– Я не против. Слушай, а как же Лукас? Ты хотела сначала его забрать.
Я пожала плечами.
– Вон ещё не позвонил. А пока жду, займусь личной жизнью.
– Логично.
– Логично.
Мы взяли хороший автомобиль в аренду и поехали в кафе, где Дэниел набил желудок. Потом погуляли по городу. Для меня это новые ощущения. В те дни, когда была женой Читтапона, я не испытывала желания разглядывать красоты города. Помню, Вон возил меня повсюду и показывал Сеульскую башню с панорамным видом на город и вращающимся рестораном. Исторический королевский дворец в центре – Согун был намного интереснее иностранцам, Дэниел даже решил сфотографироваться на фоне фасада. Естественно, он сделал меня своим личным фотографом.
Улицы после проливного дождичка были ещё мокрыми, но мы всё равно прогулялись по торговому кварталу Мёндон. Проголодавшись, мы решили попробовать уличную еду и были приятно удивлены. На этот раз Дэниел похвалил корейцев.
Пока мой брат выбирал себе джинсы в одном из элитных бутиков, я зашла в детский магазин и ужаснулись осознанию того, что моему ребёнку уже больше двух лет! Он, наверное, уже говорит. И говорит на корейском…
Я погладила ладошкой белую рубашечку, затем увидела симпатичный комбинезон с мишкой на кармашке и готова была расплакаться.
«Ещё не поздно, – уговаривала себя. – Я ещё смогу наверстать упущенное».
– Дэн, ты иди к себе, а я ещё разок к Вону сгоняю, – сказала я, не заглушая мотора, когда мы подъехали к отелю.
– Хочешь, я поеду с тобой? В моём присутствии Вон не сможет…
– Сомневаюсь, что застану Вона. Хочу поговорить с его братом. Не волнуйся за меня.
– Как хочешь. Я на связи, если что.
Брат скрылся в отеле, прихватив покупки, а я поехала через весь город в знакомый квартал. Я много раз ездила по этой дороге. С тех пор ничего не изменилось.
К моему счастью, Веймин оказался дома и на этот раз я попросилась войти. Он проводил меня в гостиную, однако выглядел менее радостным. Вчера, мне показалось, при виде меня, он готов был румбу танцевать. Сегодня в его поведении приглядывалось нежелание иметь со мной дело. Неужели с Воном поговорил?
– Вон так и не позвонил мне. Он до сих пор в отъезде?
– Э… да.
– За городом?
– Вроде по работе где-то. У него такой график сумбурный. Сегодня здесь, завтра там. Они снимаются повсюду.
– Понимаю. Но ты сообщил ему, что я приехала?
– Честно сказать, не успел. Но я сообщу.
– Позвони сейчас. Пока я здесь.
Веймин уставился на свой телефон.
– Что? Прямо сейчас?
– Да. Может, я сама смогу с ним поговорить.
– Это невозможно, Элора, – очень громко сказал он, заставив меня зажмуриться. – У него во время работы всегда телефон отклю-чен!
– Давай попробуем, – настаивала я.
Веймин с минуту поколебался, затем громко сказал:
– Ладно, я звоню!
– Зачем ты кричишь? – не понимала я.
– Я кричу? – он понизил тон. – Прости. Привычка с учебы. Я звоню.
Он набрал номер Вона, тот и впрямь был недоступен.
– Вот. Я же говорил!
– В таком случае, скажи мне, пожалуйста, где живёт наш с ним сын Лукас.
Веймин побледнел, и я поняла, что завела его в тупик. Если Вон запретил ему говорить, он не скажет. Но если нет, то… Вон мне не понадобится.
– Извини, Элора, я спешу. У меня встреча по поводу доклада. Пропускать нельзя. Вон позвонит тебе, обещаю.
И он вытолкал меня за дверь.
~~~
Веймин захлопнул дверь и быстро вернулся в гостиную. Элора долбить в дверь не стала, чего он больше всего боялся.
Из соседней комнаты вышел Вон.
– Молодец. Отлично справился! – похвалил он брата, обнимая его. – И запомни, ни в коем случае Элора не должна знать, где Лукас. И я должен оставаться в недосягаемости.
– Но не лучше ли вам поговорить, Вон?
– Сначала я придумаю, как не потерять Лукаса. Разве ты не понимаешь? Она приехала за сыном. Она заберёт его у меня. Я этого не позволю. Два года он рос со мной и впредь я буду заниматься его воспитанием.
– А если она пойдёт в суд?
– Не пойдёт. Вот увидишь, Элора сначала своими силами попытается. Пусть! Пусть сначала доберётся до меня.
Я села в машину и минуты три сидела, как истукан, снова и снова прокручивая разговор с Веймином в голове.
Что-то было не так.
«Ладно, я звоню!» – было похоже на то, будто он говорил эту фразу кому-то ещё, кроме меня. Тому, кто находился за закрытой дверью?
Я заглушила мотор.
Почему я сразу не заподозрила, что Веймин не один? Почему позволила себя вытолкать?
Покинув машину, я стремглав понеслась обратно в квартиру Вона. Я звонила и барабанила в дверь, требуя открыть. Вышли обеспокоенные соседи, пригрозили вызвать полицию (Вон – известная личность; таких случаев, должно быть, было много), и мне пришлось уйти.
Дэниел заметил моё взвинченное настроение сразу, как только я переступила порог его номера. Посмотрела на тарелку с попкорном, на бутылку пива, затем на него.
– Что? Я в Корее, отдыхаю.
– Вон от меня скрывается, Дэн.
Он молчал, но глаза бегали из стороны в сторону – пытался сообразить.
Я села, отбросив сумочку.
– Есть ещё одна бутылка пива?
– Найду, но с условием, что объяснишь мне всё.
– Мне и самой нужно во многом разобраться. Я не такая наивная, как раньше, Дэниел, понимаешь? Возможно, я оплошала, но всё равно раскусила его. Я знаю, что его брат Веймин сообщил о моём пребывании в Сеуле. Вон сам слышал меня… Я просто… не смекнула.
– Ладно. Я несу пиво. Может, когда язык развяжется, ты всё доступнее разъяснишь.
Я закатила глаза. С Корбином в этом плане проще – он понимает меня с полуслова. Мелькнула мысль позвонить ему, а за ней ещё одна мысль позвонить Вики и Забдиелю. А потом Джоэлу. И Заку. Дэниел принёс пиво, и я тут же отложила эти мысли на потом.
Он развалился на диване, широко расставив ноги, а потом чуть скатился для удобства.
– Ну, теперь я тебя слушаю.
– Я думала, что достаточно предъявить права на сына, и Вон мне его отдаст. Ведь по сути, у него на него особых прав нет. Он не знал о его рождении до тех пор, пока, как я полагаю, Читтапон не растрезвонил ему… Может, и не он. Тхэ Мин тоже был в курсе. В данной истории я никого не оправдываю, даже себя. Однако сегодня я поняла, что Вон прячется. Он не хочет, чтобы я отобрала у него ребёнка. То есть, он просто-напросто своровал его и думает, я забуду.
– Лукасу сейчас сколько? Два? Он, наверное, разговаривает, – добавил Дэниел после моего кивка.
– В этом возрасте дети разговаривают неразборчиво. Однако он рос без мамы, и я беспокоюсь об этом.
– Да, ребёнок тебя совсем не знает. Моя дочь в более сознательном возрасте, но она не всегда узнаёт меня, когда я захожу навестить её. А Лукас…
– Не порти мне настроение. Я всё равно не остановлюсь. По головам пойду, если надо. Убью, если это будет единственным выходом.
– Ты пей, пей. Мне нравится такая Элора.
Мой взгляд стрельнул в него, но это ведь Дэниел.
– Я ведь не шучу. И раз Вон не хочет идти на контакт, я должна разыскать Лукаса другим способом.
– У тебя много знакомых здесь. А вообще, бьюсь об заклад, Читт знает, где малыш.
– Ты купил билеты на его концерт?
– Да, но сидеть придётся на балконе.
– Надо будет сообщить о себе как-то, – и я задумалась. – Конечно, маловероятно, что он захочет пригласить меня за кулисы или встретиться…
– Захочет. Вот увидишь.
Уверенность в голосе Дэниела придала сил. В свой номер я ушла пьяненькая. Позвонила Забдиелю, наговорила всяких глупостей, а после уснула. Наутро, хоть и болела голова, я, нахлебавшись кофе, придумала, как сообщу Читту о своём присутствии с балкона.
~~~
– Посиди здесь. Дальше тебе нельзя, не пустят.
Читт был самой нежностью в это утро. Он следовал инструкциям Ким и улыбался Фаррен, был с ней обходителен, чтобы не вызвать никаких подозрений.
Он привёл её в студию (это часть задумки, о которой Фаррен не подозревала). Он строго попросил её не представляться его девушкой, лучше знакомой, иначе выгонят из студии прочь. Персонал уже косил на девушку с хвостом стального цвета неодобрительные взгляды. Фаррен была так счастлива, что не обращала внимания на зануд, вроде костюмеров, помощниц или подтанцовку. Она села, куда ей было велено, и стала наблюдать.
В зале были и другие знаменитости. Они то появлялись, то исчезали. Впервые в жизни Фаррен оказалась там, где всегда мечтала побывать – за кулисами жизни популярных личностей.
– Ты мне кого-то напоминаешь, – услышала Фаррен и обернулась. Обращались именно к ней. Большие глаза смотрели прямо на неё. Ким Руби производила вблизи впечатление эксцентричной особы.
Фаррен встала.
– Уж я точно тебя знаю, – сказала она с улыбкой. – Ты – Ким Руби! Твои композиции просто безумные! А меня ты вряд ли знаешь. Если только не слышала песни Юфелии. Она моя мать.
– Её-то ты мне и напомнила. Приятно познакомиться, – Ким протянула руку, широко улыбаясь. – А здесь что ты делаешь? – вопрос был намеренным.
– Я пришла с… со своим знакомым.
– О! И кто он? Могу я узнать?
– Читтапон Ли. Мы с ним давние друзья, – на ходу выкручивалась Фаррен, хотя с языка готовы были сорваться совершенно иные слова.
– Вот это встреча! Слушай, я хочу с тобой поближе познакомиться. Моя мама до сих пор слушает Юфелию, – не отводя глаз лгала Ким, ведь её мама, да и вообще в Корее, никто не слышал песен Юфелии. – Мне будет интересно пообщаться с её дочкой. Что ты делаешь сегодня вечером?
– Ну…
– Отлично! Буду ждать тебя в кафе «Yoojung Sikdang». Там готовят божественную свинину, завёрнутую в овощи. – И не дав Фаррен опомниться, попросила номер телефона.
Фаррен, вдохновлённая новым знакомством, согласилась. Когда они с Читтапоном возвращались домой, она спросила, где находится этот ресторан.
– А что там? – спросил Читт, включив дурака.
– Я… э… познакомилась с Ким Руби. Она пригласила в этот ресторан.
– Ким? – разыграл он удивление, затем улыбнулся. – Как замечательно! Тебе полезны новые знакомства. Я знаю Ким, поэтому мне будет приятно, если вы познакомитесь ближе.
– Ты с ней спал?
Читт едва слюной не поперхнулся. Кашлянув, ответил, разыграв при этом обиду:
– Что за вопрос? Она была девушкой моего лучшего друга!
– Прости, Читт, – Фаррен повисла на его руке, – почему мне нельзя на твой концерт?
– Мы об этом уже говорили. Такие правила.
– Но Элора ведь была!
– Элора была моей женой, и об этом знал мой фандом.
– А я не буду твоей женой?
Волна раздражения поднималась медленно, но Читт чувствовал, что пора просто замолчать и не отвечать. Сделав вид, что вспомнил что-то важное, обратился к водителю. Затем позвонил Марк, и Фаррен осталась без ответа.
~~~
Стадион был заполнен до отказа. Я и Дэниел заняли свои места на балконе. Концерт ещё не начался, а атмосфера царила просто невероятная. Я волновалась вдвойне, ведь на сцену вот-вот выйдет мой бывший муж, любовь всей моей жизни. А если он увидит плакат, который ещё в свёрнутом виде зажимал между ног Дэниел, то мне предстоит долго с ним объясняться, а потом просить помощи.
– Твою ж мать, я на концерте к-поп артиста. Идиотизм! – сокрушался Дэниел, будто я его силой заставила сюда прийти.
– Расслабься. Читт хорошо поёт и шоу у него на высоком уровне.
Мы сидели почти в центре, поэтому сцену и подиум было хорошо видно. Шоу началось. Многие песни вызвали в моей памяти воспоминания. Читт часто репетировал под эти композиции, а однажды мы танцевали с ним под одну из них… танцевали, потом занимались сексом. Просто безумие, что я до сих пор всё это помню. Баллады вызвали слёзы. Новые песни тронули за душу. Даже скептицизм Дэниела исчез, и он наслаждался шоу, как и я, как и все на стадионе.
Фанаты у Читта просто потрясающие, с уважением относились к нему, кричали только в самые крутые моменты и молчали, когда Читт говорил. Он был невероятно харизматичен и взаимодействовал с толпой, разговаривая на разных языках. Его улыбки и манеры лишь подтверждали тот факт, что он талантлив во всём.
С каждой новой песней по коже пробегали мурашки.
Наконец Дэниел нагнулся ко мне и показал программку.
– Последняя песня, Элора. Больше шанса не будет.
Я кивнула.
В тот момент, когда Читтапон пошёл по подиуму, напевая красивую песню, Дэниел встал и развернул плакат. Я стояла у перил балкона на фоне этого плаката. Английские слова были яркими, хоть и рискованными: «Посмотри на меня. Я хочу тебе что-то сказать».
Он пел, не поднимая головы. Песня заканчивалась, а он ни разу не взглянул на балконы. Я уже было начала терять надежду, когда в ходе песни Читт был вынужден вскинуть голову. Был музыкальный проигрыш и он не пел. Его словно парализовало.
Он увидел! Плакат. Меня.
Подняв руку, я махнула, и Читт послал мне воздушный поцелуй.
– У нас получилось, Дэниел! Он меня заметил! – радовалась я.
Концерт закончился, свет погас. Зрители медленно покидали стадион. Только мы с Дэниелом не двигались с места, расстроенные тем, что ничем наша выходка не помогла. Если попробовать пробраться за кулисы самостоятельно, можно нарваться на неприятности. Я не желала их Читту, поэтому дала себе слово ждать до последнего.
Работники подгоняли нас к выходу. Дэниел взял меня за руку.
– Он не позовёт, Элора.
– Не ты ли заверил меня, что Читт захочет меня увидеть?
– Я ошибся. Зато концерт посмотрели. Надо признать, я в восторге.
Я с ним эмоций не разделяла. Неудачи преследуют меня с первого дня, как я приехала в Сеул. Что бы ни сделала, всё наперекосяк.
Мы шли в хвосте толпы, и вдруг нас окликнули:
– Мисс Элора Бессон?
Сердце вздрогнуло и немного сбилось с ритма. Я подбежала к человеку в тёмно-синем костюме.
– Да, это я!
– Пройдёмте со мной, – сказал мужчина. – Только вы одна, – добавил он, когда Дэниел пошёл рядом со мной.
– Это мой брат.
– Хорошо, – согласился мужчина, но Дэниела к Читту не пустил.
– Ты знаешь, что мне нужно знать, Элора. Надеюсь на тебя, – сказал Дэниел, мы стукнулись кулаками, затем я прошла через арку, следуя за мужчиной в костюме.
В помещении, где меня ждал Читт, были другие люди, что несколько смутило меня. Читтапон стоял у зеркала ко мне спиной, но я сразу узнала его широкие плечи, грациозную осанку танцора, его манеру стоять, опираясь на правую ногу. Медленно снимая с пальцев кольца, он клал их в специальную пластиковую коробку. Белый сценический костюм всё ещё был на нём, жилет открывал некоторые участки белоснежной кожи. Я стояла и смотрела на него, пока он сам не обернулся.
Ледяной взгляд, которым он одарил меня, заставил содрогнуться. На лице не дрогнул и мускул. Никаких эмоций. Впрочем, чего ещё я ожидала?
– Почему ты не разрешил Дэниелу тоже зайти сюда? – вместо приветствия спросила я.
– Потому что я хотел поговорить только с тобой. На кой черт мне дался Дэниел? – он облокотился пятой точкой на стол и сложил перед собой руки.
Я огляделась. Люди работали и не смотрели на нас, но я всё равно чувствовала себя под прицелом глаз.
– Дэниел тоже хотел спросить кое о чём. Но раз тебе так удобнее… Прекрасный концерт. Ты был, как всегда, на высоте.
– Я был удивлён видеть тебя среди зрителей.
– Правда? Мне кажется, удивляться тут нечему. Рано или поздно я всё равно бы появилась.
– Знаю. Но не на концерте.
– Мне так было удобнее.
Он облизнул губы, и мне пришлось отвернуться. Как-то очень соблазнительно он это сделал. В последние наши встречи мы только ссорились, а сейчас я пришла с миром, только контролировать волнение не могла.
Я пожала плечами.
– Вон ещё не позвонил. А пока жду, займусь личной жизнью.
– Логично.
– Логично.
Мы взяли хороший автомобиль в аренду и поехали в кафе, где Дэниел набил желудок. Потом погуляли по городу. Для меня это новые ощущения. В те дни, когда была женой Читтапона, я не испытывала желания разглядывать красоты города. Помню, Вон возил меня повсюду и показывал Сеульскую башню с панорамным видом на город и вращающимся рестораном. Исторический королевский дворец в центре – Согун был намного интереснее иностранцам, Дэниел даже решил сфотографироваться на фоне фасада. Естественно, он сделал меня своим личным фотографом.
Улицы после проливного дождичка были ещё мокрыми, но мы всё равно прогулялись по торговому кварталу Мёндон. Проголодавшись, мы решили попробовать уличную еду и были приятно удивлены. На этот раз Дэниел похвалил корейцев.
Пока мой брат выбирал себе джинсы в одном из элитных бутиков, я зашла в детский магазин и ужаснулись осознанию того, что моему ребёнку уже больше двух лет! Он, наверное, уже говорит. И говорит на корейском…
Я погладила ладошкой белую рубашечку, затем увидела симпатичный комбинезон с мишкой на кармашке и готова была расплакаться.
«Ещё не поздно, – уговаривала себя. – Я ещё смогу наверстать упущенное».
– Дэн, ты иди к себе, а я ещё разок к Вону сгоняю, – сказала я, не заглушая мотора, когда мы подъехали к отелю.
– Хочешь, я поеду с тобой? В моём присутствии Вон не сможет…
– Сомневаюсь, что застану Вона. Хочу поговорить с его братом. Не волнуйся за меня.
– Как хочешь. Я на связи, если что.
Брат скрылся в отеле, прихватив покупки, а я поехала через весь город в знакомый квартал. Я много раз ездила по этой дороге. С тех пор ничего не изменилось.
К моему счастью, Веймин оказался дома и на этот раз я попросилась войти. Он проводил меня в гостиную, однако выглядел менее радостным. Вчера, мне показалось, при виде меня, он готов был румбу танцевать. Сегодня в его поведении приглядывалось нежелание иметь со мной дело. Неужели с Воном поговорил?
– Вон так и не позвонил мне. Он до сих пор в отъезде?
– Э… да.
– За городом?
– Вроде по работе где-то. У него такой график сумбурный. Сегодня здесь, завтра там. Они снимаются повсюду.
– Понимаю. Но ты сообщил ему, что я приехала?
– Честно сказать, не успел. Но я сообщу.
– Позвони сейчас. Пока я здесь.
Веймин уставился на свой телефон.
– Что? Прямо сейчас?
– Да. Может, я сама смогу с ним поговорить.
– Это невозможно, Элора, – очень громко сказал он, заставив меня зажмуриться. – У него во время работы всегда телефон отклю-чен!
– Давай попробуем, – настаивала я.
Веймин с минуту поколебался, затем громко сказал:
– Ладно, я звоню!
– Зачем ты кричишь? – не понимала я.
– Я кричу? – он понизил тон. – Прости. Привычка с учебы. Я звоню.
Он набрал номер Вона, тот и впрямь был недоступен.
– Вот. Я же говорил!
– В таком случае, скажи мне, пожалуйста, где живёт наш с ним сын Лукас.
Веймин побледнел, и я поняла, что завела его в тупик. Если Вон запретил ему говорить, он не скажет. Но если нет, то… Вон мне не понадобится.
– Извини, Элора, я спешу. У меня встреча по поводу доклада. Пропускать нельзя. Вон позвонит тебе, обещаю.
И он вытолкал меня за дверь.
~~~
Веймин захлопнул дверь и быстро вернулся в гостиную. Элора долбить в дверь не стала, чего он больше всего боялся.
Из соседней комнаты вышел Вон.
– Молодец. Отлично справился! – похвалил он брата, обнимая его. – И запомни, ни в коем случае Элора не должна знать, где Лукас. И я должен оставаться в недосягаемости.
– Но не лучше ли вам поговорить, Вон?
– Сначала я придумаю, как не потерять Лукаса. Разве ты не понимаешь? Она приехала за сыном. Она заберёт его у меня. Я этого не позволю. Два года он рос со мной и впредь я буду заниматься его воспитанием.
– А если она пойдёт в суд?
– Не пойдёт. Вот увидишь, Элора сначала своими силами попытается. Пусть! Пусть сначала доберётся до меня.
ГЛАВА 3
Я села в машину и минуты три сидела, как истукан, снова и снова прокручивая разговор с Веймином в голове.
Что-то было не так.
«Ладно, я звоню!» – было похоже на то, будто он говорил эту фразу кому-то ещё, кроме меня. Тому, кто находился за закрытой дверью?
Я заглушила мотор.
Почему я сразу не заподозрила, что Веймин не один? Почему позволила себя вытолкать?
Покинув машину, я стремглав понеслась обратно в квартиру Вона. Я звонила и барабанила в дверь, требуя открыть. Вышли обеспокоенные соседи, пригрозили вызвать полицию (Вон – известная личность; таких случаев, должно быть, было много), и мне пришлось уйти.
Дэниел заметил моё взвинченное настроение сразу, как только я переступила порог его номера. Посмотрела на тарелку с попкорном, на бутылку пива, затем на него.
– Что? Я в Корее, отдыхаю.
– Вон от меня скрывается, Дэн.
Он молчал, но глаза бегали из стороны в сторону – пытался сообразить.
Я села, отбросив сумочку.
– Есть ещё одна бутылка пива?
– Найду, но с условием, что объяснишь мне всё.
– Мне и самой нужно во многом разобраться. Я не такая наивная, как раньше, Дэниел, понимаешь? Возможно, я оплошала, но всё равно раскусила его. Я знаю, что его брат Веймин сообщил о моём пребывании в Сеуле. Вон сам слышал меня… Я просто… не смекнула.
– Ладно. Я несу пиво. Может, когда язык развяжется, ты всё доступнее разъяснишь.
Я закатила глаза. С Корбином в этом плане проще – он понимает меня с полуслова. Мелькнула мысль позвонить ему, а за ней ещё одна мысль позвонить Вики и Забдиелю. А потом Джоэлу. И Заку. Дэниел принёс пиво, и я тут же отложила эти мысли на потом.
Он развалился на диване, широко расставив ноги, а потом чуть скатился для удобства.
– Ну, теперь я тебя слушаю.
– Я думала, что достаточно предъявить права на сына, и Вон мне его отдаст. Ведь по сути, у него на него особых прав нет. Он не знал о его рождении до тех пор, пока, как я полагаю, Читтапон не растрезвонил ему… Может, и не он. Тхэ Мин тоже был в курсе. В данной истории я никого не оправдываю, даже себя. Однако сегодня я поняла, что Вон прячется. Он не хочет, чтобы я отобрала у него ребёнка. То есть, он просто-напросто своровал его и думает, я забуду.
– Лукасу сейчас сколько? Два? Он, наверное, разговаривает, – добавил Дэниел после моего кивка.
– В этом возрасте дети разговаривают неразборчиво. Однако он рос без мамы, и я беспокоюсь об этом.
– Да, ребёнок тебя совсем не знает. Моя дочь в более сознательном возрасте, но она не всегда узнаёт меня, когда я захожу навестить её. А Лукас…
– Не порти мне настроение. Я всё равно не остановлюсь. По головам пойду, если надо. Убью, если это будет единственным выходом.
– Ты пей, пей. Мне нравится такая Элора.
Мой взгляд стрельнул в него, но это ведь Дэниел.
– Я ведь не шучу. И раз Вон не хочет идти на контакт, я должна разыскать Лукаса другим способом.
– У тебя много знакомых здесь. А вообще, бьюсь об заклад, Читт знает, где малыш.
– Ты купил билеты на его концерт?
– Да, но сидеть придётся на балконе.
– Надо будет сообщить о себе как-то, – и я задумалась. – Конечно, маловероятно, что он захочет пригласить меня за кулисы или встретиться…
– Захочет. Вот увидишь.
Уверенность в голосе Дэниела придала сил. В свой номер я ушла пьяненькая. Позвонила Забдиелю, наговорила всяких глупостей, а после уснула. Наутро, хоть и болела голова, я, нахлебавшись кофе, придумала, как сообщу Читту о своём присутствии с балкона.
~~~
– Посиди здесь. Дальше тебе нельзя, не пустят.
Читт был самой нежностью в это утро. Он следовал инструкциям Ким и улыбался Фаррен, был с ней обходителен, чтобы не вызвать никаких подозрений.
Он привёл её в студию (это часть задумки, о которой Фаррен не подозревала). Он строго попросил её не представляться его девушкой, лучше знакомой, иначе выгонят из студии прочь. Персонал уже косил на девушку с хвостом стального цвета неодобрительные взгляды. Фаррен была так счастлива, что не обращала внимания на зануд, вроде костюмеров, помощниц или подтанцовку. Она села, куда ей было велено, и стала наблюдать.
В зале были и другие знаменитости. Они то появлялись, то исчезали. Впервые в жизни Фаррен оказалась там, где всегда мечтала побывать – за кулисами жизни популярных личностей.
– Ты мне кого-то напоминаешь, – услышала Фаррен и обернулась. Обращались именно к ней. Большие глаза смотрели прямо на неё. Ким Руби производила вблизи впечатление эксцентричной особы.
Фаррен встала.
– Уж я точно тебя знаю, – сказала она с улыбкой. – Ты – Ким Руби! Твои композиции просто безумные! А меня ты вряд ли знаешь. Если только не слышала песни Юфелии. Она моя мать.
– Её-то ты мне и напомнила. Приятно познакомиться, – Ким протянула руку, широко улыбаясь. – А здесь что ты делаешь? – вопрос был намеренным.
– Я пришла с… со своим знакомым.
– О! И кто он? Могу я узнать?
– Читтапон Ли. Мы с ним давние друзья, – на ходу выкручивалась Фаррен, хотя с языка готовы были сорваться совершенно иные слова.
– Вот это встреча! Слушай, я хочу с тобой поближе познакомиться. Моя мама до сих пор слушает Юфелию, – не отводя глаз лгала Ким, ведь её мама, да и вообще в Корее, никто не слышал песен Юфелии. – Мне будет интересно пообщаться с её дочкой. Что ты делаешь сегодня вечером?
– Ну…
– Отлично! Буду ждать тебя в кафе «Yoojung Sikdang». Там готовят божественную свинину, завёрнутую в овощи. – И не дав Фаррен опомниться, попросила номер телефона.
Фаррен, вдохновлённая новым знакомством, согласилась. Когда они с Читтапоном возвращались домой, она спросила, где находится этот ресторан.
– А что там? – спросил Читт, включив дурака.
– Я… э… познакомилась с Ким Руби. Она пригласила в этот ресторан.
– Ким? – разыграл он удивление, затем улыбнулся. – Как замечательно! Тебе полезны новые знакомства. Я знаю Ким, поэтому мне будет приятно, если вы познакомитесь ближе.
– Ты с ней спал?
Читт едва слюной не поперхнулся. Кашлянув, ответил, разыграв при этом обиду:
– Что за вопрос? Она была девушкой моего лучшего друга!
– Прости, Читт, – Фаррен повисла на его руке, – почему мне нельзя на твой концерт?
– Мы об этом уже говорили. Такие правила.
– Но Элора ведь была!
– Элора была моей женой, и об этом знал мой фандом.
– А я не буду твоей женой?
Волна раздражения поднималась медленно, но Читт чувствовал, что пора просто замолчать и не отвечать. Сделав вид, что вспомнил что-то важное, обратился к водителю. Затем позвонил Марк, и Фаррен осталась без ответа.
~~~
Стадион был заполнен до отказа. Я и Дэниел заняли свои места на балконе. Концерт ещё не начался, а атмосфера царила просто невероятная. Я волновалась вдвойне, ведь на сцену вот-вот выйдет мой бывший муж, любовь всей моей жизни. А если он увидит плакат, который ещё в свёрнутом виде зажимал между ног Дэниел, то мне предстоит долго с ним объясняться, а потом просить помощи.
– Твою ж мать, я на концерте к-поп артиста. Идиотизм! – сокрушался Дэниел, будто я его силой заставила сюда прийти.
– Расслабься. Читт хорошо поёт и шоу у него на высоком уровне.
Мы сидели почти в центре, поэтому сцену и подиум было хорошо видно. Шоу началось. Многие песни вызвали в моей памяти воспоминания. Читт часто репетировал под эти композиции, а однажды мы танцевали с ним под одну из них… танцевали, потом занимались сексом. Просто безумие, что я до сих пор всё это помню. Баллады вызвали слёзы. Новые песни тронули за душу. Даже скептицизм Дэниела исчез, и он наслаждался шоу, как и я, как и все на стадионе.
Фанаты у Читта просто потрясающие, с уважением относились к нему, кричали только в самые крутые моменты и молчали, когда Читт говорил. Он был невероятно харизматичен и взаимодействовал с толпой, разговаривая на разных языках. Его улыбки и манеры лишь подтверждали тот факт, что он талантлив во всём.
С каждой новой песней по коже пробегали мурашки.
Наконец Дэниел нагнулся ко мне и показал программку.
– Последняя песня, Элора. Больше шанса не будет.
Я кивнула.
В тот момент, когда Читтапон пошёл по подиуму, напевая красивую песню, Дэниел встал и развернул плакат. Я стояла у перил балкона на фоне этого плаката. Английские слова были яркими, хоть и рискованными: «Посмотри на меня. Я хочу тебе что-то сказать».
Он пел, не поднимая головы. Песня заканчивалась, а он ни разу не взглянул на балконы. Я уже было начала терять надежду, когда в ходе песни Читт был вынужден вскинуть голову. Был музыкальный проигрыш и он не пел. Его словно парализовало.
Он увидел! Плакат. Меня.
Подняв руку, я махнула, и Читт послал мне воздушный поцелуй.
– У нас получилось, Дэниел! Он меня заметил! – радовалась я.
Концерт закончился, свет погас. Зрители медленно покидали стадион. Только мы с Дэниелом не двигались с места, расстроенные тем, что ничем наша выходка не помогла. Если попробовать пробраться за кулисы самостоятельно, можно нарваться на неприятности. Я не желала их Читту, поэтому дала себе слово ждать до последнего.
Работники подгоняли нас к выходу. Дэниел взял меня за руку.
– Он не позовёт, Элора.
– Не ты ли заверил меня, что Читт захочет меня увидеть?
– Я ошибся. Зато концерт посмотрели. Надо признать, я в восторге.
Я с ним эмоций не разделяла. Неудачи преследуют меня с первого дня, как я приехала в Сеул. Что бы ни сделала, всё наперекосяк.
Мы шли в хвосте толпы, и вдруг нас окликнули:
– Мисс Элора Бессон?
Сердце вздрогнуло и немного сбилось с ритма. Я подбежала к человеку в тёмно-синем костюме.
– Да, это я!
– Пройдёмте со мной, – сказал мужчина. – Только вы одна, – добавил он, когда Дэниел пошёл рядом со мной.
– Это мой брат.
– Хорошо, – согласился мужчина, но Дэниела к Читту не пустил.
– Ты знаешь, что мне нужно знать, Элора. Надеюсь на тебя, – сказал Дэниел, мы стукнулись кулаками, затем я прошла через арку, следуя за мужчиной в костюме.
В помещении, где меня ждал Читт, были другие люди, что несколько смутило меня. Читтапон стоял у зеркала ко мне спиной, но я сразу узнала его широкие плечи, грациозную осанку танцора, его манеру стоять, опираясь на правую ногу. Медленно снимая с пальцев кольца, он клал их в специальную пластиковую коробку. Белый сценический костюм всё ещё был на нём, жилет открывал некоторые участки белоснежной кожи. Я стояла и смотрела на него, пока он сам не обернулся.
Ледяной взгляд, которым он одарил меня, заставил содрогнуться. На лице не дрогнул и мускул. Никаких эмоций. Впрочем, чего ещё я ожидала?
– Почему ты не разрешил Дэниелу тоже зайти сюда? – вместо приветствия спросила я.
– Потому что я хотел поговорить только с тобой. На кой черт мне дался Дэниел? – он облокотился пятой точкой на стол и сложил перед собой руки.
Я огляделась. Люди работали и не смотрели на нас, но я всё равно чувствовала себя под прицелом глаз.
– Дэниел тоже хотел спросить кое о чём. Но раз тебе так удобнее… Прекрасный концерт. Ты был, как всегда, на высоте.
– Я был удивлён видеть тебя среди зрителей.
– Правда? Мне кажется, удивляться тут нечему. Рано или поздно я всё равно бы появилась.
– Знаю. Но не на концерте.
– Мне так было удобнее.
Он облизнул губы, и мне пришлось отвернуться. Как-то очень соблазнительно он это сделал. В последние наши встречи мы только ссорились, а сейчас я пришла с миром, только контролировать волнение не могла.
