Потом совет захотел получить ещё и другой пират, но до отбоя мы не успели.
18
Гера ждала меня в каюте.
Злая.
– Если ты будешь опаздывать, я снова запру тебя. В наручниках.
Злая. И ненасытная.
Мы вылезли из кровати четыре часа назад.
– Понял, – я улыбнулся. Почему-то испугаться не получилось. Может, потому что шокера не было видно? Запер дверь, подошёл к ней. Обнял за талию. – Но ничего ведь не отменяется?
– А ты сможешь?
И это неприятно кольнуло. В её глазах не читалась не издевка или попытка взять на слабо. Она искренне беспокоилась, что останется на ночь без сладкого.
– Твои сомнения унизительны.
Я подтолкнул её к кровати и принялся раздеваться. Может, ей просто хватило, она поняла, что больше не хочет и ищет повод уйти?
Никуда она теперь не уйдёт.
Гера начала раздеваться – нет уж. Я убрал её руки, снял с неё свободную футболку, брюки. И подтолкнул к койке.
– Встань на колени.
Она посмотрела на меня прищурившись, словно решала – послушаться или прибить?
– Не беспокойся. Ты контролируешь ситуацию.
Кажется, она почувствовала насмешку, но – села на кровать, помедлила – и сделала, как я сказал. Я взял её за плечи, наклоняя, заставляя опереться на руки.
А потом вошёл сзади, нежно, позволяя сохранить контроль над ситуацией. Пока. Пока пусть считает, что инициатива по-прежнему у неё.
19
Засыпала она всегда отлично. Я даже завидовал. Для человека с какими-то явными тараканами на удивление хороший сон.
А мне сейчас спать не хотелось. Аккуратно я прибавил света в каюте, медленно, стараясь не разбудить.
Гера лежала на спине, расслабившись, с лица ушло вечно сосредоточенное выражение, и сейчас она уже не выглядела так грозно и решительно.
Гера. Интересно, имя настоящее?
Главное, не разбудить.
Я убрал с неё тонкое одеяло осторожно, практически по сантиметру, рассматривая её кожу, покрытую беспорядочной сетью шрамов, которых почти не было видно в темноте, но – если приглядываться, всплывали всё новые и новые. На теле ниже шеи не было ни единого волоска, и тем заметнее был этот жуткий узор. Таких крупных и заметных, как на лице, больше не было, но живот снизу пересекал рубец, а на бедре было большое тёмное пятно, как от неудачно зажившего ожога.
Да, удалить это всё можно в любой приличной клинике. Но куда может обратится пиратка в розыске и не бояться, что придёт в себя красивая и в тюрьме?
Интересно, они появились в разное время? Или всё это – результат какого-то несчастного случая?
Я присмотрелся. Соски как будто тоже казались неровными, явно не от природы такие. Какой несчастный случай мог такое сделать, оставив нетронутой нежную кожу груди? Какие страшные секреты скрываются за её колючим характером, который заставляет трепетать два десятка авантюристов?
Это – то, что она явно мне не расскажет. И никто другой не расскажет, потому что вряд ли знает.
Я убавил свет до уровня неяркого ночника и провёл ладонью по её телу вниз, пальцами раздвигая нежные складки, проникая внутрь, нащупывая чувствительные точки. И её тело откликнулось сразу – сбилось дыхание, мелкая дрожь пробежала по телу.
Она такая отзывчивая. Страстная. Как вообще могут кому-то помешать какие-то шрамы?
20
Наверное, как-то так чувствуют себя трутни в пчелином улье. Я попытался вспомнить, что с ними происходит после того, как они становятся не нужны. Съедают? Выгоняют?
Кажется, я отоспался и отдохнул на полжизни вперёд. Это мой первый отпуск трутня. Всегда раньше я проводил всё свободное время с пользой – чаще всего на тренировках и соревнованиях по спортивному ориентированию. Мои охранники получала тройной оклад в такие дни, потому, что обеспечить мою безопасность и не влезать в ход соревнований было крайне проблемно. Честно говоря, я до конца и не понимал, как они справляются. Может, плохо справляются, что теперь? Не жить?
Тем более первый же раз, когда они не могли ничего сделать, не был никак связан с хобби. Это был абсолютно безопасный пассажирский рейс, который охранялся так, чтобы не мешать пассажирам.
В общем, прогнозы курсов акций и планирование проектов не помогало развеять скуку, особенно потому, что я понимал: когда я получу нежеланную свободу, многое уже устареет и потеряет актуальность.
И когда меня вызвали на склад, я сначала подумал, что это ошибка, что мультяшка поймала чужой сигнал. Но всё равно зажглась надежда, когда зажглась маленькая искорка, прочерчивая путь на навигаторе.
На складе я обнаружил Геру в компании, очевидно завхоза – немолодого, мужика с внушительным животом и таким же внушительным размахом плеч.
– Марк, тебе ведь у нас делать нечего?
– В свободное время, – ехидно улыбнулся мужик, словив гневную молнию от капитана.
– В общем, помоги Толяну с оценкой товара. А то у нас тут мысль появилась, что нас кое-кто пытается перехитрить. Поможешь – проси что-нибудь не совсем наглое. Хоть деньги можем заплатить.
Я почти сдержал смех.
– Одна моя финансовая консультация стоит как всё содержимое вашего склада, а то и дороже. Но есть кое-что для меня очень ценное. Передать сообщение маме с папой.
Гера посмотрела на меня непонимающе.
– Ты, конечно, как хочешь. Нашёл тоже большую ценность. Составь сообщение, только, конечно, мы его проанализируем, чтобы не было ничего лишнего.
– Что там составлять? Неужели ты думаешь, я его давно не составил и не выучил? «Я жив, заложник, всё хорошо, ничего не угрожает, выкуп запросят, когда будет удобно организовать передачу». Надеюсь, не обязательно правду?
Она скупо улыбнулась.
– Я бы удивилась, если бы ты рассказал маме всё, как есть.
21
А вот с Толяном, завхозом – который по должности, вроде бы, значился боцманом – мне особо блеснуть уже и не вышло. Хотя я и разбирался в ценах на редкоземельные металлы в разных уголках галактики, Толян разбирался в них тоже. И сомнения, которые у него возникли, я просто подтвердил. Собственно, торговля – это не мой профиль. Хотя у меня есть доли в нескольких компаниях по перевозке грузов и международном маркетплейсе, это всего лишь доли, и я туда почти не лезу.
Впрочем – Толяну скорее надо было помочь разобраться.
И да, считать я умею.
Мы засели на складе – небольшом помещении, уставленном стеллажами и шкафами. Были пара столов и холодильник. Мерно гудел вентилятор – качественная система регенерации воздуха, явно. За складом хорошо следят. У одной из стен были ровно составлены несколько небольших, но очень тяжёлых ящичков. Мы уселись за одним из столов и завхоз начал разворачивать трёхмерный экран с бесконечными ячейками таблиц. Прибавил яркость светло-серых линий, отрегулировал чёткость и посетовал:
– Экраны на складе вторую неделю прошу обслужить. И всё у них времени не хватает. Вот, гляди...
Цена, на которую пытался договориться покупатель, на самом деле была низковата. Для сырья-то – его маркировка спокойно уничтожалась переплавкой или обработкой, и из контрабанды сразу товар превращался в легальный. Ну почти – в Союзе его бы не приняли без документов, но более мелкие государства расхватали бы за большие деньги. Мы пересчитывали до обеда, а на обеде у меня снова попытались получить консультацию.
Но это пресёк Толян.
– Дайте человеку поесть, – припечатал он товарища. – А потом Марк всё равно занят. Приказ капитана.
Потом мы вернулись на склад, и продолжили.
– Если бы вы платили пошлины, налоги и взносы, я бы предложил договориться на ту же цену, но с оплатой всего вышеупомянутого, – наконец решил я. – Но такую сделку, как сейчас, определённо заключать бы не стал.
– Налоги! – Толян захохотал. – Мы платим налоги! Чтобы нас пускали в наши порты без проверки. Тоже своеобразный налог.
– А ваши порты – это какие-то особенные? – спросил я, не надеясь даже, что мне ответят.
– Ну а ты подумай. Разве нас пустят в обычные, легальные порты?
– Я думал, что для вас есть порты в тех странах, которые плюют на международные договоры.
– Ну есть и такие. Но работаем-то мы далековато от них. Вон, иногда куда залетаем.
– Это из-за капитана, как я понял.
– Да, если бы не её навык, уж точно не рискнули бы.
– И из-за этого вы с ней летаете. И соглашаетесь на такую дисциплину и остальные её условия?
– Слушай, Марк, – серьёзно сказал Толян. – Если мы не воспринимаем её как женщину, это не значит, что мы не уважаем её.
– Скорее, наоборот.
Он пожал плечами.
– И нрав у неё суровый. Попробуй тут не согласись. Попросят на выход. И куда потом наняться, с такой трудовой? К другому рейдеру. А там могут быть далеко не такие же радужные условия.
– Нрав – это я заметил. Жизнь потрепала?
– Ты бы таких вопросов лучше не задавал. Если, конечно, тебе не нравится шокер.
Ладно, я и не рассчитывал, что мне здесь ответят.
22
Вечером я предпочёл закончить пораньше. А не опаздывать ещё раз и, возможно, злить капитана. Лучше после завтрака продолжить.
А после завтрака я почувствовал возрастающее ускорение. Замигал сигнал тревоги и экипаж дружной, но беспорядочной толпой начал расходиться по каютам. Когда включают дополнительное ускорение, компенсаторы перестают с ним справляться – разумеется, если это не пассажирский корабль высшего класса. Обычно находиться на борту становится не так приятно. И люди предпочитают лежать себе на койке в каюте – или сидеть в кресле.
Но меня по пути перехватил Хор.
– Хочешь посмотреть за что мы её держим? – подмигнул он. – Пойдём!
Я без лишних слов последовал за ним. Пришлось идти быстро, уворачиваясь от людей. Коридоры корабля оказались не слишком широкими. Я узнал тип корабля – он был довольно распространён. «Игла» оказалась совсем не иглой, скорее, треугольником с рубкой управления в самом углу. Узкий, длинный, сплошной иллюминатор тянулся по обоим сторонам к хвосту, как бы вырезанному уголком. Сзади находились столовая и кают-компания, ближе – склад и технические помещения, а до самой рубки дальше шли маленькие жилые каюты. Я уже умудрился краем глаза заглянуть в пару из них и понять, что они, очевидно, все одинаковые и похожи на мою.
А вот центр корабля занимал двигатель, судя по мерному шуму работы охладителей. Там точно был варп, позволяющий преодолевать огромные расстояния за считанные дни. Очевидно – парус, самый удобный для маневрирования. Многим кораблям этого хватало. А вот был ли «Крот», генератор проколов пространства, создающий пару чёрная дыра – белая дыра – кто же такое расскажет? Пока не используют, понять это невозможно. Но для пирата было бы неплохо иметь такой надёжный путь отступления.
С другой стороны, нужен не только искусный пилот, но и почти гениальный инженер, который может поддерживать «Крот» в балансном состоянии. Опасная штука. Чуть что не так – и схлопнуться может весь корабль.
Мы дошли до рубки управления, где огромное прозрачное поле во весь нос корабля было уже исчерчено сигналами, треками и цифрами.
Гера стояла перед этим силовым иллюминатором в экзоскелете, позволяющем слиться с системами управления корабля. Её глаза были широко открыты, но, кажется, она сейчас не видела ничего, кроме своих систем. Пальцы слегка подёргивались, тело слегка наклонялось, подобно рулю.
И её манера управления заставила меня подозревать, что на корабле установлен не простой радиационный парус, а с гравитационным модулем.
Задумавшись, я чуть было не пропустил момент, когда ещё можно было прижаться к стене между Хором и незнакомой женщиной, чтобы крепления мягко обхватили тело.
А в следующий момент корабль бросило почти на бок.
23
На Геру я смотрел со спины – немного досадно. Хотелось бы сейчас видеть выражение её лица!
За ней в экзоскелетах расположились ещё двое членов экипажа. И мы трое у стены – больше в рубке никого не было.
Узкая лесенка вела наверх – в исследовательских кораблях там располагался наблюдательный пост, с устройствами для измерения, сканирования пространства и тому подобное. Возможно, у пиратов там – управление вооружением корабля. Тогда там стоят стрелки.
Не знаю, радоваться мне, или огорчаться – но самого боя я не увижу. Даже огромный иллюминатор слишком мал для того, чтобы в него можно было что-то разглядеть в этой бешеной суматохе. Экипаж, подключенный к системам корабля, видел гораздо больше. Но – я бы, наверное, и не хотел смотреть, как гибнут люди.
Хотя – может, они и не гибнут. Есть много видов оружия, способного лишить противника управления, разрядить аккумуляторы, выводя двигатели из строя довольно надолго, или аккуратно повредить корабль, давая возможность ремонтным системам выйти в аварийный режим, блокировать утечки и выслать сигналы бедствия, а то и добраться до ближайшей планеты.
Вполне возможно, контрабандисты и налётчики используют такое. По крайней мере, для захвата корабля надо оставить его относительно целым, иначе потом грабить будут трупы, разлетевшиеся из обломков.
Космос впереди плавно качнулся и медленно стал стекать вниз. Я почувствовал лёгкую тошноту и головокружение. Можно было догадаться, что в это время корабль выписал полупетлю, перевернувшись с ног на голову, и резко поменял курс на противоположный. Но здесь, внутри, без квантовых «глаз», только человеческими органами чувств понять это было трудно.
– Лево пуля, – тихо сказала капитан, видимо, отдавая кому-то какую-то команду. Я автоматически перевёл взгляд на часть иллюминатора сбоку и вздрогнул: под углом, прямо к кораблю летел бесформенный осколок. В следующее мгновение он посветлел, замерцал и вдруг разлетелся искрящейся пылью, которая, впрочем, пролетела прежним курсом и погасла. По стенам и полу прошла лёгкая вибрация.
– Граф, Хор, экран лево.
Хор оторвался от стены, и его подошвы издавали металлический лязг, впечатываясь в пол – магнитный зацеп, а тело плавно покачивалось на незаметных виражах, которые чувствовались только лёгкой дезориентацией где-то внутри. Но ему это не помешало быстро вскарабкаться по лестнице на этаж выше, а откуда-то сверху послышался невнятный, короткий ответ. Впрочем, невнятный только для меня – нужные члены экипажа подключены к внутренней связи.
И в тот же момент справа как будто упал клубок из трёх катеров острой, ажурной каплей, распадаясь на отдельные кораблики, каждый из которых словно тянул за собой клубки прозрачных, тускло поблёскивающих нитей, разлетающихся вокруг «Иглы» лёгкой вуалью. Неужели так выглядит ловчая сеть в деле – высокотехнологичное, современное оружие силовых структур крупнейших государств?
Я напрягся против воли, словно струя адреналина ударила в кровь. Сеть медленно расширялась, уже заняв собой иллюминатор справа… а слева блеснули как будто обрывки струн…
И космос остановился, качнулся вверх и начал закручиваться в медленную спираль. Снова лёгкая дезориентация, сверкающие нити словно застыли вверху иллюминатора неподвижной картиной, а голову вело, как будто от каких-нибудь лекарств. Можно было догадаться, представить себе, как это выглядит со стороны – небольшой корабль мчится, выписывая немыслимые петли в попытках обогнать сеть, вывернуться из её самонаводящихся нитей, которые тоненькими молниями догоняют… Но внутри – только лёгкая дезориентация и полузастывшие, неспешные глубины космоса.
– Залп зад.
Снова лёгкая вибрация по стенам и полу – но уже другая. Женщина рядом со мной отцепилась от стены и, тоже на магнитных подошвах вылетела в дверь.
18
Гера ждала меня в каюте.
Злая.
– Если ты будешь опаздывать, я снова запру тебя. В наручниках.
Злая. И ненасытная.
Мы вылезли из кровати четыре часа назад.
– Понял, – я улыбнулся. Почему-то испугаться не получилось. Может, потому что шокера не было видно? Запер дверь, подошёл к ней. Обнял за талию. – Но ничего ведь не отменяется?
– А ты сможешь?
И это неприятно кольнуло. В её глазах не читалась не издевка или попытка взять на слабо. Она искренне беспокоилась, что останется на ночь без сладкого.
– Твои сомнения унизительны.
Я подтолкнул её к кровати и принялся раздеваться. Может, ей просто хватило, она поняла, что больше не хочет и ищет повод уйти?
Никуда она теперь не уйдёт.
Гера начала раздеваться – нет уж. Я убрал её руки, снял с неё свободную футболку, брюки. И подтолкнул к койке.
– Встань на колени.
Она посмотрела на меня прищурившись, словно решала – послушаться или прибить?
– Не беспокойся. Ты контролируешь ситуацию.
Кажется, она почувствовала насмешку, но – села на кровать, помедлила – и сделала, как я сказал. Я взял её за плечи, наклоняя, заставляя опереться на руки.
А потом вошёл сзади, нежно, позволяя сохранить контроль над ситуацией. Пока. Пока пусть считает, что инициатива по-прежнему у неё.
19
Засыпала она всегда отлично. Я даже завидовал. Для человека с какими-то явными тараканами на удивление хороший сон.
А мне сейчас спать не хотелось. Аккуратно я прибавил света в каюте, медленно, стараясь не разбудить.
Гера лежала на спине, расслабившись, с лица ушло вечно сосредоточенное выражение, и сейчас она уже не выглядела так грозно и решительно.
Гера. Интересно, имя настоящее?
Главное, не разбудить.
Я убрал с неё тонкое одеяло осторожно, практически по сантиметру, рассматривая её кожу, покрытую беспорядочной сетью шрамов, которых почти не было видно в темноте, но – если приглядываться, всплывали всё новые и новые. На теле ниже шеи не было ни единого волоска, и тем заметнее был этот жуткий узор. Таких крупных и заметных, как на лице, больше не было, но живот снизу пересекал рубец, а на бедре было большое тёмное пятно, как от неудачно зажившего ожога.
Да, удалить это всё можно в любой приличной клинике. Но куда может обратится пиратка в розыске и не бояться, что придёт в себя красивая и в тюрьме?
Интересно, они появились в разное время? Или всё это – результат какого-то несчастного случая?
Я присмотрелся. Соски как будто тоже казались неровными, явно не от природы такие. Какой несчастный случай мог такое сделать, оставив нетронутой нежную кожу груди? Какие страшные секреты скрываются за её колючим характером, который заставляет трепетать два десятка авантюристов?
Это – то, что она явно мне не расскажет. И никто другой не расскажет, потому что вряд ли знает.
Я убавил свет до уровня неяркого ночника и провёл ладонью по её телу вниз, пальцами раздвигая нежные складки, проникая внутрь, нащупывая чувствительные точки. И её тело откликнулось сразу – сбилось дыхание, мелкая дрожь пробежала по телу.
Она такая отзывчивая. Страстная. Как вообще могут кому-то помешать какие-то шрамы?
20
Наверное, как-то так чувствуют себя трутни в пчелином улье. Я попытался вспомнить, что с ними происходит после того, как они становятся не нужны. Съедают? Выгоняют?
Кажется, я отоспался и отдохнул на полжизни вперёд. Это мой первый отпуск трутня. Всегда раньше я проводил всё свободное время с пользой – чаще всего на тренировках и соревнованиях по спортивному ориентированию. Мои охранники получала тройной оклад в такие дни, потому, что обеспечить мою безопасность и не влезать в ход соревнований было крайне проблемно. Честно говоря, я до конца и не понимал, как они справляются. Может, плохо справляются, что теперь? Не жить?
Тем более первый же раз, когда они не могли ничего сделать, не был никак связан с хобби. Это был абсолютно безопасный пассажирский рейс, который охранялся так, чтобы не мешать пассажирам.
В общем, прогнозы курсов акций и планирование проектов не помогало развеять скуку, особенно потому, что я понимал: когда я получу нежеланную свободу, многое уже устареет и потеряет актуальность.
И когда меня вызвали на склад, я сначала подумал, что это ошибка, что мультяшка поймала чужой сигнал. Но всё равно зажглась надежда, когда зажглась маленькая искорка, прочерчивая путь на навигаторе.
На складе я обнаружил Геру в компании, очевидно завхоза – немолодого, мужика с внушительным животом и таким же внушительным размахом плеч.
– Марк, тебе ведь у нас делать нечего?
– В свободное время, – ехидно улыбнулся мужик, словив гневную молнию от капитана.
– В общем, помоги Толяну с оценкой товара. А то у нас тут мысль появилась, что нас кое-кто пытается перехитрить. Поможешь – проси что-нибудь не совсем наглое. Хоть деньги можем заплатить.
Я почти сдержал смех.
– Одна моя финансовая консультация стоит как всё содержимое вашего склада, а то и дороже. Но есть кое-что для меня очень ценное. Передать сообщение маме с папой.
Гера посмотрела на меня непонимающе.
– Ты, конечно, как хочешь. Нашёл тоже большую ценность. Составь сообщение, только, конечно, мы его проанализируем, чтобы не было ничего лишнего.
– Что там составлять? Неужели ты думаешь, я его давно не составил и не выучил? «Я жив, заложник, всё хорошо, ничего не угрожает, выкуп запросят, когда будет удобно организовать передачу». Надеюсь, не обязательно правду?
Она скупо улыбнулась.
– Я бы удивилась, если бы ты рассказал маме всё, как есть.
ГЛАВА 4
21
А вот с Толяном, завхозом – который по должности, вроде бы, значился боцманом – мне особо блеснуть уже и не вышло. Хотя я и разбирался в ценах на редкоземельные металлы в разных уголках галактики, Толян разбирался в них тоже. И сомнения, которые у него возникли, я просто подтвердил. Собственно, торговля – это не мой профиль. Хотя у меня есть доли в нескольких компаниях по перевозке грузов и международном маркетплейсе, это всего лишь доли, и я туда почти не лезу.
Впрочем – Толяну скорее надо было помочь разобраться.
И да, считать я умею.
Мы засели на складе – небольшом помещении, уставленном стеллажами и шкафами. Были пара столов и холодильник. Мерно гудел вентилятор – качественная система регенерации воздуха, явно. За складом хорошо следят. У одной из стен были ровно составлены несколько небольших, но очень тяжёлых ящичков. Мы уселись за одним из столов и завхоз начал разворачивать трёхмерный экран с бесконечными ячейками таблиц. Прибавил яркость светло-серых линий, отрегулировал чёткость и посетовал:
– Экраны на складе вторую неделю прошу обслужить. И всё у них времени не хватает. Вот, гляди...
Цена, на которую пытался договориться покупатель, на самом деле была низковата. Для сырья-то – его маркировка спокойно уничтожалась переплавкой или обработкой, и из контрабанды сразу товар превращался в легальный. Ну почти – в Союзе его бы не приняли без документов, но более мелкие государства расхватали бы за большие деньги. Мы пересчитывали до обеда, а на обеде у меня снова попытались получить консультацию.
Но это пресёк Толян.
– Дайте человеку поесть, – припечатал он товарища. – А потом Марк всё равно занят. Приказ капитана.
Потом мы вернулись на склад, и продолжили.
– Если бы вы платили пошлины, налоги и взносы, я бы предложил договориться на ту же цену, но с оплатой всего вышеупомянутого, – наконец решил я. – Но такую сделку, как сейчас, определённо заключать бы не стал.
– Налоги! – Толян захохотал. – Мы платим налоги! Чтобы нас пускали в наши порты без проверки. Тоже своеобразный налог.
– А ваши порты – это какие-то особенные? – спросил я, не надеясь даже, что мне ответят.
– Ну а ты подумай. Разве нас пустят в обычные, легальные порты?
– Я думал, что для вас есть порты в тех странах, которые плюют на международные договоры.
– Ну есть и такие. Но работаем-то мы далековато от них. Вон, иногда куда залетаем.
– Это из-за капитана, как я понял.
– Да, если бы не её навык, уж точно не рискнули бы.
– И из-за этого вы с ней летаете. И соглашаетесь на такую дисциплину и остальные её условия?
– Слушай, Марк, – серьёзно сказал Толян. – Если мы не воспринимаем её как женщину, это не значит, что мы не уважаем её.
– Скорее, наоборот.
Он пожал плечами.
– И нрав у неё суровый. Попробуй тут не согласись. Попросят на выход. И куда потом наняться, с такой трудовой? К другому рейдеру. А там могут быть далеко не такие же радужные условия.
– Нрав – это я заметил. Жизнь потрепала?
– Ты бы таких вопросов лучше не задавал. Если, конечно, тебе не нравится шокер.
Ладно, я и не рассчитывал, что мне здесь ответят.
22
Вечером я предпочёл закончить пораньше. А не опаздывать ещё раз и, возможно, злить капитана. Лучше после завтрака продолжить.
А после завтрака я почувствовал возрастающее ускорение. Замигал сигнал тревоги и экипаж дружной, но беспорядочной толпой начал расходиться по каютам. Когда включают дополнительное ускорение, компенсаторы перестают с ним справляться – разумеется, если это не пассажирский корабль высшего класса. Обычно находиться на борту становится не так приятно. И люди предпочитают лежать себе на койке в каюте – или сидеть в кресле.
Но меня по пути перехватил Хор.
– Хочешь посмотреть за что мы её держим? – подмигнул он. – Пойдём!
Я без лишних слов последовал за ним. Пришлось идти быстро, уворачиваясь от людей. Коридоры корабля оказались не слишком широкими. Я узнал тип корабля – он был довольно распространён. «Игла» оказалась совсем не иглой, скорее, треугольником с рубкой управления в самом углу. Узкий, длинный, сплошной иллюминатор тянулся по обоим сторонам к хвосту, как бы вырезанному уголком. Сзади находились столовая и кают-компания, ближе – склад и технические помещения, а до самой рубки дальше шли маленькие жилые каюты. Я уже умудрился краем глаза заглянуть в пару из них и понять, что они, очевидно, все одинаковые и похожи на мою.
А вот центр корабля занимал двигатель, судя по мерному шуму работы охладителей. Там точно был варп, позволяющий преодолевать огромные расстояния за считанные дни. Очевидно – парус, самый удобный для маневрирования. Многим кораблям этого хватало. А вот был ли «Крот», генератор проколов пространства, создающий пару чёрная дыра – белая дыра – кто же такое расскажет? Пока не используют, понять это невозможно. Но для пирата было бы неплохо иметь такой надёжный путь отступления.
С другой стороны, нужен не только искусный пилот, но и почти гениальный инженер, который может поддерживать «Крот» в балансном состоянии. Опасная штука. Чуть что не так – и схлопнуться может весь корабль.
Мы дошли до рубки управления, где огромное прозрачное поле во весь нос корабля было уже исчерчено сигналами, треками и цифрами.
Гера стояла перед этим силовым иллюминатором в экзоскелете, позволяющем слиться с системами управления корабля. Её глаза были широко открыты, но, кажется, она сейчас не видела ничего, кроме своих систем. Пальцы слегка подёргивались, тело слегка наклонялось, подобно рулю.
И её манера управления заставила меня подозревать, что на корабле установлен не простой радиационный парус, а с гравитационным модулем.
Задумавшись, я чуть было не пропустил момент, когда ещё можно было прижаться к стене между Хором и незнакомой женщиной, чтобы крепления мягко обхватили тело.
А в следующий момент корабль бросило почти на бок.
23
На Геру я смотрел со спины – немного досадно. Хотелось бы сейчас видеть выражение её лица!
За ней в экзоскелетах расположились ещё двое членов экипажа. И мы трое у стены – больше в рубке никого не было.
Узкая лесенка вела наверх – в исследовательских кораблях там располагался наблюдательный пост, с устройствами для измерения, сканирования пространства и тому подобное. Возможно, у пиратов там – управление вооружением корабля. Тогда там стоят стрелки.
Не знаю, радоваться мне, или огорчаться – но самого боя я не увижу. Даже огромный иллюминатор слишком мал для того, чтобы в него можно было что-то разглядеть в этой бешеной суматохе. Экипаж, подключенный к системам корабля, видел гораздо больше. Но – я бы, наверное, и не хотел смотреть, как гибнут люди.
Хотя – может, они и не гибнут. Есть много видов оружия, способного лишить противника управления, разрядить аккумуляторы, выводя двигатели из строя довольно надолго, или аккуратно повредить корабль, давая возможность ремонтным системам выйти в аварийный режим, блокировать утечки и выслать сигналы бедствия, а то и добраться до ближайшей планеты.
Вполне возможно, контрабандисты и налётчики используют такое. По крайней мере, для захвата корабля надо оставить его относительно целым, иначе потом грабить будут трупы, разлетевшиеся из обломков.
Космос впереди плавно качнулся и медленно стал стекать вниз. Я почувствовал лёгкую тошноту и головокружение. Можно было догадаться, что в это время корабль выписал полупетлю, перевернувшись с ног на голову, и резко поменял курс на противоположный. Но здесь, внутри, без квантовых «глаз», только человеческими органами чувств понять это было трудно.
– Лево пуля, – тихо сказала капитан, видимо, отдавая кому-то какую-то команду. Я автоматически перевёл взгляд на часть иллюминатора сбоку и вздрогнул: под углом, прямо к кораблю летел бесформенный осколок. В следующее мгновение он посветлел, замерцал и вдруг разлетелся искрящейся пылью, которая, впрочем, пролетела прежним курсом и погасла. По стенам и полу прошла лёгкая вибрация.
– Граф, Хор, экран лево.
Хор оторвался от стены, и его подошвы издавали металлический лязг, впечатываясь в пол – магнитный зацеп, а тело плавно покачивалось на незаметных виражах, которые чувствовались только лёгкой дезориентацией где-то внутри. Но ему это не помешало быстро вскарабкаться по лестнице на этаж выше, а откуда-то сверху послышался невнятный, короткий ответ. Впрочем, невнятный только для меня – нужные члены экипажа подключены к внутренней связи.
И в тот же момент справа как будто упал клубок из трёх катеров острой, ажурной каплей, распадаясь на отдельные кораблики, каждый из которых словно тянул за собой клубки прозрачных, тускло поблёскивающих нитей, разлетающихся вокруг «Иглы» лёгкой вуалью. Неужели так выглядит ловчая сеть в деле – высокотехнологичное, современное оружие силовых структур крупнейших государств?
Я напрягся против воли, словно струя адреналина ударила в кровь. Сеть медленно расширялась, уже заняв собой иллюминатор справа… а слева блеснули как будто обрывки струн…
И космос остановился, качнулся вверх и начал закручиваться в медленную спираль. Снова лёгкая дезориентация, сверкающие нити словно застыли вверху иллюминатора неподвижной картиной, а голову вело, как будто от каких-нибудь лекарств. Можно было догадаться, представить себе, как это выглядит со стороны – небольшой корабль мчится, выписывая немыслимые петли в попытках обогнать сеть, вывернуться из её самонаводящихся нитей, которые тоненькими молниями догоняют… Но внутри – только лёгкая дезориентация и полузастывшие, неспешные глубины космоса.
– Залп зад.
Снова лёгкая вибрация по стенам и полу – но уже другая. Женщина рядом со мной отцепилась от стены и, тоже на магнитных подошвах вылетела в дверь.
