Затрудняюсь предположить, чем бы наше толковище… хм… стрёмное закончилось, не прерви звонок в дверь философическую беседу, а вместе с тем и стремительно надвигающееся избиение младенца. Ещё мгновение — Леночка в моих объятиях, потом Серёжка. Очень чувственно получилось. Не думала, что девочка столь чудесным образом меня взволнует. Краешком глаза замечаю: Алёнка сердится. Ага! Ещё одна проблемка на мою голову. Придётся, верно, разбираться, но позже. Я теперь в крепких объятиях Сергея. Вот это мужчина! Смотрю, Витя тоже сник.
«Да они что, сговорились? — мне даже немного смешно. — Или заболели оба?!»
— Может быть, мы уйдём уже, наконец, из прихожей? Ребята, вы голодные? Давайте-ка быстренько за стол! — пытаюсь сгладить неожиданно возникшую конфузию.
— Не то слово! — голос у Леночки, несмотря на её миниатюрность, низкий, грудной, бархатистый, донельзя приятный. — Умираем с голоду!
Сергей протягивает мне сумки.
— Что тут у нас? Шампанское?! Ура-а-а-а! Маринованные миноги!!! Мои любимые! Рыбка красная! Вкусненько-то как, ребята, я вас обожаю!
Отмечаю про себя между тем — день идёт на убыль. Солнышко уже не жарит разом во все окна. Его обжигающий ярко-жёлтый свет всё более окрашивается в кремовые тона. Город оживает, очухивается после дневного пекла. Зашумела улица, наполнилась людскими голосами, заливистым лаем, другими смутными звуками, запахами.
«…Все цветущие растенья,
Как дым кадил, роняют аромат;
За звуком звук по воздуху летят;
Печальный вальс и томное круженье!»
Трапеза наша мало-помалу подходит к черте, перешагнув которую легко съехать на банальную пьянку. Требуется перерыв, тем паче нейтральные темы почти исчерпаны, и я всё чаще начинаю замечать во взглядах гостей смущённое нетерпение. Первая сдаётся Алёнка:
— Всё! Делайте со мной, что хотите! Даже можете бросить в этот… те-е-ерновый куст! — язык плохо слушается её. — Предлагаю прерваться, покурить, да я пойду.
— Куда ты пойдёшь в таком виде?! — беспокоюсь за мою девочку, подружки как-никак.
— Недалеко… Посплю пойду… До утра… у-у-убедительно… прошу не беспокоить!
Перекуривали мы уже без неё. Виктор сразу осмелел, подсел ближе, обнял, тискает меня под столом нежненько, очень приятно. Я почти поддалась, расслабилась, но отголоски будоражащей ум беседы продолжают беспокоить. Тема важная, хочется послушать мнение профессионалов.
— Подожди, котёнок! — мягко отстраняюсь от него.
— Ну что опять случилось?
— Мы ещё не закончили.
— Сладкое принести? Там пироженки есть!
— При чём здесь еда, глупенький? Разговор какой-то куцый, неоконченный получился. Тебе не кажется? Пусть врачи своё компетентное мнение тоже выскажут. Неужели не интересно?
Я — та ещё хитрюга! Мне-то их мнение заранее известно, но хочется триумфа, полной и безоговорочной победы!
— Э-э-эх, Юлечка, Юлечка! Умеете вы, зайчики, кайф обламывать! — Виктор крепко раздосадован. — Ну раз ты хочешь, давай послушаем. А что потом?
— Потом? — слегка подтормаживаю. — Ну разумеется! Потом обещаю тебе море удовольствий!
— Смотри! Я никого за язык не тянул!
— Сомневаешься?! — начинаю потихоньку сердиться.
— Мальчишки, девчонки! Стоп! — вмешивается в наши пересуды Сергей. — В чём, собственно говоря, дело? Что за разговор?
Вкратце передаю суть беседы. По ходу изложения замечаю: ребята заинтересовываются всё больше и больше.
«Ну, — думаю, — Витюшка, держись!»
Мягкой поступью подкрадывается вечер. В сгущающихся сумерках теряются привычные очертания предметов, мыслей. Наступает мистическая пора, когда малопонятно: то ли комната ещё недостаточно тёмная, дабы кошку в ней изловить, то ли кошка не совсем чёрная. Час философских раздумий и магических ритуалов.
«…Но божество настичь пытаюсь я напрасно.
Укрыться негде мне от ночи самовластной,
В промозглой темноте закатный свет иссяк…»
— Есть у меня мысль одна, — Серёжа загадочен и серьёзен. — Я её буду думать. Сходите-ка лучше на балкон, воздухом подышите, покурите. Только желательно негромко, вполголоса.
Не совсем понимая, как это: «курить вполголоса», выходим втроём на балкон. Пусть в одиночестве размышляет, раз ему хочется.
Выдержки едва хватило до половинки сигареты — и гурьбой назад.
— Уже готовы? — еле сдерживает улыбку Сергей.
— К чему, Серёж? Затомил! — У Леночки, похоже, терпения меньше моего!
— К тому, что я на время приму на себя бразды правления. Если, конечно, хозяйка дома не возражает.
Хозяйка соглашается с удовольствием. По правде говоря, давно поднадоело уже всем тут рулить.
— В доме свечи есть? — Серёга явно что-то интересное задумал.
С этим может накладка выйти. Лихорадочно соображаю, пытаюсь вспомнить, осталось ли что-нибудь после вчерашней вакханалии?
— Вить, ты, когда в спальне убирался, огарочки куда дел? — понимаю, надежды мало, но всё же…
— В мусорник!
«Облом, господа хорошие! — соображаю. — Где же я вам свечки-то в субботу вечером раздобуду?»
— Да шучу я, шучу! В шкафчик сложил над кухонным столом.
— Умничка! Принеси, пожалуйста! Тебе это зачтётся, обещаю! А вот за враки схлопотать можно! Да, да! По хитрой рыжей морде!
— Юлечка, ты уже столько наобещала! Сдюжишь?
— О себе побеспокойся лучше, малыш! Хватит болтать, дуй за реквизитом!
Мы с Леночкой торопливо смахиваем со стола. Что, интересно, Сергей там навыдумывал? Заинтриговал крепко!
Светлый квадрат в чёрном квадрате. Картина неизвестного художника. Хорошо освещаются стол и сидящие вокруг люди. Остальное во мраке. Всё наше внимание должно быть сосредоточено на светлом. Для чего? Мы в неведении, молча ждём.
— Возьмитесь за руки, друзья! — тихо просит Сергей. — Постарайтесь пока не разговаривать!
Самое время, как мне кажется, уделить немного внимания присутствующим, вы не находите? Не припозднилась, нет? Вот и славненько! Итак, напротив меня — Виктор. В особом представлении не нуждается, персонаж знакомый. Ха! Говоря коротко, почти Аполлон. Заметно напрягся, играют тугие мышцы, трепещут под облегающей майкой. С подчёркнуто отсутствующей миной делает вид, типа ко всему готов. Гм! Не шибко-то убедительно всё это выглядит, скорее наоборот. И я, знаете ли, отлично его понимаю, потому что рядом с ним, справа от меня — Леночка!
О-о-о-о! Ох уж эта Леночка! Миниатюрная брюнетка, хорошенькая безумно! Волнистые каштановые волосы слегка растрепались. Мерцающий свет выхватывает россыпь очаровательных веснушек вокруг милого вздёрнутого носика. Губы! М-м-м-м, само совершенство! Огромные, как у лани, почти чёрные глаза вспыхивают затаённым ожиданием в мистическом отблеске свечей. Красивая тонкая сорочка, с напускной небрежностью наброшенная на плечи, волнующе открывает алчущим взорам восхитительное тело, едва-едва драпированное ажурным нижним бельём. Непринуждённо подвёрнутые манжеты обнажают изящные матовые предплечья.
«…Рука, достойная смычка,
Ушедшая в шелка,
Неповторимая рука,
Прекрасная рука…»
Несмотря на кажущееся спокойствие, натянулась стрункой, точно боец перед схваткой.
Слева — Серёжа. Вот уж кто спокоен, как бронетанк! По крайней мере с виду. Вальяжный, крупный, интересный. Ироническая усмешка, ухоженная короткая бородка — чем-то на Артемия Троицкого похож. Лицо, правда, посвежее, не столь потрёпанное.
Наконец — я. Что о себе говорить? На мне коротенькая юбочка, больше похожая на набедренную повязку, блузка да туфли на шпильках. Блузка расстёгнута до четвёртой пуговички ровно так, дабы классная грудь разжигала страсть и фантазию одновременно. И ни намёка на нижнее белье! Серёга между тем редкостный выдумщик оказался!
Четверо разных, красивых, каждый по-своему, людей замерли в предвкушении. По сцепленным рукам бегут искры чувственности от одного к другому. Сталкиваются, порождают новые, более сильные, рассыпаются фейерверком желаний, наполняя тела неведомыми ощущениями и побуждениями. Чувствую: дрожит рука Леночки, сжимает мою, ждёт ответа с надеждой. Наши глаза встречаются на мгновение и поглощают друг друга. Нет причин боле сдерживаться — открываюсь вся, отпускаю на волю зовущие, рвущиеся к ней вибрации. Это не просто влечение! Это… Это… Ой, как я всегда опасалась серьёзных отношений! Поздно пить «Боржоми»! Никогда не верила, что со мной нечто подобное приключиться может! И вот на тебе! С первого взгляда! Она всё понимает, незаметно легонько касается меня ножкой под столом, улыбается благодарно. Свет и тени, единство и никакой борьбы. Начинаю догадываться, что задумал Сергей, столь хитро расставив фигуры перед игрой!
Сам он уже предельно собран. Руки держит перед собой на столе спокойные, ладонями вверх. Безмолвно следуем его примеру.
— Пусть каждый хорошенько задумается над тем, что привело его сюда. Загляните в себя и решите, готовы ли вы поделиться сокровенным. Поймите, что хотите получить взамен. Отбросьте мелочность, жадность, будьте щедрыми. Любите всех, кто в этот прекрасный вечер с вами. Искренне настройтесь больше отдавать, и тогда воздастся вам с лихвой!
Низкий голос его звучит размеренными гипнотическими мантрами. Отчётливо, но тихо, вынуждая вслушиваться в каждое слово. Серёжа продолжает говорить; слушаю, слышу его откуда-то издалёка, сквозь пелену нахлынувших впечатлений, боясь шевельнуться, словно заворожённая. Смутные желания одолевают, пытаюсь их понять. Игнис фатуус … Э-э-э-э… Эврика! Запах! Всё тот же запах! Вчерашние ароматические свечи! И тут я вдруг совершенно явственно понимаю, что чертовски хочу Леночку. Хочу безудержно, неумолимо, мочи терпеть нет! Заёрзала девочка…
Мимолётный взгляд. Сергей, похоже, моментом фишку просёк:
— Юлечка! Терпение! …Помните: ничего никогда просто так не происходит. Во всём, тем более в подобных знаковых встречах, нужно искать особый глубинный, затаённый смысл!
Угу. Именно знаковых. Да у меня таких — о-го-го! Пару раз в месяц выплясывается уж точно! Случается, и чаще. Теперь хоть будем знать, что всё это, оказывается, события эпохальные, знаковые! Ай-яй-яй! А мужики-то не знают! Тс-с-с-с! Тишина. Сидим в оцепенении. Леночка вновь находит мои руки, нежничает.
— Да расцепитесь вы уже, котики, сколько ж можно-то?! Юлечка, солнышко, у тебя нынче особая миссия, потерпи немного. Ленусик, это всех касается! Покурить хотите? Нет? Как знаете, я бы покурил. Да не курю!
— Серёж! Пурги нагнать ты умеешь! — утомили слегка, похоже, Леночку мужнины эзотерические тренинги. — Уж кому-кому, а мне это лучше других известно! Дальше, дальше-то что?!
А мне лично понравилось! Ждём-с, руки не отпускаем.
— Ленчик, любимая! — решаюсь приоткрыть карты. — У нас с тобой вся ночь впереди. Не будем торопиться. Позволь Серёжке завершить задуманное. Интересно ведь!
— Юлечка права, Ленусик. Поверь, всё под контролем!
Ему импонирует моя поддержка, вместе с тем ведущий явно обеспокоен возникшими незапланированными интимными обстоятельствами.
— Девочки, признайтесь, маленькие мои: вы что удумали? — осторожно вопрошает Сергей.
— Похоже, любовь у нас с Юлей! С первого взгляда, — Леночка ласково прижимается, гладит меня.
— Будем честными, Ленусик, со второго!
— С первого, со второго, какая разница, главное — она, любовь!
— И то верно! Что теперь с вами делать-то, красавицы? — Серёга реально малость обескуражен.
О Викторе и говорить нечего, немая сцена! Столбняк парня прихватил.
— Очнись, Витюша! Ничего страшного! Люди встречаются, люди влюбляются…
— Ага, скажи ещё, женятся! — слава богу, отмёрз. — А что же твои многочисленные обещания?! Как чувствовал, обманешь, коза вероломная!
— Витя, ты же мужчина, орёл! Хватит стенать по любому поводу! Женщина — создание слабое, чувствительное, ей потакать нужно! Могу я немножко увлечься? Могу! Ты своё получишь, даю слово! Сержик! — поворачиваюсь к Сергею. — Не тормози, сникерсни! Взялся рулить — рули! Замерзаем, мля!
В который раз уже за сегодня ситуацию выправлять потребовалось. Серёжа быстренько приходит в себя:
— Итак, мальчики, девочки, внимание на меня! Цель нынешних посиделок — рассудить в конечном итоге Юлечку и Виктора, поэтому давайте постараемся более не отвлекаться. Сели, успокоились. Для начала коротенькое подготовительное анкетирование.
— Опять ты за своё! — Леночка разводит руками, картинно закатывает глаза.
— Обещаю незабываемую ночь, всё, что захочешь! — легонько подталкиваю её сзади. — А сейчас сыграем роли! — тихонечко шепчу я.
— Хорошо, Юлёк, только ради тебя! — так же тихо отвечает она. — Постараюсь быть паинькой!
— Разговорчики в строю! Готовы? — Сергей снова на коне. — Начинаем! Юлечка, Виктор, давно ли вы знаете друг друга? Где познакомились? Обстоятельства встречи, имена, явки, пароли!
— Рассказывай, Вить! Напрягай мозг! А то всё я да я!
Можно вполне заслуженно и покурить. Виктору, без сомнения, откровенничать неохота, но деваться некуда, груздем-то назвался! Чешет соображалку в задумчивости…
«…Ну, как про Гану — все в буфет за сардельками,
Я и сам бы взял кило, да плохо с деньгами,
А как вызвали меня, я свял от робости,
А из зала мне кричат — давай подробности!...»
— М-м-м-м… Ну-у-у-у… Начну, пожалуй, с того, что до встречи с Юлечкой жизнь моя была понятна и размеренна. Мы в ту пору с Алёнкой встречались. Да-а-а-а… Страстное было увлечение, бурное, как, впрочем, всё, с ней связанное, но вполне предсказуемое.
«Ой, ну что ж тут говорить, что ж тут спрашивать,
Вот стою я перед вами, словно голенький,
Да, я с Нинулькою гулял с тетипашиной,
И в «Пекин» её водил, и в Сокольники…»
— …И-и-и-и, значится, как сейчас помню, где-то около года назад загуляли мы у неё на даче большой компанией. Домище, если кто не в курсе, просто-таки огромный! Кто так строит? Для чего? Остаётся лишь догадываться. Мини-гостиница! В общем, шашлыки-машлыки, сами понимаете, купание голышом, танцы под луной, флирт, розыгрыши игривые, короче, все дела. Компания разношёрстная подобралась, шишки там какие-то местные, власти предержащие, поэтому до откровенного свинга дело всё-таки не доходило. Зато завелись не хуже кроликов! Перетрахались, разумеется, переопылились… хм… перекрёстно, так сказать, по тёмным уголкам укромным, но не более того. Нда-а-а-а… Колобродить начали со среды, а в пятницу вечером приехали Юлечка с мужем. Алёнка особенно их ждала! Будучи уже изрядно навеселе, вышел я на правах хозяина гостей встречать. Вижу, о чудо длинноногое! Красота неземная! Многие в столь откровенном прикиде в баню застеснялись бы пойти! Можете себе представить?! А следом топает угрюмый обросший лесоруб! Да уж, протрезвел в момент…
«Было от чего! — с удовольствием вспоминаю я. — Олежка буквально за день до того из Заполярья с рыбалки вернулся. В порядок себя привести толком ещё не успел. К ладушке своей ненаглядной торопился — Алёнке! Ха-ха!»
— Во мне будто бы перевернулось что-то! Торкнуло! Вспомнил детство золотое безоблачное! Первую любовь с пионервожатой… Алёнка, разумеется, и доныне ни сном ни духом. Я ей, каюсь, так и не рассказал ведь ничего. Тогда же, вконец офигевший, пошёл, в бассейне охладился. Безрезультатно! Чем дальше в лес, тем толще… это…
— Пионерки? — Леночка прыскает в кулачок.
— Влюбился? — Серёжа всем видом своим призывает её к серьёзности.
— По-моему, да! Только Юлечка этого слова не любит.
— Юлечка сама потом расскажет. Ты за себя говори, мастер! Значит, влюбился. Гм! Дальше-то что?
«Да они что, сговорились? — мне даже немного смешно. — Или заболели оба?!»
— Может быть, мы уйдём уже, наконец, из прихожей? Ребята, вы голодные? Давайте-ка быстренько за стол! — пытаюсь сгладить неожиданно возникшую конфузию.
— Не то слово! — голос у Леночки, несмотря на её миниатюрность, низкий, грудной, бархатистый, донельзя приятный. — Умираем с голоду!
Сергей протягивает мне сумки.
— Что тут у нас? Шампанское?! Ура-а-а-а! Маринованные миноги!!! Мои любимые! Рыбка красная! Вкусненько-то как, ребята, я вас обожаю!
Отмечаю про себя между тем — день идёт на убыль. Солнышко уже не жарит разом во все окна. Его обжигающий ярко-жёлтый свет всё более окрашивается в кремовые тона. Город оживает, очухивается после дневного пекла. Зашумела улица, наполнилась людскими голосами, заливистым лаем, другими смутными звуками, запахами.
«…Все цветущие растенья,
Как дым кадил, роняют аромат;
За звуком звук по воздуху летят;
Печальный вальс и томное круженье!»
Трапеза наша мало-помалу подходит к черте, перешагнув которую легко съехать на банальную пьянку. Требуется перерыв, тем паче нейтральные темы почти исчерпаны, и я всё чаще начинаю замечать во взглядах гостей смущённое нетерпение. Первая сдаётся Алёнка:
— Всё! Делайте со мной, что хотите! Даже можете бросить в этот… те-е-ерновый куст! — язык плохо слушается её. — Предлагаю прерваться, покурить, да я пойду.
— Куда ты пойдёшь в таком виде?! — беспокоюсь за мою девочку, подружки как-никак.
— Недалеко… Посплю пойду… До утра… у-у-убедительно… прошу не беспокоить!
Перекуривали мы уже без неё. Виктор сразу осмелел, подсел ближе, обнял, тискает меня под столом нежненько, очень приятно. Я почти поддалась, расслабилась, но отголоски будоражащей ум беседы продолжают беспокоить. Тема важная, хочется послушать мнение профессионалов.
— Подожди, котёнок! — мягко отстраняюсь от него.
— Ну что опять случилось?
— Мы ещё не закончили.
— Сладкое принести? Там пироженки есть!
— При чём здесь еда, глупенький? Разговор какой-то куцый, неоконченный получился. Тебе не кажется? Пусть врачи своё компетентное мнение тоже выскажут. Неужели не интересно?
Я — та ещё хитрюга! Мне-то их мнение заранее известно, но хочется триумфа, полной и безоговорочной победы!
— Э-э-эх, Юлечка, Юлечка! Умеете вы, зайчики, кайф обламывать! — Виктор крепко раздосадован. — Ну раз ты хочешь, давай послушаем. А что потом?
— Потом? — слегка подтормаживаю. — Ну разумеется! Потом обещаю тебе море удовольствий!
— Смотри! Я никого за язык не тянул!
— Сомневаешься?! — начинаю потихоньку сердиться.
— Мальчишки, девчонки! Стоп! — вмешивается в наши пересуды Сергей. — В чём, собственно говоря, дело? Что за разговор?
Вкратце передаю суть беседы. По ходу изложения замечаю: ребята заинтересовываются всё больше и больше.
«Ну, — думаю, — Витюшка, держись!»
Мягкой поступью подкрадывается вечер. В сгущающихся сумерках теряются привычные очертания предметов, мыслей. Наступает мистическая пора, когда малопонятно: то ли комната ещё недостаточно тёмная, дабы кошку в ней изловить, то ли кошка не совсем чёрная. Час философских раздумий и магических ритуалов.
«…Но божество настичь пытаюсь я напрасно.
Укрыться негде мне от ночи самовластной,
В промозглой темноте закатный свет иссяк…»
— Есть у меня мысль одна, — Серёжа загадочен и серьёзен. — Я её буду думать. Сходите-ка лучше на балкон, воздухом подышите, покурите. Только желательно негромко, вполголоса.
Не совсем понимая, как это: «курить вполголоса», выходим втроём на балкон. Пусть в одиночестве размышляет, раз ему хочется.
Выдержки едва хватило до половинки сигареты — и гурьбой назад.
— Уже готовы? — еле сдерживает улыбку Сергей.
— К чему, Серёж? Затомил! — У Леночки, похоже, терпения меньше моего!
— К тому, что я на время приму на себя бразды правления. Если, конечно, хозяйка дома не возражает.
Хозяйка соглашается с удовольствием. По правде говоря, давно поднадоело уже всем тут рулить.
— В доме свечи есть? — Серёга явно что-то интересное задумал.
С этим может накладка выйти. Лихорадочно соображаю, пытаюсь вспомнить, осталось ли что-нибудь после вчерашней вакханалии?
— Вить, ты, когда в спальне убирался, огарочки куда дел? — понимаю, надежды мало, но всё же…
— В мусорник!
«Облом, господа хорошие! — соображаю. — Где же я вам свечки-то в субботу вечером раздобуду?»
— Да шучу я, шучу! В шкафчик сложил над кухонным столом.
— Умничка! Принеси, пожалуйста! Тебе это зачтётся, обещаю! А вот за враки схлопотать можно! Да, да! По хитрой рыжей морде!
— Юлечка, ты уже столько наобещала! Сдюжишь?
— О себе побеспокойся лучше, малыш! Хватит болтать, дуй за реквизитом!
Мы с Леночкой торопливо смахиваем со стола. Что, интересно, Сергей там навыдумывал? Заинтриговал крепко!
Светлый квадрат в чёрном квадрате. Картина неизвестного художника. Хорошо освещаются стол и сидящие вокруг люди. Остальное во мраке. Всё наше внимание должно быть сосредоточено на светлом. Для чего? Мы в неведении, молча ждём.
— Возьмитесь за руки, друзья! — тихо просит Сергей. — Постарайтесь пока не разговаривать!
Самое время, как мне кажется, уделить немного внимания присутствующим, вы не находите? Не припозднилась, нет? Вот и славненько! Итак, напротив меня — Виктор. В особом представлении не нуждается, персонаж знакомый. Ха! Говоря коротко, почти Аполлон. Заметно напрягся, играют тугие мышцы, трепещут под облегающей майкой. С подчёркнуто отсутствующей миной делает вид, типа ко всему готов. Гм! Не шибко-то убедительно всё это выглядит, скорее наоборот. И я, знаете ли, отлично его понимаю, потому что рядом с ним, справа от меня — Леночка!
О-о-о-о! Ох уж эта Леночка! Миниатюрная брюнетка, хорошенькая безумно! Волнистые каштановые волосы слегка растрепались. Мерцающий свет выхватывает россыпь очаровательных веснушек вокруг милого вздёрнутого носика. Губы! М-м-м-м, само совершенство! Огромные, как у лани, почти чёрные глаза вспыхивают затаённым ожиданием в мистическом отблеске свечей. Красивая тонкая сорочка, с напускной небрежностью наброшенная на плечи, волнующе открывает алчущим взорам восхитительное тело, едва-едва драпированное ажурным нижним бельём. Непринуждённо подвёрнутые манжеты обнажают изящные матовые предплечья.
«…Рука, достойная смычка,
Ушедшая в шелка,
Неповторимая рука,
Прекрасная рука…»
Несмотря на кажущееся спокойствие, натянулась стрункой, точно боец перед схваткой.
Слева — Серёжа. Вот уж кто спокоен, как бронетанк! По крайней мере с виду. Вальяжный, крупный, интересный. Ироническая усмешка, ухоженная короткая бородка — чем-то на Артемия Троицкого похож. Лицо, правда, посвежее, не столь потрёпанное.
Наконец — я. Что о себе говорить? На мне коротенькая юбочка, больше похожая на набедренную повязку, блузка да туфли на шпильках. Блузка расстёгнута до четвёртой пуговички ровно так, дабы классная грудь разжигала страсть и фантазию одновременно. И ни намёка на нижнее белье! Серёга между тем редкостный выдумщик оказался!
Четверо разных, красивых, каждый по-своему, людей замерли в предвкушении. По сцепленным рукам бегут искры чувственности от одного к другому. Сталкиваются, порождают новые, более сильные, рассыпаются фейерверком желаний, наполняя тела неведомыми ощущениями и побуждениями. Чувствую: дрожит рука Леночки, сжимает мою, ждёт ответа с надеждой. Наши глаза встречаются на мгновение и поглощают друг друга. Нет причин боле сдерживаться — открываюсь вся, отпускаю на волю зовущие, рвущиеся к ней вибрации. Это не просто влечение! Это… Это… Ой, как я всегда опасалась серьёзных отношений! Поздно пить «Боржоми»! Никогда не верила, что со мной нечто подобное приключиться может! И вот на тебе! С первого взгляда! Она всё понимает, незаметно легонько касается меня ножкой под столом, улыбается благодарно. Свет и тени, единство и никакой борьбы. Начинаю догадываться, что задумал Сергей, столь хитро расставив фигуры перед игрой!
Сам он уже предельно собран. Руки держит перед собой на столе спокойные, ладонями вверх. Безмолвно следуем его примеру.
— Пусть каждый хорошенько задумается над тем, что привело его сюда. Загляните в себя и решите, готовы ли вы поделиться сокровенным. Поймите, что хотите получить взамен. Отбросьте мелочность, жадность, будьте щедрыми. Любите всех, кто в этот прекрасный вечер с вами. Искренне настройтесь больше отдавать, и тогда воздастся вам с лихвой!
Низкий голос его звучит размеренными гипнотическими мантрами. Отчётливо, но тихо, вынуждая вслушиваться в каждое слово. Серёжа продолжает говорить; слушаю, слышу его откуда-то издалёка, сквозь пелену нахлынувших впечатлений, боясь шевельнуться, словно заворожённая. Смутные желания одолевают, пытаюсь их понять. Игнис фатуус … Э-э-э-э… Эврика! Запах! Всё тот же запах! Вчерашние ароматические свечи! И тут я вдруг совершенно явственно понимаю, что чертовски хочу Леночку. Хочу безудержно, неумолимо, мочи терпеть нет! Заёрзала девочка…
Мимолётный взгляд. Сергей, похоже, моментом фишку просёк:
— Юлечка! Терпение! …Помните: ничего никогда просто так не происходит. Во всём, тем более в подобных знаковых встречах, нужно искать особый глубинный, затаённый смысл!
Угу. Именно знаковых. Да у меня таких — о-го-го! Пару раз в месяц выплясывается уж точно! Случается, и чаще. Теперь хоть будем знать, что всё это, оказывается, события эпохальные, знаковые! Ай-яй-яй! А мужики-то не знают! Тс-с-с-с! Тишина. Сидим в оцепенении. Леночка вновь находит мои руки, нежничает.
— Да расцепитесь вы уже, котики, сколько ж можно-то?! Юлечка, солнышко, у тебя нынче особая миссия, потерпи немного. Ленусик, это всех касается! Покурить хотите? Нет? Как знаете, я бы покурил. Да не курю!
— Серёж! Пурги нагнать ты умеешь! — утомили слегка, похоже, Леночку мужнины эзотерические тренинги. — Уж кому-кому, а мне это лучше других известно! Дальше, дальше-то что?!
А мне лично понравилось! Ждём-с, руки не отпускаем.
— Ленчик, любимая! — решаюсь приоткрыть карты. — У нас с тобой вся ночь впереди. Не будем торопиться. Позволь Серёжке завершить задуманное. Интересно ведь!
— Юлечка права, Ленусик. Поверь, всё под контролем!
Ему импонирует моя поддержка, вместе с тем ведущий явно обеспокоен возникшими незапланированными интимными обстоятельствами.
— Девочки, признайтесь, маленькие мои: вы что удумали? — осторожно вопрошает Сергей.
— Похоже, любовь у нас с Юлей! С первого взгляда, — Леночка ласково прижимается, гладит меня.
— Будем честными, Ленусик, со второго!
— С первого, со второго, какая разница, главное — она, любовь!
— И то верно! Что теперь с вами делать-то, красавицы? — Серёга реально малость обескуражен.
О Викторе и говорить нечего, немая сцена! Столбняк парня прихватил.
— Очнись, Витюша! Ничего страшного! Люди встречаются, люди влюбляются…
— Ага, скажи ещё, женятся! — слава богу, отмёрз. — А что же твои многочисленные обещания?! Как чувствовал, обманешь, коза вероломная!
— Витя, ты же мужчина, орёл! Хватит стенать по любому поводу! Женщина — создание слабое, чувствительное, ей потакать нужно! Могу я немножко увлечься? Могу! Ты своё получишь, даю слово! Сержик! — поворачиваюсь к Сергею. — Не тормози, сникерсни! Взялся рулить — рули! Замерзаем, мля!
В который раз уже за сегодня ситуацию выправлять потребовалось. Серёжа быстренько приходит в себя:
— Итак, мальчики, девочки, внимание на меня! Цель нынешних посиделок — рассудить в конечном итоге Юлечку и Виктора, поэтому давайте постараемся более не отвлекаться. Сели, успокоились. Для начала коротенькое подготовительное анкетирование.
— Опять ты за своё! — Леночка разводит руками, картинно закатывает глаза.
— Обещаю незабываемую ночь, всё, что захочешь! — легонько подталкиваю её сзади. — А сейчас сыграем роли! — тихонечко шепчу я.
— Хорошо, Юлёк, только ради тебя! — так же тихо отвечает она. — Постараюсь быть паинькой!
— Разговорчики в строю! Готовы? — Сергей снова на коне. — Начинаем! Юлечка, Виктор, давно ли вы знаете друг друга? Где познакомились? Обстоятельства встречи, имена, явки, пароли!
— Рассказывай, Вить! Напрягай мозг! А то всё я да я!
Можно вполне заслуженно и покурить. Виктору, без сомнения, откровенничать неохота, но деваться некуда, груздем-то назвался! Чешет соображалку в задумчивости…
«…Ну, как про Гану — все в буфет за сардельками,
Я и сам бы взял кило, да плохо с деньгами,
А как вызвали меня, я свял от робости,
А из зала мне кричат — давай подробности!...»
— М-м-м-м… Ну-у-у-у… Начну, пожалуй, с того, что до встречи с Юлечкой жизнь моя была понятна и размеренна. Мы в ту пору с Алёнкой встречались. Да-а-а-а… Страстное было увлечение, бурное, как, впрочем, всё, с ней связанное, но вполне предсказуемое.
«Ой, ну что ж тут говорить, что ж тут спрашивать,
Вот стою я перед вами, словно голенький,
Да, я с Нинулькою гулял с тетипашиной,
И в «Пекин» её водил, и в Сокольники…»
— …И-и-и-и, значится, как сейчас помню, где-то около года назад загуляли мы у неё на даче большой компанией. Домище, если кто не в курсе, просто-таки огромный! Кто так строит? Для чего? Остаётся лишь догадываться. Мини-гостиница! В общем, шашлыки-машлыки, сами понимаете, купание голышом, танцы под луной, флирт, розыгрыши игривые, короче, все дела. Компания разношёрстная подобралась, шишки там какие-то местные, власти предержащие, поэтому до откровенного свинга дело всё-таки не доходило. Зато завелись не хуже кроликов! Перетрахались, разумеется, переопылились… хм… перекрёстно, так сказать, по тёмным уголкам укромным, но не более того. Нда-а-а-а… Колобродить начали со среды, а в пятницу вечером приехали Юлечка с мужем. Алёнка особенно их ждала! Будучи уже изрядно навеселе, вышел я на правах хозяина гостей встречать. Вижу, о чудо длинноногое! Красота неземная! Многие в столь откровенном прикиде в баню застеснялись бы пойти! Можете себе представить?! А следом топает угрюмый обросший лесоруб! Да уж, протрезвел в момент…
«Было от чего! — с удовольствием вспоминаю я. — Олежка буквально за день до того из Заполярья с рыбалки вернулся. В порядок себя привести толком ещё не успел. К ладушке своей ненаглядной торопился — Алёнке! Ха-ха!»
— Во мне будто бы перевернулось что-то! Торкнуло! Вспомнил детство золотое безоблачное! Первую любовь с пионервожатой… Алёнка, разумеется, и доныне ни сном ни духом. Я ей, каюсь, так и не рассказал ведь ничего. Тогда же, вконец офигевший, пошёл, в бассейне охладился. Безрезультатно! Чем дальше в лес, тем толще… это…
— Пионерки? — Леночка прыскает в кулачок.
— Влюбился? — Серёжа всем видом своим призывает её к серьёзности.
— По-моему, да! Только Юлечка этого слова не любит.
— Юлечка сама потом расскажет. Ты за себя говори, мастер! Значит, влюбился. Гм! Дальше-то что?
