Архиповы

Он здесь власть, суд, у него вся правда. Всех беглых и каторжных служивый знает в лицо, его боятся. Человек он с безграничной властью: может в кутузку засадить, на каторгу отправить или предупредить об облаве. Здоровайтесь с ним, сильно не мельтешите перед его взором, - предупредил хитрованец. Братья понимающе кивнули.
       - Смотрите, на углу Петропавловского и Свиньинского переулков стоит Дом-утюг. Этот дом был усадьбой старинного рода Свиньиных, уважаемых людей. В том году его приобрел военный инженер Ромейко, торгующий фарфором и хрусталем. Новый хозяин что-то разрушил, где-то надстроил, и вышел вот такой необычный доходный дом. Народ тутошный сразу стал кликать его «утюгом», - интересно рассказывал рыжий Назар.
       - Туточки находятся дешёвые меблированные комнаты с подземными коридорами, - махнув в сторону необычной постройки, рассказывал Назар.
       - В ночлежных домах этой части города полно подземных ходов. Из Хитровки по подземельям, которые растянулись на километры, можно выйти на Лубянке или других частях города, - ошарашил братьев рыжий хитрованец.
       - Откуда появились эти подземные подвалы? - выпучив глаза, поинтересовался Ванятка.
       В этой части города было все так ново и необычно, что парень еле поспевал переваривать полученную информацию. От усердия он вспотел так, что снял шапку-«татарку» и вытер вспотевшие волосы.
       - Балакают, что подвалы появились в 16 веке как соляные склады. Их построил крупнейший торговец солью. Как же его звали-то? А, вспомнил, Никитников. А затем в них прижились ночлежки, - объяснил довольный хитрованец.
       - Другие говорят, что подвалы возникли из-за добычи глины. Работники подкапывали землю, оставляя лазы. Хитрованцы пользуются тоннелями - прячут награбленное, скрываются от преследователей, - продолжал делиться увлекательной информацией рыжий парень.
       - Помнишь, Фимка, однажды мы шарились в подземельях и искали клады? А вылезли с тобой во дворе возле Красной площади. Хорошо, что были сумерки и не попались городовым. А то чумазым чертям, какие мы были в тот момент, не удалось бы спокойно скрыться, - рассказывал парень, смеясь.
       - Помню! А клад мы нашли – пару человеческих скелетов и мусор! - вспоминая, захохотал Фимка.
       - Глядите, парни! Вон в той стороне, бывшей усадьбе генерал-майора Хитрово, больница для нищих. Если какая хворь, то вам туда, - указал направление местный абориген.
       - В тех домах, рядом с домом Бунина, частью бывшей городской усадьбы Лопухиных, можно снять угол или нары в ночлежке. В общем, если что понадобится, то идите на рынок. Тамочки подскажут и расскажут, - подытожил Назар.
       Архиповы смогли снять угол напротив дома-утюга на втором этаже. Оплатили комнату на два месяца вперед. Иван очень надеялся, что ситуация с бароном изменится в лучшую сторону. К весне мелкий дворянин или забудет о них, или покинет Москву.
       Жилище оказалось шестиметровой клетушкой с нарами, отдаленно напоминающими кровати с холмистыми грязными матрацами. Кривой крохотный столик у окна. Гвозди, вбитые в тонкие стенки, заменяли вешалки. Зато в помещении было маленькое грязное, но окно. На подоконнике стоял дешевый подсвечник с огарком свечи. Вот и вся обстановка меблированной комнаты.
       - Братцы, не вешайте нос! Я принесу вам свечей, куплю газет, харчей! Прорвёмся! - пытаясь успокоить друзей, проговорил Ефим.
       - Пару дней не выходите из каморки. Пока ассигнации есть, работу можно не искать, - объяснил Фимка.
       - Иван, я продал ружьё. Вот деньги. Спрячьте подальше. Близко не клади - вора в грех не вводи, - приговаривая народную мудрость, парень отдал деньги старшему брату.
       - По пути с рынка я купил вам еды на первое время: хлеб, сало, пирожки. В одном кувшине сметана, в другом сбитень, - развязывая узелок с провиантом, объяснял будущий купец.
       - Я приду через два дня. К этому времени, может, какие слухи, сплетни, новости про барона узнаю. Принесу харчей. Если сам не смогу, придет кто-то из наших. Терпите, парни! Господь милостив! - осеняя себя крестным знамением, прошептал бывший хитрованец.
       - Я пошёл, а то в мастерской дел полно. Да и подозрение возникнет, что я с вами за одно скрылся, - пожимая руки братьям, произнес Ефим.
       - Постучу условным сигналом: сначала два стука, через секунду ещё три. Запомните? - прояснил Ефим.
       - Если срочно потребуется выйти, то пусть хоть один из вас останется в каморке. А то если связной не застанет, будет ждать на улице - примелькается! Здеся никому нельзя доверять! - растолковывал друг.
       - Спасибо тебе, Фимка, дружище! Отводишь от нас беду, сам рискуешь. Вот деньги, возьми! Пропитание таскать нам будешь. Присмотри за отцовой лавкой. Это единственное, что у нас осталось и что нас всех связывает, - пробасил Иван.
       Ефим принял ассигнации, вытер одинокую слезу в углу глаза, кивнул и вышел за дверь, натягивая тёплую шапку. Братья остались одни в тёмной и душной каморке.
       
       
       
       - Ну что, брат Ванятка! Не станем хандрить! На сколько бы мы здесь ни разместились, но, как говорила наша маменька, «утопать в грязи» не стоит. Нам требуется устроиться и привести эту дыру в божеский вид, - преувеличенно весело проговорил старший брат.
       - Иван, а мы точно тут-то не надолго? - пытаясь сдержать рвущиеся слёзы, поинтересовался Ванятка.
       - Не робей, сдюжим! Тятенька калечный с двумя детьми на чужую землю без денег приехал. Не пропал, нас не бросил, мастерскую открыл. И мы справимся! Главное - держаться вместе! - глядя в будущее с оптимизмом, обнадеживал Иван.
       Ванятка неверуще уставился на брата. Но Иван держал лицо, стараясь не разочаровать мелкого.
       Архипов-старший подмигнул брату, подбежал к двери и выглянул наружу. Что-то спросил у проходящей мимо бабы с ребёнком. Та от неожиданности вздрогнула и побежала по коридору. Из соседней комнаты выглянула страшная старуха, замотанная в тёмные обноски. Скрипучим голосом соседка поинтересовалась, что нужно молодому человеку.
       Через пять минут Иван внёс в каморку таз с водой и две тряпки. За час парни более-менее отмыли окно и привели своё временное жилище в пригодный вид.
       В тёмную комнату лучше стал проникать дневной свет через небольшое оконце. Иван приоткрыл его, впуская свежий морозный воздух в душное помещение. На душе у парней стало легче.
       Братья уселись на нары.
       - Без труда и отдых не сладок, - проговорил Иван, развязывая узлы с провиантом от Алёны и Ефима.
       Радуясь результатам своих трудов, Архиповы принялись за обед. Иван отломил краюху ржаного хлеба и, макая в кувшин со сметаной, ел быстро и аппетитно. Закусывал чесноком и луком, смотря в чистое окно на падающий пушистый снег. Вдали виднелись купола колоколен.
       Ванятка перекусывал жареными пирожками с картошкой, избегая ароматных овощей.
       - Ешь! Лук от семи недуг! - откусывая овощ как яблоко, произнёс старший брат.
       Ванятка отрицательно покачал головой и обмакнул пирожок в сметану.
       - Не бойся, запах изо рта мне не помешает. А лобызаться с девицей в ближайшее время тебе не светит, - дурачился над младшим братом Иван.
       - Ты уж налобызался, расхлёбываем теперь! - злобно проговорил Ванятка, доедая отломанный кусочек сыра.
       Иван вздрогнул как от удара, отложил еду, приподнялся с кровати и, облокотясь на подоконник, уставился в окно. Ванятке стало неловко и неуютно. Доев пирожок и запив сбитнем, вытер рот рукавом рубашки. Брат продолжал смотреть в окно и молчал.
       - Вань, прости меня! Бес попутал! Это я с перепугу, ей-богу! - жалобно проговорил Ванятка, крестясь.
       Иван продолжал пялиться на улицу, сложив руки на груди.
       - Иван, а ты любишь Авдотью? - поинтересовался младший брат, собирая продукты в узелок и ставя на подоконник. С окна очень сквозило, давая надежду, что еда быстро не испортится.
       - Не знаю, - хрипло проговорил Иван. - Девка вроде хорошая, весёлая, но замуж ей я бы не предложил.
       - Разного мы с ней сословия, братка! Она купеческая дочь с огромным наследством. Я работящий парень, бывшего крестьянина сын, - поворачиваясь к брату, произнёс Архипов-старший.
       - Не в обиде я на тебя, Ванятка! Не могу только втолковать себе, как так всё завертелось? Я на Авдотью-то и не глядел. Работал и денег мечтал накопить на лучшую жизнь. Не до старости же лет у печи потеть и хлеб выпекать. Надобно серьёзное дело сыскать, на ноги подняться, а опосля о семье и о душе думать, - укладываясь на нары и закидывая руки за голову, объяснил Иван.
       Ванятка последовал примеру брата и улёгся на старый, продавленный матрац. В голове парня роились мысли, вопросы, но спрашивать у брата ничего не стал. Лежал молча и глядел в закопчённый потолок.
       - Нам придется вместе маяться от скуки в запертом помещении. Давай я поведаю тебе сказку, которую нам наша матушка рассказывала после тяжёлых трудов. Ты крохотный был, наверное, не помнишь. А мне она очень нравилась, - в задумчивости произнес Иван.
       - Жили на Руси два брата. Старший был богатый, а младший - бедный. У старшего брата, назовем его Фома, почти каждый день пиры и праздники. У младшего брата Василия часто куска хлеба не было, дети голодали. Настал день, когда бедняк все свои запасы, последнюю корову проел и кормить семью стало нечем. Василий предложил жене пойти к старшему брату Фоме и попросить хлеба, авось мешок муки даст. Пошли супруги, а у богатого брата в этот день пиршествовали. В гости съехались уважаемые люди с округи. Пили, ели, праздновали. Фома подал бедным родственникам чёрствого хлеба и потребовал отработать. К празднованию супругов не пригласили. Угостили слуги мужа с женой квасом, и пошли бедняки обратно домой. По пути к дому от обиды младший брат затянул песню. К пению Василия присоединился тонкий голосок. Обернулся мужчина, а за ними идёт маленькая старушонка в лохмотьях, - прервал повествование Иван.
       Парень быстро стянул сапог и кинул его в сторону нар, на которых возлежал Ванятка. Из-под кровати выбежала крыса и скрылась в щели угла.
       Ванятка с ужасом наблюдал за страшной сценой. Младший брат схватил с пола свои сброшенные сапоги и поставил их прямо на кровать.
       - Кто была эта старуха? - поинтересовался Ванятка, прижимая обувь к себе.
       - Это оказалась Нужда, - ухмыляясь, пояснил Архипов-старший.
       - Василий хитростью заманил Нужду в мешок, а дома смастерил гроб и направился на кладбище хоронить ее. А когда мужик копал могилу, то нашел золотой слиток. На следующий день продал золото на рынке. Купил лошадь, корову, хлеба, муки, обновки детям и жене, а деньги ещё остались. Починил мужик избу, засеял огород. Стала семья жить хорошо и сытно. За что бывший бедняк не возьмётся, всё спорится, во всём удача, - рассказывал Иван, весело поглядывая на младшего брата.
       Ванятка сидел на нарах с ногами, притулился к стене. Сапоги держал в руках. Слушал парень историю увлечённо, открыв рот. Кажется, забыв, что находится в обшарпанной комнатушке со сквозняками.
       - Старший брат Фома очень удивился необычному преображению семьи Василия. Завидовать стал, думал, что брат украл у него чего. Пришёл богач к родственнику и узнал о том, как произошло обогащение, - продолжил повествование Иван.
       - И что дальше? - в нетерпении спросил Архипов-младший.
       - Завистливое чувство не давало покоя богачу. Он побежал на кладбище, выкопал Нужду и принялся посылать ее обратно к Василию. Та ухватила Фому за шею и сообщила, что он добрый, спас ее, и она остаётся с ним навсегда. С тех пор старший брат стал жить хуже, чем прежде. А под конец совсем стал нищий, - закончил Иван русскую сказку.
       Ванятка молчал, обмозговывая полученную информацию.
       - Брат, несмотря на временные трудности, надеюсь, судьба не рассорит нас. Мы останемся близкими людьми и друзьями до окончания наших дней. Будем поддерживать и помогать друг другу, - серьёзно сказал Архипов-старший.
       - Я уважаю и чту тебя, Иван! С нетерпением жду окончания неприятностей, - слезая с нар и пожимая руку старшему брату, произнёс Ванятка.
       - Чем займёмся, когда вернёмся к обычной жизни? Пахом Никитич вряд ли будет рад принять нас обратно, - поинтересовался Ванятка, прикрывая окно.
       На подоконник намело снега. Младший Архипов взялся лепить маленький снежок, который быстро растаял в руках. Ванятка принялся дышать на замёрзшие пальцы.
       - В отцовской мастерской я работать не буду. Не имею способности к работе с деревом. Считаю, что Ефим отлично подобрал мастеров и подмастерий. Поэтому пусть руководит лавкой, - делился мыслями Иван.
       - Я ещё не решил, чем хочу заниматься. Времени теперь много - подумаю. А ты что надумал? - поинтересовался старший брат.
       - Мне понравилось заниматься торговлей! Хочу накопить денег и открыть лавку! - с горящими глазами восторженно произнёс Ванятка.
       - Хорошая мечта, брат! Дай бог, всё получится! - одобрительно покивал Иван.
       - Мы заболтались! Уже темнеет! Давай поедим и на боковую, - воскликнул старший брат, заглядывая в карманные часы Молодцова.
       
       
       Пока братья обустраивались в меблированной комнате на Хитровке, Ефим регулировал работу в мастерской. К его приходу Афанасий с парнями вставили окно, вынесли крупный мусор, подняли испорченный шкаф. Феоктиста помыла полы. Мастера пытались вернуть к жизни резной книжный шкаф. Бандиты разбили топором ажурные дверцы, сломали полки внутри. Сам костяк шкафа был цел. Но Ефиму пришлось внести дополнительные расходы на восстановление изделия.
       С самого утра хозяева с соседних мастерских и лавок приходили посплетничать и узнать причину разгрома. Ефим со своей стороны пытался прознать про Авдотью, Пахома Никитича и барона. Пересуды разнились, поэтому Феня сбегала к Марфе за последними новостями. Но всё оставалось по-прежнему: Авдотья ещё не пришла в себя от побоев, Пахом Никитич находился в алкогольном забытье. Барон ходил злой, громил всё на своём пути.
       Выспаться на новом месте Архиповым не удалось. Всю ночь Иван маялся зубом. Ванятка, не зная, чем ослабить страдания брата, от переживаний съел почти все запасы продуктов.
       Немного облегчить боль Архипова-старшего помогла старая бабка-соседка, что одолжила таз и тряпки. Через картонные стены любопытная старуха услышала стенания и стоны Ивана. Ближе к рассвету соседка поскреблась в дверь к парням. Беззубая жиличка притащила кружку водки. Заставила больного прополоскать рот, а остатки выпить. После такого необычного лечения Иван заснул на пару часиков.
       К утру щеку парня сильно раздуло, зуб невыносимо болел. На семейном совете решили пойти в больницу вдвоем. Ванятка боялся оставаться один и тревожился за брата. Хоть Ефим и советовал затаиться, но харчи закончились, в любом случае нужно выйти из каморки.
       На улице властвовала непогода. Сильный ветер бросал колючий снег в лицо и за шиворот. Народу почти не было. Только редкие, скрученные прохожие спешили по своим делам.
       Братья направились в бывшую усадьбу Хитрово, в расположенную ныне больницу для нищих.
       Открыв дверь лечебницы, парни были оглушены страшными звуками: крики, стоны, похабные слова били набатом по голове. Испуганные Архиповы нерешительно потоптались на пороге. Но вновь входящие больные протолкнули их вглубь темного помещения. Затхлый, удушливый запах пота, крови, едких микстур ударил в нос. Слёзы тут же брызнули из глаз.
       Моргая от мокроты в глазах и прикрывая носы, братья двинули сквозь толпу немощных и хилых.