Тайлер учтиво протянул руку, и хозяин дома решительно её пожал:
— Грегг Карнуэл. Приятно познакомиться. Благодарю, что сопровождали и оберегали мою дочь в этом путешествии.
Тайлер не стал поправлять, что на самом деле всё получилось с точностью до наоборот.
— Что ж, не будем стоять у дверей, пройдёмте в гостиную, раз супруга не зовёт на ужин. Мирдри, скажи Иннис, чтоб сию же минуту шла в гостиную!
Господин Карнуэл направился к одной из дверей, и все последовали за ним. Только Мирдри, собрав всю верхнюю одежду, метнулась в другую сторону.
Пока они стояли в холле, Тайлер успел осмотреться и был, признаться, удивлён. По работе он частенько "гостил" в домах обеспеченных и родовитых господ, но интерьер этого дома сильно отличался. Для начала, обои на стенах были не привычного зелёного цвета, а бежевого. Картин на этих же стенах навешано как-то слишком мало: всего две-три на каждой стене, тогда как столичные жители увешивали картинами в массивных рамах едва ли не всё пространство стен. С мебелью была такая же ситуация — ровно столько, сколько надо, а не так, что порой невозможно пройти, не зацепив какое-нибудь кресло или комод. Все вещи — совсем не старые, и за ними ухаживали, это видно, даже тяжёлые вишневые портьеры на окнах были чистыми и не пыльными.
Складывалось впечатление, что в этом большом доме не кичатся своим достатком и родовитостью, но бесспорно имеют все средства, чтоб жить в соответствии со своим положением в обществе.
Гостиная оказалась большой комнатой с камином, тёмно-синими портьерами на окнах и голубыми обоями. Мебель была вся из черного дерева, пол устилал пушистый серый ковер. На стенах по-прежнему висели картины, лишь одна из них сильно выделялась: портрет светловолосой женщины в полный рост. Под картиной имелась надпись, и пока все расходились по комнате, Тайлер приблизился, чтоб прочитать.
— Эи-лидх Ми-фехд Кэр Нуэ-лу, — медленно прочитал Тайлер.
Буквы были привычные, но складывались они в совершенно непонятные слова.
— Эилид Мифе, — с улыбкой поправила Доминика, появляясь у него за спиной. — Эилид, Белая Лань Нуэла. Моя прабабка. Одна из многих, кем гордится наш клан.
— А чем именно она прославилась?
— Это долгая история, после расскажу…
Одна из дверей распахнулась, и в комнату едва не вбежала немолодая уже женщина. Ей хватило одного взгляда, чтоб осмотреться, и вот она уже с плачем бросилась к Доминике.
Мать? Или няня, если судить по одежде? Насколько Тайлер мог рассмотреть со спины, женщина была одета в юбку из ярко-синего крепа с небольшим бантом на правом боку и белую хлопковую блузку с рюшами на манжетах и воротничке. Разве так может позволить себе одеться хозяйка дома? Хотя Грегг Карнуэл тоже не отличался изысканностью наряда: серая рубашка, черные брюки с ботинками в тон и зелёный жилет, вот, собственно, и всё, что было надето на хозяине. Да и Мирдри была одета не как горничная, хотя, похоже, что таковой в доме и являлась. Но ведь в Даринширне принято одеваться по иной моде, мало ли…
Женщина меж тем немного успокоилась и уже почти перестала плакать, даже немного отстранилась от Доминики.
— Мама, быть может, не стоит устраивать такой слёзоразлив при гостях? — предложила Доминика, сразу развеивая все сомнения.
Женщина поспешно закивала, вытирая лицо ажурным платочком, запоздало вытянутым из кармана. Она уже была в силах вести беседу, как на глаза ей попался Рэй. Даме хватило пары мгновений, чтоб признать его и, констатировав «Рэймонд», женщина залилась слезами по новой, теперь уже у него на груди. Но ему удалось успокоить её быстрее, достаточно было тепло обнять и проговорить:
— Иннис, мы дома, никуда не уйдем, всё хорошо. Давайте лучше поговорим.
— Да-да, что это я…? Поговорим… конечно, это лучше. Боже, как я рада вас видеть! Целы, невредимы! Дети мои… А твоя бедная мать, как же она скучает, бедная Мол. Ты ведь навестишь её, да?
— Посмотрим, — сухо ответил Рэй.
— Навестишь?! — упрямо уточнила мистрис Карнуэл.
— Скажи лучше, накрыт ли стол? — поспешно перевел тему господин Карнуэл. — Дети с дороги, наверняка…
— Ох, что это я, конечно-конечно. Скорее умываться с дороги и за стол! — засуетилась хозяйка дома и повела всех к умывальнику, огороженному деревянной ширмой в столовой.
Из крана лилась горячая вода, что сильно удивило, а потом Тайлер вспомнил, что он в Даринширне — городе более продвинутом в технологическом плане, и проблемы столичных жителей в отношении водоснабжения для бытовых нужд тут уже решены. Тайлер не удивился бы, если б ему сказали, что камины тут больше для уюта, а тепло подаётся через трубы с горячей водой в стенах или полах.
На длинном столе уже было выставлено множество блюд. Мирдри поправляла пузатую супницу и обратилась к хозяйке дома:
— Мать сказала, что мы поужинаем на кухне. Сказала, что вам надо с семьёй побыть.
— Опять Тирлэг за своё, — поджала губы мистрис Карнуэл, — будто вы нам не семья.
— Мать упёрлась, — пожала плечами Мирдри и, дождавшись разрешения, ушла, плотно прикрыв за собой дверь, а господин Карнуэл, наконец, представил Тайлера супруге.
— Где братья? — спросила Доминика, самостоятельно садясь за стол.
— Рори сейчас живёт в Нуэле. Он, в конце концов, старший сын и разумно решил, что ему пора бы начинать брать всё в свои руки. Да и управляющий писал, что из-за подагры он уже не может резво носиться по фьорду, — ответил господин Карнуэл, шумно усаживаясь в свое кресло во главе стола. — Энгус учится в Университете, сейчас должен подойти. А Леит в пансионе. Всё никак не дождется, когда его учеба закончится. Ума, как в братьях, нет совсем, мечтает на континент, в армию. Мать уже извелась вся.
Мистрис Карнуэл в подтверждение тому печально вздохнула, но решительно взяла в руки черпак, встав над супницей:
— Итак, кто будет суп?
Как понял Тайлер, обслуживать за столом каждый должен был себя сам, либо просить передать блюдо того, к кому оно ближе располагалось. Прислуги в столовой не было, да и судя по количеству блюд, их смена и не планировалась. Зато такая манера позволяла застолью идти своим чередом, ни на что не отвлекаясь и не осторожничая с выбором тем для разговоров.
Доминика расспрашивала о делах в Нуэле, когда дверь в столовую открылась со стороны гостиной, и вошёл молодой человек лет двадцати с небольшим, едва ли не как две капли воды похожий на Доминику.
— Энгус! — обрадованно вскочила на ноги та.
Брат сориентировался моментально, подхватил сестру, закружил по комнате под её счастливый смех. Да так сильно, что в пене кружев нижней юбки замелькали маленькие ботинки на каблуке. После новоприбывший признал Рэя, доброжелательно поздоровался с ним, уверенно пожал руку Тайлеру, после того, как их представили друг другу. Энгус Карнуэл оказался средним сыном в семье и младшим братом Доминики, он был всего на два года старше Тайлера и уже заканчивал Даринширнский Университет, собираясь работать в горной промышленности. А конкретно в компании Раяна Клири. Тайлер никогда раньше не слышал от Рэя имени его отца, но, судя по изумлению партнера от этой новости, похоже, именно о нём шла речь. Подняв выпущенную из рук от неожиданного известия вилку, Рэй медленно переспросил:
— Ты планируешь работать на моего отца?
— Не просто планирую, я уже там стажируюсь, — открыто улыбнулся Энгус, налегая на пирог с бараньими почками.
Рэй с Доминикой переглянулись, и женщина с удивлением произнесла:
— Я, конечно, понимала, что вечно держать на нас обиду тут не будут, но никак не рассчитывала, что наши семьи поддержат общение.
— А я всё гадал, почему вкус этого гуляша из свинины с элем мне так знаком, — протянул Рэй, ткнув вилкой в кусочек мяса на тарелке, — это же семейный рецепт матери.
— О, да, Мол как-то похвасталась мне, и я вытянула из неё рецепт, — охотно поделилась мистрис Карнуэл.
— Остальные блюда также безумно вкусные, — решил сделать комплимент хозяйке Тайлер, — а эти фрикадельки с яйцом просто выше всяческих похвал.
— Их как раз готовила Тирлэг, я передам ей похвалу, — едва ли не засияла хозяйка.
— Я буду Вам признателен, мистрис Карнуэл.
— Иннис, — поправил господин Карнуэл, — а меня зови просто Грэггом. Ты друг наших детей, ты разделил с нами стол. Теперь ты и наш друг. А друзей у нас зовут по именам.
Тайлер опешил от такого заявления, но виду не подал. Он не думал, что таким малым набором фактов можно заслужить столь высокое доверие семьи Карнуэл.
— С-спасибо за ваше расположение, — с благодарностью кивнул Тайлер, не будучи уверенным, а не лишним ли будет встать и поклониться.
— Всё нормально, — наклонившись к нему, тихо произнес Рэй, сидящий по правую руку от Тайлера. — Так тут заведено.
Тайлер не стал уточнять, решив расспросить позже. Отношение к нему не изменилось, словно Карнуэлы назвали его другом семьи, едва увидев. И это радовало. Как-то по-детски, до смущения радовало, что эти приятные, добродушные люди сочли его достойным доверия.
Иннис смотрела на молодого человека с искренним участием, добротой и заботой, предлагала всё новые блюда, расспрашивала о том, каким он находит Даринширн, как перенёс перелет. Грегг же больше наблюдал, но, похоже, его устраивало то, что он видел. Энгус же предпочитал беседовать с Доминикой, видимо, они были очень дружны в прошлом, но к Тайлеру отнёсся спокойно и дружелюбно.
Ему нравилась эта семья, определенно нравилась. Карнуэлы свободно общались меж собой, обсуждали мировые новости, вести из Нуэла, учебу и будущее Энгуса. Тему нынешней жизни своих непутевых детей они избегали, не расспрашивали до поры до времени. Доминика легко беседовала со всеми, Рэй сперва был сдержан и молчалив, но после оттаял и тоже включился в разговор. Тайлер отвечал на вопросы, сам их задавал.
Иннис баловала его своим вниманием, словно взяв под опеку. Тайлер знал, что немолодые женщины всегда почему-то питают к нему слабость и, что греха таить, бывало, пользовался этим ради своей выгоды, но в этот раз он чувствовал именно материнскую заботу, от которой отвык за последние шесть лет. Несмотря на высокий статус, Иннис была скорее добрая, нежная мать семейства, чем леди.
Тайлер достаточно в своей жизни насмотрелся на благородных дам, в том же театре, да и на сцене артистки по большей части таковых только и играли, поэтому ему и было странно наблюдать ту разницу в поведении присутствующих за столом женщин. Доминика являлась образчиком светской леди, не знай он о её бурной жизни, никогда не подумал бы, что эта утонченная натура выступает на сцене и увиливает от приличий. Иннис же была радушной хозяйкой, доброй женщиной, но не более. Дело было даже не в манерах, а в умении держать себя. Тайлер понимал, что спрашивать о подобном — верх неприличия, но как же хотелось узнать…
— Если в Ханше нет аристократии, как тут появился институт благородных девиц? — набравшись смелости, когда разговор хоть немного был схож с этой темой, Тайлер тихо спросил у Рэя.
— На самом деле он именуется просто пансионом миз Дирс. Рэй его так называет чисто из вредности, — фыркнула Доминика, неведомо как услышав вопрос. — А как появился… О, это презабавная история.
— Я расскажу, — усмехнулся Грегг. — Лет двадцать пять назад Ирвинг Кардиог решил утереть всем нос и сосватать свою единственную дочку за какого-то столичного графа, и чтоб его курносая рыжуха того впечатлила, раскошелился знатно на гувернантку из столицы. Весь город об том судачил. Гувернантка прилетела точно в срок и построила не только дочку, но и всю семью. Сам старый хрыч ходил на цыпочках. Миз Дирс её звали. Те, кто лично знал Ирвингову дочку, говорили, что она тупа как пробка, но миз Дирс научила её манерам как светскую столичную леди и, главное, научила не открывать рот. А если и спросят, то отвечать на вопрос, а не нести ахинею. В итоге рыжуха сделала хорошую партию, а все соседи наперебой стали приглашать гувернантку к себе. Она сперва устроилась к Кармилланам, к их восьми девчонкам, но потом те едва не подрались с Каролласам из-за её места. А в очереди уже семей двадцать стояло. В итоге думали-думали и порешили организовать классы, чтоб миз Дирс обучала всех разом. А чтоб девки не разбрелись, отстроили пансион. С тех пор, лет двадцать уже, те, кто хочет, посылают своих девчонок в пансион миз Дирс. Что по выходу имеем, вот, поглядите.
Грегг закончил рассказ, указав рукой на дочь. Доминика картинно наклонила голову, улыбнулась холодной «светской» улыбкой, а после вернула свою привычную.
Ужин закончился ближе к восьми часам пополудни, когда на улице уже стемнело. Но газовые лампы уютно освещали столовую и гостиную. Иннис решила проверить, всё ли готово в комнатах для гостей, Тайлер и Рэй последовали за ней, относя багаж. После в гостиной планировалось продолжение вечера, и всех ждали в голубой комнате.
Комната для гостей, выделенная Тайлеру, оказалась небольшой, но приятной глазу: коричневых тонов, с деревянной мебелью, которой было по-минимуму, лишь кровать, шкаф, стол с зеркалом и стул. Окно выходило на задний двор, темный сейчас, поэтому Тайлер без сожаления занавесил его портьерами. Разбирать саквояж он пока не стал, просто поставил рядом с кроватью. Они с Рэем не планировали надолго задерживаться в Даринширне, уже завтра, арендовав транспорт, собирались отбыть в Каширон. Зато сегодня весь вечер проведут в тепле, уюте и приятной компании. Кстати, о компании!
Тайлер вышел в коридор, но там уже никого не было. Дом был достаточно прост в планировке, поэтому Тайлер не думал, что способен в нём заблудиться и решил самостоятельно спуститься вниз. На площадке перед лестницей он увидел то, что как-то не заметил поднимаясь, в виду набитого живота и тяжести саквояжа, видимо. Портрет дочери хозяина дома. Большой и расположенный так, чтоб его всегда можно было увидеть. На портрете Доминика была изображена по бёдра, стоя боком, держа за спиной раскрытый зонтик из белого кружева. Фоном служили кучевые облака, затянувшие всё небо. Они были разных оттенков: белые, серые, голубоватые, сиреневые. Но белое платье и шляпка в тон не сливались с фоном. Особенно почему-то бросались в глаза жемчужные сережки.
— Я была красива тогда, — с печалью обронила женщина, бесшумно появившись у Тайлера за спиной.
— Вы и сейчас красивы, — к чести своей, не вздрогнув от неожиданности, поправил Тайлер, отмечая всё же, что на портрете изображена юная девушка, а стоит с ним рядом уже женщина.
— Это свадебный наряд, — внезапно произнесла Доминика. — Отец Рэя настоял, сказал, что это прекрасная традиция, рисовать портреты невест в день свадьбы. Сначала этот портрет висел в гостиной, напротив портрета Мифе. Я была чрезмерно горда этой честью. Кто такая Мифе и кто я… Смешно сказать, я думала, что смогу быть как она… Интересно, что бы она сказала, узнай всё… После отъезда, я думала, что картину в лучшем случае снесли в подвал, если не сожгли. А оказывается, отец просто перенес её сюда.
Голос Доминики не отличался весёлостью, скорее, наоборот, словно ей было больно смотреть на этот портрет и вспоминать себя почти десятилетней давности.
— Вы были очень красивой невестой, — честно заметил Тайлер.
— Красивой… Да, это было красивое время. Время всеобщего внимания, восхищения, надежд, новых впечатлений, удовольствий… Но оно закончилось. Я сама тому виной.
— Грегг Карнуэл. Приятно познакомиться. Благодарю, что сопровождали и оберегали мою дочь в этом путешествии.
Тайлер не стал поправлять, что на самом деле всё получилось с точностью до наоборот.
— Что ж, не будем стоять у дверей, пройдёмте в гостиную, раз супруга не зовёт на ужин. Мирдри, скажи Иннис, чтоб сию же минуту шла в гостиную!
Господин Карнуэл направился к одной из дверей, и все последовали за ним. Только Мирдри, собрав всю верхнюю одежду, метнулась в другую сторону.
Пока они стояли в холле, Тайлер успел осмотреться и был, признаться, удивлён. По работе он частенько "гостил" в домах обеспеченных и родовитых господ, но интерьер этого дома сильно отличался. Для начала, обои на стенах были не привычного зелёного цвета, а бежевого. Картин на этих же стенах навешано как-то слишком мало: всего две-три на каждой стене, тогда как столичные жители увешивали картинами в массивных рамах едва ли не всё пространство стен. С мебелью была такая же ситуация — ровно столько, сколько надо, а не так, что порой невозможно пройти, не зацепив какое-нибудь кресло или комод. Все вещи — совсем не старые, и за ними ухаживали, это видно, даже тяжёлые вишневые портьеры на окнах были чистыми и не пыльными.
Складывалось впечатление, что в этом большом доме не кичатся своим достатком и родовитостью, но бесспорно имеют все средства, чтоб жить в соответствии со своим положением в обществе.
Гостиная оказалась большой комнатой с камином, тёмно-синими портьерами на окнах и голубыми обоями. Мебель была вся из черного дерева, пол устилал пушистый серый ковер. На стенах по-прежнему висели картины, лишь одна из них сильно выделялась: портрет светловолосой женщины в полный рост. Под картиной имелась надпись, и пока все расходились по комнате, Тайлер приблизился, чтоб прочитать.
— Эи-лидх Ми-фехд Кэр Нуэ-лу, — медленно прочитал Тайлер.
Буквы были привычные, но складывались они в совершенно непонятные слова.
— Эилид Мифе, — с улыбкой поправила Доминика, появляясь у него за спиной. — Эилид, Белая Лань Нуэла. Моя прабабка. Одна из многих, кем гордится наш клан.
— А чем именно она прославилась?
— Это долгая история, после расскажу…
Одна из дверей распахнулась, и в комнату едва не вбежала немолодая уже женщина. Ей хватило одного взгляда, чтоб осмотреться, и вот она уже с плачем бросилась к Доминике.
Мать? Или няня, если судить по одежде? Насколько Тайлер мог рассмотреть со спины, женщина была одета в юбку из ярко-синего крепа с небольшим бантом на правом боку и белую хлопковую блузку с рюшами на манжетах и воротничке. Разве так может позволить себе одеться хозяйка дома? Хотя Грегг Карнуэл тоже не отличался изысканностью наряда: серая рубашка, черные брюки с ботинками в тон и зелёный жилет, вот, собственно, и всё, что было надето на хозяине. Да и Мирдри была одета не как горничная, хотя, похоже, что таковой в доме и являлась. Но ведь в Даринширне принято одеваться по иной моде, мало ли…
Женщина меж тем немного успокоилась и уже почти перестала плакать, даже немного отстранилась от Доминики.
— Мама, быть может, не стоит устраивать такой слёзоразлив при гостях? — предложила Доминика, сразу развеивая все сомнения.
Женщина поспешно закивала, вытирая лицо ажурным платочком, запоздало вытянутым из кармана. Она уже была в силах вести беседу, как на глаза ей попался Рэй. Даме хватило пары мгновений, чтоб признать его и, констатировав «Рэймонд», женщина залилась слезами по новой, теперь уже у него на груди. Но ему удалось успокоить её быстрее, достаточно было тепло обнять и проговорить:
— Иннис, мы дома, никуда не уйдем, всё хорошо. Давайте лучше поговорим.
— Да-да, что это я…? Поговорим… конечно, это лучше. Боже, как я рада вас видеть! Целы, невредимы! Дети мои… А твоя бедная мать, как же она скучает, бедная Мол. Ты ведь навестишь её, да?
— Посмотрим, — сухо ответил Рэй.
— Навестишь?! — упрямо уточнила мистрис Карнуэл.
— Скажи лучше, накрыт ли стол? — поспешно перевел тему господин Карнуэл. — Дети с дороги, наверняка…
— Ох, что это я, конечно-конечно. Скорее умываться с дороги и за стол! — засуетилась хозяйка дома и повела всех к умывальнику, огороженному деревянной ширмой в столовой.
Из крана лилась горячая вода, что сильно удивило, а потом Тайлер вспомнил, что он в Даринширне — городе более продвинутом в технологическом плане, и проблемы столичных жителей в отношении водоснабжения для бытовых нужд тут уже решены. Тайлер не удивился бы, если б ему сказали, что камины тут больше для уюта, а тепло подаётся через трубы с горячей водой в стенах или полах.
На длинном столе уже было выставлено множество блюд. Мирдри поправляла пузатую супницу и обратилась к хозяйке дома:
— Мать сказала, что мы поужинаем на кухне. Сказала, что вам надо с семьёй побыть.
— Опять Тирлэг за своё, — поджала губы мистрис Карнуэл, — будто вы нам не семья.
— Мать упёрлась, — пожала плечами Мирдри и, дождавшись разрешения, ушла, плотно прикрыв за собой дверь, а господин Карнуэл, наконец, представил Тайлера супруге.
— Где братья? — спросила Доминика, самостоятельно садясь за стол.
— Рори сейчас живёт в Нуэле. Он, в конце концов, старший сын и разумно решил, что ему пора бы начинать брать всё в свои руки. Да и управляющий писал, что из-за подагры он уже не может резво носиться по фьорду, — ответил господин Карнуэл, шумно усаживаясь в свое кресло во главе стола. — Энгус учится в Университете, сейчас должен подойти. А Леит в пансионе. Всё никак не дождется, когда его учеба закончится. Ума, как в братьях, нет совсем, мечтает на континент, в армию. Мать уже извелась вся.
Мистрис Карнуэл в подтверждение тому печально вздохнула, но решительно взяла в руки черпак, встав над супницей:
— Итак, кто будет суп?
Как понял Тайлер, обслуживать за столом каждый должен был себя сам, либо просить передать блюдо того, к кому оно ближе располагалось. Прислуги в столовой не было, да и судя по количеству блюд, их смена и не планировалась. Зато такая манера позволяла застолью идти своим чередом, ни на что не отвлекаясь и не осторожничая с выбором тем для разговоров.
Доминика расспрашивала о делах в Нуэле, когда дверь в столовую открылась со стороны гостиной, и вошёл молодой человек лет двадцати с небольшим, едва ли не как две капли воды похожий на Доминику.
— Энгус! — обрадованно вскочила на ноги та.
Брат сориентировался моментально, подхватил сестру, закружил по комнате под её счастливый смех. Да так сильно, что в пене кружев нижней юбки замелькали маленькие ботинки на каблуке. После новоприбывший признал Рэя, доброжелательно поздоровался с ним, уверенно пожал руку Тайлеру, после того, как их представили друг другу. Энгус Карнуэл оказался средним сыном в семье и младшим братом Доминики, он был всего на два года старше Тайлера и уже заканчивал Даринширнский Университет, собираясь работать в горной промышленности. А конкретно в компании Раяна Клири. Тайлер никогда раньше не слышал от Рэя имени его отца, но, судя по изумлению партнера от этой новости, похоже, именно о нём шла речь. Подняв выпущенную из рук от неожиданного известия вилку, Рэй медленно переспросил:
— Ты планируешь работать на моего отца?
— Не просто планирую, я уже там стажируюсь, — открыто улыбнулся Энгус, налегая на пирог с бараньими почками.
Рэй с Доминикой переглянулись, и женщина с удивлением произнесла:
— Я, конечно, понимала, что вечно держать на нас обиду тут не будут, но никак не рассчитывала, что наши семьи поддержат общение.
— А я всё гадал, почему вкус этого гуляша из свинины с элем мне так знаком, — протянул Рэй, ткнув вилкой в кусочек мяса на тарелке, — это же семейный рецепт матери.
— О, да, Мол как-то похвасталась мне, и я вытянула из неё рецепт, — охотно поделилась мистрис Карнуэл.
— Остальные блюда также безумно вкусные, — решил сделать комплимент хозяйке Тайлер, — а эти фрикадельки с яйцом просто выше всяческих похвал.
— Их как раз готовила Тирлэг, я передам ей похвалу, — едва ли не засияла хозяйка.
— Я буду Вам признателен, мистрис Карнуэл.
— Иннис, — поправил господин Карнуэл, — а меня зови просто Грэггом. Ты друг наших детей, ты разделил с нами стол. Теперь ты и наш друг. А друзей у нас зовут по именам.
Тайлер опешил от такого заявления, но виду не подал. Он не думал, что таким малым набором фактов можно заслужить столь высокое доверие семьи Карнуэл.
— С-спасибо за ваше расположение, — с благодарностью кивнул Тайлер, не будучи уверенным, а не лишним ли будет встать и поклониться.
— Всё нормально, — наклонившись к нему, тихо произнес Рэй, сидящий по правую руку от Тайлера. — Так тут заведено.
Тайлер не стал уточнять, решив расспросить позже. Отношение к нему не изменилось, словно Карнуэлы назвали его другом семьи, едва увидев. И это радовало. Как-то по-детски, до смущения радовало, что эти приятные, добродушные люди сочли его достойным доверия.
Иннис смотрела на молодого человека с искренним участием, добротой и заботой, предлагала всё новые блюда, расспрашивала о том, каким он находит Даринширн, как перенёс перелет. Грегг же больше наблюдал, но, похоже, его устраивало то, что он видел. Энгус же предпочитал беседовать с Доминикой, видимо, они были очень дружны в прошлом, но к Тайлеру отнёсся спокойно и дружелюбно.
Ему нравилась эта семья, определенно нравилась. Карнуэлы свободно общались меж собой, обсуждали мировые новости, вести из Нуэла, учебу и будущее Энгуса. Тему нынешней жизни своих непутевых детей они избегали, не расспрашивали до поры до времени. Доминика легко беседовала со всеми, Рэй сперва был сдержан и молчалив, но после оттаял и тоже включился в разговор. Тайлер отвечал на вопросы, сам их задавал.
Иннис баловала его своим вниманием, словно взяв под опеку. Тайлер знал, что немолодые женщины всегда почему-то питают к нему слабость и, что греха таить, бывало, пользовался этим ради своей выгоды, но в этот раз он чувствовал именно материнскую заботу, от которой отвык за последние шесть лет. Несмотря на высокий статус, Иннис была скорее добрая, нежная мать семейства, чем леди.
Тайлер достаточно в своей жизни насмотрелся на благородных дам, в том же театре, да и на сцене артистки по большей части таковых только и играли, поэтому ему и было странно наблюдать ту разницу в поведении присутствующих за столом женщин. Доминика являлась образчиком светской леди, не знай он о её бурной жизни, никогда не подумал бы, что эта утонченная натура выступает на сцене и увиливает от приличий. Иннис же была радушной хозяйкой, доброй женщиной, но не более. Дело было даже не в манерах, а в умении держать себя. Тайлер понимал, что спрашивать о подобном — верх неприличия, но как же хотелось узнать…
— Если в Ханше нет аристократии, как тут появился институт благородных девиц? — набравшись смелости, когда разговор хоть немного был схож с этой темой, Тайлер тихо спросил у Рэя.
— На самом деле он именуется просто пансионом миз Дирс. Рэй его так называет чисто из вредности, — фыркнула Доминика, неведомо как услышав вопрос. — А как появился… О, это презабавная история.
— Я расскажу, — усмехнулся Грегг. — Лет двадцать пять назад Ирвинг Кардиог решил утереть всем нос и сосватать свою единственную дочку за какого-то столичного графа, и чтоб его курносая рыжуха того впечатлила, раскошелился знатно на гувернантку из столицы. Весь город об том судачил. Гувернантка прилетела точно в срок и построила не только дочку, но и всю семью. Сам старый хрыч ходил на цыпочках. Миз Дирс её звали. Те, кто лично знал Ирвингову дочку, говорили, что она тупа как пробка, но миз Дирс научила её манерам как светскую столичную леди и, главное, научила не открывать рот. А если и спросят, то отвечать на вопрос, а не нести ахинею. В итоге рыжуха сделала хорошую партию, а все соседи наперебой стали приглашать гувернантку к себе. Она сперва устроилась к Кармилланам, к их восьми девчонкам, но потом те едва не подрались с Каролласам из-за её места. А в очереди уже семей двадцать стояло. В итоге думали-думали и порешили организовать классы, чтоб миз Дирс обучала всех разом. А чтоб девки не разбрелись, отстроили пансион. С тех пор, лет двадцать уже, те, кто хочет, посылают своих девчонок в пансион миз Дирс. Что по выходу имеем, вот, поглядите.
Грегг закончил рассказ, указав рукой на дочь. Доминика картинно наклонила голову, улыбнулась холодной «светской» улыбкой, а после вернула свою привычную.
Ужин закончился ближе к восьми часам пополудни, когда на улице уже стемнело. Но газовые лампы уютно освещали столовую и гостиную. Иннис решила проверить, всё ли готово в комнатах для гостей, Тайлер и Рэй последовали за ней, относя багаж. После в гостиной планировалось продолжение вечера, и всех ждали в голубой комнате.
Комната для гостей, выделенная Тайлеру, оказалась небольшой, но приятной глазу: коричневых тонов, с деревянной мебелью, которой было по-минимуму, лишь кровать, шкаф, стол с зеркалом и стул. Окно выходило на задний двор, темный сейчас, поэтому Тайлер без сожаления занавесил его портьерами. Разбирать саквояж он пока не стал, просто поставил рядом с кроватью. Они с Рэем не планировали надолго задерживаться в Даринширне, уже завтра, арендовав транспорт, собирались отбыть в Каширон. Зато сегодня весь вечер проведут в тепле, уюте и приятной компании. Кстати, о компании!
Тайлер вышел в коридор, но там уже никого не было. Дом был достаточно прост в планировке, поэтому Тайлер не думал, что способен в нём заблудиться и решил самостоятельно спуститься вниз. На площадке перед лестницей он увидел то, что как-то не заметил поднимаясь, в виду набитого живота и тяжести саквояжа, видимо. Портрет дочери хозяина дома. Большой и расположенный так, чтоб его всегда можно было увидеть. На портрете Доминика была изображена по бёдра, стоя боком, держа за спиной раскрытый зонтик из белого кружева. Фоном служили кучевые облака, затянувшие всё небо. Они были разных оттенков: белые, серые, голубоватые, сиреневые. Но белое платье и шляпка в тон не сливались с фоном. Особенно почему-то бросались в глаза жемчужные сережки.
— Я была красива тогда, — с печалью обронила женщина, бесшумно появившись у Тайлера за спиной.
— Вы и сейчас красивы, — к чести своей, не вздрогнув от неожиданности, поправил Тайлер, отмечая всё же, что на портрете изображена юная девушка, а стоит с ним рядом уже женщина.
— Это свадебный наряд, — внезапно произнесла Доминика. — Отец Рэя настоял, сказал, что это прекрасная традиция, рисовать портреты невест в день свадьбы. Сначала этот портрет висел в гостиной, напротив портрета Мифе. Я была чрезмерно горда этой честью. Кто такая Мифе и кто я… Смешно сказать, я думала, что смогу быть как она… Интересно, что бы она сказала, узнай всё… После отъезда, я думала, что картину в лучшем случае снесли в подвал, если не сожгли. А оказывается, отец просто перенес её сюда.
Голос Доминики не отличался весёлостью, скорее, наоборот, словно ей было больно смотреть на этот портрет и вспоминать себя почти десятилетней давности.
— Вы были очень красивой невестой, — честно заметил Тайлер.
— Красивой… Да, это было красивое время. Время всеобщего внимания, восхищения, надежд, новых впечатлений, удовольствий… Но оно закончилось. Я сама тому виной.
