— Что, прямо здесь? И мне, как порядочному любовнику, нужно срочно отсюда драпать? — Он широко и сладко зевнул. — Было бы за что — было б не обидно.
— Не прямо здесь, а на станции.
Резво подскочив, я принялась лихорадочно обшаривать шкаф в поисках Приличной Шмотки, совсем забыв о встроенных программах, а потом прямо тут, даже не скрывшись за дверцей шкафа, переодеваться. Какое к черту может быть смущение, когда совершенно нет времени!
— Тогда я еще посплю.
— Куда?! — Ухватившись за одну ногу, я стащила парня с постели на пол. А чего это я одна от недосыпа страдать буду?! — Поднимайся, со мной пойдешь.
— И зачем я тебе нужен? На встрече-то с отцом? — на редкость серьезно, для только что проснувшегося человека, спросил Мика. — Или ты таким образом намерена начинать представлять меня своим родителям?
В его голосе прозвучала отчетливо слышимая улыбка. Забавляет его мысль о таком анахронизме. А зря. Семья у меня традиционная в самом полном смысле этого слова.
— Не в этом дело. Хотя если мы будем продолжать встречаться, сия доля тебя не минует. Мне просто не хочется до окончания этой истории с террористами расставаться с тобой. Не то чтобы я всерьез опасаюсь за свою безопасность. Иррационально не хочется, интуитивно. До сих пор мы были вместе, и у нас все неплохо получалось, а вдруг, если мы расстанемся, оно пойдет наперекосяк?
— Да? Тогда ладно. Интуиция — вещь такая… — Он неопределенно повертел рукой и принялся осматривать пол в поисках одежды.
— В шкафу посмотри. — Я метнулась в сторону ванны — поплескать на лицо холодной водички. — Домовой должен был ее туда сложить, да и вычистить заодно.
Мы пролетали по внутренним коридорам тора, Мика неодобрительно рассматривал рукав вычищенной и выглаженной рубашки, слабо обращая внимание на выбранный мной маршрут. Интересно, чем он недоволен? До сих пор никаких претензий к работе минипрачки ни у кого не было.
— Вот интересно, — недовольно начал он, — как часто у тебя бывают случайные гости, что ты даже искина настроила на уборку вещей за ними.
— С чего ты взял? — Я так удивилась, что даже забыла обидеться.
— Ты выглядишь слишком организованной, для девушки, которая раскидывает свою одежду.
— Зато у меня есть младшая сестра, которая именно так и поступает. Вот с ее последнего приезда и осталась настройка.
О том, что и у меня случаются приступы лени, упоминать не будем.
— Сестра? А я ее видел?
— Наверняка. И так же наверняка решил, что она не моя, а Кеми. По крайней мере, именно в зоопарке она в основном и паслась.
— Это такая мелкая хамелеоночка?
— Совершенно верно.
У сектора, где находились кабины, осуществляющие стационарную связь с Землей, толпились люди. Много людей, гораздо больше, чем их там бывает обычно. Очевидно эта конференция, на которую отправляется папа, — достаточно масштабное мероприятие. Несколько знакомых лиц из числа папиных коллег я успела заметить еще до того, как в этой толпе разглядела отца. Короткая стрижка светлых волос, седина в которых почти не заметна, умные, теплые серые глаза и очень экономные движения. Мой папа.
— Привет, ребенок! — Отец прижал меня к себе (жаль, вышла уже из того возраста, чтобы виснуть у него на шее), а потом, склонив голову, ласково боднул короткими, песочного цвета рожками.
С детства привычный жест. Отец относится к той же геноформе «демон», что и мой начальник, бывшей в моде лет шестьдесят назад, и, наверное, именно поэтому любимая угрожающая поза шефа не производит на меня никакого впечатления.
— А это кто? Познакомь со своим молодым человеком.
— Микаэль Ортега, наш станционный доктор. Мика, это мой папа. Он у меня профессор-филолог!
— Ярвин Манору. — Отец протянул Мике руку для приветствия.
— Ого. Никогда не думал, что вот так просто познакомлюсь со знаменитостью. Это ведь вы переводили на солеранский «Евгения Онегина» и «Слово о полку Игореве»?
— Ну уж знаменитость! — заулыбался папа. — Скорее личность, широко известная в узких кругах.
— Профессор Манору, поторопитесь, пожалуйста, время отправки сдвинулось на десять минут вперед, — прозвучало откуда-то сбоку.
Кстати, это не станционная система, а кто-то из папиных коллег побеспокоился. Мы последовали за пришедшей в движение толпой.
— Ну вот! Даже поговорить толком не успеем! — расстроилась я.
— Ничего, через шестнадцать дней конференция закончится, а на обратном пути я не буду так стеснен во времени. Кстати, до меня доходили слухи, что вы с Леркой вздумали подарить маме рогатого мопса?
— Одобряешь?
— Одобряю. Вот только не понял, почему вы исключили из заговора меня?
— Э-э-э, — протянула я. А, правда, почему? До сих пор папа не отказывался поучаствовать в наших затеях. — Чтобы мама могла с гордостью заявлять, что мопса ей подарили именно дети. А то знаешь, подарок от супруга и подарок от детей — это разное.
— Принято. Но я все равно обижен, что меня отстранили от общего дела. Придумай как искупить.
— Организация очередной встречи с Хейран-Ши устроит?
— Вполне. — Папа ласковым прощальным жестом потрепал меня по ушам и, улыбнувшись, кивнул на Мику, который по-прежнему шел рядом с нами. — Мама обязательно захочет с ним познакомиться.
— А вот это был очень «толстый» комплимент, — сказала я, остановившись и провожая отца глазами.
— И в чем он выражался? — не понял Мика.
— До сих пор, если мне случалось представлять отцу своих кавалеров, он говорил: «Развлекайся, ребенок!».
— Значит, с мамой ты их не знакомила? — Брови моего доктора сами собой поползли вверх.
— О том, что в таких случаях может сказать моя мама, тебе лучше не знать. Она у меня женщина простая и не отягощенная излишней деликатностью. Целее будут и мужское эго, и самолюбие.
— Я не понял, — резко свернул Мика на другую тему и заодно за угол, — ты вроде бы упоминала, что Отшельник с твоим отцом — друзья. Тогда зачем нужно организовывать какую-то там встречу?
— Этикет. Это мне по молодости прощаются и даже поощряются некоторые вольности, а эти «старики» предпочитают обставлять свои встречи особыми церемониями. В том числе договариваться заранее о месте, времени и теме беседы. Так что мне еще немало придется побегать в качестве гонца-переговорщика в искупление.
— Беседуете на отвлеченные темы? — К нам со спины подобрался Геран Гржевский. — А не хотите дать кое-какие пояснения по поводу нестыковок в вашем вчерашнем рассказе?
Судя по всему, представитель СБ станции пребывал не в самом радужном настроении.
Наверное, после такого нелюбезного начала разговора я должна была занервничать и испугаться, но почему-то не испугалась. Может быть, потому, что совершенно не чувствовала себя преступницей и была твердо убеждена: Мика сможет из всего вывернуться. Через полчаса, уже сидя в капитанском кабинете, он, как и собирался, быстро, четко и толково изложил все, о чем мы умолчали вчера.
Собственно, на прошлом допросе только о «ключе» речь и не зашла. Спец по инопланетной технике, которого нам представили как Виталия Сергеевича, долго вертел мой ключ, который все же пришлось предъявить, куда-то уносил его, сравнивал с эталонными образцами. В общем, проходил все стадии от деловитой озабоченности к возмущенному недоумению.
— Можно узнать, откуда у вас этот артефакт? — Виталий Сергеевич помахал у меня перед носом «волшебным ключиком», нечаянно выронил его и долго не мог на полу найти. Я со вздохом подняла доверенную мне собственность.
— Когда-то давно Отшельник дал мне его, чтобы я могла свободно входить в его дом в любое время, не беспокоя хозяина. А оказалось, что на самом деле это «ключ от всех дверей». Очень полезная штука, — не моргнув глазом, соврала я.
Не то чтобы что-то хотела утаить от доблестных спецслужб, просто, как и драконы, верю, что наши высказывания и деяния подчас создают другую реальность, отличную от объективной, но не менее настоящую. Я создавала ту, в которой мы, люди, справились с проблемой самостоятельно, с незначительной и по большей части случайной помощью Хейран-Ши. К тому же эта маленькая деталь наверняка больше не повлияет ни на какие расклады.
— И будет лучше, если он пока останется у меня, — заметила я. — Солеранские вещи часто бывают с личностной настройкой и в чужих руках ведут себя как попало.
— А перенастроить? — спросил «дядя Геран», которого один раз, сбившись, назвал так Мика.
— Понятия не имею, как это делается, — раздраженно отозвался Виталий Сергеевич, я тоже только развела руками.
— Так, значит, девочку тоже придется брать с собой, — как бы немного в сторону проговорил капитан. — Не нравится мне, когда на спецоперации приходится брать гражданских.
— Девочка там уже была, с девочкой там ничего не случилось, — так же обращаясь неизвестно к кому, намекнула я.
— А тому, кто девочку в это втянул, не помешает шею намять, — с намеком проговорил Геран.
В ответ на это Мика совершил какой-то уж очень театральный поклон. Или не театральный, а борцовский? Или каратеистский? В общем, эти двое сами разберутся.
Второе мое путешествие на изнанку оказалось скучным. Еще скучнее, чем первое, потому что исчез даже эффект новизны. Да и много ли увидишь из-за спин охраны, которая двигалась и впереди, и сзади, и даже, когда это было возможно, по бокам. К тому же из-за того, что каждая дверь, каждый поворот, прежде чем туда впустить основную группу, проверялись с особой тщательностью, было это еще и демонски медленно.
Когда мы достигли заветной комнаты, мне было уже почти все равно, остался на месте наш пленник или смог убежать. Однако он был там, при аресте не сопротивлялся и даже крокодилью ипостась не сменил. Странно, неужели ему так нравится находиться в таком облике? Кеми, которая тоже способна с ног до головы покрываться чешуей, делает это исключительно из практических соображений и в основном не полностью, а частично, утверждая, что на поддержание чешуйчатости нужно тратить дополнительные ресурсы организма.
Тихонько, чтобы не обеспокоить своим любопытством занятых спецов, я задала этот вопрос Мике.
— Во-первых, так его тяжелей опознать, — ответил он, отодвигая меня подальше от места действия.
Пленник чуть заметно дернулся, выпрямляясь, и встретился на очень долгую секунду взглядом с Микой.
— Во-вторых, — продолжил мой заяц невозмутимо, — наверняка для того, чтобы отсоединить лицевого симбионта, ему требуется посторонняя помощь.
Мне на мгновение показалось, что пленник, который так и продолжал смотреть на нас, что-нибудь ответит. Эдакое, резкое. Но нет — промолчал.
На запястье время от времени попискивал напульсник, вроде того, который постоянно таскал с собой Мика, сообщая о поступивших на него данных. Теперь через меня проходила вся информация о прибывающих на станцию инопланетниках, а потому пищала моя новая игрушка довольно часто. Я в очередной раз влезла в меню с настройками, покопалась в нем и опять ничего не решилась изменить. А вдруг какая-нибудь важная функция собьется?
— Ты бы хоть звук поменяла, — сказала Кеми и вновь запустила чешуйчатую пятерню в мелкий, заполненный очень глинистой, непрозрачной водой садок, поворошила там ею и выдернула на свет мягкотелое рыбообразное существо. Двумя руками надавив на бока несчастного, она сдула его до практически плоского состояния, выпустив при этом зловонное облако.
И что за изврат сознания заставляет меня расслабляться в подобной обстановке? Хотя короткая мягкая травка, которой был засеян один из внутренних дворов зоопарка, и на которой я в данный момент сидела, была очень даже ничего. Нет, все-таки в искусственной среде есть свои плюсы. Попробуй я проделать этот фокус дома, обязательно нацепляла бы репьев в хвост.
— Бесполезно. Все равно через час-другой начинает раздражать. — Я в очередной раз прокрутила непривычный, а потому не очень удобный браслет и, наконец, опустила руку.
Кеми вернула инопланетную тварюшку в ее нынешнюю среду обитания и зашарила по корыту в поисках следующей. Я лихорадочно перебирала в голове темы для разговора. Из-за этих правительственно-секретных мероприятий приходилось все время одергивать себя, чтобы не сболтнуть лишнего, так как и на этот раз с меня взяли обещание не распространяться. Покопавшись в памяти, выудила оттуда только одну несекретную тему — усовершенствованные Микины уши — и решила заодно получить комментарий специалиста-биолога. Несмотря на то, что специализировалась подруга в основном на ксенозоологии, земную фауну она тоже проходила, а принципы функционирования живых организмов общие для всей обследованной части вселенной.
— Тепловизор в ушах? — Кеми не особенно удивилась. — Вполне реально. Змеи подобным приспособлением пользуются уже много миллионов лет. А в такие длинные уши его запихнули для того, чтобы тепло собственного тела меньше фонило. Кстати, ты заметила, как часто его в последнее время упоминаешь? Мика то, Мика сё. У тебя с этим парнем, похоже, все серьезно.
— Да ну, — усомнилась я. — Мы с ним даже еще ни разу не переспали. Так сразу и не поймешь, то ли мы все еще друзья, то ли уже что-то большее.
— Вот именно. Когда в последний раз ты так пристально приглядывалась к парню, прежде чем прыгнуть с ним в койку?
М-да. От такой постановки вопроса я на некоторое время выпала из реальности. Это что, у меня с ним действительно серьезно? А почему я об этом ничего не знаю? Это предположение потребовало срочной проверки, и я, не медля, отправилась в медблок, где в это время гарантированно можно было застать Мику.
Вошла и остановилась на пороге, как будто в стенку врезалась. После всех приключений, что выпали на нашу долю, я опять застала своего доктора в ипостаси «сонный зайка». Как будто ничего такого и не было. Сидит покачиваясь на стуле, скрещенные в лодыжках ноги уложены на край стола, руки сложены на груди, глаза полуприкрыты, длинные уши нависают над лицом. Картина маслом: ушел в себя, вернусь нескоро.
Я подошла к столу, выдвинула стул и уселась прямо напротив, подперев подбородок кулаками. Обвисшие кончики Микиных ушей радаром навелись на меня, а спустя мгновение и сам Мика соизволил открыть глаза.
— Ну и что ты опять меня разглядываешь как чудо природы какое-то. Ну вижу я ушами, так мало ли у кого какие модификации.
Я только в восхищении покачала головой. Скользкий тип. Сейчас опять вывернется — и я снова толком ничего не узнаю.
— Уши — это ладно. — Я повертела из стороны в сторону собственными мохнатыми ушками. — Мне намного интереснее, зачем он нужен был, этот девайс, и что кроме него у тебя необычного имеется.
— А ты абсолютно уверена, что у меня еще что-то такое есть? Можно полюбопытствовать с чего?
— Да так, накопилось разных деталей. — Я неопределенно повертела кончиком хвоста, зажатым в кулаке. Как раз разговор зашел на подходящую тему, а то все эти недомолвки уже начали меня раздражать. — Вот, к примеру, в хороших знакомых у тебя «дядя Геран» — не последний человек в СБ станции. Умеешь драться на профессиональном уровне. Когда мне подсунули отравленные цветочки, заранее знал, что со мной случилось и что при этом нужно делать, то есть был в курсе наверняка секретных технологий. А если к этому прибавить происхождение из не самой бедной семьи и тепловое зрение, то становится понятно, что геноформа у тебя какая угодно, только не стандартная «банни».
— Не прямо здесь, а на станции.
Резво подскочив, я принялась лихорадочно обшаривать шкаф в поисках Приличной Шмотки, совсем забыв о встроенных программах, а потом прямо тут, даже не скрывшись за дверцей шкафа, переодеваться. Какое к черту может быть смущение, когда совершенно нет времени!
— Тогда я еще посплю.
— Куда?! — Ухватившись за одну ногу, я стащила парня с постели на пол. А чего это я одна от недосыпа страдать буду?! — Поднимайся, со мной пойдешь.
— И зачем я тебе нужен? На встрече-то с отцом? — на редкость серьезно, для только что проснувшегося человека, спросил Мика. — Или ты таким образом намерена начинать представлять меня своим родителям?
В его голосе прозвучала отчетливо слышимая улыбка. Забавляет его мысль о таком анахронизме. А зря. Семья у меня традиционная в самом полном смысле этого слова.
— Не в этом дело. Хотя если мы будем продолжать встречаться, сия доля тебя не минует. Мне просто не хочется до окончания этой истории с террористами расставаться с тобой. Не то чтобы я всерьез опасаюсь за свою безопасность. Иррационально не хочется, интуитивно. До сих пор мы были вместе, и у нас все неплохо получалось, а вдруг, если мы расстанемся, оно пойдет наперекосяк?
— Да? Тогда ладно. Интуиция — вещь такая… — Он неопределенно повертел рукой и принялся осматривать пол в поисках одежды.
— В шкафу посмотри. — Я метнулась в сторону ванны — поплескать на лицо холодной водички. — Домовой должен был ее туда сложить, да и вычистить заодно.
Мы пролетали по внутренним коридорам тора, Мика неодобрительно рассматривал рукав вычищенной и выглаженной рубашки, слабо обращая внимание на выбранный мной маршрут. Интересно, чем он недоволен? До сих пор никаких претензий к работе минипрачки ни у кого не было.
— Вот интересно, — недовольно начал он, — как часто у тебя бывают случайные гости, что ты даже искина настроила на уборку вещей за ними.
— С чего ты взял? — Я так удивилась, что даже забыла обидеться.
— Ты выглядишь слишком организованной, для девушки, которая раскидывает свою одежду.
— Зато у меня есть младшая сестра, которая именно так и поступает. Вот с ее последнего приезда и осталась настройка.
О том, что и у меня случаются приступы лени, упоминать не будем.
— Сестра? А я ее видел?
— Наверняка. И так же наверняка решил, что она не моя, а Кеми. По крайней мере, именно в зоопарке она в основном и паслась.
— Это такая мелкая хамелеоночка?
— Совершенно верно.
У сектора, где находились кабины, осуществляющие стационарную связь с Землей, толпились люди. Много людей, гораздо больше, чем их там бывает обычно. Очевидно эта конференция, на которую отправляется папа, — достаточно масштабное мероприятие. Несколько знакомых лиц из числа папиных коллег я успела заметить еще до того, как в этой толпе разглядела отца. Короткая стрижка светлых волос, седина в которых почти не заметна, умные, теплые серые глаза и очень экономные движения. Мой папа.
— Привет, ребенок! — Отец прижал меня к себе (жаль, вышла уже из того возраста, чтобы виснуть у него на шее), а потом, склонив голову, ласково боднул короткими, песочного цвета рожками.
С детства привычный жест. Отец относится к той же геноформе «демон», что и мой начальник, бывшей в моде лет шестьдесят назад, и, наверное, именно поэтому любимая угрожающая поза шефа не производит на меня никакого впечатления.
— А это кто? Познакомь со своим молодым человеком.
— Микаэль Ортега, наш станционный доктор. Мика, это мой папа. Он у меня профессор-филолог!
— Ярвин Манору. — Отец протянул Мике руку для приветствия.
— Ого. Никогда не думал, что вот так просто познакомлюсь со знаменитостью. Это ведь вы переводили на солеранский «Евгения Онегина» и «Слово о полку Игореве»?
— Ну уж знаменитость! — заулыбался папа. — Скорее личность, широко известная в узких кругах.
— Профессор Манору, поторопитесь, пожалуйста, время отправки сдвинулось на десять минут вперед, — прозвучало откуда-то сбоку.
Кстати, это не станционная система, а кто-то из папиных коллег побеспокоился. Мы последовали за пришедшей в движение толпой.
— Ну вот! Даже поговорить толком не успеем! — расстроилась я.
— Ничего, через шестнадцать дней конференция закончится, а на обратном пути я не буду так стеснен во времени. Кстати, до меня доходили слухи, что вы с Леркой вздумали подарить маме рогатого мопса?
— Одобряешь?
— Одобряю. Вот только не понял, почему вы исключили из заговора меня?
— Э-э-э, — протянула я. А, правда, почему? До сих пор папа не отказывался поучаствовать в наших затеях. — Чтобы мама могла с гордостью заявлять, что мопса ей подарили именно дети. А то знаешь, подарок от супруга и подарок от детей — это разное.
— Принято. Но я все равно обижен, что меня отстранили от общего дела. Придумай как искупить.
— Организация очередной встречи с Хейран-Ши устроит?
— Вполне. — Папа ласковым прощальным жестом потрепал меня по ушам и, улыбнувшись, кивнул на Мику, который по-прежнему шел рядом с нами. — Мама обязательно захочет с ним познакомиться.
— А вот это был очень «толстый» комплимент, — сказала я, остановившись и провожая отца глазами.
— И в чем он выражался? — не понял Мика.
— До сих пор, если мне случалось представлять отцу своих кавалеров, он говорил: «Развлекайся, ребенок!».
— Значит, с мамой ты их не знакомила? — Брови моего доктора сами собой поползли вверх.
— О том, что в таких случаях может сказать моя мама, тебе лучше не знать. Она у меня женщина простая и не отягощенная излишней деликатностью. Целее будут и мужское эго, и самолюбие.
— Я не понял, — резко свернул Мика на другую тему и заодно за угол, — ты вроде бы упоминала, что Отшельник с твоим отцом — друзья. Тогда зачем нужно организовывать какую-то там встречу?
— Этикет. Это мне по молодости прощаются и даже поощряются некоторые вольности, а эти «старики» предпочитают обставлять свои встречи особыми церемониями. В том числе договариваться заранее о месте, времени и теме беседы. Так что мне еще немало придется побегать в качестве гонца-переговорщика в искупление.
— Беседуете на отвлеченные темы? — К нам со спины подобрался Геран Гржевский. — А не хотите дать кое-какие пояснения по поводу нестыковок в вашем вчерашнем рассказе?
Судя по всему, представитель СБ станции пребывал не в самом радужном настроении.
ГЛАВА 9
Наверное, после такого нелюбезного начала разговора я должна была занервничать и испугаться, но почему-то не испугалась. Может быть, потому, что совершенно не чувствовала себя преступницей и была твердо убеждена: Мика сможет из всего вывернуться. Через полчаса, уже сидя в капитанском кабинете, он, как и собирался, быстро, четко и толково изложил все, о чем мы умолчали вчера.
Собственно, на прошлом допросе только о «ключе» речь и не зашла. Спец по инопланетной технике, которого нам представили как Виталия Сергеевича, долго вертел мой ключ, который все же пришлось предъявить, куда-то уносил его, сравнивал с эталонными образцами. В общем, проходил все стадии от деловитой озабоченности к возмущенному недоумению.
— Можно узнать, откуда у вас этот артефакт? — Виталий Сергеевич помахал у меня перед носом «волшебным ключиком», нечаянно выронил его и долго не мог на полу найти. Я со вздохом подняла доверенную мне собственность.
— Когда-то давно Отшельник дал мне его, чтобы я могла свободно входить в его дом в любое время, не беспокоя хозяина. А оказалось, что на самом деле это «ключ от всех дверей». Очень полезная штука, — не моргнув глазом, соврала я.
Не то чтобы что-то хотела утаить от доблестных спецслужб, просто, как и драконы, верю, что наши высказывания и деяния подчас создают другую реальность, отличную от объективной, но не менее настоящую. Я создавала ту, в которой мы, люди, справились с проблемой самостоятельно, с незначительной и по большей части случайной помощью Хейран-Ши. К тому же эта маленькая деталь наверняка больше не повлияет ни на какие расклады.
— И будет лучше, если он пока останется у меня, — заметила я. — Солеранские вещи часто бывают с личностной настройкой и в чужих руках ведут себя как попало.
— А перенастроить? — спросил «дядя Геран», которого один раз, сбившись, назвал так Мика.
— Понятия не имею, как это делается, — раздраженно отозвался Виталий Сергеевич, я тоже только развела руками.
— Так, значит, девочку тоже придется брать с собой, — как бы немного в сторону проговорил капитан. — Не нравится мне, когда на спецоперации приходится брать гражданских.
— Девочка там уже была, с девочкой там ничего не случилось, — так же обращаясь неизвестно к кому, намекнула я.
— А тому, кто девочку в это втянул, не помешает шею намять, — с намеком проговорил Геран.
В ответ на это Мика совершил какой-то уж очень театральный поклон. Или не театральный, а борцовский? Или каратеистский? В общем, эти двое сами разберутся.
Второе мое путешествие на изнанку оказалось скучным. Еще скучнее, чем первое, потому что исчез даже эффект новизны. Да и много ли увидишь из-за спин охраны, которая двигалась и впереди, и сзади, и даже, когда это было возможно, по бокам. К тому же из-за того, что каждая дверь, каждый поворот, прежде чем туда впустить основную группу, проверялись с особой тщательностью, было это еще и демонски медленно.
Когда мы достигли заветной комнаты, мне было уже почти все равно, остался на месте наш пленник или смог убежать. Однако он был там, при аресте не сопротивлялся и даже крокодилью ипостась не сменил. Странно, неужели ему так нравится находиться в таком облике? Кеми, которая тоже способна с ног до головы покрываться чешуей, делает это исключительно из практических соображений и в основном не полностью, а частично, утверждая, что на поддержание чешуйчатости нужно тратить дополнительные ресурсы организма.
Тихонько, чтобы не обеспокоить своим любопытством занятых спецов, я задала этот вопрос Мике.
— Во-первых, так его тяжелей опознать, — ответил он, отодвигая меня подальше от места действия.
Пленник чуть заметно дернулся, выпрямляясь, и встретился на очень долгую секунду взглядом с Микой.
— Во-вторых, — продолжил мой заяц невозмутимо, — наверняка для того, чтобы отсоединить лицевого симбионта, ему требуется посторонняя помощь.
Мне на мгновение показалось, что пленник, который так и продолжал смотреть на нас, что-нибудь ответит. Эдакое, резкое. Но нет — промолчал.
На запястье время от времени попискивал напульсник, вроде того, который постоянно таскал с собой Мика, сообщая о поступивших на него данных. Теперь через меня проходила вся информация о прибывающих на станцию инопланетниках, а потому пищала моя новая игрушка довольно часто. Я в очередной раз влезла в меню с настройками, покопалась в нем и опять ничего не решилась изменить. А вдруг какая-нибудь важная функция собьется?
— Ты бы хоть звук поменяла, — сказала Кеми и вновь запустила чешуйчатую пятерню в мелкий, заполненный очень глинистой, непрозрачной водой садок, поворошила там ею и выдернула на свет мягкотелое рыбообразное существо. Двумя руками надавив на бока несчастного, она сдула его до практически плоского состояния, выпустив при этом зловонное облако.
И что за изврат сознания заставляет меня расслабляться в подобной обстановке? Хотя короткая мягкая травка, которой был засеян один из внутренних дворов зоопарка, и на которой я в данный момент сидела, была очень даже ничего. Нет, все-таки в искусственной среде есть свои плюсы. Попробуй я проделать этот фокус дома, обязательно нацепляла бы репьев в хвост.
— Бесполезно. Все равно через час-другой начинает раздражать. — Я в очередной раз прокрутила непривычный, а потому не очень удобный браслет и, наконец, опустила руку.
Кеми вернула инопланетную тварюшку в ее нынешнюю среду обитания и зашарила по корыту в поисках следующей. Я лихорадочно перебирала в голове темы для разговора. Из-за этих правительственно-секретных мероприятий приходилось все время одергивать себя, чтобы не сболтнуть лишнего, так как и на этот раз с меня взяли обещание не распространяться. Покопавшись в памяти, выудила оттуда только одну несекретную тему — усовершенствованные Микины уши — и решила заодно получить комментарий специалиста-биолога. Несмотря на то, что специализировалась подруга в основном на ксенозоологии, земную фауну она тоже проходила, а принципы функционирования живых организмов общие для всей обследованной части вселенной.
— Тепловизор в ушах? — Кеми не особенно удивилась. — Вполне реально. Змеи подобным приспособлением пользуются уже много миллионов лет. А в такие длинные уши его запихнули для того, чтобы тепло собственного тела меньше фонило. Кстати, ты заметила, как часто его в последнее время упоминаешь? Мика то, Мика сё. У тебя с этим парнем, похоже, все серьезно.
— Да ну, — усомнилась я. — Мы с ним даже еще ни разу не переспали. Так сразу и не поймешь, то ли мы все еще друзья, то ли уже что-то большее.
— Вот именно. Когда в последний раз ты так пристально приглядывалась к парню, прежде чем прыгнуть с ним в койку?
М-да. От такой постановки вопроса я на некоторое время выпала из реальности. Это что, у меня с ним действительно серьезно? А почему я об этом ничего не знаю? Это предположение потребовало срочной проверки, и я, не медля, отправилась в медблок, где в это время гарантированно можно было застать Мику.
Вошла и остановилась на пороге, как будто в стенку врезалась. После всех приключений, что выпали на нашу долю, я опять застала своего доктора в ипостаси «сонный зайка». Как будто ничего такого и не было. Сидит покачиваясь на стуле, скрещенные в лодыжках ноги уложены на край стола, руки сложены на груди, глаза полуприкрыты, длинные уши нависают над лицом. Картина маслом: ушел в себя, вернусь нескоро.
Я подошла к столу, выдвинула стул и уселась прямо напротив, подперев подбородок кулаками. Обвисшие кончики Микиных ушей радаром навелись на меня, а спустя мгновение и сам Мика соизволил открыть глаза.
— Ну и что ты опять меня разглядываешь как чудо природы какое-то. Ну вижу я ушами, так мало ли у кого какие модификации.
Я только в восхищении покачала головой. Скользкий тип. Сейчас опять вывернется — и я снова толком ничего не узнаю.
— Уши — это ладно. — Я повертела из стороны в сторону собственными мохнатыми ушками. — Мне намного интереснее, зачем он нужен был, этот девайс, и что кроме него у тебя необычного имеется.
— А ты абсолютно уверена, что у меня еще что-то такое есть? Можно полюбопытствовать с чего?
— Да так, накопилось разных деталей. — Я неопределенно повертела кончиком хвоста, зажатым в кулаке. Как раз разговор зашел на подходящую тему, а то все эти недомолвки уже начали меня раздражать. — Вот, к примеру, в хороших знакомых у тебя «дядя Геран» — не последний человек в СБ станции. Умеешь драться на профессиональном уровне. Когда мне подсунули отравленные цветочки, заранее знал, что со мной случилось и что при этом нужно делать, то есть был в курсе наверняка секретных технологий. А если к этому прибавить происхождение из не самой бедной семьи и тепловое зрение, то становится понятно, что геноформа у тебя какая угодно, только не стандартная «банни».
