- Сдаётся мне, - господин Иррани расчётливо сузил глаза, - что вы что-то темните.
- Вам только кажется, - ответила она и в первый раз за этот разговор соврала.
Причина покопаться в магическом наследии Ренерда была, и была она весомой. После тех трагических событий, после того как так или иначе всё закончилось, в зазеркальном пространстве Дома-с-Сизой-Крышей осталась пленница. Девушка, попавшая туда совершенно случайно, не слишком понятным образом и уж тем более не известно было, как помочь ей оттуда выбраться. Более того, мало кто вообще был способен её там разглядеть, и Аселик была одной из них.
Но младенческий лепет о том, что ей жалко попавшую в беду служаночку и очень хочется ей помочь? Нет, такое не поймут и сочтут явным признаком слабости и женского скудоумия. Может быть потом, если кто из этих мастеров-зеркальщиков окажется способен разглядеть Солли, она подыщет какое-нибудь выглядящее серьёзным обоснование. А пока – незачем.
На том они и расстались. Время приближалось к полуночи, и день завтрашний рисковал начаться слишком уж быстро.
День следующий оказался для леди Аселик ещё более тяжёлым, чем предыдущий, но несколько по-другому и по другим причинам. На общем собрании, воспрянувшие и осмыслившие произошедшее родственники, большая часть из которых за ночь успела смириться с мыслью, что по крайней мере, на некоторое время, глава Семьи у них будет вот такая, попытались добиться дополнительных преференций каждый для себя. Давили и убеждали, как выгоден будет испрашиваемый шаг для неё лично и для рода в целом, намекали на свою поддержку в дальнейшем, декларативно заявляли о своих дружеских чувствах, высказывали сомнение в том, что в слабых женских силах будет справиться с взвалившейся на её плечи ответственностью, предлагали помощь. Перебивали и спорили друг с другом, под конец, дойдя до форменного скандала. Давили-давили-давили, пользуясь тем, что она должна быть растеряна и не уверена в себе и своей роли в Семье.
Должна бы быть растеряна, но не один уже раз мысленно она поблагодарила Ступающую Тихо за то, что привела её к Родовому Камню намного раньше, дала время и свыкнуться с мыслью о своём главенстве и даже выработать какую-никакую стратегию. А потому, добрых четыре часа она наблюдала весь этот цирк, практически молча, лишь короткими редкими репликами побуждая продолжать. По истечении этого времени она встала, попросила тишины и даже умудрилась добиться её, изложила своё виденье политики семьи в ближайшем будущем, а так же, кому и в каком порядке будет оказывать вспомоществление главный дом. Со всеми предложениями участия в семейных делах придётся договариваться лично и в заранее определённое время, сегодня же никакие значимые решения приниматься не будут. На всё про всё десять минут и на том заседание она закрыла. И удалилась, не став выслушивать недовольный гвалт.
А недовольных было много. Да почти все, собственно.
Традиционно, после общесемейного сборища, родственники в Доме-с-Сизой-Крышей надолго не задерживались и это было самым большим облегчением в нелёгкой жизни главы Семьи Хельмстен. И даже запрет на обитание под этой крышей родственников, кроме самых ближайших, который раньше смотрелся даже некоторой несправедливостью и самодурством бездушной каменюки, теперь воспринимался изрядным облегчением. Что б она со всеми с ними делала, если бы этот цырк продолжался ещё какое-то продолжительное время?
Однако же, это вовсе не означает, что дела семейные и выяснение отношений с родственниками удалось отодвинуть в сторонку.
Мужчина был зол. Но за последние несколько дней леди Аселик перевидала такое количество обозлённых мужчин, что это, признаться, уже не сильно впечатляло.
- По какому праву меня обошли приглашением!
Гость позволил себе настолько повысить голос, что его отчётливо услышал даже Бартон, работавший в смежной комнате за закрытой дверью. Услышал, подобрался и даже подошёл ко входу, готовый вломиться и вмешаться в любой момент. Вот они, те неприятности, которых он опасался, и появление которых предчувствовал.
Но не понадобилось.
- Прежде всего, - раздался тоже достаточно громкий, но холодный и спокойный голос леди, - потрудитесь вспомнить, что вы гость в этом доме. И гость не званый.
- Прошу прощение, - для того, чтобы это услышать, пришлось уже почти прижаться к разделяющей их двери ухом. Подслушивать – некрасиво, но иногда нужно и уберегает от больших неприятностей. – Однако же ответ на свой вопрос я хотел бы получить.
- Потому что, кузен, на подобные мероприятия приглашения рассылаются не по праву, а по списку из родовой книги. И если вы его не получили, значит, вас в той книге нет.
- Можно в этом убедиться? – накал страсти спал, и голос гостя прозвучал на удивление без эмоционально.
Пауза, потом спокойное согласие:
- Можно.
Шелест страниц, который Бартон не столько услышал, сколько предположил, заковыристое ругательство, которое не должно было бы прозвучать в присутствии леди, однако гость, похоже, не стеснялся. Затем вопрос:
- Что нужно, чтобы моё имя появилось в этой книге?
Незамедлительный ответ, очевидный каждому члену Семьи:
- Чтобы признал вас Родовой Камень.
- И? – это опять прозвучало достаточно громко и с нажимом.
- Пишите запрос на принятие в Семью. На моё имя. Форму запроса стандартная, единая для всех Старых Родов, её вам сможет подсказать ваш поверенный, он же должен будет засвидетельствовать этот документ.
Пренебрежительное фырканье.
- Развели! Канитель! Или это ты, дамочка, хочешь, чтобы всё было как у взрослых?
Бартону очень хотелось вмешаться, войти и самому окоротить зарвавшегося хама, но его леди его об этом не просила – это первое. И второе: с подобными типами она должна была справляться сама. Вот если конфликт перейдёт из словесной плоскости… Бартону почти хотелось, чтобы так оно и случилось.
- Что-то я не припомню, чтобы мы с вами переходили на «ты» и, впредь, учитывайте это в ваши дальнейших ко мне обращениях, - выдержка ей не изменила. – Что же касается формы запроса, то, повторяю, он един для всех Старых Родов, об обычаях которых вы, похоже, не имеете никакого представления.
Молчаливая пауза, во время которой непонятно было, что же там за дверью происходит. И вновь ледяной голос Аселик:
- Больше я вас не задерживаю.
Невнятное чертыхание, хлопок двери, минуту выждать, всё, можно заходить.
Аселик сидела откинувшись на высокую спинку кресла, прикрыв глаза и растирала виски кончиками пальцев.
- Всё слышал? – спросила она, не открывая глаз.
- Почти всё, - не стал он отнекиваться и, присев на край её рабочего стола, спросил: - Кто это был?
- А ты не узнал? - она посмотрела на него удивлённо. – Кузен Рихос.
- А… - вначале он хотел спросить, почему же его не было на общем сборище, потом вдруг понял, что ответ на этот вопрос прозвучал всего несколько минут назад и переформулировал: - Как так получилось, что его нет в нашей родовой книге?
Она отвлеклась от своего медитативного занятия, раскрыла глаза и посмотрела на него удивлённо.
- Я бы спросила иначе: откуда мы вообще знаем, что он наш кузен? Его нет не только в нашем списке ближайших родственников, в материалах, переданных Мастером Крови тоже нет никого по имени Рихос Аннервуд.
- Собственно да, я как-то об этом не подумал… у него ведь и фамилия есть и она вовсе не Хельмстен. А откуда знаю – не помню. Может матушка нас знакомила на каком-то общем приёме? Хотя нет, вроде бы сначала одна из моих младшеньких начала стрелять в его сторону глазками и упомянула, что это один из наших дальних родственников и вполне приемлемая партия.
Фамилия – это было не самым главным, часть, даже довольно близких родственников носили другие фамилии, но их было, действительно очень немного.
- Вот! Зато я помню вполне точно, что очередного нашего кузена представлял мне лично Ренерд.
- И никто даже не усомнился? – удивился и словно бы даже сам себе не поверил Бартон.
- С чего бы? – рассудительно заметила леди Аселик. - Род большой и время от времени в него возвращаются какие-нибудь дальние родственники, а то и бастарды предъявляют свои права. Да и внешность у «кузена» Рихоса очень уж типическая. Собственно, если его поставить рядом хоть с тобой, хоть с Ренердом, вас вполне можно принять за братьев. Со мной тоже, но будет не так очевидно, потому что я женщина и не такая долговязая как большинство прочих родичей.
- А всё же, с такой лёгкостью подсунуть нам в родственники чужака? Ввести его в наш круг? Немыслимо! И всё это основываясь лишь на одном внешнем сходстве…
- Кстати, он, может и правда оказаться каким-то там нашим незарегистрированным кузеном, - она сложила ладони «домиком» и склонила к ним голову. - Я не исключаю такую возможность, всё же он слишком был уверен в своём праве участвовать в семейных магических ритуалах.
- Однако многих тонкостей, известных всем нашим, он не знает, - даже с некоторым злорадством ухмыльнулся Бартон.
А Аселик задумалась над другим вопросом, который Бартону в голову просто не пришёл. Зачем? Зачем Ренерд ввёл Рихоса в семью? Почему сделал это не до конца и что вообще их связывало? Сейчас многие начали заговаривать о сумасшествии её мужа, однако же Аселик превосходно знала, что насколько бы ни была атрофирована у Ренерда та часть души, что отвечает за нравственность, сочувствие и сопереживание, голова у него варила неплохо. Ренерд был вообще, скорее рассудочным человеком, чем эмоциональным и, если что-то делал, значит, делал это с какой-то целью. А вычислять цели своего ныне покойного мужа Аселик привыкла давно, это позволяло обходить неприятности по краю. Не все, но многие.
Другое дело, что в финансовой сфере у него особых талантов не было. Или то, с чем ей теперь приходится разбираться, произошло из небрежения? Всё же Ренерд обладал восхитительным талантом не замечать всего, что казалось ему недостойным внимания его персоны.
Когда-то очень давно, в далёком шкодливом детстве, когда отправиться в чужие развалины считалось за хорошее приключение, сёстры Ликос и Аселик пробовали в подвале дома своей тётушки разобрать стенку, отделяющую его от подземелий сгоревшего поместья, частью которого он когда-то и являлся. Нет, какую-то дыру они проковыряли, и туда даже можно было заглянуть, правда, всё равно ничего не было видно, и даже высунутый наружу светильник не сильно помог. Да и тётушка, когда эту их деятельность заприметила, сильно не обрадовалась, и её пришлось прекратить, а дыру заделывать. Да вон, даже сейчас видно, где она была: камни в кладке и раствор немного отличаются.
Сейчас же, забившись в уголок, чтобы никому не мешать, Ликос имела возможность наблюдать как работают, ну пусть не профессионалы, но в любом случае, люди умелые. И мужчины. Все трое. И главным был шныш, причём люди легко уступили ему главенство. Это, в общем-то, понятно, шныши, в своих краях ведут полуподземный образ жизни и, наверное, лучше, чем люди, которые строятся сверху, разбираются. Однако же, мало кто способен передать, пусть даже временно, руководство собой существу, устроенному гораздо проще. Интересные всё же эти ребята, представители семьи О.
Из пролома сначала потянуло стылой сыростью и мокрым камнем. Потом он расширился и стало возможным заглянуть внутрь. Недалеко, насколько свет проникал. Потом Шоши глубоко втянул воздух, распушил шерсть на морде и эмоционально высказавшись: «Зар-разы!», стал споро закладывать пролом обратно.
- Что там? – Ликос, конечно же, не утерпела и подошла поближе. Даже на носочки привстала, чтобы заглянуть, но не то, чтобы это ей помогло.
- Скорее всего, живность какая-то завелась, - истолковал возглас своего приятеля Ли-О-Ши, подавая ему камень.
- Живность, - согласно повторил Шоши, принимая камень и как-то так хитро ставя его на место, что и, несмотря на отсутствие раствора, не с первой попытки обратно выколупаешь.
- Нежить, нечисть, или просто животные? – попробовал уточнить Най-О-Ши, подавая другой булыжник.
- Живность, - согласился Шоши, и было неочевидно, то ли он не разобрался в том, что же его насторожило, или темнит из-за языковых трудностей.
- А вообще, - сказал Най, отряхивая руки, - как-то мы сюда без ума сунулись. Надо было, ну пусть не дверь, но хоть заглушку соорудить, чтобы в собственный уютный подвальчик не напустить посторонних гостей.
- Посторонних, а то и потусторонних, - Ли-О-Ши присел на ящик, в котором в сезон хранились корнеплоды, а сейчас он стоял пустым и достал из внутреннего кармашка жилета булавку – артефактную, как, практически и всё, что было в доме у братьев. Конкретно эту, помнится, соорудил Най-О-Ши, чтобы отслеживать места, где набедокурила дочура. В её навершии, в длинном стеклянном столбике была запаяна светящаяся жидкость, которая поднималась тем выше, чем не стандартней оказывался вокруг магический фон. Сейчас она показывала заметную разницу.
- А тётушка ни о чём подобном не рассказывала, - попыталась припомнить Ликос.
- Да могла и не знать, - на ящик рядом с братом присел Най.
И только Шиши продолжал возвышаться над всеми, горделиво оглядывая проделанную большую работу. Действительно большую, а что из всего результата только куча мусора на полу, так то не Шошины проблемы, он старался, как мог.
- Или вам не сказать, - со знанием дела предположил Ли-О-Ши, - дабы избежать рецидива искательства приключений.
- Но вряд ли там обитает что-то сильно опасное, иначе немолодая женщина не смогла бы спокойно проживать над таким местом и дожить до преклонных лет, - начал строить предположения Най.
- Лучше подумай, из чего заглушку делать будем, - предложил Ли. – Просто деревянный щит или что-то замысловатое?
- Вы, когда закончите, меня позвать не забудьте, ладно? – попросила Ликос. В ответ ей согласно закивали.
По правде говоря, она и сегодня не собиралась пускаться в приключения и даже не знала, что именно на этот день назначен Пролом. Просто сопровождала одну из своих младших сестёр-по-служению, которая хотела глянуть, не забыла ли чего пометить и оградить из случайно выросших на территории сгоревшего поместья редкостей – почему братья допустили их хозяйничать на своей территории, было для Ликос до сих пор загадкой. А, может, не случайно выросших, а случайно уцелевших – сад-то тут точно был и кто знает, а не выращивали ли в нём хозяева нечто эдакое.
Конечно же, они с Майфай не собирались пробираться вглубь территории. Не то, чтобы это было опасно, просто очень неприятно: вскоре по вступлении становилось маятно и тяжко, приступами наступал беспричинный страх и солнце, даже в пасмурный день, жарило как-то особенно зло. В компании Ли-О-Ши или Шоши, а лучше обоих, было ещё терпимо, не так донимало. Опять же, если идти вдоль забора, установленного братьями, то почти ничего такого и не ощущалось. Вот вдоль забора они и собирались пройтись, а тут такие известия, взломать собираются в подвале ту стену, на которую они с сестрой покушались ещё в детстве. Как было не напроситься в компанию?
- Вы всё ещё здесь? – в подвал заглянула Майфай.
- И ты всё ещё здесь? – в свою очередь удивилась Ликос.
Вообще-то, они договорились, что младшая из сестёр вернётся домой и вместе они ещё раз придут попозже. Младшая из сестёр-по-служению не испытывала ни малейшего интереса ко всяческим рукотворным загадкам. Иное дело – чудеса природы.
- Вам только кажется, - ответила она и в первый раз за этот разговор соврала.
Причина покопаться в магическом наследии Ренерда была, и была она весомой. После тех трагических событий, после того как так или иначе всё закончилось, в зазеркальном пространстве Дома-с-Сизой-Крышей осталась пленница. Девушка, попавшая туда совершенно случайно, не слишком понятным образом и уж тем более не известно было, как помочь ей оттуда выбраться. Более того, мало кто вообще был способен её там разглядеть, и Аселик была одной из них.
Но младенческий лепет о том, что ей жалко попавшую в беду служаночку и очень хочется ей помочь? Нет, такое не поймут и сочтут явным признаком слабости и женского скудоумия. Может быть потом, если кто из этих мастеров-зеркальщиков окажется способен разглядеть Солли, она подыщет какое-нибудь выглядящее серьёзным обоснование. А пока – незачем.
На том они и расстались. Время приближалось к полуночи, и день завтрашний рисковал начаться слишком уж быстро.
День следующий оказался для леди Аселик ещё более тяжёлым, чем предыдущий, но несколько по-другому и по другим причинам. На общем собрании, воспрянувшие и осмыслившие произошедшее родственники, большая часть из которых за ночь успела смириться с мыслью, что по крайней мере, на некоторое время, глава Семьи у них будет вот такая, попытались добиться дополнительных преференций каждый для себя. Давили и убеждали, как выгоден будет испрашиваемый шаг для неё лично и для рода в целом, намекали на свою поддержку в дальнейшем, декларативно заявляли о своих дружеских чувствах, высказывали сомнение в том, что в слабых женских силах будет справиться с взвалившейся на её плечи ответственностью, предлагали помощь. Перебивали и спорили друг с другом, под конец, дойдя до форменного скандала. Давили-давили-давили, пользуясь тем, что она должна быть растеряна и не уверена в себе и своей роли в Семье.
Должна бы быть растеряна, но не один уже раз мысленно она поблагодарила Ступающую Тихо за то, что привела её к Родовому Камню намного раньше, дала время и свыкнуться с мыслью о своём главенстве и даже выработать какую-никакую стратегию. А потому, добрых четыре часа она наблюдала весь этот цирк, практически молча, лишь короткими редкими репликами побуждая продолжать. По истечении этого времени она встала, попросила тишины и даже умудрилась добиться её, изложила своё виденье политики семьи в ближайшем будущем, а так же, кому и в каком порядке будет оказывать вспомоществление главный дом. Со всеми предложениями участия в семейных делах придётся договариваться лично и в заранее определённое время, сегодня же никакие значимые решения приниматься не будут. На всё про всё десять минут и на том заседание она закрыла. И удалилась, не став выслушивать недовольный гвалт.
А недовольных было много. Да почти все, собственно.
Традиционно, после общесемейного сборища, родственники в Доме-с-Сизой-Крышей надолго не задерживались и это было самым большим облегчением в нелёгкой жизни главы Семьи Хельмстен. И даже запрет на обитание под этой крышей родственников, кроме самых ближайших, который раньше смотрелся даже некоторой несправедливостью и самодурством бездушной каменюки, теперь воспринимался изрядным облегчением. Что б она со всеми с ними делала, если бы этот цырк продолжался ещё какое-то продолжительное время?
Однако же, это вовсе не означает, что дела семейные и выяснение отношений с родственниками удалось отодвинуть в сторонку.
Мужчина был зол. Но за последние несколько дней леди Аселик перевидала такое количество обозлённых мужчин, что это, признаться, уже не сильно впечатляло.
- По какому праву меня обошли приглашением!
Гость позволил себе настолько повысить голос, что его отчётливо услышал даже Бартон, работавший в смежной комнате за закрытой дверью. Услышал, подобрался и даже подошёл ко входу, готовый вломиться и вмешаться в любой момент. Вот они, те неприятности, которых он опасался, и появление которых предчувствовал.
Но не понадобилось.
- Прежде всего, - раздался тоже достаточно громкий, но холодный и спокойный голос леди, - потрудитесь вспомнить, что вы гость в этом доме. И гость не званый.
- Прошу прощение, - для того, чтобы это услышать, пришлось уже почти прижаться к разделяющей их двери ухом. Подслушивать – некрасиво, но иногда нужно и уберегает от больших неприятностей. – Однако же ответ на свой вопрос я хотел бы получить.
- Потому что, кузен, на подобные мероприятия приглашения рассылаются не по праву, а по списку из родовой книги. И если вы его не получили, значит, вас в той книге нет.
- Можно в этом убедиться? – накал страсти спал, и голос гостя прозвучал на удивление без эмоционально.
Пауза, потом спокойное согласие:
- Можно.
Шелест страниц, который Бартон не столько услышал, сколько предположил, заковыристое ругательство, которое не должно было бы прозвучать в присутствии леди, однако гость, похоже, не стеснялся. Затем вопрос:
- Что нужно, чтобы моё имя появилось в этой книге?
Незамедлительный ответ, очевидный каждому члену Семьи:
- Чтобы признал вас Родовой Камень.
- И? – это опять прозвучало достаточно громко и с нажимом.
- Пишите запрос на принятие в Семью. На моё имя. Форму запроса стандартная, единая для всех Старых Родов, её вам сможет подсказать ваш поверенный, он же должен будет засвидетельствовать этот документ.
Пренебрежительное фырканье.
- Развели! Канитель! Или это ты, дамочка, хочешь, чтобы всё было как у взрослых?
Бартону очень хотелось вмешаться, войти и самому окоротить зарвавшегося хама, но его леди его об этом не просила – это первое. И второе: с подобными типами она должна была справляться сама. Вот если конфликт перейдёт из словесной плоскости… Бартону почти хотелось, чтобы так оно и случилось.
- Что-то я не припомню, чтобы мы с вами переходили на «ты» и, впредь, учитывайте это в ваши дальнейших ко мне обращениях, - выдержка ей не изменила. – Что же касается формы запроса, то, повторяю, он един для всех Старых Родов, об обычаях которых вы, похоже, не имеете никакого представления.
Молчаливая пауза, во время которой непонятно было, что же там за дверью происходит. И вновь ледяной голос Аселик:
- Больше я вас не задерживаю.
Невнятное чертыхание, хлопок двери, минуту выждать, всё, можно заходить.
Аселик сидела откинувшись на высокую спинку кресла, прикрыв глаза и растирала виски кончиками пальцев.
- Всё слышал? – спросила она, не открывая глаз.
- Почти всё, - не стал он отнекиваться и, присев на край её рабочего стола, спросил: - Кто это был?
- А ты не узнал? - она посмотрела на него удивлённо. – Кузен Рихос.
- А… - вначале он хотел спросить, почему же его не было на общем сборище, потом вдруг понял, что ответ на этот вопрос прозвучал всего несколько минут назад и переформулировал: - Как так получилось, что его нет в нашей родовой книге?
Она отвлеклась от своего медитативного занятия, раскрыла глаза и посмотрела на него удивлённо.
- Я бы спросила иначе: откуда мы вообще знаем, что он наш кузен? Его нет не только в нашем списке ближайших родственников, в материалах, переданных Мастером Крови тоже нет никого по имени Рихос Аннервуд.
- Собственно да, я как-то об этом не подумал… у него ведь и фамилия есть и она вовсе не Хельмстен. А откуда знаю – не помню. Может матушка нас знакомила на каком-то общем приёме? Хотя нет, вроде бы сначала одна из моих младшеньких начала стрелять в его сторону глазками и упомянула, что это один из наших дальних родственников и вполне приемлемая партия.
Фамилия – это было не самым главным, часть, даже довольно близких родственников носили другие фамилии, но их было, действительно очень немного.
- Вот! Зато я помню вполне точно, что очередного нашего кузена представлял мне лично Ренерд.
- И никто даже не усомнился? – удивился и словно бы даже сам себе не поверил Бартон.
- С чего бы? – рассудительно заметила леди Аселик. - Род большой и время от времени в него возвращаются какие-нибудь дальние родственники, а то и бастарды предъявляют свои права. Да и внешность у «кузена» Рихоса очень уж типическая. Собственно, если его поставить рядом хоть с тобой, хоть с Ренердом, вас вполне можно принять за братьев. Со мной тоже, но будет не так очевидно, потому что я женщина и не такая долговязая как большинство прочих родичей.
- А всё же, с такой лёгкостью подсунуть нам в родственники чужака? Ввести его в наш круг? Немыслимо! И всё это основываясь лишь на одном внешнем сходстве…
- Кстати, он, может и правда оказаться каким-то там нашим незарегистрированным кузеном, - она сложила ладони «домиком» и склонила к ним голову. - Я не исключаю такую возможность, всё же он слишком был уверен в своём праве участвовать в семейных магических ритуалах.
- Однако многих тонкостей, известных всем нашим, он не знает, - даже с некоторым злорадством ухмыльнулся Бартон.
А Аселик задумалась над другим вопросом, который Бартону в голову просто не пришёл. Зачем? Зачем Ренерд ввёл Рихоса в семью? Почему сделал это не до конца и что вообще их связывало? Сейчас многие начали заговаривать о сумасшествии её мужа, однако же Аселик превосходно знала, что насколько бы ни была атрофирована у Ренерда та часть души, что отвечает за нравственность, сочувствие и сопереживание, голова у него варила неплохо. Ренерд был вообще, скорее рассудочным человеком, чем эмоциональным и, если что-то делал, значит, делал это с какой-то целью. А вычислять цели своего ныне покойного мужа Аселик привыкла давно, это позволяло обходить неприятности по краю. Не все, но многие.
Другое дело, что в финансовой сфере у него особых талантов не было. Или то, с чем ей теперь приходится разбираться, произошло из небрежения? Всё же Ренерд обладал восхитительным талантом не замечать всего, что казалось ему недостойным внимания его персоны.
Прода от 19.08.2022, 07:39
ГЛАВА 3.
Когда-то очень давно, в далёком шкодливом детстве, когда отправиться в чужие развалины считалось за хорошее приключение, сёстры Ликос и Аселик пробовали в подвале дома своей тётушки разобрать стенку, отделяющую его от подземелий сгоревшего поместья, частью которого он когда-то и являлся. Нет, какую-то дыру они проковыряли, и туда даже можно было заглянуть, правда, всё равно ничего не было видно, и даже высунутый наружу светильник не сильно помог. Да и тётушка, когда эту их деятельность заприметила, сильно не обрадовалась, и её пришлось прекратить, а дыру заделывать. Да вон, даже сейчас видно, где она была: камни в кладке и раствор немного отличаются.
Сейчас же, забившись в уголок, чтобы никому не мешать, Ликос имела возможность наблюдать как работают, ну пусть не профессионалы, но в любом случае, люди умелые. И мужчины. Все трое. И главным был шныш, причём люди легко уступили ему главенство. Это, в общем-то, понятно, шныши, в своих краях ведут полуподземный образ жизни и, наверное, лучше, чем люди, которые строятся сверху, разбираются. Однако же, мало кто способен передать, пусть даже временно, руководство собой существу, устроенному гораздо проще. Интересные всё же эти ребята, представители семьи О.
Из пролома сначала потянуло стылой сыростью и мокрым камнем. Потом он расширился и стало возможным заглянуть внутрь. Недалеко, насколько свет проникал. Потом Шоши глубоко втянул воздух, распушил шерсть на морде и эмоционально высказавшись: «Зар-разы!», стал споро закладывать пролом обратно.
- Что там? – Ликос, конечно же, не утерпела и подошла поближе. Даже на носочки привстала, чтобы заглянуть, но не то, чтобы это ей помогло.
- Скорее всего, живность какая-то завелась, - истолковал возглас своего приятеля Ли-О-Ши, подавая ему камень.
- Живность, - согласно повторил Шоши, принимая камень и как-то так хитро ставя его на место, что и, несмотря на отсутствие раствора, не с первой попытки обратно выколупаешь.
- Нежить, нечисть, или просто животные? – попробовал уточнить Най-О-Ши, подавая другой булыжник.
- Живность, - согласился Шоши, и было неочевидно, то ли он не разобрался в том, что же его насторожило, или темнит из-за языковых трудностей.
- А вообще, - сказал Най, отряхивая руки, - как-то мы сюда без ума сунулись. Надо было, ну пусть не дверь, но хоть заглушку соорудить, чтобы в собственный уютный подвальчик не напустить посторонних гостей.
- Посторонних, а то и потусторонних, - Ли-О-Ши присел на ящик, в котором в сезон хранились корнеплоды, а сейчас он стоял пустым и достал из внутреннего кармашка жилета булавку – артефактную, как, практически и всё, что было в доме у братьев. Конкретно эту, помнится, соорудил Най-О-Ши, чтобы отслеживать места, где набедокурила дочура. В её навершии, в длинном стеклянном столбике была запаяна светящаяся жидкость, которая поднималась тем выше, чем не стандартней оказывался вокруг магический фон. Сейчас она показывала заметную разницу.
- А тётушка ни о чём подобном не рассказывала, - попыталась припомнить Ликос.
- Да могла и не знать, - на ящик рядом с братом присел Най.
И только Шиши продолжал возвышаться над всеми, горделиво оглядывая проделанную большую работу. Действительно большую, а что из всего результата только куча мусора на полу, так то не Шошины проблемы, он старался, как мог.
- Или вам не сказать, - со знанием дела предположил Ли-О-Ши, - дабы избежать рецидива искательства приключений.
- Но вряд ли там обитает что-то сильно опасное, иначе немолодая женщина не смогла бы спокойно проживать над таким местом и дожить до преклонных лет, - начал строить предположения Най.
- Лучше подумай, из чего заглушку делать будем, - предложил Ли. – Просто деревянный щит или что-то замысловатое?
- Вы, когда закончите, меня позвать не забудьте, ладно? – попросила Ликос. В ответ ей согласно закивали.
По правде говоря, она и сегодня не собиралась пускаться в приключения и даже не знала, что именно на этот день назначен Пролом. Просто сопровождала одну из своих младших сестёр-по-служению, которая хотела глянуть, не забыла ли чего пометить и оградить из случайно выросших на территории сгоревшего поместья редкостей – почему братья допустили их хозяйничать на своей территории, было для Ликос до сих пор загадкой. А, может, не случайно выросших, а случайно уцелевших – сад-то тут точно был и кто знает, а не выращивали ли в нём хозяева нечто эдакое.
Конечно же, они с Майфай не собирались пробираться вглубь территории. Не то, чтобы это было опасно, просто очень неприятно: вскоре по вступлении становилось маятно и тяжко, приступами наступал беспричинный страх и солнце, даже в пасмурный день, жарило как-то особенно зло. В компании Ли-О-Ши или Шоши, а лучше обоих, было ещё терпимо, не так донимало. Опять же, если идти вдоль забора, установленного братьями, то почти ничего такого и не ощущалось. Вот вдоль забора они и собирались пройтись, а тут такие известия, взломать собираются в подвале ту стену, на которую они с сестрой покушались ещё в детстве. Как было не напроситься в компанию?
- Вы всё ещё здесь? – в подвал заглянула Майфай.
- И ты всё ещё здесь? – в свою очередь удивилась Ликос.
Вообще-то, они договорились, что младшая из сестёр вернётся домой и вместе они ещё раз придут попозже. Младшая из сестёр-по-служению не испытывала ни малейшего интереса ко всяческим рукотворным загадкам. Иное дело – чудеса природы.
