скажу я вам, так себе, - Геран сделал два шага туда-сюда по кабинету (для большего количества всё равно места не было – он по-прежнему предпочитал иметь рабочее пространство размером с обувную коробку). – Вас не насторожило, ещё при первом прочтении, что там упоминается о каком-то там плене?
- Удивило, но мало ли чего я не знаю, - я слегка пожала плечами. – Хотя вообще-то, да, странно, насколько я знаю, у чи даже тюрем не имеется.
- Это как это? – очнулся Мика до сих пор не проявлявший активного интереса к разговору. - А преступники? Не может же такого быть, чтобы их не было.
- Появляются время от времени, как не быть? – решила я дать краткое разъяснение. - Но если их выявляют, всё местное общество разом отворачивается от отступника, а для нормального чи, это – страшно. Они гораздо более общественные создания, чем люди.
- Понятно. И что там с тем человеком? – он обернулся к наконец-то усевшемуся на хозяйское место Герану.
- Чи ограничили его свободу. Он, видите ли, занимался на их территории разведением и продажей павлинов.
- Ага, - издала я заинтересованный возглас, потом замахала руками: продолжайте-продолжайте.
- Купил за бесценок списанную автоматическую станцию по разведению птиц, напрягся и как-то перетащил её на Чичинайру, и начал стричь купоны. Побочный продукт – тушки, неплохо уходили на местном продуктовом рынке, главный – роскошные перья, причём не только хвостовые, из под полы продавались всем желающим, которые хотят иметь более роскошный, как это называется?
- Чичинар, - подсказала я нужное слово. Именно так называется та пелерина из перьев, которая растёт у них на плечах.
- Вот! Не понимаю я этих их заморочек, но такая вот подделка считается у чи чем-то аморальным, а торговец признаётся растлителем молодёжи. Как-то так.
- Понятно, - кивнул Мика. – А мы-то вам зачем понадобились? Если вы и так всё знаете?
- На месте разобраться в тяжести проступка и подобрать адекватное возмещение от человеческой стороны.
- Первое – пожалуйста, а второе – не наш профиль, - непреклонно качнул головой Мика.
- Поедете не одни, а с дипломатической миссией. И практиканта с собой захватите. Да-да, не сверкай на меня глазами, опыт надо передавать!
- Ё! Да какой там опыт! Приезжаем на место и начинаем разбираться – каждый раз как в первый раз, - возмутилась я. Ну не хотелось мне перед собственными коллегами всезнайку изображать.
- Вот это и покажете, - поставил в разговоре точку господин Гржевский.
Это был практически единственный раз, когда компактность современного жилого пространства землян доставляла мне значительные неудобства. В паре жилых модулей выделенных нам находящейся на Чичинайре этнографической экспедицией нас было четверо, при чём разделяющую их стенку мы, по общей договорённости, опускали только на ночь. Нашими спутниками стали двое: Нейт – невозмутимый, молчаливый, находящийся как бы не здесь и не сейчас, дипломат и Эдвин – наш практикант. И этот, последний доставлял столько беспокойства, что я твёрдо притвёрдо пообещала себе, что мы наконец-то освоим управление дареным солеранским корабликом и не больше никогда не будем привязаны к таким раздражающим существам. Ещё даже толком не успела начаться активная фаза работы, а он уже забрасывал нас десятками вопросов, ответы на которые выслушивал с неизменным вниманием и восторженной миной на лице. Да ещё и записывать ухитрялся. Как будто я вещаю ему какое-то откровение, а не сведения, которые можно в любом справочнике почерпнуть. Мику-то что, он через раз заявлял: «Я не ксенолог и не в курсе этих ваших заморочек» и отключался от беседы, а мне приходилось отдуваться за всё наше семейство. В конце концов, даже Нейт не выдержал:
- Да дайте вы ему инструкцию самого общего пользования, и пусть пытается её приспособить к текущему делу.
- А у нас она есть, эта инструкция? – я незаметно подпихнула Мика в спину кончиком хвоста: пусть уже включается в обсуждение.
- А как же, - начал на ходу сочинять мой муж. – Если, как в данном случае, имеется конфликтная ситуация между человеком и инопланетниками, я выясняю версию человека и заодно проверяю состояние его здоровья. Тая берёт на себя нелюдей. Потом встречаемся, обмениваемся мнениями и вырабатываем общее понимание картины произошедшего. Потом, исходя из имеющихся в нашем распоряжении ресурсов, либо предпринимаем что-то сами, либо вызываем нужных людей на помощь. Всё.
- Это не сильно проясняет, что же нам делать в этом конкретном случае, - высокое чело Нейта прорезала тонкая недоумённая складочка. – Ты бы ещё сказал: «Поживём – увидим».
- Ну ты же хотел инструкцию самого общего пользования? А жизнь всегда конкретна. Впрочем, начнём мы именно так, как я сказал: Тая пойдёт общаться с чи, я - с Биргом Бигги, а как вы распределитесь между нами – дело ваше.
К моему удивлению и облегчению в напарники мне достался молчун Нейт, правда разделиться нам удалось только после того, как вызванный подходящий для людей транспорт доставил нас до нужного городка. Нас с ним ждали в местной мэрии (название условное, но поскольку это был какой-то местный орган самоуправления, вполне подходящее), а Мика с насупившемся Эдвином направились в сторону провинциального зоопарка – единственного места, где удалось создать подходящие для Землян условия. Очки и дыхательные маски, в которых в настоящий момент красовалась вся наша группа, не слишком подходили для длительного использования, а почему не устроили для Бирга Бигги домашний арест, нам ещё только предстояло выяснить.
- А вас, я вижу, изыски местной архитектуры не впечатляют? – начал вежливую беседу Нейт. Чи, выделенный нам в сопровождение, шёл на некотором отдалении от нас и делал вид, что он вообще сам по себе, хотя наверняка напряжённо прислушивался и приглядывал за нами вполглаза.
- Не то чтобы совсем, - включилась я в разговор. – Просто дома они и есть дома – место отдыха и защита от непогоды. И разнообразие в их внешнем виде объясняется местными условиями и уровнем технического развития. А после третьего десятка миров уже просто отмечаешь для себя местные особенности, не застревая перед каждой диковинкой.
- Хорошо, наверное, быть опытным путешественником, - он не отрывал взгляда от конических крыш маленьких одноэтажных домиков слепленных гроздьями и узких стрельчатых окон в них.
- А вы нет? – странно, кто-то мне говорил, что нам достался в напарники очень опытный дипломат.
- А я обычно веду игру на своём поле. Выезжать приходилось всего только раз пять.
- Мда. Тогда советую наслаждаться новизной впечатлений.
С неба начал брызгать мелкий, почти невесомый дождик, который не столько мочил нас, сколько оседал мутью на стёклах защитных очков, добавляя ещё одну пикантную нотку в копилку впечатлений. Это в добавку к полукилограммовым башмакам, которые пришлось нацепить, чтобы не подпрыгивать на каждом шаге, и шарахающихся от незнакомцев местных, которые исчезали с нашей дороги, стоило нам только появиться в зоне видимости. И даже ведь потом не подглядывали, по крайней мере, характерного ощущения типа «взгляд в спину» у меня не было. Мда. Надеюсь, местные власти окажутся более смелыми и раскованными в плане общения.
Оказалось – более чем. Ответственный за правопорядок чи, чирикающее имя которого я оказалась не в состоянии воспроизвести, вывалил на нас бурю возмущения, даже не удосужившись не то что по местному обычаю весьма церемонно поприветствовать и познакомиться, но даже поинтересоваться нашими именами. Наверняка здесь считается страшным хамом, а мне так с ним было вполне комфортно общаться – на его месте человек вёл бы себя примерно так же. Или это присутствие массовки в количестве около двух десятков клювов, делающих вид, что заняты чем-то полезным на него так повлияло?
- Это недопустимо! – клокотал он и собственные его длинные и многоцветные перья на плечах гневно топорщились. – Р-разврат! Падение нр-равов!
- Да-да, уважаемый, вы совершенно правы, - успокаивающе поддакивал Нейт. – Чем мы можем искупить недостойное поведение человека?
- Несмываемое оскорбление, - ещё больше петушился чи.
- Кстати, а почему Бирга Бигги в зоопарке держат? - вставила я свои пять копеек. – Проступок настолько тяжёл, что приравнивает представителя нашей расы к животному?
- Не могли же мы оставить его в гнезде разврата!
Ой, точно, у него же жильё расположено в пристройке к птицефабрике. В условиях непригодности атмосферы Чичинайры для дыхания детей Земли (будь то люди или птицы) это было весьма рациональное решение. Так, но если там сейчас никого не осталось…
- А за фабрикой сейчас кто-нибудь присматривает? – спросила я.
- Р-р-разумеется, - проклокотал чи, - не могли же мы оставить этих потр-рясающе кр-расивых созданий, павлинов, погибать без воды и пищи.
А в общем, ничего нового мы у него не узнали – вся основная информация была предоставлена нам ещё до отлёта. Вот, разве что послужили в качестве громоотвода. Завтра, зато, можно будет начать разговор о возмещении ущерба. Морального, к сожалению, а потому не имеющего твёрдого прейскуранта.
- О, а вот они, наши павлины! – Нейт остановился перед стеклянной загородкой и постучал по нему пальцем, привлекая внимание птиц. Я проморгалась: последний час, особенно пока мы шли за своими задерживающимися товарищами в зоопарк, у меня понемногу начали болеть и слезиться глаза.
- Меня больше волнует, где Мика с Эдвином и чего они там застряли.
- Вон, - Нейт взял меня за плечо и развернул в сторону соседнего, частично разгороженного павильона. – Только ближе подходить не будем. Нет у меня никакого желания вступать в контакт с соотечественником.
В видимой нам открытой части вольера, наспех переделанного под жилую комнату, кроме моего мужа и практиканта находился ещё один человек. Человек, да, но почему-то какой-то … бесформенный. Тяжёлый, массивный, одутловатый. Отёкший, что ли?
- Что с ним такое делали? – севшим голосом задала я вопрос. Если над ним издевались, то это полностью меняет всю картину случившегося. Я сморгнула – из левого глаза скатилась слеза. Вот же блин, и кулаком не протрёшь – очки мешают.
- Вам его настолько жалко? – обзор мне заслонило обеспокоенное лицо Нейта.
- Что? А, нет, просто глаза что-то печёт. Наверное, маска пропускать стала.
- Ну-ка, - он склонился к моему лицу, просматривая шов. – Нет, ничего не видно.
- Что тут у вас происходит? – выскочил из какой-то боковой двери Мика.
- Сворачивайтесь давайте, - Нейт выпрямился. – Тут с защитными очками непорядок.
В этот же момент, как по заказу, выкатилась вторая слеза, из правого глаза.
- Эдвин закончит, - не терпящим возражений голосом произнёс Мика и, схватив меня за руку, потащил на выход. Вот и хорошо. Насладиться местным собранием экзотических животных мне всё равно мешали проблемы со зрением, а желания общаться с соотечественником у меня, как и у Нейта, тоже не наблюдалось. Из того, что я успела ухватить краем глаза, было понятно, что нам достался очередной «нервный клиент».
- Что там пострадавший? – спросила я для завязки разговора. Нет, ну не молчать же.
- А! – отмахнулся Мика. - Невинно обиженного из себя корчит. Транспорт наш вы сюда перегнать не догадались?
- Догадались, - я указала в сторону зоны отдыха с непривычно высокими и узкими скамейками, возле которой мы бросили машину. – Там.
Атмосфера в машине была той же что и на улице, однако Мика приказал мне крепко зажмуриться и ловко сдёрнул защитные очки.
- Зачем? – прошипела я, пытаясь унять текущие уже ручейками слёзы.
- Затем. Мои пока поносишь, - Микины очки присосались к моей коже, короткое шипение – звук меняющейся атмосферы и можно открыть глаза. И хотя влага из них всё ещё продолжает сочиться, создавая сырость по нижнему краю оправы, стало намного легче.
- А как же ты?
- А я в твоих пока похожу, - ещё одно короткое шипение. - Ничего, уже недолго осталось, да и я из другого генного материала сделан, не должен так остро реагировать.
- Спасибо, - я подвинулась поближе и положила голову ему на плечо. Постоянное присутствие вместе с нами в ограниченном пространстве двух посторонних мужчин несколько сковывало – не понежничаешь. Так хоть теперь, пока они там дела заканчивают… А целоваться местная атмосфера, при всей её зловредности, совершенно не мешала. Маски мешали и очень, но мы их на некоторое время упразднили. Авось не надышимся.
- Кхм, - раздалось деликатное покашливание.
- Мы вам не очень помешаем?
- Помешаете и очень, - Мика выпрямился и вернул намордник на место. – Но куда уж вас денешь. Давайте домой.
Дома, в тех двух модулях, что выделили на наши нужды местные старожилы, было хорошо. Здесь можно было стянуть вконец опостылевшие дыхательные маски и защитные очки и вытянуться во весь рост на кровати, да ещё и Мика мне на глаза шлёпнул какие-то примочки, от которых распространялся приятный холодок, а противное жжение наоборот уходило. И если я уже почувствовала себя вполне прилично, то можно вернуться к делам насущным:
- Что узнали от нашего пострадавшего?
- А может вы сначала? – выдвинул встречное предложение Эдвин.
- Можно и мы, - покладисто согласилась я. – Только коротко получится очень: виноват-виноват-виноват. Оскорбил чувства местной общественности, на мораль и нравственность покусился. Вот собственно и всё, что мы вытащили из местного полицейского чина.
- А наш клиент собственное деяние и не отрицает, - азартно вставил Эдвин. – Да при такой доказательной базе, это было бы глупо с его стороны. Только виновность свою не признаёт, говорит, что только потакал капризам местной молодёжи. И я, если признаться совсем уж честно, тоже не вижу ничего особо страшного, из-за чего стоило бы шум поднимать.
- Это потому, что ты не чи, - сказала я.
- Вопросы морали и нравственности – это такая вещь…, - протянул Мика. – В Викторианской Англии было принято прикрывать ножки рояля такими небольшими юбочками. Потому что НОГИ – это же НЕПРИЛИЧНО! И попробовал бы ты им тогда доказать, что они дураки и фигнёй страдают.
- Что правда такое было? – разулыбалась я. Эх, жаль ничего не видно, люблю когда Мика исторические байки рассказывает.
- Насколько о веках минувших вообще можно утверждать, что что-то было, а чего-то не было, - ответил он расплывчато. Ни да, ни нет, хотите – верьте, хотите – нет.
- Кстати, - кое-что вспомнила я. – У местных полуптиц причина не такая уж надуманная. Вырастить красивые перья, а они ещё у них бывают разной формы и окраски – у кого на что мастерства хватит, процесс долгий и трудный, не говоря уж об энергетических затратах организма. И можно понять злость тех, кто сделал это сам, на тех, кто решил заполучить красотищу влёгкую.
- Это всё равно, как если бы к нам приехали чудодеи и предложили эдакие волшебные маски, способные из любого урода красавца сделать. Поддельного. Не сейчас, конечно, а лет, скажем, четыреста назад, - блеснул пониманием ситуации Нейт.
- Кстати, об уродах, - вспомнила я. – Что там такое случилось с этим человеком, Биргом Бигги, - что он так выглядит? – и я попыталась вслепую, руками очертить контуры странно-расплывшейся фигуры.
- Ничего, - Мика присел рядом со мной. – Это называется лишний вес. Много лишнего веса. Проще говоря, он - толстый.
- Удивило, но мало ли чего я не знаю, - я слегка пожала плечами. – Хотя вообще-то, да, странно, насколько я знаю, у чи даже тюрем не имеется.
- Это как это? – очнулся Мика до сих пор не проявлявший активного интереса к разговору. - А преступники? Не может же такого быть, чтобы их не было.
- Появляются время от времени, как не быть? – решила я дать краткое разъяснение. - Но если их выявляют, всё местное общество разом отворачивается от отступника, а для нормального чи, это – страшно. Они гораздо более общественные создания, чем люди.
- Понятно. И что там с тем человеком? – он обернулся к наконец-то усевшемуся на хозяйское место Герану.
- Чи ограничили его свободу. Он, видите ли, занимался на их территории разведением и продажей павлинов.
- Ага, - издала я заинтересованный возглас, потом замахала руками: продолжайте-продолжайте.
- Купил за бесценок списанную автоматическую станцию по разведению птиц, напрягся и как-то перетащил её на Чичинайру, и начал стричь купоны. Побочный продукт – тушки, неплохо уходили на местном продуктовом рынке, главный – роскошные перья, причём не только хвостовые, из под полы продавались всем желающим, которые хотят иметь более роскошный, как это называется?
- Чичинар, - подсказала я нужное слово. Именно так называется та пелерина из перьев, которая растёт у них на плечах.
- Вот! Не понимаю я этих их заморочек, но такая вот подделка считается у чи чем-то аморальным, а торговец признаётся растлителем молодёжи. Как-то так.
- Понятно, - кивнул Мика. – А мы-то вам зачем понадобились? Если вы и так всё знаете?
- На месте разобраться в тяжести проступка и подобрать адекватное возмещение от человеческой стороны.
- Первое – пожалуйста, а второе – не наш профиль, - непреклонно качнул головой Мика.
- Поедете не одни, а с дипломатической миссией. И практиканта с собой захватите. Да-да, не сверкай на меня глазами, опыт надо передавать!
- Ё! Да какой там опыт! Приезжаем на место и начинаем разбираться – каждый раз как в первый раз, - возмутилась я. Ну не хотелось мне перед собственными коллегами всезнайку изображать.
- Вот это и покажете, - поставил в разговоре точку господин Гржевский.
Это был практически единственный раз, когда компактность современного жилого пространства землян доставляла мне значительные неудобства. В паре жилых модулей выделенных нам находящейся на Чичинайре этнографической экспедицией нас было четверо, при чём разделяющую их стенку мы, по общей договорённости, опускали только на ночь. Нашими спутниками стали двое: Нейт – невозмутимый, молчаливый, находящийся как бы не здесь и не сейчас, дипломат и Эдвин – наш практикант. И этот, последний доставлял столько беспокойства, что я твёрдо притвёрдо пообещала себе, что мы наконец-то освоим управление дареным солеранским корабликом и не больше никогда не будем привязаны к таким раздражающим существам. Ещё даже толком не успела начаться активная фаза работы, а он уже забрасывал нас десятками вопросов, ответы на которые выслушивал с неизменным вниманием и восторженной миной на лице. Да ещё и записывать ухитрялся. Как будто я вещаю ему какое-то откровение, а не сведения, которые можно в любом справочнике почерпнуть. Мику-то что, он через раз заявлял: «Я не ксенолог и не в курсе этих ваших заморочек» и отключался от беседы, а мне приходилось отдуваться за всё наше семейство. В конце концов, даже Нейт не выдержал:
- Да дайте вы ему инструкцию самого общего пользования, и пусть пытается её приспособить к текущему делу.
- А у нас она есть, эта инструкция? – я незаметно подпихнула Мика в спину кончиком хвоста: пусть уже включается в обсуждение.
- А как же, - начал на ходу сочинять мой муж. – Если, как в данном случае, имеется конфликтная ситуация между человеком и инопланетниками, я выясняю версию человека и заодно проверяю состояние его здоровья. Тая берёт на себя нелюдей. Потом встречаемся, обмениваемся мнениями и вырабатываем общее понимание картины произошедшего. Потом, исходя из имеющихся в нашем распоряжении ресурсов, либо предпринимаем что-то сами, либо вызываем нужных людей на помощь. Всё.
- Это не сильно проясняет, что же нам делать в этом конкретном случае, - высокое чело Нейта прорезала тонкая недоумённая складочка. – Ты бы ещё сказал: «Поживём – увидим».
- Ну ты же хотел инструкцию самого общего пользования? А жизнь всегда конкретна. Впрочем, начнём мы именно так, как я сказал: Тая пойдёт общаться с чи, я - с Биргом Бигги, а как вы распределитесь между нами – дело ваше.
К моему удивлению и облегчению в напарники мне достался молчун Нейт, правда разделиться нам удалось только после того, как вызванный подходящий для людей транспорт доставил нас до нужного городка. Нас с ним ждали в местной мэрии (название условное, но поскольку это был какой-то местный орган самоуправления, вполне подходящее), а Мика с насупившемся Эдвином направились в сторону провинциального зоопарка – единственного места, где удалось создать подходящие для Землян условия. Очки и дыхательные маски, в которых в настоящий момент красовалась вся наша группа, не слишком подходили для длительного использования, а почему не устроили для Бирга Бигги домашний арест, нам ещё только предстояло выяснить.
- А вас, я вижу, изыски местной архитектуры не впечатляют? – начал вежливую беседу Нейт. Чи, выделенный нам в сопровождение, шёл на некотором отдалении от нас и делал вид, что он вообще сам по себе, хотя наверняка напряжённо прислушивался и приглядывал за нами вполглаза.
- Не то чтобы совсем, - включилась я в разговор. – Просто дома они и есть дома – место отдыха и защита от непогоды. И разнообразие в их внешнем виде объясняется местными условиями и уровнем технического развития. А после третьего десятка миров уже просто отмечаешь для себя местные особенности, не застревая перед каждой диковинкой.
- Хорошо, наверное, быть опытным путешественником, - он не отрывал взгляда от конических крыш маленьких одноэтажных домиков слепленных гроздьями и узких стрельчатых окон в них.
- А вы нет? – странно, кто-то мне говорил, что нам достался в напарники очень опытный дипломат.
- А я обычно веду игру на своём поле. Выезжать приходилось всего только раз пять.
- Мда. Тогда советую наслаждаться новизной впечатлений.
С неба начал брызгать мелкий, почти невесомый дождик, который не столько мочил нас, сколько оседал мутью на стёклах защитных очков, добавляя ещё одну пикантную нотку в копилку впечатлений. Это в добавку к полукилограммовым башмакам, которые пришлось нацепить, чтобы не подпрыгивать на каждом шаге, и шарахающихся от незнакомцев местных, которые исчезали с нашей дороги, стоило нам только появиться в зоне видимости. И даже ведь потом не подглядывали, по крайней мере, характерного ощущения типа «взгляд в спину» у меня не было. Мда. Надеюсь, местные власти окажутся более смелыми и раскованными в плане общения.
Оказалось – более чем. Ответственный за правопорядок чи, чирикающее имя которого я оказалась не в состоянии воспроизвести, вывалил на нас бурю возмущения, даже не удосужившись не то что по местному обычаю весьма церемонно поприветствовать и познакомиться, но даже поинтересоваться нашими именами. Наверняка здесь считается страшным хамом, а мне так с ним было вполне комфортно общаться – на его месте человек вёл бы себя примерно так же. Или это присутствие массовки в количестве около двух десятков клювов, делающих вид, что заняты чем-то полезным на него так повлияло?
- Это недопустимо! – клокотал он и собственные его длинные и многоцветные перья на плечах гневно топорщились. – Р-разврат! Падение нр-равов!
- Да-да, уважаемый, вы совершенно правы, - успокаивающе поддакивал Нейт. – Чем мы можем искупить недостойное поведение человека?
- Несмываемое оскорбление, - ещё больше петушился чи.
- Кстати, а почему Бирга Бигги в зоопарке держат? - вставила я свои пять копеек. – Проступок настолько тяжёл, что приравнивает представителя нашей расы к животному?
- Не могли же мы оставить его в гнезде разврата!
Ой, точно, у него же жильё расположено в пристройке к птицефабрике. В условиях непригодности атмосферы Чичинайры для дыхания детей Земли (будь то люди или птицы) это было весьма рациональное решение. Так, но если там сейчас никого не осталось…
- А за фабрикой сейчас кто-нибудь присматривает? – спросила я.
- Р-р-разумеется, - проклокотал чи, - не могли же мы оставить этих потр-рясающе кр-расивых созданий, павлинов, погибать без воды и пищи.
А в общем, ничего нового мы у него не узнали – вся основная информация была предоставлена нам ещё до отлёта. Вот, разве что послужили в качестве громоотвода. Завтра, зато, можно будет начать разговор о возмещении ущерба. Морального, к сожалению, а потому не имеющего твёрдого прейскуранта.
- О, а вот они, наши павлины! – Нейт остановился перед стеклянной загородкой и постучал по нему пальцем, привлекая внимание птиц. Я проморгалась: последний час, особенно пока мы шли за своими задерживающимися товарищами в зоопарк, у меня понемногу начали болеть и слезиться глаза.
- Меня больше волнует, где Мика с Эдвином и чего они там застряли.
- Вон, - Нейт взял меня за плечо и развернул в сторону соседнего, частично разгороженного павильона. – Только ближе подходить не будем. Нет у меня никакого желания вступать в контакт с соотечественником.
В видимой нам открытой части вольера, наспех переделанного под жилую комнату, кроме моего мужа и практиканта находился ещё один человек. Человек, да, но почему-то какой-то … бесформенный. Тяжёлый, массивный, одутловатый. Отёкший, что ли?
- Что с ним такое делали? – севшим голосом задала я вопрос. Если над ним издевались, то это полностью меняет всю картину случившегося. Я сморгнула – из левого глаза скатилась слеза. Вот же блин, и кулаком не протрёшь – очки мешают.
- Вам его настолько жалко? – обзор мне заслонило обеспокоенное лицо Нейта.
- Что? А, нет, просто глаза что-то печёт. Наверное, маска пропускать стала.
- Ну-ка, - он склонился к моему лицу, просматривая шов. – Нет, ничего не видно.
- Что тут у вас происходит? – выскочил из какой-то боковой двери Мика.
- Сворачивайтесь давайте, - Нейт выпрямился. – Тут с защитными очками непорядок.
В этот же момент, как по заказу, выкатилась вторая слеза, из правого глаза.
- Эдвин закончит, - не терпящим возражений голосом произнёс Мика и, схватив меня за руку, потащил на выход. Вот и хорошо. Насладиться местным собранием экзотических животных мне всё равно мешали проблемы со зрением, а желания общаться с соотечественником у меня, как и у Нейта, тоже не наблюдалось. Из того, что я успела ухватить краем глаза, было понятно, что нам достался очередной «нервный клиент».
- Что там пострадавший? – спросила я для завязки разговора. Нет, ну не молчать же.
- А! – отмахнулся Мика. - Невинно обиженного из себя корчит. Транспорт наш вы сюда перегнать не догадались?
- Догадались, - я указала в сторону зоны отдыха с непривычно высокими и узкими скамейками, возле которой мы бросили машину. – Там.
Атмосфера в машине была той же что и на улице, однако Мика приказал мне крепко зажмуриться и ловко сдёрнул защитные очки.
- Зачем? – прошипела я, пытаясь унять текущие уже ручейками слёзы.
- Затем. Мои пока поносишь, - Микины очки присосались к моей коже, короткое шипение – звук меняющейся атмосферы и можно открыть глаза. И хотя влага из них всё ещё продолжает сочиться, создавая сырость по нижнему краю оправы, стало намного легче.
- А как же ты?
- А я в твоих пока похожу, - ещё одно короткое шипение. - Ничего, уже недолго осталось, да и я из другого генного материала сделан, не должен так остро реагировать.
- Спасибо, - я подвинулась поближе и положила голову ему на плечо. Постоянное присутствие вместе с нами в ограниченном пространстве двух посторонних мужчин несколько сковывало – не понежничаешь. Так хоть теперь, пока они там дела заканчивают… А целоваться местная атмосфера, при всей её зловредности, совершенно не мешала. Маски мешали и очень, но мы их на некоторое время упразднили. Авось не надышимся.
- Кхм, - раздалось деликатное покашливание.
- Мы вам не очень помешаем?
- Помешаете и очень, - Мика выпрямился и вернул намордник на место. – Но куда уж вас денешь. Давайте домой.
Дома, в тех двух модулях, что выделили на наши нужды местные старожилы, было хорошо. Здесь можно было стянуть вконец опостылевшие дыхательные маски и защитные очки и вытянуться во весь рост на кровати, да ещё и Мика мне на глаза шлёпнул какие-то примочки, от которых распространялся приятный холодок, а противное жжение наоборот уходило. И если я уже почувствовала себя вполне прилично, то можно вернуться к делам насущным:
- Что узнали от нашего пострадавшего?
- А может вы сначала? – выдвинул встречное предложение Эдвин.
- Можно и мы, - покладисто согласилась я. – Только коротко получится очень: виноват-виноват-виноват. Оскорбил чувства местной общественности, на мораль и нравственность покусился. Вот собственно и всё, что мы вытащили из местного полицейского чина.
- А наш клиент собственное деяние и не отрицает, - азартно вставил Эдвин. – Да при такой доказательной базе, это было бы глупо с его стороны. Только виновность свою не признаёт, говорит, что только потакал капризам местной молодёжи. И я, если признаться совсем уж честно, тоже не вижу ничего особо страшного, из-за чего стоило бы шум поднимать.
- Это потому, что ты не чи, - сказала я.
- Вопросы морали и нравственности – это такая вещь…, - протянул Мика. – В Викторианской Англии было принято прикрывать ножки рояля такими небольшими юбочками. Потому что НОГИ – это же НЕПРИЛИЧНО! И попробовал бы ты им тогда доказать, что они дураки и фигнёй страдают.
- Что правда такое было? – разулыбалась я. Эх, жаль ничего не видно, люблю когда Мика исторические байки рассказывает.
- Насколько о веках минувших вообще можно утверждать, что что-то было, а чего-то не было, - ответил он расплывчато. Ни да, ни нет, хотите – верьте, хотите – нет.
- Кстати, - кое-что вспомнила я. – У местных полуптиц причина не такая уж надуманная. Вырастить красивые перья, а они ещё у них бывают разной формы и окраски – у кого на что мастерства хватит, процесс долгий и трудный, не говоря уж об энергетических затратах организма. И можно понять злость тех, кто сделал это сам, на тех, кто решил заполучить красотищу влёгкую.
- Это всё равно, как если бы к нам приехали чудодеи и предложили эдакие волшебные маски, способные из любого урода красавца сделать. Поддельного. Не сейчас, конечно, а лет, скажем, четыреста назад, - блеснул пониманием ситуации Нейт.
- Кстати, об уродах, - вспомнила я. – Что там такое случилось с этим человеком, Биргом Бигги, - что он так выглядит? – и я попыталась вслепую, руками очертить контуры странно-расплывшейся фигуры.
- Ничего, - Мика присел рядом со мной. – Это называется лишний вес. Много лишнего веса. Проще говоря, он - толстый.
