– У меня есть образцы земли из одного леса. Мне нужно проанализировать их и проверить химический состав почвы на загрязнения и сравнить с одним уже имеющимся образцом. Это возможно?
– К какому из расследуемых дел это имеет отношение? – Гэлр наклонил голову набок, аки сова.
– Это для моего личного расследования, относительно происшествия с господином Вэрэдом.
– Я был в хороших отношениях с ним, так что я передам ваши образцы одному знакомому почвоведу.
– Огромное вам спасибо. Тогда я прямо сейчас принесу образцы, – пообещала я и скрылась в портале.
Образцы мы с Лэртом оставили в лаборатории КСБР. Собрав все склянки в коробку, я вернулась в бюро. Мужчина хотел, чтобы я во время всего эксперимента оставалась в здании бюро, чтобы не прокараулить нужное время. Он любезно разрешил остаться в его кабинете.
Пока Гэлр заполнял отчёты о других вскрытиях, я вновь пролистала папку с материалами делами. Из-за Лэрта я совсем позабыла о Корэне и его родителях. Мне нужно отправить им открытку с соболезнованиями и поинтересоваться, не нужна ли им чья-либо помощь.
У меня нет детей, и я никогда не пойму чувства госпожи и господина Дэк, но могу вообразить. Их самый любимый человек на свете внезапно исчез, и они больше никогда не смогут его увидеть. Наверное, сердце каждого родителя было бы навечно разбито от этой утраты. И они даже не знаю, что произошло. Они отправили ребёнка в лучшую школу и даже представить не могли подобного исхода.
Какие новости для них будут лучше? Узнать, что сына столкнули с крыши и рядом с ним всё это время учились настоящие монстры или понять, что ребёнок добровольно покинул этот мир? Оба варианта ужасны. Я должна как можно скорее сообщить им правду, ведь это дело о смерти ребёнка, я не имею права тянуть время и мучить родителей Корэна.
– Всё в порядке? – обратился ко мне Гэлр, вглядываясь в моё лицо. Мужчина даже отложил отчёт о вскрытии в сторону.
– Просто мне жаль Корэна, – честно сказала я, глядя на его фотографию.
– Сразу чувствуется, что вы новичок, – усмехнулся Гэлр. – Вам стоило бы побольше поработать с господином Вэрэдом, чтобы набраться у него холодности.
– Он не такой уж и холодный, как кажется на первый взгляд, – улыбнулась я.
– Видимо, вы успели с ним познакомиться поближе? – удивился Гэлр.
– Не поверите, но мы соседи, – призналась я.
– Это многое объясняет, – судмедэксперт покивал своим мыслям. – Я знаю Вэрэда с его первого дня работы в КСБР. Он очень похож на вас тогда был.
– Чем же? – мне слабо верилось в услышанное.
– Пытался всем помочь, многим сочувствовал, – Гэлр откинулся на спинку кресла и словно бы погрузился в воспоминания. – Он позже стал таким отчуждённым и холодным, это специально созданный для работы образ, который помогает придерживаться социальной роли. Такая оболочка для общества есть каждого, у вас она тоже появится, но чуть позже.
– Думаете, это неизбежно в работе стража?
– Так проще жить. Поделюсь с вами секретом, – Гэлр открыто улыбнулся мне, – либо вы используете маску, не придаёте значения тому, что делаете, то вы просто выполняете свои обязанности, либо вы полностью отдаёте себя работе, сопереживаете каждому пострадавшему и стараетесь помочь, то вы сходите с ума. И это касается не только стражей КСБР, так будет на любой работе.
– Спасибо, я это запомню, – я признательно кивнула мужчине. В чём-то он был, наверное, прав. – Если у вас будет время, то можете прийти в больницу, чтобы навестить господина Лэрта?
– Навестить? – он, казалось, даже не думал об этом.
– Его лечащий врач посоветовал заполнить доску воспоминаний, которые могли бы пробудить в нём тягу к жизни. Возможно, вы бы могли вспомнить что-то о нём.
– Я подумаю и, если вспомню что-то стоящее, обязательно приду, – пообещал Гэлр.
Хоть Гэлр советовал мне проще относиться к работе, мне всё равно хотелось как-то поддержать родителей Корэна. На первом этаже бюро продавались открытки и цветы. Я выбрала открытку нейтрального оттенка, написала соболезнования и вместе с цветами, отправила на адрес семьи Дэк. Сейчас им не помешает любая поддержка, даже если это всего лишь слова на бумаге.
По истечении двух часов Гэлр предложил мне пройти сканирование. Мы зашли в специальное помещение, где стояла прозрачная капсула, которую использовали для сканирования трупов. По своему действию она напоминала артефакт, который я сделала, только позволяла просмотреть все внутренние органы, в том числе и содержимого кишечника и желудка.
– Здесь же обычно трупов сканируют? – я поёжилась, глядя на стеклянную кушетку.
– Если тебя смущают возможные остатки чьей-то мёртвой плоти, то положи пелёнку, – отмахнул Гэлр, словно это была какая-то мелочь.
Пелёнки нигде не оказалось, зато нашлась одноразовая простыня, которой, я, конечно же, воспользовалась. Хоть я и пытаюсь побороть страх и отвращение к трупам, ложиться прям туда, где они лежали, не хотелось.
Гэлр закрыл меня в стеклянной капсуле, которая тут же засветилась нежно-зелёным цветом. Сканирование длилось не больше пяти минут и когда я вышла, Гэлр лишь покачал головой – ещё рано. Это совпадало с действительностью – в шесть часов вечера Корэн ещё был жив.
Пока шло время, я с усердием заполняла те отчёты и протоколы, с которыми Фэрн не успел закончить. Через час Гэлр мы вновь провели сканирование – рис ещё находился в желудке. И через ещё один час мы наконец-то добились нужного результата – он попал в двенадцатиперстную кишку!
– Три с половиной часа, – постановил Гэлр, и моя кушетка выехала из капсулы.
Я уже понимала, что значит это время – когда друзья Корэна спускались с крыши, он всё ещё был жив. Это рушило мои предположения относительно убийства.
– Теперь вы можете закончить отчёт? – уточнила я у судмедэксперта.
– Почти. Ещё не пришёл отчёт из отдела токсичных веществ. Это странно, Сэллэра обещала принести мне результаты до обеда, – Гэлр озадаченно взглянул на часы.
– Честно говоря, мне не верится, что это был суицид, – что-то в моей голове не сходилось. – Он почти час пробыл на крыше в одиночку?
– Это всё, что вас смущает? Меня скорее волнует, почему он оказался так далеко – пять метров это не шутки.
В кабинет неожиданно постучали. К нам зашла милая женщина в белоснежном халате.
– В фойе сидят родители Корэна, они хотят видеть вас, господин Гэлр. А также я принесла анализ из отдела токсикологии.
– Отлично! – Гэлр радостно вскочил с места и выхватил бумаги у женщины. – Тирэльда, не поговорите с родителями мальчика заместо меня?
– Разумеется, – я поднялась с кушетки и замялась. – Я… могу сообщить им новость о том, что это точно не убийство?
– Конечно, теперь мы можем сказать это наверняка, – отстранённо ответил Гэлр, вчитываясь в отчёты и почему-то хмурясь. – Очень странно.
Я бы хотела узнать, что так озадачило судмедэксперта, но разговор с родителями не стоило откладывать. Они ждали меня в большом помещении, где другие люди ожидали конца чьих-либо вскрытий. Внутри было немноголюдно, и семья Дэк заняла диванчик у окна.
– Добрый день, – я приветственно кивнула, устаиваясь на кресле напротив них. Папку с материалами, которую прихватила с собой на случай расспросов, положила на журнальный столик, между нами. – Как вы себя чувствуете?
– Я хотел поговорить с тем, кто вскрывал тело Корэна, – господин Дэк нахмурился.
– Господин Гэлр сейчас немного занят. Но, думаю, я смогу ответить на все ваши вопросы.
– Навряд ли, – господин Дэк отчего-то бросил на меня презрительный взгляд.
– Мы хотели узнать точную причину смерти, – ответила госпожа Дэк, теребя край длинной чёрной юбки.
– У меня как раз есть для вас новости по этому поводу. Я не врач, поэтому отвечу как детектив по этому делу, – я старалась подобрать более подходящие слова. – Согласно исследованию господина Гэлра, Корэн почти час провёл на крыше один. То есть другие мальчики спустились с крыши до Корэна и на момент смерти он был один. Сейчас мы вынуждены расследовать дело как суицид, – эти слова дались мне непросто. Лицо госпожи Дэк посерело.
– Суицид?! – господин Дэк вскочил со стула. – Сколько раз я должен повторять: он не мог себя убить! Не мог!
– Мы не исключаем возможность несчастного случая, – мягко сказала я.
– По-вашему, мой сын просто дурачился на крыше и упал?! – мужчина был в ярости. – Это убийство!
– Прошу вас, успокойтесь, – строго попросила я, но, кажется, мои слова только больше разозлили стража.
– Успокоиться?! – взревел он. – Я потерял своего сына, а вы говорите мне просто успокоиться?! Думаете, прислали открытку с соболезнованиями и мне стало легче? Расследование об убийстве моего сына ведёт какая-то соплячка и сейчас пытается убедить меня в том, что это несчастный случай!
– Дорогой, не веди себя так, – сквозь слёзы попросила госпожа Дэк.
– А как я веду себя?! – он с вызовом повернулся к супруге.
– Ты ведёшь себя эгоистично по отношению к окружающим, ко мне в том числе, – процедила она. – Ты не единственный, кому сейчас больно и плохо, так что утихомирься. Госпожа Ригдасторэн пытается нам помочь.
– Помочь? – он усмехнулся. – Мне не нужна такая помощь. Заберите это, – он схватил материалы дела со стола и со всей силы швырнул в сторону открытого окна. Папка вылетела и документы, словно осенние листья, закружились в воздухе. Я стиснула зубы, чтобы сдержать эмоции.
– И чего вы хотите?
– Измените заключение о вскрытии, – потребовал он. – Это убийство!
– Господин Дэк, не глупите, – устало попросила я. – Вы же сам детектив и знаете, что отчёт о скрытии – не благодарственная грамота, его нельзя изменить по чьему-то желанию. К тому же в отчёте не будет прописано, из-за чего именно Корэн упал, там есть лишь причина смерти.
– Это убийство! – выпалил он, а я поняла, что дальнейший разговор с ним бесполезен.
– Как только появится новые улики – свяжусь с вами, – пообещала я, глядя на госпожу Дэк. Она с благодарностью слабо улыбнулась мне.
Я встала с кресла и направилась к выходу из бюро, чтобы собрать бумаги, пока их не разнесло ветром. Теперь я догадываюсь, почему Гэлр предложил мне поговорить с родителями, он наверняка предполагал такую реакцию.
– Неплохо справилась, – послушался над ухом знакомый голос, когда я ползала по траве и подбирала бумаги.
– Проклятые леса, ты меня напугал! – я вздрогнула и обернулась. Лэрт стоял надо мной, словно бы уже давно наблюдал за мной.
– Люблю неожиданные появления, – улыбнулся он.
– Что сказала Эльдалиэна? – я продолжила собирать бумаги.
– Ничего важного, обсудим это позже. Я слышал, как ты говорила с родителями Корэна, ты молодец, – он мягко улыбнулся мне.
– Непривычно слышать похвалу из твоих уст, – устало пробормотала я. – Ты бы знал, что мне пришлось сделать, чтобы помочь установить время смерти.
– Я был в школе Корэна и подслушал парочку разговоров, – сказал Лэрт так, словно это была какая-то мелочь.
– И что ты узнал? – я тут же поднялась с земли, выжидательно глядя на мужчину.
– Причину, по которой в тот день он и другие парни поднялись на крышу. У них, скажем так, был разговор по душам, – он неопределённо махнул рукой в воздухе. – Корэн во время экзамена плохо себя почувствовал, но из-за прекрасной репутации и успеваемости, ему разрешили дописать экзамен в кабинете врача, что, на самом деле, противоречит правилам. Все думают, что Корэн так списал экзамен.
– У них был повод злиться. Но мы всё равно не знаем, что произошло, – я тяжело вздохнула и тут же встрепенулась. – Мне нужно вернуться к Гэлру, ему принесли отчёт из отдела токсичных веществ.
Лэрт проследовал за мной, однако что-то в его взгляде, когда он смотрел на меня, казалось странным. Гэлр нетерпеливо ходил взад-вперёд, что-то напряжённо обдумывал.
– Вы что-то узнали? – тут же спросила я.
– Есть кое-что, на что вы должны взглянуть. До меня только сейчас дошло, – он стукнул себя по лбу и жестом подозвал к стене, на которой висели различные снимки трупов.
Я, поморщившись, подошла поближе. Гэлр указал на те, что относились к внешнему осмотру Корэна.
– Если присмотреться, то его зрачки сужены, хотя обычно у трупов зрачки широкие, – он ткнул пальцем в увеличенный снимок глаза.
– И что это значит? – я с непониманием посмотрела на Гэлра, но он продолжил перечислять:
– Также на теле есть многочисленные покраснения, словно он сам их расцарапал или расчесал.
– Похоже на зависимость Шаганефскими травами, – тут же заключил Лэрт, словно за годы работы в КСБР стал специалистом.
– Пришёл отчёт из отдела токсикологии, и я могу сказать, что в жизни не видел смешении стольких препаратов в теле подростка. Смешалось всё, что можно, и лекарственные препараты, и заграничные, и те, что используются при традиционных методах лечения. Почти все используются для усиления концентрации и внимания. Понимаешь, к чему я клоню? – Гэлр серьёзно взглянул на меня и протянул отчёт, исписанный незнакомыми словами каких-то препаратов.
– Пока что не совсем, – я покачала головой.
– В теле Корэна были обнаружены травы, которые произрастают только в Шаганефсе. Их раньше использовали маги при военных действиях для увеличения внимания и подавления усталости, сильная вещица. Но потом эти травы были запрещены во всём мире из-за ряда побочных действий. Длительное употребление трав превращает человека в куклу, которая не чувствует ни эмоций, ни боли. Также возникают сильные галлюцинации и невозможность сна. В теле Корэна была найдена доза, которая в пятнадцать раз превышал допустимую. Это означает, что он выпил как минимум десять травяных таблеток.
– Какой ужас, – я сглотнула, и мои руки похолодели. Эти травы были мне, к сожалению, знакомы. – Получается, что у него была некого рода зависимость от этих трав? – попыталась я подытожить всё сказанное.
– Именно.
– Могли ли эти лекарства убить его? – смело предположила я.
– Он не просто принял их один раз, это было систематическое употребление в течение долгого времени. Они легко могли бы стать причиной галлюцинаций и последующего прыжка Корэна. Однако всё это лишь предположения, – Гэлр пожал плечами.
– На записях с кристаллов наблюдения я видел, что у него в кармане лежала баночка с витаминами, – обронил Лэрт. Я удивлённо взглянула на него и тут же достала кристалл из кармана.
– Мне нужно проверить кое-что, – коротко пояснила я.
На записи с кристалла мы действительно увидели торчащую из кармана Корэна белую баночку.
– Я не припомню, чтобы в его вещах была эта вещь, – Гэлр покачал головой.
– Может быть, мы могли потерять её при транспортировке тела?
– Сомневаюсь, – он тяжело вздохнул. – Возможно, баночка попала на дерево, видели, как близко нашли Корэна относительно деревьев?
– Мы должны немедленно отправиться туда! – я вскочила с дивана.
– Не нужно, я отправлю своих людей.
– Хорошо, спасибо, – я медленно села обратно. – Тогда что теперь? Мы можем точно сказать, что это была галлюцинация из-за передозировки?
– Да. Но мне нужно доказательство, что это лекарство принадлежало Корэну.
– И какого тогда будет ваше заключение? – я подалась вперёд.
– Мне нужно проанализировать баночку с таблетками, если найдём её, и уже тогда сделаю вывод. Факт того, что суицид вызвали галлюцинации вследствие употребления лекарств будет указан.
Я поблагодарила судмедэксперта за помощь и поспешила покинуть бюро судебной медицины.
– К какому из расследуемых дел это имеет отношение? – Гэлр наклонил голову набок, аки сова.
– Это для моего личного расследования, относительно происшествия с господином Вэрэдом.
– Я был в хороших отношениях с ним, так что я передам ваши образцы одному знакомому почвоведу.
– Огромное вам спасибо. Тогда я прямо сейчас принесу образцы, – пообещала я и скрылась в портале.
Образцы мы с Лэртом оставили в лаборатории КСБР. Собрав все склянки в коробку, я вернулась в бюро. Мужчина хотел, чтобы я во время всего эксперимента оставалась в здании бюро, чтобы не прокараулить нужное время. Он любезно разрешил остаться в его кабинете.
Пока Гэлр заполнял отчёты о других вскрытиях, я вновь пролистала папку с материалами делами. Из-за Лэрта я совсем позабыла о Корэне и его родителях. Мне нужно отправить им открытку с соболезнованиями и поинтересоваться, не нужна ли им чья-либо помощь.
У меня нет детей, и я никогда не пойму чувства госпожи и господина Дэк, но могу вообразить. Их самый любимый человек на свете внезапно исчез, и они больше никогда не смогут его увидеть. Наверное, сердце каждого родителя было бы навечно разбито от этой утраты. И они даже не знаю, что произошло. Они отправили ребёнка в лучшую школу и даже представить не могли подобного исхода.
Какие новости для них будут лучше? Узнать, что сына столкнули с крыши и рядом с ним всё это время учились настоящие монстры или понять, что ребёнок добровольно покинул этот мир? Оба варианта ужасны. Я должна как можно скорее сообщить им правду, ведь это дело о смерти ребёнка, я не имею права тянуть время и мучить родителей Корэна.
– Всё в порядке? – обратился ко мне Гэлр, вглядываясь в моё лицо. Мужчина даже отложил отчёт о вскрытии в сторону.
– Просто мне жаль Корэна, – честно сказала я, глядя на его фотографию.
– Сразу чувствуется, что вы новичок, – усмехнулся Гэлр. – Вам стоило бы побольше поработать с господином Вэрэдом, чтобы набраться у него холодности.
– Он не такой уж и холодный, как кажется на первый взгляд, – улыбнулась я.
– Видимо, вы успели с ним познакомиться поближе? – удивился Гэлр.
– Не поверите, но мы соседи, – призналась я.
– Это многое объясняет, – судмедэксперт покивал своим мыслям. – Я знаю Вэрэда с его первого дня работы в КСБР. Он очень похож на вас тогда был.
– Чем же? – мне слабо верилось в услышанное.
– Пытался всем помочь, многим сочувствовал, – Гэлр откинулся на спинку кресла и словно бы погрузился в воспоминания. – Он позже стал таким отчуждённым и холодным, это специально созданный для работы образ, который помогает придерживаться социальной роли. Такая оболочка для общества есть каждого, у вас она тоже появится, но чуть позже.
– Думаете, это неизбежно в работе стража?
– Так проще жить. Поделюсь с вами секретом, – Гэлр открыто улыбнулся мне, – либо вы используете маску, не придаёте значения тому, что делаете, то вы просто выполняете свои обязанности, либо вы полностью отдаёте себя работе, сопереживаете каждому пострадавшему и стараетесь помочь, то вы сходите с ума. И это касается не только стражей КСБР, так будет на любой работе.
– Спасибо, я это запомню, – я признательно кивнула мужчине. В чём-то он был, наверное, прав. – Если у вас будет время, то можете прийти в больницу, чтобы навестить господина Лэрта?
– Навестить? – он, казалось, даже не думал об этом.
– Его лечащий врач посоветовал заполнить доску воспоминаний, которые могли бы пробудить в нём тягу к жизни. Возможно, вы бы могли вспомнить что-то о нём.
– Я подумаю и, если вспомню что-то стоящее, обязательно приду, – пообещал Гэлр.
Хоть Гэлр советовал мне проще относиться к работе, мне всё равно хотелось как-то поддержать родителей Корэна. На первом этаже бюро продавались открытки и цветы. Я выбрала открытку нейтрального оттенка, написала соболезнования и вместе с цветами, отправила на адрес семьи Дэк. Сейчас им не помешает любая поддержка, даже если это всего лишь слова на бумаге.
По истечении двух часов Гэлр предложил мне пройти сканирование. Мы зашли в специальное помещение, где стояла прозрачная капсула, которую использовали для сканирования трупов. По своему действию она напоминала артефакт, который я сделала, только позволяла просмотреть все внутренние органы, в том числе и содержимого кишечника и желудка.
– Здесь же обычно трупов сканируют? – я поёжилась, глядя на стеклянную кушетку.
– Если тебя смущают возможные остатки чьей-то мёртвой плоти, то положи пелёнку, – отмахнул Гэлр, словно это была какая-то мелочь.
Пелёнки нигде не оказалось, зато нашлась одноразовая простыня, которой, я, конечно же, воспользовалась. Хоть я и пытаюсь побороть страх и отвращение к трупам, ложиться прям туда, где они лежали, не хотелось.
Гэлр закрыл меня в стеклянной капсуле, которая тут же засветилась нежно-зелёным цветом. Сканирование длилось не больше пяти минут и когда я вышла, Гэлр лишь покачал головой – ещё рано. Это совпадало с действительностью – в шесть часов вечера Корэн ещё был жив.
Пока шло время, я с усердием заполняла те отчёты и протоколы, с которыми Фэрн не успел закончить. Через час Гэлр мы вновь провели сканирование – рис ещё находился в желудке. И через ещё один час мы наконец-то добились нужного результата – он попал в двенадцатиперстную кишку!
– Три с половиной часа, – постановил Гэлр, и моя кушетка выехала из капсулы.
Я уже понимала, что значит это время – когда друзья Корэна спускались с крыши, он всё ещё был жив. Это рушило мои предположения относительно убийства.
– Теперь вы можете закончить отчёт? – уточнила я у судмедэксперта.
– Почти. Ещё не пришёл отчёт из отдела токсичных веществ. Это странно, Сэллэра обещала принести мне результаты до обеда, – Гэлр озадаченно взглянул на часы.
– Честно говоря, мне не верится, что это был суицид, – что-то в моей голове не сходилось. – Он почти час пробыл на крыше в одиночку?
– Это всё, что вас смущает? Меня скорее волнует, почему он оказался так далеко – пять метров это не шутки.
В кабинет неожиданно постучали. К нам зашла милая женщина в белоснежном халате.
– В фойе сидят родители Корэна, они хотят видеть вас, господин Гэлр. А также я принесла анализ из отдела токсикологии.
– Отлично! – Гэлр радостно вскочил с места и выхватил бумаги у женщины. – Тирэльда, не поговорите с родителями мальчика заместо меня?
– Разумеется, – я поднялась с кушетки и замялась. – Я… могу сообщить им новость о том, что это точно не убийство?
– Конечно, теперь мы можем сказать это наверняка, – отстранённо ответил Гэлр, вчитываясь в отчёты и почему-то хмурясь. – Очень странно.
Я бы хотела узнать, что так озадачило судмедэксперта, но разговор с родителями не стоило откладывать. Они ждали меня в большом помещении, где другие люди ожидали конца чьих-либо вскрытий. Внутри было немноголюдно, и семья Дэк заняла диванчик у окна.
– Добрый день, – я приветственно кивнула, устаиваясь на кресле напротив них. Папку с материалами, которую прихватила с собой на случай расспросов, положила на журнальный столик, между нами. – Как вы себя чувствуете?
– Я хотел поговорить с тем, кто вскрывал тело Корэна, – господин Дэк нахмурился.
– Господин Гэлр сейчас немного занят. Но, думаю, я смогу ответить на все ваши вопросы.
– Навряд ли, – господин Дэк отчего-то бросил на меня презрительный взгляд.
– Мы хотели узнать точную причину смерти, – ответила госпожа Дэк, теребя край длинной чёрной юбки.
– У меня как раз есть для вас новости по этому поводу. Я не врач, поэтому отвечу как детектив по этому делу, – я старалась подобрать более подходящие слова. – Согласно исследованию господина Гэлра, Корэн почти час провёл на крыше один. То есть другие мальчики спустились с крыши до Корэна и на момент смерти он был один. Сейчас мы вынуждены расследовать дело как суицид, – эти слова дались мне непросто. Лицо госпожи Дэк посерело.
– Суицид?! – господин Дэк вскочил со стула. – Сколько раз я должен повторять: он не мог себя убить! Не мог!
– Мы не исключаем возможность несчастного случая, – мягко сказала я.
– По-вашему, мой сын просто дурачился на крыше и упал?! – мужчина был в ярости. – Это убийство!
– Прошу вас, успокойтесь, – строго попросила я, но, кажется, мои слова только больше разозлили стража.
– Успокоиться?! – взревел он. – Я потерял своего сына, а вы говорите мне просто успокоиться?! Думаете, прислали открытку с соболезнованиями и мне стало легче? Расследование об убийстве моего сына ведёт какая-то соплячка и сейчас пытается убедить меня в том, что это несчастный случай!
– Дорогой, не веди себя так, – сквозь слёзы попросила госпожа Дэк.
– А как я веду себя?! – он с вызовом повернулся к супруге.
– Ты ведёшь себя эгоистично по отношению к окружающим, ко мне в том числе, – процедила она. – Ты не единственный, кому сейчас больно и плохо, так что утихомирься. Госпожа Ригдасторэн пытается нам помочь.
– Помочь? – он усмехнулся. – Мне не нужна такая помощь. Заберите это, – он схватил материалы дела со стола и со всей силы швырнул в сторону открытого окна. Папка вылетела и документы, словно осенние листья, закружились в воздухе. Я стиснула зубы, чтобы сдержать эмоции.
– И чего вы хотите?
– Измените заключение о вскрытии, – потребовал он. – Это убийство!
– Господин Дэк, не глупите, – устало попросила я. – Вы же сам детектив и знаете, что отчёт о скрытии – не благодарственная грамота, его нельзя изменить по чьему-то желанию. К тому же в отчёте не будет прописано, из-за чего именно Корэн упал, там есть лишь причина смерти.
– Это убийство! – выпалил он, а я поняла, что дальнейший разговор с ним бесполезен.
– Как только появится новые улики – свяжусь с вами, – пообещала я, глядя на госпожу Дэк. Она с благодарностью слабо улыбнулась мне.
Я встала с кресла и направилась к выходу из бюро, чтобы собрать бумаги, пока их не разнесло ветром. Теперь я догадываюсь, почему Гэлр предложил мне поговорить с родителями, он наверняка предполагал такую реакцию.
– Неплохо справилась, – послушался над ухом знакомый голос, когда я ползала по траве и подбирала бумаги.
– Проклятые леса, ты меня напугал! – я вздрогнула и обернулась. Лэрт стоял надо мной, словно бы уже давно наблюдал за мной.
– Люблю неожиданные появления, – улыбнулся он.
– Что сказала Эльдалиэна? – я продолжила собирать бумаги.
– Ничего важного, обсудим это позже. Я слышал, как ты говорила с родителями Корэна, ты молодец, – он мягко улыбнулся мне.
– Непривычно слышать похвалу из твоих уст, – устало пробормотала я. – Ты бы знал, что мне пришлось сделать, чтобы помочь установить время смерти.
– Я был в школе Корэна и подслушал парочку разговоров, – сказал Лэрт так, словно это была какая-то мелочь.
– И что ты узнал? – я тут же поднялась с земли, выжидательно глядя на мужчину.
– Причину, по которой в тот день он и другие парни поднялись на крышу. У них, скажем так, был разговор по душам, – он неопределённо махнул рукой в воздухе. – Корэн во время экзамена плохо себя почувствовал, но из-за прекрасной репутации и успеваемости, ему разрешили дописать экзамен в кабинете врача, что, на самом деле, противоречит правилам. Все думают, что Корэн так списал экзамен.
– У них был повод злиться. Но мы всё равно не знаем, что произошло, – я тяжело вздохнула и тут же встрепенулась. – Мне нужно вернуться к Гэлру, ему принесли отчёт из отдела токсичных веществ.
Лэрт проследовал за мной, однако что-то в его взгляде, когда он смотрел на меня, казалось странным. Гэлр нетерпеливо ходил взад-вперёд, что-то напряжённо обдумывал.
– Вы что-то узнали? – тут же спросила я.
– Есть кое-что, на что вы должны взглянуть. До меня только сейчас дошло, – он стукнул себя по лбу и жестом подозвал к стене, на которой висели различные снимки трупов.
Я, поморщившись, подошла поближе. Гэлр указал на те, что относились к внешнему осмотру Корэна.
– Если присмотреться, то его зрачки сужены, хотя обычно у трупов зрачки широкие, – он ткнул пальцем в увеличенный снимок глаза.
– И что это значит? – я с непониманием посмотрела на Гэлра, но он продолжил перечислять:
– Также на теле есть многочисленные покраснения, словно он сам их расцарапал или расчесал.
– Похоже на зависимость Шаганефскими травами, – тут же заключил Лэрт, словно за годы работы в КСБР стал специалистом.
– Пришёл отчёт из отдела токсикологии, и я могу сказать, что в жизни не видел смешении стольких препаратов в теле подростка. Смешалось всё, что можно, и лекарственные препараты, и заграничные, и те, что используются при традиционных методах лечения. Почти все используются для усиления концентрации и внимания. Понимаешь, к чему я клоню? – Гэлр серьёзно взглянул на меня и протянул отчёт, исписанный незнакомыми словами каких-то препаратов.
– Пока что не совсем, – я покачала головой.
– В теле Корэна были обнаружены травы, которые произрастают только в Шаганефсе. Их раньше использовали маги при военных действиях для увеличения внимания и подавления усталости, сильная вещица. Но потом эти травы были запрещены во всём мире из-за ряда побочных действий. Длительное употребление трав превращает человека в куклу, которая не чувствует ни эмоций, ни боли. Также возникают сильные галлюцинации и невозможность сна. В теле Корэна была найдена доза, которая в пятнадцать раз превышал допустимую. Это означает, что он выпил как минимум десять травяных таблеток.
– Какой ужас, – я сглотнула, и мои руки похолодели. Эти травы были мне, к сожалению, знакомы. – Получается, что у него была некого рода зависимость от этих трав? – попыталась я подытожить всё сказанное.
– Именно.
– Могли ли эти лекарства убить его? – смело предположила я.
– Он не просто принял их один раз, это было систематическое употребление в течение долгого времени. Они легко могли бы стать причиной галлюцинаций и последующего прыжка Корэна. Однако всё это лишь предположения, – Гэлр пожал плечами.
– На записях с кристаллов наблюдения я видел, что у него в кармане лежала баночка с витаминами, – обронил Лэрт. Я удивлённо взглянула на него и тут же достала кристалл из кармана.
– Мне нужно проверить кое-что, – коротко пояснила я.
На записи с кристалла мы действительно увидели торчащую из кармана Корэна белую баночку.
– Я не припомню, чтобы в его вещах была эта вещь, – Гэлр покачал головой.
– Может быть, мы могли потерять её при транспортировке тела?
– Сомневаюсь, – он тяжело вздохнул. – Возможно, баночка попала на дерево, видели, как близко нашли Корэна относительно деревьев?
– Мы должны немедленно отправиться туда! – я вскочила с дивана.
– Не нужно, я отправлю своих людей.
– Хорошо, спасибо, – я медленно села обратно. – Тогда что теперь? Мы можем точно сказать, что это была галлюцинация из-за передозировки?
– Да. Но мне нужно доказательство, что это лекарство принадлежало Корэну.
– И какого тогда будет ваше заключение? – я подалась вперёд.
– Мне нужно проанализировать баночку с таблетками, если найдём её, и уже тогда сделаю вывод. Факт того, что суицид вызвали галлюцинации вследствие употребления лекарств будет указан.
Я поблагодарила судмедэксперта за помощь и поспешила покинуть бюро судебной медицины.
