— Дальше? Думал, само пройдёт со временем. Дудки! Ещё сильнее крыша поехала! Стал аккуратненько так Алёнке намекать, дескать, чтобы познакомила нас. Она ни в какую! Будто я в воздух говорю! Да и Юлечка тоже измывалась надо мною почём зря. Наконец свершилось! О мирикал! Вчера я был приглашён Алёнкой в роли, назовём это так, «свободного агента».
— Между нами, Витюш, не водится любовников-то переманивать. Поделиться в постели — пожалуйста, а отбивать — увольте! Хотя, если припоминаешь, несколько раз была у тебя возможность переспать со мной. Сам же виноват, что облажался!
— Было дело, — криво улыбнулся, — признаюсь, оплошал.
Ведущий задумчиво мнёт подбородок, делает следующий ход конём:
— Думаю, другую сторону заслушивать бессмысленно. Витя с три короба наплёл, на всех с лихвой хватит! Вернёмся к тебе, Виктор, отвечай быстро! Без раздумий! Любишь Юлю? Честно!
— Люблю! Ой…
Я балдею от ситуации. Вот ведь в жизни приколы бывают! Живёшь, словно в лесу, а вокруг столько всего интересного происходит, спасу нет!
— Жену любишь свою?
— Заколебали уже все меня! При чём тут жена?!
— Витя! Во-первых, не ругайся, во-вторых, прямо отвечай на поставленные вопросы, не то живо дисквалифицирую пожизненно!
— Люблю!
— Кого больше? Здесь и сейчас! Говори, злодей!!!
— Юлечку! Ой…
И снова: «Ой!»… Вид у него, точно у Мальчиша-Кибальчиша, выболтавшего таки злым буржуинам Военную Тайну.
— О, допрыгались! Поздравляю, Юльчик! Надеюсь, ты всё слышала?
— Да слышала, слышала!
Счастье-то какое! Ума вот только не приложу, что мне теперь со всем этим делать, мля… Коварный Плохиш меж тем не успокаивается, налетает чёрным вороном, добивает израненного, замотанного в хлам Кибальчиша.
— Можешь представить Юлю своей женой?
— Конечно, могу! Каждый день с утра до вечера и всю ночь напролёт!
— Интимные подробности опускаем! Считай на сегодняшний вечер, что вы женаты! Представил?
Виктор в нерешительности:
— Ну… Представил…
— Попрошу без «ну» тут! Властью, данной мне высоким собранием, объявляю вас мужем и женой! Юля твоя жена! Понял?!
— Понял.
— Так-то лучше. Юлечка, подойди ко мне, пожалуйста. А ты, Витя, двигайся к Ленусику.
Я подошла. Сергей усадил меня на стол вполоборота к Виктору и Леночке. Представляю свой загадочно-восхитительный профиль в отсветах колеблющихся огоньков свечей. Витюшу жаль! Тяжко ему, должно быть. Долгий яркий поцелуй — и вот уже сильные умелые нежные руки деловито снуют по заждавшемуся ласки телу, греют кровь, проникают в сокровенные места, открывая зрителям тайные его прелести.
«Вот это дело! — думаю. — Наконец-то началось!»
Плоть девичья отвечает пылко! Блузка, юбка — долой! Ха-ха! Шпильки одни остались.
«…Там быстро их блуждали взгляды, руки...
Меж милых ног супруги молодой…»
Леночка и Виктор наблюдают с удивлением и, справедливо полагаю, со всё возрастающим возбуждением. Наконец она не выдерживает:
— Эй! Ты что творишь, уродец?!
— Терпение, Ленусик, терпение! Вопрос к Виктору. Витя, чего тебе хочется больше всего?
— Интерес реальный?
— Да!
— Набить тебе морду!!!
— Справедливое желание, учитывая, что это ведь, между прочим, твоя жена! Помнишь, надеюсь, ещё, не забыл?
— Ах, так?! Жена?! Ну, держись!
Хорошо, Леночка рядом была, удержала. С огромным трудом, надо сказать! Не зря Серёга всё так рассчитал, чтобы между нами препятствие серьёзное было — стол!
— Правильно, Витюша! Правильно! Что же ты вчера ни на кого не прыгал, когда её сразу впятером трахали, а? Третьим был али пятым?!
— Издеваешься, гнида?!
О-го-го-го-го! Вцепившись мёртвой хваткой, Леночка буквально висит на Витьке!
— Нет, просто хочу, чтобы ты прочувствовал ситуацию. Успокойся, возьми себя в руки! …Остыл? …Прекрасно! С тобою рядом женщина. Красавица! Жена моя, Ленусик. Нравится она тебе?
Совсем потерялся, бедняга! С одной стороны, мне, почитай, в вечной любви признался, с другой — возбуждён безмерно и совершенно явственно видно: тащится он от Леночки, словно дурачок от нового девайса. Смотрит на меня слезящимися глазами нашкодившего спаниеля и молчит.
— Нравится она ему, нравится! — вынуждена отвечать за него.
— Тогда ласкай мою жену, разрешаю! И ей разрешаю с тобою быть! Только помни — это моя жена, и я за вами внимательнейше доглядываю!
— Ты специально всем кайф ломаешь?!! — Виктор вне себя от гнева.
— Специально, Витя, специально. Как ты догадался? Поелику одновременно я поимею твою… гм… жену, и ты тоже это увидишь! Смотри, ничего не пропусти! Подмечай мельчайшие подробности! Можешь конспектировать! А ну-ка, Ленусик, рыбка, насыпь-ка мальчишке перцу на хвост!
И хитро так ей подмигнул по-заговорщицки! Леночка не заставила себя долго ждать. Витюха, похоже, попал конкретно!
— Девочки мои раздевочки, давайте обе на коленочки! — нараспев командует Сергей.
Здесь-то нам с Леночкой карта и пошла! Витя мигом поплыл, словно в нокдауне. Серёжка, правда, тоже. Некоторое время с удовольствием тружусь ротиком. Ленчик не отстаёт. Ребята уже на шестом небе, до седьмого рукой подать. Серёга снова за старое. Решил, наверное, Витьку до коликов забодать!
— Нравится, Вить?
— Слушай… Отстань уже… Пипец!
Серёжа легонько меня отстраняет.
— Притормози и ты, Ленусик.
— Вы все тут с ума посходили, что ли?!! — Витя ревёт, точно медведь на цепи.
— Пока нет ещё. Не слышу ответа, нравится тебе?!
— Да! Да! Нравится!!! Уйди, постылый!
— Ложитесь, красотульки, на стол валетиком!
Обеденный стол у нас крепкий — дубовый массив. Я разок по пьяни джигу на нём сплясала, и хоть бы хны!
— Мы об этом не договаривались! — Виктор в шоке.
— О чём?
— Что ты Юлечку будешь…
— Буду, Витюха, ещё как буду, а ты скорей бери Леночку! Дери, бл*дь, её, как козочку сидорову! Дери сучку! Неужто расхотел уже?!
Вопрос риторический, ибо мы с Леночкой уже лежим, вовсю ласкаем друг друга! Серёжка давно во мне! Обалденно! Пою, точно кошачий зверь! Улетаю! Что Вите остаётся? Куда деваться малышу?! Застонала Леночка, заголосила дурниной! Пошла, поехала круговерть бл*дская!
— Смотри, Витя, смотри! Юлечке хорошо со мной! И Леночке с тобой добре! Слышишь: верещит, надрывается?
— Заткнёшься ты когда-нибудь, мерзавец?! Ой, классно! Давай, Витенька, давай, родненьки-и-ий! — Леночка раздухарилась на славу!
Да что там говорить — все раздухарились! Секс безумный, бурный! Какофония несусветная мартовская! И рычание, и хрюканье, на радость соседу сверху! Звёздочка близко-близко, сил сдерживаться нет! Но Серёга не косуля, его, понимаешь, голой рукой не возьмёшь!
— Тормозим, ребята! Стоп, я сказал! — словно бичом хлещет Сергей по ушам голосом жёстким, не терпящим возражений.
В который уже раз: Каа и бандерлоги. Останавливаемся, ошалело смотрим друг на друга. Хочется его пришибить! Машинально шарюсь вокруг в поисках чего-нибудь тяжёлого.
— Тебя прямо сейчас на месте порвать?!!
Вижу, Леночка серьёзна, дальше некуда, а Серёжа на волоске от участи братьев д’Онэ!
— Спокойно, только без жертв! Держи себя в руках, дорогая! Витя, ходи сюда!
Виктор движется, точно зомби. Окончательно запутался малыш, не понимает, что от него хотят.
— Настал твой звёздный час, Витюша! Забирай красавицу свою! Как говорится: на тебе, бабуин, газету, хоть до дыр зачитывай! Нас не стесняйся! Мы, врачи, люди бывалые, ко всему привычные!
«Мамочка! — мелькнуло в голове. — Вот это подстава! Серёга — гадёныш! Что ж теперь со мной будет-то?!!»
Последнее, что помню, — я на полу, на ковре распластанная и неистовый Виктор, нависший надо мной грозовою тучей…
«…Будет буря: мы поспорим
И помужествуем с ней…»
Сколько времени это продолжалось, сложно сказать. Затрудняюсь и название подобрать: извержение вулкана, ураган, лавина, цунами…
— Ребята, ну вы исполнили! Мы по паре раз точно кончили! А кто и поболе! — у Леночки глаза размером с кофейные блюдечки.
Я еле дышу. Витька рядом вообще никак недвижимый.
— …Предлагаю обсудить полученные результаты.
Осталась бы у кого-нибудь мочь — не жить Серёге.
— Витюш, доволен? — искусанный язык еле шевелится во рту.
— Богиня! — только и смог.
— Давайте перекусим, что ли, ребят, выпьем по маленькой.
Ночь за окном, в тишине добили «Бомжатский». Уплетаем нежный рулет с тунцом, салат «Мимоза», фаршированных кальмаров, язык отварной с хреном, курочку под сметанным соусом. Как же кушать-то, оказывается, хочется! Страшно, однако, «пользительно» для девичьей фигуры, и печень выносит будьте-нате! По рюмочке, по второй, третьей… Силы возвращаются в истерзанные организмы, а вместе с ними, разумеется, и дар речи:
— Замечательное представление, Серёж! Спасибо тебе большое! Никак, единственно, в толк взять не могу, что ты всем этим Вите хотел продемонстрировать?
Леночка, отбросив всякое стеснение, ухаживает за мной, обнимает, целует, трогает. Быть ведомой для меня, конечно, непривычно, но чрезвычайно приятно! Иногда нужно расслабиться и просто получать удовольствие.
— Странно, Ленусик, что этот вопрос задаёшь ты, а не он сам.
— Я собирался… Но меня опередили… Считай, задал…
— Вите домой пора! Может быть, завтра поговорим? — мне ужасно хочется ополоснуться и поскорей в уютную постельку с Леночкой.
— Предлагаю вариант. А-а-ах… — Сергей с трудом сдерживает зевоту. — Нам завтра ближе к вечеру в аэропорт бы попасть. Улетаем отдохнуть. Подвезёшь, Вить?
— Без проблем!
— Выехать из дома нужно где-то в три – полчетвертого пополудни. Приезжай часам к одиннадцати, тогда и поговорим. Сможешь?
— Постараюсь.
На том и порешили. Две небольших проблемки — отправить Виктора домой и определиться с местом ночлега для Серёжи — решаем по мере поступления. С первой проще: вызывается такси, Витя под белы рученьки выводится на улицу, прощальные поцелуйчики — и адьос, амигос! Серёга упирается, ни в какую не соглашается спать на коврике в ванной. Идём ему навстречу. Мы хоть слегка и одичавшие, но всё ж люди! Принимая во внимание почтенный возраст товарища, а также солидную выслугу лет совместной жизни с Леночкой, выделяем Сержу краешек кровати с жёстким условием — спать спокойно и никого по крайней мере до утра не домогаться.
— Не больно-то и хотелось, ласковые мои! Я уж лучше поутру к Алёнке загляну!
— Флаг тебе в руки и барабан на шею, Серёжка!
— Язва ты, Ленусик!
— Асини эксигуо пабуло вивунт ! — шпилечка и от меня на сон грядущий.
— Переведи, пожалуйста!
— Спокойной ночи, Серёженька!
— Уверена? Что-то больно короткий… перевод.
Лишь только голова его касается подушки, мгновение — и, подхваченный Морфеем, Серёжа уже на пути к роговым воротам в мир сновидений. Никта — богиня ночи, начало начал, основа мира — принимает нас с Леночкой в свои объятия, прогоняет сон, обостряет чувства, сближает души. Я боюсь пошевелиться, просто лежу и смотрю в её огромные глаза. Губы наши слегка волнуются легкими нежнейшими поцелуями, тела сплетаются. Руки… Они нам больше не подчиняются, у них свой волшебный чувственный танец. Появляется Эрот. Удивлённый страстной силой, неодолимо влекущей друг к другу два однополых существа, он не отвергает, напротив, соединяет тела наши, наполняет любовью, а после взирает на дело рук своих и улыбается, улыбается, улыбается…
«…Да не осмелятся судить вас лицемеры,
О девы, чистые средь гибельных услад,
Вы были жрицами возвышеннейшей веры,
И рай был вам смешон, и пресловутый ад!
Да не осмелятся судить вас лицемеры!»
* * *
2008–2013 гг.
— Между нами, Витюш, не водится любовников-то переманивать. Поделиться в постели — пожалуйста, а отбивать — увольте! Хотя, если припоминаешь, несколько раз была у тебя возможность переспать со мной. Сам же виноват, что облажался!
— Было дело, — криво улыбнулся, — признаюсь, оплошал.
Ведущий задумчиво мнёт подбородок, делает следующий ход конём:
— Думаю, другую сторону заслушивать бессмысленно. Витя с три короба наплёл, на всех с лихвой хватит! Вернёмся к тебе, Виктор, отвечай быстро! Без раздумий! Любишь Юлю? Честно!
— Люблю! Ой…
Я балдею от ситуации. Вот ведь в жизни приколы бывают! Живёшь, словно в лесу, а вокруг столько всего интересного происходит, спасу нет!
— Жену любишь свою?
— Заколебали уже все меня! При чём тут жена?!
— Витя! Во-первых, не ругайся, во-вторых, прямо отвечай на поставленные вопросы, не то живо дисквалифицирую пожизненно!
— Люблю!
— Кого больше? Здесь и сейчас! Говори, злодей!!!
— Юлечку! Ой…
И снова: «Ой!»… Вид у него, точно у Мальчиша-Кибальчиша, выболтавшего таки злым буржуинам Военную Тайну.
— О, допрыгались! Поздравляю, Юльчик! Надеюсь, ты всё слышала?
— Да слышала, слышала!
Счастье-то какое! Ума вот только не приложу, что мне теперь со всем этим делать, мля… Коварный Плохиш меж тем не успокаивается, налетает чёрным вороном, добивает израненного, замотанного в хлам Кибальчиша.
— Можешь представить Юлю своей женой?
— Конечно, могу! Каждый день с утра до вечера и всю ночь напролёт!
— Интимные подробности опускаем! Считай на сегодняшний вечер, что вы женаты! Представил?
Виктор в нерешительности:
— Ну… Представил…
— Попрошу без «ну» тут! Властью, данной мне высоким собранием, объявляю вас мужем и женой! Юля твоя жена! Понял?!
— Понял.
— Так-то лучше. Юлечка, подойди ко мне, пожалуйста. А ты, Витя, двигайся к Ленусику.
Я подошла. Сергей усадил меня на стол вполоборота к Виктору и Леночке. Представляю свой загадочно-восхитительный профиль в отсветах колеблющихся огоньков свечей. Витюшу жаль! Тяжко ему, должно быть. Долгий яркий поцелуй — и вот уже сильные умелые нежные руки деловито снуют по заждавшемуся ласки телу, греют кровь, проникают в сокровенные места, открывая зрителям тайные его прелести.
«Вот это дело! — думаю. — Наконец-то началось!»
Плоть девичья отвечает пылко! Блузка, юбка — долой! Ха-ха! Шпильки одни остались.
«…Там быстро их блуждали взгляды, руки...
Меж милых ног супруги молодой…»
Леночка и Виктор наблюдают с удивлением и, справедливо полагаю, со всё возрастающим возбуждением. Наконец она не выдерживает:
— Эй! Ты что творишь, уродец?!
— Терпение, Ленусик, терпение! Вопрос к Виктору. Витя, чего тебе хочется больше всего?
— Интерес реальный?
— Да!
— Набить тебе морду!!!
— Справедливое желание, учитывая, что это ведь, между прочим, твоя жена! Помнишь, надеюсь, ещё, не забыл?
— Ах, так?! Жена?! Ну, держись!
Хорошо, Леночка рядом была, удержала. С огромным трудом, надо сказать! Не зря Серёга всё так рассчитал, чтобы между нами препятствие серьёзное было — стол!
— Правильно, Витюша! Правильно! Что же ты вчера ни на кого не прыгал, когда её сразу впятером трахали, а? Третьим был али пятым?!
— Издеваешься, гнида?!
О-го-го-го-го! Вцепившись мёртвой хваткой, Леночка буквально висит на Витьке!
— Нет, просто хочу, чтобы ты прочувствовал ситуацию. Успокойся, возьми себя в руки! …Остыл? …Прекрасно! С тобою рядом женщина. Красавица! Жена моя, Ленусик. Нравится она тебе?
Совсем потерялся, бедняга! С одной стороны, мне, почитай, в вечной любви признался, с другой — возбуждён безмерно и совершенно явственно видно: тащится он от Леночки, словно дурачок от нового девайса. Смотрит на меня слезящимися глазами нашкодившего спаниеля и молчит.
— Нравится она ему, нравится! — вынуждена отвечать за него.
— Тогда ласкай мою жену, разрешаю! И ей разрешаю с тобою быть! Только помни — это моя жена, и я за вами внимательнейше доглядываю!
— Ты специально всем кайф ломаешь?!! — Виктор вне себя от гнева.
— Специально, Витя, специально. Как ты догадался? Поелику одновременно я поимею твою… гм… жену, и ты тоже это увидишь! Смотри, ничего не пропусти! Подмечай мельчайшие подробности! Можешь конспектировать! А ну-ка, Ленусик, рыбка, насыпь-ка мальчишке перцу на хвост!
И хитро так ей подмигнул по-заговорщицки! Леночка не заставила себя долго ждать. Витюха, похоже, попал конкретно!
— Девочки мои раздевочки, давайте обе на коленочки! — нараспев командует Сергей.
Здесь-то нам с Леночкой карта и пошла! Витя мигом поплыл, словно в нокдауне. Серёжка, правда, тоже. Некоторое время с удовольствием тружусь ротиком. Ленчик не отстаёт. Ребята уже на шестом небе, до седьмого рукой подать. Серёга снова за старое. Решил, наверное, Витьку до коликов забодать!
— Нравится, Вить?
— Слушай… Отстань уже… Пипец!
Серёжа легонько меня отстраняет.
— Притормози и ты, Ленусик.
— Вы все тут с ума посходили, что ли?!! — Витя ревёт, точно медведь на цепи.
— Пока нет ещё. Не слышу ответа, нравится тебе?!
— Да! Да! Нравится!!! Уйди, постылый!
— Ложитесь, красотульки, на стол валетиком!
Обеденный стол у нас крепкий — дубовый массив. Я разок по пьяни джигу на нём сплясала, и хоть бы хны!
— Мы об этом не договаривались! — Виктор в шоке.
— О чём?
— Что ты Юлечку будешь…
— Буду, Витюха, ещё как буду, а ты скорей бери Леночку! Дери, бл*дь, её, как козочку сидорову! Дери сучку! Неужто расхотел уже?!
Вопрос риторический, ибо мы с Леночкой уже лежим, вовсю ласкаем друг друга! Серёжка давно во мне! Обалденно! Пою, точно кошачий зверь! Улетаю! Что Вите остаётся? Куда деваться малышу?! Застонала Леночка, заголосила дурниной! Пошла, поехала круговерть бл*дская!
— Смотри, Витя, смотри! Юлечке хорошо со мной! И Леночке с тобой добре! Слышишь: верещит, надрывается?
— Заткнёшься ты когда-нибудь, мерзавец?! Ой, классно! Давай, Витенька, давай, родненьки-и-ий! — Леночка раздухарилась на славу!
Да что там говорить — все раздухарились! Секс безумный, бурный! Какофония несусветная мартовская! И рычание, и хрюканье, на радость соседу сверху! Звёздочка близко-близко, сил сдерживаться нет! Но Серёга не косуля, его, понимаешь, голой рукой не возьмёшь!
— Тормозим, ребята! Стоп, я сказал! — словно бичом хлещет Сергей по ушам голосом жёстким, не терпящим возражений.
В который уже раз: Каа и бандерлоги. Останавливаемся, ошалело смотрим друг на друга. Хочется его пришибить! Машинально шарюсь вокруг в поисках чего-нибудь тяжёлого.
— Тебя прямо сейчас на месте порвать?!!
Вижу, Леночка серьёзна, дальше некуда, а Серёжа на волоске от участи братьев д’Онэ!
— Спокойно, только без жертв! Держи себя в руках, дорогая! Витя, ходи сюда!
Виктор движется, точно зомби. Окончательно запутался малыш, не понимает, что от него хотят.
— Настал твой звёздный час, Витюша! Забирай красавицу свою! Как говорится: на тебе, бабуин, газету, хоть до дыр зачитывай! Нас не стесняйся! Мы, врачи, люди бывалые, ко всему привычные!
«Мамочка! — мелькнуло в голове. — Вот это подстава! Серёга — гадёныш! Что ж теперь со мной будет-то?!!»
Последнее, что помню, — я на полу, на ковре распластанная и неистовый Виктор, нависший надо мной грозовою тучей…
«…Будет буря: мы поспорим
И помужествуем с ней…»
Сколько времени это продолжалось, сложно сказать. Затрудняюсь и название подобрать: извержение вулкана, ураган, лавина, цунами…
— Ребята, ну вы исполнили! Мы по паре раз точно кончили! А кто и поболе! — у Леночки глаза размером с кофейные блюдечки.
Я еле дышу. Витька рядом вообще никак недвижимый.
— …Предлагаю обсудить полученные результаты.
Осталась бы у кого-нибудь мочь — не жить Серёге.
— Витюш, доволен? — искусанный язык еле шевелится во рту.
— Богиня! — только и смог.
— Давайте перекусим, что ли, ребят, выпьем по маленькой.
Ночь за окном, в тишине добили «Бомжатский». Уплетаем нежный рулет с тунцом, салат «Мимоза», фаршированных кальмаров, язык отварной с хреном, курочку под сметанным соусом. Как же кушать-то, оказывается, хочется! Страшно, однако, «пользительно» для девичьей фигуры, и печень выносит будьте-нате! По рюмочке, по второй, третьей… Силы возвращаются в истерзанные организмы, а вместе с ними, разумеется, и дар речи:
— Замечательное представление, Серёж! Спасибо тебе большое! Никак, единственно, в толк взять не могу, что ты всем этим Вите хотел продемонстрировать?
Леночка, отбросив всякое стеснение, ухаживает за мной, обнимает, целует, трогает. Быть ведомой для меня, конечно, непривычно, но чрезвычайно приятно! Иногда нужно расслабиться и просто получать удовольствие.
— Странно, Ленусик, что этот вопрос задаёшь ты, а не он сам.
— Я собирался… Но меня опередили… Считай, задал…
— Вите домой пора! Может быть, завтра поговорим? — мне ужасно хочется ополоснуться и поскорей в уютную постельку с Леночкой.
— Предлагаю вариант. А-а-ах… — Сергей с трудом сдерживает зевоту. — Нам завтра ближе к вечеру в аэропорт бы попасть. Улетаем отдохнуть. Подвезёшь, Вить?
— Без проблем!
— Выехать из дома нужно где-то в три – полчетвертого пополудни. Приезжай часам к одиннадцати, тогда и поговорим. Сможешь?
— Постараюсь.
На том и порешили. Две небольших проблемки — отправить Виктора домой и определиться с местом ночлега для Серёжи — решаем по мере поступления. С первой проще: вызывается такси, Витя под белы рученьки выводится на улицу, прощальные поцелуйчики — и адьос, амигос! Серёга упирается, ни в какую не соглашается спать на коврике в ванной. Идём ему навстречу. Мы хоть слегка и одичавшие, но всё ж люди! Принимая во внимание почтенный возраст товарища, а также солидную выслугу лет совместной жизни с Леночкой, выделяем Сержу краешек кровати с жёстким условием — спать спокойно и никого по крайней мере до утра не домогаться.
— Не больно-то и хотелось, ласковые мои! Я уж лучше поутру к Алёнке загляну!
— Флаг тебе в руки и барабан на шею, Серёжка!
— Язва ты, Ленусик!
— Асини эксигуо пабуло вивунт ! — шпилечка и от меня на сон грядущий.
— Переведи, пожалуйста!
— Спокойной ночи, Серёженька!
— Уверена? Что-то больно короткий… перевод.
Лишь только голова его касается подушки, мгновение — и, подхваченный Морфеем, Серёжа уже на пути к роговым воротам в мир сновидений. Никта — богиня ночи, начало начал, основа мира — принимает нас с Леночкой в свои объятия, прогоняет сон, обостряет чувства, сближает души. Я боюсь пошевелиться, просто лежу и смотрю в её огромные глаза. Губы наши слегка волнуются легкими нежнейшими поцелуями, тела сплетаются. Руки… Они нам больше не подчиняются, у них свой волшебный чувственный танец. Появляется Эрот. Удивлённый страстной силой, неодолимо влекущей друг к другу два однополых существа, он не отвергает, напротив, соединяет тела наши, наполняет любовью, а после взирает на дело рук своих и улыбается, улыбается, улыбается…
«…Да не осмелятся судить вас лицемеры,
О девы, чистые средь гибельных услад,
Вы были жрицами возвышеннейшей веры,
И рай был вам смешон, и пресловутый ад!
Да не осмелятся судить вас лицемеры!»
* * *
2008–2013 гг.
