Понятно, что не от избытка дружелюбности, а потому, что я была одной из немногих, кто мог подкинуть по-настоящему новой информации к размышлению. Велик был соблазн согласиться, присоединиться не ради беседы, а чтобы напоследок ухватить что-нибудь со стола, а то после ужина и я тоже встала полуголодной – вряд ли весть о моей удаче успела достигнуть этих ушей и превратить милых девушек в змей подколодных. Но нет, раз уж приняла решение, нужно его придерживаться.
Вопрос принципа и выживания. А то история знает множество разнообразных примеров.
Лет за семьдесят, что ли, до моего рождения, была у Богоравного любимая наложница, Лоза Золотая, которую захотели извести соперницы. И, таки, извели, несмотря даже на то, что берегли императорскую любимицу, как могли только: и еду её проверяли, и одежду, и даже воздух в её покоях окуривали специальными благовониями. Но шла однажды Лоза Золотая по саду и сорвала своею рукою с дерева яблоко, и надкусила… Получаса не прошло, как её не стало. Что уж там было: яблоню ли целую отравили или же только с плодом её единым так удачно у них получилось, и разбираться никто не стал: так, вместе с корнями вывернули, да и сожгли на месте.
Но жизнь наложницы было уже не вернуть.
Так что, бдительность и ещё раз бдительность, не сама же Плетущая Кружева меня по кустам выслеживала, а значит, нашёлся тот, кто и увидел, и сообразил, что к чему, и даже нажаловаться наставнице успел, а, значит, пошли уже гулять слухи.
Сад во дворце наместника.
Плетущая Кружева проводила долгим задумчивым взглядом свою временную подопечную.
Очень жаль, перспективная была девочка и её наставница, достопочтенная Шёпот Тихая даже попросила, если возможность такая будет, немного поработать с нею в дороге, хотя бы острые пики сгладить. Плетущая Кружева даже собиралась выполнить её просьбу, хотя бы из цеховой солидарности постараться что-то сделать, однако не смогла найти на это возможности. Более двух десятков девиц брачного возраста, переживавших свою участь по-разному, но одинаково неспокойно. Кто-то тихо плакал в уголке, кто-то закатывал шумные истерики, были такие, кто принимался третировать других невест, тех, что победнее родом и поскромнее характером. Охрана обоза, среди которой находились и такие, кто решил, что девкам на чужбине всё равно жизни нет и пусть бы уже узнали, что значит быть с настоящим мужиком. Мелкое ворьё, которое решило, что исчезновение отреза-другого шёлка из числа даров никто не заметит. Много всего, что держало всех троих менталисток, которым приходилось и решать, и сглаживать, и давить, и уговаривать, в постоянном напряжении.
Времени на индивидуальную работу с одной из временных подопечных банально не нашлось.
Впрочем, ладно, некоторые отклонения в её психике были заметны только опытному взгляду и, в ещё большей степени, магическому чутью. Да и не одна такая она тут была, совсем уж беспроблемной Плетущая Кружева не назвала бы ни одну из невест. А потому, самым разумным с их стороны будет передать девушек с рук на руки полностью и официально и отбыть немедленно.
И пусть за всё дальнейшее отвечает принимающая сторона.
Дворец наместника.
По пути в кабинет наместника, где тот поспешил уединиться сразу же после торжественного ужина, Сильвин шёл слегка обмирая от скорости событий. Буквально только что он не знал, как быть и что же ему делать, и вот уже решение найдено и вроде бы даже не такое уж невыполнимое.
Правда, вся затея держится на честном слове малознакомой ему девушки и её же решимости исполнить договорённость до конца. А надо сказать, что невеста его, произвела на Сильвина довольно неоднозначное впечатление.
Девушка была маленькой. Даже крошечной. Своим ростом и хрупкостью в целом она выделялась на фоне остальных, не таких уж высоких раниек. Светлокожей и светловолосой – и хоть Сильвин и знал, что это всего лишь дань моде, этой девушке, в отличие от большинства её соотечественниц, удалось отбелить кожу и покрасить волосы так, что это смотрелось почти даже естественно. Вообще же, природной ранийской смуглостью и чернотой волос щеголяли всего не то две, не то три девушки из числа невест-данниц, и, по мнению Сильвина, именно они и выглядели наиболее выигрышно. Ну и ещё его почти уже невеста смотрелась на общем фоне довольно нормально, что тоже было приятно.
В общем, выглядела она куколка куколкой, от такой скорее будешь ожидать, что она поступит так, как велят традиции и старшие родственники, а не примется обустраивать свою жизнь по своему разумению, вопреки всему. Это подкупало. И почему-то Сильвин интуитивно, без каких-либо логических обоснований, был уверен, что всё у них получится.
Ригрин, наоборот, не имел по этому поводу никаких предчувствий, зато чётко сознавал, что вряд ли им удастся найти вторую такую девушку, которая, во-первых, чётко представляет, чего именно она хочет и, в целом, это совпадает и с их устремлениями и во-вторых, в достаточной степени владеет оттийским, чтобы у них был шанс договориться.
Разговор же с властителем этой провинции, к которому их проводили без промедления, вышел коротким и деловым. Когда наместник, которому они пришли сообщить о свершившемся выборе, спросил, точно ли Сильвин уверен и не хочет ли выждать ещё день-другой…
- Уверен, - сказал молодой человек и подтвердил своё согласие лёгким кивком.
- Тогда удобнее всего будет совершить вашу помолвку прямо на церемонии Представления, - немедленно перешёл к практической части ленн Фогрин, - дабы исключить момент жеребьёвки. Всё равно она последний раз проходила два десятка лет назад и не у нас, так что можно аккуратно внести некоторые изменения в сам ход церемонии.
- Я думал, - удивился Сильвин, - достаточно будет прошения. Письменного, или там устного прилюдного.
- Раньше – да, - согласился ленн Фогрин. – Но неофициально нам настоятельно рекомендовано избегать ситуаций, при которых возможны интриги и подтасовки. Так же, император крайне негативно смотрит на подмену кандидатов. Каждый раз с этими невестами выходит какая-нибудь некрасивая история, а то и не одна, хотелось бы избежать её хотя бы в этот раз.
Этот намёк поняли оба брата и кивками выразили своё согласие.
- Сценарий празднования будет разослан всем заинтересованным лицам, не только вам. Но ваш будет содержать некоторые дополнительные пометки, отдельным листом. Читайте внимательно, в какой именно момент вступить, что говорить и как себя вести.
Были упомянуты и ещё некоторые, чисто технические моменты, которые удалось утрясти довольно быстро, а наместник и не имел возможности каждому мелкому вопросу уделять много времени. Тем более, что и час постепенно становился довольно поздним.
На выходе из дворца наместника у Сильвина слегка кружилась голова от облегчения – всё же какой-то определённый план намного лучше неизвестности и неопределённости, ну и перенервничал, конечно же тоже, а кто бы на его месте умудрился оставаться спокойным? Но постепенно, по мере удаления от дворца наместника он успокаивался, а светлую его голову (рыжую на самом деле, но это уже подробности) начинали занимать вопросы немного другого толка, однако задавать их старшему брату он начал только после того, как они оказались в тишине и безопасности собственного дома, в месте, в котором их никто посторонний не должен был услышать.
- И во что нам обошлось внесение изменений в церемонию Представления? – спросил Сильвин с размаха усаживаясь в любимое кресло, обитое мягкой коричневой кожей, что стояло в рабочем кабинете старшего брата.
Сюда они заглянули перед сном, чтобы оставить полученные от наместника бумаги, в которых были описаны те самые изменения. Не бросать документы где попало, было первым навыком, который освоил Ригрин на посту главы семьи.
- Соображаешь, - одобрительно кивнул старший из братьев. – В право выкупа артефактов первой и второй категории сроком на пять лет, тех, что не забрали в императорские хранилища.
Для всего добытого в Дикоземье императорские учётчики имели право первой руки и, хотя и шло оно всё равно в счёт налогов, многие семьи всё равно оставались недовольны. В этот перечень входили самые интересные находки и многие сами не отказались бы их как-нибудь применить на пользу собственного рода. Бывало, что и утаивали, однако это было незаконно и при выявлении каралось гораздо жёстче, чем можно было бы представить. К примеру, Вин-Вагрены, утаившие ледяные алмазы и на их основе создавшие зеркало истины, на три года лишились права пользования имперской банковской системой.
Так что лишиться того, что останется после имперских учётчиков, было неприятно.
- Мы себе можем это позволить, - степенно кивнул Ригрин, наблюдавший за тенями эмоций, пробегавших по лицу младшего.
Не только могли, но и должны были. Даже если не принимать во внимание родственные чувства, а Ригрин и правда желал счастья младшему брату, их род просто не мог позволить себе выглядеть жалким и слабым. А прими они с покорностью удар судьбы, не попытайся как-то улучшить своё положение даже путём значительных трат, именно так оно и было бы.
Так что, это, можно сказать, не расход, это вложение.
Конец ознакомительного фрагмента.
Вопрос принципа и выживания. А то история знает множество разнообразных примеров.
Лет за семьдесят, что ли, до моего рождения, была у Богоравного любимая наложница, Лоза Золотая, которую захотели извести соперницы. И, таки, извели, несмотря даже на то, что берегли императорскую любимицу, как могли только: и еду её проверяли, и одежду, и даже воздух в её покоях окуривали специальными благовониями. Но шла однажды Лоза Золотая по саду и сорвала своею рукою с дерева яблоко, и надкусила… Получаса не прошло, как её не стало. Что уж там было: яблоню ли целую отравили или же только с плодом её единым так удачно у них получилось, и разбираться никто не стал: так, вместе с корнями вывернули, да и сожгли на месте.
Но жизнь наложницы было уже не вернуть.
Так что, бдительность и ещё раз бдительность, не сама же Плетущая Кружева меня по кустам выслеживала, а значит, нашёлся тот, кто и увидел, и сообразил, что к чему, и даже нажаловаться наставнице успел, а, значит, пошли уже гулять слухи.
Сад во дворце наместника.
Плетущая Кружева проводила долгим задумчивым взглядом свою временную подопечную.
Очень жаль, перспективная была девочка и её наставница, достопочтенная Шёпот Тихая даже попросила, если возможность такая будет, немного поработать с нею в дороге, хотя бы острые пики сгладить. Плетущая Кружева даже собиралась выполнить её просьбу, хотя бы из цеховой солидарности постараться что-то сделать, однако не смогла найти на это возможности. Более двух десятков девиц брачного возраста, переживавших свою участь по-разному, но одинаково неспокойно. Кто-то тихо плакал в уголке, кто-то закатывал шумные истерики, были такие, кто принимался третировать других невест, тех, что победнее родом и поскромнее характером. Охрана обоза, среди которой находились и такие, кто решил, что девкам на чужбине всё равно жизни нет и пусть бы уже узнали, что значит быть с настоящим мужиком. Мелкое ворьё, которое решило, что исчезновение отреза-другого шёлка из числа даров никто не заметит. Много всего, что держало всех троих менталисток, которым приходилось и решать, и сглаживать, и давить, и уговаривать, в постоянном напряжении.
Времени на индивидуальную работу с одной из временных подопечных банально не нашлось.
Впрочем, ладно, некоторые отклонения в её психике были заметны только опытному взгляду и, в ещё большей степени, магическому чутью. Да и не одна такая она тут была, совсем уж беспроблемной Плетущая Кружева не назвала бы ни одну из невест. А потому, самым разумным с их стороны будет передать девушек с рук на руки полностью и официально и отбыть немедленно.
И пусть за всё дальнейшее отвечает принимающая сторона.
Дворец наместника.
По пути в кабинет наместника, где тот поспешил уединиться сразу же после торжественного ужина, Сильвин шёл слегка обмирая от скорости событий. Буквально только что он не знал, как быть и что же ему делать, и вот уже решение найдено и вроде бы даже не такое уж невыполнимое.
Правда, вся затея держится на честном слове малознакомой ему девушки и её же решимости исполнить договорённость до конца. А надо сказать, что невеста его, произвела на Сильвина довольно неоднозначное впечатление.
Девушка была маленькой. Даже крошечной. Своим ростом и хрупкостью в целом она выделялась на фоне остальных, не таких уж высоких раниек. Светлокожей и светловолосой – и хоть Сильвин и знал, что это всего лишь дань моде, этой девушке, в отличие от большинства её соотечественниц, удалось отбелить кожу и покрасить волосы так, что это смотрелось почти даже естественно. Вообще же, природной ранийской смуглостью и чернотой волос щеголяли всего не то две, не то три девушки из числа невест-данниц, и, по мнению Сильвина, именно они и выглядели наиболее выигрышно. Ну и ещё его почти уже невеста смотрелась на общем фоне довольно нормально, что тоже было приятно.
В общем, выглядела она куколка куколкой, от такой скорее будешь ожидать, что она поступит так, как велят традиции и старшие родственники, а не примется обустраивать свою жизнь по своему разумению, вопреки всему. Это подкупало. И почему-то Сильвин интуитивно, без каких-либо логических обоснований, был уверен, что всё у них получится.
Ригрин, наоборот, не имел по этому поводу никаких предчувствий, зато чётко сознавал, что вряд ли им удастся найти вторую такую девушку, которая, во-первых, чётко представляет, чего именно она хочет и, в целом, это совпадает и с их устремлениями и во-вторых, в достаточной степени владеет оттийским, чтобы у них был шанс договориться.
Разговор же с властителем этой провинции, к которому их проводили без промедления, вышел коротким и деловым. Когда наместник, которому они пришли сообщить о свершившемся выборе, спросил, точно ли Сильвин уверен и не хочет ли выждать ещё день-другой…
- Уверен, - сказал молодой человек и подтвердил своё согласие лёгким кивком.
- Тогда удобнее всего будет совершить вашу помолвку прямо на церемонии Представления, - немедленно перешёл к практической части ленн Фогрин, - дабы исключить момент жеребьёвки. Всё равно она последний раз проходила два десятка лет назад и не у нас, так что можно аккуратно внести некоторые изменения в сам ход церемонии.
- Я думал, - удивился Сильвин, - достаточно будет прошения. Письменного, или там устного прилюдного.
- Раньше – да, - согласился ленн Фогрин. – Но неофициально нам настоятельно рекомендовано избегать ситуаций, при которых возможны интриги и подтасовки. Так же, император крайне негативно смотрит на подмену кандидатов. Каждый раз с этими невестами выходит какая-нибудь некрасивая история, а то и не одна, хотелось бы избежать её хотя бы в этот раз.
Этот намёк поняли оба брата и кивками выразили своё согласие.
- Сценарий празднования будет разослан всем заинтересованным лицам, не только вам. Но ваш будет содержать некоторые дополнительные пометки, отдельным листом. Читайте внимательно, в какой именно момент вступить, что говорить и как себя вести.
Были упомянуты и ещё некоторые, чисто технические моменты, которые удалось утрясти довольно быстро, а наместник и не имел возможности каждому мелкому вопросу уделять много времени. Тем более, что и час постепенно становился довольно поздним.
На выходе из дворца наместника у Сильвина слегка кружилась голова от облегчения – всё же какой-то определённый план намного лучше неизвестности и неопределённости, ну и перенервничал, конечно же тоже, а кто бы на его месте умудрился оставаться спокойным? Но постепенно, по мере удаления от дворца наместника он успокаивался, а светлую его голову (рыжую на самом деле, но это уже подробности) начинали занимать вопросы немного другого толка, однако задавать их старшему брату он начал только после того, как они оказались в тишине и безопасности собственного дома, в месте, в котором их никто посторонний не должен был услышать.
- И во что нам обошлось внесение изменений в церемонию Представления? – спросил Сильвин с размаха усаживаясь в любимое кресло, обитое мягкой коричневой кожей, что стояло в рабочем кабинете старшего брата.
Сюда они заглянули перед сном, чтобы оставить полученные от наместника бумаги, в которых были описаны те самые изменения. Не бросать документы где попало, было первым навыком, который освоил Ригрин на посту главы семьи.
- Соображаешь, - одобрительно кивнул старший из братьев. – В право выкупа артефактов первой и второй категории сроком на пять лет, тех, что не забрали в императорские хранилища.
Для всего добытого в Дикоземье императорские учётчики имели право первой руки и, хотя и шло оно всё равно в счёт налогов, многие семьи всё равно оставались недовольны. В этот перечень входили самые интересные находки и многие сами не отказались бы их как-нибудь применить на пользу собственного рода. Бывало, что и утаивали, однако это было незаконно и при выявлении каралось гораздо жёстче, чем можно было бы представить. К примеру, Вин-Вагрены, утаившие ледяные алмазы и на их основе создавшие зеркало истины, на три года лишились права пользования имперской банковской системой.
Так что лишиться того, что останется после имперских учётчиков, было неприятно.
- Мы себе можем это позволить, - степенно кивнул Ригрин, наблюдавший за тенями эмоций, пробегавших по лицу младшего.
Не только могли, но и должны были. Даже если не принимать во внимание родственные чувства, а Ригрин и правда желал счастья младшему брату, их род просто не мог позволить себе выглядеть жалким и слабым. А прими они с покорностью удар судьбы, не попытайся как-то улучшить своё положение даже путём значительных трат, именно так оно и было бы.
Так что, это, можно сказать, не расход, это вложение.
Конец ознакомительного фрагмента.
