Но не промерзло окончательно, значит, валялась не долго. Скосив глаза налево, я икнула от неожиданности, потом повернула голову направо и икнула три раза кряду.
Вповалку лежали кони-люди, то есть люди-нелюди (оборотни, хвисы, вампиры и прочие примкнувшие добровольцы), которые принимали участие в создание фельда. Но они все явственно дышали. То есть либо спали, либо, как и я, банально сознание потеряли, когда всех накрыло рикошетом магии белый шторм - защита. Не с каждым же из темных стекложки вели виртуальную беседу? Это, конечно, круто, но зачем?
Но икала-то я вовсе не от этого вида повального беспамятства. Чихал рядом со мной Ардан, а голодным медведем живот ревел у Инграма. И да, они дышали так же, как и все остальные. Это что, побочка от отражения шторма вылезла? И если так, то это всем побочкам побочка. Когда от еды сыпь на коже вылезает или от запаха цветочков чих неудержимый нападает – это сущие мелочи, а вот если лич и зомби давно мертвые вдруг живыми становятся – это совсем иной коленкор.
Ливаров мега-мозг мигом выдал мне веер вариантов причин и следствий. Самым логичным я приняла сброс «пара». То есть, энергии, вложенной в фельд защиты, была уйма. Так же, как и прилетевшей с белым штормом. Лишняя с большей долей вероятности разошлась по миру не в пустую. Она четко охватила изменение цветовой градации магов – раз, штопку дыр-прорех к мирам, через которые перли голодные монстров - два, перекрашивание обшей мировой энергии с нейтрально-серый, страхующий от новых катаклизмов и повального безумия – три.
Наверное, круто жить чокнутым и считать это нормой, а потом как по щелчку пальцев вдруг стать способным к осознанию происходящего и адекватной оценке реальности. Тут крыша заново поехать может. Если белые не совсем без совести, ампутированной изначально, то осознание собственного безумия их должно долбануть почище кувалды. Впрочем, пусть сами со своими бронированными тараканами разбираются. Я ни разу не психоаналитик. Успокаивать не умею, только упокоить могу.
Не в этом сейчас суть. Опять мысли множеством путей ринулись. Я про точку концентрации думала, откуда, собственно, и шел веер изменений. Мгновенно переварить излишек выделенной энергии реальность Дармара не могла и нашла два подходящих слива, осуществив парочку преобразований. Как там у Карлсона в паровой машине (обожаю эту книжку, в детстве до дыр зачитывала!), которую он взорвал к едрене фене, имелась деталька? Предохранительный клапан, кажется? Вот он-то и был.
Мои немертвые теперь стали стопроцентно живыми, дышащими, теплыми. Я дотянулась до руки телохранителя и констатировала: вполне приятными на ощупь. Лича я тоже потрогала для проверки. Жесткими, как вяленое мясо, его пальцы больше не были.
Сбоку раздался задумчивый голос очнувшегося некроманта:
- Опять шишка на затылке!
- Со мной опасно иметь дело! – честно согласилась я. – И вообще, у тебя всего лишь шишка, даже если большая. А Инграм с Арданом вообще живыми стали и Дармар весь поменялся. Нет у нас больше белых в принципе. А значит и большой назревающей войны быть не должно. Во всяком случае, по цветовой градации.
- Страшная ты женщина! – почему-то восторженно согласился Тормар. Наверное, это у него некромантская профдеформация – наслаждаться ужасами.
- Это не я, вернее, не совсем и не столько я, сколько сбывшееся пророчество, которым мы недавно любовались. – Это все те самые, именуемые ушедшими, от которых остались в наследство лишь знаки фельдов, устроили, чтобы Дармар спасти от распрей, тварей и по итогу от разрушения.
О том, что к порогу катастрофы всех нас привели непродуманные на столетия вперед решения стекложек, я тактично промолчала. Да, виноваты осьминожки летучие, но, когда все осознали, не в кусты слиняли, сделав вид, что не при делах, а пытались исправить, как могли изо всех щупалец!
- Я… я теперь обычный серый, - пробормотал очнувшийся чуть позже нас белый вестник Фантин в выцветающих на глазах до едва заметных желтоватых следов синяках. Он неловко сел и машинально коснулся в районе груди потрепанной серой рубашки, пережившей вместе с хозяином все приключения и невзгоды. Та прямо под пальцами стала цвета индиго. Причем не кусочком-пятнышком, а сразу целиком.
- Ешки-кошки, ни фига ты не обычный и не серый, ты, кажется, колорист! – жадно выпалила я, на ходу придумав таланту название и облизываясь от открывающихся перспектив. - В связи с этим у меня есть к тебе предложение.
Теперь уже икнул бывший белый, а Тормар принахмурился.
- Деловое. О работе, - поспешно (на всякий случай, чтоб некромант не хмурился) завершила я. – С хорошей зарплатой. В чистом и комфортном помещении.
- И больше никаких болот? – робко уточнил Фантин, вероятно получивший серьезную душевную травму при первой попытке пересечения моих живописных владений.
- Только если самому вдруг захочется, - заверила я свежезавербованный ценный кадр. Ну а куда ему податься? В тот бедлам, что воцарился сейчас в какой-то цитадели белых, осознавших утрату света и цвета? Пусть уж лучше ткани красит тут в тепле и безопасности! Портные-хвисы такого работника с руками оторвут!
Больше поговорить про соблазнительные блага легального трудоустройства, принятого среди темных, мы не успели. Один за другим, почти одновременно, очнулись все остальные обморочные. Сам-то Фантин быстрее других оклемался вовсе не из-за великих светлых сил, одолевших темный фельд злобной меня, а как раз наоборот. Магии особой в бывшем белом парне, исключая дар пути, не было, потому и перекраситься у него вышло относительно безболезненно и быстро. А новый талант молодой правдоборец мог бонусом от благодарного Мироздания отхватить за своевременно принесенную весть, круто развернувшую колесо истории Дармара. Маленький бонус, но приятный. Так ему, думается, ничего великого не хотелось. Насмотрелся досыта на всяких пафосных и масштабных, готовых жертвовать всем и вся.
Так что к хвисам-портным нового работника, к хвисам! Пусть своей пушистостью и мурлыканьем ему хронический стресс снимают. Ему надо. Но у нас у всех стресс. Жаль, каждому по личному хвису в мягкой шкурке не выдадут, придется как-то иначе тревожность понижать. Впрочем, если теперь нет белых и инициируемых ими глобальных проблем, все само собой утрясется.
Вот как мои гости бодрячком забегали, будто и не валялись только что вповалку! Пришли в себя, прочувствовали изменения мира и способностей, и азартно ринулись проверять свои силы. Будто они не «страшные злобные темные» и иные лица к ним примкнувшие, то есть тоже «злобные и темные», но не обладающие даром к фельдостроению, а малолетки, раздобывшие халявных фейерверков. Народ увлеченно и досконально пытался понять, чего утратил или приобрел, что изменилось.
Я же почему-то и так все знала. Может, беседа со стекложками такой эффект дала? «Кулинарный» дар Ливара по очистке костей от плоти слегка мутировал. Он теперь стал точечно корректируемым и даже немного лечебным, а не исключительным оружием. Запросто без всякого скальпеля удалял с тела пораженную недугом плоть от тонкой кожицы диаметром с пятачок до куска мяса вместе с костями, если и их затронул какой-нибудь недуг. Мало того, что удалял, так на место удаленного по желанию заказчика наращивал такой же объем здоровой части организма. Но мог и не наращивать, оставаясь мега-убивалкой. Причем стал бить не только при обязательном касании, а как у Кезангоров на расстоянии полета стрелы. Это для лечения действительно требовался контакт, а крушить издалека всегда легче и проще, чем восстанавливать.
Прощай сонная тишина замка Тайхозоров! Во дворе воцарился форменный бедам. Но бедлам позитивный.
Берда и один из братьев в четыре руки лепили из неизвестно где раздобытых костей чудо-цветок с тончайшими костяными листьями и лепестками. (Ой, не неизвестно, они их призывали чем-то вроде телекинеза, но, вроде как, судя по потрепанному виду костей, призывали не из живых тел, а уже из б/у материала). Надо же, Берда! И это ее недавно называли дурищей? Да я такого одухотворенного лица отродясь не видела. Сразу Печкин вспоминается, который без велосипеда и с колесным другом – две большие разницы. Из девушки теперь будет толк, такую ее и замуж, пожалуй, возьмут! Вон один из сыночков Айсланы нет-нет, а поглядывает. Что ж, если ему по душе такие массивные девы – пусть забирает, никто точно возражать не будет! Насчет приплаты от благодарных братьев возможны варианты.
Кстати, второй братец Кезангор ваял из того же костного материала не цветочек, а нечто из области холодного оружия. Кинжал или стилет, не знаю, как точно назвать. Ливар в местном убийственном холодняке совершенно не шарил.
Вот тебе и костоломы! Я пораженно выдохнула. Это же теперь не бойцы, а костяные скульпторы и творцы!
Ядотворцы – старший и младший стояли бок о бок перед какой-то чашкой на длинной ножке и развлекались, превращая воду в нечто ядрено-алое, потом фиолетовое с жгучими синими искрами, а потом снова в прозрачное и безобидное. Это завораживало почище костной скульптуры! Или по-другому.
Когда пара капель прозрачного состава упала на несколько чахлых былинок, пробивающуюся сквозь булыжники двора, враз возник изрядный пучок зеленой-презеленой густой травы. О как! Ребята теперь не только смерть и болезни всему сущему способны нести через свои жидкости, а еще и газоны растить. Какие молодцы!
Кажется, каждый из тех, кто был магами, что-то приобрел. А что именно, им еще предстояло выяснить досконально. Впрочем, именно этим они увлеченно занимались. Кое-кто настолько увлеченно, словно их Ливар, поднявшись из могилки, покусал. Может, так отходняк от напряга, страха и шока выразился?
Сынок колбасника просто сидел на травке у стены замка и блаженно глядел в небо, дыша полной грудью так, словно в атмосферу Дармара не стандартного воздуха накачали, а элитной парфюмерии. Хотя, если вспомнить, как он обонял белых, то теперь, когда мир лишился громадной «смердящей кучи», бедному пареньку и в самом деле стало куда как легче дышать и жить.
И только хвисы остались хвисами! А чего бы им, совершенству, меняться? Но, почему-то я еще по совокупности внешних признаков, полную выкладку к которым приводить не было ни малейшей охоты, была уверена, что никаких характеристик у созданий иных (вампиры, оборотни всех мастей и иные далее по перечню) так же не изменилось.
Зачем? Они, как и кошки-хвисы, собой были вполне довольны. Проблемы были только с белыми, а теперь, раз их больше нет, значит и глобальных проблем тоже не имеется. Вот только сильно я сомневаюсь, что удастся отправить их всех назад, откуда пришли. Их, как говорится, и здесь неплохо кормят. И, даже если перестать кормить, ничего не изменится. Я хохотнула, вспомнив анекдот про заботливых тараканов.
(Завелись у мужика в квартире тараканы. Ему посоветовали подойти к каждому углу и сказать: «Еды нет! Совсем жрать нечего!». Он так и сделал. Ночью просыпается, у кровати сидит целая толпа тараканов: «Вставай, хозяин, мы тебе пожрать принесли!»).
Вот и здешние, подпавшие под покровительство не уйдут, а скорее еды мне раздобудут. Чую, даже смена колера с темного на неопределенный не убавит массовой тяги к сильному магу - творцу фельдов, как гаранту надежной защиты. Это колер у магов сменился, а фельды, созданные ушедшей расой, как были фельдами, так ими и остались.
Тормар, потирая затылок с очередной шишкой, на секунду-другую замер, вперив слепой взгляд куда-то за стену, послышался еще более грандиозный хлюп, чем все хлюпы, слышимые мною до этого. Над стеной, где-то в районе болот, выше деревьев мелькнуло нечто костисто-зубасто-бурое, слабо похожее на громадную мертвую жабу. Некромант просиял аки солнышко всеми веснушками и довольно констатировал, что способностей не утратил.
Я присмотрелась к довольной физиономии и отметила иное. На лице Тормара явно стало поменьше вечных подростковых угрей и, кажется, выглядел он более взрослым, чем прежде. Неужели тело одумалось и стало внешний вид под реальный возраст подгонять? Нет, Тормар, конечно, мне и так нравится, но пяток внешних лет ему точно лишними не будут. Потом с ним об этом поговорю. Как там остальные?
Бывший лич и бывший зомби потерянно озирались. Как быть живыми, они уже успели забыть за давностью лет, приспособившись к новой форме существования, а теперь не знали, что делать.
Для охотника на тварей работы теперь на Дармаре становилось исчезающе мало, так как закрылись или закрывались разрывы. А осталось ли за живым работником место телохранителя, Инграм не мог утверждать наверняка.
Ставший же теплокровным лич вряд ли мог претендовать на то, что когда-то полагалось пареньку, убитому в придорожной таверне фанатиком. Даже если удастся доказать свою принадлежность к фамилии какими-нибудь реликвиями рода и внешностью. Теперь-то выбеленная кожа и синие фары сменились обычным загаром и ореховой радужкой глаз. Вполне симпатичным был и снова стал тот, кто веками существовал в качестве нежити.
Я прислушалась к узам и отметила: парочка зря волнуется. Все узы между нами в силе, пусть и чуток изменились, подстраиваясь под вновь живых. А значит, надо бы им об этом сообщить, я встряхнулась и поспешила проинформировать бывших мертвяков:
- Вы, кстати, не думайте, что сможете уволиться по такой неуважительной причине как смена формы бытия. Ожили и ожили, мне все еще нужны и телохранитель, и подкованный в эксклюзивной магии личей уникум, познавший обе стороны бытия. И клятвы ваши и связь исправно функционируют.
Выпалив все это, я неожиданно зевнула так, что едва челюсть не вывихнула.
- Понял, рардис, - энергично выпалил пришедший в чувство Инграм, подхватил меня на руки и потащил.
- Эй, ты куда меня несешь? – растерялась я, не отследив логики телохранителя.
- Отдыхать, рардис, - на ходу объяснил здоровяк.
Я хотела было возмутиться таким самоуправством, граничащим с бесцеремонностью, но снова зевнула, едва не вывихнув челюсть. Потому подумала чуток и не стала ворчать, вырываться, требовать немедленной свободы уставшему телу. Смысл? Инграм все правильно делает. Он теперь теплый, даже горячий, но по-прежнему большой и надежный, так что пусть несет до кроватки, а я отдохну. Умаялась с этой беготней, фельдами, беседами со стекложками и вообще со всей кучей людей, нелюдей, проблем и проблемок!
А что нам вслед кто-то тихо хихикал, ну и ладно. Может, у народа отходняк продолжается после почти гарантированной смерти, обернувшейся чудесным спасением вкупе с мутациями? Пусть веселятся! Отходняк позитивный, а это не может не радовать. Даже бывшему белому никто морду лица рихтовать не ринулся, чтобы посчитаться хоть чуток за все былое и пережитое. А ведь могли припомнить, просто потому, что он принадлежал к враждебному лагерю, а по своей ли воле или фатума мира, разделившего магов на два лагеря, это уже не важно. Ведь так легко найти врагов, куда тяжелее с друзьями.
Полагаю, никто еще до конца толком не понял, во что мы все вляпались с белым штормом. (Я про направленный удар белых по темным). И чего счастливо избежали, благодаря нашей общей спешно намалеванной на створке ворот защите. И пусть генерировала идею и чертила я, но малую лепту в процесс вложил практически каждый из обитателей замка и без них я бы не справилась.
Вповалку лежали кони-люди, то есть люди-нелюди (оборотни, хвисы, вампиры и прочие примкнувшие добровольцы), которые принимали участие в создание фельда. Но они все явственно дышали. То есть либо спали, либо, как и я, банально сознание потеряли, когда всех накрыло рикошетом магии белый шторм - защита. Не с каждым же из темных стекложки вели виртуальную беседу? Это, конечно, круто, но зачем?
Но икала-то я вовсе не от этого вида повального беспамятства. Чихал рядом со мной Ардан, а голодным медведем живот ревел у Инграма. И да, они дышали так же, как и все остальные. Это что, побочка от отражения шторма вылезла? И если так, то это всем побочкам побочка. Когда от еды сыпь на коже вылезает или от запаха цветочков чих неудержимый нападает – это сущие мелочи, а вот если лич и зомби давно мертвые вдруг живыми становятся – это совсем иной коленкор.
Ливаров мега-мозг мигом выдал мне веер вариантов причин и следствий. Самым логичным я приняла сброс «пара». То есть, энергии, вложенной в фельд защиты, была уйма. Так же, как и прилетевшей с белым штормом. Лишняя с большей долей вероятности разошлась по миру не в пустую. Она четко охватила изменение цветовой градации магов – раз, штопку дыр-прорех к мирам, через которые перли голодные монстров - два, перекрашивание обшей мировой энергии с нейтрально-серый, страхующий от новых катаклизмов и повального безумия – три.
Наверное, круто жить чокнутым и считать это нормой, а потом как по щелчку пальцев вдруг стать способным к осознанию происходящего и адекватной оценке реальности. Тут крыша заново поехать может. Если белые не совсем без совести, ампутированной изначально, то осознание собственного безумия их должно долбануть почище кувалды. Впрочем, пусть сами со своими бронированными тараканами разбираются. Я ни разу не психоаналитик. Успокаивать не умею, только упокоить могу.
Не в этом сейчас суть. Опять мысли множеством путей ринулись. Я про точку концентрации думала, откуда, собственно, и шел веер изменений. Мгновенно переварить излишек выделенной энергии реальность Дармара не могла и нашла два подходящих слива, осуществив парочку преобразований. Как там у Карлсона в паровой машине (обожаю эту книжку, в детстве до дыр зачитывала!), которую он взорвал к едрене фене, имелась деталька? Предохранительный клапан, кажется? Вот он-то и был.
Мои немертвые теперь стали стопроцентно живыми, дышащими, теплыми. Я дотянулась до руки телохранителя и констатировала: вполне приятными на ощупь. Лича я тоже потрогала для проверки. Жесткими, как вяленое мясо, его пальцы больше не были.
Сбоку раздался задумчивый голос очнувшегося некроманта:
- Опять шишка на затылке!
- Со мной опасно иметь дело! – честно согласилась я. – И вообще, у тебя всего лишь шишка, даже если большая. А Инграм с Арданом вообще живыми стали и Дармар весь поменялся. Нет у нас больше белых в принципе. А значит и большой назревающей войны быть не должно. Во всяком случае, по цветовой градации.
- Страшная ты женщина! – почему-то восторженно согласился Тормар. Наверное, это у него некромантская профдеформация – наслаждаться ужасами.
- Это не я, вернее, не совсем и не столько я, сколько сбывшееся пророчество, которым мы недавно любовались. – Это все те самые, именуемые ушедшими, от которых остались в наследство лишь знаки фельдов, устроили, чтобы Дармар спасти от распрей, тварей и по итогу от разрушения.
О том, что к порогу катастрофы всех нас привели непродуманные на столетия вперед решения стекложек, я тактично промолчала. Да, виноваты осьминожки летучие, но, когда все осознали, не в кусты слиняли, сделав вид, что не при делах, а пытались исправить, как могли изо всех щупалец!
- Я… я теперь обычный серый, - пробормотал очнувшийся чуть позже нас белый вестник Фантин в выцветающих на глазах до едва заметных желтоватых следов синяках. Он неловко сел и машинально коснулся в районе груди потрепанной серой рубашки, пережившей вместе с хозяином все приключения и невзгоды. Та прямо под пальцами стала цвета индиго. Причем не кусочком-пятнышком, а сразу целиком.
- Ешки-кошки, ни фига ты не обычный и не серый, ты, кажется, колорист! – жадно выпалила я, на ходу придумав таланту название и облизываясь от открывающихся перспектив. - В связи с этим у меня есть к тебе предложение.
Теперь уже икнул бывший белый, а Тормар принахмурился.
- Деловое. О работе, - поспешно (на всякий случай, чтоб некромант не хмурился) завершила я. – С хорошей зарплатой. В чистом и комфортном помещении.
- И больше никаких болот? – робко уточнил Фантин, вероятно получивший серьезную душевную травму при первой попытке пересечения моих живописных владений.
- Только если самому вдруг захочется, - заверила я свежезавербованный ценный кадр. Ну а куда ему податься? В тот бедлам, что воцарился сейчас в какой-то цитадели белых, осознавших утрату света и цвета? Пусть уж лучше ткани красит тут в тепле и безопасности! Портные-хвисы такого работника с руками оторвут!
Больше поговорить про соблазнительные блага легального трудоустройства, принятого среди темных, мы не успели. Один за другим, почти одновременно, очнулись все остальные обморочные. Сам-то Фантин быстрее других оклемался вовсе не из-за великих светлых сил, одолевших темный фельд злобной меня, а как раз наоборот. Магии особой в бывшем белом парне, исключая дар пути, не было, потому и перекраситься у него вышло относительно безболезненно и быстро. А новый талант молодой правдоборец мог бонусом от благодарного Мироздания отхватить за своевременно принесенную весть, круто развернувшую колесо истории Дармара. Маленький бонус, но приятный. Так ему, думается, ничего великого не хотелось. Насмотрелся досыта на всяких пафосных и масштабных, готовых жертвовать всем и вся.
Так что к хвисам-портным нового работника, к хвисам! Пусть своей пушистостью и мурлыканьем ему хронический стресс снимают. Ему надо. Но у нас у всех стресс. Жаль, каждому по личному хвису в мягкой шкурке не выдадут, придется как-то иначе тревожность понижать. Впрочем, если теперь нет белых и инициируемых ими глобальных проблем, все само собой утрясется.
Вот как мои гости бодрячком забегали, будто и не валялись только что вповалку! Пришли в себя, прочувствовали изменения мира и способностей, и азартно ринулись проверять свои силы. Будто они не «страшные злобные темные» и иные лица к ним примкнувшие, то есть тоже «злобные и темные», но не обладающие даром к фельдостроению, а малолетки, раздобывшие халявных фейерверков. Народ увлеченно и досконально пытался понять, чего утратил или приобрел, что изменилось.
Я же почему-то и так все знала. Может, беседа со стекложками такой эффект дала? «Кулинарный» дар Ливара по очистке костей от плоти слегка мутировал. Он теперь стал точечно корректируемым и даже немного лечебным, а не исключительным оружием. Запросто без всякого скальпеля удалял с тела пораженную недугом плоть от тонкой кожицы диаметром с пятачок до куска мяса вместе с костями, если и их затронул какой-нибудь недуг. Мало того, что удалял, так на место удаленного по желанию заказчика наращивал такой же объем здоровой части организма. Но мог и не наращивать, оставаясь мега-убивалкой. Причем стал бить не только при обязательном касании, а как у Кезангоров на расстоянии полета стрелы. Это для лечения действительно требовался контакт, а крушить издалека всегда легче и проще, чем восстанавливать.
Прощай сонная тишина замка Тайхозоров! Во дворе воцарился форменный бедам. Но бедлам позитивный.
Берда и один из братьев в четыре руки лепили из неизвестно где раздобытых костей чудо-цветок с тончайшими костяными листьями и лепестками. (Ой, не неизвестно, они их призывали чем-то вроде телекинеза, но, вроде как, судя по потрепанному виду костей, призывали не из живых тел, а уже из б/у материала). Надо же, Берда! И это ее недавно называли дурищей? Да я такого одухотворенного лица отродясь не видела. Сразу Печкин вспоминается, который без велосипеда и с колесным другом – две большие разницы. Из девушки теперь будет толк, такую ее и замуж, пожалуй, возьмут! Вон один из сыночков Айсланы нет-нет, а поглядывает. Что ж, если ему по душе такие массивные девы – пусть забирает, никто точно возражать не будет! Насчет приплаты от благодарных братьев возможны варианты.
Кстати, второй братец Кезангор ваял из того же костного материала не цветочек, а нечто из области холодного оружия. Кинжал или стилет, не знаю, как точно назвать. Ливар в местном убийственном холодняке совершенно не шарил.
Вот тебе и костоломы! Я пораженно выдохнула. Это же теперь не бойцы, а костяные скульпторы и творцы!
Ядотворцы – старший и младший стояли бок о бок перед какой-то чашкой на длинной ножке и развлекались, превращая воду в нечто ядрено-алое, потом фиолетовое с жгучими синими искрами, а потом снова в прозрачное и безобидное. Это завораживало почище костной скульптуры! Или по-другому.
Когда пара капель прозрачного состава упала на несколько чахлых былинок, пробивающуюся сквозь булыжники двора, враз возник изрядный пучок зеленой-презеленой густой травы. О как! Ребята теперь не только смерть и болезни всему сущему способны нести через свои жидкости, а еще и газоны растить. Какие молодцы!
Кажется, каждый из тех, кто был магами, что-то приобрел. А что именно, им еще предстояло выяснить досконально. Впрочем, именно этим они увлеченно занимались. Кое-кто настолько увлеченно, словно их Ливар, поднявшись из могилки, покусал. Может, так отходняк от напряга, страха и шока выразился?
Сынок колбасника просто сидел на травке у стены замка и блаженно глядел в небо, дыша полной грудью так, словно в атмосферу Дармара не стандартного воздуха накачали, а элитной парфюмерии. Хотя, если вспомнить, как он обонял белых, то теперь, когда мир лишился громадной «смердящей кучи», бедному пареньку и в самом деле стало куда как легче дышать и жить.
И только хвисы остались хвисами! А чего бы им, совершенству, меняться? Но, почему-то я еще по совокупности внешних признаков, полную выкладку к которым приводить не было ни малейшей охоты, была уверена, что никаких характеристик у созданий иных (вампиры, оборотни всех мастей и иные далее по перечню) так же не изменилось.
Зачем? Они, как и кошки-хвисы, собой были вполне довольны. Проблемы были только с белыми, а теперь, раз их больше нет, значит и глобальных проблем тоже не имеется. Вот только сильно я сомневаюсь, что удастся отправить их всех назад, откуда пришли. Их, как говорится, и здесь неплохо кормят. И, даже если перестать кормить, ничего не изменится. Я хохотнула, вспомнив анекдот про заботливых тараканов.
(Завелись у мужика в квартире тараканы. Ему посоветовали подойти к каждому углу и сказать: «Еды нет! Совсем жрать нечего!». Он так и сделал. Ночью просыпается, у кровати сидит целая толпа тараканов: «Вставай, хозяин, мы тебе пожрать принесли!»).
Вот и здешние, подпавшие под покровительство не уйдут, а скорее еды мне раздобудут. Чую, даже смена колера с темного на неопределенный не убавит массовой тяги к сильному магу - творцу фельдов, как гаранту надежной защиты. Это колер у магов сменился, а фельды, созданные ушедшей расой, как были фельдами, так ими и остались.
Тормар, потирая затылок с очередной шишкой, на секунду-другую замер, вперив слепой взгляд куда-то за стену, послышался еще более грандиозный хлюп, чем все хлюпы, слышимые мною до этого. Над стеной, где-то в районе болот, выше деревьев мелькнуло нечто костисто-зубасто-бурое, слабо похожее на громадную мертвую жабу. Некромант просиял аки солнышко всеми веснушками и довольно констатировал, что способностей не утратил.
Я присмотрелась к довольной физиономии и отметила иное. На лице Тормара явно стало поменьше вечных подростковых угрей и, кажется, выглядел он более взрослым, чем прежде. Неужели тело одумалось и стало внешний вид под реальный возраст подгонять? Нет, Тормар, конечно, мне и так нравится, но пяток внешних лет ему точно лишними не будут. Потом с ним об этом поговорю. Как там остальные?
Бывший лич и бывший зомби потерянно озирались. Как быть живыми, они уже успели забыть за давностью лет, приспособившись к новой форме существования, а теперь не знали, что делать.
Для охотника на тварей работы теперь на Дармаре становилось исчезающе мало, так как закрылись или закрывались разрывы. А осталось ли за живым работником место телохранителя, Инграм не мог утверждать наверняка.
Ставший же теплокровным лич вряд ли мог претендовать на то, что когда-то полагалось пареньку, убитому в придорожной таверне фанатиком. Даже если удастся доказать свою принадлежность к фамилии какими-нибудь реликвиями рода и внешностью. Теперь-то выбеленная кожа и синие фары сменились обычным загаром и ореховой радужкой глаз. Вполне симпатичным был и снова стал тот, кто веками существовал в качестве нежити.
Я прислушалась к узам и отметила: парочка зря волнуется. Все узы между нами в силе, пусть и чуток изменились, подстраиваясь под вновь живых. А значит, надо бы им об этом сообщить, я встряхнулась и поспешила проинформировать бывших мертвяков:
- Вы, кстати, не думайте, что сможете уволиться по такой неуважительной причине как смена формы бытия. Ожили и ожили, мне все еще нужны и телохранитель, и подкованный в эксклюзивной магии личей уникум, познавший обе стороны бытия. И клятвы ваши и связь исправно функционируют.
Выпалив все это, я неожиданно зевнула так, что едва челюсть не вывихнула.
- Понял, рардис, - энергично выпалил пришедший в чувство Инграм, подхватил меня на руки и потащил.
- Эй, ты куда меня несешь? – растерялась я, не отследив логики телохранителя.
- Отдыхать, рардис, - на ходу объяснил здоровяк.
Я хотела было возмутиться таким самоуправством, граничащим с бесцеремонностью, но снова зевнула, едва не вывихнув челюсть. Потому подумала чуток и не стала ворчать, вырываться, требовать немедленной свободы уставшему телу. Смысл? Инграм все правильно делает. Он теперь теплый, даже горячий, но по-прежнему большой и надежный, так что пусть несет до кроватки, а я отдохну. Умаялась с этой беготней, фельдами, беседами со стекложками и вообще со всей кучей людей, нелюдей, проблем и проблемок!
А что нам вслед кто-то тихо хихикал, ну и ладно. Может, у народа отходняк продолжается после почти гарантированной смерти, обернувшейся чудесным спасением вкупе с мутациями? Пусть веселятся! Отходняк позитивный, а это не может не радовать. Даже бывшему белому никто морду лица рихтовать не ринулся, чтобы посчитаться хоть чуток за все былое и пережитое. А ведь могли припомнить, просто потому, что он принадлежал к враждебному лагерю, а по своей ли воле или фатума мира, разделившего магов на два лагеря, это уже не важно. Ведь так легко найти врагов, куда тяжелее с друзьями.
Полагаю, никто еще до конца толком не понял, во что мы все вляпались с белым штормом. (Я про направленный удар белых по темным). И чего счастливо избежали, благодаря нашей общей спешно намалеванной на створке ворот защите. И пусть генерировала идею и чертила я, но малую лепту в процесс вложил практически каждый из обитателей замка и без них я бы не справилась.
