Не-от-вра-ти-мо-е! Ждите, фараон обещал!
Пиплы затарились пивком с чипсами, уютненько угнездились перед дуроскопами на продавленных диванах, драных пуфиках, прожжённых зассанных матрасах и, как им, собственно, было указано аж Самим (!), стали ждать наступления... этого... этой... карающей неотвратимости, н-н-н-нда… Прошёл год… Другой… Третий… Приближалась довольно скучная пора…
Тема тихой сапой эдак сама собой замылилась, и пиплы всё чаще и чаще стали прикладываться к «беленькой», потихохоньку переключать зомбоящики на «Поле чудес в стране Дэ», «Время подскажет», «Давай-ка переженимся!», «Дурдом–2», «Вместе навстречу» , прочую ужасающую дурновкусицу, а через некоторое время о протухшем деле какого-то там Очебона и вовсе подзабыли.
Между тем ни Очебона, ни его вороватых воробышков так никуда и не посадили (даже в грядку!), а под шумок попросту дали условный срок и перевели на другую, менее заметную и пыльную работу. (Зато, поговаривают, куда более высокооплачиваемую!)
Они даже в СИЗО ни минуты на нарах не парились, всего лишь домашним арестом отделались! С прислугой, личными шеф-поварами, массажистами, «баншиками да паликмахтерами», устрицами, лобстерами и икоркой белужьей на шикарной тринадцатикомнатной малине харчевались. И ни одна (точнее, ни один), представьте себе, мяфа из бурлящей массы пиплов так и не княкнула! Точнее, не княкнул.
В то же самое время какого-то несчастного голодранца за кусок краденой варёной не первой свежести колбасы закатали по полной, словно он Гохран грабанул! Годков эдак на пять строгача. Такая вот избирательность, а вы говорите! Дивная!!!
Выходит, тамошний народ в массе своей всё-таки лохи. Швета-двиповские, заметим. Увы!
Опять же, некоторые закадычные дружбаны Сабонана почти что всё бабло (мириады пиастров!) с острова за границу выкачали: кто в Аграбу, кто в Камелот, а кто вообще чёрт-те знает куда в Зазеркалье! — там нехило зарабатывают, жируют, а на своём родном острове даже налоги не платят. (Согласно милостивейшему Указу пера всё того же Сабонана!) И никто ведь из них до сих пор ни разика не иноагент!
Представляете себе?! Баблосы хранят за бугром, конторки там наоткрывали, понимаешь, и с них обильно кормятся (не чета пенсионерам в глуши соловецкой!), а гнусным иноагентством никаким даже не пахнет! Ну дела-а-а-а-а, мля!
Тогда как какого-нибудь колдунишку Мерлина, писателишку мелкотравчатого или там, скажем, актёришку невзрачного, ту же перезрелую блогершу — «эскортницу поневоле» за жалкую горсть медяков — чаевые от Султана Аграбы или за те же пресловутые тридцать серебряников сей же секунд всенепременно в иноагенты ведь ошельмуют, будьте-нате! Нормально так, да?
«…Ты, что ни день, всегда иная,
И в сорок — бездна новизны;
Я спелый плод предпочитаю
Банальным цветикам весны!
Недаром ты всегда иная!..»
Ш. Бодлер, «Чудовище, или речь в поддержку одной потасканной нимфы»,
пер. М. Яснова (и совсем-совсем капельку Юлии Дии)
В «асфальт» закатают! Вот уж избирательность так избирательность! Не, ну точно лохи! Швета-двиповские, вновь аккуратненько подчеркнём.
У нас же, поймите правильно, ни за блогерш-эскортниц — увядающих потасканных нимф, ни за писателишек, актёришек, иных кулацких подпевал (в том числе поющих и прочих ноющих релокантов) ни хрена ведь душа не болит. Ибо в подавляющем большинстве так себе хомы эректусы, далеко не лучшие, честно говоря, экземпляры.
Мы ведь всего лишь о странноватой дивной избирательности примар тут ведём. Нам за державу обидно! А вам?
Вместе с тем, вынуждены согласиться, кое-что заблюривать всё-таки иногда необходимо. А лучше всегда! Взять бы вот хоть, к примеру, ежедневные трансляции так называемых смешанных единоборств: Ю-юЭфСи, ЭмЭмЭй, прочих чертовски членовредительских «Эм!» да «Эй!». Иной день с полудня колбаситься начинают, в самый раз когда детишки малые неразумные из школы возвращаются.
А то и раньше! И с кратенькими перерывчиками шпарят пропаганду, по сути, чрезвычайной жестокости до самого позднего вечера. Случается, и глубокими безлунными ночами мордобой в дуроскопе кажут, но то, как уже чуть выше отмечалось, чисто проблемы нерадивых родственничков.
Представьте себе на секундочку: приходит эдакий креативный первоклашка-пятиклашка в безлюдную (старики-то на работе, ять их!) захламлённую берлогу… ой, извините! — милую уютную квартирку, с порога со всей дури швыряет ранец куда-то в паучий угол; не разуваясь и, естественно, не переодеваясь (сами-то себя помните в школьничестве? – то-то же! — Прим. ред.) бежит на кухню, и, дабы не спалиться вечером перед нудными родаками, быстренько вываливает порцаечку супа в унитаз (какой нормальный ребёнок добровольно первое лопать будет, скажите на милость, ежели только это не харчо или ушица осетровая?! — Прим. авт.); после чего устраивается поудобнее, цепляет вилкой холодную котлету (а может, и без всякой вилки-шмилки с котлетой налаживает изрядный кусок варёной колбасы на ломоть белого хлеба!), и-и-и-и…
И что? — вы чё, правда, что ль, ни чёрта не догоняете?! — абсолютно верно: включает зомбовизор! При этом, ясный пень, никакие общеобразовательные программы (ежели таковые ещё где-то наличествуют, что далеко неочевидно!) молодёжь с котлетой на вилке и уж тем паче с колбасовым бутербродом! — ни хрена не интересуют.
Точно так же, как не торкают их абсолютно порожняковые соловецкие шоу неокомпрачикосов (аналогичные швета-двиповским, поелику ничего своего более-менее оригинального-то мозгов не хватает выдумать! — Прим. ред.) вроде «Догнать за 60 минут» и «Вместе навстречу». Ну или там мультики какие-нибудь. Фиксики, мля! И даже восхитительные «Семнадцать мгновений весны» Лиозновой им совершенно по фигу! — что на самом деле страшное свидетельство деградации нации. Тут уж без капли иронии, дорогие товарищи!
Но!!! Лишь только в голубом экране возникают нещадно мутузящие друг друга брутальные мускулистые мужчины (а ещё лучше — поджарые мускулистые женщины!), забывается всё на свете: и котлета, и бутерброд, и даже кое-что ещё . Остаётся только оно — невиданное по своей реальности, жестокости и остроте восприятия действо — в натуре бой гладиаторов!
Вернее, неогладиаторов. Ибо оружие в подобных мероприятиях из неких «соображений гуманности» покамест запрещено. …Хм! Покамест… Надолго ли?
Между тем и сами подобные «смешанные единоборства», ежели помните ещё, не столь давно практически повсеместно были под строжайшим запретом! Даже дольше, нежели гомосекство. Гораздо дольше!
Теперь запасаемся попкорном и ждём-с выхода в клетку единоборцев с боевыми топорами, двуручными (всякими другими) мечами, трезубцами, пиками, мачете, бензопилами, газовыми горелками, прочим шанцевым и иным инструментарием. Уверены, недолго осталось ждать-с, хе-хе-хе! Хотя на самом-то деле абсолютно ничего смешного в том и нет. Сплошное голимое членовредительство!
И всё-таки гладиаторы ли? (Пущай «нео»!) Красивое, несомненно, словцо, звучное, мужественное! Но, как нам кажется, не совсем точно отражает суть рассматриваемых человековещей.
Гладиатор в большинстве случаев товарищ подневольный. Здесь же никакой подневольности, просто люди за бабло страшно бьют друг другу морды. (Начиная с некоторого уровня — уж точно за бабло, не спорьте!)
Тогда, наверное, наёмник, что думаете? Наёмный воин — ландскнехт — это звучит гордо! Хоть и малость несовременно. И всё же, думается, так вернее будет. Согласны? Ладно, пошурупьте чутка и напишите нам. Время есть. И есть дурацкие ириски. «Меллер», кажется?
Впрочем, называйте вещи, как кому возжелается. Лишь бы самим понятней было.
Тем временем в зомбоящике: чах, бах, трах, хрясь! — один из соперников оглушённый валится, точно куль понятно с чем, и его торжествующий визави суетливо спешит на добивание, словно молотом по наковальне вколачивая пудовыми кулаками страшные удары в голову вяло отмахивающегося противника.
Видели бы вы сексапильных полуголых фитоняшек (уж не школьницы ли?!) в партере (в фан-зоне!): глазёнки горят, щёчки раскраснелись, крови жаждут! Друг дружке готовы морды в раже расцарапать!
Судья — добрейшей, судя по всему, души человек! — даёт возможность фавориту на потеху перегретой публике вдосталь отдуплиться в дыню поверженного бойца, видимо, как бонус победителю, и останавливает схватку, лишь когда побеждённый перестаёт выказывать хоть какие-либо признаки жизненной активности. Теряет, как это в ихних человеколюбящих правилах писано, способность к сопротивлению. Ваще, нах!
Нокаут, господа! Зачастую тяжёлый. Зал ревёт! Кровища ручьём! Фитоняшки в экстазе, либидо зашкаливает! Букмекеры считают бабки. Всё как обычно, ничего нового. Кроме потерянного здоровья.
Неплохо бы, однако, всем этим бравым рубакам помнить: каждый подобный нокаут в обычной жизни квалифицируется как тяжкие телесные повреждения — тяжёлое сотрясение мозга (при наличии последнего, естественно!), закрытая черепно-мозговая травма, — неминуемо оказывающие впоследствии крайне негативное влияние на человечий органон.
А ежели таких травм не одна и даже не две?! И не три?!! (Что, сами понимаете, не редкость в данной профессии!) Как дальше жить?
«…Наёмника жизнь коротка, точно хлёсткое бранное слово, пусть же яркой будет, словно буф пехотинца! Аминь», — как, зачастую, согласитесь, и спортивная карьера. Тем паче ежели тот или иной вид спорта, вопреки неумной, мягко говоря, пропаганде пресловутого, якобы «здорового» спортивного образа жизни, отнюдь не способствуют улучшению самого собственно здоровья.
При всём том, лишь только вы перестанете приносить прибыль всяким там Донам Кингам, прочим Донам и Кингам, вас тут же вышвырнут на обочину жизни, гроша ломаного на кусок хлеба не подкинув. Смекаете, о чём мы?
Не лучше ли сразу добить несчастного, нежели обрекать его на неизбежные серьёзнейшие проблемы (зачастую муки адовы!) со здоровьем в недалёком будущем? Отнюдь не наше предложение, боже упаси! — просто такова логика развития неочеловеков со всеми ихними «золотыми миллиардами», рукотворными пандемиями, «зелёной» энергетикой, поголовным вакцинированием разной гадостью, прочими человеко- же ненавистническими мерзкими штучками.
Что, по вашему мнению, гуманнее, дорогие читатели: ужасный конец или ужас без конца? ...Вопрос на засыпку, мля!
Тут-то вышеупомянутые «соображения гуманности» под давлением сердобольной общественности и претерпевают всяческие, с позволения сказать, хм… перверсии. Разумеется, в сторону облегчения участи «потерпевших», куда же ещё? Так же, к слову, и с гомосеками когда-то происходило.
Теперь вот парадным строем ходят! С дудками, жопами голыми и флагами. (Хвала Создателю, не в Соловце! Поелику Горынычи шибко возражают! Дюже пылко, хе-хе-хе!) Так что ждём-с в октагоне (ринге, клетке) бензопилу милосердия! Вэлкам!
Самое время отметить, что, к превеликому сожалению, счастливо пребывая в сопливом детстве-юношестве, крайне редко кто-нибудь задумывается вообще о каких-то там последствиях чего-либо, предполагая жить пусть и не вечно, но лет эдак до ста пятидесяти пяти-шести уж точно!
Вот и наша детвора не исключение. Каждый в любой ситуации мнит себя вечным победителем!
Однако безыскусная логика жизни подсказывает: проигравших много, а победитель-то один! И оттого страшно одинок. Командный дух, прочая подобная шняга — всё это, извините, полнейшая фигня-с!
А посему смысл жизни победителя — постоянное отстаивание этого своего непревзойдённого (до поры до времени!) статуса. Называя вещи своими именами, его удел: холить и лелеять собственное Эго. Беспрестанно!
В то же время, как бы ни старался, ни пыжился, практически всегда (за редчайшим исключением!) рано или поздно всяк чемпион пополняет грустную когорту побеждённых. И чем выше вскарабкается он на Олимп, тем больнее огребает в безрадостном финале. (Мы здесь о «смешанных единоборствах» покамест гуторим, ежели кто подзабыл!)
Таков, увы, закон природы! Случаются ведь и фатальные исходы во время поединков. Либо сразу после оных. Фатум, господа!
Но это всё потом. Покамест же милые детишки напрочь зависли в зомбоящике. Котлета забыта, колбаса сползла с краюхи и упала на пол, где её тут же спёр ушлый котяра. Взгляд шальной: «…В крови бьётся тигром адреналин. Ты помнишь, что это такое — быть молодым…»
Таким образом у дуроскопа проходят дни, недели, месяцы. Годы! Слюни текут, колбаса всё падает и падает, но её уже даже никто не прёт. Поелику сколько ж можно ж?! Каждый день одно и то же! (Это уже не только и не столько о колбасе! Смекаете?)
Вот тут-то (чуть раньше или чуть позже, неважно!) наступает момент некоей странноватой истины, когда из нежно-розовых глубин взрослеющей, но покамест ещё трепетной детской души наконец-то всплывает кровожадное мурло его пра-пра-пра-…прародителя дриопитека (или парапитека, как кому удобнее). Не у всех, но всё ж!
Школьный рюкзачок тогда забрасывается в паучий угол окончательно и бесповоротно, а зомбированный ребёночек начинает пропадать в ближайшем «бойцовском клубе». Коих, вскользь отметим, нынче наплодилось, словно тараканов в привокзальном буфете мухосранской Чаттануги (чу-чу!).
Где он («ребёночек»), при должном старании и терпении, довольно скоро приобретает соответствующие мордобойные навыки и, в числе прочего, привыкает без особых душевных треволнений добивать поверженного соперника. Хладнокровно и методично. До победного конца! (А где грань дозволенного-то, кто подскажет?)
При этом, совершенно очевидно, все эти новые бойцовские, так скажем, компетенции и через них непомерно возросшее незрелое самомнение вкупе с удалью молодецкой редко какой подросток может внутре себя обуздать. Соображаете? А посему, так или иначе, но всё это зачастую в агрессивной (а иной раз в крайне агрессивной!) форме выплёскивается на улицу.
Конечно же, никаких судей (окромя, сами понимаете, сержанта Ковалёва и младшего сержанта Чудилкина, которые, к сожалению, далеко не всегда поспевают вовремя!) в уличных разборках нет и быть не может, вследствие чего остановить разбушевавшихся подростков попросту некому. Одинокие прохожие не в счёт. Уверены, желающих не густо будет, поелику в репу за фиг собачий запросто можно схлопотать!
В результате уличный мордобой (имевший место на самом-то деле во все времена, просто в более-менее цивилизованных формах . — Прим. авт.) стал приобретать всё более и более дикий, необузданный характер. Зачастую, к превеликому нашему сожалению, с самыми печальными последствиями.
Кроме того, всё чаще и чаще уцелевшие таки в неравных кулачных баталиях «ботаны» и им подобные «униженные и оскорблённые» стали применять почём зря родительский арсенал огнестрела (вполне, к слову, легального!), дабы за недостатком силищи ипической в конечностях компенсировать физические недостатки техническими средствами поражения.
Трагедия за трагедией! Самое страшное, когда гибнут дети! По любой причине! Не только, между прочим, за Морем-Океяном (На о. Буяне или, скажем на неоднократно вышеупомянутом о. Швета-Двипа. — Прим. ред.) — но и в Соловецком, Китежградском районах, и даже кое-где в Ленинградской губернии!
И вот уже недалёкие господа Проныркин с Петрушкиным во «Вместе встретим» (что, кстати, встретим, кого, где, когда? — непонятно! Вероятнее всего, очередной всеобъемлющий звездец! — Прим.
Пиплы затарились пивком с чипсами, уютненько угнездились перед дуроскопами на продавленных диванах, драных пуфиках, прожжённых зассанных матрасах и, как им, собственно, было указано аж Самим (!), стали ждать наступления... этого... этой... карающей неотвратимости, н-н-н-нда… Прошёл год… Другой… Третий… Приближалась довольно скучная пора…
Тема тихой сапой эдак сама собой замылилась, и пиплы всё чаще и чаще стали прикладываться к «беленькой», потихохоньку переключать зомбоящики на «Поле чудес в стране Дэ», «Время подскажет», «Давай-ка переженимся!», «Дурдом–2», «Вместе навстречу» , прочую ужасающую дурновкусицу, а через некоторое время о протухшем деле какого-то там Очебона и вовсе подзабыли.
Между тем ни Очебона, ни его вороватых воробышков так никуда и не посадили (даже в грядку!), а под шумок попросту дали условный срок и перевели на другую, менее заметную и пыльную работу. (Зато, поговаривают, куда более высокооплачиваемую!)
Они даже в СИЗО ни минуты на нарах не парились, всего лишь домашним арестом отделались! С прислугой, личными шеф-поварами, массажистами, «баншиками да паликмахтерами», устрицами, лобстерами и икоркой белужьей на шикарной тринадцатикомнатной малине харчевались. И ни одна (точнее, ни один), представьте себе, мяфа из бурлящей массы пиплов так и не княкнула! Точнее, не княкнул.
В то же самое время какого-то несчастного голодранца за кусок краденой варёной не первой свежести колбасы закатали по полной, словно он Гохран грабанул! Годков эдак на пять строгача. Такая вот избирательность, а вы говорите! Дивная!!!
Выходит, тамошний народ в массе своей всё-таки лохи. Швета-двиповские, заметим. Увы!
Опять же, некоторые закадычные дружбаны Сабонана почти что всё бабло (мириады пиастров!) с острова за границу выкачали: кто в Аграбу, кто в Камелот, а кто вообще чёрт-те знает куда в Зазеркалье! — там нехило зарабатывают, жируют, а на своём родном острове даже налоги не платят. (Согласно милостивейшему Указу пера всё того же Сабонана!) И никто ведь из них до сих пор ни разика не иноагент!
Представляете себе?! Баблосы хранят за бугром, конторки там наоткрывали, понимаешь, и с них обильно кормятся (не чета пенсионерам в глуши соловецкой!), а гнусным иноагентством никаким даже не пахнет! Ну дела-а-а-а-а, мля!
Тогда как какого-нибудь колдунишку Мерлина, писателишку мелкотравчатого или там, скажем, актёришку невзрачного, ту же перезрелую блогершу — «эскортницу поневоле» за жалкую горсть медяков — чаевые от Султана Аграбы или за те же пресловутые тридцать серебряников сей же секунд всенепременно в иноагенты ведь ошельмуют, будьте-нате! Нормально так, да?
«…Ты, что ни день, всегда иная,
И в сорок — бездна новизны;
Я спелый плод предпочитаю
Банальным цветикам весны!
Недаром ты всегда иная!..»
Ш. Бодлер, «Чудовище, или речь в поддержку одной потасканной нимфы»,
пер. М. Яснова (и совсем-совсем капельку Юлии Дии)
В «асфальт» закатают! Вот уж избирательность так избирательность! Не, ну точно лохи! Швета-двиповские, вновь аккуратненько подчеркнём.
У нас же, поймите правильно, ни за блогерш-эскортниц — увядающих потасканных нимф, ни за писателишек, актёришек, иных кулацких подпевал (в том числе поющих и прочих ноющих релокантов) ни хрена ведь душа не болит. Ибо в подавляющем большинстве так себе хомы эректусы, далеко не лучшие, честно говоря, экземпляры.
Мы ведь всего лишь о странноватой дивной избирательности примар тут ведём. Нам за державу обидно! А вам?
Вместе с тем, вынуждены согласиться, кое-что заблюривать всё-таки иногда необходимо. А лучше всегда! Взять бы вот хоть, к примеру, ежедневные трансляции так называемых смешанных единоборств: Ю-юЭфСи, ЭмЭмЭй, прочих чертовски членовредительских «Эм!» да «Эй!». Иной день с полудня колбаситься начинают, в самый раз когда детишки малые неразумные из школы возвращаются.
А то и раньше! И с кратенькими перерывчиками шпарят пропаганду, по сути, чрезвычайной жестокости до самого позднего вечера. Случается, и глубокими безлунными ночами мордобой в дуроскопе кажут, но то, как уже чуть выше отмечалось, чисто проблемы нерадивых родственничков.
Представьте себе на секундочку: приходит эдакий креативный первоклашка-пятиклашка в безлюдную (старики-то на работе, ять их!) захламлённую берлогу… ой, извините! — милую уютную квартирку, с порога со всей дури швыряет ранец куда-то в паучий угол; не разуваясь и, естественно, не переодеваясь (сами-то себя помните в школьничестве? – то-то же! — Прим. ред.) бежит на кухню, и, дабы не спалиться вечером перед нудными родаками, быстренько вываливает порцаечку супа в унитаз (какой нормальный ребёнок добровольно первое лопать будет, скажите на милость, ежели только это не харчо или ушица осетровая?! — Прим. авт.); после чего устраивается поудобнее, цепляет вилкой холодную котлету (а может, и без всякой вилки-шмилки с котлетой налаживает изрядный кусок варёной колбасы на ломоть белого хлеба!), и-и-и-и…
И что? — вы чё, правда, что ль, ни чёрта не догоняете?! — абсолютно верно: включает зомбовизор! При этом, ясный пень, никакие общеобразовательные программы (ежели таковые ещё где-то наличествуют, что далеко неочевидно!) молодёжь с котлетой на вилке и уж тем паче с колбасовым бутербродом! — ни хрена не интересуют.
Точно так же, как не торкают их абсолютно порожняковые соловецкие шоу неокомпрачикосов (аналогичные швета-двиповским, поелику ничего своего более-менее оригинального-то мозгов не хватает выдумать! — Прим. ред.) вроде «Догнать за 60 минут» и «Вместе навстречу». Ну или там мультики какие-нибудь. Фиксики, мля! И даже восхитительные «Семнадцать мгновений весны» Лиозновой им совершенно по фигу! — что на самом деле страшное свидетельство деградации нации. Тут уж без капли иронии, дорогие товарищи!
Но!!! Лишь только в голубом экране возникают нещадно мутузящие друг друга брутальные мускулистые мужчины (а ещё лучше — поджарые мускулистые женщины!), забывается всё на свете: и котлета, и бутерброд, и даже кое-что ещё . Остаётся только оно — невиданное по своей реальности, жестокости и остроте восприятия действо — в натуре бой гладиаторов!
Вернее, неогладиаторов. Ибо оружие в подобных мероприятиях из неких «соображений гуманности» покамест запрещено. …Хм! Покамест… Надолго ли?
Между тем и сами подобные «смешанные единоборства», ежели помните ещё, не столь давно практически повсеместно были под строжайшим запретом! Даже дольше, нежели гомосекство. Гораздо дольше!
Теперь запасаемся попкорном и ждём-с выхода в клетку единоборцев с боевыми топорами, двуручными (всякими другими) мечами, трезубцами, пиками, мачете, бензопилами, газовыми горелками, прочим шанцевым и иным инструментарием. Уверены, недолго осталось ждать-с, хе-хе-хе! Хотя на самом-то деле абсолютно ничего смешного в том и нет. Сплошное голимое членовредительство!
И всё-таки гладиаторы ли? (Пущай «нео»!) Красивое, несомненно, словцо, звучное, мужественное! Но, как нам кажется, не совсем точно отражает суть рассматриваемых человековещей.
Гладиатор в большинстве случаев товарищ подневольный. Здесь же никакой подневольности, просто люди за бабло страшно бьют друг другу морды. (Начиная с некоторого уровня — уж точно за бабло, не спорьте!)
Тогда, наверное, наёмник, что думаете? Наёмный воин — ландскнехт — это звучит гордо! Хоть и малость несовременно. И всё же, думается, так вернее будет. Согласны? Ладно, пошурупьте чутка и напишите нам. Время есть. И есть дурацкие ириски. «Меллер», кажется?
Впрочем, называйте вещи, как кому возжелается. Лишь бы самим понятней было.
Тем временем в зомбоящике: чах, бах, трах, хрясь! — один из соперников оглушённый валится, точно куль понятно с чем, и его торжествующий визави суетливо спешит на добивание, словно молотом по наковальне вколачивая пудовыми кулаками страшные удары в голову вяло отмахивающегося противника.
Видели бы вы сексапильных полуголых фитоняшек (уж не школьницы ли?!) в партере (в фан-зоне!): глазёнки горят, щёчки раскраснелись, крови жаждут! Друг дружке готовы морды в раже расцарапать!
Судья — добрейшей, судя по всему, души человек! — даёт возможность фавориту на потеху перегретой публике вдосталь отдуплиться в дыню поверженного бойца, видимо, как бонус победителю, и останавливает схватку, лишь когда побеждённый перестаёт выказывать хоть какие-либо признаки жизненной активности. Теряет, как это в ихних человеколюбящих правилах писано, способность к сопротивлению. Ваще, нах!
Нокаут, господа! Зачастую тяжёлый. Зал ревёт! Кровища ручьём! Фитоняшки в экстазе, либидо зашкаливает! Букмекеры считают бабки. Всё как обычно, ничего нового. Кроме потерянного здоровья.
Неплохо бы, однако, всем этим бравым рубакам помнить: каждый подобный нокаут в обычной жизни квалифицируется как тяжкие телесные повреждения — тяжёлое сотрясение мозга (при наличии последнего, естественно!), закрытая черепно-мозговая травма, — неминуемо оказывающие впоследствии крайне негативное влияние на человечий органон.
А ежели таких травм не одна и даже не две?! И не три?!! (Что, сами понимаете, не редкость в данной профессии!) Как дальше жить?
«…Наёмника жизнь коротка, точно хлёсткое бранное слово, пусть же яркой будет, словно буф пехотинца! Аминь», — как, зачастую, согласитесь, и спортивная карьера. Тем паче ежели тот или иной вид спорта, вопреки неумной, мягко говоря, пропаганде пресловутого, якобы «здорового» спортивного образа жизни, отнюдь не способствуют улучшению самого собственно здоровья.
При всём том, лишь только вы перестанете приносить прибыль всяким там Донам Кингам, прочим Донам и Кингам, вас тут же вышвырнут на обочину жизни, гроша ломаного на кусок хлеба не подкинув. Смекаете, о чём мы?
Не лучше ли сразу добить несчастного, нежели обрекать его на неизбежные серьёзнейшие проблемы (зачастую муки адовы!) со здоровьем в недалёком будущем? Отнюдь не наше предложение, боже упаси! — просто такова логика развития неочеловеков со всеми ихними «золотыми миллиардами», рукотворными пандемиями, «зелёной» энергетикой, поголовным вакцинированием разной гадостью, прочими человеко- же ненавистническими мерзкими штучками.
Что, по вашему мнению, гуманнее, дорогие читатели: ужасный конец или ужас без конца? ...Вопрос на засыпку, мля!
Тут-то вышеупомянутые «соображения гуманности» под давлением сердобольной общественности и претерпевают всяческие, с позволения сказать, хм… перверсии. Разумеется, в сторону облегчения участи «потерпевших», куда же ещё? Так же, к слову, и с гомосеками когда-то происходило.
Теперь вот парадным строем ходят! С дудками, жопами голыми и флагами. (Хвала Создателю, не в Соловце! Поелику Горынычи шибко возражают! Дюже пылко, хе-хе-хе!) Так что ждём-с в октагоне (ринге, клетке) бензопилу милосердия! Вэлкам!
Самое время отметить, что, к превеликому сожалению, счастливо пребывая в сопливом детстве-юношестве, крайне редко кто-нибудь задумывается вообще о каких-то там последствиях чего-либо, предполагая жить пусть и не вечно, но лет эдак до ста пятидесяти пяти-шести уж точно!
Вот и наша детвора не исключение. Каждый в любой ситуации мнит себя вечным победителем!
Однако безыскусная логика жизни подсказывает: проигравших много, а победитель-то один! И оттого страшно одинок. Командный дух, прочая подобная шняга — всё это, извините, полнейшая фигня-с!
А посему смысл жизни победителя — постоянное отстаивание этого своего непревзойдённого (до поры до времени!) статуса. Называя вещи своими именами, его удел: холить и лелеять собственное Эго. Беспрестанно!
В то же время, как бы ни старался, ни пыжился, практически всегда (за редчайшим исключением!) рано или поздно всяк чемпион пополняет грустную когорту побеждённых. И чем выше вскарабкается он на Олимп, тем больнее огребает в безрадостном финале. (Мы здесь о «смешанных единоборствах» покамест гуторим, ежели кто подзабыл!)
Таков, увы, закон природы! Случаются ведь и фатальные исходы во время поединков. Либо сразу после оных. Фатум, господа!
Но это всё потом. Покамест же милые детишки напрочь зависли в зомбоящике. Котлета забыта, колбаса сползла с краюхи и упала на пол, где её тут же спёр ушлый котяра. Взгляд шальной: «…В крови бьётся тигром адреналин. Ты помнишь, что это такое — быть молодым…»
Таким образом у дуроскопа проходят дни, недели, месяцы. Годы! Слюни текут, колбаса всё падает и падает, но её уже даже никто не прёт. Поелику сколько ж можно ж?! Каждый день одно и то же! (Это уже не только и не столько о колбасе! Смекаете?)
Вот тут-то (чуть раньше или чуть позже, неважно!) наступает момент некоей странноватой истины, когда из нежно-розовых глубин взрослеющей, но покамест ещё трепетной детской души наконец-то всплывает кровожадное мурло его пра-пра-пра-…прародителя дриопитека (или парапитека, как кому удобнее). Не у всех, но всё ж!
Школьный рюкзачок тогда забрасывается в паучий угол окончательно и бесповоротно, а зомбированный ребёночек начинает пропадать в ближайшем «бойцовском клубе». Коих, вскользь отметим, нынче наплодилось, словно тараканов в привокзальном буфете мухосранской Чаттануги (чу-чу!).
Где он («ребёночек»), при должном старании и терпении, довольно скоро приобретает соответствующие мордобойные навыки и, в числе прочего, привыкает без особых душевных треволнений добивать поверженного соперника. Хладнокровно и методично. До победного конца! (А где грань дозволенного-то, кто подскажет?)
При этом, совершенно очевидно, все эти новые бойцовские, так скажем, компетенции и через них непомерно возросшее незрелое самомнение вкупе с удалью молодецкой редко какой подросток может внутре себя обуздать. Соображаете? А посему, так или иначе, но всё это зачастую в агрессивной (а иной раз в крайне агрессивной!) форме выплёскивается на улицу.
Конечно же, никаких судей (окромя, сами понимаете, сержанта Ковалёва и младшего сержанта Чудилкина, которые, к сожалению, далеко не всегда поспевают вовремя!) в уличных разборках нет и быть не может, вследствие чего остановить разбушевавшихся подростков попросту некому. Одинокие прохожие не в счёт. Уверены, желающих не густо будет, поелику в репу за фиг собачий запросто можно схлопотать!
В результате уличный мордобой (имевший место на самом-то деле во все времена, просто в более-менее цивилизованных формах . — Прим. авт.) стал приобретать всё более и более дикий, необузданный характер. Зачастую, к превеликому нашему сожалению, с самыми печальными последствиями.
Кроме того, всё чаще и чаще уцелевшие таки в неравных кулачных баталиях «ботаны» и им подобные «униженные и оскорблённые» стали применять почём зря родительский арсенал огнестрела (вполне, к слову, легального!), дабы за недостатком силищи ипической в конечностях компенсировать физические недостатки техническими средствами поражения.
Трагедия за трагедией! Самое страшное, когда гибнут дети! По любой причине! Не только, между прочим, за Морем-Океяном (На о. Буяне или, скажем на неоднократно вышеупомянутом о. Швета-Двипа. — Прим. ред.) — но и в Соловецком, Китежградском районах, и даже кое-где в Ленинградской губернии!
И вот уже недалёкие господа Проныркин с Петрушкиным во «Вместе встретим» (что, кстати, встретим, кого, где, когда? — непонятно! Вероятнее всего, очередной всеобъемлющий звездец! — Прим.
