Пустые фантазии. Я бы на банальный накопительный эффект белой ненависти и отсутствие сдерживающего фактора в лице светлой богини поставила.
Это что-то умное и полезное требует для свершения массу усилий, а всякую пакость любой условно разумный творит, как дышит, особенно повинуясь стадным инстинктам. Быть частью стада, а не мыслить и делать выводы самостоятельно, так просто и удобно. Так легко.
- О-о-о, так ты, стало быть, «рыцарь возмездия, кара всевышнего… Но нет побежденного, нет победившего, в мире, чье сердце навеки замрет»… - с сарказмом процитировала я песенку, которую порой слушала мама. Ясное дело, ни прочищения мозгов, ни понимания от белого больше не ждала. Так же, как снега в ОАЭ или иного мизерного по вероятности чуда. Уже убедилась, случай с этим белым - полная клиника, как и с любым другим из них. Все-таки что-то с ними крепко не так и это, увы-увы, не лечится. Да и я не специалист по массовым психозам. А всех белых агрессоров разом к ногтю – это как-то слишком глобальная жесть. Но если совсем достанут, включу Ливара на полную катушку и…. Только пока даже самой не хочется думать, про это «и». Титаническим усилием воли я переключилась со скачущих путями садистов мыслей в реал. Так, белый, одна штука, тонет.
А потом я почему-то взяла и резко толкнула в сторону тонущего белого старый ствол, чьи корни уже вообще не держались, а вот древесина пока была крепка. Ствол плюхнулся в воду совсем рядом с увязшим фанатиком. Одновременно я приказала защитникам владений и стражам болот выпустить жертву из своих цепких объятий.
- Выбирайся. Сможешь, будешь жить, - буркнула я. – Путь наружу откроется. Решишь лезть глубже, умрешь с концами!
- Я не буду считать это услугой и не приму бремени долга, - выплюнул из себя белый, готовый вновь вернуться к процессу утопления.
- А я требовала? Даже не просила, убогий! - Отвернувшись от барахтающегося в ослабевших травяных силках, агрессора я шагнула к дереву с фельдом перемещения.
- Я не могу покинуть болота, пока не сыщется мой напарник. Укажи путь, и мы уйдем вместе. На этот раз, - как-то резко сменил траекторию мысли белый.
О, - хмыкнула я, сверившись с сеткой наблюдения болот, охотно развернувшейся по запросу. Не считая этого типа, иных белых во владениях Тайхозора не имелось. А след свежий уже был мертвым и обрывался как раз в подвале у фельда. – Не получится. Твой напарник со шрамом в пол лица, - я использовала примету как доказательство своих слов, - уже добрался до замка и нашел свою смертную награду. Его больше нет в Дармаре. Тела, кстати, тоже больше нет. Так что проваливай, пока можешь, если сможешь!
Закончив речь, я шлепнула ладонью по фельду перемещения. Вернулась в неизменный подвал лесного замка, прихватив с собой Инграма. А то оставь его тут одного наедине с белым, и спустя несколько секунд картина поменяется с «зомби и белым на болотах» до «зомби и белый утопленник со свернутой шеей на болотах».
- Осуждаешь? – бросила я вопрос телохранителю, не сказавшему за весь мой разговор ни слова. И никаким выражением лица Инграм не выказал своего отношения к происходящему.
- Нет, рардис, твоя воля судить и миловать. Ты видишь связи и пути там, где я лишь болото.
- Ладно, хватит на сегодня болот, пошли за покупками!
А Инграм в ответ рассмеялся:
- Рардис, ты неподражаема! Белого помиловала, вместо надежного убежища замка рвешься в город.
- Но ты ж, если что, всех убьёшь и заслонишь меня, - беспечно отмахнулась я шуткой.
- Убью, - согласился Инграм на полном серьезе без тени улыбки, сбежавшей от его смертоносного настроя.
- Ну вот! Так чего бы ни прогуляться? – пожала я плечами и накинула на голову капюшон плаща из серой маскировочной категории, приготовленный для перемещения в город. – А белый сейчас сам свою судьбу выбирает: полезет – сдохнет, образумится - еще немножко поживет, пока снова ко мне или к кому из других темных не полезет.
- Пари, рардис? – хмыкнул Инграм, неожиданного блеснув искрой азарта. - Ставлю на первый вариант.
- Второй с вариациями, - приняла я пари.
- То есть? – не понял мой немертвый хранитель.
- Полезет он не прямо сейчас, а потом, а вот с какими целями – сейчас не просчитать. Белые порой такие загадочно-предсказуемые, в своей загадочности.
- Ты хотела сказать в ненависти? – поправил меня зомби.
- И в ней тоже, - согласилась я с невольным вздохом.
К этому чувству Ливар уже привык, как к туманам с болот. Они есть и это константа. Прелести никакой в безликом серо-белом мареве, не созданном искусницами-туманницами, Тайхозор не находил. Ему вообще природа, к которой не приложили магию, была безразлична. Только порой досадовал на необходимость корректировки своих планов. Но изобрести фельд, чтобы глобально изменить климат не сподобился. Возможно, к счастью, а то с его-то гениальным разумом мог бы и расстараться. И чем бы дело кончилось: пальмами или вечной зимой, я с прогнозом затруднилась. Память памятью, но логика этого темного мыслителя порой бывала очень причудлива. Потому я скорее порадуюсь, что у гения руки до управления погодой не дошли.
Взяв Инграма за руку, я активировала фельд переноса. На сей раз отправлялась не на болота за ловлей диверсантов (хотя, что там тот белый делал, до конца я не выяснила, может, только двуногую гончую провожал или стерег), а в подвал старого дома провинциального городка Тринера. Капитального, двухэтажного каменного дома с таким подвалом, который сам тянул на звание подземного дома. Уважаю основательность предков Ливара. Сам покойник тут практически не бывал, потому что комната для работы с фельдами ему была тесновата, увеличивать лень, а ингредиентов для работы лес и болота давали больше, чем город, и Тринер темному казался шумным. Что ж, все познается в сравнении. Мне вот тоже после деревни в городе запах не нравится, а денек-другой прошел, принюхался и все путем. Человек тварь такая, ко всему привыкает. Но к хорошему, понятное дело, куда быстрее, чем к плохому. И отвыкает с большим трудом.
Кстати, о плохом. Черно-белых разборок в Тринере считай, и не было никогда, потому что дар к любой магии, фельды ли рисовать или врожденный талант – явление редкое. Чуют обладателя магического дара лишь хоть сколько-нибудь сильные его носители и их в убогой провинции не сыскать.
А те, кто не люди, никогда на голом энтузиазме в прямые разборки черно-белых не полезут. Светлые постарались. Всех нелюдей, носителей крох магии, в темные твари скопом записали. Потому последние своей отличкой от людей за три века привыкли не козырять, чтоб не прилетело. А если дар или внешность особенные, такие, что не скроешь, быстро старались прибиться под крыло хоть сколь-нибудь влиятельного темного подальше от светлых, в надежде на защиту. Темные же эгоисты еще те. Своих, особо, если полезных, за просто так не отдадут! Вон, древесный люд даже при творце проклятий Тальде с комфортом обосновался. Да даже Ливар, отъявленный мизантроп, своим кругом слуг-знакомых-зависимых и обслуживающим персоналом по совместительству обзавелся.
А я поневоле буду продолжать. Связи магические, перешедшие ко мне от «любителя смертоносных рукопожатий» не дадут отмазаться. Да и нечестно это, бросить тех, кто доверился. Пусть не мне, но обязанности-то теперь мои. По мне так даже здешние темные из знакомцев Ливара абсолютным злом не являются. Они в большинстве своем тоже не выбирали, какой дар получат по наследству. Что выпало, то выпало. Отвернуться и отказаться не получится.
Елки-палки, куда бы лишнюю совесть деть? На болотах утопить не выйдет! А хотелось бы, м-да. Но этой пакостью даже туманницы питаться не будут. Не переварят.
Все то время, пока я выкапывала из памяти Ливара данные по Тринеру, Инграм терпеливо ждал. Причем, ждал не только он.
В подвальном помещении нашелся еще и Гарт, тихо-тихо стоявший у замурованной кровным фельдом двери. Вряд ли он оказался настолько тупым, что заблудился в четырех стенах и отстать от компании, значит, остался намеренно, ожидать меня. Вот только зачем?
Поймав мой взгляд, доложился:
- Румина на рынке, радис. Проводить?
- Давай, - согласилась я. Все-таки бродить по торговым точкам с тем, кто знает, что где и почем веселее, чем тыкаться наугад, даже при наличии денег. В карман я себе чуток из фельда отсыпала на личные нужды, так что гуляем!
А что вампиршу Гарт найдет мигом, я даже не усомнилась. Обоняние то у него куда лучше моего. Но и вонь он, бедняга, тоже чует с устроенной силой. Так что все относительно в мире. Преимущества легко могут стать уязвимыми точками.
Дверь из замурованной комнаты отворилась, стоило лишь мне коснуться ее полотна. Все-таки высший статус. Не слуга с клятвой служения, а Тайхозор истинный прибыл.
К счастью, двухэтажный особняк, замаскированный под давно опустевший и заколоченный, это не замок Лисьелора, с бесконечными переходами и лабиринтами и даже не лесной Тайхозоров близ болот. Мы прошли по всего одному подземному коридору с тройкой развилок, потом он пошел вверх и уперся в очередную якобы стену, отворившуюся под рукой. Нет, не магией фельда, а от обычного нажатия нужного камня.
Мы оказались на узкой улочке, залитой солнечным светом. За спиной стоял дом Тайхозоров, с другой стороны узкой улочки шел длинный каменный забор. Его использовала в качестве пляжной лежанки роскошная кошка черепаховой расцветки, нежащаяся под лучами. На наше появление она отреагировала совершенно равнодушно. Чуть шевельнулся кончик хвоста, и дернулось левое ухо.
Ну и правильно. Что животному людские черно-белые разборки? Она вообще черепаховая! А люди пусть хоть все поубивают друг друга, оставив пяток другой тех, кто будет кормить великолепных пушистиков! Хотя, я где-то слыхала, что оказавшись в дикой природе, домашние кошки превосходно адаптируются и враз забывают о своей избалованной домашности. Надобность в людях отпадает. Вот псам, верным служакам, тяжело приходится. А кошки – это кошки…
Лежала она высоковато, потому пытаться ее погладить я не стала. Не в прыжке же! Только полюбовалась и пошла за проводником. Дремлющая кошка лениво приоткрыла глаз и снова начала его прикрывать. Мы свернули с улочки, и я еще успела заметить, как черепаховая красавица вдруг подорвалась с места и куда-то понеслась большими скачками. Зачем, почему? Кто их кошек разберет. Только другие кошки.
С узкой улочки Гарт вывел нас на более широкую и буквально за десяток минут сопроводил не только до рынка, но и до степенно сгружающей покупки помощникам Румины. Большие магические корзины были уже почти полны всякого разного и очень вкусно пахнущего. оборотень так и вовсе глянул на торчащую из корзинки у лисички толстый батон то ли ветчины, то ли колбасы и шумно сглотнул слюну. Ну да, здесь все натуральные продукты, без химии. С наших-то, беднягу, небось, перекосило бы уж от одного запаха, а вкус оказался последним в жизни дегустатора. Сырое мясо Гарт, конечно, тоже жаловал, но и в готовом виде употреблял с большим удовольствием, только клади! Да побольше! Но изысками побаловаться удавалось не часто, а тут столько всего, копченого по-разному, да с травками, да с дымком, что поневоле слюной мостовую закапаешь.
Кстати, рынок ничем, считай, от земного не отличался. Только что простая холстина тентов палаток не имела привычной глазу полосатой расцветки. И торговали тут очень разные люди, не сплошь плотные бабы за -дцать или гости с юга. Вот сейчас колбасы и прочие вкусности сгружал в корзины жилистый дядька, ничем не напоминающий какого-нибудь немецкого колбасника и его еще более худой помощник-подросток. Судя по несомненному внешнему сходству, сын.
Когда Румина начала отсчитывать ему монеты за товар, удивленно фыркнул и даже попробовал одну на зуб.
- Никак у нас снова апиты чеканят?
Румина моргнула и с достоинством ответила:
- Фельдом наша рардис монеты чистит, грязи не любит.
- Эх, кто бы мне так дом отчистил, как эти монетки, - полушутя прокомментировал колбасник, сбрасывая плату в деревянный ящичек с узкой прорезью, пристегнутый цепью к прилавку. Сам понятное дело не ведал продавец о том, как удивительно четко угадал.
Паренек же при упоминании фельда просто засиял серыми глазами, завистливо вздохнул и почему-то шагнул из-за прилавка ближе, но не к Румине или кому-то из ее девушек-помощниц или парней, а ко мне. Кажется, шагнул, сам не отдавая себе отчета в начатом движении.
Это зачем? Пацан часом не буйный? Я отодвинулась от прилавка подальше, паренек снова шагнул ко мне еще и еще раз. Глаза его смотрели вроде бы на меня, но, кажется, видели не реальный мир, а чего-то совсем иное.
Остановился он только потому, что колбасник просек непонятки, уронил руку на плечо подростка и встряхнул:
- Дарм, парень, что с тобой? Опять спишь стоя?
- Отец, люди рардис так дивно пахнут, но она лучше всего, - мечтательно ответил паренек, все еще пребывая где-то в параллельной реальности.
Инграм же присвистнул и пояснил мне на ухо:
- Глянь-ка, а мальчонка темный, нашу силу чует.
- В мать-покойницу пошел, - продолжая вывод моего телохранителя, вздохнул слишком чуткий колбасник, ласково потрепав сынка по волосам.
Елки-палки, вот тебе и провинциальный городок, где ни темных, ни светлых днем с огнем якобы не сыщешь. М-да, или мы такие везучие, или силы в обитателях Дармара больше, чем они выставляют напоказ, стремясь сохранить свой покой и жизнь? Рискованно о таком стало не то что громко говорить, даже шепотом не там и не в той компании обсуждать. Пожалуй, понадеюсь на второй вариант. Ставить на то, что я магнит для неприятностей и все магическое население городка сейчас неуклонно приближается к точке «х», то есть одной невезучей девице на прогулке, ой как не хотелось. Но и отметать такой вариант мега-мозг Ливара не советовал. Слишком много совпадений уже закономерность. У него этой пакости тоже накопилось изрядно.
- И светлых чуешь? – заинтересовалась я способностями мальчонки.
- Да, ирдо, от них вечно нечистотами, а то и падалью несет, - скроит брезгливую мордочку пацан, а я снова призадумалась. Что это? Выверт психики и восприятия темного ребенка или с якобы белыми на Дармаре что-то сильно не так, не так настолько, что не фиалками они благоухают, а мертвечиной. И это не только субъективное мнение противоположенной стороны?
Не успела я обдумать особенности уникума и собственные выводы, как тот горячо взмолился, даже не посоветовавшись с отцом:
- Ирдо, возьмите нас к себе! Папка лучшие колбасы, сосиски да окорока в городе делает!
- У нас даже лавки такой в замке нет, не говоря уж о коптильне или чего там еще для работы положено, - усмехнулась я.
- Вообще-то есть, пусть и без дела почти все время стоит, наши охотники на добычу скоры, а вот что дельное из нее сотворить не способны, - опередив Румину, вставил Инграм, знакомый с замком лучше даже покойного Тайхозора по долгу службы. – Другое дело, что на болота из города мало кто захочет перебраться. И тебе, пацан, прежде, чем за всю семью просить, не плохо было бы у отца дозволения испросить.
В голосе зомби проскользнула незлая насмешка.
- А? Ой… - паренек будто очнулся от транса, в котором пребывал, и явственно смутился, даже покраснел, только не лицом а исключительно ушами.
Это что-то умное и полезное требует для свершения массу усилий, а всякую пакость любой условно разумный творит, как дышит, особенно повинуясь стадным инстинктам. Быть частью стада, а не мыслить и делать выводы самостоятельно, так просто и удобно. Так легко.
- О-о-о, так ты, стало быть, «рыцарь возмездия, кара всевышнего… Но нет побежденного, нет победившего, в мире, чье сердце навеки замрет»… - с сарказмом процитировала я песенку, которую порой слушала мама. Ясное дело, ни прочищения мозгов, ни понимания от белого больше не ждала. Так же, как снега в ОАЭ или иного мизерного по вероятности чуда. Уже убедилась, случай с этим белым - полная клиника, как и с любым другим из них. Все-таки что-то с ними крепко не так и это, увы-увы, не лечится. Да и я не специалист по массовым психозам. А всех белых агрессоров разом к ногтю – это как-то слишком глобальная жесть. Но если совсем достанут, включу Ливара на полную катушку и…. Только пока даже самой не хочется думать, про это «и». Титаническим усилием воли я переключилась со скачущих путями садистов мыслей в реал. Так, белый, одна штука, тонет.
А потом я почему-то взяла и резко толкнула в сторону тонущего белого старый ствол, чьи корни уже вообще не держались, а вот древесина пока была крепка. Ствол плюхнулся в воду совсем рядом с увязшим фанатиком. Одновременно я приказала защитникам владений и стражам болот выпустить жертву из своих цепких объятий.
- Выбирайся. Сможешь, будешь жить, - буркнула я. – Путь наружу откроется. Решишь лезть глубже, умрешь с концами!
- Я не буду считать это услугой и не приму бремени долга, - выплюнул из себя белый, готовый вновь вернуться к процессу утопления.
- А я требовала? Даже не просила, убогий! - Отвернувшись от барахтающегося в ослабевших травяных силках, агрессора я шагнула к дереву с фельдом перемещения.
- Я не могу покинуть болота, пока не сыщется мой напарник. Укажи путь, и мы уйдем вместе. На этот раз, - как-то резко сменил траекторию мысли белый.
О, - хмыкнула я, сверившись с сеткой наблюдения болот, охотно развернувшейся по запросу. Не считая этого типа, иных белых во владениях Тайхозора не имелось. А след свежий уже был мертвым и обрывался как раз в подвале у фельда. – Не получится. Твой напарник со шрамом в пол лица, - я использовала примету как доказательство своих слов, - уже добрался до замка и нашел свою смертную награду. Его больше нет в Дармаре. Тела, кстати, тоже больше нет. Так что проваливай, пока можешь, если сможешь!
Закончив речь, я шлепнула ладонью по фельду перемещения. Вернулась в неизменный подвал лесного замка, прихватив с собой Инграма. А то оставь его тут одного наедине с белым, и спустя несколько секунд картина поменяется с «зомби и белым на болотах» до «зомби и белый утопленник со свернутой шеей на болотах».
- Осуждаешь? – бросила я вопрос телохранителю, не сказавшему за весь мой разговор ни слова. И никаким выражением лица Инграм не выказал своего отношения к происходящему.
- Нет, рардис, твоя воля судить и миловать. Ты видишь связи и пути там, где я лишь болото.
- Ладно, хватит на сегодня болот, пошли за покупками!
А Инграм в ответ рассмеялся:
- Рардис, ты неподражаема! Белого помиловала, вместо надежного убежища замка рвешься в город.
- Но ты ж, если что, всех убьёшь и заслонишь меня, - беспечно отмахнулась я шуткой.
- Убью, - согласился Инграм на полном серьезе без тени улыбки, сбежавшей от его смертоносного настроя.
- Ну вот! Так чего бы ни прогуляться? – пожала я плечами и накинула на голову капюшон плаща из серой маскировочной категории, приготовленный для перемещения в город. – А белый сейчас сам свою судьбу выбирает: полезет – сдохнет, образумится - еще немножко поживет, пока снова ко мне или к кому из других темных не полезет.
- Пари, рардис? – хмыкнул Инграм, неожиданного блеснув искрой азарта. - Ставлю на первый вариант.
- Второй с вариациями, - приняла я пари.
- То есть? – не понял мой немертвый хранитель.
- Полезет он не прямо сейчас, а потом, а вот с какими целями – сейчас не просчитать. Белые порой такие загадочно-предсказуемые, в своей загадочности.
- Ты хотела сказать в ненависти? – поправил меня зомби.
- И в ней тоже, - согласилась я с невольным вздохом.
К этому чувству Ливар уже привык, как к туманам с болот. Они есть и это константа. Прелести никакой в безликом серо-белом мареве, не созданном искусницами-туманницами, Тайхозор не находил. Ему вообще природа, к которой не приложили магию, была безразлична. Только порой досадовал на необходимость корректировки своих планов. Но изобрести фельд, чтобы глобально изменить климат не сподобился. Возможно, к счастью, а то с его-то гениальным разумом мог бы и расстараться. И чем бы дело кончилось: пальмами или вечной зимой, я с прогнозом затруднилась. Память памятью, но логика этого темного мыслителя порой бывала очень причудлива. Потому я скорее порадуюсь, что у гения руки до управления погодой не дошли.
Взяв Инграма за руку, я активировала фельд переноса. На сей раз отправлялась не на болота за ловлей диверсантов (хотя, что там тот белый делал, до конца я не выяснила, может, только двуногую гончую провожал или стерег), а в подвал старого дома провинциального городка Тринера. Капитального, двухэтажного каменного дома с таким подвалом, который сам тянул на звание подземного дома. Уважаю основательность предков Ливара. Сам покойник тут практически не бывал, потому что комната для работы с фельдами ему была тесновата, увеличивать лень, а ингредиентов для работы лес и болота давали больше, чем город, и Тринер темному казался шумным. Что ж, все познается в сравнении. Мне вот тоже после деревни в городе запах не нравится, а денек-другой прошел, принюхался и все путем. Человек тварь такая, ко всему привыкает. Но к хорошему, понятное дело, куда быстрее, чем к плохому. И отвыкает с большим трудом.
Кстати, о плохом. Черно-белых разборок в Тринере считай, и не было никогда, потому что дар к любой магии, фельды ли рисовать или врожденный талант – явление редкое. Чуют обладателя магического дара лишь хоть сколько-нибудь сильные его носители и их в убогой провинции не сыскать.
А те, кто не люди, никогда на голом энтузиазме в прямые разборки черно-белых не полезут. Светлые постарались. Всех нелюдей, носителей крох магии, в темные твари скопом записали. Потому последние своей отличкой от людей за три века привыкли не козырять, чтоб не прилетело. А если дар или внешность особенные, такие, что не скроешь, быстро старались прибиться под крыло хоть сколь-нибудь влиятельного темного подальше от светлых, в надежде на защиту. Темные же эгоисты еще те. Своих, особо, если полезных, за просто так не отдадут! Вон, древесный люд даже при творце проклятий Тальде с комфортом обосновался. Да даже Ливар, отъявленный мизантроп, своим кругом слуг-знакомых-зависимых и обслуживающим персоналом по совместительству обзавелся.
А я поневоле буду продолжать. Связи магические, перешедшие ко мне от «любителя смертоносных рукопожатий» не дадут отмазаться. Да и нечестно это, бросить тех, кто доверился. Пусть не мне, но обязанности-то теперь мои. По мне так даже здешние темные из знакомцев Ливара абсолютным злом не являются. Они в большинстве своем тоже не выбирали, какой дар получат по наследству. Что выпало, то выпало. Отвернуться и отказаться не получится.
Елки-палки, куда бы лишнюю совесть деть? На болотах утопить не выйдет! А хотелось бы, м-да. Но этой пакостью даже туманницы питаться не будут. Не переварят.
Все то время, пока я выкапывала из памяти Ливара данные по Тринеру, Инграм терпеливо ждал. Причем, ждал не только он.
В подвальном помещении нашелся еще и Гарт, тихо-тихо стоявший у замурованной кровным фельдом двери. Вряд ли он оказался настолько тупым, что заблудился в четырех стенах и отстать от компании, значит, остался намеренно, ожидать меня. Вот только зачем?
Поймав мой взгляд, доложился:
- Румина на рынке, радис. Проводить?
- Давай, - согласилась я. Все-таки бродить по торговым точкам с тем, кто знает, что где и почем веселее, чем тыкаться наугад, даже при наличии денег. В карман я себе чуток из фельда отсыпала на личные нужды, так что гуляем!
А что вампиршу Гарт найдет мигом, я даже не усомнилась. Обоняние то у него куда лучше моего. Но и вонь он, бедняга, тоже чует с устроенной силой. Так что все относительно в мире. Преимущества легко могут стать уязвимыми точками.
Дверь из замурованной комнаты отворилась, стоило лишь мне коснуться ее полотна. Все-таки высший статус. Не слуга с клятвой служения, а Тайхозор истинный прибыл.
К счастью, двухэтажный особняк, замаскированный под давно опустевший и заколоченный, это не замок Лисьелора, с бесконечными переходами и лабиринтами и даже не лесной Тайхозоров близ болот. Мы прошли по всего одному подземному коридору с тройкой развилок, потом он пошел вверх и уперся в очередную якобы стену, отворившуюся под рукой. Нет, не магией фельда, а от обычного нажатия нужного камня.
Мы оказались на узкой улочке, залитой солнечным светом. За спиной стоял дом Тайхозоров, с другой стороны узкой улочки шел длинный каменный забор. Его использовала в качестве пляжной лежанки роскошная кошка черепаховой расцветки, нежащаяся под лучами. На наше появление она отреагировала совершенно равнодушно. Чуть шевельнулся кончик хвоста, и дернулось левое ухо.
Ну и правильно. Что животному людские черно-белые разборки? Она вообще черепаховая! А люди пусть хоть все поубивают друг друга, оставив пяток другой тех, кто будет кормить великолепных пушистиков! Хотя, я где-то слыхала, что оказавшись в дикой природе, домашние кошки превосходно адаптируются и враз забывают о своей избалованной домашности. Надобность в людях отпадает. Вот псам, верным служакам, тяжело приходится. А кошки – это кошки…
Лежала она высоковато, потому пытаться ее погладить я не стала. Не в прыжке же! Только полюбовалась и пошла за проводником. Дремлющая кошка лениво приоткрыла глаз и снова начала его прикрывать. Мы свернули с улочки, и я еще успела заметить, как черепаховая красавица вдруг подорвалась с места и куда-то понеслась большими скачками. Зачем, почему? Кто их кошек разберет. Только другие кошки.
С узкой улочки Гарт вывел нас на более широкую и буквально за десяток минут сопроводил не только до рынка, но и до степенно сгружающей покупки помощникам Румины. Большие магические корзины были уже почти полны всякого разного и очень вкусно пахнущего. оборотень так и вовсе глянул на торчащую из корзинки у лисички толстый батон то ли ветчины, то ли колбасы и шумно сглотнул слюну. Ну да, здесь все натуральные продукты, без химии. С наших-то, беднягу, небось, перекосило бы уж от одного запаха, а вкус оказался последним в жизни дегустатора. Сырое мясо Гарт, конечно, тоже жаловал, но и в готовом виде употреблял с большим удовольствием, только клади! Да побольше! Но изысками побаловаться удавалось не часто, а тут столько всего, копченого по-разному, да с травками, да с дымком, что поневоле слюной мостовую закапаешь.
Кстати, рынок ничем, считай, от земного не отличался. Только что простая холстина тентов палаток не имела привычной глазу полосатой расцветки. И торговали тут очень разные люди, не сплошь плотные бабы за -дцать или гости с юга. Вот сейчас колбасы и прочие вкусности сгружал в корзины жилистый дядька, ничем не напоминающий какого-нибудь немецкого колбасника и его еще более худой помощник-подросток. Судя по несомненному внешнему сходству, сын.
Когда Румина начала отсчитывать ему монеты за товар, удивленно фыркнул и даже попробовал одну на зуб.
- Никак у нас снова апиты чеканят?
Румина моргнула и с достоинством ответила:
- Фельдом наша рардис монеты чистит, грязи не любит.
- Эх, кто бы мне так дом отчистил, как эти монетки, - полушутя прокомментировал колбасник, сбрасывая плату в деревянный ящичек с узкой прорезью, пристегнутый цепью к прилавку. Сам понятное дело не ведал продавец о том, как удивительно четко угадал.
Паренек же при упоминании фельда просто засиял серыми глазами, завистливо вздохнул и почему-то шагнул из-за прилавка ближе, но не к Румине или кому-то из ее девушек-помощниц или парней, а ко мне. Кажется, шагнул, сам не отдавая себе отчета в начатом движении.
Это зачем? Пацан часом не буйный? Я отодвинулась от прилавка подальше, паренек снова шагнул ко мне еще и еще раз. Глаза его смотрели вроде бы на меня, но, кажется, видели не реальный мир, а чего-то совсем иное.
Остановился он только потому, что колбасник просек непонятки, уронил руку на плечо подростка и встряхнул:
- Дарм, парень, что с тобой? Опять спишь стоя?
- Отец, люди рардис так дивно пахнут, но она лучше всего, - мечтательно ответил паренек, все еще пребывая где-то в параллельной реальности.
Инграм же присвистнул и пояснил мне на ухо:
- Глянь-ка, а мальчонка темный, нашу силу чует.
- В мать-покойницу пошел, - продолжая вывод моего телохранителя, вздохнул слишком чуткий колбасник, ласково потрепав сынка по волосам.
Елки-палки, вот тебе и провинциальный городок, где ни темных, ни светлых днем с огнем якобы не сыщешь. М-да, или мы такие везучие, или силы в обитателях Дармара больше, чем они выставляют напоказ, стремясь сохранить свой покой и жизнь? Рискованно о таком стало не то что громко говорить, даже шепотом не там и не в той компании обсуждать. Пожалуй, понадеюсь на второй вариант. Ставить на то, что я магнит для неприятностей и все магическое население городка сейчас неуклонно приближается к точке «х», то есть одной невезучей девице на прогулке, ой как не хотелось. Но и отметать такой вариант мега-мозг Ливара не советовал. Слишком много совпадений уже закономерность. У него этой пакости тоже накопилось изрядно.
- И светлых чуешь? – заинтересовалась я способностями мальчонки.
- Да, ирдо, от них вечно нечистотами, а то и падалью несет, - скроит брезгливую мордочку пацан, а я снова призадумалась. Что это? Выверт психики и восприятия темного ребенка или с якобы белыми на Дармаре что-то сильно не так, не так настолько, что не фиалками они благоухают, а мертвечиной. И это не только субъективное мнение противоположенной стороны?
Не успела я обдумать особенности уникума и собственные выводы, как тот горячо взмолился, даже не посоветовавшись с отцом:
- Ирдо, возьмите нас к себе! Папка лучшие колбасы, сосиски да окорока в городе делает!
- У нас даже лавки такой в замке нет, не говоря уж о коптильне или чего там еще для работы положено, - усмехнулась я.
- Вообще-то есть, пусть и без дела почти все время стоит, наши охотники на добычу скоры, а вот что дельное из нее сотворить не способны, - опередив Румину, вставил Инграм, знакомый с замком лучше даже покойного Тайхозора по долгу службы. – Другое дело, что на болота из города мало кто захочет перебраться. И тебе, пацан, прежде, чем за всю семью просить, не плохо было бы у отца дозволения испросить.
В голосе зомби проскользнула незлая насмешка.
- А? Ой… - паренек будто очнулся от транса, в котором пребывал, и явственно смутился, даже покраснел, только не лицом а исключительно ушами.
