— Римко, ты чего приперся? Принес должок? Хозяин ждет тебя с золотом.
— Да принесу я ему золото! Я ему кое-что получше принес! Если бы не долг, себе бы оставил, а тут… Открывай, давай!
— Ласло, кто там? — раздался требовательный голос где-то за забором.
Голова охранника исчезла из отверстия.
— Римко пришел, говорит, что-то принес в часть долга.
Офицер тоже это услышал, встрепенулся, вытащил у меня изо рта кляп, стянул веревки с ног, оставив связанными только руки. И прошипел на ухо:
— Не дергайся!
Да, меня до сих пор трясло от вида Кира разрубленного пополам, при этом я ощущала, как во мне нарастает ненависть! Я не от ужаса тряслась, а от ненависти! И понимания того, что холодными глазами смотрю на этого офицера, и могу легко лишить его жизни. И даже… не пожалею об этом!
Меня саму удивляла собственное бездушие. Как, оказывается, легко потерять человеческий образ. Гораздо легче, чем его сохранить.
Ворота открылись, и Римко втащил меня с собой внутрь. За оградой вокруг дома был разбит небольшой, но аккуратный сад со скамейками и оплетенной виноградными лозами беседкой.
Хорошо живет местный хозяин-упырь.
Меня оставили у входа в дом, а сами ушли внутрь вести переговоры.
Выходил Римко из дома злой и очень недовольный. Даже не взглянув в мою сторону, он проигнорировал ухмыляющегося охранника, и пулей выскочил за ворота. Видимо, сегодня у него торговля не задалась.
По приказу хозяина Ласло затащил меня в дом и оставил на самом пороге.
Обстановка в первой комнате на мой взгляд выглядела как надо: ничего лишнего, диван ковер и маленький столик. Красивые стены были просто разрисованы птицами и драконами. Конечно, это выглядело не так величественно и благородно, как залы в поместье принца, но в этом всем была своя красота, которую нельзя ни заметить.
На диване посередине комнаты сидел мужик, наверно один из самых старых упырей, которых я видела. У него не было волос и бороды, зато имелась довольно гладкая желтая кожа, узкие глаза, но отчего-то я чувствовала, что этот старик совсем древний.
— Он говорил, что тебя похитили отбросы… — измеряя меня пронзительным взглядом, задумчиво отозвался он.
Я равнодушно посмотрела на него в ответ.
— А что, пожалеете и вернете меня принцу? — усмехнулась я.
— Принцу? Даже так? И как звать твоего принца?
— Моего принца? — я усмехнулась. — Моего не знаю, а вашего зовут Марко, у него есть тетушка и сестренка Луиза.
Старик удивленно поднял густые брови.
— Так ты у нас птица высокого полета. Была в его гареме?
— Нет. Лекаркой у тетушки.
— И когда ты последний раз ее видела? — Как-то странно спросил он.
Я честно отозвалась:
— На следующий день после праздника и концерта с живой музыкой, который посетил архонт. Они с Луизой уезжали в столицу, праздник продолжался там, и им надо было подготовить столичный дом к новому приему.
— Ты была на этом празднике? Я тоже был. Тебя так давно похитили?
— Вас я там не видела. Я была сосредоточена на принце, — я проигнорировала половину его вопроса.
— Почему именно на принце? — удивился желтокожий старик.
Я невозмутимо ответила:
— Помогала тетушке лечить его после шутки архонта, когда ради смеха ему подали кровь с дрянью…
Он пристально на меня посмотрел и медленно отозвался:
— Да… помню такое. Я знаю, что ты теперь будешь делать! Девушки!..
Прибежали служанки, упырины лет пятнадцати на вид.
— Привести ее в порядок, сделать из нее маленькую девочку, сегодня вечером я еду к архонту! Подготовить мне подходящую одежду!
Упырины поклонились и увели меня в место, где был душ, стол для массажа и разные приспособления для стрижки и прочего.
Меня, несмотря на протесты, что я привыкла это делать сама, искупали, уложили на стол, натерли чем-то ароматным. Подровняли волосы, разделив их на две части, сделали два хвостика на самой макушке. Затем укололи что-то в локоть и закапали в глаза.
До этого момента меня все устраивало, а после укола стало легче дышать, и я даже почувствовала себя лучше.
Ну… а дальше я просто не успевала реагировать!
Совсем немного подкрасив мне лицо и разрисовав его веснушками, служанки старика натянули на меня странное одеяние: сверху это была розовая распашонка, раскрывающаяся на спине, и синие шорты с рюшами сзади. Я боялась посмотреть на себя в зеркало.
— Я не пойду в этом кошмаре! — пробормотала я, отпрянув от огромного стекла.
— У нас приказ в случае сопротивления уколоть наркотик подчинения… — равнодушно отозвалась одна из упырин. Другая, блондинка с голубыми глазами, жестом показала на шприц. Не давая мне развить мысль, они подхватили меня под руки и вывели из этой «лаборатории ужаса».
Протащив по дому, меня привели в гостиную, где сидел тот же смуглый старик в серебряном костюме с красной вышивкой на манжетах и воротнике. Теперь, разглядывая меня, он казался более удовлетворенным.
— Чего-то не хватает… — внимательно изучив меня, задумчиво отозвался он.
Я в ужасе на него посмотрела. Неужели это не все?
Девицы послушно кивнули, одна из них куда-то сбегала, и вернулись с полосатым гигантских размеров красно-сине-зеленым леденцом на палочке. Я могла использовать его в качестве дубинки!
— Да, так лучше, — довольно разглядывая меня, отозвался он. — Проводите ее в машину.
Через десять минут он сел рядом и мы поехали.
Мы приехали к огромному строению, наверно самому большому в городе, так как его было видно еще на подступах к столице. Шесть этажей переливающихся светом и блеском стекла были исполнены в виде спирали и внушали уважение.
Когда мы вошли внутрь, оказалось, что первые два этажа полностью заняты охраной. Нас долго проверяли. Точнее, проверяли старика, на меня даже не смотрели. Представляя, каким чучелом я смотрелась, это выглядело странно.
— Имя. Кто ты? Зачем явился? — Строго спросил тощий охранник в серой униформе, сидящий за столом, пока старик и я стояли перед ним, в ожидании решения.
— Меня зовут Бэй Фу, я торгую женщинами для гаремов. Привез нашему господину подарок, — важно отозвался старик, солидно поправив и так идеальный манжет рукава, вышитый ярко-алыми нитками.
Вот как… старик оказался торговцем «Красотками». Теперь понятно, откуда у него в доме все эти приспособления. И чему я удивляюсь, зачем бы еще меня к нему приволокли?
Когда проверка, наконец, закончилась, мы со стариком и одним из охранников поднялись по лестнице. И оказались в гареме архонта, который тоже охватывал два этажа.
Значит, два оставшихся этажа занимал сам архонт.
Пока я оглядывалась, осматриваясь, старик договаривался с каким-то офицером, встретившим нас на этом этаже, потом сильно сжав мое плечо и приказал:
— Опусти глаза. Не пристало демонстрировать свой дерзкий взгляд при господине!
— Верни меня принцу… и я ничего демонстрировать не буду!
Может, кому это покажется глупостью, показывать в этом месте свое недовольство, но как же была права та незнакомка, которую по дороге к Стронтавской ферме когда-то подобрали торговцы! Наступает момент, когда ты устаешь бояться. На страх тоже нужны силы, а их нет. И тогда становится все равно, выживешь ты или нет.
Старик нажал на кнопку у запястья, и над его ладонью выскочило три клинка. Он приставил клинки к моему горлу и с ненавистью на ухо прошипел:
— Мне плевать, если я порешу тебя здесь, прям на этом самом месте!! Тому придурку, Римко, я ни монеты не дал! И ничего не теряю! — Торговец грубо схватил меня за шею сзади, и, опустив клинки к ребрам, рывком втащил внутрь большого зала.
Обстановка здесь мало напоминала ту, что была у принца: высокий кожаный трон, толпящаяся вокруг элита, и картины в бордовых рамках на стеклянных стенах.
Вот только, если в поместье был стиль, который тетушка называла классикой, то здесь, на стеклянных стенах, висели изображения странных предметов, непонятных линий переломанных и ровных, тонких и толстых, и непонятных разводов. Если каждое отдельное полотно было тем, что тетушка принца называла какофония*, хотя в сочетании с мертвенно-стеклянным залом они смотрелись даже органично.
*Какофония — сочетания звуков, воспринимаемые как хаотическое и бессмысленное их нагромождение. Здесь, просто аналогичное сравнение, так как речь идет не о звуках.
Старик, оглядевшись, и заметив архонта, подобострастно начал речь:
— Господин, низко кланяюсь вам… Чтобы выразить свое глубокое уважение и восхищение, я привез вам подарок… — Сладчайшим голосом мудрейшего старца, произнес он, и, сложив перед собой руки широким кольцом, торговец заискивающе поклонился.
Как это разительно отличалось от того, что я только что слышала от него.
Я кланяться не стала, оставшись стоять и равнодушно смотреть на архонта. Старик с раздражением дергал меня за распашонку, с досады поцарапав клинками кожу на моей ноге.
От него волнами исходила ненависть, хоть я и опасалась, что он рубанет своим убийственным устройством по сухожилью, чтобы я, наконец, упала. Но жадность победила, старик не стал портить подарок.
Архонт равнодушно осмотрел меня и махнул стоящему у полупрозрачной двери офицеру, чтобы тот отвел меня в гарем.
Старик, подобострастно улыбаясь, остался в зале кланяться и благодарить архонта за снисхождение к нему недостойному.
* Еж от природы не подвержен действию яда гадюки, он вцепляется зубами в ее голову, убивает и съедает свою добычу.
— Да принесу я ему золото! Я ему кое-что получше принес! Если бы не долг, себе бы оставил, а тут… Открывай, давай!
— Ласло, кто там? — раздался требовательный голос где-то за забором.
Голова охранника исчезла из отверстия.
— Римко пришел, говорит, что-то принес в часть долга.
Офицер тоже это услышал, встрепенулся, вытащил у меня изо рта кляп, стянул веревки с ног, оставив связанными только руки. И прошипел на ухо:
— Не дергайся!
Да, меня до сих пор трясло от вида Кира разрубленного пополам, при этом я ощущала, как во мне нарастает ненависть! Я не от ужаса тряслась, а от ненависти! И понимания того, что холодными глазами смотрю на этого офицера, и могу легко лишить его жизни. И даже… не пожалею об этом!
Меня саму удивляла собственное бездушие. Как, оказывается, легко потерять человеческий образ. Гораздо легче, чем его сохранить.
Ворота открылись, и Римко втащил меня с собой внутрь. За оградой вокруг дома был разбит небольшой, но аккуратный сад со скамейками и оплетенной виноградными лозами беседкой.
Хорошо живет местный хозяин-упырь.
Меня оставили у входа в дом, а сами ушли внутрь вести переговоры.
Выходил Римко из дома злой и очень недовольный. Даже не взглянув в мою сторону, он проигнорировал ухмыляющегося охранника, и пулей выскочил за ворота. Видимо, сегодня у него торговля не задалась.
По приказу хозяина Ласло затащил меня в дом и оставил на самом пороге.
Обстановка в первой комнате на мой взгляд выглядела как надо: ничего лишнего, диван ковер и маленький столик. Красивые стены были просто разрисованы птицами и драконами. Конечно, это выглядело не так величественно и благородно, как залы в поместье принца, но в этом всем была своя красота, которую нельзя ни заметить.
На диване посередине комнаты сидел мужик, наверно один из самых старых упырей, которых я видела. У него не было волос и бороды, зато имелась довольно гладкая желтая кожа, узкие глаза, но отчего-то я чувствовала, что этот старик совсем древний.
— Он говорил, что тебя похитили отбросы… — измеряя меня пронзительным взглядом, задумчиво отозвался он.
Я равнодушно посмотрела на него в ответ.
— А что, пожалеете и вернете меня принцу? — усмехнулась я.
— Принцу? Даже так? И как звать твоего принца?
— Моего принца? — я усмехнулась. — Моего не знаю, а вашего зовут Марко, у него есть тетушка и сестренка Луиза.
Старик удивленно поднял густые брови.
— Так ты у нас птица высокого полета. Была в его гареме?
— Нет. Лекаркой у тетушки.
— И когда ты последний раз ее видела? — Как-то странно спросил он.
Я честно отозвалась:
— На следующий день после праздника и концерта с живой музыкой, который посетил архонт. Они с Луизой уезжали в столицу, праздник продолжался там, и им надо было подготовить столичный дом к новому приему.
— Ты была на этом празднике? Я тоже был. Тебя так давно похитили?
— Вас я там не видела. Я была сосредоточена на принце, — я проигнорировала половину его вопроса.
— Почему именно на принце? — удивился желтокожий старик.
Я невозмутимо ответила:
— Помогала тетушке лечить его после шутки архонта, когда ради смеха ему подали кровь с дрянью…
Он пристально на меня посмотрел и медленно отозвался:
— Да… помню такое. Я знаю, что ты теперь будешь делать! Девушки!..
Прибежали служанки, упырины лет пятнадцати на вид.
— Привести ее в порядок, сделать из нее маленькую девочку, сегодня вечером я еду к архонту! Подготовить мне подходящую одежду!
Упырины поклонились и увели меня в место, где был душ, стол для массажа и разные приспособления для стрижки и прочего.
Меня, несмотря на протесты, что я привыкла это делать сама, искупали, уложили на стол, натерли чем-то ароматным. Подровняли волосы, разделив их на две части, сделали два хвостика на самой макушке. Затем укололи что-то в локоть и закапали в глаза.
До этого момента меня все устраивало, а после укола стало легче дышать, и я даже почувствовала себя лучше.
Ну… а дальше я просто не успевала реагировать!
Совсем немного подкрасив мне лицо и разрисовав его веснушками, служанки старика натянули на меня странное одеяние: сверху это была розовая распашонка, раскрывающаяся на спине, и синие шорты с рюшами сзади. Я боялась посмотреть на себя в зеркало.
— Я не пойду в этом кошмаре! — пробормотала я, отпрянув от огромного стекла.
— У нас приказ в случае сопротивления уколоть наркотик подчинения… — равнодушно отозвалась одна из упырин. Другая, блондинка с голубыми глазами, жестом показала на шприц. Не давая мне развить мысль, они подхватили меня под руки и вывели из этой «лаборатории ужаса».
Протащив по дому, меня привели в гостиную, где сидел тот же смуглый старик в серебряном костюме с красной вышивкой на манжетах и воротнике. Теперь, разглядывая меня, он казался более удовлетворенным.
— Чего-то не хватает… — внимательно изучив меня, задумчиво отозвался он.
Я в ужасе на него посмотрела. Неужели это не все?
Девицы послушно кивнули, одна из них куда-то сбегала, и вернулись с полосатым гигантских размеров красно-сине-зеленым леденцом на палочке. Я могла использовать его в качестве дубинки!
— Да, так лучше, — довольно разглядывая меня, отозвался он. — Проводите ее в машину.
Через десять минут он сел рядом и мы поехали.
Мы приехали к огромному строению, наверно самому большому в городе, так как его было видно еще на подступах к столице. Шесть этажей переливающихся светом и блеском стекла были исполнены в виде спирали и внушали уважение.
Когда мы вошли внутрь, оказалось, что первые два этажа полностью заняты охраной. Нас долго проверяли. Точнее, проверяли старика, на меня даже не смотрели. Представляя, каким чучелом я смотрелась, это выглядело странно.
— Имя. Кто ты? Зачем явился? — Строго спросил тощий охранник в серой униформе, сидящий за столом, пока старик и я стояли перед ним, в ожидании решения.
— Меня зовут Бэй Фу, я торгую женщинами для гаремов. Привез нашему господину подарок, — важно отозвался старик, солидно поправив и так идеальный манжет рукава, вышитый ярко-алыми нитками.
Вот как… старик оказался торговцем «Красотками». Теперь понятно, откуда у него в доме все эти приспособления. И чему я удивляюсь, зачем бы еще меня к нему приволокли?
Когда проверка, наконец, закончилась, мы со стариком и одним из охранников поднялись по лестнице. И оказались в гареме архонта, который тоже охватывал два этажа.
Значит, два оставшихся этажа занимал сам архонт.
Пока я оглядывалась, осматриваясь, старик договаривался с каким-то офицером, встретившим нас на этом этаже, потом сильно сжав мое плечо и приказал:
— Опусти глаза. Не пристало демонстрировать свой дерзкий взгляд при господине!
— Верни меня принцу… и я ничего демонстрировать не буду!
Может, кому это покажется глупостью, показывать в этом месте свое недовольство, но как же была права та незнакомка, которую по дороге к Стронтавской ферме когда-то подобрали торговцы! Наступает момент, когда ты устаешь бояться. На страх тоже нужны силы, а их нет. И тогда становится все равно, выживешь ты или нет.
Старик нажал на кнопку у запястья, и над его ладонью выскочило три клинка. Он приставил клинки к моему горлу и с ненавистью на ухо прошипел:
— Мне плевать, если я порешу тебя здесь, прям на этом самом месте!! Тому придурку, Римко, я ни монеты не дал! И ничего не теряю! — Торговец грубо схватил меня за шею сзади, и, опустив клинки к ребрам, рывком втащил внутрь большого зала.
Обстановка здесь мало напоминала ту, что была у принца: высокий кожаный трон, толпящаяся вокруг элита, и картины в бордовых рамках на стеклянных стенах.
Вот только, если в поместье был стиль, который тетушка называла классикой, то здесь, на стеклянных стенах, висели изображения странных предметов, непонятных линий переломанных и ровных, тонких и толстых, и непонятных разводов. Если каждое отдельное полотно было тем, что тетушка принца называла какофония*, хотя в сочетании с мертвенно-стеклянным залом они смотрелись даже органично.
*Какофония — сочетания звуков, воспринимаемые как хаотическое и бессмысленное их нагромождение. Здесь, просто аналогичное сравнение, так как речь идет не о звуках.
Старик, оглядевшись, и заметив архонта, подобострастно начал речь:
— Господин, низко кланяюсь вам… Чтобы выразить свое глубокое уважение и восхищение, я привез вам подарок… — Сладчайшим голосом мудрейшего старца, произнес он, и, сложив перед собой руки широким кольцом, торговец заискивающе поклонился.
Как это разительно отличалось от того, что я только что слышала от него.
Я кланяться не стала, оставшись стоять и равнодушно смотреть на архонта. Старик с раздражением дергал меня за распашонку, с досады поцарапав клинками кожу на моей ноге.
От него волнами исходила ненависть, хоть я и опасалась, что он рубанет своим убийственным устройством по сухожилью, чтобы я, наконец, упала. Но жадность победила, старик не стал портить подарок.
Архонт равнодушно осмотрел меня и махнул стоящему у полупрозрачной двери офицеру, чтобы тот отвел меня в гарем.
Старик, подобострастно улыбаясь, остался в зале кланяться и благодарить архонта за снисхождение к нему недостойному.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. Даже в логове гадюк можно найти ежа*
* Еж от природы не подвержен действию яда гадюки, он вцепляется зубами в ее голову, убивает и съедает свою добычу.
