Завидной эрудицией блеснул рептилоид. Вот и по страницам «Сатирикона» прогулялись, с творчеством Надежды Тэффи чуток ознакомились. Прочтите же скорее в оригинале, не поленитесь!
— Не юродствуйте, гражданин-товарищ-барин, вам не идёт! Та самая гражданочка Шемаханская, вот кто! Коль дюже расстроить её, мигом обидчика в червяка оборотит! Либо в таракана. …Не-е-е-е, муж не исключение, вот ну никак! Скорее, первый в очереди, ха-ха! Но вот обратно… из червяка… хм… в обидчика… Проблемка, мля! А посему договорились на бережке полюбовно: Ковалёв не возбуждается, Димка язык за зубами держит. Старается, по крайней мере.
— Дела-а-а-а!
— Опять ты за своё? Дела, говоришь?! …Ладно, на вот! Собрала тебе харчей трошки! Кушайте на здоровье! «Чирик» только свой взад забери измусоленный, подарок это. От нас всех, да. И не спорь, Андреич! Не то быстренько битой огребёшь! Шучу. Просто обижусь. Хрен тебе будет в нос, а не пивка холодненького в летний зной!
Весомый, согласитесь, аргумент, но не поздней же осенью! Мало ли чего непредвиденного до следующего лета случиться может, резонно? — да охренеть сколько! К примеру, из-под самого сарая ка-а-а-ак жахнет ни с того ни с сего! Любишь ты грозу в начале мая, не любишь, всё одно — фатум, господа! Однако Геннадий Андреевич кочевряжиться не стал. Да и кто стал бы? «Чирик»-то — вот он, родненький, в кармане! А покуда не убыли-с восвояси господин-товарищ-барин, пришлось ещё чутка выслушать на посошок:
— …Да, кстати, по поводу прежних её офигительных заслуг, о которых оно трындит на кажном углу кажному встречному-поперечному!..
— Кто это «оно»?
— Кто-кто?! — дед Пихто! ...Да шучу я, шучу! — то ж подруга твоё, Колываниха! При мне недавно тут Корнеев в очереди за пивом с какого-то переляку за неё вписался, так, мол, и так, полезный она типа того чел (специалист), ему бы вполне сгодилась «Диван» налаживать. Одолжи, типа того, её мне, Сан Саныч, товарищ дорогой, на месячишко. Дык Сашка Привалов — нынешний начальник вычцентра институтского, бедолага, тот чуть из штанов не выпрыгнул! А они, знаешь ли, у стиляги Шурика шибко узенькие, дудочки-то его! — хрена лысого из них выпрыгнешь! Хм… Почти что смог! Н-н-н-нда… Цитирую (Сашку Привалова. — Прим. авт.) дословно: «Колываниха — программистка?! Кто это вам сказал, Виктуар? …Она сама?! Там мало-мальски приличного программизма, аки в ейном же жопе алмазов! Не более! Пару перфокарт может с грехом пополам без ошибок набить, да и то с десятого раза!» Вот так-то, пупа! Я, честно говоря, подобного косноязычия от Шурика ни разу не ожидала! Интеллигенция вшивая! Это ж надо ж такое ляпнуть: «программизм», «в ейном», ёж его интельскую медь! Судя по всему, шибко допекло товарища Привалова, видать, было с чего возмущаться-то, ха-ха-ха! …И вообще, валил бы ты уже отсель по компасу, зелёный! Заболтались мы чего-то тут с тобой, милый друг! Иди, иди, празднуй на здоровье! …Много не пей, Ген! У вас, крокодилов, биохимические процессы несколько иначе в органоне протекают, нежели у нас. Так что ты там поаккуратнее! …Давай, давай! Будь здоров, не кашляй! Привет от меня милому Чебуранчику. Пока-пока!.. Целую в дёсны! Чмоки-чмоки!..
Чертовски интересно понаблюдать было бы, согласитесь, дорогие читатели: как это вообще возможно — большую эдакую крокодилину в дёсны целовать? Представляете себе? Мы — нет! Хоть бы одним глазком глянуть! Между тем, ввиду возможных... э-э-э-э... скажем прямо, трагикомичных последствий сего мероприятия, повествование наше могло бы тут же бессрочно и закончиться. Оно нам надо? Гм... Слава богу, «чмоки-чмоки» в дёсны не срослись! И на том спасибо. Зато теперь у Андреича «стременной» вопрос вполне, кстати, ожидаемо возник:
— Постой, прости! А что же нынче Дмитрий Владимирович-то наш Нах? Жив ли здоров?
— Не Нах, а На! Не нужно хамить на пустом месте, милейший! Да и на полном не стоит. Гм... По-моему, кто-то здесь уже об этом спрашивал? С того, кажись, всё и началось. Не устал? Тебе реально интересно?
— Весьма-с!
— Да ничего особенного! Обратно просится, скулит. Снял секцию однокомнатную в бараке неподалёку. Преследует. Цветы носит. Я не открываю, он всё у двери сваливает. Представляешь себе? Завалил! Соседи в шоке! Соседки вообще в полном ахуе! …Серенады... этого... лунного света поёт иногда. Правда! Гм… Вот думаю пока, размышляю.
— Чего там думать-то? Всяк оступиться может. Прощать надо уметь, дорогуша!
— Думать всегда есть чего, милый крок. На молоке обжегшись, знаешь ли, на водку дуют… На воду, ёксель-моксель! Насчёт же всепрощенчества… Не наш метод, дорогой товарищ, не наш путь! Будем посмотреть, так сказать, что противная сторона взамен предложит, какие нямки, наки и вкусняшки. Окромя цветочков-то гунявых! Прагматизм — наше всё! И вот что ещё, дружище, не думала, что придётся когда-либо тебе это сказать, гм... Казалось бы, и сам должен простые вещи-то разуметь, но... Но ты меня вынудил, зелёный! — так вот заруби себе на широченном кожаном носе: не хочешь от людей зла, не делай им добра! Прописная ж, вроде как, истина, чего в ней сложного?
Прописная-то она прописная, да больно тонка для понимания! Ибо, согласитесь, не успеешь глазёнки по утру раззявить, как уже на добрые дела тянет. Вот хоть ты тресни! Просто лопни моя селезёнка!
Причём так тянет, так тянет, мля! — бутерброд с икоркой заморской баклажанной (с сырком, с колбаской, с «радостью собачьей», просто кусочек хлебушка зачерствелого. — Прим. авт.) в глотку не лезет, застревает! Ни с кофеём, ни без оного. Ни даже с коньячком. Бывает, и с водочкой не прохондe под огурчик квашеный и далеко не всегда, знаете ли, поутру!
Сплошь и рядом доброта, можно сказать, почти что в кажном из нас, ежели поглубже в душу-то заглянуть.
Откуда ж тогда зло берётся, к тому ж в столь изрядном количестве, скажите на милость? Ни хрена не догоняем! Все ведь добрячки, оказывается, внутре (даже Колываниха!), хоть снаружи зачастую просто ужас какой-то! Летящий, как водится, на крыльях ночи. Да просто пена, извините, на вашей ванной! А вы? ...Тоже не в курсе? Хм... Или тоже пена... на крыльях ночи? Гм... Вот и крокодяша наш не шибко-то догнал, а уж он-то снаружи точно не пушистик!
— Ничего сложного! Ты же добро делаешь? Мне, например, сегодня!
— Так ты и не человек. В тебе подлости человечьей нету. Ни капли!
— Ну, ежели верить тому, что там за кадром от автора подвякивали — Селиваниха… то есть Колываниха тоже ведь... почти... не человек. Откуда ж в ей тогда столько всякого..?
— Не-е-е-е, Генка, ты попросту фишку не сечёшь! Она не просто «не человек», вовсе нет! Она недочеловек. Нелюдь, короче говоря. А в их подлости гораздо больше обычного. На порядок, уж поверь!
— Но ты-то, по всему выходит, с Колыванихой вроде как дружишь! Иначе с чего бы это она тебе докладывалась по любому поводу?
— И вовсе не по любому, а лишь когда занадобится зело! Мне, надо понимать, занадобится, не ей. Хотя... Всяко, знаешь ли, бывает! Скукотища, скажем, иной раз случается столь ужасная, особливо в сезон отпусков, хоть обкурись! Хм... Или вот, положим, с утреца первого-второго января. Вообще жесть! Припрётся какая-нибудь типа такой дурандасина в магазин спозаранку (чего не спится овце? – видать, не с кем, хе-хе! — Прим. авт.) и давай языком своим раздвоенным поганым во все стороны водить! Слушать тошно, да чего только не стерпишь с безлюдья-то. К тому ж с похмела, да-а-а-а... Каюсь, слаба я на ухо с похмела, крокодяш! Во-о-о-от... Наслушаешься всякого и волей-неволей думаешь: как вообще с подобными... э-э-э-э... существами жить-дружить? Исключительно ситуативные... хм... отношения (только не секс! — Прим. авт.) возможны. Помнишь, как-то всуе упоминали? Я для ей пару-тройку более-менее свежих хвостов макрели... скумбрии покрупнее придерживаю или ещё там чего вкусненького, она мне вот эту... всю... блевотину сливает. Иногда, как видишь, не совсем уж и бесполезную. Вот раздумываю, не пора ли перестать подкармливать шмару вне очереди. Тошно что-то, подванивает зело! ...Да-а-а-а! А у ней ведь когда-то мужья были.
— Мужья?! У Селиванихи?!! Да иди ты! ...Побожись!
— Пошла бы я, да работа встанет! И очередь уж точно не моя! Смекаешь чья? ...Побожиться, говоришь? ...Зуб на холодец! Век воли не видать! Годится? И, кстати, кое-что о мужьях: их, по-моему, даже не два, поболе было. Вроде как три. Всех... типа того... хм... пережила, паучиха! В количестве, правда, честно признаюсь, не уверена. О, вспомнила, у неё даже кошка была!
— Не может быть! Ладно там мужья, но кошка... Бедное животное!
На самом-то деле, дорогие сограждане, хорошо бы с окружением своим разобраться маленько, ибо сплошь и рядом подобные персонажи жизнь нормальным людям травят. Просто-таки не-об-хо-ди-мо! Мы же не желаем... этим самым... несчастным мужьям уподобиться, не правда ли?
При этом, чего уж там! — в каждом человеке худого и доброго, надо понимать, завсегда поровну (таков, увы, закон природы! — Прим. Высших Сил), но не каждый же гадит всем напропалую, согласны?! Находят же люди в себе силы как-то сдерживаться, вести себя по-человечьи хоть иногда?
Вы вот, к примеру, товарищи читатели, с балкона проходящим внизу людям всем напропалую на голову не срёте же, правда? По крайней мере, не каждый из вас!
И уж точно не каждому из них! Поелику большей частью мы в той или иной мере всё-таки люди.
Нелюди же, к превеликому нашему сожалению, иначе не могут. Гадить — цель их жизни. Посему чрезвычайно важно таких экскрементаторов оперативно выявлять и решительнейшим образом и-зо-ли-ро-вать! Напрочь, мля!
Пущай в собственном соке варятся. Вони будет — огогошеньки-го-го! — в славном городе Пекине школьников и студентов противогазы повсеместно носить обяжут. ...И кое-что ещё!
Не-е-е-е! Никто притом не говорит о всяких там местах лишения свободы, прочих концлагерях! Боже упаси, мы же не изверги! Правда, друзья?
Вместе с тем достаточно, как известно, в наличии различных специальных медучреждений, где подобным «товарищам» обеспечен соответствующий уход (пусть и за счёт наших налогов, уж как-нибудь сдюжим ради всеобщего блага-то! — Прим. ред.) и всяческие волшебные укольчики с таблеточками (иные электрически-лобные процедуры), весьма успешно купирующие их (подобных «товарищей») возможное негативное воздействие на окружающий прекрасный и яростный мир. И будет всем счастье!
В зубах Феофилактовны вновь откуда ни возьмись образовалась изрядно помятая чипироска. Непользованная! Наверное, из-за другого пушистого ушка. Волшебный «Крикет» дал вдосталь огня, отчего кончик чипироски вмиг чудесно задымился. Сверчки, тараканы, паучки со всех лапок привычно ломанулись к вентиляционной решётке. Даже возникла лёгкая потасовка за наиболее понтовые «укуренные» места.
— Мне тоже можно? — робко поинтересовался Геннадий Андреевич.
Не тут-то было!
— Здесь вам не позволят безобразия безобразить, товарищ крокодил! Чай не у Пронькиных-то на именинах! Короче, милый крок, хорош хныкать, дома покуришь.
— А как же ж..?
— Цыц, я сказала! Я тут, промежду прочим, главная ответственная за противопожарную безопасность, о как! Съел? Мне всё можно!
— Да ладно, ладно! Просто спросил. Гм... Так что там с Селиванихой-то? Тьфу ты, не привыкну никак! — с Колыванихой, ёж её медь!
— Ёж её медь, говоришь? М-м-м-м... Давай-ка, дружок, следующим манером поступим: я тебе коротенечко пару исключительно правдивых картинок обрисую, а ты уж там сам как-нибудь рассудишь. Годится?
— Ну... Пуркуа бы, собственно говоря, и не па, мадам?
— Уважаемый Геннадий, вы меня когда-нибудь галлицизмами своими так достанете, я... я... я, мля, не знаю, что я с тобой сделаю! У-у-у-ух, трепещи, ящерица!!!
— Какие ещё на фиг эти... галли... цизмы? Чего ты на меня накинулась-то, родная?!
— А вот это твоё хамливое: авек муа... куше... ву... — это что же, по-твоему, такое — не галлицизмы, что ль?!
— Так просто, всплыло в памяти. Откуда — хоть убей, не помню!
— Ага, не помнит он: чё у него откуда там всплывает, болтунище! Э-э-э-э... В общем, слухай сюда: есть у неё соседка по насесту... по даче то бишь! Звать, по-моему, Лариска. Могу, конечно, заблуждаться, но пусть будет так. Лично мне сие имя не шибко-то любо, однако в светлую память о безвременно ушедшей любимой питомице Риммы Иванны могу, пожалуй, и потерпеть. Чертовски, однако, сообразительная была зверушка! А как ловко по карманам шарила, о-о-о-о-о-о! — нипочём не уберечься! Ни разу за шаловливую лапку не схватили! Гм... О! Пущай будет Ларисон! Ни нашим ни вашим. И Римме Иванне не в падло, опять-таки какая-нибудь там дюже мнительная Лариска ноготь грязный грызть на нас не станет, ха-ха-ха!..
Андреич попытался было представить себе некую субтильную Ларисон, грызущую на него грязный, годами не стриженный, неухоженный ноготь (к тому ж на ноге и, вполне возможно, на чужой!!!), да желудок нежный не позволил, замутило по-страшному! Гулко сглотнув, крокодяша поспешил абстрагироваться от не шибко-то аппетитных, мягко говоря, фантасмагорий (к чему в данном случае присоседить мягкую говорильню — уж сами решайте!), сосредоточившись на чисто информационной составляющей.
Прислушался к себе. Покамест тихо, не булькает. Тошнота вроде бы маненько отступила. И на том спасибо, оклемался!
Слуховой аппарат настроил потихонечку. Слушаем все! Так что нам там Машенька в ухи-то развесистые дует, клюкву, поди, очередную али смокву? — а вот оно что:
— ...У Ларисона же, чтоб ты понимал, машина имеется. Не машина — машинища! Не какой-то там «Москвичонок», понимаешь, вшивенький прокатный, типа как у Сан Саныча Привалова, а цельная «Победа»! Аж!!! «Машинища «Победища», о как! Не зверь — зверюга!!! Ей (Ларисону, не машинище-зверюге! — Прим. авт.), как ни крути, на столь понтовый пепелац ни в жисть бы грошей не наскрести, даже на простецкую гравицапу для него. Дык зятёк же подсобил — добрая душа! Он у Шурика на вычцентре что-то там обсчитывал для местной сберкассы, ну и лотерейку себе областную так между делом насчитал. Да-а-а-а... ОБХСС, без сомнений, за тестикулы подвесили бы его на раз-два-три с подобными расчётами-то, кабы он мэру и сержанту Ковалёву тож кой-чего не насчитал. Местные чинуши сию лотерею на самом деле и замутили. Соображаешь? Короче, рука руку чутка помыла, и образовались халявные автомобильки. Не у всех, разумеется, у избранных. (В числе прочих и у правильного чела из ОБХСС, хе-хе! — Прим. авт.) Зятёк ейный — Ваня — тоже ведь не лох фанерный, пущай и в чём-то малешко туповатый аутист (опять же, заметь, по Колыванихе!). За коим, спрашивается, бениным ляхом детишек своих ораву, внуков, соответственно, Ларисоновых, ему с дачи на дачу таскать, напрягаться? Им с женой куда комфортнее дома на диване тюленить, с пивком да чипсами перед дуроскопом попёрдывать. Вот бабулька-то ягулька теперича пущай и отдувается на новеньком авто. Она хоть ездит и зело хреново, прямо скажем (чай не ступа вам родная чугуниевая с помелом!), но переставить машину от дома к даче и наоборот где-нибудь часа в четыре утра или, скажем, в два часа ночи, когда ни автомобильного, ни гужевого транспорта на встречной полосе совсем немає, вполне себе в состоянии. Опять же у детишек с такой езды регулярно анус в тонусе, не расслабляются, ха-ха-ха! Во-о-о-от, значится...
