Терентий из кустов достал большой деревянный кораблик с мачтой и бумажным парусом. Опустил судно на воду. Крепко держась на воде, надувая парус, лодка красиво поплыла к уткам. Парень придерживал корабль длинным прутиком. Из-за ивы показалась Вера, пристально наблюдая за Терентием.
Вдруг Марта вошла в воду, схватила парусник в пасть и убежала в кусты. Мы с Терентием, не ожидавшие такой подставы, стояли, буквально разинув рты. Верочка прижала руки ко рту, взвизгнув.
- Марта! Глупая собака, верни кораблик! Ко мне, Марта! – постукивая по своей ноге, звала собаку.
– А ну, плюнь, Марта! Возьми мячик!
- Оставьте-с, - грустно прогнусавил парень. – Ужо, если хочат, пусть берет. У меня есть ешо. Не жалко-с.
- Извините, пожалуйста, мою собаку. Она не часто бывает в гостях, ей понравился ваш кораблик, - с улыбкой произнесла я.
– Мне тоже очень приглянулся. Правда-с, - чувствуя себя немного идиоткой, произнося «С» на конце.
– Мы, наверное, пойдем-с! Не будем вам мешать! – продвигаясь к кустам за собакой, с улыбкой произнесла я.
Девушка, стоявшая у меня на пути, посторонилась. «Пора сматывать удочки, пока деспотичная мамочка не пожаловала,» - торопясь сбежать, размышляла я. Но не тут-то было.
- Куды, душа моя, направляисся? Ужин подан. Пожалуйте, откушать с нами! И животину свою зовите, кость ей приготовлена. Чо мы, не люди, чо ли? Законы гостеприимства знаем-с, - гаркнула Матрона за моей спиной.
- Терентий! Приглашай гостью в залу, тама накрыто! Вера, показывай дорогу, - скомандовала купчиха.
Повесив головы – я, Вера, Марта и сынок хозяйский, под предводительством купчихи, отправились ужинать.
«И часу не прошло, как чай пили, опять есть. Не удивительно, что они тут все толстые и кожа жирная и темная», - ворчала я мысленно.
Процессией прошли мимо коровника, бани, конюшни, каретного сарая, кладовых, ледника. Купчиха шла сзади меня и хвасталась хозяйством. Прошагали мимо склада – под навесом лежали товары для лавок. Суетились люди, подъезжали телеги. Что-то разгружали, сортировали, складывали под навесом. Что-то загружали и отвозили.
Вошли в дом и прошли в небольшую комнату – парадная зала. Помещение выглядело нежилым – с тяжёлой мебелью, диван красный, такого же цвета обои на стенах, на потолке лепнина. Шторы опущены, окна закрыты, на подоконнике бутыли с наливками, банки с медом, вареньем. Воздух спертый.
Предметы обстановки были разностильные, громоздкие. На красивом лакированном столе стояла дешёвая грязная лампа. На комоде самосвязанная салфетка, не очень аккуратной работы. На полке в шкафу, рядом с дорогим серебром, стояли дешёвые глиняные статуэтки.
«Боже! Какая безвкусица!» - подумала я, рассматривая обстановку. Мне не хватало воздуха, я начала задыхаться, кашлять.
«Поужинали бы в беседке,» - с сожалением подумала я.
В углу весели иконы в нарядных окладах с горящей лампадкой. Все подошли ближе, перекрестились и сели за накрытый стол.
На ужин подали жареное жирное мясо, какую-то кашу, капусту солёную, огурцы маринованные и пироги, пирожки, булочки. Видимо, что осталось с обеда и полдника. Чай, варенье, как у нас соль-перец, постоянно при любой трапезе присутствовали на столе.
Расселись, начали трапезничать. Прислуживал старик Петруша, еле стоя на ногах.
Марте поставили поднос со здоровенной мясной костью с темно-красным мясом. Интересно, какого животного эта кость?
Четвероногая подруга расположилась рядом со мной. Лежала на полу, между лапами зажала огромный мосол и грызла. Кость ударялась о поднос с неприятным звуком, но хозяева не обращали внимания.
Ели много, долго, неторопливо. Беседа велась нудная - сплетни о соседях, о делах на мануфактурах, об управляющем, о ценах.
Я устала, из еды только пирожки понравились. Разговоры утомляли, нечем было дышать. Я хотела домой в 2024 г. Или, хотя бы, покинуть этот дом, выйти на воздух.
- Матрона Алексеевна, спасибо большое за ужин и гостеприимство, но я должна возвращаться домой. Брат будет волноваться. Завтра ехать рано на дачу. Извините за беспокойство-с, - вежливо произнесла я, пытаясь встать.
- Что ты, милая! Какое беспокойство. Познакомились с тобой, радость-то невиданная! Сама дочка купца Григорьева в гостях была, честь-то какая! – ласково басила маманя. Сынок, кажется, спал за столом с открытыми глазами. Вера бесшумно сидела за столом, положив руки на колени.
- Останься у нас, я приказала постелить перину. А завтра вместе и двинемся на дачу. Мы тебя доставим, невестушку, прям в руки родителям и передадим. За разговорами в дороге и время быстро бежит-с. Зачем тебе сейчас трястись сто верст, от нас удобнее. По холодку-то, ранехонько и поедим, - гнула свое хозяйка.
- Брат будет волноваться! Он же не знает где я. Папенька наказывали следить за мной! – паника парализовала органы. Вот как отделаться от навязчивой бабы? Что делать?
Вдова взяла меня за руку и повела в небольшую комнату с маленьким занавешенным окном. В спальне была кровать, застеленная кружевным покрывалом, множество подушек разных размеров. Столик у окна. Так же душно.
- Отдыхай, душа моя! С петухами и тронемся. А брату твоему Трофим записку отнесет, может по дороге и встретимся. Воды умыться Глашка принесет. Отдыхай! – пропуская ко мне Марту и закрывая дверь, беспрекословно заявила купчиха.
«Ну, хоть, Петрушу своего с запиской не пошлет», - нервно хихикнув, подумала я.
Слава богу, с собачкой не разлучили. Уселась я на мягкую перину, попрыгала, заглянула под покрывало. Постельное белье и теплое толстое одеяло не радовало чистотой. Наволочки на подушках были засаленные.
«Жара такая, а у них одеяло теплое. Бред какой-то! Ладно бы под кондиционером спали, а так зачем?» - мысли родились в голове.
«Надо бежать, но как? В окно не пролезу, слишком маленькое, да не открывается. Если только, когда все заснут, пробираться из дома. Я же не в плену? Барыня дверь на ключ не запирала. Сторожат у комнаты? Нет, никого не видать», - разговаривая сама с собой, ходила по комнате.
«Только не знаю положение комнат. Где выход? Как бы не уронить или задеть чего, а то перебужу весь дом», - планировала я план побега.
«Прошел почти день, почему Асим не нашел меня?» - углубляясь в раздумьях, не заметила, что прилегла на кровати.
«Не спать! Женят и буду безвольной куклой», - приказала я себе.
Марта лежала у кровати, виляла хвостом и держала мяч в пасти. Размышляя, где она опять нашла свой любимый мяч, провалилась в сон.
Проснулась я от поцелуев. Марта облизывала меня, переступая лапами, скуля и стуча хвостом. Что-то холодно, сыро. Открыла глаза. Я лежала на лавочке в городском парке нашего города. Ура! Мой любимый город. Была осень, ветрено, накрапывал дождь. Судя по жёлтым листьям, лежащим на лавочке и в лужах, наверное, конец сентября.
Блин, я очень легко одета для такой погоды. Как меня так перекидывает во времени? А если завтра снова перебросит неизвестно куда? И я никогда домой не попаду? Слезы от испуга или холода потекли из глаз. Так, не унывать! Это самое страшное!
- Марта, ищи дом! Домой, девочка, домой! След! - приказывала я.
Но это глупо. Какой след найдет собака не в наше время. Да и щенок, и не охотничьей породы, не следопыт. Хорошо, что она рядом. Мне с ней спокойнее.
Возле лавки лежала брошенная газета. Год на ней был 1978, мой город. Мамочка моя в этот год родилась. Ах, как же я скучаю по маме, по родным!
«Боже, как там родители, дед, Миша. От переживания, наверное, с ума сошли. Простите меня, мои дорогие! Я уже ближе к вам», - разговаривала сама с собой.
- Марта, пошли поищем наш дом в этом времени. Должен он уже здесь быть, постройка конца 19 века. Почти сто лет как должен стоять. Постучим в дверь, может нас услышат. Вдруг Асим поймет, что мы рядом, - поднялась со скамьи и позвала подругу.
Быстрым шагом с перебежками, обнимая себя за плечи, чтобы как-то согреться, двинулась из парка. Марта с теннисным мячом в пасти семенила следом за мной.
- Опять, Марта! Опять этот чертов мяч! Как он мне надоел! – вскричала я, вырывая его из собачьей пасти и кидая в кусты.
Конечно же, четвероногая подруга побежала за ним.
«Ну и чего ты добилась, Лиза? Стоишь не одетая под осенним дождем и играешь с собакой», - грустно пожурила себя.
- Девочка моя, пошли! Марта к ноге! – прикрикнула я, от холода зуб на зуб не попадал.
Теннисный мячик приземлился у дальней скамьи, где сидела пожилая женщина, 75-78 лет. В чистом светлом плаще, платочке на голове, добротных теплых туфлях. Она сидела и не обращала внимания на усилившийся дождь.
Марта кружила рядом со старушкой и лаяла.
- Марта, фу! - отдала команду собаке, подбегая и хватая за ошейник.
- Извините, бабушка! Собака не кусается. Она вас не испугала?
- Нет, дорогая, все хорошо, - протянула руку для поглаживания собаки.
- Такая красивая, умная, благородная девочка! – приговаривала старая женщина, трепя и лаская мою пушистую подругу.
- Мы знакомы? Тебя же зовут ... Марфа? Мы уже встречались, правда? – гладя лабрадора, сообщила старушка.
“Странно! Я в этом году первый раз. А с собакой выходила только в 19 веке. Может ещё кто-нибудь путешествует во времени?” – подумала я.
- Ее зовут Марта, а меня – Лиза, - представилась я.
- О, правда? Я, наверное, перепутала. Старая да глаза уже плохо видят, - горестно сообщила бабушка.
Вам нужна помощь? Вас проводить до дома? Начинается сильный дождь, а зонта у Вас нет, намокните, - представилась и предложила помощь я.
- Я Евдокия Афанасьевна. Живу в доме напротив. Вышла прогуляться, села на лавочку, а встать не могу. Силы закончились. Дождь пошел, все разбежались, а я осталась. Дочка с зятем на работе. Внучка в школе. Никто не поможет.
- Не переживайте, я помогу. Держитесь за меня. Осторожно встаём. Так! Хорошо! Потихонечку пойдем.
Не спеша мы дошли до дома бабушки. Она была довольна. Милая Евдокия Афанасьевна пригласила нас с Мартой погреться, попить чаю, поболтать.
Приближаясь к дому новой знакомой, пришло смутное ощущение, что я была здесь. Я видела уже этот дворик, дом. Вспомнила! Двор с бараками, там жила Раиса с Танюшкой. Интересно, до сих пор они здесь живут?
Бабушка предложила помыть руки. В доме светло, чисто, уютно. Хозяйка быстро вскипятила чай, поставила на стол драники с мясом, сметану, порезала хлеба, колбасы. Бабушка открыла литровую баночку настоящих лесных грибов, на днях засоленных самолично. На десерт предложила хрустящие вафли. Ммм, как все вкусно!
Драники стали моей любовью. Зажаристая, но нежная картошка с мясной сочной начинкой вызывала восторг. Марту угостили драником, куском колбасы и мясными обрезками. Собака урчала от удовольствия.
Мы разговаривали с бабушкой, она радовалась, что есть с кем поговорить. А то одна весь день.
Плотно и вкусно угостившись, напившись чаю, я помогла хозяйке прибраться на кухне. Бабушка Дуся, как просила называть ее новая знакомая, провела в гостевую комнату с большим окном. В зале был диван, два кресла, телевизор, сервант с хрустальной посудой. На стенах и полу ковры. Цветы в горшках.
- Садись, дорогая! Ты не спешишь? Не надоела тебе старуха? – присаживаясь на кресло, рассмеялась бабушка.
- Ну что Вы! Я рада знакомству, мне очень понравилось Ваше угощение и дружелюбие! Мы с Мартой никуда не спешим, - заверила бабушку. – У Вас очень уютно.
Мы комфортно сидели и общались. В комнату тихо прокралась серая кошка, остановилась у ног бабушки и уставилась на мою собаку. «О, сейчас будет драка!» - с ужасом осознала я.
Марта не обратила внимание на нового персонажа, так как задремала от вкусной еды. Кошка подошла к щенку, потрогала лапой собачий хвост и легла рядом. Повезло!
В какой-то момент, незаметно у меня на коленях оказался альбом с семейными фотографиями. Евдокия Афанасьевна села рядом со мной, рассказывала о своей жизни и показывала героев ее историй.
К середине альбома на одном из снимков узнала женщину с ребенком. «Это моя дочка и внучка!» - гордо сообщила бабушка Дуся.
Я не могла поведать бабушке о знакомстве Раисы и Танечки. Я встретилась с ними в 1959 году, Танечке было 2 года, мне 15 лет. Сейчас в 1978 году, Татьяна выросла в прекрасную девушку 21 года, а мне 16 лет исполнилось на днях!
Бабулечка рассказала о том, как она одна растила детей, как тяжело было в войну. Поведала о бомбежках, как жила при школе, выживала одна с детьми. Так моя Раиса и Мишина Раечка одно лицо! Здорово! Наша общая с Мишей знакомая выжила и стала медсестрой! Крутяк!
- Лиза, посмотри, а это наши добрые друзья – семейная пара Мария и Анатолий. Долго мы жили в одном доме, общались, угощали друг друга мясом, выпечкой, вместе пельмени лепили. Все праздники гуляли одной компанией, принимали радушно. Анатолий приходил с женой в гости, всегда с гостинцами, привечал моих внучек дорогими конфетами с вафлями, - вспоминала моя новая знакомая.
- Сядет сосед в кресло, девочки встанут перед ним и ждут сладости. Дядя Толя, как они его называли, даст конфетку, внучка в щёчку его поцелует. Да, дружно жили. А три года назад Анатолий умер. Маша плакала, долго не могла смириться с потерей. Мы ее поддерживали. Эх, хороший мужик был – не пил, не дебоширил, работал на шахте инженером, помог жене поднять двоих детей, один из них общий. Все любили его – вежливый, веселый, красивый. Девки за ним бегали табунами. Ох, как Маша ревновала! Сама она не красавица была, всю жизнь одевалась как бабка старая, без шарма, - кивая своим мыслям сообщала бабуся.
– Он из Твери, у него там мать и сестра жили. А как приехал в наш город после войны, так здесь и прожил. Мария мне жаловалась, что в отпуск никуда не ездили, с родными не общался, писем не писал, в гости к ним не ездили. Ребенок родную бабушку и тетю никогда не видел! Так и его мать не приезжала к ним. Чудно, - рассказывала бабушка Дуся.
- А на днях, Лиза, представляешь, встретила я Машу. Совсем она постарела. Посидели мы с ней, поговорили о детях, внуках, молодость повспоминали. И поведала она мне такое… - замолчала бабуся, качая головой.
- Что вы, бабушка! Не переживайте, я никому не расскажу, - поняла по-своему ее заминку.
- Верю, дорогая, верю. Ох, аж тяжело говорить, - расстроенно проговорила Евдокия Афанасьевна.
- Маша рассказала, что Анатолий в своей деревне во время войны был полицаем! – ошарашила бабушка.
«Ого, нифига себе!» - подумала я.
- Вот поэтому он никогда не возвращался в родные места, не писал матери с сестрой. Были ли его руки в крови не знаю, жена не сказала. Кажется, она даже детям и внукам не рассказала, только мне, - грустно сообщила Евдокия Афанасьевна.
- Вот, я думаю, Лизонька – может он когда угощал конфетами моих внучек – грехи замаливал? Или не было тяжести в его душе? Просто сбежал, чтобы не наказали? Даже от родных отрекся. Это мы уже не узнаем. Вот такая жизнь, Лиза! – вздохнула хозяйка.
Вдруг Марта вошла в воду, схватила парусник в пасть и убежала в кусты. Мы с Терентием, не ожидавшие такой подставы, стояли, буквально разинув рты. Верочка прижала руки ко рту, взвизгнув.
- Марта! Глупая собака, верни кораблик! Ко мне, Марта! – постукивая по своей ноге, звала собаку.
– А ну, плюнь, Марта! Возьми мячик!
- Оставьте-с, - грустно прогнусавил парень. – Ужо, если хочат, пусть берет. У меня есть ешо. Не жалко-с.
- Извините, пожалуйста, мою собаку. Она не часто бывает в гостях, ей понравился ваш кораблик, - с улыбкой произнесла я.
– Мне тоже очень приглянулся. Правда-с, - чувствуя себя немного идиоткой, произнося «С» на конце.
– Мы, наверное, пойдем-с! Не будем вам мешать! – продвигаясь к кустам за собакой, с улыбкой произнесла я.
Девушка, стоявшая у меня на пути, посторонилась. «Пора сматывать удочки, пока деспотичная мамочка не пожаловала,» - торопясь сбежать, размышляла я. Но не тут-то было.
- Куды, душа моя, направляисся? Ужин подан. Пожалуйте, откушать с нами! И животину свою зовите, кость ей приготовлена. Чо мы, не люди, чо ли? Законы гостеприимства знаем-с, - гаркнула Матрона за моей спиной.
- Терентий! Приглашай гостью в залу, тама накрыто! Вера, показывай дорогу, - скомандовала купчиха.
Повесив головы – я, Вера, Марта и сынок хозяйский, под предводительством купчихи, отправились ужинать.
«И часу не прошло, как чай пили, опять есть. Не удивительно, что они тут все толстые и кожа жирная и темная», - ворчала я мысленно.
Процессией прошли мимо коровника, бани, конюшни, каретного сарая, кладовых, ледника. Купчиха шла сзади меня и хвасталась хозяйством. Прошагали мимо склада – под навесом лежали товары для лавок. Суетились люди, подъезжали телеги. Что-то разгружали, сортировали, складывали под навесом. Что-то загружали и отвозили.
Вошли в дом и прошли в небольшую комнату – парадная зала. Помещение выглядело нежилым – с тяжёлой мебелью, диван красный, такого же цвета обои на стенах, на потолке лепнина. Шторы опущены, окна закрыты, на подоконнике бутыли с наливками, банки с медом, вареньем. Воздух спертый.
Предметы обстановки были разностильные, громоздкие. На красивом лакированном столе стояла дешёвая грязная лампа. На комоде самосвязанная салфетка, не очень аккуратной работы. На полке в шкафу, рядом с дорогим серебром, стояли дешёвые глиняные статуэтки.
«Боже! Какая безвкусица!» - подумала я, рассматривая обстановку. Мне не хватало воздуха, я начала задыхаться, кашлять.
«Поужинали бы в беседке,» - с сожалением подумала я.
В углу весели иконы в нарядных окладах с горящей лампадкой. Все подошли ближе, перекрестились и сели за накрытый стол.
На ужин подали жареное жирное мясо, какую-то кашу, капусту солёную, огурцы маринованные и пироги, пирожки, булочки. Видимо, что осталось с обеда и полдника. Чай, варенье, как у нас соль-перец, постоянно при любой трапезе присутствовали на столе.
Расселись, начали трапезничать. Прислуживал старик Петруша, еле стоя на ногах.
Марте поставили поднос со здоровенной мясной костью с темно-красным мясом. Интересно, какого животного эта кость?
Четвероногая подруга расположилась рядом со мной. Лежала на полу, между лапами зажала огромный мосол и грызла. Кость ударялась о поднос с неприятным звуком, но хозяева не обращали внимания.
Ели много, долго, неторопливо. Беседа велась нудная - сплетни о соседях, о делах на мануфактурах, об управляющем, о ценах.
Я устала, из еды только пирожки понравились. Разговоры утомляли, нечем было дышать. Я хотела домой в 2024 г. Или, хотя бы, покинуть этот дом, выйти на воздух.
- Матрона Алексеевна, спасибо большое за ужин и гостеприимство, но я должна возвращаться домой. Брат будет волноваться. Завтра ехать рано на дачу. Извините за беспокойство-с, - вежливо произнесла я, пытаясь встать.
- Что ты, милая! Какое беспокойство. Познакомились с тобой, радость-то невиданная! Сама дочка купца Григорьева в гостях была, честь-то какая! – ласково басила маманя. Сынок, кажется, спал за столом с открытыми глазами. Вера бесшумно сидела за столом, положив руки на колени.
- Останься у нас, я приказала постелить перину. А завтра вместе и двинемся на дачу. Мы тебя доставим, невестушку, прям в руки родителям и передадим. За разговорами в дороге и время быстро бежит-с. Зачем тебе сейчас трястись сто верст, от нас удобнее. По холодку-то, ранехонько и поедим, - гнула свое хозяйка.
- Брат будет волноваться! Он же не знает где я. Папенька наказывали следить за мной! – паника парализовала органы. Вот как отделаться от навязчивой бабы? Что делать?
Вдова взяла меня за руку и повела в небольшую комнату с маленьким занавешенным окном. В спальне была кровать, застеленная кружевным покрывалом, множество подушек разных размеров. Столик у окна. Так же душно.
- Отдыхай, душа моя! С петухами и тронемся. А брату твоему Трофим записку отнесет, может по дороге и встретимся. Воды умыться Глашка принесет. Отдыхай! – пропуская ко мне Марту и закрывая дверь, беспрекословно заявила купчиха.
«Ну, хоть, Петрушу своего с запиской не пошлет», - нервно хихикнув, подумала я.
Слава богу, с собачкой не разлучили. Уселась я на мягкую перину, попрыгала, заглянула под покрывало. Постельное белье и теплое толстое одеяло не радовало чистотой. Наволочки на подушках были засаленные.
«Жара такая, а у них одеяло теплое. Бред какой-то! Ладно бы под кондиционером спали, а так зачем?» - мысли родились в голове.
«Надо бежать, но как? В окно не пролезу, слишком маленькое, да не открывается. Если только, когда все заснут, пробираться из дома. Я же не в плену? Барыня дверь на ключ не запирала. Сторожат у комнаты? Нет, никого не видать», - разговаривая сама с собой, ходила по комнате.
«Только не знаю положение комнат. Где выход? Как бы не уронить или задеть чего, а то перебужу весь дом», - планировала я план побега.
«Прошел почти день, почему Асим не нашел меня?» - углубляясь в раздумьях, не заметила, что прилегла на кровати.
«Не спать! Женят и буду безвольной куклой», - приказала я себе.
Марта лежала у кровати, виляла хвостом и держала мяч в пасти. Размышляя, где она опять нашла свой любимый мяч, провалилась в сон.
Глава 33. Сентябрь 1978 г.
Проснулась я от поцелуев. Марта облизывала меня, переступая лапами, скуля и стуча хвостом. Что-то холодно, сыро. Открыла глаза. Я лежала на лавочке в городском парке нашего города. Ура! Мой любимый город. Была осень, ветрено, накрапывал дождь. Судя по жёлтым листьям, лежащим на лавочке и в лужах, наверное, конец сентября.
Блин, я очень легко одета для такой погоды. Как меня так перекидывает во времени? А если завтра снова перебросит неизвестно куда? И я никогда домой не попаду? Слезы от испуга или холода потекли из глаз. Так, не унывать! Это самое страшное!
- Марта, ищи дом! Домой, девочка, домой! След! - приказывала я.
Но это глупо. Какой след найдет собака не в наше время. Да и щенок, и не охотничьей породы, не следопыт. Хорошо, что она рядом. Мне с ней спокойнее.
Возле лавки лежала брошенная газета. Год на ней был 1978, мой город. Мамочка моя в этот год родилась. Ах, как же я скучаю по маме, по родным!
«Боже, как там родители, дед, Миша. От переживания, наверное, с ума сошли. Простите меня, мои дорогие! Я уже ближе к вам», - разговаривала сама с собой.
- Марта, пошли поищем наш дом в этом времени. Должен он уже здесь быть, постройка конца 19 века. Почти сто лет как должен стоять. Постучим в дверь, может нас услышат. Вдруг Асим поймет, что мы рядом, - поднялась со скамьи и позвала подругу.
Быстрым шагом с перебежками, обнимая себя за плечи, чтобы как-то согреться, двинулась из парка. Марта с теннисным мячом в пасти семенила следом за мной.
- Опять, Марта! Опять этот чертов мяч! Как он мне надоел! – вскричала я, вырывая его из собачьей пасти и кидая в кусты.
Конечно же, четвероногая подруга побежала за ним.
«Ну и чего ты добилась, Лиза? Стоишь не одетая под осенним дождем и играешь с собакой», - грустно пожурила себя.
- Девочка моя, пошли! Марта к ноге! – прикрикнула я, от холода зуб на зуб не попадал.
Теннисный мячик приземлился у дальней скамьи, где сидела пожилая женщина, 75-78 лет. В чистом светлом плаще, платочке на голове, добротных теплых туфлях. Она сидела и не обращала внимания на усилившийся дождь.
Марта кружила рядом со старушкой и лаяла.
- Марта, фу! - отдала команду собаке, подбегая и хватая за ошейник.
- Извините, бабушка! Собака не кусается. Она вас не испугала?
- Нет, дорогая, все хорошо, - протянула руку для поглаживания собаки.
- Такая красивая, умная, благородная девочка! – приговаривала старая женщина, трепя и лаская мою пушистую подругу.
- Мы знакомы? Тебя же зовут ... Марфа? Мы уже встречались, правда? – гладя лабрадора, сообщила старушка.
“Странно! Я в этом году первый раз. А с собакой выходила только в 19 веке. Может ещё кто-нибудь путешествует во времени?” – подумала я.
- Ее зовут Марта, а меня – Лиза, - представилась я.
- О, правда? Я, наверное, перепутала. Старая да глаза уже плохо видят, - горестно сообщила бабушка.
Вам нужна помощь? Вас проводить до дома? Начинается сильный дождь, а зонта у Вас нет, намокните, - представилась и предложила помощь я.
- Я Евдокия Афанасьевна. Живу в доме напротив. Вышла прогуляться, села на лавочку, а встать не могу. Силы закончились. Дождь пошел, все разбежались, а я осталась. Дочка с зятем на работе. Внучка в школе. Никто не поможет.
- Не переживайте, я помогу. Держитесь за меня. Осторожно встаём. Так! Хорошо! Потихонечку пойдем.
Не спеша мы дошли до дома бабушки. Она была довольна. Милая Евдокия Афанасьевна пригласила нас с Мартой погреться, попить чаю, поболтать.
Приближаясь к дому новой знакомой, пришло смутное ощущение, что я была здесь. Я видела уже этот дворик, дом. Вспомнила! Двор с бараками, там жила Раиса с Танюшкой. Интересно, до сих пор они здесь живут?
Бабушка предложила помыть руки. В доме светло, чисто, уютно. Хозяйка быстро вскипятила чай, поставила на стол драники с мясом, сметану, порезала хлеба, колбасы. Бабушка открыла литровую баночку настоящих лесных грибов, на днях засоленных самолично. На десерт предложила хрустящие вафли. Ммм, как все вкусно!
Драники стали моей любовью. Зажаристая, но нежная картошка с мясной сочной начинкой вызывала восторг. Марту угостили драником, куском колбасы и мясными обрезками. Собака урчала от удовольствия.
Мы разговаривали с бабушкой, она радовалась, что есть с кем поговорить. А то одна весь день.
Глава 34. Сентябрь 1978 г.
Плотно и вкусно угостившись, напившись чаю, я помогла хозяйке прибраться на кухне. Бабушка Дуся, как просила называть ее новая знакомая, провела в гостевую комнату с большим окном. В зале был диван, два кресла, телевизор, сервант с хрустальной посудой. На стенах и полу ковры. Цветы в горшках.
- Садись, дорогая! Ты не спешишь? Не надоела тебе старуха? – присаживаясь на кресло, рассмеялась бабушка.
- Ну что Вы! Я рада знакомству, мне очень понравилось Ваше угощение и дружелюбие! Мы с Мартой никуда не спешим, - заверила бабушку. – У Вас очень уютно.
Мы комфортно сидели и общались. В комнату тихо прокралась серая кошка, остановилась у ног бабушки и уставилась на мою собаку. «О, сейчас будет драка!» - с ужасом осознала я.
Марта не обратила внимание на нового персонажа, так как задремала от вкусной еды. Кошка подошла к щенку, потрогала лапой собачий хвост и легла рядом. Повезло!
В какой-то момент, незаметно у меня на коленях оказался альбом с семейными фотографиями. Евдокия Афанасьевна села рядом со мной, рассказывала о своей жизни и показывала героев ее историй.
К середине альбома на одном из снимков узнала женщину с ребенком. «Это моя дочка и внучка!» - гордо сообщила бабушка Дуся.
Я не могла поведать бабушке о знакомстве Раисы и Танечки. Я встретилась с ними в 1959 году, Танечке было 2 года, мне 15 лет. Сейчас в 1978 году, Татьяна выросла в прекрасную девушку 21 года, а мне 16 лет исполнилось на днях!
Бабулечка рассказала о том, как она одна растила детей, как тяжело было в войну. Поведала о бомбежках, как жила при школе, выживала одна с детьми. Так моя Раиса и Мишина Раечка одно лицо! Здорово! Наша общая с Мишей знакомая выжила и стала медсестрой! Крутяк!
- Лиза, посмотри, а это наши добрые друзья – семейная пара Мария и Анатолий. Долго мы жили в одном доме, общались, угощали друг друга мясом, выпечкой, вместе пельмени лепили. Все праздники гуляли одной компанией, принимали радушно. Анатолий приходил с женой в гости, всегда с гостинцами, привечал моих внучек дорогими конфетами с вафлями, - вспоминала моя новая знакомая.
- Сядет сосед в кресло, девочки встанут перед ним и ждут сладости. Дядя Толя, как они его называли, даст конфетку, внучка в щёчку его поцелует. Да, дружно жили. А три года назад Анатолий умер. Маша плакала, долго не могла смириться с потерей. Мы ее поддерживали. Эх, хороший мужик был – не пил, не дебоширил, работал на шахте инженером, помог жене поднять двоих детей, один из них общий. Все любили его – вежливый, веселый, красивый. Девки за ним бегали табунами. Ох, как Маша ревновала! Сама она не красавица была, всю жизнь одевалась как бабка старая, без шарма, - кивая своим мыслям сообщала бабуся.
– Он из Твери, у него там мать и сестра жили. А как приехал в наш город после войны, так здесь и прожил. Мария мне жаловалась, что в отпуск никуда не ездили, с родными не общался, писем не писал, в гости к ним не ездили. Ребенок родную бабушку и тетю никогда не видел! Так и его мать не приезжала к ним. Чудно, - рассказывала бабушка Дуся.
- А на днях, Лиза, представляешь, встретила я Машу. Совсем она постарела. Посидели мы с ней, поговорили о детях, внуках, молодость повспоминали. И поведала она мне такое… - замолчала бабуся, качая головой.
- Что вы, бабушка! Не переживайте, я никому не расскажу, - поняла по-своему ее заминку.
- Верю, дорогая, верю. Ох, аж тяжело говорить, - расстроенно проговорила Евдокия Афанасьевна.
- Маша рассказала, что Анатолий в своей деревне во время войны был полицаем! – ошарашила бабушка.
«Ого, нифига себе!» - подумала я.
- Вот поэтому он никогда не возвращался в родные места, не писал матери с сестрой. Были ли его руки в крови не знаю, жена не сказала. Кажется, она даже детям и внукам не рассказала, только мне, - грустно сообщила Евдокия Афанасьевна.
- Вот, я думаю, Лизонька – может он когда угощал конфетами моих внучек – грехи замаливал? Или не было тяжести в его душе? Просто сбежал, чтобы не наказали? Даже от родных отрекся. Это мы уже не узнаем. Вот такая жизнь, Лиза! – вздохнула хозяйка.
