– Ну, сам знаешь, сейчас есть такие, вроде бы русские, а татарская кровь есть. У тебя, Дана, в родне точно татар не было?
Так она просто выясняет про татар. Чуть отлегло от сердца, и Дана ответила:
– Вроде бы нет.
Бабушка вздохнула:
– Жаль. Ну, что можно было ожидать от Амира? Хорошо хоть такую нашёл.
Опять? Что за странное мнение у окружающих? Что не так с его личной жизнью? Вот, например, была же Роза, которая, с одной стороны, отказала. А с другой – никак не хотела от него отстать. Ярослава ещё чего-то побаивалась. А ведь таких мужчин, как Амир, ещё поискать! Дана, по крайней мере, ни одного не знает. Да, он властный и упрямый. Но если сравнивать, например, с цыганами – просто вымпел феминизма. И взять Сатурн. Ни один мужчина, ни местный, ни из партнёров, не был таким заботливым и внимательным. То ли женщины слепые…
Что вряд ли. Наверняка, как бы Амир не маскировался, нашлись бы те, кто его оценит. Со стороны Даны глупо считать, что она одна такая умная. Если почти каждая встречная умнее.
Другой вариант – сам Амир. Возможно, это он отпугивает всех, кто его не устраивает. Не подпускает и близко. Конечно, странно даже думать об этом. Потому что в этом случае Дана не понимает, почему именно она. Чем она такая особенная?
Кажется, родня Амира тоже не понимает. Взгляды их напоминали те, которые девушка ловила на Сатурне от приличных женщин.
Девушка уткнулась в чай. Самое лучшее – не смотреть. Не ловить на себя это презрение, не кутаться в их неприятие. Теперь она не одна. Рядом Амир, и он стоит того, чтобы немного потерпеть.
21.
После чая мать Амира пригласила всех в гостиную. Мол, обсудить всё.
Стало по-настоящему страшно. Даной остались недовольны, очевидно. Может ли их мнение как-то повлиять на Амира? И – это же татары, мусульмане. Патриархат и традиции. Что, если ему прямо запретят жениться на Дане? Если бы в цыганских районах так случилось, сын бы послушал родителей. У него бы не было другого выхода. Может ли Амир их уговорить? Или хотя бы оставить Дану при себе, пусть без официального брака. У мусульман же должен быть гарем! Неужели это и вправду запрещено законом?
Она села на диван, на краешек, прижавшись к Амиру. Его рука обнимала её талию, обещая защиту.
Всё будет хорошо, если он так захочет. Амир может всё, что угодно.
Все сели, и только Зарина осталась стоять. Дана напряглась. Взгляд женщины сканировал пространство, потом остановился на ней. И скользнул на брата.
– Амир, давай сначала разберёмся, кого ты нам привёл.
Рука мужчины напряглась, буквально впиваясь в талию Даны. Но – как обычно – не переходя грань боли и неудобства.
Ничего не ответил. Значит, ждёт продолжения.
– Наиль пока работает, и я, разумеется, позвонила ему. Неужели ты думал, я не обращусь к мужу за ответами? У него доступ ко всем базам ЗАГСа в силу профессии. И – мама уже знает – а теперь пора узнать остальным. Что ты, очевидно, нанял актрису, чтобы убедить нас в своей состоятельности.
Амир даже чуть успокоился. Но голос его звучал напряжённо:
– Зарина, ты откуда выкопала такой бред?
– Это ты откуда выкопал свой бред? Твоей двадцатилетней невесте двадцать девять лет, и она замужем. Но зовут её действительно почти Дана, тут ты совсем немного обманул.
– Какого хрена ты вообще копалась в этом? – спокойный голос, ледяные нотки. Глухая ярость, и уж его семья-то должна это понимать! – Пусть твой муж имеет возможности, но никакого морально права нет ни у него, ни у тебя. Дане на самом деле двадцать лет, в документах ошибка. И бракоразводный процесс уже запущен, просто документы ещё не оформлены. Именно поэтому мы не назначили дату свадьбы. Пока не знаем, когда будет оформлен развод. Не лезь туда! А с Наилем я сам поговорю.
Нурия Рамзилевна подалась вперёд, впрочем, не вставая.
– Амир, хватит комедий. Что за театр? И не ругайся при детях. Проводи свою Данаю, тебя раскрыли. Слушай, мы понимаем, что чрезмерно давили на тебя. На тебе очень много проблем, ответственности, и ты очень хочешь поддержки семьи. Мы были неправы. Всё, мир. Давай забудем эту грязь. Мы готовы оказать и помощь, и поддержку. Ты просил выбрать тебе невесту? Мы постарались. Флюзе, твоей бывшей однокласснице, ты очень нравишься до сих пор, она с удовольствием станет твоей женой. Настоящей.
Молодая женщина напротив улыбнулась Амиру и опустила глаза.
22.
Внутри всё просто перевернулось.
Дана тихо, но быстро, выскользнула за дверь. Куда – ещё не знала, но ведь и не собиралась бродить по чужому дому. Просто – подальше от всех. От Амира.
Сразу вспомнила то, что знала про разные народы. Ведь много где до сих пор принято выбирать жену сыну, договариваться о браке, жениться по договору. Вот и Амиру выбрали.
И конец их мечтам и планам.
С самого начала надо было думать. Ведь когда Дана узнала, что он татарин, сделала определённые выводы. А потом он вёл себя как… обычный человек. И она решила…
Вернее, нет. Всё решил Амир. Дана как раз возражала. Долго возражала. И вот, когда уже позволила себе отпустить ситуацию, положиться на кого-то, поверить…
В очередной раз обожглась. Ну почему же жизнь её не учит? Сколько можно надеяться? Ведь как только появилась возможность, надо было сразу исчезнуть, сбежать, как собиралась.
Но разве от него сбежишь?
Амир – это не её прежние хозяева. Есть ли вообще возможность скрыться от него?
Не говоря уж о том, что это было бы чёрной неблагодарностью – после того, что он сделал для девочек.
Нет.
Как же человеку свойственно хотеть всё большего и большего! Дана и так получила слишком многое. Хватит. Надо удовлетвориться тем, что она имеет сейчас. Понимала же, что попала, по сути, просто в недолгие увлечения. У Амира строгая жизнь по чёткому плану, который и наполовину от него не зависит, и этот роман вписался в него мимолётной вспышкой.
Так и должно было быть.
– Дана.
Ровный голос. Как будто равнодушный.
Только глубоко усталый.
Мягко подтолкнул в неприметную комнатку, закрыв за собой дверь. Вспыхнул свет, открывая во всех подробностях банальный санузел.
– Пожалуйста, хоть ты сейчас не устраивай сцен…
Девушка вздрогнула. Неужели это похоже на истерику? Но ведь ей тоже тяжело сейчас. Никаких слёз и требований, но – вести себя как ни в чём не бывало?
– Я не устраиваю, – тихо ответила. – Я всё понимаю. У меня было так же. Ты меня отдашь кому-нибудь? Я же вышла из полицейской программы.
Сквозь раздражение проступило удивление, и Амир уже собирался сказать что-то – наверняка неприятное, – но Дана перебила:
– Пожалуйста, только кому-нибудь… Доброму, такому, как… Ну, как ты… Вроде Ильгиза там…
Про Севу всё-таки не решилась заговорить, даже сейчас.
– Ильгиза?.. – растерянно как-то. – Почему Ильгиз?
Медленно опустился на закрытый крышкой унитаз, глядя перед собой. Секунда молчания – стук в дверь.
– Амир, выходите, это неприлично.
– Отстань!
Короткая ярость в этом слове заставила даже Дану крупно вздрогнуть. Голос за дверью сменился на мужской:
– Амир, открой. Ну!
Юпитерианин даже не повернул головы.
– Дана. Тебе он нравится?
Почему такие вопросы? Неужели действительно сейчас её передадут – как будто по очереди?
Всё внутри заледенело.
– Я… Ну… – выдавить из-себя что-либо почти невозможно.
Надо обязательно что-то объяснить. Но паника даже не давала сосредоточиться.
Амир опустил голову. Как-то обречённо пробормотал:
– Ну почему он...
Ещё один стук в дверь. Чёткий и уверенный. И голос – тоже уверенный:
– Амир, мне открой.
И, нетерпеливо:
– Ну?
Замок щёлкнул, и Дана глянула из под ресниц на вошедшего.
Он напомнил стереограмму. Ту, которую она видела на Сатурне. Молодой Амир… нет, черты лица разные, телосложение… Но что-то неуловимое, как будто за иллюзией чужака проступало знакомое.
– Девушка, подождите, пожалуйста, снаружи.
Дана буквально выскочила за дверь, несмотря на то, что Амир пытался возразить. Такой вариант снимал необходимость продолжать тяжёлый разговор.
Брат. Есть же ещё брат Роберт. Наверняка он.
Дверь прикрыли, и девушка замерла рядом: куда она могла уйти в этом, страшно чужом доме?
– Заметь, я не спрашиваю, что случилось.
Голос. Голос очень похож. Но ощутимо выше, гладкий и музыкальный. Хриплые нотки, которые у Амира казались ржавой пилой и заполняли всю речь, у его брата слышались рокотом грозы в мелодии дождя.
Он же певец. Промелькнул интерес – Дана в первый раз слышала, как разговаривает настоящий певец.
Слова Роберта она разбирала, а вот ответы Амира – слишком тихие – нет.
– Просто я не понимаю очередной серии спектакля. Я всё это уже видел… сколько раз? А? Ты у нас считать умеешь, я просто артист.
– …
– Я тебе не сопли вытирать пришёл, – недовольно. – Ты прекрасно знал всё наперед. Ничего неожиданного не произошло. Более того, ничего нового.
– …
– И что должно было измениться? А давай-ка мы для разнообразия сделаем визит Амира лёгким и приятным! Ты этого всерьёз ждал?
– …
– И что с того, что с невестой? Вот если бы была девушка из тех, которых предлагали мама с папой, или одна из подруг Зарининых, тогда ты мог рассчитывать, что на радостях тебя дёргать перестанут. А незнакомая… Надеюсь, у неё вообще недостатков нет?
– …
– Бывают. По крайней, некоторые такими кажутся. В самом деле, ну что, ты не можешь сыграть послушного сына? Хотя бы немного? Почему тебе вечно надо делать всё наперекосяк?
– …
– Так то ж я. Во-первых, я младший, любименький. Во-вторых, мне с талантом повезло. В третьих, я и стараюсь по мере возможности не спорить. А от твоих революций с ума сойти можно. Неужели нельзя родителей хоть чуть-чуть уважать?
– …
– Ой, ладно, я не хочу по новой заводить этот спор. Вот каждый раз находят, чем тебя зацепить, и ты каждый раз ведёшься. Небось и на девушку наехал?
– …
– Ну конечно, на твою кралю нельзя наезжать. В любом случае. Прекращай. Это уже не смешно.
– …
– Конечно, я прав. Слушай, свали. Мне надо в туалет. Иди, вон, помирись с кем-нибудь.
23.
Дана успела подумать, что лучше отойти от двери. А то кажется, будто она подслушивает. Но вот сделать что-то не успела. Амир вышел в коридор и огляделся.
– Данечка.
Он подхватил её под локоть и повёл куда-то по лестнице наверх.
– Извини, малышка. Сорвался. Более того, Роберт прав, по привычке сорвался. Стандартная ситуация. Это никак не связано с тобой.
Боль в его голосе – а вот это может быть и связано с Даной.
– Это ты извини. Я не имела в виду того, что сказала. Это обида во мне говорила.
Остановился наверху лестницы и поглядел ей в глаза:
– Данечка, я всё понимаю.
– Ты не понимаешь! – что она натворила? – Это всё ерунда. Мне просто… просто было обидно. И я… говорила специально… В смысле ничего такого не чувствую. Понимаешь? Правда… Мне просто страшно. Что теперь будет со мной?
Амир схватил её за плечи и глянул в глаза:
– Чего ты боишься? Ничего из того, что сейчас произошло, не изменит наших планов.
– Но ведь… Твои родители сказали… велели тебе… Эта девушка…
Он удивлённо приподнял брови:
– В смысле? Ты что, приняла всерьёз этот бред с невестой? Даная, я действительно просил найти мне невесту, но это было лет семь назад. Они не особо напрягались. Точнее, ту просьбу почти проигнорировали, пригласили нескольких дочерей подруг, которым я не особенно и нравился. Я уже с тех пор успел с несколькими женщинами повстречаться и даже одной предложение сделать. Родители, кстати, в курсе. То, что сейчас произошло – просто розыгрыш. Хотят меня вывести из равновесия. Я не думаю, что Флюза, которая меня в школе дразнила дылдой и каланчой пожарной, всерьёз воспылала горячей любовью. Учитывая, что она подруга Зары, скорее, жаждет подшутить. Ну, Данечка, она точно не рассчитывает на то, что я соглашусь. Ну и, помимо этого, даже если они все тут убийственно серьёзны – с чего ты взяла, что я послушаюсь маму с папой? Как будто мне шапку велели одеть. Мне уже достаточно лет, чтобы самому решать, на ком жениться.
– Но ведь… Вы же… Патриархальный народ…
Амир не сдержал смех:
– Данечка! Не настолько патриархальный! Ты что, правда думала, что я, как послушный сын… Ну что ты! Даже если бы у нас так было принято – я просто образец непочтительности и непослушания. Вообще так сейчас только в странах третьего мира может быть, и то – вряд ли.
– У нас – так, – тихо напомнила девушка, и он изменился в лице.
– Точно… А ведь я и забыл, что у тебя именно это и случилось. Малыш, прости, – обнял её, прижав к груди. – И ты подумала, что… Даная, я люблю тебя, и хочу быть с тобой. У нас будет семья. Не верь никому, кто скажет что-то другое.
– То есть, ты всё-таки на мне женишься? – робко уточнила Дана, не поднимая глаз от его рубашки.
– Разумеется. А ты этого хочешь?
Девушка вскинула взгляд, колючий от внезапного раздражения, но прикусила язык. Хватит, уже наговорила сегодня.
– Мы ведь уже договорились.
Качнул головой:
– Да, ты дала согласие. И тогда мне этого оказалось более, чем достаточно. Но – всё крепче желание знать, чего ты хочешь. На самом деле, а не из чувства долга, безопасности и прочее.
Дана опустила глаза. Раздражение бурлило слишком явно для того, чтобы его скрыть. Он буквально давит, заставляя делать, говорить то, что хочет слышать. Обещает дать время – сколько угодно времени – но продолжает напирать так, что невозможно ни подумать, ни привыкнуть.
– Ты смотрел мелодрамы? Где герои долго страдают из-за того, что рядом не тот человек, который сильнее всего нравится. Ты от меня ждёшь чего-то такого? Я в этом не разбираюсь. Несмотря на то, что ты вообще не позволяешь мне иметь собственного мнения и распоряжаешься, как хочешь, мне с тобой очень хорошо и спокойно. Я наконец перестала бояться – по крайней мере, когда ты рядом. Но о будущем я ничего не знаю. И рассчитывать на то, что всегда буду на иждивении – идиотство. Вот и стараюсь не перестраивать жизнь так, чтобы полностью от тебя зависеть. Хоть и не получается. А чего ты от меня хочешь? Что-нибудь о любви? Я об этом ничего не знаю. Я никогда никого не любила, вообще. Просто некого было любить. Даже моя приёмная семья этого не очень-то хотела. Даниэль – но это по-другому. Ничего прекрасного в этом чувстве не было. Чувства вообще – вещь неприятная, чаще всего. Ты хочешь, чтобы я испытывала к тебе то же, что и к Даниэлю? Так не получится, вы же разные совсем…
– Дана! – прервал её Амир. – Я точно не хочу, чтобы ты меня сравнивала с Даниэлем. Чего ты ищешь определения в мелодрамах? Ты мне можешь сказать, чего хочешь сама? Быть самостоятельной, жить одна, окружённая друзьями, отвечать за себя, делать выбор за себя? Или хочешь быть со мной? Регистрация – это просто бюрократия, она нужна мне – для статуса, для собственного спокойствия, для удобства, в конце концов! Случись что – меня даже к тебе палату не пустят! Или тебя ко мне. Не поселят в одном номере в гостинице. Не дадут жильё на двоих. Ну много чего ещё. Плюс к тому, говоря о тебе, уверенно называть «жена», а не соображать напряжённо, как тебя представить. Ну и мне просто будет приятно. А тебе?
– Да не знаю я! – она сердито отвернулась. – Мне нужен ты. Но кое-что в тебе просто… отвратительно. Хватит меня мучить, я понятия не имею, что ты от меня хочешь. Вот в такие моменты правда хочется быть одной.
Так она просто выясняет про татар. Чуть отлегло от сердца, и Дана ответила:
– Вроде бы нет.
Бабушка вздохнула:
– Жаль. Ну, что можно было ожидать от Амира? Хорошо хоть такую нашёл.
Опять? Что за странное мнение у окружающих? Что не так с его личной жизнью? Вот, например, была же Роза, которая, с одной стороны, отказала. А с другой – никак не хотела от него отстать. Ярослава ещё чего-то побаивалась. А ведь таких мужчин, как Амир, ещё поискать! Дана, по крайней мере, ни одного не знает. Да, он властный и упрямый. Но если сравнивать, например, с цыганами – просто вымпел феминизма. И взять Сатурн. Ни один мужчина, ни местный, ни из партнёров, не был таким заботливым и внимательным. То ли женщины слепые…
Что вряд ли. Наверняка, как бы Амир не маскировался, нашлись бы те, кто его оценит. Со стороны Даны глупо считать, что она одна такая умная. Если почти каждая встречная умнее.
Другой вариант – сам Амир. Возможно, это он отпугивает всех, кто его не устраивает. Не подпускает и близко. Конечно, странно даже думать об этом. Потому что в этом случае Дана не понимает, почему именно она. Чем она такая особенная?
Кажется, родня Амира тоже не понимает. Взгляды их напоминали те, которые девушка ловила на Сатурне от приличных женщин.
Девушка уткнулась в чай. Самое лучшее – не смотреть. Не ловить на себя это презрение, не кутаться в их неприятие. Теперь она не одна. Рядом Амир, и он стоит того, чтобы немного потерпеть.
21.
После чая мать Амира пригласила всех в гостиную. Мол, обсудить всё.
Стало по-настоящему страшно. Даной остались недовольны, очевидно. Может ли их мнение как-то повлиять на Амира? И – это же татары, мусульмане. Патриархат и традиции. Что, если ему прямо запретят жениться на Дане? Если бы в цыганских районах так случилось, сын бы послушал родителей. У него бы не было другого выхода. Может ли Амир их уговорить? Или хотя бы оставить Дану при себе, пусть без официального брака. У мусульман же должен быть гарем! Неужели это и вправду запрещено законом?
Прода от 10 ноября утро
Она села на диван, на краешек, прижавшись к Амиру. Его рука обнимала её талию, обещая защиту.
Всё будет хорошо, если он так захочет. Амир может всё, что угодно.
Все сели, и только Зарина осталась стоять. Дана напряглась. Взгляд женщины сканировал пространство, потом остановился на ней. И скользнул на брата.
– Амир, давай сначала разберёмся, кого ты нам привёл.
Рука мужчины напряглась, буквально впиваясь в талию Даны. Но – как обычно – не переходя грань боли и неудобства.
Ничего не ответил. Значит, ждёт продолжения.
– Наиль пока работает, и я, разумеется, позвонила ему. Неужели ты думал, я не обращусь к мужу за ответами? У него доступ ко всем базам ЗАГСа в силу профессии. И – мама уже знает – а теперь пора узнать остальным. Что ты, очевидно, нанял актрису, чтобы убедить нас в своей состоятельности.
Амир даже чуть успокоился. Но голос его звучал напряжённо:
– Зарина, ты откуда выкопала такой бред?
– Это ты откуда выкопал свой бред? Твоей двадцатилетней невесте двадцать девять лет, и она замужем. Но зовут её действительно почти Дана, тут ты совсем немного обманул.
– Какого хрена ты вообще копалась в этом? – спокойный голос, ледяные нотки. Глухая ярость, и уж его семья-то должна это понимать! – Пусть твой муж имеет возможности, но никакого морально права нет ни у него, ни у тебя. Дане на самом деле двадцать лет, в документах ошибка. И бракоразводный процесс уже запущен, просто документы ещё не оформлены. Именно поэтому мы не назначили дату свадьбы. Пока не знаем, когда будет оформлен развод. Не лезь туда! А с Наилем я сам поговорю.
Нурия Рамзилевна подалась вперёд, впрочем, не вставая.
– Амир, хватит комедий. Что за театр? И не ругайся при детях. Проводи свою Данаю, тебя раскрыли. Слушай, мы понимаем, что чрезмерно давили на тебя. На тебе очень много проблем, ответственности, и ты очень хочешь поддержки семьи. Мы были неправы. Всё, мир. Давай забудем эту грязь. Мы готовы оказать и помощь, и поддержку. Ты просил выбрать тебе невесту? Мы постарались. Флюзе, твоей бывшей однокласснице, ты очень нравишься до сих пор, она с удовольствием станет твоей женой. Настоящей.
Молодая женщина напротив улыбнулась Амиру и опустила глаза.
Прода от 13 ноября утро
22.
Внутри всё просто перевернулось.
Дана тихо, но быстро, выскользнула за дверь. Куда – ещё не знала, но ведь и не собиралась бродить по чужому дому. Просто – подальше от всех. От Амира.
Сразу вспомнила то, что знала про разные народы. Ведь много где до сих пор принято выбирать жену сыну, договариваться о браке, жениться по договору. Вот и Амиру выбрали.
И конец их мечтам и планам.
С самого начала надо было думать. Ведь когда Дана узнала, что он татарин, сделала определённые выводы. А потом он вёл себя как… обычный человек. И она решила…
Вернее, нет. Всё решил Амир. Дана как раз возражала. Долго возражала. И вот, когда уже позволила себе отпустить ситуацию, положиться на кого-то, поверить…
В очередной раз обожглась. Ну почему же жизнь её не учит? Сколько можно надеяться? Ведь как только появилась возможность, надо было сразу исчезнуть, сбежать, как собиралась.
Но разве от него сбежишь?
Амир – это не её прежние хозяева. Есть ли вообще возможность скрыться от него?
Не говоря уж о том, что это было бы чёрной неблагодарностью – после того, что он сделал для девочек.
Нет.
Как же человеку свойственно хотеть всё большего и большего! Дана и так получила слишком многое. Хватит. Надо удовлетвориться тем, что она имеет сейчас. Понимала же, что попала, по сути, просто в недолгие увлечения. У Амира строгая жизнь по чёткому плану, который и наполовину от него не зависит, и этот роман вписался в него мимолётной вспышкой.
Так и должно было быть.
– Дана.
Ровный голос. Как будто равнодушный.
Только глубоко усталый.
Мягко подтолкнул в неприметную комнатку, закрыв за собой дверь. Вспыхнул свет, открывая во всех подробностях банальный санузел.
– Пожалуйста, хоть ты сейчас не устраивай сцен…
Девушка вздрогнула. Неужели это похоже на истерику? Но ведь ей тоже тяжело сейчас. Никаких слёз и требований, но – вести себя как ни в чём не бывало?
– Я не устраиваю, – тихо ответила. – Я всё понимаю. У меня было так же. Ты меня отдашь кому-нибудь? Я же вышла из полицейской программы.
Сквозь раздражение проступило удивление, и Амир уже собирался сказать что-то – наверняка неприятное, – но Дана перебила:
– Пожалуйста, только кому-нибудь… Доброму, такому, как… Ну, как ты… Вроде Ильгиза там…
Про Севу всё-таки не решилась заговорить, даже сейчас.
– Ильгиза?.. – растерянно как-то. – Почему Ильгиз?
Медленно опустился на закрытый крышкой унитаз, глядя перед собой. Секунда молчания – стук в дверь.
– Амир, выходите, это неприлично.
– Отстань!
Короткая ярость в этом слове заставила даже Дану крупно вздрогнуть. Голос за дверью сменился на мужской:
– Амир, открой. Ну!
Юпитерианин даже не повернул головы.
– Дана. Тебе он нравится?
Прода от 13 ноября вечер
Почему такие вопросы? Неужели действительно сейчас её передадут – как будто по очереди?
Всё внутри заледенело.
– Я… Ну… – выдавить из-себя что-либо почти невозможно.
Надо обязательно что-то объяснить. Но паника даже не давала сосредоточиться.
Амир опустил голову. Как-то обречённо пробормотал:
– Ну почему он...
Ещё один стук в дверь. Чёткий и уверенный. И голос – тоже уверенный:
– Амир, мне открой.
И, нетерпеливо:
– Ну?
Замок щёлкнул, и Дана глянула из под ресниц на вошедшего.
Он напомнил стереограмму. Ту, которую она видела на Сатурне. Молодой Амир… нет, черты лица разные, телосложение… Но что-то неуловимое, как будто за иллюзией чужака проступало знакомое.
– Девушка, подождите, пожалуйста, снаружи.
Дана буквально выскочила за дверь, несмотря на то, что Амир пытался возразить. Такой вариант снимал необходимость продолжать тяжёлый разговор.
Брат. Есть же ещё брат Роберт. Наверняка он.
Дверь прикрыли, и девушка замерла рядом: куда она могла уйти в этом, страшно чужом доме?
– Заметь, я не спрашиваю, что случилось.
Голос. Голос очень похож. Но ощутимо выше, гладкий и музыкальный. Хриплые нотки, которые у Амира казались ржавой пилой и заполняли всю речь, у его брата слышались рокотом грозы в мелодии дождя.
Он же певец. Промелькнул интерес – Дана в первый раз слышала, как разговаривает настоящий певец.
Слова Роберта она разбирала, а вот ответы Амира – слишком тихие – нет.
– Просто я не понимаю очередной серии спектакля. Я всё это уже видел… сколько раз? А? Ты у нас считать умеешь, я просто артист.
– …
– Я тебе не сопли вытирать пришёл, – недовольно. – Ты прекрасно знал всё наперед. Ничего неожиданного не произошло. Более того, ничего нового.
– …
– И что должно было измениться? А давай-ка мы для разнообразия сделаем визит Амира лёгким и приятным! Ты этого всерьёз ждал?
– …
– И что с того, что с невестой? Вот если бы была девушка из тех, которых предлагали мама с папой, или одна из подруг Зарининых, тогда ты мог рассчитывать, что на радостях тебя дёргать перестанут. А незнакомая… Надеюсь, у неё вообще недостатков нет?
– …
– Бывают. По крайней, некоторые такими кажутся. В самом деле, ну что, ты не можешь сыграть послушного сына? Хотя бы немного? Почему тебе вечно надо делать всё наперекосяк?
– …
– Так то ж я. Во-первых, я младший, любименький. Во-вторых, мне с талантом повезло. В третьих, я и стараюсь по мере возможности не спорить. А от твоих революций с ума сойти можно. Неужели нельзя родителей хоть чуть-чуть уважать?
– …
– Ой, ладно, я не хочу по новой заводить этот спор. Вот каждый раз находят, чем тебя зацепить, и ты каждый раз ведёшься. Небось и на девушку наехал?
– …
– Ну конечно, на твою кралю нельзя наезжать. В любом случае. Прекращай. Это уже не смешно.
– …
– Конечно, я прав. Слушай, свали. Мне надо в туалет. Иди, вон, помирись с кем-нибудь.
Прода от 14 ноября утро
23.
Дана успела подумать, что лучше отойти от двери. А то кажется, будто она подслушивает. Но вот сделать что-то не успела. Амир вышел в коридор и огляделся.
– Данечка.
Он подхватил её под локоть и повёл куда-то по лестнице наверх.
– Извини, малышка. Сорвался. Более того, Роберт прав, по привычке сорвался. Стандартная ситуация. Это никак не связано с тобой.
Боль в его голосе – а вот это может быть и связано с Даной.
– Это ты извини. Я не имела в виду того, что сказала. Это обида во мне говорила.
Остановился наверху лестницы и поглядел ей в глаза:
– Данечка, я всё понимаю.
– Ты не понимаешь! – что она натворила? – Это всё ерунда. Мне просто… просто было обидно. И я… говорила специально… В смысле ничего такого не чувствую. Понимаешь? Правда… Мне просто страшно. Что теперь будет со мной?
Амир схватил её за плечи и глянул в глаза:
– Чего ты боишься? Ничего из того, что сейчас произошло, не изменит наших планов.
– Но ведь… Твои родители сказали… велели тебе… Эта девушка…
Он удивлённо приподнял брови:
– В смысле? Ты что, приняла всерьёз этот бред с невестой? Даная, я действительно просил найти мне невесту, но это было лет семь назад. Они не особо напрягались. Точнее, ту просьбу почти проигнорировали, пригласили нескольких дочерей подруг, которым я не особенно и нравился. Я уже с тех пор успел с несколькими женщинами повстречаться и даже одной предложение сделать. Родители, кстати, в курсе. То, что сейчас произошло – просто розыгрыш. Хотят меня вывести из равновесия. Я не думаю, что Флюза, которая меня в школе дразнила дылдой и каланчой пожарной, всерьёз воспылала горячей любовью. Учитывая, что она подруга Зары, скорее, жаждет подшутить. Ну, Данечка, она точно не рассчитывает на то, что я соглашусь. Ну и, помимо этого, даже если они все тут убийственно серьёзны – с чего ты взяла, что я послушаюсь маму с папой? Как будто мне шапку велели одеть. Мне уже достаточно лет, чтобы самому решать, на ком жениться.
– Но ведь… Вы же… Патриархальный народ…
Амир не сдержал смех:
– Данечка! Не настолько патриархальный! Ты что, правда думала, что я, как послушный сын… Ну что ты! Даже если бы у нас так было принято – я просто образец непочтительности и непослушания. Вообще так сейчас только в странах третьего мира может быть, и то – вряд ли.
– У нас – так, – тихо напомнила девушка, и он изменился в лице.
– Точно… А ведь я и забыл, что у тебя именно это и случилось. Малыш, прости, – обнял её, прижав к груди. – И ты подумала, что… Даная, я люблю тебя, и хочу быть с тобой. У нас будет семья. Не верь никому, кто скажет что-то другое.
– То есть, ты всё-таки на мне женишься? – робко уточнила Дана, не поднимая глаз от его рубашки.
Прода от 14 ноября вечер
– Разумеется. А ты этого хочешь?
Девушка вскинула взгляд, колючий от внезапного раздражения, но прикусила язык. Хватит, уже наговорила сегодня.
– Мы ведь уже договорились.
Качнул головой:
– Да, ты дала согласие. И тогда мне этого оказалось более, чем достаточно. Но – всё крепче желание знать, чего ты хочешь. На самом деле, а не из чувства долга, безопасности и прочее.
Дана опустила глаза. Раздражение бурлило слишком явно для того, чтобы его скрыть. Он буквально давит, заставляя делать, говорить то, что хочет слышать. Обещает дать время – сколько угодно времени – но продолжает напирать так, что невозможно ни подумать, ни привыкнуть.
– Ты смотрел мелодрамы? Где герои долго страдают из-за того, что рядом не тот человек, который сильнее всего нравится. Ты от меня ждёшь чего-то такого? Я в этом не разбираюсь. Несмотря на то, что ты вообще не позволяешь мне иметь собственного мнения и распоряжаешься, как хочешь, мне с тобой очень хорошо и спокойно. Я наконец перестала бояться – по крайней мере, когда ты рядом. Но о будущем я ничего не знаю. И рассчитывать на то, что всегда буду на иждивении – идиотство. Вот и стараюсь не перестраивать жизнь так, чтобы полностью от тебя зависеть. Хоть и не получается. А чего ты от меня хочешь? Что-нибудь о любви? Я об этом ничего не знаю. Я никогда никого не любила, вообще. Просто некого было любить. Даже моя приёмная семья этого не очень-то хотела. Даниэль – но это по-другому. Ничего прекрасного в этом чувстве не было. Чувства вообще – вещь неприятная, чаще всего. Ты хочешь, чтобы я испытывала к тебе то же, что и к Даниэлю? Так не получится, вы же разные совсем…
– Дана! – прервал её Амир. – Я точно не хочу, чтобы ты меня сравнивала с Даниэлем. Чего ты ищешь определения в мелодрамах? Ты мне можешь сказать, чего хочешь сама? Быть самостоятельной, жить одна, окружённая друзьями, отвечать за себя, делать выбор за себя? Или хочешь быть со мной? Регистрация – это просто бюрократия, она нужна мне – для статуса, для собственного спокойствия, для удобства, в конце концов! Случись что – меня даже к тебе палату не пустят! Или тебя ко мне. Не поселят в одном номере в гостинице. Не дадут жильё на двоих. Ну много чего ещё. Плюс к тому, говоря о тебе, уверенно называть «жена», а не соображать напряжённо, как тебя представить. Ну и мне просто будет приятно. А тебе?
– Да не знаю я! – она сердито отвернулась. – Мне нужен ты. Но кое-что в тебе просто… отвратительно. Хватит меня мучить, я понятия не имею, что ты от меня хочешь. Вот в такие моменты правда хочется быть одной.
