Толчком могла послужить смерть Грейси Грин, которую, по слухам, Карлайл младший любил. Но с другой — ведьма не могла поверить, что этот хитрый изворотливый засранец мог так запросто себя подставить.
Из раздумий Лили вырвал глухой стук двери о стену, словно ее хотели не открыть, а как минимум сорвать с петель.
Ведьма лениво полуобернулась и с удивлением уставилась на Эмму Браун, которая явно пребывала в ярости.
- И как это понимать? – зло прошипела начальница и сунула ведьме под нос ее запрос об эксгумации.
- Что? – совершенно искренне не поняла Лили.
- Почему не согласованно со мной? Кто дал тебе право разбрасываться запросами направо и налево без моего ведома?
Чего-чего, а внезапно интереса у Эммы к работе Лили не ожидала. Пожалуй, стоит отметить сей день красным в календаре. Воистину великое событие.
- Вы раньше не согласовывали, - невозмутимо ответила она.
- А теперь согласовываю! – рявкнула Браун, сверкая глазами не хуже разъяренной кошки. Собственно кошкой она и была. - Все! Все, что касается дела Майри, должно быть одобрено мной. Любая мелочь.
- Хорошо, - спокойно согласилась Лили, продолжая недоумевать, какой вампир с утра пораньше укусил Эмму.
Блондинка в последний раз обвела взглядом кабинет ведьмы. Чуть задержалась на стене с фотографиями и, небрежно бросив запрос на стол, удалилась, хлопнув дверью так, что вздрогнула даже люстра на потолке.
Лили подошла к столу и внимательно прочитала документ. К заявлению была приложена копия разрешения на проведение дополнительной экспертизы и согласие родственников.
- Отлично! – довольно воскликнула она и поманила пальцем плащик, - Если поторопимся – успеем сегодня откапать.
Болезнь не отпускала еще два дня. Это были два дня высокой температуры, бесконечных метаний по влажной от пота постели и причитаний миссис Грин, которая, похоже, слишком близко восприняла к сердцу последние события.
Наутро третьего дня Томка проснулась с твердым намерением выбраться из кокона одеял и хотя бы сходить в душ. Чувствовала она себя заметно лучше. Осталась только легкая слабость в теле, но она быстро пройдет после плотного завтрака и бодрящего кофе.
Девушка встала, с наслаждением потянулась и ту же замерла, услышав негромкий стук в дверь.
- Тома, - это был Серебряков.
Она накинула халат поверх пижамы и открыла дверь.
- Доброе утро, - мягко улыбнулась парню.
Ромка скользнул взглядом по растрепанной, неумытой Тамаре и улыбнулся в ответ.
- Как самочувствие?
- Спасибо. Уже лучше.
Участие Серебрякова отчего-то настораживает и заставляет выискивать причину такой внезапной заботы.
- Я волновался за тебя.
Томка чуть не фыркнула в ответ, но сдержалась в последний момент и кивнула, молчаливо принимая робкий намек на особое внимание с его стороны.
- Это тебе, - он протянул какие-то документы, - Конспекты тех лекций, что ты пропустила.
Ели бы в этот момент за окном пролетела комета, Томка удивилась гораздо меньше. В полнейшей растерянности она приняла из его рук распечатки и сдавленно поблагодарила.
Ромкин взгляд обжег ее лицо, губы и, переместившись ниже, внезапно помрачнел. Рот сжался в тонкую линию, а его хозяин выдавил сухое:
- До вечера, - и поспешил ретироваться.
На лестнице столкнулся с Олькой, которую неосторожно толкнул плечом так, что та рассерженной кошкой зашипела ему вслед:
- Поосторожнее! Ты тут не один по дому перемещаешься.
Подруга перевела взгляд на стоявшую в дверях Томку и поинтересовалась:
- Чего это с ним?
Девушка в ответ пожала плечами:
- Не знаю. Конспекты принес. Вот, - она продемонстрировала распечатки.
Рыженькая бросила на Томку недоверчивый взгляд и не сдержала смешка.
- Поклонничек, мать его…, - зашла, плотно прикрыла за собой дверь и спросила, - Том, ты в зеркало, когда в последний раз смотрелась?
Та в испуге схватилась за волосы, потом за лицо, чем вызвала смех у подруги и, молнией метнувшись в ванну, застыла напротив своего отражения. Выглядела она как обычно. Разве что лицо чуть осунулось из-за болезни. Кожа слегка побледнела, и от этого засос на шее выглядел черным и безобразным.
- Кажется, я уже начинаю догадываться с кем ты была, когда мы с ребятами весь колледж перерывали, - отражение подруги появилось в зеркале и глаза ее смотрели с немым упреком.
- Оль, прости, пожалуйста.
- Могла бы хоть предупредить, - голос Оли слегка задрожал от обиды, - Так не делается, Том. Может, наконец, расскажешь, где пропадала?
Оправдания готовы сорваться с губ, но что-то удерживает ее от этого. Рассказать. Что? А самое главное зачем? Даже если Олька ей поверит, зачем втягивать во все это подругу. Что это изменит?
- Нет. Не расскажу.
Эти слова стали для Оли полнейшей неожиданностью. И она ведомая упрямым характером попыталась надавить на подругу. О чем тут же пожалела, услышав холодное:
- Что ты прицепилась ко мне? Заняться больше нечем? Или я должна тебе отчитываться о каждом шаге?
- Я за тебя волнуюсь, - возразила Олька.
Тамара повернулась к подруге и та чуть не шарахнулась от непонятно откуда взявшегося гнева, что полыхал на дне серых глаз.
- О себе лучше беспокойся, а от меня отстань!
Оля смотрела на подругу и в этот момент с трудом узнавала Тамару Остроухову. Все эти обидные слова будто говорила не она, а кто-то другой.
- Том, послушай…
- Я сказала – отвали! Что непонятного?! – рявкнула она и, демонстративно отвернувшись, пустила воду в душе.
Растерянная и обиженная до слез, Олька вылетела из ванной и громко хлопнула дверью. Именно этот резкий звук словно привел Тамару в чувство.
- Да, что же это делается? – прошептала она и стала снимать с себя одежду.
Зачем она накинулась на подругу? Откуда взялись эти обидные слова? Гнев растаял так же внезапно, как и появился. Но внутри остался какой-то неприятный осадок. Чуть тронь и взорвется по новой.
Тамара смотрела на свое отражение, пытаясь понять, что изменилось в ней самой за эти несколько суток. Провела кончиками пальцев по бледным скулам, изящной линии бровей, грязным, спутанным волосам и замела, отказываясь верить своим глазам. Волосы у самых корней стали светлыми. Вернее, золотистыми. Это было едва-едва заметно. Словно Томка окрасилась в брюнетку неделю назад и светлые корни только начали отрастать.
Сразу в памяти всплыл тот откровенный сон, где она была Ларой. Холодок прошелся по спине и свернулся комком леденящего ужаса под горлом. Потому что девушка с отчетливой ясностью поняла – это был не сон. Это были воспоминания Лары. А теперь и ее тоже.
Утро добрым не бывает. По крайней мере, так думала Лили, с раздражением поглядывая из окна своего кабинета на отвратительно слепящее солнце. Она чересчур резким движением дернула шнурок регулировки жалюзи и те с жалобным скрипом погрузили комнату в полумрак.
Потирая, воспаленные от недосыпа глаза, ведьма развалилась за столом в своей излюбленной позе, закинув на полированную столешницу, босые ступни и с шумом сделала глоток чая. Какая эта кружка за сегодняшнюю ночь? Пятая? Лили сбилась со счета. Напиток уже не придавал бодрости, но она упорно пила, держась на чистом упрямстве.
Ведьма бы с огромным удовольствием сейчас отправилась домой в теплую постельку, но Эмма, будь не ладна эта драная кошка, позвонила в девять утра и как ненормальная провизжала в трубку:
- Где мой отчет?!
«В заднице» - подумала Лили, но тактично промолчала, краем уха выслушивая истерику детектива Браун.
И она бы честно, послала эту стерву куда подальше с ее отчетом, но ведьминская интуиция дала хозяйке совет усмирить свой норов. И вот поэтому, превозмогая дикую усталость, Лили открыла ноутбук и со вздохом, принялась разбирать документы.
Работа двигалась со скрипом. Где-то на середине ведьма поняла, что засыпает и, перестав бороться с собой, прикрыв веки, положила белокурую голову на стол. Но тут дверь распахнулась, и Лили сквозь сон услышала голос Карлайла:
- Лили?
С мученическим стоном она разлепила глаза и, узрев перед своим взором растерянного оборотня, мрачно выдала:
- Нет. Ты точно извращенец.
Эдвард с улыбкой оценил помятый вид подруги и произнес:
- Ладно. Заеду к вечеру, когда выспишься, - и собрался закрыть за собой дверь, как Лили встрепенулась.
- Заходи уже, коль приперся, - недовольно пробурчала она, - Хотя нет. Иди и принеси мне много-много хорошего крепкого кофе.
Дважды Эду повторять не нужно было. Подремав еще от силы полчасика, Лили если и не почувствовала себя бодрее, но глаза уже против воли не закрывались.
После порции шоколадных пирожных с чашкой черного кофе, она почувствовала себя заметно лучше.
- Ну, и чего тебе приспичило с утра пораньше? - хмуро глядя поверх тарелки с пирожными, спросила ведьма.
Эдвард с трудом оторвался от созерцания стены с фотографиями и переключил внимание на подругу.
- Как у тебя тут интересно…Заехал узнать, как продвигается расследование.
Лили с наслаждением откусила пирожное, слизнула каплю вишневой начинки с губ и с набитым ртом сказала:
- У меня для тебя две новости. Одна хорошая, а другая плохая. Начну с хорошей, - она сделала торжественную паузу, - У меня есть все основания полагать, что Рози Майри еще жива.
Эдвард заинтересованно подался вперед, с жадностью и надеждой сверля лицо ведьмы пристальным взглядом.
- Я всю ночь на пару с Себом проводила вскрытие тела. Вернее, проводил Себ, под моим чутким руководством
- Ты же ненавидишь трупы, - удивился мужчина.
- Ненавижу, - согласилась Лили, - Но что не сделаешь ради дела. Пришлось лично присутствовать, чтобы Эмма опять не влезла. Боюсь, третье вскрытие мне точно Управление не одобрит.
Темные брови оборотня недовольно нахмурились.
- При чем тут Эмма?
- Не поверишь, - радостно заявила ведьма, - Меня тоже сильно волнует этот вопрос. Зачем нашей стервочке понадобилось подделывать результаты ДНК экспертизы?
- С чего ты решила, что это она?
- Слишком подозрительно себя вела, когда я без ее ведома сделала запрос на эксгумацию, - рассказала Лили, - Топорно все сделано. Вот если бы это был твой сын, то я сто процентов не подкопалась. А здесь все шито белыми нитками. Результаты подменили. Заключение переписали. Себа заткнули. Осталось только понять - зачем Эмме подставлять твоего сына и где искать настоящую Рози.
Ведьма замолчала, задумавшись на мгновение, и со смешком предположила:
- Знаешь, я не удивлюсь, если меня внезапно отстранят от этого дела и отправят в командировку.
Все сказанное, никак, не укладывалось в голове у Карлайла, но Лили он привык доверять больше чем самому себе.
- И что собираешься делать? – спросил он.
Ведьма допила кофе и снова зашуршала бумагами для отчета.
- В данный момент доделать отчет. А потом хорошо выспаться.
Карлайл понял, что она не собирается ставить его в известность. Что ж, может, это и лучшему.
- Тогда не буду тебе больше мешать.
- Угу, - промычала она в ответ и уткнулась носом в бумаги.
Уже у двери Карлайл обернулся и спросил:
- А вторая новость?
Лили медленно подняла свои ясные глаза на мужчину. Оборотню внезапно показалось или в них промелькнуло сожаление. Это длилось всего долю секунды, а затем ведьма в присущей ей наглой манере криво усмехнулась и сообщила:
- Поздравляю тебя Эд! Ты больше не вдовец. Твоя драгоценная женушка слиняла с потустороннего мира.
Тамара нервно дергала волосы, рваными, злыми движениями. Все! Буквально все ее бесило. Грубая безобразная одежда, слишком длинные волосы и обиженный взгляд подруги, которая только делает вид, что увлеченно читает книгу.
Отбросив расческу, скрутила волосы в узел и накинула серую толстовку с капюшоном. Бросила мимолетный взгляд в зеркало и тут же скривилась. Ничего. Не в вечернем же платье идти пешком от озера.
Насколько поняла Тамара автобус к озеру не ходил. Это место было включено в туристический маршрут, но сезон еще не начался, а значит, у девушки был лишь один вариант добраться туда без приключений.
По вечерам Томас Грин любил посидеть в обнимку с ноутбуком в своем кабинете и поработать. На кафедре всегда толпились студенты, и дверь постоянно не закрывалась. Сложно сосредоточиться, когда тебя постоянно отвлекают. А здесь в тишине он мог спокойно составлять методическую литературу. Обычно даже Марта старалась его не беспокоить, поэтому профессор очень удивился, когда в дверь кто-то нетерпеливо постучал.
- Войдите.
Грин удивленно посмотрел на вошедшую Тамару.
- Тамара? Вам не спится?
Девушка неуверенно замерла посреди комнаты. Взгляд ее уперся в большой портрет Грейси. Она смотрела с теплой улыбкой на чуть припухлых губах. Томка невольно поежилась. Неприятное чувство. Похоже на липкий ползучий страх. Грин проследил за ее взглядом и сурово поджал губы.
- Вы что-то хотели?
- Да, профессор, - отмерла, наконец, девушка, - Мне очень нужна ваша помощь.
- Если вы про завтрашнюю контрольную, то я вас от нее освобождаю, - с легким налетом раздражения заверил ее пожилой мужчина.
- Нет, - Томка нервно облизала губы, - Мне нужно срочно встретиться с Эдвардом Карлайлом.
Брови профессора против воли поползли вверх.
- Это очень важно, - поспешно продолжила Томка, - Я бы не стала вас беспокоить, но к его дому не добраться без автомобиля, а мне больше не к кому обратиться за помощью.
Он не спросил, зачем ей понадобился оборотень в столь позднее время. Не спросил, что случилось. Он просто поднялся со своего продавленного кресла и накинул поношенную домашнюю кофту.
Когда они добрались до озера, уже совсем стемнело. Томас остановился на поляне, где заканчивается грунтовая дорога и начинается спуск к озеру и с обеспокоенным видом повернулся к сидящей по левую руку Тамаре.
- Вы уверены, что хотите пойти туда одна? Мне бы не хотелось отпускать вас непонятно куда ночью.
- Уверена, - решительно ответила девушка, - Не думаю, что он обрадуется мне, а уж вам и подавно. Не зря же он тут прячется…
Она несколько секунд разглядывала, как кружит мелкая мошкара в свете автомобильных фар и добавила:
- Вы дождитесь меня, пожалуйста, и…спасибо.
Профессор сдержанно кивнул и заглушил двигатель своего старенького авто.
Идти одной было страшно. Густые кроны деревьев то и дело отбрасывали мрачные тени, вступая в немой сговор со светом луны, пугая дрожащую от волнения девушку. Это заставляло ее не идти, а практически бежать, постоянно озираясь по сторонам.
Невдалеке, наконец, показалась часовня, и у Томки невольно вырвался вздох облегчения, но когда она подошла к ней вплотную поняла, что даже не знает как позвонить в дверь, потому что видит только иллюзию.
Тома стала отчаянно напрягать память в попытке вспомнить, где именно располагалась дверь, но ничего не выходило. В тот день, когда она была в доме оборотня, на нее обрушилось слишком много информации и такие мелочи не отложились в памяти.
Издав отчаянный стон, она опустилась на первый попавшийся камень и обхватила себя за плечи, боязно поглядывая по сторонам.
И с чего она вдруг решила, что Карлайл вообще будет дома? Мало ли у него дел.
- Ну, почему ты такая дура Томка, - прошептала она себе под нос, чувствуя, что вот-вот расплачется.
Внезапный шорох невдалеке заставил девушку замереть, напряженно вглядываясь в темноту. Рука непроизвольно потянулась к горлу, будто этот жест сможет унять отчаянно бьющийся пульс. Ей казалось, что кто-то за ней пристально наблюдает.
Из раздумий Лили вырвал глухой стук двери о стену, словно ее хотели не открыть, а как минимум сорвать с петель.
Ведьма лениво полуобернулась и с удивлением уставилась на Эмму Браун, которая явно пребывала в ярости.
- И как это понимать? – зло прошипела начальница и сунула ведьме под нос ее запрос об эксгумации.
- Что? – совершенно искренне не поняла Лили.
- Почему не согласованно со мной? Кто дал тебе право разбрасываться запросами направо и налево без моего ведома?
Чего-чего, а внезапно интереса у Эммы к работе Лили не ожидала. Пожалуй, стоит отметить сей день красным в календаре. Воистину великое событие.
- Вы раньше не согласовывали, - невозмутимо ответила она.
- А теперь согласовываю! – рявкнула Браун, сверкая глазами не хуже разъяренной кошки. Собственно кошкой она и была. - Все! Все, что касается дела Майри, должно быть одобрено мной. Любая мелочь.
- Хорошо, - спокойно согласилась Лили, продолжая недоумевать, какой вампир с утра пораньше укусил Эмму.
Блондинка в последний раз обвела взглядом кабинет ведьмы. Чуть задержалась на стене с фотографиями и, небрежно бросив запрос на стол, удалилась, хлопнув дверью так, что вздрогнула даже люстра на потолке.
Лили подошла к столу и внимательно прочитала документ. К заявлению была приложена копия разрешения на проведение дополнительной экспертизы и согласие родственников.
- Отлично! – довольно воскликнула она и поманила пальцем плащик, - Если поторопимся – успеем сегодня откапать.
ГЛАВА 9
Болезнь не отпускала еще два дня. Это были два дня высокой температуры, бесконечных метаний по влажной от пота постели и причитаний миссис Грин, которая, похоже, слишком близко восприняла к сердцу последние события.
Наутро третьего дня Томка проснулась с твердым намерением выбраться из кокона одеял и хотя бы сходить в душ. Чувствовала она себя заметно лучше. Осталась только легкая слабость в теле, но она быстро пройдет после плотного завтрака и бодрящего кофе.
Девушка встала, с наслаждением потянулась и ту же замерла, услышав негромкий стук в дверь.
- Тома, - это был Серебряков.
Она накинула халат поверх пижамы и открыла дверь.
- Доброе утро, - мягко улыбнулась парню.
Ромка скользнул взглядом по растрепанной, неумытой Тамаре и улыбнулся в ответ.
- Как самочувствие?
- Спасибо. Уже лучше.
Участие Серебрякова отчего-то настораживает и заставляет выискивать причину такой внезапной заботы.
- Я волновался за тебя.
Томка чуть не фыркнула в ответ, но сдержалась в последний момент и кивнула, молчаливо принимая робкий намек на особое внимание с его стороны.
- Это тебе, - он протянул какие-то документы, - Конспекты тех лекций, что ты пропустила.
Ели бы в этот момент за окном пролетела комета, Томка удивилась гораздо меньше. В полнейшей растерянности она приняла из его рук распечатки и сдавленно поблагодарила.
Ромкин взгляд обжег ее лицо, губы и, переместившись ниже, внезапно помрачнел. Рот сжался в тонкую линию, а его хозяин выдавил сухое:
- До вечера, - и поспешил ретироваться.
На лестнице столкнулся с Олькой, которую неосторожно толкнул плечом так, что та рассерженной кошкой зашипела ему вслед:
- Поосторожнее! Ты тут не один по дому перемещаешься.
Подруга перевела взгляд на стоявшую в дверях Томку и поинтересовалась:
- Чего это с ним?
Девушка в ответ пожала плечами:
- Не знаю. Конспекты принес. Вот, - она продемонстрировала распечатки.
Рыженькая бросила на Томку недоверчивый взгляд и не сдержала смешка.
- Поклонничек, мать его…, - зашла, плотно прикрыла за собой дверь и спросила, - Том, ты в зеркало, когда в последний раз смотрелась?
Та в испуге схватилась за волосы, потом за лицо, чем вызвала смех у подруги и, молнией метнувшись в ванну, застыла напротив своего отражения. Выглядела она как обычно. Разве что лицо чуть осунулось из-за болезни. Кожа слегка побледнела, и от этого засос на шее выглядел черным и безобразным.
- Кажется, я уже начинаю догадываться с кем ты была, когда мы с ребятами весь колледж перерывали, - отражение подруги появилось в зеркале и глаза ее смотрели с немым упреком.
- Оль, прости, пожалуйста.
- Могла бы хоть предупредить, - голос Оли слегка задрожал от обиды, - Так не делается, Том. Может, наконец, расскажешь, где пропадала?
Оправдания готовы сорваться с губ, но что-то удерживает ее от этого. Рассказать. Что? А самое главное зачем? Даже если Олька ей поверит, зачем втягивать во все это подругу. Что это изменит?
- Нет. Не расскажу.
Эти слова стали для Оли полнейшей неожиданностью. И она ведомая упрямым характером попыталась надавить на подругу. О чем тут же пожалела, услышав холодное:
- Что ты прицепилась ко мне? Заняться больше нечем? Или я должна тебе отчитываться о каждом шаге?
- Я за тебя волнуюсь, - возразила Олька.
Тамара повернулась к подруге и та чуть не шарахнулась от непонятно откуда взявшегося гнева, что полыхал на дне серых глаз.
- О себе лучше беспокойся, а от меня отстань!
Оля смотрела на подругу и в этот момент с трудом узнавала Тамару Остроухову. Все эти обидные слова будто говорила не она, а кто-то другой.
- Том, послушай…
- Я сказала – отвали! Что непонятного?! – рявкнула она и, демонстративно отвернувшись, пустила воду в душе.
Растерянная и обиженная до слез, Олька вылетела из ванной и громко хлопнула дверью. Именно этот резкий звук словно привел Тамару в чувство.
- Да, что же это делается? – прошептала она и стала снимать с себя одежду.
Зачем она накинулась на подругу? Откуда взялись эти обидные слова? Гнев растаял так же внезапно, как и появился. Но внутри остался какой-то неприятный осадок. Чуть тронь и взорвется по новой.
Тамара смотрела на свое отражение, пытаясь понять, что изменилось в ней самой за эти несколько суток. Провела кончиками пальцев по бледным скулам, изящной линии бровей, грязным, спутанным волосам и замела, отказываясь верить своим глазам. Волосы у самых корней стали светлыми. Вернее, золотистыми. Это было едва-едва заметно. Словно Томка окрасилась в брюнетку неделю назад и светлые корни только начали отрастать.
Сразу в памяти всплыл тот откровенный сон, где она была Ларой. Холодок прошелся по спине и свернулся комком леденящего ужаса под горлом. Потому что девушка с отчетливой ясностью поняла – это был не сон. Это были воспоминания Лары. А теперь и ее тоже.
Утро добрым не бывает. По крайней мере, так думала Лили, с раздражением поглядывая из окна своего кабинета на отвратительно слепящее солнце. Она чересчур резким движением дернула шнурок регулировки жалюзи и те с жалобным скрипом погрузили комнату в полумрак.
Потирая, воспаленные от недосыпа глаза, ведьма развалилась за столом в своей излюбленной позе, закинув на полированную столешницу, босые ступни и с шумом сделала глоток чая. Какая эта кружка за сегодняшнюю ночь? Пятая? Лили сбилась со счета. Напиток уже не придавал бодрости, но она упорно пила, держась на чистом упрямстве.
Ведьма бы с огромным удовольствием сейчас отправилась домой в теплую постельку, но Эмма, будь не ладна эта драная кошка, позвонила в девять утра и как ненормальная провизжала в трубку:
- Где мой отчет?!
«В заднице» - подумала Лили, но тактично промолчала, краем уха выслушивая истерику детектива Браун.
И она бы честно, послала эту стерву куда подальше с ее отчетом, но ведьминская интуиция дала хозяйке совет усмирить свой норов. И вот поэтому, превозмогая дикую усталость, Лили открыла ноутбук и со вздохом, принялась разбирать документы.
Работа двигалась со скрипом. Где-то на середине ведьма поняла, что засыпает и, перестав бороться с собой, прикрыв веки, положила белокурую голову на стол. Но тут дверь распахнулась, и Лили сквозь сон услышала голос Карлайла:
- Лили?
С мученическим стоном она разлепила глаза и, узрев перед своим взором растерянного оборотня, мрачно выдала:
- Нет. Ты точно извращенец.
Эдвард с улыбкой оценил помятый вид подруги и произнес:
- Ладно. Заеду к вечеру, когда выспишься, - и собрался закрыть за собой дверь, как Лили встрепенулась.
- Заходи уже, коль приперся, - недовольно пробурчала она, - Хотя нет. Иди и принеси мне много-много хорошего крепкого кофе.
Дважды Эду повторять не нужно было. Подремав еще от силы полчасика, Лили если и не почувствовала себя бодрее, но глаза уже против воли не закрывались.
После порции шоколадных пирожных с чашкой черного кофе, она почувствовала себя заметно лучше.
- Ну, и чего тебе приспичило с утра пораньше? - хмуро глядя поверх тарелки с пирожными, спросила ведьма.
Эдвард с трудом оторвался от созерцания стены с фотографиями и переключил внимание на подругу.
- Как у тебя тут интересно…Заехал узнать, как продвигается расследование.
Лили с наслаждением откусила пирожное, слизнула каплю вишневой начинки с губ и с набитым ртом сказала:
- У меня для тебя две новости. Одна хорошая, а другая плохая. Начну с хорошей, - она сделала торжественную паузу, - У меня есть все основания полагать, что Рози Майри еще жива.
Эдвард заинтересованно подался вперед, с жадностью и надеждой сверля лицо ведьмы пристальным взглядом.
- Я всю ночь на пару с Себом проводила вскрытие тела. Вернее, проводил Себ, под моим чутким руководством
- Ты же ненавидишь трупы, - удивился мужчина.
- Ненавижу, - согласилась Лили, - Но что не сделаешь ради дела. Пришлось лично присутствовать, чтобы Эмма опять не влезла. Боюсь, третье вскрытие мне точно Управление не одобрит.
Темные брови оборотня недовольно нахмурились.
- При чем тут Эмма?
- Не поверишь, - радостно заявила ведьма, - Меня тоже сильно волнует этот вопрос. Зачем нашей стервочке понадобилось подделывать результаты ДНК экспертизы?
- С чего ты решила, что это она?
- Слишком подозрительно себя вела, когда я без ее ведома сделала запрос на эксгумацию, - рассказала Лили, - Топорно все сделано. Вот если бы это был твой сын, то я сто процентов не подкопалась. А здесь все шито белыми нитками. Результаты подменили. Заключение переписали. Себа заткнули. Осталось только понять - зачем Эмме подставлять твоего сына и где искать настоящую Рози.
Ведьма замолчала, задумавшись на мгновение, и со смешком предположила:
- Знаешь, я не удивлюсь, если меня внезапно отстранят от этого дела и отправят в командировку.
Все сказанное, никак, не укладывалось в голове у Карлайла, но Лили он привык доверять больше чем самому себе.
- И что собираешься делать? – спросил он.
Ведьма допила кофе и снова зашуршала бумагами для отчета.
- В данный момент доделать отчет. А потом хорошо выспаться.
Карлайл понял, что она не собирается ставить его в известность. Что ж, может, это и лучшему.
- Тогда не буду тебе больше мешать.
- Угу, - промычала она в ответ и уткнулась носом в бумаги.
Уже у двери Карлайл обернулся и спросил:
- А вторая новость?
Лили медленно подняла свои ясные глаза на мужчину. Оборотню внезапно показалось или в них промелькнуло сожаление. Это длилось всего долю секунды, а затем ведьма в присущей ей наглой манере криво усмехнулась и сообщила:
- Поздравляю тебя Эд! Ты больше не вдовец. Твоя драгоценная женушка слиняла с потустороннего мира.
Тамара нервно дергала волосы, рваными, злыми движениями. Все! Буквально все ее бесило. Грубая безобразная одежда, слишком длинные волосы и обиженный взгляд подруги, которая только делает вид, что увлеченно читает книгу.
Отбросив расческу, скрутила волосы в узел и накинула серую толстовку с капюшоном. Бросила мимолетный взгляд в зеркало и тут же скривилась. Ничего. Не в вечернем же платье идти пешком от озера.
Насколько поняла Тамара автобус к озеру не ходил. Это место было включено в туристический маршрут, но сезон еще не начался, а значит, у девушки был лишь один вариант добраться туда без приключений.
По вечерам Томас Грин любил посидеть в обнимку с ноутбуком в своем кабинете и поработать. На кафедре всегда толпились студенты, и дверь постоянно не закрывалась. Сложно сосредоточиться, когда тебя постоянно отвлекают. А здесь в тишине он мог спокойно составлять методическую литературу. Обычно даже Марта старалась его не беспокоить, поэтому профессор очень удивился, когда в дверь кто-то нетерпеливо постучал.
- Войдите.
Грин удивленно посмотрел на вошедшую Тамару.
- Тамара? Вам не спится?
Девушка неуверенно замерла посреди комнаты. Взгляд ее уперся в большой портрет Грейси. Она смотрела с теплой улыбкой на чуть припухлых губах. Томка невольно поежилась. Неприятное чувство. Похоже на липкий ползучий страх. Грин проследил за ее взглядом и сурово поджал губы.
- Вы что-то хотели?
- Да, профессор, - отмерла, наконец, девушка, - Мне очень нужна ваша помощь.
- Если вы про завтрашнюю контрольную, то я вас от нее освобождаю, - с легким налетом раздражения заверил ее пожилой мужчина.
- Нет, - Томка нервно облизала губы, - Мне нужно срочно встретиться с Эдвардом Карлайлом.
Брови профессора против воли поползли вверх.
- Это очень важно, - поспешно продолжила Томка, - Я бы не стала вас беспокоить, но к его дому не добраться без автомобиля, а мне больше не к кому обратиться за помощью.
Он не спросил, зачем ей понадобился оборотень в столь позднее время. Не спросил, что случилось. Он просто поднялся со своего продавленного кресла и накинул поношенную домашнюю кофту.
Когда они добрались до озера, уже совсем стемнело. Томас остановился на поляне, где заканчивается грунтовая дорога и начинается спуск к озеру и с обеспокоенным видом повернулся к сидящей по левую руку Тамаре.
- Вы уверены, что хотите пойти туда одна? Мне бы не хотелось отпускать вас непонятно куда ночью.
- Уверена, - решительно ответила девушка, - Не думаю, что он обрадуется мне, а уж вам и подавно. Не зря же он тут прячется…
Она несколько секунд разглядывала, как кружит мелкая мошкара в свете автомобильных фар и добавила:
- Вы дождитесь меня, пожалуйста, и…спасибо.
Профессор сдержанно кивнул и заглушил двигатель своего старенького авто.
Идти одной было страшно. Густые кроны деревьев то и дело отбрасывали мрачные тени, вступая в немой сговор со светом луны, пугая дрожащую от волнения девушку. Это заставляло ее не идти, а практически бежать, постоянно озираясь по сторонам.
Невдалеке, наконец, показалась часовня, и у Томки невольно вырвался вздох облегчения, но когда она подошла к ней вплотную поняла, что даже не знает как позвонить в дверь, потому что видит только иллюзию.
Тома стала отчаянно напрягать память в попытке вспомнить, где именно располагалась дверь, но ничего не выходило. В тот день, когда она была в доме оборотня, на нее обрушилось слишком много информации и такие мелочи не отложились в памяти.
Издав отчаянный стон, она опустилась на первый попавшийся камень и обхватила себя за плечи, боязно поглядывая по сторонам.
И с чего она вдруг решила, что Карлайл вообще будет дома? Мало ли у него дел.
- Ну, почему ты такая дура Томка, - прошептала она себе под нос, чувствуя, что вот-вот расплачется.
Внезапный шорох невдалеке заставил девушку замереть, напряженно вглядываясь в темноту. Рука непроизвольно потянулась к горлу, будто этот жест сможет унять отчаянно бьющийся пульс. Ей казалось, что кто-то за ней пристально наблюдает.
