Этот некто двигался и говорил одновременно с Деймосом, даже удивительно. Правда поначалу даже мерещилось отставание и несинхронность движений. Казалось, он не совсем так поднял руку или дёрнул головой.
Казалось, его хотят обмануть, а правда просто ужасна.
Деймос снова и снова рассматривал свои руки, ноги, тело, сравнивал с отражением, пока, наконец, Вячеслав Романович не выключил изображение:
– Что тебе не нравится? У нас не было твоих внешних данных, а восстанавливать по изображениям слишком долго. Проще создать внешность с нуля. И вообще, ты должен стать другим человеком. Если люди узнают, что мы сделали, нас будут судить. Можешь потом потихоньку начать делать пластические операции, скажешь что помешался на Леониде Веряеве, хочешь выглядеть, как он.
– Нет, мне... наверное, нравится. Просто неожиданно. Не могу поверить... Что он – это я.
– Не так страшно, судя по тестам, у тебя лёгкое раздвоение личности. На уровне ниже психического отклонения. Со временем пройдёт. Может, тебе будет проще считать себя и его двумя разными людьми.
И врач уточнил:
– Под «его» я подразумеваю Леонида.
– А Настя? – тревожно спросил Деймос.
– А что Настя? Ты не сможешь сам разобраться со своей женой? Твоё дело, что сказать ей. Мы на всякий случай ничего ей не сообщали. Разумеется, это причинило ей боль и заставило пережить смерть мужа, но мы не могли знать, что она будет делать. Слишком важно то, что мы с тобой сотворили – для всего человечества, если хочешь. Что ж, теперь у тебя будет, чем её обрадовать, если захочешь.
– Конечно захочу! – возмущённо начал Деймос.
И осёкся.
– То есть, Настя может меня и не узнать?
– А как она узнает? Ты не только выглядишь по-другому, у тебя другие движения, рефлексы, жесты, мимика, другие вкусы и настроения, иной характер, даже лексикон понемногу меняется. Тебя никак не вычислить. Все эти разговоры про интуицию – интуиция есть совокупность жизненного опыта, хранимого в подсознании. Если ты ничего не расскажешь своей жене, она ничего и не поймёт. Никто не поймёт.
205.
Деймос пытался глядеть Насте в глаза на протяжении всего рассказа – но у него это категорически не получалось.
Тем более, что каждый раз он натыкался на её пустой взгляд.
– Мне лично Деймос нравится куда больше, чем Леонид... Но вот как получится с Настей... Я не хотел, чтобы она жила со мной по обязанности, только в память о том, кем я был когда-то... Всё просто и понятно, я решил, что если она полюбит меня нового, отдельно от прошлых чувств, тогда ладно, но если я новый ей не понравлюсь, то не буду навязываться, как бы мне не хотелось.
– И ты таки понравился, – уточнил Арслан.
– Нет. Настя меня не любит. И, очевидно, не полюбит. Мы не будем вместе, хватит односторонних отношений. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты была счастлива.
Деймос, наконец, смог посмотреть ей в глаза – не мимолётно, он не отвёл взгляда.
– Наши новые отношения – просто физические. Удовлетворение естественных потребностей организма. Настя, ты должна найти себе мужчину, которого сможешь полюбить, и который тебя сделает счастливой. Я тебя люблю, больше всего на свете, и сделаю всё, чтобы ты была счастлива. А это означает – найти себе другого и быть с ним. Так правильно, хоть сейчас ты можешь этого не понять. Позже поймёшь, увидишь, что я был прав.
206.
– Примерно так, Мариш, – всхлипнула Настя. Она, забрав с собой Летти, ушла в комнату и связалась с женой Арслана. Хотя и не были они самыми закадычными подругами, но излить душу ей можно. Не только потому, что у них тёплые отношения, но и потому, что Маришка тоже в курсе про Деймоса и ей стоит рассказать остальное.
Летти сначала пыталась вести себя как обычно, незаметно. Но Настя рассказывала, разъясняя специально для неё, и постепенно целая картина сложилась даже у девушки, которая оказалась практически брошена в толпу незнакомых людей.
– Мы ушли – пусть поговорят... Может, мужики ему мозги вправят, а? Есть надежда?
– Мне тоже кажется, – решила Мариша, – что как-то не по мужски уступить кому-то. Любишь – будь рядом, я так это понимаю. А если трудно удерживать – да, трудно. Я от Арслана знаешь, сколько баб гоняю?
– Понимаю, – снова всхлипнула Настя. – Просто я-то как думала? Что я вдова. Нечто в этом трагически-благородное, да? И что меня добивается блестящий мужчина, упорно, несмотря на все препятствия. Каково, а? А получилось что? Что? Да то, что меня на самом деле просто бросили. Два раза.
– Из лучших побуждений же, – попыталась успокоить Маришка.
– Да ладно? Летти! – повернулась Настя. – Вот если бы Сергей сейчас бросил тебя под предлогом, что ты его не любишь и достойна лучшего, как бы ты себя чувствовала?
Девушка сжалась в углу кровати и выдавила:
– Даже не знаю... Просто... Ну...
– Ты что, не хочешь быть с ним?
– Я, наверное, хочу... Но вот вы. За вами, наверное, ухаживали, делали предложение, спрашивали, вы ведь могли сказать «нет».
– Положим, а у тебя не так? – удивилась Маришка.
– У меня просто вообще всё по-другому. Уже удивительно, что Серёже дали выбор. А я так-то сама виновата.
– В том, что он выбрал тебя?
Она кивнула.
– Когда его только доставили, он был таким потерянным... Даже испуганным. Я ему всё объясняла, помогла освоиться как бы.
– Но – не хотела, чтобы он потом... как это у вас считалось?
– Я как бы премия за хорошую работу. Не то, чтобы я была против конкретно его... Ну...
Она замялась, и Мариша подсказала:
– Ты была против того, чтобы быть премией.
– Да. Я на него злилась... Конечно, наши не поняли. С Сергеем мне куда лучше, чем без него. И еда другая, и иногда даже на лечение деньги. Просто... я кое-что посмотрела, почитала про ваш сегмент, когда Серёжа меня языку учил. У вас ведь я могу так же обслуживать механику, но мне за это дадут жильё, документы и даже деньги будут давать!
– Да ладно, деньги, жильё, – скривилась Мариша. – Крошечную комнату в рабочих бараках с кем-нибудь на двоих и зарплата такая, что еда будет у тебя как раньше, до Сергея.
– Но это уже что-то! И здесь потом может всё измениться. И я могла бы... ну то есть, если бы мне вдруг захотелось... не то, чтобы мне хочется...
– Найти себе другого мужчину? – подсказала Настя.
– Вроде того. То есть, Сергей мне нравится, и я, наверное, его бы выбрала, но...
– Повыбирать тоже хочется. Тебе не нравится не Сергей, тебе тоже хочется романтики. Это понятно. Погляди на это с другой стороны. Альшевский для девушки твоего... э... положения – не просто отличный вариант, это настоящий принц из сказки про Золушку. Выбор есть не всегда. Вот например, Деймос мне его и не давал... Ни когда появился, ни сейчас...
Настя снова всхлипнула.
– Ну теперь он есть по крайней мере у тебя, Насть, – вздохнула Мариша. – Погляди и ты с другой стороны...
– Какой ещё нахрен стороны?! – неожиданно Настя повысила голос, и злые интонации вырвались наружу. – Какой ещё выбор?! Ни хрена не будет ему никакого выбора! Я что ему, вещь? Хочет – играется, хочет – бросил? Тоже мне, самопожертвования развёл! Да что бы он там не думал по этому поводу – он мой муж, и он останется моим! Никаких выборов! Никаких других мужчин! Я его никуда не отпускаю и никому не отдам!
207.
Дом Альшевского уже успел отойти по наследству его матери. Правда, как пропавший без вести, он был объявлен мёртвым совсем недавно – и мог потребовать обратно своё имущество, пока процесс ещё законодательно обратим. Но он решил – пусть остаётся. Поживут пока с Летти, потом он найдёт работу и снимет жильё. Постнов в КБ его давно уволил, с рейсов грузоперевозок сняли, для того, чтобы писать статьи на продажу, надо быть в курсе хоть чего-нибудь – а Сергей основательно отстал от жизни... Можно было, конечно, попросить Лео – то есть Деймоса, но – даже ему Альшевский сейчас будет практически бесполезен.
Правда, только по специальности... по специальностям. Можно же попроситься лаборантом, например? Пока не восстановит все навыки и умения и не уговорит взять его на работу обратно. Деньги какие-никакие будут, жильём каким-никаким снабдят.
Им с Летти не привыкать.
208.
Николай Сергеевич отреагировал невозмутимо на признание Деймоса – но потребовал доказательств. Впрочем – карта генетической коррекции и медицинские документы его устроили.
Надо отдать ему должное – следующее, что он спросил, было «Ну что теперь?»
Насчёт своих друзей и их самодеятельности Деймос его успокоил. Но помощь ему всё-таки требовалась.
Недоразумение разрешилось, и Альшевский нашёлся. Но осталось пара незаконченных дел.
Молния-связь и её подручный для грязных дел. Пётр Мартов, который обидел Настю. Разумеется, необходимо наказать их по всей строгости закона, чтобы впредь неповадно было, но не только это. Деймос жаждал мести.
Леонид бы так не поступил. Не стал затевать ничего ради просто мести. Только ради справедливости. Сейчас же ему хотелось, чтобы обидчик страдал так же, как Настя, а лучше – гораздо больше.
И он решил позволить себе эту маленькую слабость.
Леонида за глаза, говорят, называли святошей. Деймос вряд ли обладал его терпением. Он жаждал крови.
Он обсудил с Николаем Сергеевичем всё, что было известно о нечестных приёмах Молнии-связь. Вырисовывалась странная картина. «Эфир» тщательно и кропотливо уничтожали. И только «Эфир». Других конкурентов не трогали – такими методами, по крайней мере.
Что такого отличного от других есть у предприятия Веряевых?
Разве что – предприятие «ЭфирСтрой», которое можно будет купить за бесценок, если разорить «Эфир».
Как мотив – правдоподобно.
Если бы обсудить это с Настей – сколько дельного могла бы она подсказать...
Но Насти Деймос избегал. Во-первых, невозможно было вести себя адекватно рядом с ней.
Во-вторых, она и сама не вела себя адекватно. Томные улыбки, полупрозрачные блузки и невзначай расстёгнутые верхние пуговички. Оказывается, его жена отлично умеет флиртовать – просто раньше никогда этого не демонстрировала.
Деймос старался с ней не встречаться и не разговаривать. Отвлечься. Он искал способы дать Насте понять, что его решение – серьёзное и взвешенное, дать ей толчок, чтобы она начала новую жизнь.
209.
Настя пыталась успокоиться.
Как так? После всего... Она столько перенесла – кажущуюся смерть любимого мужа; была чуть ли не посмешищем всей компании, когда Деймос проявлял своё странное внимание; умирала она в плену у преступников; вытерпела натиск комиссии, когда выбивала правительственный заказ для Эфира... Неужели она заслужила то, как с ней обошлись?
Молоденькая вертихвостка встречала её мужа в кафе после работы и жарко целовала.
И ведь это уже вторая!
Ту, предыдущую, отвадить оказалось более, чем просто. Настя просто нашла её и посоветовала заглянуть в шкафчик над кроватью Деймоса. Мол, ничего декоративного там нет.
В тот же вечер девочка кинула ей сообщение, обозвав их с Деймосом извращенцами. И, к счастью, пропала с горизонта.
Скотина. Он сразу потащил её в постель. Можно хоть надеяться, что простыни сменил?
Эта, вторая, оказалась более стойкая. С ней такое не прошло. Фыркнула – «Ничего там такого страшного».
Отлично, Настя пойдёт сложным путём.
Девочка пишет диссертацию, хочет стать исследователем. На Мербе только один вариант приличной карьеры – «Эфир». Вот связь-то она и изучает. Интересная область – местные досветовые коммуникации, – но изученная уже вдоль и поперёк. А по статьям и публикациям соперницы очень можно даже понять, что она исследует и в какой области рассчитывает укрепиться.
Сейчас научная работа очень прозрачна для широкой аудитории. И для Насти особенно.
210.
Деймос изучал Мартова со всех сторон. Личные страницы, статьи в прессе, – всё, что могло к нему относиться.
Этот человек всегда был рядом с самыми ужасными скандалами и чрезвычайными происшествиями, но никогда – подозреваемым в них. Почему бы? Неужели полицейские ни разу не задумались – почему это во всех неприятностях фигурирует один и тот же человек? Что за странная неприкосновенность?
Непременно надо попробовать изучить случай с похищением Насти. Следы записей в мировой сети, перемещения Мартова по станциям, и, как это ни рискованно, изменения денежного счёта. За последним банки следят как могут, а возможности у них огромные. Взлом таких систем труден и чреват тяжёлыми наказаниями. Но в них могут отражаться следы поважнее перемещений.
Если Мартов нанял бандита – как он ему заплатил? Откуда корабль? И, в конце концов – вряд ли специалист по грязным делам получает зарплату простого инженера.
Копаться в грязном белье он не особенно умел. Но – сейчас надо узнать всё, вообще всё про врага. Это не по части Деймоса. И не по части команды-Деймоса. Этим вообще обычно журналисты занимаются.
Может, стоит привлечь журналиста?
211.
Вячеслав Романович Постнов – записано в сообщении от Альшевского. И контакты. Как помечено, личные контакты – не через приёмную.
Он ответил сразу. Может, потому что Настя представилась.
– Вы ведь хотите поговорить о Деймосе, – уверенно сказал учёный. – К сожалению, в последнее время он отчитывается перед нами редко и мы не в курсе всего.
– Я... – замялась Настя, – не думаю, что мне нужно последнее время. По крайней мере не только. Просто умом я понимаю, что это – мой муж, и медицинские доказательства есть. Но как мог человек так измениться?
– Вы хотите точно быть уверены в доведённой до вас истории? О преобразовании Леонида в Деймоса? – решил помочь Постнов.
– Нет... Всё здесь стройно и логично, я привыкла доверять разуму и фактам – я всё-таки тоже учёный. Но я не понимаю, что теперь с этим делать! Я бы смогла сориентироваться, если бы был Лёня... Но не могу до конца понять, где в Деймосе мой муж, а где чужой, новый человек.
– Для врача всё здесь ясно – старый Леонид остался в том, что получено с воспитанием и жизненным опытом, а новая личность обусловлена геномом и сильным шоком во время смерти. Проанализировав каждый поступок, психиатр может определить – где что. Могу вас успокоить – роль воспитания в формировании личности недооценивают, большая часть поведения есть сформированный отклик на явление окружающей среды. Так что в глобальном смысле это всё равно Леонид. Но, возможно, он прав, когда хочет, чтобы его воспринимали, как другого человека. Что касается вас – его любовь, которая была партнёрством, привязанностью к родственной душе и другу, переросла в одержимость. Во-первых, когда человек умирает, очень часты переживания о близких людях – хочется по-другому к ним отнестись, что-то сделать для них. Во-вторых, в его новом геноме усилены навязчивые идеи, так вышло. Мы не можем пока играть генотипом, то, что пришлось перестроить – повлекло за собой некоторые неконтролируемые изменения.
– То есть он прав, говоря, что любви больше нет, так? – мрачно сказала Настя. – То есть я – это навязчивая идея?
– Отнюдь, я этого не говорил. Просто у него много навязчивых идей, это придётся понять и принять. С этим можно бороться, и успешно, а можно не бороться – в зависимости от самой идеи. В любом случае, я бы не решился анализировать любовь. Начать с того, что она постоянно разная. И реакции физиологические у неё разные. Я просто врач, не знаю. Могу сказать только, что творится у Деймоса в голове, но не на сердце.
Казалось, его хотят обмануть, а правда просто ужасна.
Деймос снова и снова рассматривал свои руки, ноги, тело, сравнивал с отражением, пока, наконец, Вячеслав Романович не выключил изображение:
– Что тебе не нравится? У нас не было твоих внешних данных, а восстанавливать по изображениям слишком долго. Проще создать внешность с нуля. И вообще, ты должен стать другим человеком. Если люди узнают, что мы сделали, нас будут судить. Можешь потом потихоньку начать делать пластические операции, скажешь что помешался на Леониде Веряеве, хочешь выглядеть, как он.
– Нет, мне... наверное, нравится. Просто неожиданно. Не могу поверить... Что он – это я.
– Не так страшно, судя по тестам, у тебя лёгкое раздвоение личности. На уровне ниже психического отклонения. Со временем пройдёт. Может, тебе будет проще считать себя и его двумя разными людьми.
И врач уточнил:
– Под «его» я подразумеваю Леонида.
– А Настя? – тревожно спросил Деймос.
– А что Настя? Ты не сможешь сам разобраться со своей женой? Твоё дело, что сказать ей. Мы на всякий случай ничего ей не сообщали. Разумеется, это причинило ей боль и заставило пережить смерть мужа, но мы не могли знать, что она будет делать. Слишком важно то, что мы с тобой сотворили – для всего человечества, если хочешь. Что ж, теперь у тебя будет, чем её обрадовать, если захочешь.
– Конечно захочу! – возмущённо начал Деймос.
И осёкся.
Прода от 17 октября вечер
– То есть, Настя может меня и не узнать?
– А как она узнает? Ты не только выглядишь по-другому, у тебя другие движения, рефлексы, жесты, мимика, другие вкусы и настроения, иной характер, даже лексикон понемногу меняется. Тебя никак не вычислить. Все эти разговоры про интуицию – интуиция есть совокупность жизненного опыта, хранимого в подсознании. Если ты ничего не расскажешь своей жене, она ничего и не поймёт. Никто не поймёт.
205.
Деймос пытался глядеть Насте в глаза на протяжении всего рассказа – но у него это категорически не получалось.
Тем более, что каждый раз он натыкался на её пустой взгляд.
– Мне лично Деймос нравится куда больше, чем Леонид... Но вот как получится с Настей... Я не хотел, чтобы она жила со мной по обязанности, только в память о том, кем я был когда-то... Всё просто и понятно, я решил, что если она полюбит меня нового, отдельно от прошлых чувств, тогда ладно, но если я новый ей не понравлюсь, то не буду навязываться, как бы мне не хотелось.
– И ты таки понравился, – уточнил Арслан.
– Нет. Настя меня не любит. И, очевидно, не полюбит. Мы не будем вместе, хватит односторонних отношений. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты была счастлива.
Деймос, наконец, смог посмотреть ей в глаза – не мимолётно, он не отвёл взгляда.
– Наши новые отношения – просто физические. Удовлетворение естественных потребностей организма. Настя, ты должна найти себе мужчину, которого сможешь полюбить, и который тебя сделает счастливой. Я тебя люблю, больше всего на свете, и сделаю всё, чтобы ты была счастлива. А это означает – найти себе другого и быть с ним. Так правильно, хоть сейчас ты можешь этого не понять. Позже поймёшь, увидишь, что я был прав.
206.
– Примерно так, Мариш, – всхлипнула Настя. Она, забрав с собой Летти, ушла в комнату и связалась с женой Арслана. Хотя и не были они самыми закадычными подругами, но излить душу ей можно. Не только потому, что у них тёплые отношения, но и потому, что Маришка тоже в курсе про Деймоса и ей стоит рассказать остальное.
Летти сначала пыталась вести себя как обычно, незаметно. Но Настя рассказывала, разъясняя специально для неё, и постепенно целая картина сложилась даже у девушки, которая оказалась практически брошена в толпу незнакомых людей.
– Мы ушли – пусть поговорят... Может, мужики ему мозги вправят, а? Есть надежда?
– Мне тоже кажется, – решила Мариша, – что как-то не по мужски уступить кому-то. Любишь – будь рядом, я так это понимаю. А если трудно удерживать – да, трудно. Я от Арслана знаешь, сколько баб гоняю?
– Понимаю, – снова всхлипнула Настя. – Просто я-то как думала? Что я вдова. Нечто в этом трагически-благородное, да? И что меня добивается блестящий мужчина, упорно, несмотря на все препятствия. Каково, а? А получилось что? Что? Да то, что меня на самом деле просто бросили. Два раза.
Прода от 18 октября утро
– Из лучших побуждений же, – попыталась успокоить Маришка.
– Да ладно? Летти! – повернулась Настя. – Вот если бы Сергей сейчас бросил тебя под предлогом, что ты его не любишь и достойна лучшего, как бы ты себя чувствовала?
Девушка сжалась в углу кровати и выдавила:
– Даже не знаю... Просто... Ну...
– Ты что, не хочешь быть с ним?
– Я, наверное, хочу... Но вот вы. За вами, наверное, ухаживали, делали предложение, спрашивали, вы ведь могли сказать «нет».
– Положим, а у тебя не так? – удивилась Маришка.
– У меня просто вообще всё по-другому. Уже удивительно, что Серёже дали выбор. А я так-то сама виновата.
– В том, что он выбрал тебя?
Она кивнула.
– Когда его только доставили, он был таким потерянным... Даже испуганным. Я ему всё объясняла, помогла освоиться как бы.
– Но – не хотела, чтобы он потом... как это у вас считалось?
– Я как бы премия за хорошую работу. Не то, чтобы я была против конкретно его... Ну...
Она замялась, и Мариша подсказала:
– Ты была против того, чтобы быть премией.
– Да. Я на него злилась... Конечно, наши не поняли. С Сергеем мне куда лучше, чем без него. И еда другая, и иногда даже на лечение деньги. Просто... я кое-что посмотрела, почитала про ваш сегмент, когда Серёжа меня языку учил. У вас ведь я могу так же обслуживать механику, но мне за это дадут жильё, документы и даже деньги будут давать!
– Да ладно, деньги, жильё, – скривилась Мариша. – Крошечную комнату в рабочих бараках с кем-нибудь на двоих и зарплата такая, что еда будет у тебя как раньше, до Сергея.
– Но это уже что-то! И здесь потом может всё измениться. И я могла бы... ну то есть, если бы мне вдруг захотелось... не то, чтобы мне хочется...
– Найти себе другого мужчину? – подсказала Настя.
– Вроде того. То есть, Сергей мне нравится, и я, наверное, его бы выбрала, но...
– Повыбирать тоже хочется. Тебе не нравится не Сергей, тебе тоже хочется романтики. Это понятно. Погляди на это с другой стороны. Альшевский для девушки твоего... э... положения – не просто отличный вариант, это настоящий принц из сказки про Золушку. Выбор есть не всегда. Вот например, Деймос мне его и не давал... Ни когда появился, ни сейчас...
Настя снова всхлипнула.
– Ну теперь он есть по крайней мере у тебя, Насть, – вздохнула Мариша. – Погляди и ты с другой стороны...
– Какой ещё нахрен стороны?! – неожиданно Настя повысила голос, и злые интонации вырвались наружу. – Какой ещё выбор?! Ни хрена не будет ему никакого выбора! Я что ему, вещь? Хочет – играется, хочет – бросил? Тоже мне, самопожертвования развёл! Да что бы он там не думал по этому поводу – он мой муж, и он останется моим! Никаких выборов! Никаких других мужчин! Я его никуда не отпускаю и никому не отдам!
Прода от 18 октября вечер
207.
Дом Альшевского уже успел отойти по наследству его матери. Правда, как пропавший без вести, он был объявлен мёртвым совсем недавно – и мог потребовать обратно своё имущество, пока процесс ещё законодательно обратим. Но он решил – пусть остаётся. Поживут пока с Летти, потом он найдёт работу и снимет жильё. Постнов в КБ его давно уволил, с рейсов грузоперевозок сняли, для того, чтобы писать статьи на продажу, надо быть в курсе хоть чего-нибудь – а Сергей основательно отстал от жизни... Можно было, конечно, попросить Лео – то есть Деймоса, но – даже ему Альшевский сейчас будет практически бесполезен.
Правда, только по специальности... по специальностям. Можно же попроситься лаборантом, например? Пока не восстановит все навыки и умения и не уговорит взять его на работу обратно. Деньги какие-никакие будут, жильём каким-никаким снабдят.
Им с Летти не привыкать.
208.
Николай Сергеевич отреагировал невозмутимо на признание Деймоса – но потребовал доказательств. Впрочем – карта генетической коррекции и медицинские документы его устроили.
Надо отдать ему должное – следующее, что он спросил, было «Ну что теперь?»
Насчёт своих друзей и их самодеятельности Деймос его успокоил. Но помощь ему всё-таки требовалась.
Недоразумение разрешилось, и Альшевский нашёлся. Но осталось пара незаконченных дел.
Молния-связь и её подручный для грязных дел. Пётр Мартов, который обидел Настю. Разумеется, необходимо наказать их по всей строгости закона, чтобы впредь неповадно было, но не только это. Деймос жаждал мести.
Леонид бы так не поступил. Не стал затевать ничего ради просто мести. Только ради справедливости. Сейчас же ему хотелось, чтобы обидчик страдал так же, как Настя, а лучше – гораздо больше.
И он решил позволить себе эту маленькую слабость.
Леонида за глаза, говорят, называли святошей. Деймос вряд ли обладал его терпением. Он жаждал крови.
Он обсудил с Николаем Сергеевичем всё, что было известно о нечестных приёмах Молнии-связь. Вырисовывалась странная картина. «Эфир» тщательно и кропотливо уничтожали. И только «Эфир». Других конкурентов не трогали – такими методами, по крайней мере.
Что такого отличного от других есть у предприятия Веряевых?
Разве что – предприятие «ЭфирСтрой», которое можно будет купить за бесценок, если разорить «Эфир».
Как мотив – правдоподобно.
Если бы обсудить это с Настей – сколько дельного могла бы она подсказать...
Но Насти Деймос избегал. Во-первых, невозможно было вести себя адекватно рядом с ней.
Во-вторых, она и сама не вела себя адекватно. Томные улыбки, полупрозрачные блузки и невзначай расстёгнутые верхние пуговички. Оказывается, его жена отлично умеет флиртовать – просто раньше никогда этого не демонстрировала.
Деймос старался с ней не встречаться и не разговаривать. Отвлечься. Он искал способы дать Насте понять, что его решение – серьёзное и взвешенное, дать ей толчок, чтобы она начала новую жизнь.
Прода от 19 октября утро
209.
Настя пыталась успокоиться.
Как так? После всего... Она столько перенесла – кажущуюся смерть любимого мужа; была чуть ли не посмешищем всей компании, когда Деймос проявлял своё странное внимание; умирала она в плену у преступников; вытерпела натиск комиссии, когда выбивала правительственный заказ для Эфира... Неужели она заслужила то, как с ней обошлись?
Молоденькая вертихвостка встречала её мужа в кафе после работы и жарко целовала.
И ведь это уже вторая!
Ту, предыдущую, отвадить оказалось более, чем просто. Настя просто нашла её и посоветовала заглянуть в шкафчик над кроватью Деймоса. Мол, ничего декоративного там нет.
В тот же вечер девочка кинула ей сообщение, обозвав их с Деймосом извращенцами. И, к счастью, пропала с горизонта.
Скотина. Он сразу потащил её в постель. Можно хоть надеяться, что простыни сменил?
Эта, вторая, оказалась более стойкая. С ней такое не прошло. Фыркнула – «Ничего там такого страшного».
Отлично, Настя пойдёт сложным путём.
Девочка пишет диссертацию, хочет стать исследователем. На Мербе только один вариант приличной карьеры – «Эфир». Вот связь-то она и изучает. Интересная область – местные досветовые коммуникации, – но изученная уже вдоль и поперёк. А по статьям и публикациям соперницы очень можно даже понять, что она исследует и в какой области рассчитывает укрепиться.
Сейчас научная работа очень прозрачна для широкой аудитории. И для Насти особенно.
210.
Деймос изучал Мартова со всех сторон. Личные страницы, статьи в прессе, – всё, что могло к нему относиться.
Этот человек всегда был рядом с самыми ужасными скандалами и чрезвычайными происшествиями, но никогда – подозреваемым в них. Почему бы? Неужели полицейские ни разу не задумались – почему это во всех неприятностях фигурирует один и тот же человек? Что за странная неприкосновенность?
Непременно надо попробовать изучить случай с похищением Насти. Следы записей в мировой сети, перемещения Мартова по станциям, и, как это ни рискованно, изменения денежного счёта. За последним банки следят как могут, а возможности у них огромные. Взлом таких систем труден и чреват тяжёлыми наказаниями. Но в них могут отражаться следы поважнее перемещений.
Если Мартов нанял бандита – как он ему заплатил? Откуда корабль? И, в конце концов – вряд ли специалист по грязным делам получает зарплату простого инженера.
Копаться в грязном белье он не особенно умел. Но – сейчас надо узнать всё, вообще всё про врага. Это не по части Деймоса. И не по части команды-Деймоса. Этим вообще обычно журналисты занимаются.
Может, стоит привлечь журналиста?
Прода от 19 октября вечер
211.
Вячеслав Романович Постнов – записано в сообщении от Альшевского. И контакты. Как помечено, личные контакты – не через приёмную.
Он ответил сразу. Может, потому что Настя представилась.
– Вы ведь хотите поговорить о Деймосе, – уверенно сказал учёный. – К сожалению, в последнее время он отчитывается перед нами редко и мы не в курсе всего.
– Я... – замялась Настя, – не думаю, что мне нужно последнее время. По крайней мере не только. Просто умом я понимаю, что это – мой муж, и медицинские доказательства есть. Но как мог человек так измениться?
– Вы хотите точно быть уверены в доведённой до вас истории? О преобразовании Леонида в Деймоса? – решил помочь Постнов.
– Нет... Всё здесь стройно и логично, я привыкла доверять разуму и фактам – я всё-таки тоже учёный. Но я не понимаю, что теперь с этим делать! Я бы смогла сориентироваться, если бы был Лёня... Но не могу до конца понять, где в Деймосе мой муж, а где чужой, новый человек.
– Для врача всё здесь ясно – старый Леонид остался в том, что получено с воспитанием и жизненным опытом, а новая личность обусловлена геномом и сильным шоком во время смерти. Проанализировав каждый поступок, психиатр может определить – где что. Могу вас успокоить – роль воспитания в формировании личности недооценивают, большая часть поведения есть сформированный отклик на явление окружающей среды. Так что в глобальном смысле это всё равно Леонид. Но, возможно, он прав, когда хочет, чтобы его воспринимали, как другого человека. Что касается вас – его любовь, которая была партнёрством, привязанностью к родственной душе и другу, переросла в одержимость. Во-первых, когда человек умирает, очень часты переживания о близких людях – хочется по-другому к ним отнестись, что-то сделать для них. Во-вторых, в его новом геноме усилены навязчивые идеи, так вышло. Мы не можем пока играть генотипом, то, что пришлось перестроить – повлекло за собой некоторые неконтролируемые изменения.
– То есть он прав, говоря, что любви больше нет, так? – мрачно сказала Настя. – То есть я – это навязчивая идея?
– Отнюдь, я этого не говорил. Просто у него много навязчивых идей, это придётся понять и принять. С этим можно бороться, и успешно, а можно не бороться – в зависимости от самой идеи. В любом случае, я бы не решился анализировать любовь. Начать с того, что она постоянно разная. И реакции физиологические у неё разные. Я просто врач, не знаю. Могу сказать только, что творится у Деймоса в голове, но не на сердце.
