имя ни Лика, ни Кайдо не смогли вспомнить, хотя он совершенно точно представлялся в отличие от большинства других, даже извинился перед ними за такой напор и попросил одного из стражей проводить гостей туда, где они смогут отдохнуть. Лилас пошла с ними, чтоб присмотреть за Арином. Велерин колебался ровно секунду, размышляя остаться ли на Совете, но тревога за сына оказалась сильнее, и он, коротко поклонившись, вышел из зала вслед за женой. Лейоран летящим шагом последовал за ними.
Элиор тащил потерявшего сознание брата в охапке, словно больного пса, Лилас и Велерин, что-то тихо говорили ему, а Лика шла следом и думала, что сделает всё что угодно для этой семьи. И в Сальвен она одна вполне может отправиться. Кайдо туда тащить необязательно. Теперь, когда он свободен, он может остаться в Даноале с детьми. А она притворится, что хочет купить демона и разведает все, что надо знать Лейорану.
Об этом своём решении она заявила, едва их компания достигла отведённых им для отдыха покоев, и Элиор опустил Арина на кровать.
Лейоран окинул её своим обычным непонятным взглядом, Лилас заявила, чтоб она и думать не смела, Кайдо — что никуда не отпустит её одну. Ответить она не успела. Арин по-собачьи взвизгнул, открыл глаза, обвел присутствующих диким взглядом вишнёвых глаз, попытался свернуться в клубок и пришёл в себя. Помотал головой, проясняя утраченный на время разум.
— Что случилось, малыш? — с тревогой склонилась над ним Лилас.
— Золк испугался, — слабый ответ мальчишки различил даже Кайдо, хотя раньше вроде бы не мог слышать мысленную речь, не обращённую к нему напрямую.
— Кто испугался? — задал вопрос Велерин.
— Золк. Ну… мой гур. Золотой волк — Золк. Я зову его так.
— И давно вы с Золком разговариваете? — это вмешался в разговор Лейоран.
— Не знаю, — растерялся Арин, — наверное, давно. Не помню. Только Золк не говорит. Он… Ну вот вроде, как Шёлк. Такой же умный, а говорить не умеет.
— Нда… — протянул Лейоран, как обычно ни к кому конкретно не обращаясь. — Всё стало ещё серьёзнее. Две души не смогут вечно находиться в одном теле. Сейчас они не конфликтуют, но так не может продолжаться долго. Завтра я отправляюсь в Сальвен на поиски нужного нам мага и буду очень благодарен, если Лика пойдёт со мной.
Конечно же, Лика заранее была на всё согласна, и даже Лилас согласилась отпустить неназванную ученицу со своим братом. А вот Кайдо упёрся, как баран — он идёт с Ликой и всё тут. Не действовали никакие доводы о том, что девушке с эльфийским магом ничего не угрожает, а вот свободному демону появляться в городе, где процветает торговля этими самыми демонами, опасно и просто глупо.
Спор продолжился и в Даноале, куда ближе к вечеру вернулась вся компания. Причём, продолжился в присутствии Нэрри и близнецов, которые пришли встречать их к порталу. Поняв, что добром уговорить демона остаться не получится, Астани в сердцах предложил наложить на него личину и превратить в страшного горбатого человеческого деда, на которого и смотреть никто не захочет.
— Ага, это ты гениально придумал, — безжалостно оборвал его фантазии Тавис. — Личина в городе полном магов! Всем станет интересно, кто ж под нею скрывается. Кайдо привлечёт больше внимания, чем если бы слонялся по улицам в истинном виде.
Астани задумался, а Нэрри вдруг просияла хитрой улыбкой, схватила за руку Лику, что-то быстро зашептала на ухо, а потом разогнала друзей, всех кроме Кайдо, велев погулять где-то часик, а потом прийти к ней домой — тогда они всем что-то интересное покажут.
Ровно через час парни уже галдели под её окнами, требуя показать, что же она придумала. Нэрри выпорхнула на заплетённый цветами балкончик, почти искренне восхитилась точностью друзей и попросила подождать внизу ещё минут пять — она уже заканчивает.
Когда гордая волшебница предъявила плоды своих трудов, изменения во внешности демона мало кто заметил, потому что все как по команде вытаращились на Лику.
— Что, так плохо? — жалобно спросила несчастная ведунья.
— Ужасно! — с чувством ответил честный Астани.
Элиор только кивнул, подтверждая.
Судя по всему, Нэрри использовала на Лике все имевшиеся в её распоряжении магические средства для придания красоты. Может, эффект каждого из них сам по себе был и неплох, но все вместе они производили просто убойное впечатление. Рыжие волосы Лики стали ярко-золотыми, удлинились раза в два и спадали на плечи шикарными аккуратными локонами. Глаза, и так немаленькие, казались огромными — на пол-лица, а ресницы напоминали веер. Мальчишеская тонкая фигурка приобрела выдающиеся округлости в нужных местах — пожалуй, даже чересчур выдающиеся. А в сочетании с бледной кожей, платьем со множеством оборок и кучей украшений Лика больше всего напоминала фарфоровую куклу в витрине дорого магазина.
В облике Кайдо изменения произошли минимальные. Немного изменился разрез глаз, форма лица и ушей. Волосы потускнели. Острые клыки сменили обычные — человеческие. Когти на руках превратились в ногти, а на ногах возникли сапоги — самые обычные, не волшебные, и они явно очень мешали непривычному к обувке демону.
Элиор, наконец, нашёл слова и высказал своё впечатление про куклу.
Нэрри расхохоталась, а отсмеявшись, решила не мучить обалдевших парней.
— Так и задумано. Как думаете, если в городе появится такая вот красавица, кто-нибудь обратит внимание на её скромного слугу?
— Так-то оно так, — принялся размышлять вслух Элиор, — от Лики сейчас так несёт магией, что рядом с ней даже слона можно невидимостью укрыть, никто и не заметит. И на Кайдо магия почти не чувствуется. Вот только не сбежится ли весь город посмеяться над такой красотой? Это ведь тоже лишнее внимание.
— Ой, — отмахнулась от него Нэрри. — Ты в Сальвене был? Не был. А я туда такие волшебные штучки постоянно на продажу поставляю. Гребешки всякие заговорённые, от которых волосы цвет меняют, брошки, от которых грудь больше кажется, и подобная ерунда — там самый ходовой товар среди женщин. И большинство из них меры не знают. Подумаешь, приехала купеческая дочка в первый раз в Сальвен в гости к папеньке, да и нагребла первым делом эльфийских цацок для красоты. Смешно, конечно, смотрится, но она не одна такая. И слугу её никто специально рассматривать не станет, главное только, чтоб он далеко не отходил, чтобы на нём магию не почуяли. С Кайдо вот только одна проблемка, — девушка взмахом руки указала на ноги демона, которые уже успели когтями продрать новенькие сапоги. Все полюбовались на это занимательное зрелище, и Нэрри продолжила.
— Надо или найти другие сапоги, такие чтоб не рвались и не мешали ему ходить, или и на ноги личину накладывать. Вот только следы всё равно настоящие оставаться будут. Опасно — вдруг кто заметит.
— С сапогами разберёмся, — махнул рукой Тавис, — меня другое волнует. Лика, ты когда-нибудь видела богатых купцов с их дочками, общалась с ними? Сумеешь сыграть так, чтоб никто не усомнился? А ты, Кайдо? Тебе вообще придётся быть половой тряпкой. В Сальвене о бесправного слугу любой может ноги вытереть. Сможешь сдержаться? Ведь если ты кому по роже врежешь — конец всей затее.
— Смогу, — уверенно ответил Кайдо. — Я теперь всё смогу.
Тавис вгляделся в его спокойное лицо и удовлетворённо кивнул. Похоже, что сможет. С тех пор, как демон обрёл свободу, он словно шире в плечах стал, держится спокойнее, увереннее. Сейчас он на слугу никак не походит, даже в фальшивой личине. Но сыграть забитого слугу — совсем не то, что быть им в реальности. И Кайдо эту разницу хорошо понимает. Он сумеет притвориться.
А вот Лика с ответом замешкалась. Если заезжих купцов (и то вряд ли сильно богатых) она ещё видела на деревенских ярмарках, то с их дочками она уж точно не имела удовольствия общаться и слабо представляла, как должна вести себя в таком образе.
— Ой, — вывела её из замешательства Нэрри, — что тут сложного? Я Лике покажу парочку своих знакомых из памяти, она сразу всё поймёт.
Обсуждение волшебных превращений закончилось тем, что решено было предъявить результат Лейорану и послушать, что тот скажет.
Древний эльф слегка обалдел, увидав явившуюся к нему под вечер делегацию. Но с планом Нэрри в целом согласился, впрочем, с Тависом он тоже был полностью согласен в том, что план сработает только в том случае, если Кайдо сможет смирить свой характер и разыграть покорного слугу, а Лика справится с ролью глупой и заносчивой купеческой дочки. Возможно, такой образ только пойдёт на пользу делу, потому что, если подумать, то зачем молодой девице интересоваться покупкой демона? Только в одном случае — если у данной особы денег и гонору много, а мозгов мало.
Как только план в целом был одобрен, перешли к обсуждению подробностей. Вернее, этими самыми подробностями и ценными указаниями так и сыпал любимый дядюшка Элиора, а остальные почтительно внимали ему, иногда чудом ухитряясь вставить пару слов.
Нэрри было поручено показать Лике и Кайдо воспоминания обо всех знакомых купцах, купчихах, их дочках и их слугах, а заодно рассказать о жизни в Сальвене. Лике — на основании этих сведений придумать себе образ, линию поведения и манеру речи. А ещё — выбрать бога, которому поклоняется она вместе с папенькой. Все купцы обязательно кому-нибудь молятся, выбирая покровителя на свой вкус среди множества религий. Но если купец, прибывший из Ольвии — самого сердца Империи, помянет, скажем, Тойгу — степного бога-ветра в образе коня, это будет выглядеть странно. Зато, если это же сделает человек из одной из провинций, граничащих с Великой Степью, это никого не удивит.
На этом задании обе девушки впали в лёгкий ступор. У эльфов вообще никакой религии не существовало, если они и верили во что-то — то только в силы природы и в свои собственные. В Алмазной империи же, объединившей семь королевств, более-менее мирно уживалась целая куча разных верований. В Первых Холмах на религии никто особо не заморачивался, женщины почитали Великую Мать-хранительницу, богиню плодородия и домашнего очага, а мужчины — Небесного отца, покровителя охоты и ремёсел. Но всё почитание богов выражалось лишь в возложении венков к их статуям два раза в год, весной — в День Первого Семени, и осенью — на Празднике Урожая.
Из затруднения их вывел Арин, который, как бывший столичный житель, единственный из всех разбирался в данном вопросе. Он посоветовал выбрать общую веру Империи — в мать Землю и отца Небо. Ошибиться с такой религией, по его мнению, было труднее всего. Каких-то особых ритуалов поклонения она не предполагала, а нескольким простым молитвам он может Лику и Кайдо хоть сейчас научить, чтоб они не опозорились, если придётся зайти в храм.
Лейоран тут же и поручил ему этим заняться, а заодно объяснить, как отличить храм Неба и Земли от остальных.
Тавис получил важное задание найти для Кайдо сапоги попроще и зачаровать их так, чтоб не жали нигде и не рвались. (И поскорее. И плевать, что сам Тавис в такой магии не силён. Что у него друзей-волшебников мало?) А Кайдо — до утра научиться в этих сапогах так передвигаться, чтоб никто не догадался, что раньше он никогда не носил обуви.
Астани был назначен ответственным за финансы всей компании и получил в руки тяжёлый кожаный кошель.
Лика покраснела — деньги ей не доверили. Хотя, наверное, правильно. Обращаться она с ними не умела и крупной суммы в руках никогда не держала. В Первых Холмах селяне всегда обеспечивали Мудрейшую всем необходимым. В Даноале эльфы также поступали с гостями ветви, Лика даже никогда не задумывалась, сколько может стоить еда или одежда.
А Лейоран тем временем, озадачив всех, продолжил излагать детали плана, словно он продумал его давно и до малейших подробностей, а не сочинил вот только что.
Присутствие при свежеприбывшей в город купеческой дочке такой известной личности, как он, теперь в легенду никак не вписывалось. Значит — придётся разделиться. Он сам с утра отправится порталом прямо в Сальвен. Лика в сопровождении слуги и двух молодых охотников (длинный палец эльфа по очереди указал на Элиора и Астани) перенесётся на ближайший к городу пост нальгирис, где есть портал. Им нужно будет показать командиру нальгирис письмо Лейорана (которое он успел написать прямо во время разговора), взять повозку и двигать в город по дороге, как все приличные путешественники. В Сальвене остановиться в пристойной гостинице, а дальше действовать по обстоятельствам. Элиору — всегда быть готовым к телепатической связи с ним, а Астани — с братом.
Тавис остаётся в Даноале, держит связь с Асом и ждёт дальнейших указаний. Арин — просто ждёт. А задача Нэрри — присмотреть за Арином и за Тошем с Осори, чтоб не надумали рвануть следом за всей компанией — опыт такой у них уже имеется.
Тавис скривился, но возражать не посмел, сам понимал, что эльфы-близнецы — слишком приметное зрелище.
Когда молодёжь чуть ли не бегом удалилась, спеша за короткое время выполнить все свалившиеся на них задачи, Лейоран устало опустился в кресло, прикрыл глаза и с силой потёр лоб, прогоняя тревогу. Справятся ли они? Передать воспоминания — много времени не надо, но вот научиться вести себя так, как никогда раньше не вёл, ходить и говорить по новому, носить обувь тому, кто никогда раньше даже не надевал её — за одну ночь практически нереально. Времени слишком мало, стоило дать им хоть пару дней на подготовку. Странно, что никто из молодых даже не заикнулся об отсрочке. Но было одно обстоятельство, заставляющее древнего эльфа спешить. Он не сказал об этом молодёжи. Даже Лилас с Велом ещё не знали.
Арин умирал. Точнее, умирало его человеческое тело. Лишённое души, оно гасло, как гаснет огонь, лишённый топлива. Ещё немного — и Арину будет некуда возвращаться. И что тогда — две души сольются в одну, сойдут с ума или уничтожат друг друга? Он не знал этого и предпочёл бы никогда не узнать.
Он, проживший столько, что сам с трудом вспоминал, сколько же ему столетий, сейчас чувствовал себя нерадивым учеником. А всё эта проклятая человеческая магия и самая глупая её разновидность — некромантия. Будь она неладна! Никто кроме людей не занимается некромантией. Ну, разве что гномы призывают иногда души предков. Так — пообщаться, совета спросить. Но это другое. У них покойный дедушка и сам может запросто явиться к любимым внукам, если ему на том свете вдруг скучно станет. Гномьи души нового перерождения долго ждут.
Это только люди могли додуматься играть с душами — извлекать их, перемещать, поднимать пустые тела. Одно время даже живых мертвецов для войны пытались использовать. Вот только зомби получались хоть и неубиваемые (простым оружием), зато тупые и слепые. Своего могли разорвать так же точно как и врага.
До сих пор Лейоран искренне считал некромантию самым бесполезным видом магии, который к тому же эльфам почти не подвластен. И изучал (чисто теоретически) просто от нечего делать и из-за неуёмной тяги к знаниям, которую большинство его сверстников называли праздным любопытством. И вот, поди ж ты — одно из множества его ненужных знаний пригодилось. Он видит замок, удерживающий душу мальчишки в теле демона, знает, как его открыть, но не может прикоснуться. Здесь нужен человек.
Элиор тащил потерявшего сознание брата в охапке, словно больного пса, Лилас и Велерин, что-то тихо говорили ему, а Лика шла следом и думала, что сделает всё что угодно для этой семьи. И в Сальвен она одна вполне может отправиться. Кайдо туда тащить необязательно. Теперь, когда он свободен, он может остаться в Даноале с детьми. А она притворится, что хочет купить демона и разведает все, что надо знать Лейорану.
Об этом своём решении она заявила, едва их компания достигла отведённых им для отдыха покоев, и Элиор опустил Арина на кровать.
Лейоран окинул её своим обычным непонятным взглядом, Лилас заявила, чтоб она и думать не смела, Кайдо — что никуда не отпустит её одну. Ответить она не успела. Арин по-собачьи взвизгнул, открыл глаза, обвел присутствующих диким взглядом вишнёвых глаз, попытался свернуться в клубок и пришёл в себя. Помотал головой, проясняя утраченный на время разум.
— Что случилось, малыш? — с тревогой склонилась над ним Лилас.
— Золк испугался, — слабый ответ мальчишки различил даже Кайдо, хотя раньше вроде бы не мог слышать мысленную речь, не обращённую к нему напрямую.
— Кто испугался? — задал вопрос Велерин.
— Золк. Ну… мой гур. Золотой волк — Золк. Я зову его так.
— И давно вы с Золком разговариваете? — это вмешался в разговор Лейоран.
— Не знаю, — растерялся Арин, — наверное, давно. Не помню. Только Золк не говорит. Он… Ну вот вроде, как Шёлк. Такой же умный, а говорить не умеет.
— Нда… — протянул Лейоран, как обычно ни к кому конкретно не обращаясь. — Всё стало ещё серьёзнее. Две души не смогут вечно находиться в одном теле. Сейчас они не конфликтуют, но так не может продолжаться долго. Завтра я отправляюсь в Сальвен на поиски нужного нам мага и буду очень благодарен, если Лика пойдёт со мной.
Конечно же, Лика заранее была на всё согласна, и даже Лилас согласилась отпустить неназванную ученицу со своим братом. А вот Кайдо упёрся, как баран — он идёт с Ликой и всё тут. Не действовали никакие доводы о том, что девушке с эльфийским магом ничего не угрожает, а вот свободному демону появляться в городе, где процветает торговля этими самыми демонами, опасно и просто глупо.
Спор продолжился и в Даноале, куда ближе к вечеру вернулась вся компания. Причём, продолжился в присутствии Нэрри и близнецов, которые пришли встречать их к порталу. Поняв, что добром уговорить демона остаться не получится, Астани в сердцах предложил наложить на него личину и превратить в страшного горбатого человеческого деда, на которого и смотреть никто не захочет.
— Ага, это ты гениально придумал, — безжалостно оборвал его фантазии Тавис. — Личина в городе полном магов! Всем станет интересно, кто ж под нею скрывается. Кайдо привлечёт больше внимания, чем если бы слонялся по улицам в истинном виде.
Астани задумался, а Нэрри вдруг просияла хитрой улыбкой, схватила за руку Лику, что-то быстро зашептала на ухо, а потом разогнала друзей, всех кроме Кайдо, велев погулять где-то часик, а потом прийти к ней домой — тогда они всем что-то интересное покажут.
Ровно через час парни уже галдели под её окнами, требуя показать, что же она придумала. Нэрри выпорхнула на заплетённый цветами балкончик, почти искренне восхитилась точностью друзей и попросила подождать внизу ещё минут пять — она уже заканчивает.
Когда гордая волшебница предъявила плоды своих трудов, изменения во внешности демона мало кто заметил, потому что все как по команде вытаращились на Лику.
— Что, так плохо? — жалобно спросила несчастная ведунья.
— Ужасно! — с чувством ответил честный Астани.
Элиор только кивнул, подтверждая.
Судя по всему, Нэрри использовала на Лике все имевшиеся в её распоряжении магические средства для придания красоты. Может, эффект каждого из них сам по себе был и неплох, но все вместе они производили просто убойное впечатление. Рыжие волосы Лики стали ярко-золотыми, удлинились раза в два и спадали на плечи шикарными аккуратными локонами. Глаза, и так немаленькие, казались огромными — на пол-лица, а ресницы напоминали веер. Мальчишеская тонкая фигурка приобрела выдающиеся округлости в нужных местах — пожалуй, даже чересчур выдающиеся. А в сочетании с бледной кожей, платьем со множеством оборок и кучей украшений Лика больше всего напоминала фарфоровую куклу в витрине дорого магазина.
В облике Кайдо изменения произошли минимальные. Немного изменился разрез глаз, форма лица и ушей. Волосы потускнели. Острые клыки сменили обычные — человеческие. Когти на руках превратились в ногти, а на ногах возникли сапоги — самые обычные, не волшебные, и они явно очень мешали непривычному к обувке демону.
Элиор, наконец, нашёл слова и высказал своё впечатление про куклу.
Нэрри расхохоталась, а отсмеявшись, решила не мучить обалдевших парней.
— Так и задумано. Как думаете, если в городе появится такая вот красавица, кто-нибудь обратит внимание на её скромного слугу?
— Так-то оно так, — принялся размышлять вслух Элиор, — от Лики сейчас так несёт магией, что рядом с ней даже слона можно невидимостью укрыть, никто и не заметит. И на Кайдо магия почти не чувствуется. Вот только не сбежится ли весь город посмеяться над такой красотой? Это ведь тоже лишнее внимание.
— Ой, — отмахнулась от него Нэрри. — Ты в Сальвене был? Не был. А я туда такие волшебные штучки постоянно на продажу поставляю. Гребешки всякие заговорённые, от которых волосы цвет меняют, брошки, от которых грудь больше кажется, и подобная ерунда — там самый ходовой товар среди женщин. И большинство из них меры не знают. Подумаешь, приехала купеческая дочка в первый раз в Сальвен в гости к папеньке, да и нагребла первым делом эльфийских цацок для красоты. Смешно, конечно, смотрится, но она не одна такая. И слугу её никто специально рассматривать не станет, главное только, чтоб он далеко не отходил, чтобы на нём магию не почуяли. С Кайдо вот только одна проблемка, — девушка взмахом руки указала на ноги демона, которые уже успели когтями продрать новенькие сапоги. Все полюбовались на это занимательное зрелище, и Нэрри продолжила.
— Надо или найти другие сапоги, такие чтоб не рвались и не мешали ему ходить, или и на ноги личину накладывать. Вот только следы всё равно настоящие оставаться будут. Опасно — вдруг кто заметит.
— С сапогами разберёмся, — махнул рукой Тавис, — меня другое волнует. Лика, ты когда-нибудь видела богатых купцов с их дочками, общалась с ними? Сумеешь сыграть так, чтоб никто не усомнился? А ты, Кайдо? Тебе вообще придётся быть половой тряпкой. В Сальвене о бесправного слугу любой может ноги вытереть. Сможешь сдержаться? Ведь если ты кому по роже врежешь — конец всей затее.
— Смогу, — уверенно ответил Кайдо. — Я теперь всё смогу.
Тавис вгляделся в его спокойное лицо и удовлетворённо кивнул. Похоже, что сможет. С тех пор, как демон обрёл свободу, он словно шире в плечах стал, держится спокойнее, увереннее. Сейчас он на слугу никак не походит, даже в фальшивой личине. Но сыграть забитого слугу — совсем не то, что быть им в реальности. И Кайдо эту разницу хорошо понимает. Он сумеет притвориться.
А вот Лика с ответом замешкалась. Если заезжих купцов (и то вряд ли сильно богатых) она ещё видела на деревенских ярмарках, то с их дочками она уж точно не имела удовольствия общаться и слабо представляла, как должна вести себя в таком образе.
— Ой, — вывела её из замешательства Нэрри, — что тут сложного? Я Лике покажу парочку своих знакомых из памяти, она сразу всё поймёт.
Обсуждение волшебных превращений закончилось тем, что решено было предъявить результат Лейорану и послушать, что тот скажет.
Древний эльф слегка обалдел, увидав явившуюся к нему под вечер делегацию. Но с планом Нэрри в целом согласился, впрочем, с Тависом он тоже был полностью согласен в том, что план сработает только в том случае, если Кайдо сможет смирить свой характер и разыграть покорного слугу, а Лика справится с ролью глупой и заносчивой купеческой дочки. Возможно, такой образ только пойдёт на пользу делу, потому что, если подумать, то зачем молодой девице интересоваться покупкой демона? Только в одном случае — если у данной особы денег и гонору много, а мозгов мало.
Как только план в целом был одобрен, перешли к обсуждению подробностей. Вернее, этими самыми подробностями и ценными указаниями так и сыпал любимый дядюшка Элиора, а остальные почтительно внимали ему, иногда чудом ухитряясь вставить пару слов.
Нэрри было поручено показать Лике и Кайдо воспоминания обо всех знакомых купцах, купчихах, их дочках и их слугах, а заодно рассказать о жизни в Сальвене. Лике — на основании этих сведений придумать себе образ, линию поведения и манеру речи. А ещё — выбрать бога, которому поклоняется она вместе с папенькой. Все купцы обязательно кому-нибудь молятся, выбирая покровителя на свой вкус среди множества религий. Но если купец, прибывший из Ольвии — самого сердца Империи, помянет, скажем, Тойгу — степного бога-ветра в образе коня, это будет выглядеть странно. Зато, если это же сделает человек из одной из провинций, граничащих с Великой Степью, это никого не удивит.
На этом задании обе девушки впали в лёгкий ступор. У эльфов вообще никакой религии не существовало, если они и верили во что-то — то только в силы природы и в свои собственные. В Алмазной империи же, объединившей семь королевств, более-менее мирно уживалась целая куча разных верований. В Первых Холмах на религии никто особо не заморачивался, женщины почитали Великую Мать-хранительницу, богиню плодородия и домашнего очага, а мужчины — Небесного отца, покровителя охоты и ремёсел. Но всё почитание богов выражалось лишь в возложении венков к их статуям два раза в год, весной — в День Первого Семени, и осенью — на Празднике Урожая.
Из затруднения их вывел Арин, который, как бывший столичный житель, единственный из всех разбирался в данном вопросе. Он посоветовал выбрать общую веру Империи — в мать Землю и отца Небо. Ошибиться с такой религией, по его мнению, было труднее всего. Каких-то особых ритуалов поклонения она не предполагала, а нескольким простым молитвам он может Лику и Кайдо хоть сейчас научить, чтоб они не опозорились, если придётся зайти в храм.
Лейоран тут же и поручил ему этим заняться, а заодно объяснить, как отличить храм Неба и Земли от остальных.
Тавис получил важное задание найти для Кайдо сапоги попроще и зачаровать их так, чтоб не жали нигде и не рвались. (И поскорее. И плевать, что сам Тавис в такой магии не силён. Что у него друзей-волшебников мало?) А Кайдо — до утра научиться в этих сапогах так передвигаться, чтоб никто не догадался, что раньше он никогда не носил обуви.
Астани был назначен ответственным за финансы всей компании и получил в руки тяжёлый кожаный кошель.
Лика покраснела — деньги ей не доверили. Хотя, наверное, правильно. Обращаться она с ними не умела и крупной суммы в руках никогда не держала. В Первых Холмах селяне всегда обеспечивали Мудрейшую всем необходимым. В Даноале эльфы также поступали с гостями ветви, Лика даже никогда не задумывалась, сколько может стоить еда или одежда.
А Лейоран тем временем, озадачив всех, продолжил излагать детали плана, словно он продумал его давно и до малейших подробностей, а не сочинил вот только что.
Присутствие при свежеприбывшей в город купеческой дочке такой известной личности, как он, теперь в легенду никак не вписывалось. Значит — придётся разделиться. Он сам с утра отправится порталом прямо в Сальвен. Лика в сопровождении слуги и двух молодых охотников (длинный палец эльфа по очереди указал на Элиора и Астани) перенесётся на ближайший к городу пост нальгирис, где есть портал. Им нужно будет показать командиру нальгирис письмо Лейорана (которое он успел написать прямо во время разговора), взять повозку и двигать в город по дороге, как все приличные путешественники. В Сальвене остановиться в пристойной гостинице, а дальше действовать по обстоятельствам. Элиору — всегда быть готовым к телепатической связи с ним, а Астани — с братом.
Тавис остаётся в Даноале, держит связь с Асом и ждёт дальнейших указаний. Арин — просто ждёт. А задача Нэрри — присмотреть за Арином и за Тошем с Осори, чтоб не надумали рвануть следом за всей компанией — опыт такой у них уже имеется.
Тавис скривился, но возражать не посмел, сам понимал, что эльфы-близнецы — слишком приметное зрелище.
Когда молодёжь чуть ли не бегом удалилась, спеша за короткое время выполнить все свалившиеся на них задачи, Лейоран устало опустился в кресло, прикрыл глаза и с силой потёр лоб, прогоняя тревогу. Справятся ли они? Передать воспоминания — много времени не надо, но вот научиться вести себя так, как никогда раньше не вёл, ходить и говорить по новому, носить обувь тому, кто никогда раньше даже не надевал её — за одну ночь практически нереально. Времени слишком мало, стоило дать им хоть пару дней на подготовку. Странно, что никто из молодых даже не заикнулся об отсрочке. Но было одно обстоятельство, заставляющее древнего эльфа спешить. Он не сказал об этом молодёжи. Даже Лилас с Велом ещё не знали.
Арин умирал. Точнее, умирало его человеческое тело. Лишённое души, оно гасло, как гаснет огонь, лишённый топлива. Ещё немного — и Арину будет некуда возвращаться. И что тогда — две души сольются в одну, сойдут с ума или уничтожат друг друга? Он не знал этого и предпочёл бы никогда не узнать.
Он, проживший столько, что сам с трудом вспоминал, сколько же ему столетий, сейчас чувствовал себя нерадивым учеником. А всё эта проклятая человеческая магия и самая глупая её разновидность — некромантия. Будь она неладна! Никто кроме людей не занимается некромантией. Ну, разве что гномы призывают иногда души предков. Так — пообщаться, совета спросить. Но это другое. У них покойный дедушка и сам может запросто явиться к любимым внукам, если ему на том свете вдруг скучно станет. Гномьи души нового перерождения долго ждут.
Это только люди могли додуматься играть с душами — извлекать их, перемещать, поднимать пустые тела. Одно время даже живых мертвецов для войны пытались использовать. Вот только зомби получались хоть и неубиваемые (простым оружием), зато тупые и слепые. Своего могли разорвать так же точно как и врага.
До сих пор Лейоран искренне считал некромантию самым бесполезным видом магии, который к тому же эльфам почти не подвластен. И изучал (чисто теоретически) просто от нечего делать и из-за неуёмной тяги к знаниям, которую большинство его сверстников называли праздным любопытством. И вот, поди ж ты — одно из множества его ненужных знаний пригодилось. Он видит замок, удерживающий душу мальчишки в теле демона, знает, как его открыть, но не может прикоснуться. Здесь нужен человек.
