– Хоть в бальном туалете, хоть в мешке из-под крупы – мы тебя любою любим, а этот мужчина нам пока чужак, какое хочешь производить впечатление, такое и производи. Ты только приди и познакомься.
- Выкрутился! – хмыкнула Вая. - Надолго он к нам?
- Сама понимаешь, подобного вопроса я ему не задавал, это было бы крайне невежливо, но жена моя утверждает, что подобного рода визиты длятся всего что-то около двух недель – редко дольше. На то есть отдельный обычай. Так что, если что, терпеть его тебе не так уж и долго.
- А как он вообще? Ты же с ним уже встречался? – Вая вдруг остановилась на полушаге и уставилась на брата с напряжённым вниманием.
- По мне-то вполне ничего, симпатичный, но я и не умею оценивать мужчин с точки зрения женщины. Так что ты давай уж сама. И оценивай, и поражай воображение, и что ещё там вы, женщины, с мужчинами проделываете. Этот – твой, делай с ним что хочешь, - звучало несколько самоуверенно, но Най в достаточной мере знал свою троюродную сестру, чтобы утверждать подобное.
Вая вернулась к кузену, поднялась на цыпочки и «клюнула» его в щёку и, развернувшись, побежала в свой домик. Най с облегчением выдохнул: кажется, очередной кризис был успешно преодолён. Теперь стоит поспешить, организовать этот самый ужин на хоть сколько-нибудь достойном уровне.
Вая открыла дверь в гардеробную. Платьев у неё было … в некотором количестве. Помилуйте, для женщины, которая дружит с ниткой и иголкой и при этом не обделена фантазией, не так уж сложно обеспечить нарядами не только своих кукол, но и себя. В данном случае главную проблему составлял не скудный, а, наоборот, слишком уж обширный выбор.
А танцевать следует от вопроса: какое именно впечатление на незнакомца, которого прочат ей в мужья, Вая хочет произвести?
Ну точно не изуродовать себя, чтобы с гарантией никому не понравиться. Да и не было в её гардеробе категорически не идущих ей платьев.
Нарядиться так, чтобы сразить наповал? Нет, хотелось бы, конечно. Сражать наповал она, как и всякая женщина любила и, при случае, не отказывала себе в этом. Однако же, проложить к своей внешности изрядно усилий (а кто бы что не думал, это обычно заметно), так потенциальный жених и возгордиться может.
В результате выбор её остановился на вроде бы простеньком платье, с минимумом отделки, которое по фасону могло считаться как домашним, так и для недолгих выходов в люди, но весьма ей идущее. Так же поступила с причёской и разными мелочами – выбрала самое простое и незатейливое из того, что ей идёт и почувствовала себя готовой к чему угодно.
Хотя, по правде говоря, чувствовала себя Вая не женщиной перед свиданием, а воином, накануне битвы. И нет, дело не с том, что это был совершенно чужой и, более того, навязанный ей мужчина. Мало её, что ли, знакомили с перспективными кавалерами у которых имеются далеко идущие планы? С мужчинами, прав братец Най, она действительно умела обращаться. Но этот, конкретный, внутренне ощущался ею не как кавалер, а как конкурент. Вая успела разузнать, чем знаменито семейство её потенциального жениха и это произвело на неё довольно сильное впечатление. И в любом случае, сравнение мастера-кукольника, которого к артефакторам-то относят только из уважения к традициям семьи, и настоящего артефактора-големостроителя, было однозначно не в её пользу. Да имел бы он хоть какую-нибудь отдалённую специализацию, как вот её братья, ей не так сложно было бы смириться с этим. А тут, фактически такой же как и она, только во много, во много раз лучше! Как такое можно пережить спокойно?
Башнями Мастеров это поместье назвали не зря – народное название оказалось, как всегда, метким. Здесь, кроме центральной сакральной и выглядевшей поистине циклопически, башни, чем-то подобным были оснащены все дома и домики, некоторые из них имели башенку декоративную, большинство же, насколько Герверт мог судить, вполне функциональную. Что же касается так называемых гостевых апартаментов, они располагались во флигеле, который выглядел так, словно бы с десяток разнородных башен слепили друг с другом, некоторые даже завязав между собой узлом. Изнутри, правда, комнаты были вполне даже обычными, уютными, а снаружи здание выглядело как творение безумного архитектора.
Хотел бы он познакомиться с тем, кто всё это придумал и воплотил в кирпиче, дереве и камне.
Оставшееся до ужина время Герверт потратил на то, чтобы установить в одной из своих комнат, в которой он решил организовать рабочий кабинет, почтовик. Установить и настроить, и тут же принять несколько пластин, которые из-за нахождения в дороге, оставались не отпечатанными. И прочитать. Кроме рабочих посланий, которые как раз он и ожидал, оказалось одно личное, чего он как раз не ожидал. Потому как не имела обыкновение семья проявлять о нём своё беспокойство. Герверту иногда даже казалось, что далеко не все из них замечают, когда он дома, а когда в отъезде. Тут же отец вдруг решил многословно выразить ему свою поддержку и уверенность в том, что сын справится с возложенной на него задачей. Очень странно.
Внезапно осознав, что он несколько увлёкся и время уже поджимает, Герверт собирался в некоторой спешке. Ладно, он всё равно не собирался производить впечатление на свою предполагаемую невесту, его задачей было только, чтобы его не отвергли прямо сразу с визгом и со скандалом. А к тому предпосылок вроде бы не было.
Чуть было не забыл верительные грамоты, удостоверяющие его личность и намерения, написанные его же собственной рукой и заверенные малой семейной печатью, обычно хранившейся в кабинете Альера Ланновика, о чём знали все его сыновья и пользовались, не часто, но по мере необходимости. От печати главы рода она отличалась, как уже было сказано выше, некоторыми деталями, однако Герверт полагал, что вряд ли здесь кто-то разбирается в подобных тонкостях. И оказался прав.
К чему он совершенно не был готов, так это к тому, что предполагаемая его невеста окажется такой красоткой. Почему-то из всей семьи именно её изображения нигде невозможно было найти. О братьях, женившихся на женщинах из семьи Хельмстен, писали в газетах много, и дагерротипическими снимками снабжали в обязательном порядке. Рассеянный мастер, ваявший стеклянные цветы невиданной красоты тоже попал под объектив журналистов, когда, даже после троекратного повышения цен, он отказался расставаться со своим творением, аргументируя это тем, что эта работа нравится ему самому и вообще, заказчики непременно её испортят. Чем там дело закончилось, газеты то ли не писали, то ли ему просто не попал в руки этот выпуск. А вот о Вае-О-Лое только изредка упоминали как о мастере игрушек и ни единого её изображения не просочилось в прессу.
Герверта не то, чтобы сильно занимали эти мысли (в конце концов, всё это жениховство предназначено сугубо для целей маскировки), но пару раз где-то на границе сознания мелькало, что может быть девушка на редкость несимпатична и стесняется своей внешности? Но нет, дело было точно не в этом.
Красавица! С толстой, пшеничного цвета косой, которую она пренебрегла укладывать в какую-либо сложную причёску, со свежим цветом лица, со станом стройным, но не хрупким. Похожа на обоих своих кузенов и маленькую племянницу, которая присутствовала тут же, но не как близкая родственница, а, скорее, как уроженка тех же самых краёв, откуда прибыли они все. Ну, собственно, так оно и было. Несомненно, особа благородного происхождения, но не изнеженная дама из светских столичных салонов. Скорее типаж девы-воительницы из старинных легенд, кои, в тех же самых легендах, оборонами крепостей руководили. И яркие голубые глаза смотрят на него испытующе, с прищуром.
Хозяин дома, Най-О-Ши, переставил их друг другу и, проявляя деликатность, куда-то отошёл.
Герверту со стороны «невесты» тоже достался долгий, испытующий взгляд и она же первая прервала затянувшуюся паузу в разговоре.
- А лет-то тебе сколько, мальчик? – не пряча иронии, да что там не пряча, даже выпячивая её напоказ, произнесла Вая-О-Лоя. Как ни странно, ему это даже понравилось.
Даже с учётом того, что Вая-О-Лоя привыкла к тому, что часть членов её семьи выглядит существенно моложе своих лет (и почему только это свойство достаётся чаще дядьям и кузенам!) и не обманывалась внешним видом собеседников, мальчиком, так называемый жених, не выглядел ни разу. Высокий (хотя и не ему в этом свойстве с её кузенами тягаться), подтянутый, с лицом породистым и тяжеловатым подбородком, характерным практически для всех Ланновиков - да-да, она конечно же вызнала всё возможное об этом семействе, на что хватило имевшихся в её распоряжении дней. Отлично сидящий по фигуре костюм, тоже пошёл ему в плюс. Пожалуй, представь ей кто-то такого на светском мероприятии, она обязательно обратила бы на него внимание.
- Вообще-то тридцать уже стукнуло, - хмыкнул Герверт, на самом деле даже тридцать два, но кого волнуют эти подробности? – Но третий сын третьего сына – это всегда: «Ах, тот милый мальчик!»
Ему удалось произнести это с вполне достоверной интонацией, не опустившись до кривляния и Вая невольно улыбнулась.
- Признаться, по словам брата, я думала, что в женихи мне прочат совсем молодого человека. Непристроенного.
По правде говоря, так оно и было, но у Герверта имелась парочка аргументов, которыми можно было сместить акценты.
- Старые семьи всегда ищут возможности для новых, - он пожал плечами и переложил резную трость из правой руки в левую, - выгодных союзов, не особенно обращая внимание на возраст брачующихся, лишь бы те на момент заключения договорённости в браке не состояли. Впрочем, и у этого правила имеются исключения. Скажем, Альер Ланновик заключил договорённость на второй брак, когда первая его жена лежала при смерти и не успела ещё отойти. Говорят, леди Ална выкарабкалась с одра только из чувства противоречия и попранного достоинства.
И подобных, слегка безумных историй из жизни собственной семьи, а также друзей и знакомых у него имелось в количестве достаточном, чтобы заболтать практически любого собеседника. Не то, чтобы Герверт любовью к сплетням отличался, но поступки всех этих людей, ныне покойных и всё ещё живых, до сих пор время от времени аукались и следовало хотя бы в общих чертах знать, чтобы совершенно неожиданно не нарваться на последствия. Ну и возможность ввернуть что-нибудь эдакое в разговоре, это тоже полезно бывает.
- Со своей стороны, могу вас заверить, что я не особенно заинтересована в хоть сколько-нибудь выгодном браке, - Вая сразу решила прояснить ситуацию со своей стороны.
- Да я тоже, признаться, не горю желанием жениться с места в карьер, но почему бы нам с вами не познакомиться поближе, не уважить наши семьи? – вкрадчиво проговаривая всё это, он осторожно взял её за руку, установив тем самым личный, даже можно сказать, телесный, контакт.
Вая только хмыкнула про себя, разгадав этот маневр. Хотя прикосновение мужских, уверенных и сильных рук к собственной коже ей вполне даже понравилось. Это вообще первым было, на что она обращала внимание при личном знакомстве, не на внешность, ни на речь, а на то, как ощущаются прикосновения пока ещё постороннего человека. Наверное, потому до сих пор так часто и попадала впросак.
Сцену эту, которая вдруг стала, с какого-то перепуга, слишком интимной для семейного ужина, прервало приглашение всем пройти к столу.
Герверт был готов к тому, что визит его, станет в некотором роде событием и на столичного жениха соберутся взглянуть все члены семьи. Однако же, на то было не похоже. Здесь были оба брата О (да, знал он эту северную традицию, правда странной она ему казаться не переставала), младший с женой, старший – с дочерью, его «невеста» и ещё одна дама из рода шнышей. Если Герверт правильно оценил отличия в костюме и это действительно дама, потому как различать инородцев по полам вот так, на глаз, он не умел. И если он всё понял правильно, на этом сборище образовался некоторый переизбыток дам и недостаток кавалеров, а потому, постаравшись сделать это как можно более непринуждённо, он выдвинул стол не только для Ваи-О-Лои, но и для Шуаяши, как представили ему шнышу. Чем, похоже, заработал какие-то дополнительные очки, потому как Вая-О-Лоя, кинула на него из-под ресниц взгляд полный подозрительности и очень тихо, чтобы услышал только он, произнесла:
- Не доверяю я слишком уж идеальным мужчинам!
Впрочем, судя по тому, как дрогнули ушки его второй, пушистой дамы, она тоже всё превосходно услышала.
В столовую внесли первую перемену блюд и, заодно это послужило сигналом к тому, чтобы начать общую светскую беседу и первым вопросом было традиционное:
- Так, говорите, вы относитесь к одной из боковых ветвей рода Ланновик…?
Ужин продолжался в рамках доброжелательного допроса, и Герверту приходилось извиваться ужом на сковородке, чтобы и не соврать (откровенной неправды следовало допускать как можно меньше), и не сказать ничего лишнего. Причём, кажется, его «невесту» затруднительная ситуация, в которую он попал, забавляла особенно и она не отказывала себе в удовольствии подкинуть ехидненьких вопросиков. Впрочем, от большинства из них вполне можно было отшутиться и даже перевести, собственно, на неё саму, от чего Вая-О-Лоя начинала то смущаться, то позволять себе лёгкое кокетство. После чего её принимались подразнивать кузены, их осаживала жена младшего, вставляла свои пять копеек малышка и так по кругу.
В общем, весело получилось. И очень семейно.
Как ни странно, но разбегаться сразу после ужина по своим углам им не захотелось. Ни Вае скрыться в своём уютном домике от неприятного, навязанного ей чужака, потому как чужак оказался не так уж неприятен, а она вдруг поняла, что засиделась в последнее время в ограде поместья и успела соскучиться по новым лицам. А то, что этот мужчина каким-то образом её мужчина, добавляло пикантности ситуации. Ни Герверту, скинуть с себя докучливую обязанность по ухаживанию за своей «невестой» - не такой уж тяжкой, на поверку она оказалась, скорее даже наоборот. Не говоря уж о том, что разобраться, что из себя предсттавляет его подозреваемая, было его прямой обязанностью.
По представлению Герверта на создание голема-убийцы могла решиться особа корыстная и абсолютно не заботящаяся о том, каким образом будет использовано её творение. Циничная. Или же, наоборот, полностью оторванный от жизни мастер, которому главное сделать интересную штуку, а уж как она там дальше будет работать, совершенно не важно. Или же, к примеру, мастеру могли угрожать жизни его или его родных – тоже вполне себе повод согласиться практисчески на что угодно.
И пока что он не спешил делать хоть какие-то выводы по поводу своей невесты, но, по крайней мере, запуганной она точно не выглядела. Один из двух других вариантов? Очень интересно.
В общем, всё оказалось не совсем так, как им обоим казалось до личной встречи.
Время было ещё не позднее и, выйдя из дома, Вая очень естественным жестом оперлась на предложенную ей руку и, на секунду взглянув в небо, которое не обещало непогоды, предложила:
- Давайте я вас по саду проведу, покажу, где тут гулять безопасно. Не думаю, что кто-то до меня уже успел это сделать.
- Выкрутился! – хмыкнула Вая. - Надолго он к нам?
- Сама понимаешь, подобного вопроса я ему не задавал, это было бы крайне невежливо, но жена моя утверждает, что подобного рода визиты длятся всего что-то около двух недель – редко дольше. На то есть отдельный обычай. Так что, если что, терпеть его тебе не так уж и долго.
- А как он вообще? Ты же с ним уже встречался? – Вая вдруг остановилась на полушаге и уставилась на брата с напряжённым вниманием.
- По мне-то вполне ничего, симпатичный, но я и не умею оценивать мужчин с точки зрения женщины. Так что ты давай уж сама. И оценивай, и поражай воображение, и что ещё там вы, женщины, с мужчинами проделываете. Этот – твой, делай с ним что хочешь, - звучало несколько самоуверенно, но Най в достаточной мере знал свою троюродную сестру, чтобы утверждать подобное.
Вая вернулась к кузену, поднялась на цыпочки и «клюнула» его в щёку и, развернувшись, побежала в свой домик. Най с облегчением выдохнул: кажется, очередной кризис был успешно преодолён. Теперь стоит поспешить, организовать этот самый ужин на хоть сколько-нибудь достойном уровне.
Вая открыла дверь в гардеробную. Платьев у неё было … в некотором количестве. Помилуйте, для женщины, которая дружит с ниткой и иголкой и при этом не обделена фантазией, не так уж сложно обеспечить нарядами не только своих кукол, но и себя. В данном случае главную проблему составлял не скудный, а, наоборот, слишком уж обширный выбор.
А танцевать следует от вопроса: какое именно впечатление на незнакомца, которого прочат ей в мужья, Вая хочет произвести?
Ну точно не изуродовать себя, чтобы с гарантией никому не понравиться. Да и не было в её гардеробе категорически не идущих ей платьев.
Нарядиться так, чтобы сразить наповал? Нет, хотелось бы, конечно. Сражать наповал она, как и всякая женщина любила и, при случае, не отказывала себе в этом. Однако же, проложить к своей внешности изрядно усилий (а кто бы что не думал, это обычно заметно), так потенциальный жених и возгордиться может.
В результате выбор её остановился на вроде бы простеньком платье, с минимумом отделки, которое по фасону могло считаться как домашним, так и для недолгих выходов в люди, но весьма ей идущее. Так же поступила с причёской и разными мелочами – выбрала самое простое и незатейливое из того, что ей идёт и почувствовала себя готовой к чему угодно.
Хотя, по правде говоря, чувствовала себя Вая не женщиной перед свиданием, а воином, накануне битвы. И нет, дело не с том, что это был совершенно чужой и, более того, навязанный ей мужчина. Мало её, что ли, знакомили с перспективными кавалерами у которых имеются далеко идущие планы? С мужчинами, прав братец Най, она действительно умела обращаться. Но этот, конкретный, внутренне ощущался ею не как кавалер, а как конкурент. Вая успела разузнать, чем знаменито семейство её потенциального жениха и это произвело на неё довольно сильное впечатление. И в любом случае, сравнение мастера-кукольника, которого к артефакторам-то относят только из уважения к традициям семьи, и настоящего артефактора-големостроителя, было однозначно не в её пользу. Да имел бы он хоть какую-нибудь отдалённую специализацию, как вот её братья, ей не так сложно было бы смириться с этим. А тут, фактически такой же как и она, только во много, во много раз лучше! Как такое можно пережить спокойно?
Башнями Мастеров это поместье назвали не зря – народное название оказалось, как всегда, метким. Здесь, кроме центральной сакральной и выглядевшей поистине циклопически, башни, чем-то подобным были оснащены все дома и домики, некоторые из них имели башенку декоративную, большинство же, насколько Герверт мог судить, вполне функциональную. Что же касается так называемых гостевых апартаментов, они располагались во флигеле, который выглядел так, словно бы с десяток разнородных башен слепили друг с другом, некоторые даже завязав между собой узлом. Изнутри, правда, комнаты были вполне даже обычными, уютными, а снаружи здание выглядело как творение безумного архитектора.
Хотел бы он познакомиться с тем, кто всё это придумал и воплотил в кирпиче, дереве и камне.
Оставшееся до ужина время Герверт потратил на то, чтобы установить в одной из своих комнат, в которой он решил организовать рабочий кабинет, почтовик. Установить и настроить, и тут же принять несколько пластин, которые из-за нахождения в дороге, оставались не отпечатанными. И прочитать. Кроме рабочих посланий, которые как раз он и ожидал, оказалось одно личное, чего он как раз не ожидал. Потому как не имела обыкновение семья проявлять о нём своё беспокойство. Герверту иногда даже казалось, что далеко не все из них замечают, когда он дома, а когда в отъезде. Тут же отец вдруг решил многословно выразить ему свою поддержку и уверенность в том, что сын справится с возложенной на него задачей. Очень странно.
Внезапно осознав, что он несколько увлёкся и время уже поджимает, Герверт собирался в некоторой спешке. Ладно, он всё равно не собирался производить впечатление на свою предполагаемую невесту, его задачей было только, чтобы его не отвергли прямо сразу с визгом и со скандалом. А к тому предпосылок вроде бы не было.
Чуть было не забыл верительные грамоты, удостоверяющие его личность и намерения, написанные его же собственной рукой и заверенные малой семейной печатью, обычно хранившейся в кабинете Альера Ланновика, о чём знали все его сыновья и пользовались, не часто, но по мере необходимости. От печати главы рода она отличалась, как уже было сказано выше, некоторыми деталями, однако Герверт полагал, что вряд ли здесь кто-то разбирается в подобных тонкостях. И оказался прав.
К чему он совершенно не был готов, так это к тому, что предполагаемая его невеста окажется такой красоткой. Почему-то из всей семьи именно её изображения нигде невозможно было найти. О братьях, женившихся на женщинах из семьи Хельмстен, писали в газетах много, и дагерротипическими снимками снабжали в обязательном порядке. Рассеянный мастер, ваявший стеклянные цветы невиданной красоты тоже попал под объектив журналистов, когда, даже после троекратного повышения цен, он отказался расставаться со своим творением, аргументируя это тем, что эта работа нравится ему самому и вообще, заказчики непременно её испортят. Чем там дело закончилось, газеты то ли не писали, то ли ему просто не попал в руки этот выпуск. А вот о Вае-О-Лое только изредка упоминали как о мастере игрушек и ни единого её изображения не просочилось в прессу.
Герверта не то, чтобы сильно занимали эти мысли (в конце концов, всё это жениховство предназначено сугубо для целей маскировки), но пару раз где-то на границе сознания мелькало, что может быть девушка на редкость несимпатична и стесняется своей внешности? Но нет, дело было точно не в этом.
Красавица! С толстой, пшеничного цвета косой, которую она пренебрегла укладывать в какую-либо сложную причёску, со свежим цветом лица, со станом стройным, но не хрупким. Похожа на обоих своих кузенов и маленькую племянницу, которая присутствовала тут же, но не как близкая родственница, а, скорее, как уроженка тех же самых краёв, откуда прибыли они все. Ну, собственно, так оно и было. Несомненно, особа благородного происхождения, но не изнеженная дама из светских столичных салонов. Скорее типаж девы-воительницы из старинных легенд, кои, в тех же самых легендах, оборонами крепостей руководили. И яркие голубые глаза смотрят на него испытующе, с прищуром.
Хозяин дома, Най-О-Ши, переставил их друг другу и, проявляя деликатность, куда-то отошёл.
Герверту со стороны «невесты» тоже достался долгий, испытующий взгляд и она же первая прервала затянувшуюся паузу в разговоре.
- А лет-то тебе сколько, мальчик? – не пряча иронии, да что там не пряча, даже выпячивая её напоказ, произнесла Вая-О-Лоя. Как ни странно, ему это даже понравилось.
Даже с учётом того, что Вая-О-Лоя привыкла к тому, что часть членов её семьи выглядит существенно моложе своих лет (и почему только это свойство достаётся чаще дядьям и кузенам!) и не обманывалась внешним видом собеседников, мальчиком, так называемый жених, не выглядел ни разу. Высокий (хотя и не ему в этом свойстве с её кузенами тягаться), подтянутый, с лицом породистым и тяжеловатым подбородком, характерным практически для всех Ланновиков - да-да, она конечно же вызнала всё возможное об этом семействе, на что хватило имевшихся в её распоряжении дней. Отлично сидящий по фигуре костюм, тоже пошёл ему в плюс. Пожалуй, представь ей кто-то такого на светском мероприятии, она обязательно обратила бы на него внимание.
- Вообще-то тридцать уже стукнуло, - хмыкнул Герверт, на самом деле даже тридцать два, но кого волнуют эти подробности? – Но третий сын третьего сына – это всегда: «Ах, тот милый мальчик!»
Ему удалось произнести это с вполне достоверной интонацией, не опустившись до кривляния и Вая невольно улыбнулась.
- Признаться, по словам брата, я думала, что в женихи мне прочат совсем молодого человека. Непристроенного.
По правде говоря, так оно и было, но у Герверта имелась парочка аргументов, которыми можно было сместить акценты.
Прода от 06.08.2023, 10:36
- Старые семьи всегда ищут возможности для новых, - он пожал плечами и переложил резную трость из правой руки в левую, - выгодных союзов, не особенно обращая внимание на возраст брачующихся, лишь бы те на момент заключения договорённости в браке не состояли. Впрочем, и у этого правила имеются исключения. Скажем, Альер Ланновик заключил договорённость на второй брак, когда первая его жена лежала при смерти и не успела ещё отойти. Говорят, леди Ална выкарабкалась с одра только из чувства противоречия и попранного достоинства.
И подобных, слегка безумных историй из жизни собственной семьи, а также друзей и знакомых у него имелось в количестве достаточном, чтобы заболтать практически любого собеседника. Не то, чтобы Герверт любовью к сплетням отличался, но поступки всех этих людей, ныне покойных и всё ещё живых, до сих пор время от времени аукались и следовало хотя бы в общих чертах знать, чтобы совершенно неожиданно не нарваться на последствия. Ну и возможность ввернуть что-нибудь эдакое в разговоре, это тоже полезно бывает.
- Со своей стороны, могу вас заверить, что я не особенно заинтересована в хоть сколько-нибудь выгодном браке, - Вая сразу решила прояснить ситуацию со своей стороны.
- Да я тоже, признаться, не горю желанием жениться с места в карьер, но почему бы нам с вами не познакомиться поближе, не уважить наши семьи? – вкрадчиво проговаривая всё это, он осторожно взял её за руку, установив тем самым личный, даже можно сказать, телесный, контакт.
Вая только хмыкнула про себя, разгадав этот маневр. Хотя прикосновение мужских, уверенных и сильных рук к собственной коже ей вполне даже понравилось. Это вообще первым было, на что она обращала внимание при личном знакомстве, не на внешность, ни на речь, а на то, как ощущаются прикосновения пока ещё постороннего человека. Наверное, потому до сих пор так часто и попадала впросак.
Сцену эту, которая вдруг стала, с какого-то перепуга, слишком интимной для семейного ужина, прервало приглашение всем пройти к столу.
Герверт был готов к тому, что визит его, станет в некотором роде событием и на столичного жениха соберутся взглянуть все члены семьи. Однако же, на то было не похоже. Здесь были оба брата О (да, знал он эту северную традицию, правда странной она ему казаться не переставала), младший с женой, старший – с дочерью, его «невеста» и ещё одна дама из рода шнышей. Если Герверт правильно оценил отличия в костюме и это действительно дама, потому как различать инородцев по полам вот так, на глаз, он не умел. И если он всё понял правильно, на этом сборище образовался некоторый переизбыток дам и недостаток кавалеров, а потому, постаравшись сделать это как можно более непринуждённо, он выдвинул стол не только для Ваи-О-Лои, но и для Шуаяши, как представили ему шнышу. Чем, похоже, заработал какие-то дополнительные очки, потому как Вая-О-Лоя, кинула на него из-под ресниц взгляд полный подозрительности и очень тихо, чтобы услышал только он, произнесла:
- Не доверяю я слишком уж идеальным мужчинам!
Впрочем, судя по тому, как дрогнули ушки его второй, пушистой дамы, она тоже всё превосходно услышала.
В столовую внесли первую перемену блюд и, заодно это послужило сигналом к тому, чтобы начать общую светскую беседу и первым вопросом было традиционное:
- Так, говорите, вы относитесь к одной из боковых ветвей рода Ланновик…?
Ужин продолжался в рамках доброжелательного допроса, и Герверту приходилось извиваться ужом на сковородке, чтобы и не соврать (откровенной неправды следовало допускать как можно меньше), и не сказать ничего лишнего. Причём, кажется, его «невесту» затруднительная ситуация, в которую он попал, забавляла особенно и она не отказывала себе в удовольствии подкинуть ехидненьких вопросиков. Впрочем, от большинства из них вполне можно было отшутиться и даже перевести, собственно, на неё саму, от чего Вая-О-Лоя начинала то смущаться, то позволять себе лёгкое кокетство. После чего её принимались подразнивать кузены, их осаживала жена младшего, вставляла свои пять копеек малышка и так по кругу.
В общем, весело получилось. И очень семейно.
Прода от 08.08.2023, 14:29
ГЛАВА 4.
Как ни странно, но разбегаться сразу после ужина по своим углам им не захотелось. Ни Вае скрыться в своём уютном домике от неприятного, навязанного ей чужака, потому как чужак оказался не так уж неприятен, а она вдруг поняла, что засиделась в последнее время в ограде поместья и успела соскучиться по новым лицам. А то, что этот мужчина каким-то образом её мужчина, добавляло пикантности ситуации. Ни Герверту, скинуть с себя докучливую обязанность по ухаживанию за своей «невестой» - не такой уж тяжкой, на поверку она оказалась, скорее даже наоборот. Не говоря уж о том, что разобраться, что из себя предсттавляет его подозреваемая, было его прямой обязанностью.
По представлению Герверта на создание голема-убийцы могла решиться особа корыстная и абсолютно не заботящаяся о том, каким образом будет использовано её творение. Циничная. Или же, наоборот, полностью оторванный от жизни мастер, которому главное сделать интересную штуку, а уж как она там дальше будет работать, совершенно не важно. Или же, к примеру, мастеру могли угрожать жизни его или его родных – тоже вполне себе повод согласиться практисчески на что угодно.
И пока что он не спешил делать хоть какие-то выводы по поводу своей невесты, но, по крайней мере, запуганной она точно не выглядела. Один из двух других вариантов? Очень интересно.
В общем, всё оказалось не совсем так, как им обоим казалось до личной встречи.
Время было ещё не позднее и, выйдя из дома, Вая очень естественным жестом оперлась на предложенную ей руку и, на секунду взглянув в небо, которое не обещало непогоды, предложила:
- Давайте я вас по саду проведу, покажу, где тут гулять безопасно. Не думаю, что кто-то до меня уже успел это сделать.
