А какой может быть рыжая девица с волосами, что норовили встать дыбом при любой возможности, конопатым носом и глазами стального цвета. Год назад она остановила коня на скаку: бедолага встал на дыбы и забил копытами в воздухе, когда на него пошла гитара. Ари вздумалось попятиться с инструментом на спине, коим она удачно замаскировалась. Происшествие вошло в историю музыки, и Ари Варр с тех пор сильно уважали, в особо скандальные моменты посылая прямиком в горящую избу.
Невзирая на странную вязкость воздуха и его сопротивление, Ари бежала по холму, совершенно забыв, что на ногах у нее «сапоги концертные на платформе». Они ее и подвели: поехали скользкими подошвами по шелковистой траве. Последние пять метров она пронеслась на корточках, пушечным ядром вылетая из зарослей на тропинку и сбивая с ног светловолосого парня.
– С дороги! – трубило ядро, поднимая каблуками столб пыли, и пытаясь укатиться на попе вниз по склону.
Не получилось. Ехать пришлось бы уже вдвоем, а сбитый джентльмен отказался следовать за нетрадиционно путешествующей дамой. Он размечтался отцепить свой шнурок от железной пряжки, что украшала концертный лакированный сапог.
– Стой! – орал парень, удерживая девицу за плечи.
Плечам чужое самоуправство не понравилось, и от Ари прилетело кулаком. По скуле, касательно.
– Не дерись! – возмущался парень, перехватывая ее руки.
Параллельно он успел вскользь оценить отягощенный вечерний макияж и рыжие волосы, что освободились от гнета лака и встали прекрасным дыбом.
– А-аткуда такой дикобраз, разукрашенный и кривой, прибыл? – изумленно вопрошала жертва, потирая покрасневшую скулу.
Ари еще не знала, что одна ресница у нее отвалилась, отчего правый глаз стал гораздо меньше левого.
– Сам ты кривой и… конопатый! – оскорбился дикобраз.
На носу парня, а сидели они почти притирку, обнаружилось несколько веснушек и последнее открытие Ари восприняло кощунством. Рыжина и конопушки являлись ее отличительным знаком и тайным преимуществом перед всякими там брюнетками, шатенками и блондинками. Она ценила свою непохожесть. Перед выступлением приходилось веснушки маскировать, однако вне сцены она ими гордилась.
– Мы, вообще, где?
Ари нравилось, что сон такой реалистичный и можно задавать вопросы.
– А ты, вообще, кто? – одновременно поинтересовался парень, отцепляя свой шнурок.
– Ари Варр. Певица.
– Я-ясно. На концерте заснула?
– Почему на концерте? Все нормально с выступлением. Зрители остались даже слишком довольны. Бегством спасалась.
– У тебя ресница отклеилась.
Ари оценила пальцами испорченный макияж и махом оторвала вторую ресницу, беспечно похоронив ее в траве.
– Так лучше? Имя есть?
– Марлен. Ты откуда прилетела?
– Сверху, – лаконично ответила Ари. – Травы там тоже дофига было, как и здесь… да, пошли вы! Слу-ушай, Марленушка, а посмотреть те замки волшебные можно? Очень мне хочется.
Марленушка мотал головой и трогал ладонью воздух рядом с Ари.
– Странно и опасно. Что-то чувствуешь или слышишь?
– Конечно! – энергично отмахнулась девица. – В этом сне не воздух, а кисель. И в башке злой голос все время посылает меня в лес, а я посылаю его. Так и проходят наши недипломатические переговоры.
Марлен посмотрел вверх, откуда прикатила необычная девица. В силу природной вредности, она удалялась в противоположном направлении от леса. Голос, похоже, не справился с возложенной задачей.
– Попробуй закрыть глаза и пожелай проснуться дома. Кстати, где ты уснула?
– На половичке возле чужой квартиры.
Парень почесал голову, наглядно демонстрируя, что час от часу не легче.
– Почему там? – недоумевал он. Девица-певица не выглядела запущенной.
– Не знаю. До цветочка дотронулась и отрубилась. Как спящая красавица. Теперь только поцелуй сказочного принца разбудит меня.
Для Ари сон казался забавным. И эта ошарашенная физиономия принца, совершенно неготового к поцелую. Надо же, недотрога! Даже отодвинулся на полметра.
– Ха-ах! – хохотнула Ари. – Ладно, не буду приставать, ухожу, ухожу. Хочу проснуться на половичке!
И ничего не случилась, хотя желание она высказала довольно громко и даже закрыла глаза. Потом прокричала еще раз пять, нагло подглядывая из-под ресниц.
– Не работает, – тревожился Марлен. – Так не должно быть.
– Сбой в матрице, – глубокомысленно подтвердила Ари. – Теперь я бедная-несчастная попаданка. Слушай, а поп-певицы в вашем мире востребованы? Еще я на ударниках умею. Как-то же мне здесь надо зарабатывать на хлеб с маслом.
– Уже проголодалась? – возмутился ее спутник.
Ари же по-деловому огляделась, помотала головой, вытряхивая чужой назойливый голос, начала всерьез оценивать ситуацию и раздумывать вслух:
– Там, где я уснула, стояла глубокая ночь, а здесь – белый день. У нас была зима, а у вас лето. Все с точностью наоборот. Я попала в антипараллель?
– Да, – лаконично подтвердил Марлен. – Бодрствование и сон – две противоположности. Поэтому Сонный мир – антимир земному.
– Шпилей в небе у нас почти не увидишь, а крыши в городах скучные, серые и плоские. Целовать меня ты категорически отказываешься?
Марлен только горестно вздохнул, Ари же не могла удержаться от подколок.
– Хоть умри, но не отдавай поцелуя без любви! – хихикнула она. – Хочешь, я умоюсь и целовать меня будет не столь противно? Согласно сценарию, мимо нас должен протекать родник с кристально-чистой водой, которая в два счета справится с моей сантиметровой сценической штукатуркой.
Ее спутник решительно вдохнул-выдохнул, вознамерившись расцеловать эту ехидную девчонку, чтобы она наконец убралась из его жизни, но рыжий дикобраз ловко отпрыгнул в сторону.
– Еще одну волшебную историю вспомнила. Там принцесса поцеловала свинопаса, но он все равно на ней не женился, отчего в конце сказки девушка ангельским голосочком жалобно пела про милого Августина. Почему головой мотаешь? Не хочешь быть свинопасом? Хорошо, будь принцессой. Опять не так? Однако с тобой, моя принцесса, каши не сваришь.
И хитрая девица без предупреждения метнулась к Марлену, крепко обхватила парня руками за талию, приподнялась на цыпочки и, зажмурившись, прижалась губами к его губам.
Раздался громкое «треньк», будто туго натянутая нить в небесах лопнула, и Ари, дернув ногой, проснулась на резиновом коврике.
– Ой! – вскрикнула она, открывая глаза и радостно всплескивая руками, после чего запела тоненьким голосом: – Ах, мой милый Августин, все прошло, прошло, прошло!
Последнее «прошло» получилось еле слышно. Рядом с ней на коврике сидел Марлен, одна бровь которого была ехидно поднята.
– Ты меня обняла и утащила с собой, – пояснил он, оглядывая подъезд и ошарашенную Миру, которая оперлась спиной о стеночку, остолбенев в удивлении.
– Прости, – хрипло пробурчала виновница. – Я не хотела.
– Вы кто? – спросила Мира, отпуская ручку лежащего чемодана.
– Это принцесса, – попробовала объясниться Ари. – Я его поцеловала и утащила с собой.
– Марлен, – отрекомендовалась принцесса и обратился к Мире, признав в ней человека разумного. – Ваша подруга здесь живет?
– Здесь живу я, – объясняла Мира непослушными губами. И продолжила хрипловато: – Вы прозрачны и поблескиваете. На голограмму похожи.
– У меня нет тела в земном мире, – пояснил Марлен и заорал: – Куда? Стоять!
Ари подхватилась и побежала по ступенькам вниз, удирая от принцессы. А-ну как вздумает целоваться, и снова затащит ее в свой прекрасный и голодный мир. Ей бы перекусить что-нибудь перед сном и лечь в нормальную постель, а не скакать по долинам и по взгорьям. Завтра день дьявольски тяжелый…
– А-а! – орала она, с грохотом сигая через две ступеньки и едва не присаживаясь попой на лестничной площадке.
Марлен удержал ее от падения, потом отпустил руку, изловчился и прикоснулся губами к щеке. Легкое и свежее дуновение.
– Бэ-э, – передразнил он, исчезая.
Снизу распахнулась дверь и выглянула заспанная бабуля, которой раздосадованная Ари показала кулак. Бабуля охнула и спряталась за надежной дверью.
– Хамка! – крикнули обиженно из укрытия.
Ари поднималась вверх, на ходу пожимая плечами.
– Я не виновата, – сразу принялась оправдываться она. – Кстати, где ромашка?
– Ты уснула, цветок исчез, а я будто в желе застряла. Все вижу и понимаю, а сдвинуться с места не могу. Потом ты очнулась, и рядом появился прозрачный парень.
Последнее было высказано с претензией.
– Этот конопатый мне под ноги кинулся! – возмутилась Ари. – Или нет. Похоже, я ему под ноги кинулась.
Мира открывала дверь и заносила чемодан в прихожую, пока Ари разбиралась с обуреваемыми ее чувствами.
– Совершенно мной не заинтересовался. А может он, и правда, какой-нибудь принц из параллельного мира. Читала про такое. И тут я, хамка и плебейка.
– Хоть в чем-то повезло, – радовалась Мира. – Сплошная головная боль от твоих поклонников. Принц был довольно краток и любезен, без лишних слов дал тебе отлуп. Приятная неожиданность.
Ари стояла перед зеркалом и скептически изучала расплывшийся макияж.
– Раз в жизни мужчина по-настоящему понравился, однако на первое свидание я явилась в самом кошмарном виде. Жесть и невезуха. Еще кофе с тортиком ужасно хочется. Наверное, не засну до самого утра, утону в страданиях.
– Так я и поверила, – флегматично бурчала Мира. – Через полчаса будешь дрыхнуть, пушкой не разбудишь. Иди под душ.
– Может, на кухню?
Мира стянула с нее шубейку и подтолкнула в сторону ванной комнаты, попутно рассматривая сапоги-страдальцы: пыльные, поцарапанные, истерзанные неприятностями в обоих мирах.
– Убила скороходы, – вздохнула она. – Сними макияж, умойся, освежись и только потом ужинать. Сейчас чайник поставлю и разогрею кашу с отбивной в микроволновке. Ты всегда за столом носом клюешь, потом до кровати с моей помощью добираешься.
Мира вела себя, как обычно, хотя напускное спокойствие давалось ей с трудом. Последние два вечера не вписывались в привычную жизнь.
– Черт знает, что твориться. Так и с ума сойти недолго, – шепотом жаловалась она другу-кактусу, прислушиваясь к шуму воды в ванной.
Мира переделала огромное количество дел, когда на кухню пришлепала розовая от горячей воды Ари. Со вздохом обрушилась на табурет и принялась молча заталкивать в себя предложенную еду. Время от времени она озадаченно чесала затылок и поглядывала на выдержанную няньку.
– Спать, – приказала та. – Завтра поговорим и подумаем.
Этой ночью ничего не произошло. Обеим девушкам время от времени снилась серая входная дверь, от которой расходились радужные круги, как будто бензином плеснули на мокрый асфальт и щедро подсветили солнцем.
– Утро доброе! – поприветствовала Мира разминающуюся Ари.
Та яростно боксировала руками и ногами, загоняя в угол невидимого противника.
– Спала нормально, – ответила она на невысказанный вопрос. – Снилась твоя дверь в цветных разводах. Конопатый не приходил, не интересовался моим душевным здоровьем, не успокаивал и не целовал.
– Сплошное разочарование, – ухмыльнулась Мира. – Как жить дальше? Завтрак на столе.
За окном уже рассвело, но не сказать, чтобы погода радовала голубым небом и желтым шаром солнца. Нависшие над землей темно-серые облака намекали на предстоящую непогоду.
– В девять – такси. Паспорт не забудь, на входе – пропускной режим.
– О вчерашнем говорить не будем? – невинно поинтересовалась Ари, накидывая полотенце на плечи.
– У тебя появилось разумное объяснение?
– Марлен был живым и теплым. В Сонном мире все прекрасно, – упрямилась Ари. – Я даже попыталась прозондировать новое место на предмет своей профессиональной востребованности. Не может быть, чтобы тамошний мир не нуждался в зрелищах.
– Я видела говорящую и двигающуюся голограмму красивого парня, которая поскакала вниз по лестнице и исчезла. Может нас разыгрывают?
– Фома неверующая.
Спустя час выдвинулись из квартиры с чемоданом, гитарой, непременными рюкзаками и парой дополнительных пакетов: один с мусором, другой со вторым завтраком для вечно голодной певицы. Пока Мира запирала квартиру, та рассматривала обшарпанную соседскую дверь.
– Здесь живет студент, что одарил тебя ромашкой?
– Да. Подож-жди.
Поздно. Ари уже вдавила кнопку звонка, и палец не отрывала, дожидаясь неминуемой реакции.
– Что? – рявкнула сонная соседка, распахивая дверь. – Совсем свихнулась? Кнопку отпусти!
И пошла грудью на Ари.
– Доброе утро! – вмешалась Мира, отодвигая подопечную в сторону. – Извините нас! Пожалуйста, позовите вашего брата.
Соседка непонимающе моргнула, странно повела шеей и прохрипела:
– Какой брат? Совсем чокнулась! Я одна живу.
И поспешно хлопнула дверью. Мира так и застыла, но на ее пальце ритмично покачивался увесистый кулек с мусором.
– Все вокруг сумасшедшие, – бормотала Ари, поправляя сползающую лямку гитары и придерживая локтем пакет с завтраком. – Он тебе тоже привиделся?
– Очень красивый брюнет, смахивающий кудрями и глазами на итальянца, в белом, шикарном шарфе с оленями привиделся? Обращался к сестрице, она отвечала. Кто-то из них врет.
– Куда не кинься, сплошные красавцы, – сомневалась Ари. – В жизни так не бывает.
Они шумно спускались вниз, задевая колесами чемодана бетонные ступеньки. На лестничном пролете, ведущему на площадку первого этажа, обнаружили кудрявого Рома, от родства с которым только что открестилась соседка. Он стоял, лениво облокотившись на перила, и со вниманием рассматривал белую стену. При появлении девушек развернулся, протянул вперед руки, разжал кулаки. На каждой ладони лежало по коричневому шнурку, которые внезапно распрямились и потекли к полу извивающимися рябыми змейками.
– Выбирайте, – миролюбиво предложил студент.
Вроде и лицо у парня симпатичное, кудри цвета воронова крыла, мягкие и шелковистые, как девушки любят, но взгляд его угольный буквально душу выжигает.
У Миры сердце рухнуло куда-то вниз и ноги приросли к ступенькам, и лишь кулек с мусором упрямо покачивался. Им она и запулила в итальянца, который где-то потерял шапку. Ари же, вероятно, поддалась общей спортивной тенденции и метнула во врага драгоценным вторым завтраком. Отбиваться «не брату» пришлось обеими руками. Пакеты и студент при встрече издали два хлопка, превратив последнего в облако сизого дыма. Таким простым способом проход был освобожден.
Девицы с адским шумом бежали вниз, страшась оглядываться. Глаза у Ари превратились в два блюдца, а голосом она издала звук, смахивающий на пожарную сирену. И лишь заботливый тычок в спину оборвал тоскливый вой.
Таксист немного удивился, когда из подъезда выскочили две переполошенные клиентки, причем первая умудрилась зацепиться грифом гитары за косяк, невероятным образом повернуть ее на девяносто градусов и рваться из дверного проема с совершенно безумным видом. Та, что повыше, себя контролировала: гитару поправила, худенькую подружку одернула и вытолкнула на крыльцо, подкинула на спине два рюкзака и чемодан деловито потащила.
Первая девица хотела влезть на заднее сиденье с гитарой, но вторая не дала, цыкнула на нее еще раз. Потом с горем пополам и нечленораздельными возгласами эти две чудилы загрузились в салон и поехали.
– Руки дрожат, – жаловалась маленькая, – а мне краситься.
– Глубокий вдох, длинный выдох, – успокаивала ее высокая, – и доставай косметичку. Тебе интервью давать и петь. Деньги сами не зарабатываются.
Невзирая на странную вязкость воздуха и его сопротивление, Ари бежала по холму, совершенно забыв, что на ногах у нее «сапоги концертные на платформе». Они ее и подвели: поехали скользкими подошвами по шелковистой траве. Последние пять метров она пронеслась на корточках, пушечным ядром вылетая из зарослей на тропинку и сбивая с ног светловолосого парня.
– С дороги! – трубило ядро, поднимая каблуками столб пыли, и пытаясь укатиться на попе вниз по склону.
Не получилось. Ехать пришлось бы уже вдвоем, а сбитый джентльмен отказался следовать за нетрадиционно путешествующей дамой. Он размечтался отцепить свой шнурок от железной пряжки, что украшала концертный лакированный сапог.
– Стой! – орал парень, удерживая девицу за плечи.
Плечам чужое самоуправство не понравилось, и от Ари прилетело кулаком. По скуле, касательно.
– Не дерись! – возмущался парень, перехватывая ее руки.
Параллельно он успел вскользь оценить отягощенный вечерний макияж и рыжие волосы, что освободились от гнета лака и встали прекрасным дыбом.
– А-аткуда такой дикобраз, разукрашенный и кривой, прибыл? – изумленно вопрошала жертва, потирая покрасневшую скулу.
Ари еще не знала, что одна ресница у нее отвалилась, отчего правый глаз стал гораздо меньше левого.
– Сам ты кривой и… конопатый! – оскорбился дикобраз.
На носу парня, а сидели они почти притирку, обнаружилось несколько веснушек и последнее открытие Ари восприняло кощунством. Рыжина и конопушки являлись ее отличительным знаком и тайным преимуществом перед всякими там брюнетками, шатенками и блондинками. Она ценила свою непохожесть. Перед выступлением приходилось веснушки маскировать, однако вне сцены она ими гордилась.
– Мы, вообще, где?
Ари нравилось, что сон такой реалистичный и можно задавать вопросы.
– А ты, вообще, кто? – одновременно поинтересовался парень, отцепляя свой шнурок.
– Ари Варр. Певица.
– Я-ясно. На концерте заснула?
– Почему на концерте? Все нормально с выступлением. Зрители остались даже слишком довольны. Бегством спасалась.
– У тебя ресница отклеилась.
Ари оценила пальцами испорченный макияж и махом оторвала вторую ресницу, беспечно похоронив ее в траве.
– Так лучше? Имя есть?
– Марлен. Ты откуда прилетела?
– Сверху, – лаконично ответила Ари. – Травы там тоже дофига было, как и здесь… да, пошли вы! Слу-ушай, Марленушка, а посмотреть те замки волшебные можно? Очень мне хочется.
Марленушка мотал головой и трогал ладонью воздух рядом с Ари.
– Странно и опасно. Что-то чувствуешь или слышишь?
– Конечно! – энергично отмахнулась девица. – В этом сне не воздух, а кисель. И в башке злой голос все время посылает меня в лес, а я посылаю его. Так и проходят наши недипломатические переговоры.
Марлен посмотрел вверх, откуда прикатила необычная девица. В силу природной вредности, она удалялась в противоположном направлении от леса. Голос, похоже, не справился с возложенной задачей.
– Попробуй закрыть глаза и пожелай проснуться дома. Кстати, где ты уснула?
– На половичке возле чужой квартиры.
Парень почесал голову, наглядно демонстрируя, что час от часу не легче.
– Почему там? – недоумевал он. Девица-певица не выглядела запущенной.
– Не знаю. До цветочка дотронулась и отрубилась. Как спящая красавица. Теперь только поцелуй сказочного принца разбудит меня.
Для Ари сон казался забавным. И эта ошарашенная физиономия принца, совершенно неготового к поцелую. Надо же, недотрога! Даже отодвинулся на полметра.
– Ха-ах! – хохотнула Ари. – Ладно, не буду приставать, ухожу, ухожу. Хочу проснуться на половичке!
И ничего не случилась, хотя желание она высказала довольно громко и даже закрыла глаза. Потом прокричала еще раз пять, нагло подглядывая из-под ресниц.
– Не работает, – тревожился Марлен. – Так не должно быть.
– Сбой в матрице, – глубокомысленно подтвердила Ари. – Теперь я бедная-несчастная попаданка. Слушай, а поп-певицы в вашем мире востребованы? Еще я на ударниках умею. Как-то же мне здесь надо зарабатывать на хлеб с маслом.
– Уже проголодалась? – возмутился ее спутник.
Ари же по-деловому огляделась, помотала головой, вытряхивая чужой назойливый голос, начала всерьез оценивать ситуацию и раздумывать вслух:
– Там, где я уснула, стояла глубокая ночь, а здесь – белый день. У нас была зима, а у вас лето. Все с точностью наоборот. Я попала в антипараллель?
– Да, – лаконично подтвердил Марлен. – Бодрствование и сон – две противоположности. Поэтому Сонный мир – антимир земному.
– Шпилей в небе у нас почти не увидишь, а крыши в городах скучные, серые и плоские. Целовать меня ты категорически отказываешься?
Марлен только горестно вздохнул, Ари же не могла удержаться от подколок.
– Хоть умри, но не отдавай поцелуя без любви! – хихикнула она. – Хочешь, я умоюсь и целовать меня будет не столь противно? Согласно сценарию, мимо нас должен протекать родник с кристально-чистой водой, которая в два счета справится с моей сантиметровой сценической штукатуркой.
Ее спутник решительно вдохнул-выдохнул, вознамерившись расцеловать эту ехидную девчонку, чтобы она наконец убралась из его жизни, но рыжий дикобраз ловко отпрыгнул в сторону.
– Еще одну волшебную историю вспомнила. Там принцесса поцеловала свинопаса, но он все равно на ней не женился, отчего в конце сказки девушка ангельским голосочком жалобно пела про милого Августина. Почему головой мотаешь? Не хочешь быть свинопасом? Хорошо, будь принцессой. Опять не так? Однако с тобой, моя принцесса, каши не сваришь.
И хитрая девица без предупреждения метнулась к Марлену, крепко обхватила парня руками за талию, приподнялась на цыпочки и, зажмурившись, прижалась губами к его губам.
Раздался громкое «треньк», будто туго натянутая нить в небесах лопнула, и Ари, дернув ногой, проснулась на резиновом коврике.
– Ой! – вскрикнула она, открывая глаза и радостно всплескивая руками, после чего запела тоненьким голосом: – Ах, мой милый Августин, все прошло, прошло, прошло!
Последнее «прошло» получилось еле слышно. Рядом с ней на коврике сидел Марлен, одна бровь которого была ехидно поднята.
– Ты меня обняла и утащила с собой, – пояснил он, оглядывая подъезд и ошарашенную Миру, которая оперлась спиной о стеночку, остолбенев в удивлении.
– Прости, – хрипло пробурчала виновница. – Я не хотела.
– Вы кто? – спросила Мира, отпуская ручку лежащего чемодана.
– Это принцесса, – попробовала объясниться Ари. – Я его поцеловала и утащила с собой.
– Марлен, – отрекомендовалась принцесса и обратился к Мире, признав в ней человека разумного. – Ваша подруга здесь живет?
– Здесь живу я, – объясняла Мира непослушными губами. И продолжила хрипловато: – Вы прозрачны и поблескиваете. На голограмму похожи.
– У меня нет тела в земном мире, – пояснил Марлен и заорал: – Куда? Стоять!
Ари подхватилась и побежала по ступенькам вниз, удирая от принцессы. А-ну как вздумает целоваться, и снова затащит ее в свой прекрасный и голодный мир. Ей бы перекусить что-нибудь перед сном и лечь в нормальную постель, а не скакать по долинам и по взгорьям. Завтра день дьявольски тяжелый…
– А-а! – орала она, с грохотом сигая через две ступеньки и едва не присаживаясь попой на лестничной площадке.
Марлен удержал ее от падения, потом отпустил руку, изловчился и прикоснулся губами к щеке. Легкое и свежее дуновение.
– Бэ-э, – передразнил он, исчезая.
Снизу распахнулась дверь и выглянула заспанная бабуля, которой раздосадованная Ари показала кулак. Бабуля охнула и спряталась за надежной дверью.
– Хамка! – крикнули обиженно из укрытия.
Ари поднималась вверх, на ходу пожимая плечами.
– Я не виновата, – сразу принялась оправдываться она. – Кстати, где ромашка?
– Ты уснула, цветок исчез, а я будто в желе застряла. Все вижу и понимаю, а сдвинуться с места не могу. Потом ты очнулась, и рядом появился прозрачный парень.
Последнее было высказано с претензией.
– Этот конопатый мне под ноги кинулся! – возмутилась Ари. – Или нет. Похоже, я ему под ноги кинулась.
Мира открывала дверь и заносила чемодан в прихожую, пока Ари разбиралась с обуреваемыми ее чувствами.
– Совершенно мной не заинтересовался. А может он, и правда, какой-нибудь принц из параллельного мира. Читала про такое. И тут я, хамка и плебейка.
– Хоть в чем-то повезло, – радовалась Мира. – Сплошная головная боль от твоих поклонников. Принц был довольно краток и любезен, без лишних слов дал тебе отлуп. Приятная неожиданность.
Ари стояла перед зеркалом и скептически изучала расплывшийся макияж.
– Раз в жизни мужчина по-настоящему понравился, однако на первое свидание я явилась в самом кошмарном виде. Жесть и невезуха. Еще кофе с тортиком ужасно хочется. Наверное, не засну до самого утра, утону в страданиях.
– Так я и поверила, – флегматично бурчала Мира. – Через полчаса будешь дрыхнуть, пушкой не разбудишь. Иди под душ.
– Может, на кухню?
Мира стянула с нее шубейку и подтолкнула в сторону ванной комнаты, попутно рассматривая сапоги-страдальцы: пыльные, поцарапанные, истерзанные неприятностями в обоих мирах.
– Убила скороходы, – вздохнула она. – Сними макияж, умойся, освежись и только потом ужинать. Сейчас чайник поставлю и разогрею кашу с отбивной в микроволновке. Ты всегда за столом носом клюешь, потом до кровати с моей помощью добираешься.
Мира вела себя, как обычно, хотя напускное спокойствие давалось ей с трудом. Последние два вечера не вписывались в привычную жизнь.
– Черт знает, что твориться. Так и с ума сойти недолго, – шепотом жаловалась она другу-кактусу, прислушиваясь к шуму воды в ванной.
Мира переделала огромное количество дел, когда на кухню пришлепала розовая от горячей воды Ари. Со вздохом обрушилась на табурет и принялась молча заталкивать в себя предложенную еду. Время от времени она озадаченно чесала затылок и поглядывала на выдержанную няньку.
– Спать, – приказала та. – Завтра поговорим и подумаем.
Этой ночью ничего не произошло. Обеим девушкам время от времени снилась серая входная дверь, от которой расходились радужные круги, как будто бензином плеснули на мокрый асфальт и щедро подсветили солнцем.
– Утро доброе! – поприветствовала Мира разминающуюся Ари.
Та яростно боксировала руками и ногами, загоняя в угол невидимого противника.
– Спала нормально, – ответила она на невысказанный вопрос. – Снилась твоя дверь в цветных разводах. Конопатый не приходил, не интересовался моим душевным здоровьем, не успокаивал и не целовал.
– Сплошное разочарование, – ухмыльнулась Мира. – Как жить дальше? Завтрак на столе.
За окном уже рассвело, но не сказать, чтобы погода радовала голубым небом и желтым шаром солнца. Нависшие над землей темно-серые облака намекали на предстоящую непогоду.
– В девять – такси. Паспорт не забудь, на входе – пропускной режим.
– О вчерашнем говорить не будем? – невинно поинтересовалась Ари, накидывая полотенце на плечи.
– У тебя появилось разумное объяснение?
– Марлен был живым и теплым. В Сонном мире все прекрасно, – упрямилась Ари. – Я даже попыталась прозондировать новое место на предмет своей профессиональной востребованности. Не может быть, чтобы тамошний мир не нуждался в зрелищах.
– Я видела говорящую и двигающуюся голограмму красивого парня, которая поскакала вниз по лестнице и исчезла. Может нас разыгрывают?
– Фома неверующая.
Спустя час выдвинулись из квартиры с чемоданом, гитарой, непременными рюкзаками и парой дополнительных пакетов: один с мусором, другой со вторым завтраком для вечно голодной певицы. Пока Мира запирала квартиру, та рассматривала обшарпанную соседскую дверь.
– Здесь живет студент, что одарил тебя ромашкой?
– Да. Подож-жди.
Поздно. Ари уже вдавила кнопку звонка, и палец не отрывала, дожидаясь неминуемой реакции.
– Что? – рявкнула сонная соседка, распахивая дверь. – Совсем свихнулась? Кнопку отпусти!
И пошла грудью на Ари.
– Доброе утро! – вмешалась Мира, отодвигая подопечную в сторону. – Извините нас! Пожалуйста, позовите вашего брата.
Соседка непонимающе моргнула, странно повела шеей и прохрипела:
– Какой брат? Совсем чокнулась! Я одна живу.
И поспешно хлопнула дверью. Мира так и застыла, но на ее пальце ритмично покачивался увесистый кулек с мусором.
– Все вокруг сумасшедшие, – бормотала Ари, поправляя сползающую лямку гитары и придерживая локтем пакет с завтраком. – Он тебе тоже привиделся?
– Очень красивый брюнет, смахивающий кудрями и глазами на итальянца, в белом, шикарном шарфе с оленями привиделся? Обращался к сестрице, она отвечала. Кто-то из них врет.
– Куда не кинься, сплошные красавцы, – сомневалась Ари. – В жизни так не бывает.
Они шумно спускались вниз, задевая колесами чемодана бетонные ступеньки. На лестничном пролете, ведущему на площадку первого этажа, обнаружили кудрявого Рома, от родства с которым только что открестилась соседка. Он стоял, лениво облокотившись на перила, и со вниманием рассматривал белую стену. При появлении девушек развернулся, протянул вперед руки, разжал кулаки. На каждой ладони лежало по коричневому шнурку, которые внезапно распрямились и потекли к полу извивающимися рябыми змейками.
– Выбирайте, – миролюбиво предложил студент.
Вроде и лицо у парня симпатичное, кудри цвета воронова крыла, мягкие и шелковистые, как девушки любят, но взгляд его угольный буквально душу выжигает.
У Миры сердце рухнуло куда-то вниз и ноги приросли к ступенькам, и лишь кулек с мусором упрямо покачивался. Им она и запулила в итальянца, который где-то потерял шапку. Ари же, вероятно, поддалась общей спортивной тенденции и метнула во врага драгоценным вторым завтраком. Отбиваться «не брату» пришлось обеими руками. Пакеты и студент при встрече издали два хлопка, превратив последнего в облако сизого дыма. Таким простым способом проход был освобожден.
Девицы с адским шумом бежали вниз, страшась оглядываться. Глаза у Ари превратились в два блюдца, а голосом она издала звук, смахивающий на пожарную сирену. И лишь заботливый тычок в спину оборвал тоскливый вой.
Таксист немного удивился, когда из подъезда выскочили две переполошенные клиентки, причем первая умудрилась зацепиться грифом гитары за косяк, невероятным образом повернуть ее на девяносто градусов и рваться из дверного проема с совершенно безумным видом. Та, что повыше, себя контролировала: гитару поправила, худенькую подружку одернула и вытолкнула на крыльцо, подкинула на спине два рюкзака и чемодан деловито потащила.
Первая девица хотела влезть на заднее сиденье с гитарой, но вторая не дала, цыкнула на нее еще раз. Потом с горем пополам и нечленораздельными возгласами эти две чудилы загрузились в салон и поехали.
– Руки дрожат, – жаловалась маленькая, – а мне краситься.
– Глубокий вдох, длинный выдох, – успокаивала ее высокая, – и доставай косметичку. Тебе интервью давать и петь. Деньги сами не зарабатываются.
