– Илона, кто тебе выпал? – спросил Франко в предвкушении.
– Зельда! – крикнула она.
Я была переполнена счастьем. Остались Беркер и Розалия. Кто бы мне ни достался, я обоих люблю.
– Давайте вы одновременно руки суньте в колбу. Чтобы честно, – сказал Гордон.
Розалия с Беркером запустили свои руки внутрь колбы и ухватили по шару. Они раскрывали их одновременно. И разворачивали листочки с именем одновременно.
– Рико!
– Найджела!
Я замерла на секунду, потому что не смогла сразу поверить своей удаче. Не устояв на месте, я выбралась из-за тумбы и бросилась Беркеру на шею, пища и визжа от переизбытка эмоций. Он покружил меня, поставил на ноги, затем сказал:
– Впервые будем готовить заодно.
– Ах, Найджела, ах-ах, – дразнил Франко.
А у меня улыбка с лица не сходила.
– После слезливой ночи это лучшее, что могло со мной произойти, – шепнула ему, пока Розалия и Рико общались с жюри.
– Когда Ёся утром сообщил, что мы будем сегодня готовить с вами, я еле сдержался, чтобы не рассказать тебе.
– Значит, сегодня мы одержим победу?
– Ты одержишь победу в любом случае!
– Только благодаря тебе.
– Нашей любви.
Второй тур закончился. Мы с Беркером шли третьими. Я могла бы поднажать и обойти Дамьяна с Бернардо, но уже казалось, что выдыхаюсь. И разница между нами была довольно большая. Оба опережали меня почти на пятнадцать очков.
– У нас ещё есть шанс, – подбодрил меня Беркер. – Нельзя сдаваться.
– Для того, чтобы их обойти, надо им приготовить плохо, понимаешь? Это нереально!
– Не сегодня, так завтра. Время есть. Шанс есть.
– Впрочем, – я взяла его за руки и широко улыбнулась, – ты со мной. Чего ещё желать?
– Да, действительно! Заметила? Мы отлично работаем вместе!
– У меня есть уже кое-какие мыслишки насчёт общего дела.
– Мы их обязательно обсудим, – в ответ кокетничал Беркер.
На нас смотрели. Впервые мне было абсолютно всё равно, кто и что подумает. Сейчас шёл перерыв. Мы общались друг с другом, кто-то со съёмочной командой. Фотографы делали снимки. Жюри отдыхали в своей комнате. Ёся ходил и командовал.
Третий тур вот-вот начнётся.
Я подошла к Розалии.
– Как я рада тебя видеть! Не представляешь, как я переживала твой уход.
– Беркер мне рассказал. Но всё хорошо. – Она приобняла меня за плечи. – Это шоу. Игра! Зато я очень рада видеть тебя полуфиналисткой. Неважно, выйдешь ты в финал или нет. Ты добилась большого успеха, но главное – ты научилась здесь многому. Согласны? – Она посмотрела на Рико и Беркера, и те подтвердили это кивком головы.
Заиграла музыка в знак того, что нам необходимо занять свои места.
На подиум вышли жюри.
Игра началась.
В последнем туре мы имели дело с омарами. Блюдо в приготовлении было несложным, однако они отмечали креативность. Бернардо в этом равных не было. Изредка я поглядывала на Франко Руиса. Тот с довольной улыбкой расхаживал между тумбами, следя за процессом, и ни разу не поднял на меня глаз. Это казалось мне странным. Неужели он оставил меня в покое?
В какой-то момент Мерти поймал меня на том, как я смотрю на Руиса, и покачал головой. Я поняла, что он хотел этим сказать – затишье перед бурей.
Когда я пошла за тарелками, Мерти отправился за мной и, делая вид, что выбирает сервировочное блюдо, тихо прошептал:
– Я видел, как Франко с Бернардо закрывались в одной из комнат.
– Обсуждали стратегию? Мне кажется, что в этом никакого смысла.
– А по-моему, они что-то задумали.
– Я даже предположить не могу, что это.
– Вечером поговорим. У нас микрофоны, не забывай.
Мерти точно что-то пронюхал. Он не стал бы болтать просто так. Напрягшись, я вернулась к Беркеру и состряпала беззаботный вид, словно мы с Мерти всего лишь обменялись советами – какое блюдо лучше подойдёт для сервировки. Беркер заметил, что со мной что-то не так, но не стал расспрашивать.
А потом вдруг перед нами появился Франко с широкой самодовольной улыбкой на лице.
– Беркер действительно оправдывает название шоу «Мастер на все руки», не правда ли, Найджела?
– Ему нет равных, – уверенно и также весело отвечала я.
– Собираетесь пожениться, ребята?
Мы с Беркером переглянулись со смущением.
– Как только мы до этого созреем, – нашёлся Беркер.
– Не забудьте пригласить Франко Руиса!
«Вот для кого я обязательно забуду подписать пригласительное», – с сарказмом подумала я.
А Беркер ответил:
– Конечно! Приглашены будут все!
В студию вернулась задушевная атмосфера. Другие участники взяли с Беркера обещание устроить мальчишник. Мы смеялись и готовили омаров. В результате первый, кто вышел в полуфинал и получил халат шеф-повара с вышитым именем на груди, стал Дамьян.
Нам разрешили отпраздновать это дело в кафе. Без камер и посторонних людей. Только мы, участники, и Ёся. Но и тот уехал через полтора часа, оставив нас напиваться.
– Жаль, Талии нет, – сказала я, обращаясь к Розалии.
– Она придёт на финал. Там все мы будем.
В такой тёплой атмосфере мы провели остаток вечера, после чего нас отвезли домой, а приглашённых бывших участников в гостиницу. Я не успела толком попрощаться с Беркером, но пообещала написать ему перед сном. Я ведь не знала, что этот день будет длиннее, чем он должен быть.
Как только мы приехали, все разбрелись по своим комнатам сытые, но уставшие. Я же решила дождаться тишины, чтобы заглянуть к Мерти. Что задумали Руис с Бернардо? Какое-то тревожное чувство поселилось в душе с того момента, как Мерти сказал, будто эти двое в сговоре. Хотя что может случиться? Важно ли, дойду я до финала или нет?
Во-первых, всем известно, – даже зрителям, – что мы с Беркером в отношениях, так что изначальный план по поводу внезапной любви к Бернардо уже не актуален. Я знала тайну, которая могла разрушить карьеру Руиса, поэтому в какой-то мере могла рассчитывать на спокойствие. А то, что я в полуфинальной неделе – очевидно! За рейтинги нет смысла беспокоиться. Или я что-то упустила?
Что?
Я так и задумалась с закрытыми глазами, положив голову на спинку дивана. И не заметила, что прошло уже много времени. Телефон завибрировал в руке. Вздрогнув, я оглядела тёмную комнату, затем посмотрела на экран. Ёся?
В доме стояла мёртвая тишина, и чтобы не шуметь, ушла на балкон – на который был вход через кухню.
– Ёся? Что-то случилось?
– Ты уже спишь?
– Нет, только собиралась. А что?
– Надень что-нибудь выходное и спустись вниз.
– Зачем? – я нахмурилась, затем перегнулась через перила, но у подъезда не заметила машины.
– Делай, что говорят. И поторопись.
Попытка возразить не удалась. Ёся отключился.
Если часы не врали, то время перевалило за полночь. А я не понимала, что происходит. Кутаясь в лёгкую дырчатую кофту, которую надела поверх белой майки под голубые джинсы, я ждала у дороги.
Прошло только две минуты, а я успела замёрзнуть. Хотела повернуть назад домой, но ослушаться Ёсю не могла. Только что казалось, что со мной уже ничего не может произойти, но ошиблась. Почему только я? А другие спят!
Наконец подъехала машина. Водитель открыл для меня заднюю дверцу, для чего ему пришлось перегнуться через пассажирское сиденье назад. Я села.
– А где Ёся? – озадаченно спросила водителя.
– Он велел доставить вас по адресу, и я собираюсь это сделать.
Услышав, что водитель понимает, о ком я спросила, немного расслабилась. Откинулась на спинку и уставилась в окно. А внутри тревожно ёкнуло. Здесь что-то не так.
Город сверкал рекламами и вывесками новомодных магазинов, а также ресторанов, привлекая внимание людей, которые в это время не думали спать. Буквы казались мне красивыми, но я не понимала ни одной, разве что только схожие с английскими. Я слышала грохотание последних автобусов и гудки такси, этот неизбежный, неустанный шум любого большого города.
Широкая дорога сменилась на узкую, а за следующим поворотом она вильнула между тесно стоящими пабами, затем машина остановилась. Водитель попросил меня выйти.
Озадаченная я уставилась на мужчину.
– Вы привезли меня в бар? Но…
Я уже набирала Ёсю.
– Слушаю, Найджела, – к моему удивлению, ответил он сонным голосом.
– Ёся, меня привезли в бар. Что это значит? Где ты?
– Да, да… заходи туда. Всё верно.
И отключился. И опа!
– Что это за игры, – бурчала я, выбираясь в ночную прохладу.
Не понимая, что тут делаю, я вошла в бар и встала как вкопанная, глазея на людей вокруг. Мужчины и женщины пили, ели, разговаривали. И ни одного знакомого лица.
Я снова набрала номер Ёси, но он не ответил.
Тогда я подошла к барной стойке, однако, не знала, о чём должна спросить бармена. Назвать своё имя и сказать, что меня ждут? Кто?
– Что будете заказывать? – спросил бармен.
Я смотрела на него, думая, что делать, а он ждал, когда же я закажу. И вдруг…
– Дама будет красное сухое вино Monte Bernardi Tzingarella.
Я крутанула голову почти на сто восемьдесят градусов и уставилась на Франко Руиса.
– Хорошее вино, – заверил он меня. – Сорт винограда: Мерло. Рубиновый цвет с пышным фруктовым ароматом. Вкус сочный, с нотами спелых фруктов и бархатистых танинов. Сыры, овощи и мясо на гриле – именно то, что нужно. Этим я тебя и собираюсь угостить.
Он галантно протянул руку, и мне пришлось согласиться идти с ним, чтобы не привлекать к себе внимание.
– Принесёшь в мою кабинку, – велел он официанту, а мне на ухо шепнул: – Могла бы для приличия платье надеть.
– Было сказано надеть одежду на выход. Откуда я знала, что это именно платье? – дерзила в ответ. – И с чего вы решили, что я буду пить!
– Это лучшее вино Италии в регионе Тоскана. Его невозможно не пить.
– Что я здесь делаю?
Франко молча отодвинул для меня стул. Я села. Он устроился напротив и взял меню. Мой вопрос завис в воздухе, а Франко преспокойно общался с официантом. Когда заказ был сделан, я категорично сказала:
– Если не ответите на вопрос, я встану и уйду. Потому что, во-первых, уже очень поздно. Я ужинала, и есть вам придётся одному. Во-вторых, я обязана знать, с чего мне оказана такая честь. Я думала, мы обсудили все вопросы и недосказанностей не осталось.
– Ты – умная девушка, Найджела. Сколько тебе? Двадцать три? Двадцать четыре?
– Двадцать пять.
– Красивая цифра. Самое время выкладывать себе дорогу в будущее. Шоу дало тебе великий шанс, и я счастлив, что, несмотря на трудности, ты дошла до финальной недели. Но даже тут я по-прежнему могу повлиять на оценки. Я не захотел, чтобы ты с Беркером вышла вперёд, так и случилось. А ведь Марлоу и приглашённый член жюри выдвигали вас.
– Я готовлю и хочу, чтобы оценивали мои способности.
Франко откинулся на спинку кресла и посмотрел в сторону. Я вредная, и справиться со мной после всего, что он и его братишка сделали, практически невозможно.
– Телефон с собой?
– Допустим…
– Дай мне.
– Зачем? – удивилась я, уже положив телефон на стол.
Руис взял мой телефон, жестом попросил разблокировать, и я почему-то безоговорочно подчинялась. Он долго что-то искал, затем положил передо мной. Я опустила голову и увидела себя в фартуке с тарелкой в руках. На фото я улыбалась полузакрытой улыбкой. Волосы были заплетены в две косички. Я нашла себя милой, хотя никогда не рассматривала себя. Всё это – фильтры. Это чудо техники делало людей идеальными.
Пост начинался с провокационного заголовка: «Ураган Найджи. Убрала всех друзей ради собственной выгоды».
Мои глаза расширились.
– Ты популярна, – сказал Руис. – Но популярность твоя растёт за счёт хейта. Я хочу сделать тебе предложение…
– Нет.
– Не спеши. Ты даже не услышала его. – Он поднял бокал Монте Бернарди и призвал меня сделать то же самое. Я так нервничала, что выпила вино залпом. Руис одобрительно кивнул и широко улыбнулся. Затем сказал: – Сейчас мы всё обсудим. Потом я дам тебе время обдумать моё предложение хорошенько. Сегодня я не жду от тебя ответа.
Я вернулась домой спустя два с половиной часа, но уснуть не могла до самого утра. А когда задремала, пора было вставать.
«Найджелы слишком много на шоу. Пора бы уделить внимание другим участникам. Рико ущемлён, хотя я считаю, что он готовит лучше, чем Найджела».
«Короче, посмотрел я эти выпуски и у меня от них диаметрально противоположные впечатления. Некоторые эпизоды понравились, но большая их часть – нет. Не буду вдаваться в подробности, просто скажу: звёзды тире селебрити не просто так получают свои гонорары. Им сказали делать шоу – они делают шоу. Некоторые участники (взять драку Беркера с Бернардо) так зажгли на легендарной кухне, что многим съёмки ещё долго будут сниться в кошмарных снах. Здесь нет ставки на скучнейшие процессы готовки и закадровые монологи, в которых участники рассказывают содержание того или иного выпуска. Упор сделан не на готовку, а на препятствия, которые участникам приходится преодолевать, чтобы не вылететь в конце недели на «отсев». Представляю, сколько получают Найджела и Бернардо за свои выходки на кухне».
«Никогда не болела за Найджелу. Да, она – талантливый повар, но на этом всё. Эта девушка отталкивает. Не понимаю Беркера. Как можно в неё влюбиться!»
«Если Найджела победит, это будет странно. Честно, я считаю, что Дамьян достоин победы».
«Найджелу тянут. Жюри её любят. Это сразу заметно. Есть много моментов, которые я считаю несправедливыми».
В комнату вошёл Ёся, и я быстро смахнула слезу, а телефон засунула в карман фартука.
– Найджела, твоя очередь. Иди, визажист поправит тебе макияж.
«Ты держишься на хейте, Найджела», – несколько раз повторил Франко вчера ночью.
Соблазнившись, я решила почитать отзывы в разных соцсетях. Потратила всё утро. И не ожидала, что меня так не любят. Нет, есть защитники, есть люди, которые поддерживают меня. Но большинство не хотят, чтобы я оставалась на шоу. Обида душила. Сейчас у меня будут брать интервью, а я не знаю, как справлюсь. Боль слишком остра. Не было ни сил, ни желания.
Оказавшись в студии, я села на стул, посмотрела в камеру и подумала, что им, там, судить легко, ведь ни один из тех «умных» зрителей не знает закадровой жизни участников. Им невдомёк, что Найджелу просто используют, играют с ней, как с игрушкой-неваляшкой.
– Камера! Мотор! Поехали!
Мне задали первый вопрос, и заранее никого из нас не готовили, как это случалось ранее. Лишь предупредили, чтобы мы фильтровали свою речь и не переходили на личности.
– Найджела, скажи, насколько сложно идти к победе. Или ты не сомневаешься в своих силах?
– Конечно, сомневаюсь! Я всегда боялась оказаться самой слабой. Победить, конечно же, хочется, но об этом иногда страшно думать. Здесь, на проекте, я жила одним днём, одним конкурсом. Когда попадаешь на «отсев», твоя цель – просто не вылететь и пойти дальше. А вы знаете, я там часто бывала. Я всегда очень сомневалась. Моё спокойствие и отсутствие каких-то эмоций не значит, что я самоуверенно иду к победе.
– Ты просто никому не показывала свои переживания?
– Да. У тебя задание на конкурсе – никого не волнует, как ты себя чувствуешь, какое настроение, выспалась ты или нет. У тебя график съёмок – будь добр, отработай. Ты же не придёшь к судьям и не скажешь: «Я себя плохо чувствую, давайте завтра». У тебя нет второго шанса. Ты принимаешь условия игры или просто не участвуешь.
– Множество раз попасть на «отсев» для тебя было стрессом?
– Зельда! – крикнула она.
Я была переполнена счастьем. Остались Беркер и Розалия. Кто бы мне ни достался, я обоих люблю.
– Давайте вы одновременно руки суньте в колбу. Чтобы честно, – сказал Гордон.
Розалия с Беркером запустили свои руки внутрь колбы и ухватили по шару. Они раскрывали их одновременно. И разворачивали листочки с именем одновременно.
– Рико!
– Найджела!
Я замерла на секунду, потому что не смогла сразу поверить своей удаче. Не устояв на месте, я выбралась из-за тумбы и бросилась Беркеру на шею, пища и визжа от переизбытка эмоций. Он покружил меня, поставил на ноги, затем сказал:
– Впервые будем готовить заодно.
– Ах, Найджела, ах-ах, – дразнил Франко.
А у меня улыбка с лица не сходила.
– После слезливой ночи это лучшее, что могло со мной произойти, – шепнула ему, пока Розалия и Рико общались с жюри.
– Когда Ёся утром сообщил, что мы будем сегодня готовить с вами, я еле сдержался, чтобы не рассказать тебе.
– Значит, сегодня мы одержим победу?
– Ты одержишь победу в любом случае!
– Только благодаря тебе.
– Нашей любви.
ГЛАВА 95
Второй тур закончился. Мы с Беркером шли третьими. Я могла бы поднажать и обойти Дамьяна с Бернардо, но уже казалось, что выдыхаюсь. И разница между нами была довольно большая. Оба опережали меня почти на пятнадцать очков.
– У нас ещё есть шанс, – подбодрил меня Беркер. – Нельзя сдаваться.
– Для того, чтобы их обойти, надо им приготовить плохо, понимаешь? Это нереально!
– Не сегодня, так завтра. Время есть. Шанс есть.
– Впрочем, – я взяла его за руки и широко улыбнулась, – ты со мной. Чего ещё желать?
– Да, действительно! Заметила? Мы отлично работаем вместе!
– У меня есть уже кое-какие мыслишки насчёт общего дела.
– Мы их обязательно обсудим, – в ответ кокетничал Беркер.
На нас смотрели. Впервые мне было абсолютно всё равно, кто и что подумает. Сейчас шёл перерыв. Мы общались друг с другом, кто-то со съёмочной командой. Фотографы делали снимки. Жюри отдыхали в своей комнате. Ёся ходил и командовал.
Третий тур вот-вот начнётся.
Я подошла к Розалии.
– Как я рада тебя видеть! Не представляешь, как я переживала твой уход.
– Беркер мне рассказал. Но всё хорошо. – Она приобняла меня за плечи. – Это шоу. Игра! Зато я очень рада видеть тебя полуфиналисткой. Неважно, выйдешь ты в финал или нет. Ты добилась большого успеха, но главное – ты научилась здесь многому. Согласны? – Она посмотрела на Рико и Беркера, и те подтвердили это кивком головы.
Заиграла музыка в знак того, что нам необходимо занять свои места.
На подиум вышли жюри.
Игра началась.
В последнем туре мы имели дело с омарами. Блюдо в приготовлении было несложным, однако они отмечали креативность. Бернардо в этом равных не было. Изредка я поглядывала на Франко Руиса. Тот с довольной улыбкой расхаживал между тумбами, следя за процессом, и ни разу не поднял на меня глаз. Это казалось мне странным. Неужели он оставил меня в покое?
В какой-то момент Мерти поймал меня на том, как я смотрю на Руиса, и покачал головой. Я поняла, что он хотел этим сказать – затишье перед бурей.
Когда я пошла за тарелками, Мерти отправился за мной и, делая вид, что выбирает сервировочное блюдо, тихо прошептал:
– Я видел, как Франко с Бернардо закрывались в одной из комнат.
– Обсуждали стратегию? Мне кажется, что в этом никакого смысла.
– А по-моему, они что-то задумали.
– Я даже предположить не могу, что это.
– Вечером поговорим. У нас микрофоны, не забывай.
Мерти точно что-то пронюхал. Он не стал бы болтать просто так. Напрягшись, я вернулась к Беркеру и состряпала беззаботный вид, словно мы с Мерти всего лишь обменялись советами – какое блюдо лучше подойдёт для сервировки. Беркер заметил, что со мной что-то не так, но не стал расспрашивать.
А потом вдруг перед нами появился Франко с широкой самодовольной улыбкой на лице.
– Беркер действительно оправдывает название шоу «Мастер на все руки», не правда ли, Найджела?
– Ему нет равных, – уверенно и также весело отвечала я.
– Собираетесь пожениться, ребята?
Мы с Беркером переглянулись со смущением.
– Как только мы до этого созреем, – нашёлся Беркер.
– Не забудьте пригласить Франко Руиса!
«Вот для кого я обязательно забуду подписать пригласительное», – с сарказмом подумала я.
А Беркер ответил:
– Конечно! Приглашены будут все!
В студию вернулась задушевная атмосфера. Другие участники взяли с Беркера обещание устроить мальчишник. Мы смеялись и готовили омаров. В результате первый, кто вышел в полуфинал и получил халат шеф-повара с вышитым именем на груди, стал Дамьян.
Нам разрешили отпраздновать это дело в кафе. Без камер и посторонних людей. Только мы, участники, и Ёся. Но и тот уехал через полтора часа, оставив нас напиваться.
– Жаль, Талии нет, – сказала я, обращаясь к Розалии.
– Она придёт на финал. Там все мы будем.
В такой тёплой атмосфере мы провели остаток вечера, после чего нас отвезли домой, а приглашённых бывших участников в гостиницу. Я не успела толком попрощаться с Беркером, но пообещала написать ему перед сном. Я ведь не знала, что этот день будет длиннее, чем он должен быть.
Как только мы приехали, все разбрелись по своим комнатам сытые, но уставшие. Я же решила дождаться тишины, чтобы заглянуть к Мерти. Что задумали Руис с Бернардо? Какое-то тревожное чувство поселилось в душе с того момента, как Мерти сказал, будто эти двое в сговоре. Хотя что может случиться? Важно ли, дойду я до финала или нет?
Во-первых, всем известно, – даже зрителям, – что мы с Беркером в отношениях, так что изначальный план по поводу внезапной любви к Бернардо уже не актуален. Я знала тайну, которая могла разрушить карьеру Руиса, поэтому в какой-то мере могла рассчитывать на спокойствие. А то, что я в полуфинальной неделе – очевидно! За рейтинги нет смысла беспокоиться. Или я что-то упустила?
Что?
Я так и задумалась с закрытыми глазами, положив голову на спинку дивана. И не заметила, что прошло уже много времени. Телефон завибрировал в руке. Вздрогнув, я оглядела тёмную комнату, затем посмотрела на экран. Ёся?
В доме стояла мёртвая тишина, и чтобы не шуметь, ушла на балкон – на который был вход через кухню.
– Ёся? Что-то случилось?
– Ты уже спишь?
– Нет, только собиралась. А что?
– Надень что-нибудь выходное и спустись вниз.
– Зачем? – я нахмурилась, затем перегнулась через перила, но у подъезда не заметила машины.
– Делай, что говорят. И поторопись.
Попытка возразить не удалась. Ёся отключился.
ГЛАВА 96
Если часы не врали, то время перевалило за полночь. А я не понимала, что происходит. Кутаясь в лёгкую дырчатую кофту, которую надела поверх белой майки под голубые джинсы, я ждала у дороги.
Прошло только две минуты, а я успела замёрзнуть. Хотела повернуть назад домой, но ослушаться Ёсю не могла. Только что казалось, что со мной уже ничего не может произойти, но ошиблась. Почему только я? А другие спят!
Наконец подъехала машина. Водитель открыл для меня заднюю дверцу, для чего ему пришлось перегнуться через пассажирское сиденье назад. Я села.
– А где Ёся? – озадаченно спросила водителя.
– Он велел доставить вас по адресу, и я собираюсь это сделать.
Услышав, что водитель понимает, о ком я спросила, немного расслабилась. Откинулась на спинку и уставилась в окно. А внутри тревожно ёкнуло. Здесь что-то не так.
Город сверкал рекламами и вывесками новомодных магазинов, а также ресторанов, привлекая внимание людей, которые в это время не думали спать. Буквы казались мне красивыми, но я не понимала ни одной, разве что только схожие с английскими. Я слышала грохотание последних автобусов и гудки такси, этот неизбежный, неустанный шум любого большого города.
Широкая дорога сменилась на узкую, а за следующим поворотом она вильнула между тесно стоящими пабами, затем машина остановилась. Водитель попросил меня выйти.
Озадаченная я уставилась на мужчину.
– Вы привезли меня в бар? Но…
Я уже набирала Ёсю.
– Слушаю, Найджела, – к моему удивлению, ответил он сонным голосом.
– Ёся, меня привезли в бар. Что это значит? Где ты?
– Да, да… заходи туда. Всё верно.
И отключился. И опа!
– Что это за игры, – бурчала я, выбираясь в ночную прохладу.
Не понимая, что тут делаю, я вошла в бар и встала как вкопанная, глазея на людей вокруг. Мужчины и женщины пили, ели, разговаривали. И ни одного знакомого лица.
Я снова набрала номер Ёси, но он не ответил.
Тогда я подошла к барной стойке, однако, не знала, о чём должна спросить бармена. Назвать своё имя и сказать, что меня ждут? Кто?
– Что будете заказывать? – спросил бармен.
Я смотрела на него, думая, что делать, а он ждал, когда же я закажу. И вдруг…
– Дама будет красное сухое вино Monte Bernardi Tzingarella.
Я крутанула голову почти на сто восемьдесят градусов и уставилась на Франко Руиса.
– Хорошее вино, – заверил он меня. – Сорт винограда: Мерло. Рубиновый цвет с пышным фруктовым ароматом. Вкус сочный, с нотами спелых фруктов и бархатистых танинов. Сыры, овощи и мясо на гриле – именно то, что нужно. Этим я тебя и собираюсь угостить.
Он галантно протянул руку, и мне пришлось согласиться идти с ним, чтобы не привлекать к себе внимание.
– Принесёшь в мою кабинку, – велел он официанту, а мне на ухо шепнул: – Могла бы для приличия платье надеть.
– Было сказано надеть одежду на выход. Откуда я знала, что это именно платье? – дерзила в ответ. – И с чего вы решили, что я буду пить!
– Это лучшее вино Италии в регионе Тоскана. Его невозможно не пить.
– Что я здесь делаю?
Франко молча отодвинул для меня стул. Я села. Он устроился напротив и взял меню. Мой вопрос завис в воздухе, а Франко преспокойно общался с официантом. Когда заказ был сделан, я категорично сказала:
– Если не ответите на вопрос, я встану и уйду. Потому что, во-первых, уже очень поздно. Я ужинала, и есть вам придётся одному. Во-вторых, я обязана знать, с чего мне оказана такая честь. Я думала, мы обсудили все вопросы и недосказанностей не осталось.
– Ты – умная девушка, Найджела. Сколько тебе? Двадцать три? Двадцать четыре?
– Двадцать пять.
– Красивая цифра. Самое время выкладывать себе дорогу в будущее. Шоу дало тебе великий шанс, и я счастлив, что, несмотря на трудности, ты дошла до финальной недели. Но даже тут я по-прежнему могу повлиять на оценки. Я не захотел, чтобы ты с Беркером вышла вперёд, так и случилось. А ведь Марлоу и приглашённый член жюри выдвигали вас.
– Я готовлю и хочу, чтобы оценивали мои способности.
Франко откинулся на спинку кресла и посмотрел в сторону. Я вредная, и справиться со мной после всего, что он и его братишка сделали, практически невозможно.
– Телефон с собой?
– Допустим…
– Дай мне.
– Зачем? – удивилась я, уже положив телефон на стол.
Руис взял мой телефон, жестом попросил разблокировать, и я почему-то безоговорочно подчинялась. Он долго что-то искал, затем положил передо мной. Я опустила голову и увидела себя в фартуке с тарелкой в руках. На фото я улыбалась полузакрытой улыбкой. Волосы были заплетены в две косички. Я нашла себя милой, хотя никогда не рассматривала себя. Всё это – фильтры. Это чудо техники делало людей идеальными.
Пост начинался с провокационного заголовка: «Ураган Найджи. Убрала всех друзей ради собственной выгоды».
Мои глаза расширились.
– Ты популярна, – сказал Руис. – Но популярность твоя растёт за счёт хейта. Я хочу сделать тебе предложение…
– Нет.
– Не спеши. Ты даже не услышала его. – Он поднял бокал Монте Бернарди и призвал меня сделать то же самое. Я так нервничала, что выпила вино залпом. Руис одобрительно кивнул и широко улыбнулся. Затем сказал: – Сейчас мы всё обсудим. Потом я дам тебе время обдумать моё предложение хорошенько. Сегодня я не жду от тебя ответа.
Я вернулась домой спустя два с половиной часа, но уснуть не могла до самого утра. А когда задремала, пора было вставать.
ГЛАВА 97
«Найджелы слишком много на шоу. Пора бы уделить внимание другим участникам. Рико ущемлён, хотя я считаю, что он готовит лучше, чем Найджела».
«Короче, посмотрел я эти выпуски и у меня от них диаметрально противоположные впечатления. Некоторые эпизоды понравились, но большая их часть – нет. Не буду вдаваться в подробности, просто скажу: звёзды тире селебрити не просто так получают свои гонорары. Им сказали делать шоу – они делают шоу. Некоторые участники (взять драку Беркера с Бернардо) так зажгли на легендарной кухне, что многим съёмки ещё долго будут сниться в кошмарных снах. Здесь нет ставки на скучнейшие процессы готовки и закадровые монологи, в которых участники рассказывают содержание того или иного выпуска. Упор сделан не на готовку, а на препятствия, которые участникам приходится преодолевать, чтобы не вылететь в конце недели на «отсев». Представляю, сколько получают Найджела и Бернардо за свои выходки на кухне».
«Никогда не болела за Найджелу. Да, она – талантливый повар, но на этом всё. Эта девушка отталкивает. Не понимаю Беркера. Как можно в неё влюбиться!»
«Если Найджела победит, это будет странно. Честно, я считаю, что Дамьян достоин победы».
«Найджелу тянут. Жюри её любят. Это сразу заметно. Есть много моментов, которые я считаю несправедливыми».
В комнату вошёл Ёся, и я быстро смахнула слезу, а телефон засунула в карман фартука.
– Найджела, твоя очередь. Иди, визажист поправит тебе макияж.
«Ты держишься на хейте, Найджела», – несколько раз повторил Франко вчера ночью.
Соблазнившись, я решила почитать отзывы в разных соцсетях. Потратила всё утро. И не ожидала, что меня так не любят. Нет, есть защитники, есть люди, которые поддерживают меня. Но большинство не хотят, чтобы я оставалась на шоу. Обида душила. Сейчас у меня будут брать интервью, а я не знаю, как справлюсь. Боль слишком остра. Не было ни сил, ни желания.
Оказавшись в студии, я села на стул, посмотрела в камеру и подумала, что им, там, судить легко, ведь ни один из тех «умных» зрителей не знает закадровой жизни участников. Им невдомёк, что Найджелу просто используют, играют с ней, как с игрушкой-неваляшкой.
– Камера! Мотор! Поехали!
Мне задали первый вопрос, и заранее никого из нас не готовили, как это случалось ранее. Лишь предупредили, чтобы мы фильтровали свою речь и не переходили на личности.
– Найджела, скажи, насколько сложно идти к победе. Или ты не сомневаешься в своих силах?
– Конечно, сомневаюсь! Я всегда боялась оказаться самой слабой. Победить, конечно же, хочется, но об этом иногда страшно думать. Здесь, на проекте, я жила одним днём, одним конкурсом. Когда попадаешь на «отсев», твоя цель – просто не вылететь и пойти дальше. А вы знаете, я там часто бывала. Я всегда очень сомневалась. Моё спокойствие и отсутствие каких-то эмоций не значит, что я самоуверенно иду к победе.
– Ты просто никому не показывала свои переживания?
– Да. У тебя задание на конкурсе – никого не волнует, как ты себя чувствуешь, какое настроение, выспалась ты или нет. У тебя график съёмок – будь добр, отработай. Ты же не придёшь к судьям и не скажешь: «Я себя плохо чувствую, давайте завтра». У тебя нет второго шанса. Ты принимаешь условия игры или просто не участвуешь.
– Множество раз попасть на «отсев» для тебя было стрессом?
