— Зима вступила в свои права, — прошелестел голос за спиной.
Тайлер оглянулся, но Иты рядом не было, она уже стояла перед ним — янтарное пятно на черном фоне.
— Когда-то в первый день зимы приносили богатые дары, а сейчас…
Тихо рассмеявшись, Ита сорвалась с места, закружилась, раскинув руки. Огненные локоны взметнулись в воздух, широкая юбка вздулась куполом. Иней покрыл траву, словно ковёр, и девушка словно парила над полем в своем… танце.
Тайлер смотрел как завороженный на это таинство. Она танцевала, напевая без слов мелодию, вскидывая руки, порхая над полем, кружась. Юбка не мешала ей, путаясь под ногами, а плавно огибала стройное тело, рубашка выбилась из-под пояса, оголив живот, но волшебное видение это не тревожило. Ита танцевала, напевая всё громче, Тайлеру казалось, что он даже различает слова, но не понимает их.
— Иди ко мне, — остановившись, прошептала Ита, снежинки оседали на её волосах, не тая.
Громко хлопая крыльями, над полем пролетела в темноте птица.
— Ну же, иди сюда, — улыбнулась девушка и, видя, что её собеседник почему-то не двигается с места, сама шагнула навстречу, протягивая руки.
Меж травы из-под юбки мелькнула белизна кожи.
Ита танцевала босой.
По мерзлой, покрытой инеем земле и траве.
— Ты не озябла? — тихо спросил Тайлер, мысли путались, словно он был под дурманом.
— Ты милый, — наклонив голову к плечу, улыбнулась девушка. — Жаль.
У костров кто-то рассмеялся особо громко, Ита посмотрела за спину Тайлеру, поджала губы, решительно протянула руку снова:
— Идем, пока огни горят. Надо успеть.
Что-то не так… Тайлер в совершенстве освоил науку обмана, понять, что с ним делают тоже самое, не составило труда, но мысли ускользали, как вода сквозь пальцы. И почему он…
Ита уже взяла его за руку, потянула за собой в темноту…
— Вот ты где!
Сердцем Тайлер хотел не обратить на выкрик Энгуса внимания и последовать за Итой, но умом зацепился за представившуюся возможность и с огромным трудом отвёл глаза, оглянувшись. Энгуса Тайлер опознал по куртке, потому как лицо брата Доминики закрывала страшная и грубо сделанная маска.
— Ты с ума сошёл? — отлично разглядев лицо самого Тайлера, не скрытое ничем, Энгус воровато оглянулся по сторонам, в два шага приблизился и, ухватив Тайлера за предплечье, потянул в дом. — Как ты додумался выйти без маски? Почему её на тебя привратник не надел, куда он смотрел? Нацепи капюшон хотя бы!
— Мы с Итой вышли так, и нас никто не остановил…
— Что за бред, как вас могли не остановить? И что ещё за Ита? — хитро прищурившись, уточнил Энгус.
— Вон Ита! И некрасиво уводить меня от девушки так грубо, — упираясь каблуками в землю, остановился Тайлер, махнув рукой за спину.
Энгус тоже остановился, развернулся, внимательно смотря в поле.
— Но там никого нет, — медленно произнес он, переводя взгляд на Тайлера.
Тот сам не знал, что на это можно ответить: поле чернело пустотой, Иты действительно нигде не было видно.
— Н-но… — оглядев площадку перед общим домом, Тайлер удостоверился, что его знакомой тут нет. — А что, если она обиделась и пошла в поле одна?
— Она что, чокнутая, в такую ночь по полям в одиночку бродить?
— Ну танцевать босиком она сейчас додумалась, значит, и пойти могла!
— Тайлер… Местные девушки не ходят босиком после начала осени, а сейчас уже её конец, — медленно, словно разговаривая с душевнобольным, произнес Энгус. — А чего она, говоришь, от тебя хотела?
— Если б ты не появился, я бы точно утром тебе сказал, чего, а сейчас даже не знаю! А сам как думаешь?!
— Я-то думаю… только, боюсь, мои думки никому тут сейчас не понравятся, — настороженно оглядываясь, Энгус покрепче ухватил Тайлера. — Идем-ка в дом.
— Мне надо найти Иту, она может замерзнуть!
— Сомневаюсь, что сможет. Идем-идем.
Спорить с Энгусом было бесполезно, он тащил Тайлера за собой как на буксире, совершено не взирая на требования отпустить и отправиться на поиски Иты, которая, должно быть, продрогла в поле. Даже заверения Энгуса, у которого кончилось терпение, о том, что Ита пошла домой, не помогали. Тайлер был свято уверен, что девушка на него обиделась и в порыве чувств убежала в поле, как же ещё объяснить её внезапное исчезновение?
Тем более, что возвращаться в надоевший зал ну совсем не хотелось. В душевных метаниях Тайлер даже не заметил, откуда рядом появились Доминика и Рэй, не заметил, как после быстрого объяснения Энуса, который говорил на ханшийском, Доминика в испуге прижала ладонь к губам, а Рэй скептически закатил глаза, но в итоге решительно повёл Тайлера в постоялый двор, сдержанно кивая на все пылкие речи партнёра. Более-менее успокоился Тайлер лишь тогда, когда его привели в выделенную им с мужчинами комнату и усадили на кровать, ясно дав понять, что на поиски Иты его не отпустят.
— Сходить за укропом? — предложил внезапно Рэй. — Или надрать с забора вьюна?
— Рэй! — возмутилась Доминика.
— Что? — наигранно серьезно переспросил тот. — Утёсник я точно нигде сейчас вам не достану.
— Прекрати паясничать. Всё серьёзно.
— Серьезно было бы утром, когда родичи этой блудливой девицы заявились бы сюда. С ней во главе. Как дети малые, право слово.
Брат с сестрой наперебой принялись с ним спорить, а до Тайлера, кажется, начало доходить, во что он чуть не вляпался… Но Карнуэлы видели ситуацию совсем в ином, хоть и не более приятном свете, что удивляло. Виноватым Тайлер себя не считал, его лишь злило, что он сам не разобрался в ситуации, позволив всему зайти так далеко. Всё равно, что-то было не так, как обычно. Выпитое вечером не могло затмить разум, и больше пили, еда на столах была общей для всех… Да и вела себя Ита не так, как обычно поступают её товарки, как считает Рэй. Да и в самом деле, не могла же она раствориться в воздухе, ведь Энгус смотрел прямо на неё, когда шел к Тайлеру. Как он мог её не заметить?
— Так, — прервал в итоге спор Рэй, — раз я здесь самый старший, значит, мне и решать. Решаю: все расходятся по комнатам и до утра носа за двери и окна не высовывают. Про эту самую Иту я не желаю больше слышать, кем бы она ни оказалась. Завтра поутру мы собираемся и едем в Даринширн. Надеюсь, больше приключений нам не выпадет.
Даринширн встретил их снегопадом. Точнее этот ленивый снегопад не прекращался ни на минуту с самой ночи Сауиня, следуя за путниками до города. Тайлер тогда сильно удивился, выглянув утром в окно постоялого двора — землю, крыши, заборы, кусты, всё покрывала тонкая снежная простыня. Редкие маленькие снежинки размеренно падали с неба, подчеркивая, что зима в этих краях уже вступила в свои права.
На подъезде к Даринширну снегопад усилился, но в самом городе этого даже словно бы и не замечали: снег быстро таял ещё на подлёте, оставляя лужи на мостовой. В салоне паромобиля было тепло и уютно, на улицах — холодно и промозгло. Хоть они и подъезжали к Тихому району, где их, наверняка, уже ждет гостеприимная мистрис Карнуэл со своими аппетитными пирогами, вкуснейшим чаем и дрянным кофе, заканчивать поездку совсем не хотелось. Как бы Тайлер не хотел остаться в Даринширне на подольше, он не сомневался, что у Рэя такого желания не имеется совершенно, а значит, вскоре им предстоит путь домой, в столицу. Несмотря на все трудности и проблемы, что на них свалились за последнюю неделю, Тайлер был благодарен судьбе за возможность побывать в этом прекрасном месте и познакомиться с такими приятными людьми. Невольно рука сжала в кармане холщовый мешочек. Такие староста деревни, где они встречали Сауинь, подарил всем путникам поутру. В мешочке были угольки от одного из двух костров, которые горели всю ночь. Этому талисману надлежало ограждать от бед и болезней весь год, отгонять всякую бесовщину. Даже Рэй принял подарок молча и с благодарностью, что уж говорить об Энгусе и его сестре. Наверное, ещё поэтому Энгус так стремился провести ночь в деревне, Тайлер видел, как ханшиец достал из нагрудного кармана кожаный кисет и, высыпав на ладонь похожие угольки, растер их и пустил по ветру.
Всё же интересные традиции в Ханше. Удивляло, что народ так истово верит в приметы, страшилки и всякие чудеса, так много знает и знания эти оберегает. В столице взрослым не было до этого дела. Куда важнее — прокормить семью, заплатить аренду за жилье, скопить денег на зимнюю обувку детям… Куда уж тут печься о пучках трав и обережных словах, если надо — пойдут, где угодно, и не подумав обойти заповедное место, захотят — выйдут через окно и дыру в заборе… Но и отсталыми ханшийцев Тайлер назвать не мог, скорее наоборот: в окнах домов стояло стекло, дома обогревали паровые котельные, газовое освещение было едва ли не везде… А как местные одевались? Без изысков и излишеств, практично и удобно. Но продолжали верить в чудеса. Этот диссонанс и поражал, и веселил одновременно.
Даринширн жил в бешеном ритме, но Тайлер не сомневался, что и его жители в праздники соблюдали все традиции и обычаи. Жаль, что не довелось посмотреть, как Сауинь встречают в богатых домах крупного города.
— Я выгружу вас здесь, — подъезжая к воротам дома Карнуэлов, сообщил Рэй, сидящий за рулём, — а сам поеду верну мобиль агентству. Заодно отправлю телеграмму.
Энгус согласно кивнул и выбрался из салона, помогая сестре выйти на улицу, Тайлер присоединился к ним выгружать багаж.
Рэй едва тронулся с места, как к воротам уже бежала мистрис Карнуэл, кутаясь в клетчатый плед. Рассмотрев всех троих и расцеловав, женщина уверилась, что все целы и невредимы. Подхватив дочь под руку, она потащила её в дом, приговаривая, что ужин скоро будет готов, как раз к возвращению Рэя.
В гостиной их уже ждали господин Карнуэл, Мирдри, пожилая чета — её родители… Все радовались возвращению Доминики, требовали немедленного рассказа о событиях последних дней. Тайлер предоставил слово Энгусу, заняв кресло у камина. Хотелось пригреться, закрыть глаза и уснуть. И ему это почти удалось, когда он внезапно, как сквозь пелену, почувствовал на лбу холодные руки, которые быстро сменили теплые губы, а после началось какое-то шевеление, стук каблучков, шелест юбок… Когда он с трудом разлепил глаза, понимая, что надо проснуться, рядом с ним на столике уже стояла большая глиняная чашка с каким-то отваром странного запаха.
— Это вересковый чай с медом, — с мягкой улыбкой произнесла мистрис Карнуэл. — Надо выпить. У тебя простуда.
— Только бы не инфлюэнца, — с сочувствием произнесла Мирдри, держащая на подносе какую-то миску, судя по запаху, с куриным бульоном.
— Глупости не говори, — шикнула на неё хозяйка, — мальчик просто не привык к нашей погоде, вот и простыл. За пару дней поставим на ноги…
— Не стоит переживаний, Иннис, — взяв в руки чашку, попытался улыбнуться Тайлер, — со мной всё в порядке, просто разморило. Нам скоро уезжать, да и некогда мне болеть.
— И куда ты больной собрался ехать? — раздался голос Доминики, которая стремительно вошла в гостиную. — Твоя постель уже разобрана, допивай и быстро туда.
— Я хорошо себя чувствую, я…
— Ты себя со стороны не видишь, — положив руки на бедра, криво улыбнулась женщина, — предлагаю договориться: ты сейчас беспрекословно выполняешь все указания матери, а как выздоровеешь, мы все вместе сходим в музей.
— К-какой музей?
— Естествознания и истории, конечно. Рэй лично проведет нам экскурсию, он там каждое чучело знает. И это я не только про зверей на постаментах, — тихо добавила в сторону Доминика.
— Но я не думаю, что Рэй согласится, и так задержка выйдет, ещё и экскурсии…
— Я с ним поговорю. Если будешь делать, что тебе скажут, поправишься в два счета. В Ханше умеют ставить на ноги, тут не принято долго болеть.
Спорить с тремя решительно настроенными женщинами было бесполезно, даже скромно стоящий рядом с сестрой Энгус жестом показал бессмысленность попыток и помог добраться до комнаты.
Тайлер давно уже забыл какого это — болеть в постели. В последние годы он если и простужался, лечился на ходу, да и заботиться о нём было некому. Сейчас же к нему вернулось давно забытое чувство тепла и заботы, так похожее на то самое, что было в далёком детстве, когда мать сидела рядом с его лежанкой, поила противными лекарствами, обнимала, гладила по голове и держала за маленькую ладошку, шепча молитвы.
Заботилась о нём мистрис Карнуэл, всех прочих решительно выгоняя в коридор. В моменты полусна Тайлер вроде бы даже чувствовал, как она гладила его по голове, и слышал тихий шепот на чужом языке. Но что это было: молитвы или обережные слова? Вересковый чай с медом, отвары, бульоны, капли, мази… Порой противнейшие донельзя, но в какой-то момент Тайлер проснулся, ощущая себя совершенно здоровым, даже не ослабленным. За окном царила ночь, хотя шторы и не были опушены. Часов в комнате не имелось, но это не остановило Тайлера, очень хотелось самостоятельно дойти до ванной комнаты и привести себя в порядок. Стараясь идти как можно тише и не шуметь, он оделся и, закончив со всеми необходимыми процедурами, уже на обратном пути решил посмотреть в окно, что выходило на ворота. Снегопад прекратился, но снег ещё не весь растаял, собранным дворниками в кучки. На улице горели газовые фонари, в некоторых окнах первых этажей соседних домов тоже горел свет. Так и не поймёшь: раннее утро или поздний вечер?
Найти ответ на свой вопрос Тайлер решил, спустившись вниз. Возможно, на кухне или в гостиной ещё или уже кто-то из домочадцев есть. Он не прогадал, на кухне обнаружилась мать Мирдри, Тирлэг, которая тоже оказалась «мистрис Карнуэл». Как выяснилось, все члены клана носили одну фамилию, потому как происходили от общего предка, а в малочисленных кланах так и вовсе приходились друг другу непосредственной родней. Хозяевам дома и главе клана Тирлэг с мужем и дочерью родней если и приходились, то очень уж дальней, как понял Тайлер, связывали их в первую очередь узы дружбы и доверия. Весь клан находился на севере Ханша, в Даринширне представляли его непосредственно глава с семьёй и его помощники — Тирлэг, её муж и дочь.
Заметив гостя, женщина, несмотря на полноту, ловко развернулась к нему с волнением в глазах, но Тайлер жестом успокоил её, а потом сказал:
— Мне уже значительно лучше, благодарю за беспокойство. Вы не подскажите, который час? За окном темно, а я только проснулся.
— Седьмой по полуночи идёт, рано ещё, — указав на простые настенные часы, висевшие меж двух окон, ответила Тирлэг. — Поспать бы ещё.
— Но Вы уже не спите… Можно мне побыть тут? Я совсем не хочу спать.
Тайлер ожидал, что его погонят с кухни, но, вопреки всему, добрая женщина отодвинула от стены тяжёлый грубо сколоченный стул со спинкой, постояла мгновение в раздумьях и достала из шкафа толстый плед, накинула на стул:
— Садись, так помягче будет. И накроешься, если озноб возьмёт.
Тайлер поблагодарил и послушно сел, Тирлэг посмотрела, уверилась, что ему удобно, и вернулась к работе: она замешивала тесто.
Тайлер не часто бывал на кухнях, но сейчас ему выпал шанс осмотреться. Большой стол, плита на газу, мойка, старый очаг, столешница у стены, шкафы и полки с утварью и заготовками, корзины со снедью, пучки трав и специй на стенах и под потолком. И запахи… Ещё не готовых блюд, но…
— Вот, — Тирлэг сняла с плиты чайник, заварила что-то в большой глиняной чашке. — Иннис всё вам эти свои кофеи подсовывает, но отрава ж редкостная. То ли дело вереск…
Тайлер оглянулся, но Иты рядом не было, она уже стояла перед ним — янтарное пятно на черном фоне.
— Когда-то в первый день зимы приносили богатые дары, а сейчас…
Тихо рассмеявшись, Ита сорвалась с места, закружилась, раскинув руки. Огненные локоны взметнулись в воздух, широкая юбка вздулась куполом. Иней покрыл траву, словно ковёр, и девушка словно парила над полем в своем… танце.
Тайлер смотрел как завороженный на это таинство. Она танцевала, напевая без слов мелодию, вскидывая руки, порхая над полем, кружась. Юбка не мешала ей, путаясь под ногами, а плавно огибала стройное тело, рубашка выбилась из-под пояса, оголив живот, но волшебное видение это не тревожило. Ита танцевала, напевая всё громче, Тайлеру казалось, что он даже различает слова, но не понимает их.
— Иди ко мне, — остановившись, прошептала Ита, снежинки оседали на её волосах, не тая.
Громко хлопая крыльями, над полем пролетела в темноте птица.
— Ну же, иди сюда, — улыбнулась девушка и, видя, что её собеседник почему-то не двигается с места, сама шагнула навстречу, протягивая руки.
Меж травы из-под юбки мелькнула белизна кожи.
Ита танцевала босой.
По мерзлой, покрытой инеем земле и траве.
— Ты не озябла? — тихо спросил Тайлер, мысли путались, словно он был под дурманом.
— Ты милый, — наклонив голову к плечу, улыбнулась девушка. — Жаль.
У костров кто-то рассмеялся особо громко, Ита посмотрела за спину Тайлеру, поджала губы, решительно протянула руку снова:
— Идем, пока огни горят. Надо успеть.
Что-то не так… Тайлер в совершенстве освоил науку обмана, понять, что с ним делают тоже самое, не составило труда, но мысли ускользали, как вода сквозь пальцы. И почему он…
Ита уже взяла его за руку, потянула за собой в темноту…
— Вот ты где!
Сердцем Тайлер хотел не обратить на выкрик Энгуса внимания и последовать за Итой, но умом зацепился за представившуюся возможность и с огромным трудом отвёл глаза, оглянувшись. Энгуса Тайлер опознал по куртке, потому как лицо брата Доминики закрывала страшная и грубо сделанная маска.
— Ты с ума сошёл? — отлично разглядев лицо самого Тайлера, не скрытое ничем, Энгус воровато оглянулся по сторонам, в два шага приблизился и, ухватив Тайлера за предплечье, потянул в дом. — Как ты додумался выйти без маски? Почему её на тебя привратник не надел, куда он смотрел? Нацепи капюшон хотя бы!
— Мы с Итой вышли так, и нас никто не остановил…
— Что за бред, как вас могли не остановить? И что ещё за Ита? — хитро прищурившись, уточнил Энгус.
— Вон Ита! И некрасиво уводить меня от девушки так грубо, — упираясь каблуками в землю, остановился Тайлер, махнув рукой за спину.
Энгус тоже остановился, развернулся, внимательно смотря в поле.
— Но там никого нет, — медленно произнес он, переводя взгляд на Тайлера.
Тот сам не знал, что на это можно ответить: поле чернело пустотой, Иты действительно нигде не было видно.
— Н-но… — оглядев площадку перед общим домом, Тайлер удостоверился, что его знакомой тут нет. — А что, если она обиделась и пошла в поле одна?
— Она что, чокнутая, в такую ночь по полям в одиночку бродить?
— Ну танцевать босиком она сейчас додумалась, значит, и пойти могла!
— Тайлер… Местные девушки не ходят босиком после начала осени, а сейчас уже её конец, — медленно, словно разговаривая с душевнобольным, произнес Энгус. — А чего она, говоришь, от тебя хотела?
— Если б ты не появился, я бы точно утром тебе сказал, чего, а сейчас даже не знаю! А сам как думаешь?!
— Я-то думаю… только, боюсь, мои думки никому тут сейчас не понравятся, — настороженно оглядываясь, Энгус покрепче ухватил Тайлера. — Идем-ка в дом.
— Мне надо найти Иту, она может замерзнуть!
— Сомневаюсь, что сможет. Идем-идем.
Спорить с Энгусом было бесполезно, он тащил Тайлера за собой как на буксире, совершено не взирая на требования отпустить и отправиться на поиски Иты, которая, должно быть, продрогла в поле. Даже заверения Энгуса, у которого кончилось терпение, о том, что Ита пошла домой, не помогали. Тайлер был свято уверен, что девушка на него обиделась и в порыве чувств убежала в поле, как же ещё объяснить её внезапное исчезновение?
Тем более, что возвращаться в надоевший зал ну совсем не хотелось. В душевных метаниях Тайлер даже не заметил, откуда рядом появились Доминика и Рэй, не заметил, как после быстрого объяснения Энуса, который говорил на ханшийском, Доминика в испуге прижала ладонь к губам, а Рэй скептически закатил глаза, но в итоге решительно повёл Тайлера в постоялый двор, сдержанно кивая на все пылкие речи партнёра. Более-менее успокоился Тайлер лишь тогда, когда его привели в выделенную им с мужчинами комнату и усадили на кровать, ясно дав понять, что на поиски Иты его не отпустят.
— Сходить за укропом? — предложил внезапно Рэй. — Или надрать с забора вьюна?
— Рэй! — возмутилась Доминика.
— Что? — наигранно серьезно переспросил тот. — Утёсник я точно нигде сейчас вам не достану.
— Прекрати паясничать. Всё серьёзно.
— Серьезно было бы утром, когда родичи этой блудливой девицы заявились бы сюда. С ней во главе. Как дети малые, право слово.
Брат с сестрой наперебой принялись с ним спорить, а до Тайлера, кажется, начало доходить, во что он чуть не вляпался… Но Карнуэлы видели ситуацию совсем в ином, хоть и не более приятном свете, что удивляло. Виноватым Тайлер себя не считал, его лишь злило, что он сам не разобрался в ситуации, позволив всему зайти так далеко. Всё равно, что-то было не так, как обычно. Выпитое вечером не могло затмить разум, и больше пили, еда на столах была общей для всех… Да и вела себя Ита не так, как обычно поступают её товарки, как считает Рэй. Да и в самом деле, не могла же она раствориться в воздухе, ведь Энгус смотрел прямо на неё, когда шел к Тайлеру. Как он мог её не заметить?
— Так, — прервал в итоге спор Рэй, — раз я здесь самый старший, значит, мне и решать. Решаю: все расходятся по комнатам и до утра носа за двери и окна не высовывают. Про эту самую Иту я не желаю больше слышать, кем бы она ни оказалась. Завтра поутру мы собираемся и едем в Даринширн. Надеюсь, больше приключений нам не выпадет.
ГЛАВА 6
Даринширн встретил их снегопадом. Точнее этот ленивый снегопад не прекращался ни на минуту с самой ночи Сауиня, следуя за путниками до города. Тайлер тогда сильно удивился, выглянув утром в окно постоялого двора — землю, крыши, заборы, кусты, всё покрывала тонкая снежная простыня. Редкие маленькие снежинки размеренно падали с неба, подчеркивая, что зима в этих краях уже вступила в свои права.
На подъезде к Даринширну снегопад усилился, но в самом городе этого даже словно бы и не замечали: снег быстро таял ещё на подлёте, оставляя лужи на мостовой. В салоне паромобиля было тепло и уютно, на улицах — холодно и промозгло. Хоть они и подъезжали к Тихому району, где их, наверняка, уже ждет гостеприимная мистрис Карнуэл со своими аппетитными пирогами, вкуснейшим чаем и дрянным кофе, заканчивать поездку совсем не хотелось. Как бы Тайлер не хотел остаться в Даринширне на подольше, он не сомневался, что у Рэя такого желания не имеется совершенно, а значит, вскоре им предстоит путь домой, в столицу. Несмотря на все трудности и проблемы, что на них свалились за последнюю неделю, Тайлер был благодарен судьбе за возможность побывать в этом прекрасном месте и познакомиться с такими приятными людьми. Невольно рука сжала в кармане холщовый мешочек. Такие староста деревни, где они встречали Сауинь, подарил всем путникам поутру. В мешочке были угольки от одного из двух костров, которые горели всю ночь. Этому талисману надлежало ограждать от бед и болезней весь год, отгонять всякую бесовщину. Даже Рэй принял подарок молча и с благодарностью, что уж говорить об Энгусе и его сестре. Наверное, ещё поэтому Энгус так стремился провести ночь в деревне, Тайлер видел, как ханшиец достал из нагрудного кармана кожаный кисет и, высыпав на ладонь похожие угольки, растер их и пустил по ветру.
Всё же интересные традиции в Ханше. Удивляло, что народ так истово верит в приметы, страшилки и всякие чудеса, так много знает и знания эти оберегает. В столице взрослым не было до этого дела. Куда важнее — прокормить семью, заплатить аренду за жилье, скопить денег на зимнюю обувку детям… Куда уж тут печься о пучках трав и обережных словах, если надо — пойдут, где угодно, и не подумав обойти заповедное место, захотят — выйдут через окно и дыру в заборе… Но и отсталыми ханшийцев Тайлер назвать не мог, скорее наоборот: в окнах домов стояло стекло, дома обогревали паровые котельные, газовое освещение было едва ли не везде… А как местные одевались? Без изысков и излишеств, практично и удобно. Но продолжали верить в чудеса. Этот диссонанс и поражал, и веселил одновременно.
Даринширн жил в бешеном ритме, но Тайлер не сомневался, что и его жители в праздники соблюдали все традиции и обычаи. Жаль, что не довелось посмотреть, как Сауинь встречают в богатых домах крупного города.
— Я выгружу вас здесь, — подъезжая к воротам дома Карнуэлов, сообщил Рэй, сидящий за рулём, — а сам поеду верну мобиль агентству. Заодно отправлю телеграмму.
Энгус согласно кивнул и выбрался из салона, помогая сестре выйти на улицу, Тайлер присоединился к ним выгружать багаж.
Рэй едва тронулся с места, как к воротам уже бежала мистрис Карнуэл, кутаясь в клетчатый плед. Рассмотрев всех троих и расцеловав, женщина уверилась, что все целы и невредимы. Подхватив дочь под руку, она потащила её в дом, приговаривая, что ужин скоро будет готов, как раз к возвращению Рэя.
В гостиной их уже ждали господин Карнуэл, Мирдри, пожилая чета — её родители… Все радовались возвращению Доминики, требовали немедленного рассказа о событиях последних дней. Тайлер предоставил слово Энгусу, заняв кресло у камина. Хотелось пригреться, закрыть глаза и уснуть. И ему это почти удалось, когда он внезапно, как сквозь пелену, почувствовал на лбу холодные руки, которые быстро сменили теплые губы, а после началось какое-то шевеление, стук каблучков, шелест юбок… Когда он с трудом разлепил глаза, понимая, что надо проснуться, рядом с ним на столике уже стояла большая глиняная чашка с каким-то отваром странного запаха.
— Это вересковый чай с медом, — с мягкой улыбкой произнесла мистрис Карнуэл. — Надо выпить. У тебя простуда.
— Только бы не инфлюэнца, — с сочувствием произнесла Мирдри, держащая на подносе какую-то миску, судя по запаху, с куриным бульоном.
— Глупости не говори, — шикнула на неё хозяйка, — мальчик просто не привык к нашей погоде, вот и простыл. За пару дней поставим на ноги…
— Не стоит переживаний, Иннис, — взяв в руки чашку, попытался улыбнуться Тайлер, — со мной всё в порядке, просто разморило. Нам скоро уезжать, да и некогда мне болеть.
— И куда ты больной собрался ехать? — раздался голос Доминики, которая стремительно вошла в гостиную. — Твоя постель уже разобрана, допивай и быстро туда.
— Я хорошо себя чувствую, я…
— Ты себя со стороны не видишь, — положив руки на бедра, криво улыбнулась женщина, — предлагаю договориться: ты сейчас беспрекословно выполняешь все указания матери, а как выздоровеешь, мы все вместе сходим в музей.
— К-какой музей?
— Естествознания и истории, конечно. Рэй лично проведет нам экскурсию, он там каждое чучело знает. И это я не только про зверей на постаментах, — тихо добавила в сторону Доминика.
— Но я не думаю, что Рэй согласится, и так задержка выйдет, ещё и экскурсии…
— Я с ним поговорю. Если будешь делать, что тебе скажут, поправишься в два счета. В Ханше умеют ставить на ноги, тут не принято долго болеть.
Спорить с тремя решительно настроенными женщинами было бесполезно, даже скромно стоящий рядом с сестрой Энгус жестом показал бессмысленность попыток и помог добраться до комнаты.
Тайлер давно уже забыл какого это — болеть в постели. В последние годы он если и простужался, лечился на ходу, да и заботиться о нём было некому. Сейчас же к нему вернулось давно забытое чувство тепла и заботы, так похожее на то самое, что было в далёком детстве, когда мать сидела рядом с его лежанкой, поила противными лекарствами, обнимала, гладила по голове и держала за маленькую ладошку, шепча молитвы.
Заботилась о нём мистрис Карнуэл, всех прочих решительно выгоняя в коридор. В моменты полусна Тайлер вроде бы даже чувствовал, как она гладила его по голове, и слышал тихий шепот на чужом языке. Но что это было: молитвы или обережные слова? Вересковый чай с медом, отвары, бульоны, капли, мази… Порой противнейшие донельзя, но в какой-то момент Тайлер проснулся, ощущая себя совершенно здоровым, даже не ослабленным. За окном царила ночь, хотя шторы и не были опушены. Часов в комнате не имелось, но это не остановило Тайлера, очень хотелось самостоятельно дойти до ванной комнаты и привести себя в порядок. Стараясь идти как можно тише и не шуметь, он оделся и, закончив со всеми необходимыми процедурами, уже на обратном пути решил посмотреть в окно, что выходило на ворота. Снегопад прекратился, но снег ещё не весь растаял, собранным дворниками в кучки. На улице горели газовые фонари, в некоторых окнах первых этажей соседних домов тоже горел свет. Так и не поймёшь: раннее утро или поздний вечер?
Найти ответ на свой вопрос Тайлер решил, спустившись вниз. Возможно, на кухне или в гостиной ещё или уже кто-то из домочадцев есть. Он не прогадал, на кухне обнаружилась мать Мирдри, Тирлэг, которая тоже оказалась «мистрис Карнуэл». Как выяснилось, все члены клана носили одну фамилию, потому как происходили от общего предка, а в малочисленных кланах так и вовсе приходились друг другу непосредственной родней. Хозяевам дома и главе клана Тирлэг с мужем и дочерью родней если и приходились, то очень уж дальней, как понял Тайлер, связывали их в первую очередь узы дружбы и доверия. Весь клан находился на севере Ханша, в Даринширне представляли его непосредственно глава с семьёй и его помощники — Тирлэг, её муж и дочь.
Заметив гостя, женщина, несмотря на полноту, ловко развернулась к нему с волнением в глазах, но Тайлер жестом успокоил её, а потом сказал:
— Мне уже значительно лучше, благодарю за беспокойство. Вы не подскажите, который час? За окном темно, а я только проснулся.
— Седьмой по полуночи идёт, рано ещё, — указав на простые настенные часы, висевшие меж двух окон, ответила Тирлэг. — Поспать бы ещё.
— Но Вы уже не спите… Можно мне побыть тут? Я совсем не хочу спать.
Тайлер ожидал, что его погонят с кухни, но, вопреки всему, добрая женщина отодвинула от стены тяжёлый грубо сколоченный стул со спинкой, постояла мгновение в раздумьях и достала из шкафа толстый плед, накинула на стул:
— Садись, так помягче будет. И накроешься, если озноб возьмёт.
Тайлер поблагодарил и послушно сел, Тирлэг посмотрела, уверилась, что ему удобно, и вернулась к работе: она замешивала тесто.
Тайлер не часто бывал на кухнях, но сейчас ему выпал шанс осмотреться. Большой стол, плита на газу, мойка, старый очаг, столешница у стены, шкафы и полки с утварью и заготовками, корзины со снедью, пучки трав и специй на стенах и под потолком. И запахи… Ещё не готовых блюд, но…
— Вот, — Тирлэг сняла с плиты чайник, заварила что-то в большой глиняной чашке. — Иннис всё вам эти свои кофеи подсовывает, но отрава ж редкостная. То ли дело вереск…
