Один только вопрос беспокоит: где взаимосвязь моей скромной персоны с замечательным Уинтоном Морсалесом с его не менее замечательной трубой? Ответ следует незамедлительно:
— Ты тоже в значительной мере художница, только инструмент твой — тело, и в творчестве твоём обертоны, быть может, гораздо важнее, чем в каком другом деле. Есть, как говорят у вас в Одессе, две большие разницы, с кем делить ложе любовных утех: с относительно малоопытной, пусть и более молодой, хорошенькой женщиной, коих подавляющее большинство, или изощрённой Гетерой. В спринтерском забеге, кроличьем гите, так сказать, результат, без сомнения, предсказуем и очевиден — молодость имеет неоспоримые преимущества. На средних, тем более длинных дистанциях дебют, как правило, тот же, но уже к середине гонки преимущества эти тают на глазах, а ближе к концу и вовсе блекнут пред блеском утончённого искусства обольщения. Опытной Гетере чужды скоротечные удовольствия, не позволяющие в полной мере раскрыться её умению услаждать. Светская львица, она должна быть артистично изысканной, тонко улавливающей едва заметные изменения в своём окружении, всегда готовой мастерски воспользоваться волшебным даром соблазнения. Осознавая, что весьма ограниченный набор способов достижения оргазма всем давно и прекрасно известен, только она умеет придать традиционному наслаждению свежее звучание, окрасить его в яркие тона.
«…Ты что ни день всегда иная,
И в сорок — бездна новизны;
Я спелый плод предпочитаю
Банальным цветикам весны!
Недаром ты всегда иная!..»
Касаемо оргазма, тут я с ним абсолютно согласна! Как, впрочем, и в остальном. Редкие умелицы среди нас есть! Алёнка, например, подружка моя…
— Юлечка! Знаем мы всё про подругу твою! Опять отвлекаешься!
— Я вроде по теме думаю…
Оратор требует немедленного моего внимания. Слушаю и повинуюсь!
— Здесь немаловажную роль начинают играть, казалось бы, не имеющие на первый взгляд непосредственного отношения к делу штришки, как то: умение со вкусом одеваться, поддерживать живую интересную беседу, подбирать макияж, аромат любимых духов, цвет и фасон нижнего белья, пристрастия, хобби, предпочтения в еде и напитках, звучащая в твоём доме музыка, просмотренные фильмы, знакомые режиссёры, поэты, писатели, художники и многое, многое другое. Ты всегда, во всём и — самое главное! — со всеми должна быть на десять с плюсом. Это и есть твой тембр, твои обертоны, — шумно выдохнув, залпом допил коньяк, утверждающе громко брякнул об стол бокалом, по-рабочекрестьянски занюхав рукавом. — Меня понимаешь?!
Хотя подобные аналогии кажутся мне не совсем уместными, даже немного вычурными, звучит убедительно. Аплодирую, совершенно искренне!
— Рад, что тебе понравилось. Главное, дабы вызрело во глубине… хм… души твоей правильное понимание вопроса. О! Хорошо, что вспомнил! В обязательном порядке я научу тебя ловить рыбу.
— Это ещё зачем?!
— Должен же твой муж получить хоть какую-то ма-а-аленькую сатисфакцию. Малюсенькую! Без него ведь не обойтись. Волей-неволей придётся принимать участие в ситуациях, — заговорщицки подмигивает. — Нестандартных, понимаешь, и щекотливых.
— С удовольствием примет! Отвечаю!
— Ты мне что же, можешь даже гарантии предоставить на сей счёт?
Опять ухмыляется, ну что ты будешь делать! Мухой спускаюсь с небес на землю.
— Давайте-ка лучше его несчастную задницу тоже от сковородки спасём, и ещё… — внезапная светлая мысль приходит в голову. — Хочу, чтобы он всегда был при мне!
Сама удивилась своей наглости, но ничего, сошло.
— Обсуждаемо. Это последнее твоё условие? Подумай хорошенько, Юлечка, сколь славную участь ты мужу уготавливаешь. Любимый человек, между прочим! Извечно быть рядом не просто с рядовой изменщицей, а с воплощением порочности! Для подавляющего большинства мужчин — муки адовы! Извини за каламбурчик. Хе-хе!
Подобной ерундой меня уже не проймёшь, с панталыка не собьёшь! Насмотрелась!
— По всему лучше конченная красавица-бл*дь на супружеском ложе, чем… Надеюсь, кстати, я всегда буду красавицей? — кокетливо повела плечиками. — Можете, между прочим, считать это очередным непременным условием. Ха-ха!
— Не слишком ли много условий, красавица?
— Вам что, жалко?! О-о-о-о, с кем я связалась! Жмотяры!
— Да ладно, ладно! Проехали!
— Короче, по-любасику лучше, чем то, чему я только что была свидетельница. Ужас! — меня передёрнуло от воспоминаний средневекового кошмара. — Кроме того, я же всегда буду в курсе своего, так сказать, предназначения. Вы вроде сами вызвались об этом извещать.
— Разумеется! Только учти, нельзя разглашать условия договора никому, за исключением полномочных представителей Конторы. Это равносильно разрыву контракта. А тогда, понимаешь ли, сразу на колесо!
— Что?! Что?!
— Бамбарбия киргуду! Шутка!
— Шуточки у вас, Искуситель. Соображу, короче, я по месту, чем облегчить его душевные страдания.
— Хорошо, принимается, однако рыбу ты всё равно научишься у меня ловить.
— Да чёрт с ней, с этой рыбой! — сдаюсь я. — Пора бы уже и самое главное мне поведать!
— Я с рыбой?! Фу на неё! Терпеть не могу!..
— Нет, не вы! Предложения давайте Конторы вашей. Пока что только обязанности мои перечислили.
— Да, конечно же! Это, хвала Создателю, много времени не займёт!
Настал мой черёд удивляться:
— А как же ваше многозначительное: «…Услуги, на мой взгляд, не особенно обременительные, учитывая, что ты получаешь взамен…»? Что я, в конце-то концов, получаю взамен?!
— Вечность, радость моя! Практически вечность, без боли и страданий. Понимание того, для чего ты здесь. Вникаешь?
В наступившей тишине слышно пронзительное жужжание одинокой мухи, бьющейся бестолковой головой о стекло. Осмысливаю услышанное. Понимаю: очень неохота уподобляться этой самой мухе. Словно по заказу, в памяти всплывает финальный диалог героев замечательного рассказа «Кое-что задаром» уже упоминаемого нами любимого всеми Роберта Шекли:
«…— А сколько они насчитали мне за бессмертие? — спросил он.
Янг поглядел на него и рассмеялся.
— Не прикидывайся простачком, приятель. Пора бы уж тебе кой-что сообразить. — Он подтолкнул Коллинза к каменоломне.
— Ясное дело, этим-то они награждают задаром…»
Наизусть помню. Что-нибудь нужное, важное — забываю, таблицу умножения, например, а это — помню! Страшное дело — муки выбора! Сижу, словно асинус буридани, как и положено, интер дуо прата . Решение повисло в воздухе.
— Это всё? Может, запамятовали чего? — вопрошаю со слабой надеждой в голосе.
— По большому счёту всё. Есть ещё разные мелочи, но они, на мой взгляд, роли особой не играют. Так, шелуха несущественная.
— Хотелось бы услышать.
— Твоё право, — вздохнул устало. — Э-э-эх! Ну слушай, коли приспичило. Конторе претят нищие, бездомные, голодные, вшивые исполнители. Поэтому при любых, самых тухлых раскладах твоей жизни мы постараемся поддерживать её на уровне, достаточном для исполнения условий договора. Особых денег не жди, искушение богатством — не мой профиль. Хочешь сама зарабатывать — пожалуйста, никаких проблем! Мешать не будем. Да! Чуть не забыл! Обязуемся предостерегать от серьёзного членовредительства. Только не думай, что за здоровьем следить не нужно! Очень даже нужно! Ещё раз повторюсь, тебе не предлагается бессмертие в концепте фильма «Горец». Всё возможно: и боль, и кровь, если пальчик порежешь, а уж о суициде и думать забудь! Тогда уж без разговоров, сразу в ад на колесо! Без шуток, бля!
«Ни фига се мелочи несущественные! Чего тебе ещё нужно, глупышка? — вертится в моей голове. — Какая-никакая вечность, питание трёхразовое опять-таки обещают. Страховка вот медицинская…»
Набираю воздуха в лёгкие, зажмуриваюсь и выдыхаю: «Соглашусь, наверное!»
— Звучит как «почти беременна». Ты согласна или нет? Говори прямо, без обиняков!
— Да согласна я, согласна! Давайте контракт.
«Контракт надо бы прочитать внимательно, — думаю. — А посоветоваться-то и не с кем, спят все!»
— Может, ещё пальчик порежешь? Кровью скрепим сатанинский договор? — смотрю, Искуситель еле сдерживается от смеха.
— Что здесь смешного?!
— Забудь о бумаге, пергаменте, папирусе, наскальной живописи, карандашах, красках, туши, чернилах, крови и прочей ерунде. Конторе не требуется вещных доказательств заключения сделки. Их попросту негде хранить! Твоего слова, как всегда в подобных случаях, вполне достаточно. Я несказанно рад, что ты в очередной раз согласилась на наши условия. До сих пор мы друг друга не подводили, надеюсь, так будет и впредь.
— Постойте, постойте! Как это прикажете понимать, господин товарищ барин, намёки ваши пошлые по поводу «как всегда» и «в очередной раз»?!
— После, Юлечка! Ты устала, столько впечатлений! Тебе отдохнуть нужно, сил набраться. Много славных дел впереди!
— Не хочу отдыхать! Хватит мне тут зубы заговаривать, рассказывайте!..
В этот момент демон щёлкнул пальцами, очертания окружающих предметов размылись, и свет погас.
«Сам демон в комнате высокой
Сегодня посетил меня;
Он вопрошал мой дух, жестоко
К ошибкам разум мой клоня…»
* * *
2008 - 2013 гг.
— Ты тоже в значительной мере художница, только инструмент твой — тело, и в творчестве твоём обертоны, быть может, гораздо важнее, чем в каком другом деле. Есть, как говорят у вас в Одессе, две большие разницы, с кем делить ложе любовных утех: с относительно малоопытной, пусть и более молодой, хорошенькой женщиной, коих подавляющее большинство, или изощрённой Гетерой. В спринтерском забеге, кроличьем гите, так сказать, результат, без сомнения, предсказуем и очевиден — молодость имеет неоспоримые преимущества. На средних, тем более длинных дистанциях дебют, как правило, тот же, но уже к середине гонки преимущества эти тают на глазах, а ближе к концу и вовсе блекнут пред блеском утончённого искусства обольщения. Опытной Гетере чужды скоротечные удовольствия, не позволяющие в полной мере раскрыться её умению услаждать. Светская львица, она должна быть артистично изысканной, тонко улавливающей едва заметные изменения в своём окружении, всегда готовой мастерски воспользоваться волшебным даром соблазнения. Осознавая, что весьма ограниченный набор способов достижения оргазма всем давно и прекрасно известен, только она умеет придать традиционному наслаждению свежее звучание, окрасить его в яркие тона.
«…Ты что ни день всегда иная,
И в сорок — бездна новизны;
Я спелый плод предпочитаю
Банальным цветикам весны!
Недаром ты всегда иная!..»
Касаемо оргазма, тут я с ним абсолютно согласна! Как, впрочем, и в остальном. Редкие умелицы среди нас есть! Алёнка, например, подружка моя…
— Юлечка! Знаем мы всё про подругу твою! Опять отвлекаешься!
— Я вроде по теме думаю…
Оратор требует немедленного моего внимания. Слушаю и повинуюсь!
— Здесь немаловажную роль начинают играть, казалось бы, не имеющие на первый взгляд непосредственного отношения к делу штришки, как то: умение со вкусом одеваться, поддерживать живую интересную беседу, подбирать макияж, аромат любимых духов, цвет и фасон нижнего белья, пристрастия, хобби, предпочтения в еде и напитках, звучащая в твоём доме музыка, просмотренные фильмы, знакомые режиссёры, поэты, писатели, художники и многое, многое другое. Ты всегда, во всём и — самое главное! — со всеми должна быть на десять с плюсом. Это и есть твой тембр, твои обертоны, — шумно выдохнув, залпом допил коньяк, утверждающе громко брякнул об стол бокалом, по-рабочекрестьянски занюхав рукавом. — Меня понимаешь?!
Хотя подобные аналогии кажутся мне не совсем уместными, даже немного вычурными, звучит убедительно. Аплодирую, совершенно искренне!
— Рад, что тебе понравилось. Главное, дабы вызрело во глубине… хм… души твоей правильное понимание вопроса. О! Хорошо, что вспомнил! В обязательном порядке я научу тебя ловить рыбу.
— Это ещё зачем?!
— Должен же твой муж получить хоть какую-то ма-а-аленькую сатисфакцию. Малюсенькую! Без него ведь не обойтись. Волей-неволей придётся принимать участие в ситуациях, — заговорщицки подмигивает. — Нестандартных, понимаешь, и щекотливых.
— С удовольствием примет! Отвечаю!
— Ты мне что же, можешь даже гарантии предоставить на сей счёт?
Опять ухмыляется, ну что ты будешь делать! Мухой спускаюсь с небес на землю.
— Давайте-ка лучше его несчастную задницу тоже от сковородки спасём, и ещё… — внезапная светлая мысль приходит в голову. — Хочу, чтобы он всегда был при мне!
Сама удивилась своей наглости, но ничего, сошло.
— Обсуждаемо. Это последнее твоё условие? Подумай хорошенько, Юлечка, сколь славную участь ты мужу уготавливаешь. Любимый человек, между прочим! Извечно быть рядом не просто с рядовой изменщицей, а с воплощением порочности! Для подавляющего большинства мужчин — муки адовы! Извини за каламбурчик. Хе-хе!
Подобной ерундой меня уже не проймёшь, с панталыка не собьёшь! Насмотрелась!
— По всему лучше конченная красавица-бл*дь на супружеском ложе, чем… Надеюсь, кстати, я всегда буду красавицей? — кокетливо повела плечиками. — Можете, между прочим, считать это очередным непременным условием. Ха-ха!
— Не слишком ли много условий, красавица?
— Вам что, жалко?! О-о-о-о, с кем я связалась! Жмотяры!
— Да ладно, ладно! Проехали!
— Короче, по-любасику лучше, чем то, чему я только что была свидетельница. Ужас! — меня передёрнуло от воспоминаний средневекового кошмара. — Кроме того, я же всегда буду в курсе своего, так сказать, предназначения. Вы вроде сами вызвались об этом извещать.
— Разумеется! Только учти, нельзя разглашать условия договора никому, за исключением полномочных представителей Конторы. Это равносильно разрыву контракта. А тогда, понимаешь ли, сразу на колесо!
— Что?! Что?!
— Бамбарбия киргуду! Шутка!
— Шуточки у вас, Искуситель. Соображу, короче, я по месту, чем облегчить его душевные страдания.
— Хорошо, принимается, однако рыбу ты всё равно научишься у меня ловить.
— Да чёрт с ней, с этой рыбой! — сдаюсь я. — Пора бы уже и самое главное мне поведать!
— Я с рыбой?! Фу на неё! Терпеть не могу!..
— Нет, не вы! Предложения давайте Конторы вашей. Пока что только обязанности мои перечислили.
— Да, конечно же! Это, хвала Создателю, много времени не займёт!
Настал мой черёд удивляться:
— А как же ваше многозначительное: «…Услуги, на мой взгляд, не особенно обременительные, учитывая, что ты получаешь взамен…»? Что я, в конце-то концов, получаю взамен?!
— Вечность, радость моя! Практически вечность, без боли и страданий. Понимание того, для чего ты здесь. Вникаешь?
В наступившей тишине слышно пронзительное жужжание одинокой мухи, бьющейся бестолковой головой о стекло. Осмысливаю услышанное. Понимаю: очень неохота уподобляться этой самой мухе. Словно по заказу, в памяти всплывает финальный диалог героев замечательного рассказа «Кое-что задаром» уже упоминаемого нами любимого всеми Роберта Шекли:
«…— А сколько они насчитали мне за бессмертие? — спросил он.
Янг поглядел на него и рассмеялся.
— Не прикидывайся простачком, приятель. Пора бы уж тебе кой-что сообразить. — Он подтолкнул Коллинза к каменоломне.
— Ясное дело, этим-то они награждают задаром…»
Наизусть помню. Что-нибудь нужное, важное — забываю, таблицу умножения, например, а это — помню! Страшное дело — муки выбора! Сижу, словно асинус буридани, как и положено, интер дуо прата . Решение повисло в воздухе.
— Это всё? Может, запамятовали чего? — вопрошаю со слабой надеждой в голосе.
— По большому счёту всё. Есть ещё разные мелочи, но они, на мой взгляд, роли особой не играют. Так, шелуха несущественная.
— Хотелось бы услышать.
— Твоё право, — вздохнул устало. — Э-э-эх! Ну слушай, коли приспичило. Конторе претят нищие, бездомные, голодные, вшивые исполнители. Поэтому при любых, самых тухлых раскладах твоей жизни мы постараемся поддерживать её на уровне, достаточном для исполнения условий договора. Особых денег не жди, искушение богатством — не мой профиль. Хочешь сама зарабатывать — пожалуйста, никаких проблем! Мешать не будем. Да! Чуть не забыл! Обязуемся предостерегать от серьёзного членовредительства. Только не думай, что за здоровьем следить не нужно! Очень даже нужно! Ещё раз повторюсь, тебе не предлагается бессмертие в концепте фильма «Горец». Всё возможно: и боль, и кровь, если пальчик порежешь, а уж о суициде и думать забудь! Тогда уж без разговоров, сразу в ад на колесо! Без шуток, бля!
«Ни фига се мелочи несущественные! Чего тебе ещё нужно, глупышка? — вертится в моей голове. — Какая-никакая вечность, питание трёхразовое опять-таки обещают. Страховка вот медицинская…»
Набираю воздуха в лёгкие, зажмуриваюсь и выдыхаю: «Соглашусь, наверное!»
— Звучит как «почти беременна». Ты согласна или нет? Говори прямо, без обиняков!
— Да согласна я, согласна! Давайте контракт.
«Контракт надо бы прочитать внимательно, — думаю. — А посоветоваться-то и не с кем, спят все!»
— Может, ещё пальчик порежешь? Кровью скрепим сатанинский договор? — смотрю, Искуситель еле сдерживается от смеха.
— Что здесь смешного?!
— Забудь о бумаге, пергаменте, папирусе, наскальной живописи, карандашах, красках, туши, чернилах, крови и прочей ерунде. Конторе не требуется вещных доказательств заключения сделки. Их попросту негде хранить! Твоего слова, как всегда в подобных случаях, вполне достаточно. Я несказанно рад, что ты в очередной раз согласилась на наши условия. До сих пор мы друг друга не подводили, надеюсь, так будет и впредь.
— Постойте, постойте! Как это прикажете понимать, господин товарищ барин, намёки ваши пошлые по поводу «как всегда» и «в очередной раз»?!
— После, Юлечка! Ты устала, столько впечатлений! Тебе отдохнуть нужно, сил набраться. Много славных дел впереди!
— Не хочу отдыхать! Хватит мне тут зубы заговаривать, рассказывайте!..
В этот момент демон щёлкнул пальцами, очертания окружающих предметов размылись, и свет погас.
«Сам демон в комнате высокой
Сегодня посетил меня;
Он вопрошал мой дух, жестоко
К ошибкам разум мой клоня…»
* * *
2008 - 2013 гг.
