Эти слова болью отозвались в сердце, но девушка и виду не подала, до чего ей отвратительна сама мысль о подобной участи.
- Я сохраню ей жизнь. – Рита увидела, как от облегчения по щекам Кары покатились слезы. – Но наказание она все-таки получит. И пусть это послужит уроком каждому, кто однажды решится на предательство.
Альфа снова повернулся к волчице.
- Ты будешь изгнана из стаи, - отрывисто провозгласил он, и Рита мысленно выдохнула. Жизнь взамен на изгнание не такая уж и плохая альтернатива. – Но прежде получишь метку. Такую, с которой тебя уже не примут ни в одну другую стаю. Клеймо предательницы, самки, на которую не польстится ни один волк.
- Нет, пожалуйста, - тихо простонала Кара, бледнея пуще прежнего. Кажется, даже обещание смерти не напугало ее так сильно. А Рита вдруг подумала, что с удовольствием поменялась бы с ней местами. Покинула стаю с клеймом одиночества, чтобы никогда ни одни волк не покусился на ее свободу, чтобы ее наконец оставили в покое и не мешали предаваться воспоминаниям о Марко, об их недолгом счастье. Она бы все отдала сейчас за то, чтобы повернуть вспять тот роковой день, предотвратить… Рита впилась ногтями в ладони. Боль отрезвила, отгоняя прочь слабость. Совершенных ошибок не изменить, равно как и своего особого происхождения. Она могла лишь радоваться, что сумела выторговать жизнь хотя бы Каре.
Рита с неприязнью взглянула на Босса, готовившегося свершить правосудие: его руки покрыл густой черный мех, ногти обратились огромными острыми когтями, раздалось и вытянулось лицо, превращаясь в звериную морду.
Кара дернулась и забилась в путах, вмиг утратив прежнюю покорность, но альфа был неумолим. Рывок вперед, хруст сомкнувшихся на лице девушки челюстей и душераздирающий крик боли. Секунду спустя, Босс уже снова принял человеческую форму, отер окровавленные губы и шагнул прочь.
Рита же словно приросла к месту, не в силах отвести глаз от потерявшей сознание волчицы, безвольно повисшей на столбе. Густая кровь темным ручейком стекала ей на шею, пропитывала воротник одежды, капала на землю.Языки пламени отбрасывали зловещие отблески на лицо, где на щеке багровым пятном выделялся огромный волчий укус.
- Отнесите ее в дом, - распорядился Босс, даже не глядя в ее сторону. – Когда очнется, отправьте прочь из лагеря.
- Но ее рана! – возмутилась Рита.
- Заживет. К утру от нее останется только след. Тебе ли не знать о нашей регенерации.
Больше девушка возразить ничего не успела. Волчицу уже успели отвязать и сейчас под руки волокли в лагерь. По мимолетному знаку Босса остальные участники судилища тоже потянулись к своим жилищам. Костер в мгновение потушили, и все вокруг погрузилось в стылый, злой мрак.
Рита поплелась вслед за Глебом, ощущая себя бесконечно больной. Все чувства сбились в один тугой комок, и в этом переплетении невозможно было выделить хоть бы одну конкретную эмоцию. И все же ей удалось ухватиться за самую важную.
- Что с Никитой?
- Возвращен на прежнее место. Выполнишь наши договоренности, и он вернется домой в целости и сохранности. Я всегда держу свое слово, чего не скажешь о тебе.
- Ты утаил от меня подробности того, что случится в затмение, - мне не оставалось ничего другого.
- Ты слишком впечатлительна, я не хотел рисковать. И как видно, не зря. В любом случае мой лимит доверия ты исчерпала. Увы, мне опять придется наделить тебя статусом пленницы и держать под замком. Ты ведь не забыла, что я задолжал тебе наказание?..
Оставшиеся до ритуальной ночи дни превратились в сплошной непрекращающийся кошмар.
Давая обещание Боссу, Рита надеялась отыскать лазейку, чтобы улизнуть из его лап, но, увы, все возможные варианты спасения рассыпались прахом, стоило вспомнить, что в этом уравнении хитрости и долга присутствует еще и Никита. Пришлось признать, что, пока он здесь, она ничего не сможет предпринять. Значит, придется дождаться того момента, когда он будет в безопасности, а пока просто смириться.
Время от времени она все же строила планы мести, бесполезные и, скорее всего, неосуществимые, но придававшие ей силы и не позволявшие окончательно скатиться в беспросветную бездну отчаянья.
Запертая в четырех стенах Рита готова была на потолок лезть от тоски. Единственным развлечением, на которое она могла рассчитывать, стали присланные Боссом книги и появлявшийся трижды в день личный страж с подносами еды. Она пыталась читать, но строчки расползались перед глазами, и смысл текста ускользал, оседая в голове лишь обрывками бессвязных фраз. Еда казалась пресной, а хмурый оборотень оставался глух и к ее издевкам, и к истерикам, и к расспросам.
В конце концов, заточение опротивело до такой степени, что все, о чем Рита могла мечтать, - это чтобы чертов ритуал наконец свершился. А потому появившихся в час икс на пороге ее тюрьмы волчиц встретила едва ли не с распростертыми объятьями.
Визитерши же, напротив, проявили неожиданную робость. В нерешительности замерли у входа, без привычных пренебрежения и злобы рассматривая пленницу.
- Босс послал нас подготовить тебя к ритуалу, - торжественно проговорила одна. – Пожалуйста, идем с нами.
Риту удивила подобная церемонность, но она не подала виду. Поднялась с кровати и, ни слова не говоря, последовала за волчицами.
В вечернем воздухе, подернутом призрачно-розовым свечением, витало напряжение. Весь лагерь был окутан дымкой ожидания. Волки провожали ее странными, почти благоговейными взглядами, и от этого становилось не по себе.
Девушка знала, что Босс приказал им обращаться с ней как с равной, но то, что она видела сейчас, вводило в ступор. Они смотрели так, словно ждали от нее чуда. И прежний страх вновь поднял свою уродливую голову, напоминая, что ей уготована роль овцы для заклания.
Стараясь не глядеть по сторонам, Рита торопливо шагала за провожатыми, желая только одного: чтобы все это поскорее закончилось…
- У нас мало времени, - снова проговорила волчица, когда они вошли в низкое деревянное строение, больше всего снаружи напоминавшее обычный сарай.
Рита нахмурилась, обнаруживая десятки мерцающих в полумраке свечей, расставленных по всему периметру помещения, огромное зеркало в углу и вязь непонятных символов, испещривших пол. Дрожащие тени ложились на неровные стены, увешенные амулетами и пучками сушеных трав. Посреди сарая была установлена большая чугунная ванна. Ароматный пар клубами поднимался к потолку, мелкими капельками оседая на балки перекрытия.
- Как же мне хочется, чтобы волки поскорее освободились от действия луны, - мечтательно вздохнула одна из волчиц, проверяя рукой температуру воды в ванне, - ты позволишь мне и другим женщинам клана осуществить свои мечты.
Рите стало не по себе от восторженного взгляда, которым ее окинула девушка.
- Что ты имеешь в виду? – спросила она как можно более безразлично.
- Благодаря тебе и Боссу мы будем обращаться, когда захотим… а это значит, я смогу совсем не обращаться… и я смогу наконец выносить ребенка.
Рита непонимающе воззрилась на волчицу, и та пояснила:
- Обращение неизбежно каждое полнолуние. – Уголки ее губ печально опустились. – Оно полностью меняет тело, перестраивается весь организм, скелет, внутренние органы. Плод просто не в состоянии выжить. А теперь у меня будет шанс…
Дети. Раньше Рита не думала о них. Даже не подозревала, что, став волчицей, фактически лишилась возможности стать матерью. Но ведь ее предкам удалось усмирить волка и продолжить свой род…
- Мы сделали все в точности, как описывается в рукописи, - донесся до нее благоговейный шепот волчицы. В ее фанатично блестящих глазах на миг отразилось пламя свечей.
- В какой рукописи?
- В одной из тех, что удалось обнаружить альфе.
Рита недовольно поморщилась.
- Как тебя зовут?
- Ли, а это Окс.
- Лиля и Оксана? Босс всем раздает собачьи клички?
Ли пожала плечами.
- Так удобнее. И потом, мы же не обычные смертные. Нам больше без надобности человеческие имена. Так альфе проще отдавать команды, когда мы обращаемся. Вот, выпей.
Она протянула в руки Рите кружку с дурно пахнущим варевом.
- Это тоже зелье из манускрипта?
Ли снова пожала плечами.
- Это приготовил Босс. Ты должна выпить все до последней капли.
- А если не выпью?
Волчица покачала головой.
- Тогда нам придется влить его тебе насильно. Это приказ Босса.
Рита сцепила зубы, превозмогая желание зашвырнуть кружку в дальний конец комнаты, но поняла, что это ничего не изменит.
- Ладно, давай сюда.
Морщась от отвращения, она залпом выпила теплый отвар и вернула пустую кружку своей провожатой.
- Я сама! – воскликнула она, предупреждая действия Оксаны, которая явно вознамерилась помочь ей снять одежду. Волчица покорно отступила.
- Оставьте меня одну. – Рита поймала в зеркале свой странно блуждающий взгляд. Мелькнула мысль, что она выглядит совсем как Кара перед судом.
- Одна ты не справишься, - робко улыбнулась Ли, и ее лицо в отражении вдруг поплыло.
Девушка зажмурилась и потрясла головой, пытаясь сфокусировать взгляд, но пол внезапно закачался под ногами, и она едва не упала, в последний момент хватаясь за край ванны.
- Что со мной происходит? – Рита ощутила, как по суставам разливается слабость, а сознание охватывает странная эйфория. Не в силах сопротивляться, она позволила себя раздеть и, поддерживаемая девушками, погрузилась в воду.
- Не волнуйся, так и должно быть, - будто издалека донеслись до нее слова волчицы. – Это действие напитка. Он нужен для того, что ослабить обе твои сущности.
- А разве з-затмение… не заблокирует волчицу? – Говорить становилось все сложнее.
-Теоретически, да, но подобных обрядов еще не проводилось. Альфа хочет быть готовым к любым неожиданностям.
- А моя… человеческая… часть? Я ведь добровольно… иду на это. – Рита содрогнулась, представив, что совсем скоро ей придется отдаться Глебу, но… Две спасенные жизни того стоили…
- На случай, если что-то вдруг пойдет не так, - между тем продолжала откровенничать Ли. – Чтобы в процессе ритуала другим не пришлось тебя удерживать.
- Другим? – Действие отвара на мгновение словно рукой сняло. – Босс что, собирается делать это прилюдно?!
Зловоние волка жаром дохнуло в лицо, треск рвущейся ткани заполнил уши, сливаясь в унисон с ревом взбунтовавшихся инстинктов. А Марко падал, упрямо цепляясь за исчезающий девичий образ, за глаза, стремительно утрачивающие изумрудное сияние на подменяющий его янтарный холод. Он продолжал искать в них Марго, хотя уже отчетливо понимал, что опоздал. Пальцы скользнули по плечам, натыкаясь на атласный мех, захватили в кулаки шерсть. Мысль о том, что он должен поставить щит или хотя бы просто оттолкнуть от себя волчицу, вспыхнула и угасла. В следующий момент его волной накрыла боль.
Огненная воронка брала свое начало от шеи, захватывая ключицу, растекалась раскаленными струями по всему телу. Острые зубы глубже вонзились в плоть, обливая ядовитой слюной. Под сомкнувшимися челюстями противно захрустели кости, и этот звук, казалось, напугал волчицу. Она застыла, утробное рычание стихло.
- Марго, - обреченно простонал Марко, вложив в короткое слово последний отчаянный призыв.
Волчица услышала, вздрогнула, словно от удара, резко отпрянула. Белоснежная морда, застывшая в нескольких дюймах от его лица, неожиданно подернулась рябью человеческих эмоций, круглые желтые глаза, слишком разумные для зверя, озарились странным светом, в их глубине он разглядел смятение, раскаяние, боль. Вдох-выдох. Вдох-выдох. В звенящей тишине натужное горячее дыхание оборотня казалось поистине оглушительным. Волчица склонилась ниже, в ожидании новой атаки Марко зажмурился, но вместо боли, висок обожгло прикосновение влажного волчьего носа. По бедру забарабанил толстый пушистый хвост, и послышался тихий тоскливый скулеж. Бархатный язык, словно извиняясь, ласково скользнул по щеке, один раз, другой, оставляя после себя мокрые полосы, а следом давление тяжелых лап ослабло. Волчица исчезла.
Он долго смотрел на то место, где между деревьями в последний раз мелькнул белый призрак, чувствуя, как боль прибойными волнами омывает тело. Но муки – это лишь начало конца, Марко знал, что не протянет до утра. После укуса оборотня не выжил еще ни один вампир.
Он с трудом приподнял руку и провел по груди, отыскивая в лохмотьях ровные края нанесенных когтями царапин. Кожа на кромках приподнялась, выдавая процесс инфицирования, но главную опасность представлял собой сам укус. Из раны сочилась, пузырясь и разъедая плоть, вязкая жижа. Пальцы погрузились в черную субстанцию, от прикосновения боль стала нестерпимой, а на подушечках сразу образовались язвы. Марко не смог сдержать мучительного стона, глядя, как волчий яд с остервенением набрасывается на новый участок кожи. Скоро он весь покроется струпьями. Ужасная смерть.
Порванная цепочка, мертвой змеей свисавшая с шеи, едва коснувшись кисти, с металлическим шелестом соскользнула вниз. Марко остро ощутил отсутствие артефакта. Превозмогая накатывающие волны дурноты и слабости, тяжело завалился на бок. Глаза беспорядочно заметались по земле, пытаясь отыскать камень в ворохе опавшей листвы. Вибрации силы неслись сквозь пространство, служа ориентиром. Пара метров холодной влажной земли были подобны веревочному мостику, переброшенному через пропасть. Захватывая в кулаки пучки пожелтевшей травы, вонзаясь пальцами в дерн, Марко подтягивался на осклизлой почве, сантиметр за сантиметром приближаясь к цели. Левая рука оказалась недееспособной, бесполезным придатком волочилась вслед за телом. Каждое, даже самое незначительное движение отдавалось резкой болью во всем теле, но, стиснув зубы, Марко продолжал отчаянные попытки ползти. Он не знал, почему это стало так важно, отчего древний осколок настойчиво манил его к себе, но чувствовал, что ему необходимо прикоснуться к нему. Теряя остатки сил, вампир потянулся за блеснувшим в лунном сиянии камнем, пальцы нащупали шершавую грань. Камень сам скользнул в раскрытую ладонь, согревая кожу магическим теплом. Марко облегченно выдохнул, а в следующее мгновение вокруг него сомкнулась темнота.
***
Солнце достигло вершин сосен, осторожно заглянуло сквозь густую крону, согревая теплом колючие лапы и шагреневую кору, высушивая белесые клочья тумана, запутавшегося в стеблях высокой травы. Первые лучи скользнули по неподвижной фигуре, лежащей недалеко от безмятежного озера. Свет яркой полоской настойчиво проник сквозь сомкнутые веки, радужными переливами заскользил по граням темноты, в которой, мерно покачиваясь, плыл Марко. Его ресницы слабо затрепетали и приподнялись. Но удивление на миг смыло боль, пришедшую вслед за пробуждением. Над ним склонялась Марго. Солнце озаряло ее позади, делая похожей на ангела, длинные пряди пшеничных волос колыхались на ветру золотыми нитями. Она улыбалась.
- Марко, - позвала девушка, протянув навстречу ладонь.
Он безотчетно подался вперед, дрожащие пальцы потянулись к ней в надежде коснуться. Но лицо Маргариты подернулось рябью и задрожало в прохладном утреннем воздухе, растворяясь без следа. Силуэт обратился тенью от ближайшего дерева, а тихий зовущий шепот затерялся в потревоженной ветром листве.
- Я сохраню ей жизнь. – Рита увидела, как от облегчения по щекам Кары покатились слезы. – Но наказание она все-таки получит. И пусть это послужит уроком каждому, кто однажды решится на предательство.
Альфа снова повернулся к волчице.
- Ты будешь изгнана из стаи, - отрывисто провозгласил он, и Рита мысленно выдохнула. Жизнь взамен на изгнание не такая уж и плохая альтернатива. – Но прежде получишь метку. Такую, с которой тебя уже не примут ни в одну другую стаю. Клеймо предательницы, самки, на которую не польстится ни один волк.
- Нет, пожалуйста, - тихо простонала Кара, бледнея пуще прежнего. Кажется, даже обещание смерти не напугало ее так сильно. А Рита вдруг подумала, что с удовольствием поменялась бы с ней местами. Покинула стаю с клеймом одиночества, чтобы никогда ни одни волк не покусился на ее свободу, чтобы ее наконец оставили в покое и не мешали предаваться воспоминаниям о Марко, об их недолгом счастье. Она бы все отдала сейчас за то, чтобы повернуть вспять тот роковой день, предотвратить… Рита впилась ногтями в ладони. Боль отрезвила, отгоняя прочь слабость. Совершенных ошибок не изменить, равно как и своего особого происхождения. Она могла лишь радоваться, что сумела выторговать жизнь хотя бы Каре.
Рита с неприязнью взглянула на Босса, готовившегося свершить правосудие: его руки покрыл густой черный мех, ногти обратились огромными острыми когтями, раздалось и вытянулось лицо, превращаясь в звериную морду.
Кара дернулась и забилась в путах, вмиг утратив прежнюю покорность, но альфа был неумолим. Рывок вперед, хруст сомкнувшихся на лице девушки челюстей и душераздирающий крик боли. Секунду спустя, Босс уже снова принял человеческую форму, отер окровавленные губы и шагнул прочь.
Рита же словно приросла к месту, не в силах отвести глаз от потерявшей сознание волчицы, безвольно повисшей на столбе. Густая кровь темным ручейком стекала ей на шею, пропитывала воротник одежды, капала на землю.Языки пламени отбрасывали зловещие отблески на лицо, где на щеке багровым пятном выделялся огромный волчий укус.
- Отнесите ее в дом, - распорядился Босс, даже не глядя в ее сторону. – Когда очнется, отправьте прочь из лагеря.
- Но ее рана! – возмутилась Рита.
- Заживет. К утру от нее останется только след. Тебе ли не знать о нашей регенерации.
Больше девушка возразить ничего не успела. Волчицу уже успели отвязать и сейчас под руки волокли в лагерь. По мимолетному знаку Босса остальные участники судилища тоже потянулись к своим жилищам. Костер в мгновение потушили, и все вокруг погрузилось в стылый, злой мрак.
Рита поплелась вслед за Глебом, ощущая себя бесконечно больной. Все чувства сбились в один тугой комок, и в этом переплетении невозможно было выделить хоть бы одну конкретную эмоцию. И все же ей удалось ухватиться за самую важную.
- Что с Никитой?
- Возвращен на прежнее место. Выполнишь наши договоренности, и он вернется домой в целости и сохранности. Я всегда держу свое слово, чего не скажешь о тебе.
- Ты утаил от меня подробности того, что случится в затмение, - мне не оставалось ничего другого.
- Ты слишком впечатлительна, я не хотел рисковать. И как видно, не зря. В любом случае мой лимит доверия ты исчерпала. Увы, мне опять придется наделить тебя статусом пленницы и держать под замком. Ты ведь не забыла, что я задолжал тебе наказание?..
***
Оставшиеся до ритуальной ночи дни превратились в сплошной непрекращающийся кошмар.
Давая обещание Боссу, Рита надеялась отыскать лазейку, чтобы улизнуть из его лап, но, увы, все возможные варианты спасения рассыпались прахом, стоило вспомнить, что в этом уравнении хитрости и долга присутствует еще и Никита. Пришлось признать, что, пока он здесь, она ничего не сможет предпринять. Значит, придется дождаться того момента, когда он будет в безопасности, а пока просто смириться.
Время от времени она все же строила планы мести, бесполезные и, скорее всего, неосуществимые, но придававшие ей силы и не позволявшие окончательно скатиться в беспросветную бездну отчаянья.
Запертая в четырех стенах Рита готова была на потолок лезть от тоски. Единственным развлечением, на которое она могла рассчитывать, стали присланные Боссом книги и появлявшийся трижды в день личный страж с подносами еды. Она пыталась читать, но строчки расползались перед глазами, и смысл текста ускользал, оседая в голове лишь обрывками бессвязных фраз. Еда казалась пресной, а хмурый оборотень оставался глух и к ее издевкам, и к истерикам, и к расспросам.
В конце концов, заточение опротивело до такой степени, что все, о чем Рита могла мечтать, - это чтобы чертов ритуал наконец свершился. А потому появившихся в час икс на пороге ее тюрьмы волчиц встретила едва ли не с распростертыми объятьями.
Визитерши же, напротив, проявили неожиданную робость. В нерешительности замерли у входа, без привычных пренебрежения и злобы рассматривая пленницу.
- Босс послал нас подготовить тебя к ритуалу, - торжественно проговорила одна. – Пожалуйста, идем с нами.
Риту удивила подобная церемонность, но она не подала виду. Поднялась с кровати и, ни слова не говоря, последовала за волчицами.
В вечернем воздухе, подернутом призрачно-розовым свечением, витало напряжение. Весь лагерь был окутан дымкой ожидания. Волки провожали ее странными, почти благоговейными взглядами, и от этого становилось не по себе.
Девушка знала, что Босс приказал им обращаться с ней как с равной, но то, что она видела сейчас, вводило в ступор. Они смотрели так, словно ждали от нее чуда. И прежний страх вновь поднял свою уродливую голову, напоминая, что ей уготована роль овцы для заклания.
Стараясь не глядеть по сторонам, Рита торопливо шагала за провожатыми, желая только одного: чтобы все это поскорее закончилось…
- У нас мало времени, - снова проговорила волчица, когда они вошли в низкое деревянное строение, больше всего снаружи напоминавшее обычный сарай.
Рита нахмурилась, обнаруживая десятки мерцающих в полумраке свечей, расставленных по всему периметру помещения, огромное зеркало в углу и вязь непонятных символов, испещривших пол. Дрожащие тени ложились на неровные стены, увешенные амулетами и пучками сушеных трав. Посреди сарая была установлена большая чугунная ванна. Ароматный пар клубами поднимался к потолку, мелкими капельками оседая на балки перекрытия.
- Как же мне хочется, чтобы волки поскорее освободились от действия луны, - мечтательно вздохнула одна из волчиц, проверяя рукой температуру воды в ванне, - ты позволишь мне и другим женщинам клана осуществить свои мечты.
Рите стало не по себе от восторженного взгляда, которым ее окинула девушка.
- Что ты имеешь в виду? – спросила она как можно более безразлично.
- Благодаря тебе и Боссу мы будем обращаться, когда захотим… а это значит, я смогу совсем не обращаться… и я смогу наконец выносить ребенка.
Рита непонимающе воззрилась на волчицу, и та пояснила:
- Обращение неизбежно каждое полнолуние. – Уголки ее губ печально опустились. – Оно полностью меняет тело, перестраивается весь организм, скелет, внутренние органы. Плод просто не в состоянии выжить. А теперь у меня будет шанс…
Дети. Раньше Рита не думала о них. Даже не подозревала, что, став волчицей, фактически лишилась возможности стать матерью. Но ведь ее предкам удалось усмирить волка и продолжить свой род…
- Мы сделали все в точности, как описывается в рукописи, - донесся до нее благоговейный шепот волчицы. В ее фанатично блестящих глазах на миг отразилось пламя свечей.
- В какой рукописи?
- В одной из тех, что удалось обнаружить альфе.
Рита недовольно поморщилась.
- Как тебя зовут?
- Ли, а это Окс.
- Лиля и Оксана? Босс всем раздает собачьи клички?
Ли пожала плечами.
- Так удобнее. И потом, мы же не обычные смертные. Нам больше без надобности человеческие имена. Так альфе проще отдавать команды, когда мы обращаемся. Вот, выпей.
Она протянула в руки Рите кружку с дурно пахнущим варевом.
- Это тоже зелье из манускрипта?
Ли снова пожала плечами.
- Это приготовил Босс. Ты должна выпить все до последней капли.
- А если не выпью?
Волчица покачала головой.
- Тогда нам придется влить его тебе насильно. Это приказ Босса.
Рита сцепила зубы, превозмогая желание зашвырнуть кружку в дальний конец комнаты, но поняла, что это ничего не изменит.
- Ладно, давай сюда.
Морщась от отвращения, она залпом выпила теплый отвар и вернула пустую кружку своей провожатой.
- Я сама! – воскликнула она, предупреждая действия Оксаны, которая явно вознамерилась помочь ей снять одежду. Волчица покорно отступила.
- Оставьте меня одну. – Рита поймала в зеркале свой странно блуждающий взгляд. Мелькнула мысль, что она выглядит совсем как Кара перед судом.
- Одна ты не справишься, - робко улыбнулась Ли, и ее лицо в отражении вдруг поплыло.
Девушка зажмурилась и потрясла головой, пытаясь сфокусировать взгляд, но пол внезапно закачался под ногами, и она едва не упала, в последний момент хватаясь за край ванны.
- Что со мной происходит? – Рита ощутила, как по суставам разливается слабость, а сознание охватывает странная эйфория. Не в силах сопротивляться, она позволила себя раздеть и, поддерживаемая девушками, погрузилась в воду.
- Не волнуйся, так и должно быть, - будто издалека донеслись до нее слова волчицы. – Это действие напитка. Он нужен для того, что ослабить обе твои сущности.
- А разве з-затмение… не заблокирует волчицу? – Говорить становилось все сложнее.
-Теоретически, да, но подобных обрядов еще не проводилось. Альфа хочет быть готовым к любым неожиданностям.
- А моя… человеческая… часть? Я ведь добровольно… иду на это. – Рита содрогнулась, представив, что совсем скоро ей придется отдаться Глебу, но… Две спасенные жизни того стоили…
- На случай, если что-то вдруг пойдет не так, - между тем продолжала откровенничать Ли. – Чтобы в процессе ритуала другим не пришлось тебя удерживать.
- Другим? – Действие отвара на мгновение словно рукой сняло. – Босс что, собирается делать это прилюдно?!
ГЛАВА 4. Камень
Зловоние волка жаром дохнуло в лицо, треск рвущейся ткани заполнил уши, сливаясь в унисон с ревом взбунтовавшихся инстинктов. А Марко падал, упрямо цепляясь за исчезающий девичий образ, за глаза, стремительно утрачивающие изумрудное сияние на подменяющий его янтарный холод. Он продолжал искать в них Марго, хотя уже отчетливо понимал, что опоздал. Пальцы скользнули по плечам, натыкаясь на атласный мех, захватили в кулаки шерсть. Мысль о том, что он должен поставить щит или хотя бы просто оттолкнуть от себя волчицу, вспыхнула и угасла. В следующий момент его волной накрыла боль.
Огненная воронка брала свое начало от шеи, захватывая ключицу, растекалась раскаленными струями по всему телу. Острые зубы глубже вонзились в плоть, обливая ядовитой слюной. Под сомкнувшимися челюстями противно захрустели кости, и этот звук, казалось, напугал волчицу. Она застыла, утробное рычание стихло.
- Марго, - обреченно простонал Марко, вложив в короткое слово последний отчаянный призыв.
Волчица услышала, вздрогнула, словно от удара, резко отпрянула. Белоснежная морда, застывшая в нескольких дюймах от его лица, неожиданно подернулась рябью человеческих эмоций, круглые желтые глаза, слишком разумные для зверя, озарились странным светом, в их глубине он разглядел смятение, раскаяние, боль. Вдох-выдох. Вдох-выдох. В звенящей тишине натужное горячее дыхание оборотня казалось поистине оглушительным. Волчица склонилась ниже, в ожидании новой атаки Марко зажмурился, но вместо боли, висок обожгло прикосновение влажного волчьего носа. По бедру забарабанил толстый пушистый хвост, и послышался тихий тоскливый скулеж. Бархатный язык, словно извиняясь, ласково скользнул по щеке, один раз, другой, оставляя после себя мокрые полосы, а следом давление тяжелых лап ослабло. Волчица исчезла.
Он долго смотрел на то место, где между деревьями в последний раз мелькнул белый призрак, чувствуя, как боль прибойными волнами омывает тело. Но муки – это лишь начало конца, Марко знал, что не протянет до утра. После укуса оборотня не выжил еще ни один вампир.
Он с трудом приподнял руку и провел по груди, отыскивая в лохмотьях ровные края нанесенных когтями царапин. Кожа на кромках приподнялась, выдавая процесс инфицирования, но главную опасность представлял собой сам укус. Из раны сочилась, пузырясь и разъедая плоть, вязкая жижа. Пальцы погрузились в черную субстанцию, от прикосновения боль стала нестерпимой, а на подушечках сразу образовались язвы. Марко не смог сдержать мучительного стона, глядя, как волчий яд с остервенением набрасывается на новый участок кожи. Скоро он весь покроется струпьями. Ужасная смерть.
Порванная цепочка, мертвой змеей свисавшая с шеи, едва коснувшись кисти, с металлическим шелестом соскользнула вниз. Марко остро ощутил отсутствие артефакта. Превозмогая накатывающие волны дурноты и слабости, тяжело завалился на бок. Глаза беспорядочно заметались по земле, пытаясь отыскать камень в ворохе опавшей листвы. Вибрации силы неслись сквозь пространство, служа ориентиром. Пара метров холодной влажной земли были подобны веревочному мостику, переброшенному через пропасть. Захватывая в кулаки пучки пожелтевшей травы, вонзаясь пальцами в дерн, Марко подтягивался на осклизлой почве, сантиметр за сантиметром приближаясь к цели. Левая рука оказалась недееспособной, бесполезным придатком волочилась вслед за телом. Каждое, даже самое незначительное движение отдавалось резкой болью во всем теле, но, стиснув зубы, Марко продолжал отчаянные попытки ползти. Он не знал, почему это стало так важно, отчего древний осколок настойчиво манил его к себе, но чувствовал, что ему необходимо прикоснуться к нему. Теряя остатки сил, вампир потянулся за блеснувшим в лунном сиянии камнем, пальцы нащупали шершавую грань. Камень сам скользнул в раскрытую ладонь, согревая кожу магическим теплом. Марко облегченно выдохнул, а в следующее мгновение вокруг него сомкнулась темнота.
***
Солнце достигло вершин сосен, осторожно заглянуло сквозь густую крону, согревая теплом колючие лапы и шагреневую кору, высушивая белесые клочья тумана, запутавшегося в стеблях высокой травы. Первые лучи скользнули по неподвижной фигуре, лежащей недалеко от безмятежного озера. Свет яркой полоской настойчиво проник сквозь сомкнутые веки, радужными переливами заскользил по граням темноты, в которой, мерно покачиваясь, плыл Марко. Его ресницы слабо затрепетали и приподнялись. Но удивление на миг смыло боль, пришедшую вслед за пробуждением. Над ним склонялась Марго. Солнце озаряло ее позади, делая похожей на ангела, длинные пряди пшеничных волос колыхались на ветру золотыми нитями. Она улыбалась.
- Марко, - позвала девушка, протянув навстречу ладонь.
Он безотчетно подался вперед, дрожащие пальцы потянулись к ней в надежде коснуться. Но лицо Маргариты подернулось рябью и задрожало в прохладном утреннем воздухе, растворяясь без следа. Силуэт обратился тенью от ближайшего дерева, а тихий зовущий шепот затерялся в потревоженной ветром листве.
