Обувь стояла рядом, так что, обувшись, я спустилась на кухню, где меня ждал накрытый стол. Если честно, я даже не поняла что ела, будучи ужасно голодной, мне было все равно, даже вкус блюд почти не чувствовала. Когда наелась, то увидела, что смела со стола все, до чего только дотянулась.
Повинуясь порыву, я вышла на открытую веранду. Местное время – почти час странной, не похожей на земную, ночи. Отовсюду слышались разные звуки, сильно отличавшиеся от наших кузнечиков, цикад, лягушек. Но не это давало ощущение другого мира. Луны не было. Звезды, чужие звезды, казались ярче и крупнее из-за отсутствия ночного светила. Я никогда не была тем любителем ночи и звезд, даже созвездия, кроме Большой и Малой медведицы, не знала, да еще полосы Млечного пути. Только почему-то именно ночью, видя совсем другое небо, я понимала, что все изменилось. Где-то далеко, за час езды на быстроногих ящерах, я чувствовала серебристые браслеты, надетые на руку нечеловека с янтарными глазами, их странную силу, похожую на мощь водной стихии, а еще красный пористый камень, ставший смыслом моей теперешней жизни: уйти, чтобы вернуться. Своеобразный залог. Наверное, мне будет не хватать моего мира. И точно будет не хватать Луны.
Я развернулась и зашла в дом, где Лира, уставшая от сегодняшнего дня и переживаний за мой слишком крепкий сон, честно ждала распоряжений, стараясь не клевать носом.
- Лира, где мы с Адальвейном оказались, когда только перенеслись в этот мир?
- В малой столовой, а что? – девушка резко подобралась.
- Мне пора домой, я и так слишком долго здесь задержалась, меня наверняка уже ищут, - родители, уж точно, с ума сходят, пора возвращаться.
- Ир дал распоряжение не отпускать вас! – что может быть лучше преданной прислуги?
- Боюсь, удержать пространственного мага будет сложно, - улыбнулась я, направляясь в малую столовую.
Конечно, Лира могла бы остановить меня силой, даже в одиночку легко справившись со мной, но вместо этого молча пошла следом.
- Валерия, - менарка запнулась, - будьте осторожны! И мы вас очень ждем обратно.
- Я вернусь, - я посмотрела в глаза Лире, видя на ее лице неподдельное переживание. Хотелось, чтобы переживала она обо мне, а не о том, что не смогла предотвратить мой спонтанный уход. - Даже прощаться не буду, просто скоро вернусь, - улыбнулась я.
Уже быстро и достаточно легко я сконцентрировалась на магической составляющей окружающего пространства и нашла разрыв от портала. Став прямо в него я потянулась к выходу, находящемуся в миллионах световых лет, но откликнувшегося почти мгновенно, будто из соседней комнаты. Сопоставив начало и конец, я влила свою магию в пространственный туннель и улыбнулась сама себе: все было так просто и четко, будто я перемещалась не второй раз, а всю свою жизнь. Это и правда мой дар, и теперь было удивительно, что я не открыла его в себе раньше. А потом меня, как и в первый раз начало затягивать в воронку портала и все мысли ушли из головы, оставив только картинку комнаты в моей квартире.
Я не сразу поняла, что картинка, которую я себе представляла, стала явью. Только мама, со слезами бросившаяся на шею, дарила ощущение реальности происходящего. Я осторожно обняла ее в ответ и осмотрелась. С дивана поднялся папа, в темных волосах которого прибавилось седины. Да уж, мое, пусть и недолгое, отсутствие серьезно сказалось на родителях.
- Лера, ну где же ты была? – мамин вопрос сквозь слезы, наверное, не подразумевал ответ, но я решила ответить.
- В другом мире, точнее, на другой планете, – и пусть это звучало бредом, но лучше объяснить все сейчас, чем лгать всю оставшуюся жизнь.
В комнате повисла тишина, даже мама успокоилась. Ну как успокоилась, перестала плакать и стала всматриваться в меня, будто пытаясь найти то ли признаки сумасшествия, то ли свидетельства приема наркотических препаратов. На мне было все то же пышное платье с вышивкой и туфли, а еще фамильные украшения Вейна, которые я забыла снять. Не хорошо как-то получилось с украшениями, неудобно…
- Дочь, - первый отмер папа, он все-таки мужчина, психика покрепче, да и фантастику смотреть любит, - поскольку я своими глазами видел, как ты из ниоткуда появилась посреди комнаты, то спорить не стану, но, думаю, ты должна нам рассказать, что у тебя случилось, и где ты была эти дни.
- А долго меня не было? – вдруг время там как-то иначе идет?
- Ты пропала в воскресенье, сейчас среда, - я кинула взгляд на часы, почти шесть вечера. Впрочем, сутки на Менардине длиннее наших, вот три дня и превратились почти в четыре. Хоть течение времени везде одинаково.
- Я позвоню на работу, - встрепенулась я, - а вы можете пока приготовить что-нибудь поесть, я дико голодная, - а ведь только что плотно поела! Хоть в обморок уже не падаю!
Разговор с начальницей вышел непростой. К ним, оказывается, уже полиция приходила в поисках меня. Спрашивали и про мужчину, который со мной жил. Все-таки не удалось сохранить в тайне Вейна! И родители, наверное, в курсе. Пришлось сказать, что мое исчезновение связано с этим мужчиной, с которым я уезжаю в Индию (он же индус! Это теперь все знают!), поэтому с работы увольняюсь. Вера Николаевна, начальница отдела кадров, конечно, заявила, что я делаю глупость, что нельзя вот так, в омут с головой, повздыхала для порядка. Но сказала, что это мое решение, и, если я передумаю, завтра могу приехать на работу в обычном порядке, прогулы мне, так и быть, на первый раз простят, напишу задним числом «за свой счет». Я искренне поблагодарила женщину, если честно, очень боялась, что меня будут ругать за такой незапланированный отпуск, но Вера Николаевна всегда была понимающей, хоть и излишней мягкостью не отличающейся, начальницей. Впрочем, скорее всего, новость о моем отъезде в Индию была столь выдающейся, что даже желай она меня отругать, все равно забыла бы. Сейчас, поди, уже всем отделом перемывают мне косточки, мол, связалась не пойми с кем, едет не пойми куда. А потом еще в бухгалтерию, «на чаек» сходят. Представив, как все будут завтра на меня смотреть, я вздохнула и пошла на кухню, откуда уже шел приятный запах жареной картошечки и котлет.
При моем появлении, родители, разговаривавшие в полголоса, замолчали. Вот с ними нужно поговорить обстоятельно, пока они не придумали себе чего-то пострашнее других миров и перемещений в пространстве.
Я села за стол и сразу схватила кусок хлеба, начав его жевать, посмотрела на родителей.
- Я сейчас перекушу, а вы пока расскажите, что случилось в мое отсутствие, чтобы мне было проще вам все объяснить, - с набитым ртом промямлили я. – А то если прям сейчас не поем, просто упаду в голодный обморок.
Родители переглянулись, и мама, параллельно накладывая мне в тарелку побольше еды, начала рассказывать, как они позвонили мне в воскресенье вечером, а я не ответила. К ночи, оборвав мобильный с домашним телефоны, они приехали ко мне, обнаружили включенный свет, работающий ноутбук (был подключен к сети), кучу еды в холодильнике, мой разрядившийся мобильник на столе, а еще мужскую одежду. Меня же нигде не было. Опрос друзей и соседей результата не дал. Только баба Дуся рассказала, что я неделю назад заходила к ней за святой водой, что уже напрягло родителей. И они пошли в полицию. Да-да, к тому самому оперу, что уже «искал» со мной Адальвейна. Услышав знакомый адрес и увидев мое фото, он быстро сложил два плюс два, точнее, один плюс один, и рассказал, что в ночь с пятницы на субботу я обращалась к ним с заявлением о пропаже своего друга-индуса, нашедшегося в итоге пьяным в моей квартире. Вот на этом моменте мои родители уже откровенно запаниковали, решив, что я связалась с «плохой компанией». Описание здорового индуса с татуировкой на всю спину, конечно, впечатлило бы любого. К этому моменту я доела содержимое тарелки и пошла изучать холодильник на предмет, что бы еще пожевать. Родители молча наблюдали, как я достаю колбасу и сыр и нарезаю бутерброды, интересно, радуется ли сейчас мама, что я начала хорошо кушать? Что-то не похоже.
Съев четыре бутерброда и запив их двумя кружками сладкого-сладкого чая, я, последний раз взглянув на холодильник, решила остановиться - силы начали восстанавливаться.
Теперь была моя очередь рассказывать, так что, отбросив ненужные факты, вроде лесных прогулок, я рассказала родителям, как вызвала пришельца из другого мира или с другой планеты, с терминологией еще не разобралась, как научилась пользоваться своей магией, как мы перешли в другой мир. Чтобы не пугать и так напуганных маму с папой, сказала, что мой переход был запланированный, но до конца выходных я вернуться не успела, поэтому и случилась такая оказия. Ну и про Вейна с его загулом пришлось побольше рассказать, чтобы его не сочли алкоголиком и тунеядцем. И, наверное, мое неправдоподобное повествование не было бы столь шокирующем, если бы я не сказала о своем намерении вернуться и жить в другом мире со звучным названием Менардин. После этого заявления мама взяла с полочки ополовиненный за эти дни пузырек корвалола и начала отсчитывать капли, а папа прямо на кухне, чего за ним отродясь не бывало, раскурил сигарету, используя пустую кружку как пепельницу. Моя кухонька сразу наполнилась табачным дымом и тягостной атмосферой.
- Лерочка, - голос мамы дрожал, а в глазах стояли слезы, - доченька, ну почему тебе обязательно куда-то уезжать? Ты же отлично здесь живешь, своя квартира, работа хорошая, друзья…
- Действительно, дочь, - подал голос папа, - ты не торопись, уехать всегда можно, а вернуться порой бывает очень сложно. Подумай как следует, все взвесь.
Я смотрела на родителей и четко видела: они не верят моим словам. Версия для коллег с отъездом в Индию для них была бы куда лучше, только вот, пусть я и верила в ложь во благо, родителям хотелось рассказать правду, поделиться хоть с кем-нибудь.
- Сейчас будет холодно, - улыбнулась я. Не зря же вечера тратила на это упражнение.
Я представила, как воздух вокруг становится холоднее, как кристаллизуется вода, превращаясь в лед. Треск стекла графина, не выдержавшего увеличившегося объема, привел меня в чувство, что-то я переусердствовала с демонстрацией. Вокруг все покрылось толстым слоем инея, раковину покрывала корочка льда, изо рта шел пар. Даже уличный градусник, висевший за окном, показывал минус пять. Родители, выглядевшие до этого пришибленными новостью о моем отъезде куда-то далеко, сейчас прибывали в откровенном шоке. Мама залпом опрокинула рюмку с корвалолом, наверное, жалея, что там не что-то покрепче, папа потянулся за второй сигаретой. Я, осознав масштабы содеянного, открыла окно, впуская теплый воздух, и кухня начала понемногу оттаивать. Поднимать температуру я боялась, еще, чего доброго, пожар устрою.
- Поверьте, когда у меня будет возможность, я обязательно покажу вам Менардин, просто сначала устроюсь там сама, - мне отчаянно хотелось, чтобы родители поверили мне и в меня, это ведь и правда нелегко, до этого работу все не решалась сменить, а сейчас даже не страну, мир меняю!
- А ты сможешь нас навещать? Или хотя бы весточки какие-то присылать? – мама сдалась первой, материнское сердце оказалось круче папиного увлечения фантастикой.
- Я обещать не могу, сначала мне там нужно будет многому научиться, будут ли меня отпускать по первому требованию – трудно сказать. Но я постараюсь! И с весточками постараюсь! – если я могу перемещаться сама и перемещать других, может, и нематериальные предметы смогу перенести.
Дальше разговор с родителями пошел совсем в другом ключе, я рассказывала, что успела увидеть на Менардине, рассказала и про присягу с клятвой, правда не стала говорить, что меня ждет при невыполнении, но четко обозначила, что клятва должна быть исполнена. Под конец рассказа мне уже удавалось вызвать улыбки на лицах мамы с папой, значит, все будет хорошо. Да и они уже привыкли, что девушка я самостоятельная. Поэтому пообещав, что постараюсь их навещать, я была уверена, что оставляю родителей более-менее спокойными за меня и мое будущее.
Следующий день тоже выдался непростым, приехав на работу с кучей вкусняшек, спасибо папе – подвез, я долго отбивалась от сочувствующих коллег, пытающихся меня образумить. В их глазах я выглядела этакой религиозной фанаткой, бросившей все и всех и уехавшей настраивать карму с чакрами. Заверив окруживших меня коллег, что квартиру я не продаю и продавать не собираюсь, в секты не вступаю, волосы не брею, мне удалось худо-бедно призвать всех к порядку, разогнать от моего рабочего места, передать дела, написать прощальное письмо для подразделений, которые я курировала как кадровик, да и просто для всех знакомых, кто еще не знал о моем «отъезде». Только после этого я вздохнула с облегчением, накрыла стол, а сама ушла подписывать обходной лист. Бегая по этажам от завхозников к безопасникам, я как никогда прочувствовала, что значит работа в крупной компании: уволиться сложнее, чем устроиться. Потом пришлось искать все ранее закрепленные за мной тумбочки, мышки, клавиатуры… Короче, к вечеру я ужасно вымоталась, даже отказалась идти в кафе по случаю моего увольнения. Да и, положа руку на сердце, мне не хотелось выслушивать очередную порцию высказываний, что я совершаю ошибку, ломаю свою жизнь и дальше в том же духе. Поэтому, проигнорировав осуждающие взгляды теперь уже бывших коллег, я поехала домой, где, потупив немного в экран ноута, завалилась спать.
Второй день на Земле прошел для меня под знаком сборов и беготни по магазинам. Много вещей брать с собой было бессмысленно, мода на Менардине сильно отличалась от нашей, так что вся одежда – это запас белья, да несколько футболок, теплых кофт и пара джинсов. Вся техника также остается дома, кроме фотоаппарата с набором батареек. А вот предметы гигиены, косметика, шампуни и бальзамы были накуплены мною в количестве, которого должно хватить на полгода, а там, смотри, удастся наведаться домой. Мне хотелось бы навещать родителей каждый месяц, но тешить себя пустыми надеждами я не стала, что-то подсказывало, что так просто ходить туда-сюда по мирам я не смогу.
На следующий день приехали родители, и мы устроили посиделки с праздничным обедом, называть его прощальным никто не решался, мама с папой явно переживали и до конца не приняли мой выбор, но отговаривать больше не пытались.
Так мы досидели до девяти вечера, родители уехали, обняв меня и взяв обещание найти возможность для связи, хотя бы односторонней, чтобы они были в курсе моей жизни. Родители уехали, а я осталась готовиться к переносу. Вещи были собраны, получилось их в итоге весьма прилично, но решиться покинуть свой мир я никак не могла, так и ходила по квартире, ища и думая, что я могла забыть и что еще может пригодиться на Менардине. Выйдя на балкон и посмотрев на улицу, окутываемую серыми сумерками, я поняла, что именно забыла – погулять. Наспех одевшись, я выскочила из квартиры, сил ждать лифта не было, спустилась по лестнице бегом. В крови бурлил адреналин, пульс отдавался в висках, наверное, именно это ощущают люди перед прыжком с парашютом. А ведь с парашютом я тоже так и не прыгнула!
Идя быстрым шагом по улице, абсолютно не разбирая дороги,
Повинуясь порыву, я вышла на открытую веранду. Местное время – почти час странной, не похожей на земную, ночи. Отовсюду слышались разные звуки, сильно отличавшиеся от наших кузнечиков, цикад, лягушек. Но не это давало ощущение другого мира. Луны не было. Звезды, чужие звезды, казались ярче и крупнее из-за отсутствия ночного светила. Я никогда не была тем любителем ночи и звезд, даже созвездия, кроме Большой и Малой медведицы, не знала, да еще полосы Млечного пути. Только почему-то именно ночью, видя совсем другое небо, я понимала, что все изменилось. Где-то далеко, за час езды на быстроногих ящерах, я чувствовала серебристые браслеты, надетые на руку нечеловека с янтарными глазами, их странную силу, похожую на мощь водной стихии, а еще красный пористый камень, ставший смыслом моей теперешней жизни: уйти, чтобы вернуться. Своеобразный залог. Наверное, мне будет не хватать моего мира. И точно будет не хватать Луны.
Я развернулась и зашла в дом, где Лира, уставшая от сегодняшнего дня и переживаний за мой слишком крепкий сон, честно ждала распоряжений, стараясь не клевать носом.
- Лира, где мы с Адальвейном оказались, когда только перенеслись в этот мир?
- В малой столовой, а что? – девушка резко подобралась.
- Мне пора домой, я и так слишком долго здесь задержалась, меня наверняка уже ищут, - родители, уж точно, с ума сходят, пора возвращаться.
- Ир дал распоряжение не отпускать вас! – что может быть лучше преданной прислуги?
- Боюсь, удержать пространственного мага будет сложно, - улыбнулась я, направляясь в малую столовую.
Конечно, Лира могла бы остановить меня силой, даже в одиночку легко справившись со мной, но вместо этого молча пошла следом.
- Валерия, - менарка запнулась, - будьте осторожны! И мы вас очень ждем обратно.
- Я вернусь, - я посмотрела в глаза Лире, видя на ее лице неподдельное переживание. Хотелось, чтобы переживала она обо мне, а не о том, что не смогла предотвратить мой спонтанный уход. - Даже прощаться не буду, просто скоро вернусь, - улыбнулась я.
Уже быстро и достаточно легко я сконцентрировалась на магической составляющей окружающего пространства и нашла разрыв от портала. Став прямо в него я потянулась к выходу, находящемуся в миллионах световых лет, но откликнувшегося почти мгновенно, будто из соседней комнаты. Сопоставив начало и конец, я влила свою магию в пространственный туннель и улыбнулась сама себе: все было так просто и четко, будто я перемещалась не второй раз, а всю свою жизнь. Это и правда мой дар, и теперь было удивительно, что я не открыла его в себе раньше. А потом меня, как и в первый раз начало затягивать в воронку портала и все мысли ушли из головы, оставив только картинку комнаты в моей квартире.
Я не сразу поняла, что картинка, которую я себе представляла, стала явью. Только мама, со слезами бросившаяся на шею, дарила ощущение реальности происходящего. Я осторожно обняла ее в ответ и осмотрелась. С дивана поднялся папа, в темных волосах которого прибавилось седины. Да уж, мое, пусть и недолгое, отсутствие серьезно сказалось на родителях.
- Лера, ну где же ты была? – мамин вопрос сквозь слезы, наверное, не подразумевал ответ, но я решила ответить.
- В другом мире, точнее, на другой планете, – и пусть это звучало бредом, но лучше объяснить все сейчас, чем лгать всю оставшуюся жизнь.
В комнате повисла тишина, даже мама успокоилась. Ну как успокоилась, перестала плакать и стала всматриваться в меня, будто пытаясь найти то ли признаки сумасшествия, то ли свидетельства приема наркотических препаратов. На мне было все то же пышное платье с вышивкой и туфли, а еще фамильные украшения Вейна, которые я забыла снять. Не хорошо как-то получилось с украшениями, неудобно…
- Дочь, - первый отмер папа, он все-таки мужчина, психика покрепче, да и фантастику смотреть любит, - поскольку я своими глазами видел, как ты из ниоткуда появилась посреди комнаты, то спорить не стану, но, думаю, ты должна нам рассказать, что у тебя случилось, и где ты была эти дни.
- А долго меня не было? – вдруг время там как-то иначе идет?
- Ты пропала в воскресенье, сейчас среда, - я кинула взгляд на часы, почти шесть вечера. Впрочем, сутки на Менардине длиннее наших, вот три дня и превратились почти в четыре. Хоть течение времени везде одинаково.
- Я позвоню на работу, - встрепенулась я, - а вы можете пока приготовить что-нибудь поесть, я дико голодная, - а ведь только что плотно поела! Хоть в обморок уже не падаю!
Разговор с начальницей вышел непростой. К ним, оказывается, уже полиция приходила в поисках меня. Спрашивали и про мужчину, который со мной жил. Все-таки не удалось сохранить в тайне Вейна! И родители, наверное, в курсе. Пришлось сказать, что мое исчезновение связано с этим мужчиной, с которым я уезжаю в Индию (он же индус! Это теперь все знают!), поэтому с работы увольняюсь. Вера Николаевна, начальница отдела кадров, конечно, заявила, что я делаю глупость, что нельзя вот так, в омут с головой, повздыхала для порядка. Но сказала, что это мое решение, и, если я передумаю, завтра могу приехать на работу в обычном порядке, прогулы мне, так и быть, на первый раз простят, напишу задним числом «за свой счет». Я искренне поблагодарила женщину, если честно, очень боялась, что меня будут ругать за такой незапланированный отпуск, но Вера Николаевна всегда была понимающей, хоть и излишней мягкостью не отличающейся, начальницей. Впрочем, скорее всего, новость о моем отъезде в Индию была столь выдающейся, что даже желай она меня отругать, все равно забыла бы. Сейчас, поди, уже всем отделом перемывают мне косточки, мол, связалась не пойми с кем, едет не пойми куда. А потом еще в бухгалтерию, «на чаек» сходят. Представив, как все будут завтра на меня смотреть, я вздохнула и пошла на кухню, откуда уже шел приятный запах жареной картошечки и котлет.
При моем появлении, родители, разговаривавшие в полголоса, замолчали. Вот с ними нужно поговорить обстоятельно, пока они не придумали себе чего-то пострашнее других миров и перемещений в пространстве.
Я села за стол и сразу схватила кусок хлеба, начав его жевать, посмотрела на родителей.
- Я сейчас перекушу, а вы пока расскажите, что случилось в мое отсутствие, чтобы мне было проще вам все объяснить, - с набитым ртом промямлили я. – А то если прям сейчас не поем, просто упаду в голодный обморок.
Родители переглянулись, и мама, параллельно накладывая мне в тарелку побольше еды, начала рассказывать, как они позвонили мне в воскресенье вечером, а я не ответила. К ночи, оборвав мобильный с домашним телефоны, они приехали ко мне, обнаружили включенный свет, работающий ноутбук (был подключен к сети), кучу еды в холодильнике, мой разрядившийся мобильник на столе, а еще мужскую одежду. Меня же нигде не было. Опрос друзей и соседей результата не дал. Только баба Дуся рассказала, что я неделю назад заходила к ней за святой водой, что уже напрягло родителей. И они пошли в полицию. Да-да, к тому самому оперу, что уже «искал» со мной Адальвейна. Услышав знакомый адрес и увидев мое фото, он быстро сложил два плюс два, точнее, один плюс один, и рассказал, что в ночь с пятницы на субботу я обращалась к ним с заявлением о пропаже своего друга-индуса, нашедшегося в итоге пьяным в моей квартире. Вот на этом моменте мои родители уже откровенно запаниковали, решив, что я связалась с «плохой компанией». Описание здорового индуса с татуировкой на всю спину, конечно, впечатлило бы любого. К этому моменту я доела содержимое тарелки и пошла изучать холодильник на предмет, что бы еще пожевать. Родители молча наблюдали, как я достаю колбасу и сыр и нарезаю бутерброды, интересно, радуется ли сейчас мама, что я начала хорошо кушать? Что-то не похоже.
Съев четыре бутерброда и запив их двумя кружками сладкого-сладкого чая, я, последний раз взглянув на холодильник, решила остановиться - силы начали восстанавливаться.
Теперь была моя очередь рассказывать, так что, отбросив ненужные факты, вроде лесных прогулок, я рассказала родителям, как вызвала пришельца из другого мира или с другой планеты, с терминологией еще не разобралась, как научилась пользоваться своей магией, как мы перешли в другой мир. Чтобы не пугать и так напуганных маму с папой, сказала, что мой переход был запланированный, но до конца выходных я вернуться не успела, поэтому и случилась такая оказия. Ну и про Вейна с его загулом пришлось побольше рассказать, чтобы его не сочли алкоголиком и тунеядцем. И, наверное, мое неправдоподобное повествование не было бы столь шокирующем, если бы я не сказала о своем намерении вернуться и жить в другом мире со звучным названием Менардин. После этого заявления мама взяла с полочки ополовиненный за эти дни пузырек корвалола и начала отсчитывать капли, а папа прямо на кухне, чего за ним отродясь не бывало, раскурил сигарету, используя пустую кружку как пепельницу. Моя кухонька сразу наполнилась табачным дымом и тягостной атмосферой.
- Лерочка, - голос мамы дрожал, а в глазах стояли слезы, - доченька, ну почему тебе обязательно куда-то уезжать? Ты же отлично здесь живешь, своя квартира, работа хорошая, друзья…
- Действительно, дочь, - подал голос папа, - ты не торопись, уехать всегда можно, а вернуться порой бывает очень сложно. Подумай как следует, все взвесь.
Я смотрела на родителей и четко видела: они не верят моим словам. Версия для коллег с отъездом в Индию для них была бы куда лучше, только вот, пусть я и верила в ложь во благо, родителям хотелось рассказать правду, поделиться хоть с кем-нибудь.
- Сейчас будет холодно, - улыбнулась я. Не зря же вечера тратила на это упражнение.
Я представила, как воздух вокруг становится холоднее, как кристаллизуется вода, превращаясь в лед. Треск стекла графина, не выдержавшего увеличившегося объема, привел меня в чувство, что-то я переусердствовала с демонстрацией. Вокруг все покрылось толстым слоем инея, раковину покрывала корочка льда, изо рта шел пар. Даже уличный градусник, висевший за окном, показывал минус пять. Родители, выглядевшие до этого пришибленными новостью о моем отъезде куда-то далеко, сейчас прибывали в откровенном шоке. Мама залпом опрокинула рюмку с корвалолом, наверное, жалея, что там не что-то покрепче, папа потянулся за второй сигаретой. Я, осознав масштабы содеянного, открыла окно, впуская теплый воздух, и кухня начала понемногу оттаивать. Поднимать температуру я боялась, еще, чего доброго, пожар устрою.
- Поверьте, когда у меня будет возможность, я обязательно покажу вам Менардин, просто сначала устроюсь там сама, - мне отчаянно хотелось, чтобы родители поверили мне и в меня, это ведь и правда нелегко, до этого работу все не решалась сменить, а сейчас даже не страну, мир меняю!
- А ты сможешь нас навещать? Или хотя бы весточки какие-то присылать? – мама сдалась первой, материнское сердце оказалось круче папиного увлечения фантастикой.
- Я обещать не могу, сначала мне там нужно будет многому научиться, будут ли меня отпускать по первому требованию – трудно сказать. Но я постараюсь! И с весточками постараюсь! – если я могу перемещаться сама и перемещать других, может, и нематериальные предметы смогу перенести.
Дальше разговор с родителями пошел совсем в другом ключе, я рассказывала, что успела увидеть на Менардине, рассказала и про присягу с клятвой, правда не стала говорить, что меня ждет при невыполнении, но четко обозначила, что клятва должна быть исполнена. Под конец рассказа мне уже удавалось вызвать улыбки на лицах мамы с папой, значит, все будет хорошо. Да и они уже привыкли, что девушка я самостоятельная. Поэтому пообещав, что постараюсь их навещать, я была уверена, что оставляю родителей более-менее спокойными за меня и мое будущее.
Глава 9 - Когда все идет кувырком
Следующий день тоже выдался непростым, приехав на работу с кучей вкусняшек, спасибо папе – подвез, я долго отбивалась от сочувствующих коллег, пытающихся меня образумить. В их глазах я выглядела этакой религиозной фанаткой, бросившей все и всех и уехавшей настраивать карму с чакрами. Заверив окруживших меня коллег, что квартиру я не продаю и продавать не собираюсь, в секты не вступаю, волосы не брею, мне удалось худо-бедно призвать всех к порядку, разогнать от моего рабочего места, передать дела, написать прощальное письмо для подразделений, которые я курировала как кадровик, да и просто для всех знакомых, кто еще не знал о моем «отъезде». Только после этого я вздохнула с облегчением, накрыла стол, а сама ушла подписывать обходной лист. Бегая по этажам от завхозников к безопасникам, я как никогда прочувствовала, что значит работа в крупной компании: уволиться сложнее, чем устроиться. Потом пришлось искать все ранее закрепленные за мной тумбочки, мышки, клавиатуры… Короче, к вечеру я ужасно вымоталась, даже отказалась идти в кафе по случаю моего увольнения. Да и, положа руку на сердце, мне не хотелось выслушивать очередную порцию высказываний, что я совершаю ошибку, ломаю свою жизнь и дальше в том же духе. Поэтому, проигнорировав осуждающие взгляды теперь уже бывших коллег, я поехала домой, где, потупив немного в экран ноута, завалилась спать.
Второй день на Земле прошел для меня под знаком сборов и беготни по магазинам. Много вещей брать с собой было бессмысленно, мода на Менардине сильно отличалась от нашей, так что вся одежда – это запас белья, да несколько футболок, теплых кофт и пара джинсов. Вся техника также остается дома, кроме фотоаппарата с набором батареек. А вот предметы гигиены, косметика, шампуни и бальзамы были накуплены мною в количестве, которого должно хватить на полгода, а там, смотри, удастся наведаться домой. Мне хотелось бы навещать родителей каждый месяц, но тешить себя пустыми надеждами я не стала, что-то подсказывало, что так просто ходить туда-сюда по мирам я не смогу.
На следующий день приехали родители, и мы устроили посиделки с праздничным обедом, называть его прощальным никто не решался, мама с папой явно переживали и до конца не приняли мой выбор, но отговаривать больше не пытались.
Так мы досидели до девяти вечера, родители уехали, обняв меня и взяв обещание найти возможность для связи, хотя бы односторонней, чтобы они были в курсе моей жизни. Родители уехали, а я осталась готовиться к переносу. Вещи были собраны, получилось их в итоге весьма прилично, но решиться покинуть свой мир я никак не могла, так и ходила по квартире, ища и думая, что я могла забыть и что еще может пригодиться на Менардине. Выйдя на балкон и посмотрев на улицу, окутываемую серыми сумерками, я поняла, что именно забыла – погулять. Наспех одевшись, я выскочила из квартиры, сил ждать лифта не было, спустилась по лестнице бегом. В крови бурлил адреналин, пульс отдавался в висках, наверное, именно это ощущают люди перед прыжком с парашютом. А ведь с парашютом я тоже так и не прыгнула!
Идя быстрым шагом по улице, абсолютно не разбирая дороги,
