– Биту, – пробормотала та, плюхаясь на пол. И опомнилась: – Даня, цветы!
Тим сообразил быстрее. Подхватил веник, сунул их между онемевшими влюбленными и занялся сурдопереводом:
– Пуля, дядя Егор сильно любит тебя и хочет жениться. Сегодня.
У невесты ноги приросли к порогу, но цветы она приняла и прижала к груди, что было воспринято всеми, как добрый знак.
– Она подумала и согласна, – сообщил Тим гостям, собравшимся дружной толпой возле батареи. Оглянулся на брата и зашипел: – Дальше что?
Данька почесал макушку и радостно вспомнил:
– Возлюбленные братья и сестры…
– Возлюбленные браться и сестры! – с полуслова подхватил Тим и, развернувшись, выпучил глаза: – Ты чего?
– Мы сегодня собрались здесь…
– А-а! Мы сегодня собрались здесь, на этом празднике любви и верности, чтобы засвидетельствовать союз этого мужчины и этой женщины… Короче, властью данной мне штатом…
– Канзас! – с энтузиазмом помог Данька.
– …объявляю вас мужем и женой. Молодые, можете поцеловаться.
Пуля и Егор послушно поцеловались и одновременно засмущались.
– По-американски, похоже, мы отгуляли. Осталось сообщить вашим родителям и расписаться в ЗАГСе по-русски, – философски подытожила Варвара.
Константин отлепился от батареи и взглянул на подоконник, где гнездились четыре пустых горшка, щедро пересыпанных землей и увядшими зелеными листьями.
– Тим, за веником! Даня, ведро и совок! – приказал он сыновьям.
Подождал, пока детишки убегут, и развернулся к «молодым».
– Пуля, мама попросила привезти тебя завтра в наш дом, хочет поговорить. Ты знаешь о чем?
Пуля шагнула назад в номер, Егор послушно расцепил руки.
– Знаю.
– Вы раньше были знакомы?
– Нет.
На какое-то время воцарилось молчание. Потом Пуля добавила:
– Но мой папа и ваша мама были знакомы.
Присутствующие глядели на Пулю, ожидая подробностей. Однако она не разбрасывалась словами:
– Наши родители встречались.
– Вот как? – немного удивился Константин. – Давно?
– Тридцать пять лет назад.
– Кх-м, – кашлянул Егор. – Маме тогда лет двадцать было.
– А моему папе – двадцать два.
– Она училась в пединституте, – припомнил Константин.
– Оба были студентами, – нехотя призналась Пуля. – Познакомились в стройотряде. Коровник строили. Она приехала с севера, а он – с юга.
Все почему-то взглянули на Варвару.
– Я приехала с юга, – открестилась та. – Коровник не построю, но могу станцевать и сыграть на рояле. Раньше агитбригады ездили по строящимся коровникам и трудовой дух поднимали.
– Танцуя на рояли, – согласился Константин. – Они познакомились, что дальше?
– Почти неделю встречались, собирались пожениться.
Братья переглянулись, настороженные скоропалительностью свадьбы.
– Почему не поженились? – осторожно выспрашивал Егор.
– Мой отец … он очень виноват. Пусть ваша мама сама расскажет.
– Что он сделал? – рубанул Константин.
– Опозорился, чуть не помер от стыда, сбежал. Про эту историю я узнала полтора года назад, папа дал мне почитать свой студенческий дневник. Кстати, он назвал меня Паулиной в честь вашей мамы.
– А она назвала младшего сына Егоркой в честь Пулиного папы, – озвучила чужие мысли Варвара.
Прибежали детишки, вооруженные ведром, совком и веником. Очень деятельно занялись уборкой, не забывая подозрительно поглядывать на примолкших взрослых.
«Что-то скрывают, а их специально отослали».
Уборка была стремительной. С Варварой невозможно было делать что-то медленно. Она объяснила сверхскорость двумя короткими фразами:
– Спать хочу. Сильно.
У Пули особенно пронзительно заиграл телефон. Она беспомощно оглянулась на Егора, испуганно сглотнула и вытянула гаджет из кармана. Пощелкала кнопками и очень удивилась.
– Друзья отца. Я целый год их не слышала.
– И вот они объявились ближе к полуночи. Детское время, – пробормотал Константин. – Отвечай. Послушаем, кто и что придумал.
Пуля откашлялась:
– Доброй ночи! Я. Нет, еще не сплю. Да, был отключен.
Она слушала, хмурила брови, отвечала вежливо, но коротко. Егор переминался рядом и смешно волновался. Ему казалось, что Пулю сию минуту куда-то обманом завлекут, похитят, и он не увидит ее никогда.
– Я постараюсь. До свидания, – потенциальная жертва выключила телефон, а свидетели разговора уставились на нее в ожидании.
– Они хотят, чтобы я поздравила их пятилетнюю внучку с Рождеством. В костюме Снегурочки. Как в прошлом году. Настаивали, отца поминали.
– Твоя креативная мачеха никак не успокоится, – вздохнула Варвара. – Мечтает выдернуть тебя отсюда. Дед Мороз не нужен?
– Просили, чтобы сама.
– Что за люди такие? – печалилась Варвара. – Ни стыда, ни совести.
– Она их тоже чем-нибудь шантажирует. С улыбкой.
– А за углом будет стоять карета из психушки.
– Карета поедет назад в психушку, – хмыкнул Константин, – а с мачехой надо бы встретиться. Живет в какой-то эйфории безнаказанности.
– Алло! – воззвала Варвара. – На минуточку, для тех, кто забыл! Завтра у нас шестое января и маскарад. Обязательно именно в этот день встречаться с мачехой? Перенесем семейный скандал на седьмое или восьмое.
Пуля подумала, что ей совсем не хочется встречаться с мачехой позже.
– Завтра я повезу мальчишек в на дневное представление в ТЮЗ, – гнул свою линию Константин. – Традиция у нас такая: спектакль для детей в канун Рождества.
Близнецы энергично закивали. Судя по их восторженным физиономиям, традиция будет жить вечно, а сыновья, дочери и внуки близнецов будут слетаться в ТЮЗ на каждое Рождество.
Варваре тоже захотелось съездить в город, побродить напоследок по заснеженным улицам …в костюме Деда Мороза и сотворить чудеса.
– Хочу в город, – решилась она. – Меня с собой возьмите. Буду прикрывать тылы.
– Мы все-таки поедем, – от своего и Пулиного имени отозвался Егор. – К маме заглянем и в гости к мачехе. Зачем откладывать встречу?
Заговорщики перебазировались в комнату девиц. Чуть позже начались препирательства, кто, с кем и куда едет. Близнецы тоже мечтали попасть в вожделенную квартиру «друзей» и посмотреть на злобную кикимору, какою им виделась мачеха. Варвара тоже настаивала на своем непременном присутствии, упирая на «свежий взгляд». Ясное дело, что Константин не пускал дело на самотек, собираясь лично конвоировать Пулю в нехорошую квартиру.
Масла в огонь подлила Альбина, которой «не спалось». Она тоже размечталась поехать «с детьми в ТЮЗ». Голос герцогини звенел хрустальным колокольчиком, иногда там проскальзывала трогательная материнская нотка.
– Вашей Альбы там не хватало! – возмущалась Варвара. – Она, так понимаю, будет держать руку на пульсе и передавать сведения о наших передислокациях на вражеский командный пункт.
Константин мотнул головой:
– Выезжаем в час дня. В два часа Пуля встречается с нашей мамой, в три – представление, в пять оно заканчивается. В шесть вечера мы должны вернуться на базу.
Про поход «в гости» решили хорошенько подумать. Близнецы держали нос по ветру и очень мешали процессу правильного совещания. Папаша грозно сдвигал брови, Пуля пыталась договориться, Егор прикрывал любимую грудью, а Варвара, одержимая мыслью о чужой пятилетней внучке, подхватила мальчишек на руки и попыталась их убаюкать, чуть не придушив одиннадцатилетних младенцев в процессе успокоения.
В час ночи семейство Ашидовых было выдворено из комнаты девиц, после чего те сразу залезли под одеяла, сраженные количеством событий, шумом и усталостью. Варвара не успела рассказать Пуле про важность режима, забывшись глубоким сном.
Утром жилички шестнадцатого номера стояли возле темного окна и с недоверием рассматривали градусник. Он показывал невероятное: всего пять градусов мороза, а за стеклом лениво пролетали лохматые снежинки.
– Оттепель? – удивлялась Пуля. – На Рождество? Чудо!
– Только один день, – огорчила ее Варвара, тыча пальцем в экран мобильника. – Как днем потеплеет, так вечером и похолодает. Надо ловить момент.
Пуля с непониманием оглянулась на подругу, но та соединила два пальца в кружочек, сообщив на языке жестов, что сейчас всё просто «окей-зашибись», зато позже открывается широкая магистраль к счастью.
На раннее утро они запланировали генеральную репетицию, чтобы на месте окончательно закрепить последовательность выступлений
– Пока гости спят и ресторан пуст, – бормотала Варвара, сгребая листы сценария в лохматую пачку, – узнаем, в чем прокололись и какой фактор не учли.
Ближе к обеду Константину захотелось рубить дрова.
В одиннадцать он столкнулся с Варварой, когда она выпархивала из кухни легкомысленным мотыльком. Шеф-повар кричал ей вслед комплименты сомнительного качества. Она смеялась и помахивала кульком, в котором Константин высмотрел подозрительно-раздвоенную картошку и разнузданную морковку.
Проносясь вихрем мимо временного начальства, Варвара шаловливо подпрыгнула и ткнула носом в его левую щеку. Побежала дальше, а он еще минуту топтался перед дверями, потирая ладонью место обжигающего касания.
В следующий раз он столкнулся с ней в гостиной, когда она с перепачканными руками и очередным кульком отпрянула от камина. Пролетая мимо Константина, шутница запечатлела на его правой щеке нежный поцелуй, а он присел минут на десять в кресло. Сильно переживал.
Когда в третий раз навстречу ему выскочила Варвара с метлой в руке, он прижался к стене, решив, что влюбился-таки в ведьму, и она сведет его с ума женскими выкрутасами. На этот раз он огреб горячий поцелуй в губы и сразу пошел рубить дрова. Потому что надо чем-то топить камин. И без комментариев!
После обеда они выехали в город на двух машинах. В «Хантере» сидел сам Константин, близнецы и Альбина. А в своем синем джипе Егор вез Пулю и Варвару: подружки не пожелали расставаться.
– Куда едем? – спросила Пуля, посматривая на дорогу.
– Мама ждет нас в ледяном городе, – ответил Егор, съезжая на дорогу, ведущую в город.
«Хантер» Константина промчался мимо, не сворачивая с объездной. Егор проследил в боковое зеркало за автомобилем брата и рванул по заснеженной трассе.
– Только не сказала, где точно, – добавил он. – Придется перезвонить.
– Не придется, – улыбнулась Пуля. – Я знаю, где она будет ждать нас.
Некоторое время все трое помолчали. Варвара первой не выдержала пытку любопытством:
– И где?
– У ледяного фонтана с голубями.
Егор взглянул в зеркало на грустно улыбающуюся Пулю и не стал задавать вопрос. У Паулин свои секреты.
Мать Егора и Константина нашлась именно там, куда привела их Пуля. Она сидела на скамеечке и задумчиво глядела на миниатюрный ледяной фонтан, на бортике которого примостились два целующихся голубка.
К Лине подошли все и сразу. С одной стороны – Егор с девушками, с другой – Константин с сыновьями.
– Бабушка, это Варвара, – объявил Тим. – Быстро знакомьтесь, и мы пойдем. Представляешь, снег лепится!
– Представляю, – засмеялась Лина и прижала к себе обоих близнецов.
Запыхтев, они одновременно вырвались из ее объятий и ухватили Варвару за руки, пытаясь увести куда-то в сторону.
– Здравствуйте! Меня зовут Варвара, – объявила румяная девица, сгребая обоих мальчишек левой рукой. – Стоять, не падать!
В правой она зажала метлу, коей ловко поправила сползающий рюкзак.
– Лина, – представилась Паулина Ашидова. – Рада познакомиться, но поговорить нам все равно не дадут.
– Сейчас снеговика слепим, устанем и вернемся лежать на скамейке. Она помахала порозовевшей Пуле и побежала с мальчишками вниз по склону. Константин сразу заволновался.
– Тоже пойду лепить. Надо контролировать процесс, – пояснил он матери, которая вопросительно приподняла одну бровь. – Знаешь, сколько она морковок набрала?
Все промолчали, потому что никто не знал, сколько морковок набрала Варвара.
– Там не только пяти снеговикам на носы хватит, но и… она – вулканически креативна! Еще и варежку нацепит, вишня эта спелая, а рядом дети!
– Пока смелая мысль возникла только у тебя, – хмыкнул Егор. – Беги, отбирай у нее морковку. Сейчас она его в снегу закопает, – бросил он, глядя в удаляющуюся спину брата.
– Константину нравится Варвара? – ровно спросила Лина.
– Сама видишь, – ответил младшенький. – Ему срочно жениться надо. Он сегодня дрова рубил, после того, как она его носом в щеку клюнула.
– Егорка, ступай и ты к ним, мне надо с Пулей поговорить, – подтолкнула его мать.
Сын послушно кивнул и побежал к той веселой команде, что собиралась лепить снеговика.
– Очень похожа на отца, – сказала Лина, рассматривая опушенные черными ресницами темно-синие глаза будущей невестки. – И я счастлива, что ты встретила и полюбила моего сына.
Она помолчала, как бы собираясь с силами.
– Твоего отца видела на собрании акционеров дважды, и оба раза присутствовала его супруга. Мы просто смотрели друг на друга. Егор что-нибудь говорил про меня?
Пуля осторожно кивнула.
– Немного. Но дал почитать дневник, который писал в молодости. Оттуда я и узнала про его любовь к вам и позорную историю в стройотряде. Этот подлый Санек сунул ему в руки стакан водки вместо воды. А ему нельзя пить! Странная реакция организма. Если выпивал, разум отключался, и он становился марионеткой, которая выполняла любой приказ или просьбу. В тот воскресный вечер он не понимал и не помнил, что делал, а утром… хоть сквозь землю проваливайся.
Лина печально рассматривала голубков и горько вздыхала:
– Я понимала, что его чем-то опоили, а меня обманули. Ждала долго. Увы, он не приехал.
– Ему и через десять лет было стыдно. Но почему вы сами…
– Расстояние в две с половиной тысячи километров, не знала точного адреса, воспитание. В те годы не было принято, чтобы девушка бегала за парнем, искала его, добивалась, поэтому я могла только ждать. Позже мать и отец узнали про некрасивую историю в стройотряде, встали на сторону моих подруг-доброжелательниц, и я потеряла всякую надежду. Через три года вышла замуж. По любви. Но, что бы там ни было, имя твоего отца было связано с чем-то светлым и чудесным. Я даже сына назвала Егоркой.
– Моя мама ушла рано, – сказала Пуля дрожащими губами, – я ее почти не помню. А с мачехой он не был счастлив. Совсем не был. Даже заболел и умер.
Они неожиданно обнялись и заплакали в голос. Холодный ветер срывал и уносил в небо запоздалые слезы.
– Хватит, – твердо сказала Лина, – оплакали. Меня больше беспокоит, что теперь моего сына и тебя хотят сделать несчастными. Все повторяется, только в новой интерпретации. Мачеха знала об этой истории?
Пуля вытерла мокрые щеки.
– Да. Она выкрала дневник отца и прочитала.
– Вот оно что. Тогда эта обиженная ненавидит не только вас с Егором, но и меня. Надо с ней встретиться.
– Сегодня, – оборонила Пуля.
Лина рассеянно смела снег с железной завитушки и вздрогнула, оглушенная дружным воплем.
– Ма-ам! Пу-ля!
Они дружно обернулись, взглянули вниз. Вдали стояли-подпрыгивали четверо или их было восемь. Все смотрели в их сторону.
– Идите сюда! – выкрикнул Тим. – Хватит плакать!
Паулины переглянулись, одинаково пожали плечами и поперхнулись смехом.
– Погоревать не дадут, – пробормотала Лина. – Сколько они снеговиков налепили?
– Четыре, – сказала Пуля. – Один снеговик – это мелко.
– Широкая душа у твоей Варвары.
Они смеялись, подхватываясь со скамейки.
– Снег слегка подтаял, – заметила Лина, и Пуля взяла ее под руку. – К вечеру будет скользко.
Тим сообразил быстрее. Подхватил веник, сунул их между онемевшими влюбленными и занялся сурдопереводом:
– Пуля, дядя Егор сильно любит тебя и хочет жениться. Сегодня.
У невесты ноги приросли к порогу, но цветы она приняла и прижала к груди, что было воспринято всеми, как добрый знак.
– Она подумала и согласна, – сообщил Тим гостям, собравшимся дружной толпой возле батареи. Оглянулся на брата и зашипел: – Дальше что?
Данька почесал макушку и радостно вспомнил:
– Возлюбленные братья и сестры…
– Возлюбленные браться и сестры! – с полуслова подхватил Тим и, развернувшись, выпучил глаза: – Ты чего?
– Мы сегодня собрались здесь…
– А-а! Мы сегодня собрались здесь, на этом празднике любви и верности, чтобы засвидетельствовать союз этого мужчины и этой женщины… Короче, властью данной мне штатом…
– Канзас! – с энтузиазмом помог Данька.
– …объявляю вас мужем и женой. Молодые, можете поцеловаться.
Пуля и Егор послушно поцеловались и одновременно засмущались.
– По-американски, похоже, мы отгуляли. Осталось сообщить вашим родителям и расписаться в ЗАГСе по-русски, – философски подытожила Варвара.
Константин отлепился от батареи и взглянул на подоконник, где гнездились четыре пустых горшка, щедро пересыпанных землей и увядшими зелеными листьями.
– Тим, за веником! Даня, ведро и совок! – приказал он сыновьям.
Подождал, пока детишки убегут, и развернулся к «молодым».
– Пуля, мама попросила привезти тебя завтра в наш дом, хочет поговорить. Ты знаешь о чем?
Пуля шагнула назад в номер, Егор послушно расцепил руки.
– Знаю.
– Вы раньше были знакомы?
– Нет.
На какое-то время воцарилось молчание. Потом Пуля добавила:
– Но мой папа и ваша мама были знакомы.
Присутствующие глядели на Пулю, ожидая подробностей. Однако она не разбрасывалась словами:
– Наши родители встречались.
– Вот как? – немного удивился Константин. – Давно?
– Тридцать пять лет назад.
– Кх-м, – кашлянул Егор. – Маме тогда лет двадцать было.
– А моему папе – двадцать два.
– Она училась в пединституте, – припомнил Константин.
– Оба были студентами, – нехотя призналась Пуля. – Познакомились в стройотряде. Коровник строили. Она приехала с севера, а он – с юга.
Все почему-то взглянули на Варвару.
– Я приехала с юга, – открестилась та. – Коровник не построю, но могу станцевать и сыграть на рояле. Раньше агитбригады ездили по строящимся коровникам и трудовой дух поднимали.
– Танцуя на рояли, – согласился Константин. – Они познакомились, что дальше?
– Почти неделю встречались, собирались пожениться.
Братья переглянулись, настороженные скоропалительностью свадьбы.
– Почему не поженились? – осторожно выспрашивал Егор.
– Мой отец … он очень виноват. Пусть ваша мама сама расскажет.
– Что он сделал? – рубанул Константин.
– Опозорился, чуть не помер от стыда, сбежал. Про эту историю я узнала полтора года назад, папа дал мне почитать свой студенческий дневник. Кстати, он назвал меня Паулиной в честь вашей мамы.
– А она назвала младшего сына Егоркой в честь Пулиного папы, – озвучила чужие мысли Варвара.
Прибежали детишки, вооруженные ведром, совком и веником. Очень деятельно занялись уборкой, не забывая подозрительно поглядывать на примолкших взрослых.
«Что-то скрывают, а их специально отослали».
Уборка была стремительной. С Варварой невозможно было делать что-то медленно. Она объяснила сверхскорость двумя короткими фразами:
– Спать хочу. Сильно.
У Пули особенно пронзительно заиграл телефон. Она беспомощно оглянулась на Егора, испуганно сглотнула и вытянула гаджет из кармана. Пощелкала кнопками и очень удивилась.
– Друзья отца. Я целый год их не слышала.
– И вот они объявились ближе к полуночи. Детское время, – пробормотал Константин. – Отвечай. Послушаем, кто и что придумал.
Пуля откашлялась:
– Доброй ночи! Я. Нет, еще не сплю. Да, был отключен.
Она слушала, хмурила брови, отвечала вежливо, но коротко. Егор переминался рядом и смешно волновался. Ему казалось, что Пулю сию минуту куда-то обманом завлекут, похитят, и он не увидит ее никогда.
– Я постараюсь. До свидания, – потенциальная жертва выключила телефон, а свидетели разговора уставились на нее в ожидании.
– Они хотят, чтобы я поздравила их пятилетнюю внучку с Рождеством. В костюме Снегурочки. Как в прошлом году. Настаивали, отца поминали.
– Твоя креативная мачеха никак не успокоится, – вздохнула Варвара. – Мечтает выдернуть тебя отсюда. Дед Мороз не нужен?
– Просили, чтобы сама.
– Что за люди такие? – печалилась Варвара. – Ни стыда, ни совести.
– Она их тоже чем-нибудь шантажирует. С улыбкой.
– А за углом будет стоять карета из психушки.
– Карета поедет назад в психушку, – хмыкнул Константин, – а с мачехой надо бы встретиться. Живет в какой-то эйфории безнаказанности.
– Алло! – воззвала Варвара. – На минуточку, для тех, кто забыл! Завтра у нас шестое января и маскарад. Обязательно именно в этот день встречаться с мачехой? Перенесем семейный скандал на седьмое или восьмое.
Пуля подумала, что ей совсем не хочется встречаться с мачехой позже.
– Завтра я повезу мальчишек в на дневное представление в ТЮЗ, – гнул свою линию Константин. – Традиция у нас такая: спектакль для детей в канун Рождества.
Близнецы энергично закивали. Судя по их восторженным физиономиям, традиция будет жить вечно, а сыновья, дочери и внуки близнецов будут слетаться в ТЮЗ на каждое Рождество.
Варваре тоже захотелось съездить в город, побродить напоследок по заснеженным улицам …в костюме Деда Мороза и сотворить чудеса.
– Хочу в город, – решилась она. – Меня с собой возьмите. Буду прикрывать тылы.
– Мы все-таки поедем, – от своего и Пулиного имени отозвался Егор. – К маме заглянем и в гости к мачехе. Зачем откладывать встречу?
Заговорщики перебазировались в комнату девиц. Чуть позже начались препирательства, кто, с кем и куда едет. Близнецы тоже мечтали попасть в вожделенную квартиру «друзей» и посмотреть на злобную кикимору, какою им виделась мачеха. Варвара тоже настаивала на своем непременном присутствии, упирая на «свежий взгляд». Ясное дело, что Константин не пускал дело на самотек, собираясь лично конвоировать Пулю в нехорошую квартиру.
Масла в огонь подлила Альбина, которой «не спалось». Она тоже размечталась поехать «с детьми в ТЮЗ». Голос герцогини звенел хрустальным колокольчиком, иногда там проскальзывала трогательная материнская нотка.
– Вашей Альбы там не хватало! – возмущалась Варвара. – Она, так понимаю, будет держать руку на пульсе и передавать сведения о наших передислокациях на вражеский командный пункт.
Константин мотнул головой:
– Выезжаем в час дня. В два часа Пуля встречается с нашей мамой, в три – представление, в пять оно заканчивается. В шесть вечера мы должны вернуться на базу.
Про поход «в гости» решили хорошенько подумать. Близнецы держали нос по ветру и очень мешали процессу правильного совещания. Папаша грозно сдвигал брови, Пуля пыталась договориться, Егор прикрывал любимую грудью, а Варвара, одержимая мыслью о чужой пятилетней внучке, подхватила мальчишек на руки и попыталась их убаюкать, чуть не придушив одиннадцатилетних младенцев в процессе успокоения.
В час ночи семейство Ашидовых было выдворено из комнаты девиц, после чего те сразу залезли под одеяла, сраженные количеством событий, шумом и усталостью. Варвара не успела рассказать Пуле про важность режима, забывшись глубоким сном.
Глава 18
Утром жилички шестнадцатого номера стояли возле темного окна и с недоверием рассматривали градусник. Он показывал невероятное: всего пять градусов мороза, а за стеклом лениво пролетали лохматые снежинки.
– Оттепель? – удивлялась Пуля. – На Рождество? Чудо!
– Только один день, – огорчила ее Варвара, тыча пальцем в экран мобильника. – Как днем потеплеет, так вечером и похолодает. Надо ловить момент.
Пуля с непониманием оглянулась на подругу, но та соединила два пальца в кружочек, сообщив на языке жестов, что сейчас всё просто «окей-зашибись», зато позже открывается широкая магистраль к счастью.
На раннее утро они запланировали генеральную репетицию, чтобы на месте окончательно закрепить последовательность выступлений
– Пока гости спят и ресторан пуст, – бормотала Варвара, сгребая листы сценария в лохматую пачку, – узнаем, в чем прокололись и какой фактор не учли.
Ближе к обеду Константину захотелось рубить дрова.
В одиннадцать он столкнулся с Варварой, когда она выпархивала из кухни легкомысленным мотыльком. Шеф-повар кричал ей вслед комплименты сомнительного качества. Она смеялась и помахивала кульком, в котором Константин высмотрел подозрительно-раздвоенную картошку и разнузданную морковку.
Проносясь вихрем мимо временного начальства, Варвара шаловливо подпрыгнула и ткнула носом в его левую щеку. Побежала дальше, а он еще минуту топтался перед дверями, потирая ладонью место обжигающего касания.
В следующий раз он столкнулся с ней в гостиной, когда она с перепачканными руками и очередным кульком отпрянула от камина. Пролетая мимо Константина, шутница запечатлела на его правой щеке нежный поцелуй, а он присел минут на десять в кресло. Сильно переживал.
Когда в третий раз навстречу ему выскочила Варвара с метлой в руке, он прижался к стене, решив, что влюбился-таки в ведьму, и она сведет его с ума женскими выкрутасами. На этот раз он огреб горячий поцелуй в губы и сразу пошел рубить дрова. Потому что надо чем-то топить камин. И без комментариев!
После обеда они выехали в город на двух машинах. В «Хантере» сидел сам Константин, близнецы и Альбина. А в своем синем джипе Егор вез Пулю и Варвару: подружки не пожелали расставаться.
– Куда едем? – спросила Пуля, посматривая на дорогу.
– Мама ждет нас в ледяном городе, – ответил Егор, съезжая на дорогу, ведущую в город.
«Хантер» Константина промчался мимо, не сворачивая с объездной. Егор проследил в боковое зеркало за автомобилем брата и рванул по заснеженной трассе.
– Только не сказала, где точно, – добавил он. – Придется перезвонить.
– Не придется, – улыбнулась Пуля. – Я знаю, где она будет ждать нас.
Некоторое время все трое помолчали. Варвара первой не выдержала пытку любопытством:
– И где?
– У ледяного фонтана с голубями.
Егор взглянул в зеркало на грустно улыбающуюся Пулю и не стал задавать вопрос. У Паулин свои секреты.
Мать Егора и Константина нашлась именно там, куда привела их Пуля. Она сидела на скамеечке и задумчиво глядела на миниатюрный ледяной фонтан, на бортике которого примостились два целующихся голубка.
К Лине подошли все и сразу. С одной стороны – Егор с девушками, с другой – Константин с сыновьями.
– Бабушка, это Варвара, – объявил Тим. – Быстро знакомьтесь, и мы пойдем. Представляешь, снег лепится!
– Представляю, – засмеялась Лина и прижала к себе обоих близнецов.
Запыхтев, они одновременно вырвались из ее объятий и ухватили Варвару за руки, пытаясь увести куда-то в сторону.
– Здравствуйте! Меня зовут Варвара, – объявила румяная девица, сгребая обоих мальчишек левой рукой. – Стоять, не падать!
В правой она зажала метлу, коей ловко поправила сползающий рюкзак.
– Лина, – представилась Паулина Ашидова. – Рада познакомиться, но поговорить нам все равно не дадут.
– Сейчас снеговика слепим, устанем и вернемся лежать на скамейке. Она помахала порозовевшей Пуле и побежала с мальчишками вниз по склону. Константин сразу заволновался.
– Тоже пойду лепить. Надо контролировать процесс, – пояснил он матери, которая вопросительно приподняла одну бровь. – Знаешь, сколько она морковок набрала?
Все промолчали, потому что никто не знал, сколько морковок набрала Варвара.
– Там не только пяти снеговикам на носы хватит, но и… она – вулканически креативна! Еще и варежку нацепит, вишня эта спелая, а рядом дети!
– Пока смелая мысль возникла только у тебя, – хмыкнул Егор. – Беги, отбирай у нее морковку. Сейчас она его в снегу закопает, – бросил он, глядя в удаляющуюся спину брата.
– Константину нравится Варвара? – ровно спросила Лина.
– Сама видишь, – ответил младшенький. – Ему срочно жениться надо. Он сегодня дрова рубил, после того, как она его носом в щеку клюнула.
– Егорка, ступай и ты к ним, мне надо с Пулей поговорить, – подтолкнула его мать.
Сын послушно кивнул и побежал к той веселой команде, что собиралась лепить снеговика.
– Очень похожа на отца, – сказала Лина, рассматривая опушенные черными ресницами темно-синие глаза будущей невестки. – И я счастлива, что ты встретила и полюбила моего сына.
Она помолчала, как бы собираясь с силами.
– Твоего отца видела на собрании акционеров дважды, и оба раза присутствовала его супруга. Мы просто смотрели друг на друга. Егор что-нибудь говорил про меня?
Пуля осторожно кивнула.
– Немного. Но дал почитать дневник, который писал в молодости. Оттуда я и узнала про его любовь к вам и позорную историю в стройотряде. Этот подлый Санек сунул ему в руки стакан водки вместо воды. А ему нельзя пить! Странная реакция организма. Если выпивал, разум отключался, и он становился марионеткой, которая выполняла любой приказ или просьбу. В тот воскресный вечер он не понимал и не помнил, что делал, а утром… хоть сквозь землю проваливайся.
Лина печально рассматривала голубков и горько вздыхала:
– Я понимала, что его чем-то опоили, а меня обманули. Ждала долго. Увы, он не приехал.
– Ему и через десять лет было стыдно. Но почему вы сами…
– Расстояние в две с половиной тысячи километров, не знала точного адреса, воспитание. В те годы не было принято, чтобы девушка бегала за парнем, искала его, добивалась, поэтому я могла только ждать. Позже мать и отец узнали про некрасивую историю в стройотряде, встали на сторону моих подруг-доброжелательниц, и я потеряла всякую надежду. Через три года вышла замуж. По любви. Но, что бы там ни было, имя твоего отца было связано с чем-то светлым и чудесным. Я даже сына назвала Егоркой.
– Моя мама ушла рано, – сказала Пуля дрожащими губами, – я ее почти не помню. А с мачехой он не был счастлив. Совсем не был. Даже заболел и умер.
Они неожиданно обнялись и заплакали в голос. Холодный ветер срывал и уносил в небо запоздалые слезы.
– Хватит, – твердо сказала Лина, – оплакали. Меня больше беспокоит, что теперь моего сына и тебя хотят сделать несчастными. Все повторяется, только в новой интерпретации. Мачеха знала об этой истории?
Пуля вытерла мокрые щеки.
– Да. Она выкрала дневник отца и прочитала.
– Вот оно что. Тогда эта обиженная ненавидит не только вас с Егором, но и меня. Надо с ней встретиться.
– Сегодня, – оборонила Пуля.
Лина рассеянно смела снег с железной завитушки и вздрогнула, оглушенная дружным воплем.
– Ма-ам! Пу-ля!
Они дружно обернулись, взглянули вниз. Вдали стояли-подпрыгивали четверо или их было восемь. Все смотрели в их сторону.
– Идите сюда! – выкрикнул Тим. – Хватит плакать!
Паулины переглянулись, одинаково пожали плечами и поперхнулись смехом.
– Погоревать не дадут, – пробормотала Лина. – Сколько они снеговиков налепили?
– Четыре, – сказала Пуля. – Один снеговик – это мелко.
– Широкая душа у твоей Варвары.
Они смеялись, подхватываясь со скамейки.
– Снег слегка подтаял, – заметила Лина, и Пуля взяла ее под руку. – К вечеру будет скользко.
