– Это же секреты корпораций Федерации. Не удивлюсь, если Союз не сможет эту карту нормально использовать. И предположу, что никаких меток проставлять они и не собирались. Зачем нам давать подобные сведения?
– Да и Меркатор явно не ожидал от нас этих меток. Просто есть вероятность, что он эту карту уже получил и пытался съехать со сделки, или хотя бы не платить полную стоимость, – задумчиво высказал пират, который был с нами, и, как я понял, отвечал за системы безопасности корабля.
– Очень интересно. Откуда он мог ещё получить такое? – я удивился. – Вы использовали возможно единственный момент, когда она была вынесена из государственных институтов. Причём – вынесена послом. Под строгой охраной. Как-то сомнительно, что там, в этих институтах, есть крысы, их очень тщательно проверяют и контролируют. Впрочем, война за ресурсы и информацию – она негласная, но жестокая. Я не удивлюсь, если есть слив. Другое дело, что о нём легко узнать.
– Как? – заинтересовался безопасник.
– Просто составляем список тех структур, которые имеют доступ к карте – могут получить её физически или достать копию. Составляем список тех, кто покинул должность в ближайшее время. И смотрим, куда они делись после этого. Предатель вылавливается очень просто.
– А вы попробуйте, – кивнула капитан. – По крайней мере, мы будем знать, пытался ли нас кинуть Меркатор и стоит ли с ним ещё иметь дело. А ещё надо определить за тебя выкуп. Кто будет его собирать?
– Жена, конечно. Сейчас у неё все мои активы. Больше такого полного доступа ни у кого нет. А имущество под развод мы ещё не делили.
– А она захочет собирать? – уточнила Гера. – Если вы разводитесь?
– Ну уж! Если она не начнёт собирать деньги, это будет заметно. Один вариант – она может обратиться в полицию, чтобы не вестись на шантаж, и это прозвучит убедительно. Но тогда деньги соберут мои родители, которые знают, что к чему, и тоже имеют некоторые доступы. Им достаточно будет поговорить с помощниками и партнёрами.
– А тебе прямо вообще не жалко этих денег? – уточнил Толян. – Серьёзно? Ну прям совершенно?
– Жалко, – признался я. – Я их заработал. Но есть большая вероятность, что большая часть достанется будущей бывшей жене. У неё любовник из Семейной комиссии. Которая решает, насколько супруги старались сохранить брак, и кто из них достоин какой доли.
– А ты ей не хочешь отдавать ничего? – резко спросила Гера.
– Не «ничего», а «хотя бы не всё». Она – просто певичка, которая решила закончить карьеру в связи с удачным замужеством. На детей я её так и не уломал, она не хотела иметь привязанности. Как и работать. Только тратить деньги. Я считал, что так и нормально, многие люди моего положения имеют в качестве жены красивую куклу для статуса. Но меня доконали её многочисленные любовники. При этом с тех пор, как она связалась с последним – из комиссии, мне любовниц завести уже не получится. Поэтому да, я хочу, чтобы она получила как можно меньше моих денег и не понимаю людей, которые принимают её сторону.
Что подумала капитан – я уже не понял. Но выражение лица её стало каменным. А Толян сочувственно протянул:
– Да уж… История… Вот и у богачей, выходит, не всё так просто.
– А тебя не напрягает сложившаяся ситуация? – резко просил безопасник. – Ты ведёшь себя так, будто всем доволен здесь. А то, в каком качестве мы тебя держим? Это для тебя ничего, нормально?
– Ты имеешь в виду, не считаю ли я своё положение унизительным? – уточнил я, чтобы не начать отвечать на вопрос, который мне не задавали.
– Ну типа того.
– Да как сказать… Я – президент крупного инвестиционного фонда, один из самых состоятельных людей Союза. И очень влиятельный, что есть следствие. Я буквально отстраивал посёлки и даже пару городов. Благотворительность даёт на самом деле признание в обществе. Несмотря на неудачу с женой, у меня хорошая семья и много друзей, отец – известное светило медицины. Мои мозги – одни из самых дорогих в стране. А ещё я чемпион нескольких крупных соревнований по спортивному ориентированию – в составе команды. Но моей девушке это всё безразлично – её во мне интересует только секс, – я не выдержал, и улыбнулся. – Вы действительно считаете, что мне как-нибудь ещё надо самоутверждаться?
29
Выкуп мы рассчитывали вместе с Толяном, Герой и помощником капитана Пашей. Его я и видел и в рубке, и в обсуждении похода к Меркатору. Ему я не нравился, поэтому он не понимал, почему вообще я присутствую. Выкатить сумму – и пусть я выкручиваюсь, как хочу.
Но капитан посмотрела на него так, что он сжал губы и замолчал.
– Ты забыл, что Марк – это вообще моя доля добычи. Ты забыл? Я вам всех вообще наняла по факту. И условия заранее обговорены.
– Но мы же со всех берём выкуп… – неуверенно сказал Толян.
Она усмехнулась ядовито.
– А как они ещё объяснят то, что пираты их подержали и выпустили? Вот Марк, ты бы как объяснил, без выкупа?
– Полиции? Объяснил бы как есть. Жене бы тоже, но с драмой. А остальным знать необязательно. Подожди, ты хочешь сказать… Те мои знакомые, которых похищают, и они платят небольшой выкуп… А так только ты делаешь, или это распространённая практика?
Пираты откровенно захихикали.
– Когда как, – хмыкнула капитан. – На постоянной основе – только я. Но ты же понимаешь, мы всё-таки преступники, а не санаторий. Если кому-нибудь приглянется симпатичный пассажир или пассажирка… Зависит от дисциплины на корабле.
– Слушай, а точно симпатичные? – спохватился я. – Не кто попало? Вот недавно похищали племянника главы совета директоров «Дальбанка». Он же… Ну, он же жирный.
– Разумеется, мне не кто попало нужен! – она посмотрела на меня так, чтобы вопросы отпали раз и навсегда. – Ты за кого меня считаешь?
– Извини. Наверное, во мне говорит ревность.
– Ревность? – она зло поджала губы. – Марк, а ты ничего не перепутал? С чего ты вдруг решил, что имеешь право ревновать?
Я послал ей широкую улыбку.
– Не сердись! Чувства не поддаются воле. Имею я право, или нет, от этого никак не избавиться!
Паша хотел взять выкуп побольше. Гера фыркала, что её этот выкуп не интересует совсем. Толян вообще ничего не хотел, только помогал рассчитывать.
Я составил выкладку по срокам и суммам, обозначил активы, резервы, те суммы, которые можно быстро высвободить, и те, которые нужно собирать долго. В конце концов, прикинув сроки и хотелки Паши, мы всё-таки пришли к согласию.
А вот требование составляли уже без меня. Гера насмешливо сказала, что мне стоит довериться профессионалам, и велела ждать результатов.
Ночью мы не спали долго. На меня напала какая-то грусть. Скоро кончится мой вынужденный отпуск, моё лихое приключение с пиратами. Всё это напоминало постановку для развлечения богатых. Но я никогда такое не заказывал – мне хватало приключений на соревнованиях по спортивному ориентированию. Самые разные планеты – от ледяных пустошей и заснеженных равнин, продуваемых мощными буранами, до пустынных и влажных, терраформированных под тропики. Самое разное снаряжение, тщательно продуманные и выверенные планы, сложные маршруты, слаженная команда – и всё равно соревнования – и даже тренировки – требовали полной отдачи и давали столько адреналина и впечатлений, что какие-то сценарии приключений выглядели очень бледно.
Но то, что происходило сейчас – это что-то интересное. Может, из-за Геры. Даже наверняка из-за Геры.
Но скоро всё закончится.
Как хочется верить, что Елена будет собирать выкуп как можно дольше!
30
Переговоры шли без меня, и подробностей выбить не удалось.
До самого конца.
Я ведь понятия не имел, как это делается. Пока у меня не похищали никого настолько ценного, чтобы принимать участие в торгах за жизнь и свободу.
Сейчас же предполагалось, что я вообще товар и ничего от меня не зависит. Поэтому я ждал, и меня позвали уже только рассказать итог.
Мы прошли на склад – явно для того, чтобы поговорить без лишних в данный момент членов экипажа. Я чувствовал лёгкую грусть и даже досаду – не хотелось вот так рано заканчивать приключение. Я бы полетал с пиратами ещё.
А вот что за выражения лиц у них? Вряд ли тоже показывают, как не хотят со мной расставаться.
– И… как переговоры? – осторожно спросил я, когда мы втроём устроились за столом.
– Провалились, – ответила капитан прямо.
Всё-таки Елена показала характер. Я не ожидал, что она настолько ненавидит, что не побоится выглядеть в глазах общественности настолько равнодушной, чтобы торговаться за человеческую жизнь.
– Возможно, моя жена просто не может быстро собрать требуемую сумму. Это не так просто, только у меня есть доступ ко всем счетам, ей нужно время. И она злится – сама ситуация её понятно вывела из равновесия. В любом случае – это стресс. Сделайте скидку на то, что это вы в похищениях и выкупах профессионалы, а у моей жены это в первый раз…
– Твоя жена, – Гера повысила голос, – предложила сумму в полтора раза больше, если мы доставим ей твой мозг, непригодный для оживления.
Я замолчал.
Что сказать на такое, я просто не знал.
А сочувствие в глазах обоих пиратов только добавили смятения.
– Ты не волнуйся, если что. Не подумай чего, – поспешил добавить Толян. – Мы такого не делаем.
– Спасибо, – ответил я чисто механически.
– Как ты умудрился вляпаться в такое? Ты же вроде бы умный?
Я вздохнул.
– При моём положении жена – обязательное условие, – ответил без интонаций. Многие не будут воспринимать как надёжного партнёра человека без семьи. Жена – это солидность, репутация, пусть и внешний фасад. Честно говоря, здесь я схалтурил. Елена не была очень умной или хозяйственной, но она не была подлой. Раньше...
31
Пираты дали мне запись.
Запись была стёрта, конечно же. Елене, очевидно, казалось, что она не полная дура – позволять кому-то записывать этот диалог. Пусть даже пиратам, которые к легальным сетям Союза доступа не имеют. Она позаботилась о том, чтобы всё стереть и очистить информацию, по которой можно было восстановить затёртое.
А потом безопасник, имени которого я так и не узнал – его называли просто «Кирпич», принёс со встречи запутанный узор из сигналов. Потому, что любая информация у нас имеет материальный носитель, а частицы, которые этот носитель и есть, оставляют следы.
И Кирпич смог зафиксировать эти следы. Восстановить запись и полностью прослушать переговоры.
А теперь эту запись дали мне.
Сначала я вообще не собирался её трогать. Не хотелось даже слышать о таком. Потом… Потом я понял, что сложить руки и сидеть горевать – это не моё. Что делать, я не знал хотя бы потому, что не мог определить цель. Что дальше-то? Чего я должен добиться? Вернуться и как ни в чём не бывало продолжить бракоразводный процесс? И запись эту предъявить просто как аргумент для комиссии?
Запись, которую мне дали пираты. Не уверен, что для комиссии это может быть аргументом. Там не судебные нейросети, которые проанализируют результаты экспертизы и определят, не подделаны ли доказательства – с определённой вероятностью. И на основании всех факторов вынесут наиболее достоверное решение.
Нет, комиссия имеет собственное мнение, и может не принять доказательство, которое предоставили пираты – ведь они ненадёжные преступники. Ну и что с того, что доказательства не носят признаков подделок?
Комиссия! Считалось, что они умные, опытные. Авторитетные. Что они смогут принять правильное решение.
Но я больше доверял искусственному интеллекту, чем людям, которые преследуют собственные интересы.
32
Запись я прослушал несколько раз. Не из мазохизма – а для того, чтобы понять, о чём может думать Елена. На что она вообще рассчитывает.
Она рассчитывала, очевидно, на то, что сумма, которую она заплатит за моё убийство, будет воспринята, как выкуп пиратам за мою жизнь. А потом она, заламывая руки от горя, будет всем рассказывать, как она ждала своего мужа, как пыталась его спасти, но отвратительные преступники…
Вообще говоря, выкуп могут собрать и родители. Им будет тяжелее это сделать, но такое возможно.
Вот только теперь я точно не хочу вмешивать в это родителей. Если Елена настолько безжалостна, не угрожает ли что-то маме с папой?
Так что я снова пошёл к капитану.
Нашёл я её в рубке, с помощником и пилотом. Они ходили вокруг огромной трёхмерной карты и обсуждали маршрут.
На меня все трое уставились недовольно. В глазах Геры читалось такое «Ты не вовремя», что я должен был тихо и по-доброму покинуть помещение.
Но я прислонился к косяку, скрестив руки на груди, и прямо попросил:
– Разблокируй мне мультяшку, и я соберу выкуп сам.
– Да-а? – ехидно протянул помощник. – Это когда это мы заложникам разрешаем самим вести переговоры?
– Собственно, какая вам разница? – спокойно отмахнулся я. – Вы получаете оговорённую сумму, я – свободу действий.
– Свободу действий ты получаешь после суммы, ясно? – он как будто выплюнул слова.
– Капитан, – позвал я. Я сюда не с помощником пришёл разговаривать. – Ты получишь деньги. И меня – на тот срок, на который я нужен. Что может пойти не так?
– Это мы и хотели бы знать, – спокойно сказала она. – Марк, мы тебя не знаем. Мы не знаем, какие у тебя возможности. Чего ты хочешь. И в чём и кому ты врёшь. Ты довольно уже много знаешь о наших полётах.
– Хорошо, тогда запри меня опять в каюте, – скучища нагрянет снова. Но – хватит отпуска, надо работать. – Разблокируй мультяшку, запри в каюте, ничего не сообщай. Я соберу выкуп и сделаю свои дела.
– Какие? – в её голосе появился лёд.
– Для начала мне надо взглянуть, что творит там мой помощник. Вполне возможно, что он, пока меня нет, протолкнул решения, которые дадут прибыль не нам, а кому-то из власть имущих. Тогда денежный поток может и снизиться. А может, наоборот, прикрыл что-нибудь неприбыльное, но имеющее социальное значение. В общем, мне надо посмотреть, как дела обстоят с моей собственностью. И – узнать, что делает моя жена – из прессы и блогов. Так я пойму, действуют ли они с Левченко сообща, или друг против друга.
– И это тебе что-то даст?
– Конечно, – я не смог скрыть улыбку – и, кажется, она получилась очень злая. – действовать против обоих – или против каждого…
– Ладно, тогда так. Найди Кирпича. Попробуй с ним договориться. Если уговоришь его отслеживать все твои действия, то я разблокирую тебе мультяшку полностью. Не знаю, как заставить его согласиться повесить на себя такой геморрой – но ты же болтать умеешь.
– А если я предложу ему денег?
– Денег? – Гера нахмурилась. – Мы высчитывали выкуп так, чтобы опустошить все счета, все резервы, извлечь всё, что извлекается. Но тут вдруг оказывается, что твоя жена без особых проблем может собрать сумму в полтора раза большую, а ты ещё какие-то деньги можешь предложить?
– Жена, скорее всего, деньги добрать хотела у любовника, – объяснил я. – А я… да, я могу кое-что предложить.
33
И именно безопасник мог понять ценность информации, которую я могу ему сообщить. Поэтому он и согласился сразу – при условии, что весь следующий день мы с ним сидим и разбираемся, как и куда ему вкладывать его нетрудовые доходы. Вырабатываем стратегии. Рассматриваем перспективы.
Кроме того – если он не дурак – а мне показалось, что не дурак – он и просматривая мои действия найдёт для себя что-нибудь интересное.
– Да и Меркатор явно не ожидал от нас этих меток. Просто есть вероятность, что он эту карту уже получил и пытался съехать со сделки, или хотя бы не платить полную стоимость, – задумчиво высказал пират, который был с нами, и, как я понял, отвечал за системы безопасности корабля.
– Очень интересно. Откуда он мог ещё получить такое? – я удивился. – Вы использовали возможно единственный момент, когда она была вынесена из государственных институтов. Причём – вынесена послом. Под строгой охраной. Как-то сомнительно, что там, в этих институтах, есть крысы, их очень тщательно проверяют и контролируют. Впрочем, война за ресурсы и информацию – она негласная, но жестокая. Я не удивлюсь, если есть слив. Другое дело, что о нём легко узнать.
– Как? – заинтересовался безопасник.
– Просто составляем список тех структур, которые имеют доступ к карте – могут получить её физически или достать копию. Составляем список тех, кто покинул должность в ближайшее время. И смотрим, куда они делись после этого. Предатель вылавливается очень просто.
– А вы попробуйте, – кивнула капитан. – По крайней мере, мы будем знать, пытался ли нас кинуть Меркатор и стоит ли с ним ещё иметь дело. А ещё надо определить за тебя выкуп. Кто будет его собирать?
– Жена, конечно. Сейчас у неё все мои активы. Больше такого полного доступа ни у кого нет. А имущество под развод мы ещё не делили.
– А она захочет собирать? – уточнила Гера. – Если вы разводитесь?
– Ну уж! Если она не начнёт собирать деньги, это будет заметно. Один вариант – она может обратиться в полицию, чтобы не вестись на шантаж, и это прозвучит убедительно. Но тогда деньги соберут мои родители, которые знают, что к чему, и тоже имеют некоторые доступы. Им достаточно будет поговорить с помощниками и партнёрами.
– А тебе прямо вообще не жалко этих денег? – уточнил Толян. – Серьёзно? Ну прям совершенно?
– Жалко, – признался я. – Я их заработал. Но есть большая вероятность, что большая часть достанется будущей бывшей жене. У неё любовник из Семейной комиссии. Которая решает, насколько супруги старались сохранить брак, и кто из них достоин какой доли.
– А ты ей не хочешь отдавать ничего? – резко спросила Гера.
– Не «ничего», а «хотя бы не всё». Она – просто певичка, которая решила закончить карьеру в связи с удачным замужеством. На детей я её так и не уломал, она не хотела иметь привязанности. Как и работать. Только тратить деньги. Я считал, что так и нормально, многие люди моего положения имеют в качестве жены красивую куклу для статуса. Но меня доконали её многочисленные любовники. При этом с тех пор, как она связалась с последним – из комиссии, мне любовниц завести уже не получится. Поэтому да, я хочу, чтобы она получила как можно меньше моих денег и не понимаю людей, которые принимают её сторону.
Что подумала капитан – я уже не понял. Но выражение лица её стало каменным. А Толян сочувственно протянул:
– Да уж… История… Вот и у богачей, выходит, не всё так просто.
– А тебя не напрягает сложившаяся ситуация? – резко просил безопасник. – Ты ведёшь себя так, будто всем доволен здесь. А то, в каком качестве мы тебя держим? Это для тебя ничего, нормально?
– Ты имеешь в виду, не считаю ли я своё положение унизительным? – уточнил я, чтобы не начать отвечать на вопрос, который мне не задавали.
– Ну типа того.
– Да как сказать… Я – президент крупного инвестиционного фонда, один из самых состоятельных людей Союза. И очень влиятельный, что есть следствие. Я буквально отстраивал посёлки и даже пару городов. Благотворительность даёт на самом деле признание в обществе. Несмотря на неудачу с женой, у меня хорошая семья и много друзей, отец – известное светило медицины. Мои мозги – одни из самых дорогих в стране. А ещё я чемпион нескольких крупных соревнований по спортивному ориентированию – в составе команды. Но моей девушке это всё безразлично – её во мне интересует только секс, – я не выдержал, и улыбнулся. – Вы действительно считаете, что мне как-нибудь ещё надо самоутверждаться?
29
Выкуп мы рассчитывали вместе с Толяном, Герой и помощником капитана Пашей. Его я и видел и в рубке, и в обсуждении похода к Меркатору. Ему я не нравился, поэтому он не понимал, почему вообще я присутствую. Выкатить сумму – и пусть я выкручиваюсь, как хочу.
Но капитан посмотрела на него так, что он сжал губы и замолчал.
– Ты забыл, что Марк – это вообще моя доля добычи. Ты забыл? Я вам всех вообще наняла по факту. И условия заранее обговорены.
– Но мы же со всех берём выкуп… – неуверенно сказал Толян.
Она усмехнулась ядовито.
– А как они ещё объяснят то, что пираты их подержали и выпустили? Вот Марк, ты бы как объяснил, без выкупа?
– Полиции? Объяснил бы как есть. Жене бы тоже, но с драмой. А остальным знать необязательно. Подожди, ты хочешь сказать… Те мои знакомые, которых похищают, и они платят небольшой выкуп… А так только ты делаешь, или это распространённая практика?
Пираты откровенно захихикали.
– Когда как, – хмыкнула капитан. – На постоянной основе – только я. Но ты же понимаешь, мы всё-таки преступники, а не санаторий. Если кому-нибудь приглянется симпатичный пассажир или пассажирка… Зависит от дисциплины на корабле.
– Слушай, а точно симпатичные? – спохватился я. – Не кто попало? Вот недавно похищали племянника главы совета директоров «Дальбанка». Он же… Ну, он же жирный.
– Разумеется, мне не кто попало нужен! – она посмотрела на меня так, чтобы вопросы отпали раз и навсегда. – Ты за кого меня считаешь?
– Извини. Наверное, во мне говорит ревность.
– Ревность? – она зло поджала губы. – Марк, а ты ничего не перепутал? С чего ты вдруг решил, что имеешь право ревновать?
Я послал ей широкую улыбку.
– Не сердись! Чувства не поддаются воле. Имею я право, или нет, от этого никак не избавиться!
Паша хотел взять выкуп побольше. Гера фыркала, что её этот выкуп не интересует совсем. Толян вообще ничего не хотел, только помогал рассчитывать.
Я составил выкладку по срокам и суммам, обозначил активы, резервы, те суммы, которые можно быстро высвободить, и те, которые нужно собирать долго. В конце концов, прикинув сроки и хотелки Паши, мы всё-таки пришли к согласию.
А вот требование составляли уже без меня. Гера насмешливо сказала, что мне стоит довериться профессионалам, и велела ждать результатов.
Ночью мы не спали долго. На меня напала какая-то грусть. Скоро кончится мой вынужденный отпуск, моё лихое приключение с пиратами. Всё это напоминало постановку для развлечения богатых. Но я никогда такое не заказывал – мне хватало приключений на соревнованиях по спортивному ориентированию. Самые разные планеты – от ледяных пустошей и заснеженных равнин, продуваемых мощными буранами, до пустынных и влажных, терраформированных под тропики. Самое разное снаряжение, тщательно продуманные и выверенные планы, сложные маршруты, слаженная команда – и всё равно соревнования – и даже тренировки – требовали полной отдачи и давали столько адреналина и впечатлений, что какие-то сценарии приключений выглядели очень бледно.
Но то, что происходило сейчас – это что-то интересное. Может, из-за Геры. Даже наверняка из-за Геры.
Но скоро всё закончится.
Как хочется верить, что Елена будет собирать выкуп как можно дольше!
30
Переговоры шли без меня, и подробностей выбить не удалось.
До самого конца.
Я ведь понятия не имел, как это делается. Пока у меня не похищали никого настолько ценного, чтобы принимать участие в торгах за жизнь и свободу.
Сейчас же предполагалось, что я вообще товар и ничего от меня не зависит. Поэтому я ждал, и меня позвали уже только рассказать итог.
Мы прошли на склад – явно для того, чтобы поговорить без лишних в данный момент членов экипажа. Я чувствовал лёгкую грусть и даже досаду – не хотелось вот так рано заканчивать приключение. Я бы полетал с пиратами ещё.
А вот что за выражения лиц у них? Вряд ли тоже показывают, как не хотят со мной расставаться.
– И… как переговоры? – осторожно спросил я, когда мы втроём устроились за столом.
– Провалились, – ответила капитан прямо.
Всё-таки Елена показала характер. Я не ожидал, что она настолько ненавидит, что не побоится выглядеть в глазах общественности настолько равнодушной, чтобы торговаться за человеческую жизнь.
– Возможно, моя жена просто не может быстро собрать требуемую сумму. Это не так просто, только у меня есть доступ ко всем счетам, ей нужно время. И она злится – сама ситуация её понятно вывела из равновесия. В любом случае – это стресс. Сделайте скидку на то, что это вы в похищениях и выкупах профессионалы, а у моей жены это в первый раз…
– Твоя жена, – Гера повысила голос, – предложила сумму в полтора раза больше, если мы доставим ей твой мозг, непригодный для оживления.
Я замолчал.
Что сказать на такое, я просто не знал.
А сочувствие в глазах обоих пиратов только добавили смятения.
– Ты не волнуйся, если что. Не подумай чего, – поспешил добавить Толян. – Мы такого не делаем.
– Спасибо, – ответил я чисто механически.
– Как ты умудрился вляпаться в такое? Ты же вроде бы умный?
Я вздохнул.
– При моём положении жена – обязательное условие, – ответил без интонаций. Многие не будут воспринимать как надёжного партнёра человека без семьи. Жена – это солидность, репутация, пусть и внешний фасад. Честно говоря, здесь я схалтурил. Елена не была очень умной или хозяйственной, но она не была подлой. Раньше...
ГЛАВА 6
31
Пираты дали мне запись.
Запись была стёрта, конечно же. Елене, очевидно, казалось, что она не полная дура – позволять кому-то записывать этот диалог. Пусть даже пиратам, которые к легальным сетям Союза доступа не имеют. Она позаботилась о том, чтобы всё стереть и очистить информацию, по которой можно было восстановить затёртое.
А потом безопасник, имени которого я так и не узнал – его называли просто «Кирпич», принёс со встречи запутанный узор из сигналов. Потому, что любая информация у нас имеет материальный носитель, а частицы, которые этот носитель и есть, оставляют следы.
И Кирпич смог зафиксировать эти следы. Восстановить запись и полностью прослушать переговоры.
А теперь эту запись дали мне.
Сначала я вообще не собирался её трогать. Не хотелось даже слышать о таком. Потом… Потом я понял, что сложить руки и сидеть горевать – это не моё. Что делать, я не знал хотя бы потому, что не мог определить цель. Что дальше-то? Чего я должен добиться? Вернуться и как ни в чём не бывало продолжить бракоразводный процесс? И запись эту предъявить просто как аргумент для комиссии?
Запись, которую мне дали пираты. Не уверен, что для комиссии это может быть аргументом. Там не судебные нейросети, которые проанализируют результаты экспертизы и определят, не подделаны ли доказательства – с определённой вероятностью. И на основании всех факторов вынесут наиболее достоверное решение.
Нет, комиссия имеет собственное мнение, и может не принять доказательство, которое предоставили пираты – ведь они ненадёжные преступники. Ну и что с того, что доказательства не носят признаков подделок?
Комиссия! Считалось, что они умные, опытные. Авторитетные. Что они смогут принять правильное решение.
Но я больше доверял искусственному интеллекту, чем людям, которые преследуют собственные интересы.
32
Запись я прослушал несколько раз. Не из мазохизма – а для того, чтобы понять, о чём может думать Елена. На что она вообще рассчитывает.
Она рассчитывала, очевидно, на то, что сумма, которую она заплатит за моё убийство, будет воспринята, как выкуп пиратам за мою жизнь. А потом она, заламывая руки от горя, будет всем рассказывать, как она ждала своего мужа, как пыталась его спасти, но отвратительные преступники…
Вообще говоря, выкуп могут собрать и родители. Им будет тяжелее это сделать, но такое возможно.
Вот только теперь я точно не хочу вмешивать в это родителей. Если Елена настолько безжалостна, не угрожает ли что-то маме с папой?
Так что я снова пошёл к капитану.
Нашёл я её в рубке, с помощником и пилотом. Они ходили вокруг огромной трёхмерной карты и обсуждали маршрут.
На меня все трое уставились недовольно. В глазах Геры читалось такое «Ты не вовремя», что я должен был тихо и по-доброму покинуть помещение.
Но я прислонился к косяку, скрестив руки на груди, и прямо попросил:
– Разблокируй мне мультяшку, и я соберу выкуп сам.
– Да-а? – ехидно протянул помощник. – Это когда это мы заложникам разрешаем самим вести переговоры?
– Собственно, какая вам разница? – спокойно отмахнулся я. – Вы получаете оговорённую сумму, я – свободу действий.
– Свободу действий ты получаешь после суммы, ясно? – он как будто выплюнул слова.
– Капитан, – позвал я. Я сюда не с помощником пришёл разговаривать. – Ты получишь деньги. И меня – на тот срок, на который я нужен. Что может пойти не так?
– Это мы и хотели бы знать, – спокойно сказала она. – Марк, мы тебя не знаем. Мы не знаем, какие у тебя возможности. Чего ты хочешь. И в чём и кому ты врёшь. Ты довольно уже много знаешь о наших полётах.
– Хорошо, тогда запри меня опять в каюте, – скучища нагрянет снова. Но – хватит отпуска, надо работать. – Разблокируй мультяшку, запри в каюте, ничего не сообщай. Я соберу выкуп и сделаю свои дела.
– Какие? – в её голосе появился лёд.
– Для начала мне надо взглянуть, что творит там мой помощник. Вполне возможно, что он, пока меня нет, протолкнул решения, которые дадут прибыль не нам, а кому-то из власть имущих. Тогда денежный поток может и снизиться. А может, наоборот, прикрыл что-нибудь неприбыльное, но имеющее социальное значение. В общем, мне надо посмотреть, как дела обстоят с моей собственностью. И – узнать, что делает моя жена – из прессы и блогов. Так я пойму, действуют ли они с Левченко сообща, или друг против друга.
– И это тебе что-то даст?
– Конечно, – я не смог скрыть улыбку – и, кажется, она получилась очень злая. – действовать против обоих – или против каждого…
– Ладно, тогда так. Найди Кирпича. Попробуй с ним договориться. Если уговоришь его отслеживать все твои действия, то я разблокирую тебе мультяшку полностью. Не знаю, как заставить его согласиться повесить на себя такой геморрой – но ты же болтать умеешь.
– А если я предложу ему денег?
– Денег? – Гера нахмурилась. – Мы высчитывали выкуп так, чтобы опустошить все счета, все резервы, извлечь всё, что извлекается. Но тут вдруг оказывается, что твоя жена без особых проблем может собрать сумму в полтора раза большую, а ты ещё какие-то деньги можешь предложить?
– Жена, скорее всего, деньги добрать хотела у любовника, – объяснил я. – А я… да, я могу кое-что предложить.
33
И именно безопасник мог понять ценность информации, которую я могу ему сообщить. Поэтому он и согласился сразу – при условии, что весь следующий день мы с ним сидим и разбираемся, как и куда ему вкладывать его нетрудовые доходы. Вырабатываем стратегии. Рассматриваем перспективы.
Кроме того – если он не дурак – а мне показалось, что не дурак – он и просматривая мои действия найдёт для себя что-нибудь интересное.
