Клан Тан принесёт ответную клятву и будет оберегать вас от любых угроз, а также принимать вашу сторону в случае конфликтов с кем бы то ни было. Кроме того он намерен выставить сторожевые посты в Фэнхуане и окрестностях, чтобы следить за порядком и сохранять мир, не беспокоя местных жителей; а если вдруг вам понадобятся кров, пища, оружие или что-то ещё — Ханьшоу предоставит это по первой же просьбе.
Ши Юаньчжун нахмурился. Добром это дело явно не кончится.
— Ваше предложение звучит очень заманчиво, господин Тан…но что, всё-таки, потребуется от нас?
— Ничего сложного, глава Ши: в благодарность вы будете уплачивать по сто лянов14 серебра в год и принимать у себя подданных клана Тан, а также предоставлять в его распоряжение свои земли и людей, если в том будет необходимость. Поверьте, это совсем небольшая цена за наше покровительство.
Наступила тишина. Тан Чжао терпеливо выжидал; молодые господа молча переглядывались между собой. Вот к чему всё это время вёл «доверенный человек главы клана Тан». Клятва верности, которую он предлагал принести, на деле оказалась этакой шкатулкой с двойным дном — при согласии заклинатели из Фэнхуана получали защиту, но теряли независимость, а Байхэюань становился одной из многочисленных «кормушек» клана Тан. Такой исход был бы малоприятным, но вполне очевидным — небольшие кланы и школы часто попадали в зависимость от более крупных и постепенно поглощались ими.
Фэн Сяньцзян язвительно усмехнулся, поглядывая на посланца сверху вниз:
— А ведь неплохо придумано! Раз ваш клан сам не может получить желаемое — почему бы ему не использовать в своих целях кого-то другого? Так вы не теряете ничего, зато получаете в два раза больше — и земли, и подданных, которых облагаете несколькими повинностями. И всё это в обмен на туманные обещания, которыми вы так же легко можете пренебречь.
— Постой, — осадил его Ши Юаньчжун. Пусть речи старшего ученика были справедливы, начав отстаивать честь клана и школы, он мог вспылить, что только усугубило бы проблему. Призвав на помощь всё своё самообладание, глава попытался изобразить приветливую улыбку и обратился уже к Тан Чжао:
— Приношу извинения за несдержанность моего человека, господин Тан. Но, боюсь, его слова не лишены смысла, и обмен, который вы предлагаете, выйдет неравноценным.
— Молодые господа, — терпеливо улыбнулся Тан Чжао, — порой важно не забывать о том, кто стоит выше и обладает большим могуществом. Глава клана Тан благосклонен к вам, а вы так неразумно пренебрегаете его добротой.
— От лица всех учеников Байхэюаня я благодарю главу Тан за проявленное великодушие, — в тон собеседнику ответил Ши Юаньчжун, всё так же натянуто улыбаясь, — но, к сожалению, не могу принять его предложение. Вы правы: пока что и клан Ши, и его школа слишком слабы, а такие обязательства перед Ханьшоу лишь усугубят положение. Впереди нас ждёт ещё немало важных дел — в том числе восстановление резиденции и начало серьёзного обучения юных учеников — поэтому ради своего же блага мы хотели бы сохранить независимость.
— Независимость не всегда есть благо, — заметил Тан Чжао. — Подумайте сами: разве станет кто-то вступаться за вас в случае опасности? Сомневаюсь, что другим заклинателям будет дело до вашей судьбы.
— О нашей судьбе мы позаботимся сами, — отрезал Фэн Сяньцзян и с громким стуком поставил свою чашу на стол, — а из всех возможных опасностей самую большую пока что представляет только ваш клан.
— Вы так считаете? — изогнул бровь Тан Чжао. — Будьте осторожнее в своих речах, господин Фэн. Как бы то, о чём вы говорите, не стало явью…
— Господа, не нужно начинать ссору, — предупредил Ши Юаньчжун. — Господин Тан, надеюсь, мы смогли ответить на ваш вопрос?
Всё это было сказано самым учтивым тоном, но посланец с лёгкостью уловил намёк на завершение разговора и, незаметно оправив складки на одежде, поднялся из-за стола. Более причин задерживаться у него не было.
— Я действительно получил все необходимые ответы, глава Ши, — разочарованно произнёс он, — но, думаю, вам требуется больше времени на размышления. Пока что я не буду считать ваше решение окончательным и дам вам две луны на то, чтобы пересмотреть его — или же оставить неизменным. Не забывайте, что делая выбор, всегда нужно думать о будущем. А сейчас мне пора возвращаться. Благодарю за гостеприимство, глава клана Ши — свидимся по истечении указанного срока.
— Я запомню ваши слова о будущем, господин Тан. Надеюсь, следующая наша встреча не вызовет таких разногласий. Господин Фэн вас проводит. Передайте мои пожелания благополучия и долгих лет жизни главе клана Тан.
На прощание заклинатели обменялись вежливыми поклонами, и Фэн Сяньцзян выжидающе замер у дверей, чтобы проводить гостя. Тан Чжао ещё раз окинул приёмную взглядом, задержал его на главе Ши и, перед тем, как покинуть главный дом, сочувственно покачал головой:
— Будьте осторожнее, молодые господа. Отказываясь от покровительства клана Тан, вы пытаетесь продвинуться на цунь, но отступите на чи15.
...
1 Провинция на юго-востоке Китая.
2 Совершенствующийся/заклинатель — в контексте романа: человек с выдающимися способностями, стремящийся путём развития физических и духовных сил достичь идеала (бессмертия).
3 Не относится к реально существующей реке Байхэ на северо-востоке Китая.
4 Здесь подразумевается также уезд Фэнхуан, провинция Хунань.
5 Провинция на юго-западе Китая.
6 Здесь в значении направления, объединённого взглядами, принципами и методами.
7 (кит.) «исток реки Байхэ»
8 Сезон Цинмин (кит. «ясно и светло»; также «сезон ясного неба/чистого света») — пятый из 24-х сезонов китайского календаря. Традиционно приходится на начало апреля.
9 Цинмин (кит.) — традиционный китайский праздник наступления весны и поминовения усопших.
10 Старинная единица измерения расстояния. 1 ли = 571,5 м.
11 Уезд на севере провинции Хунань.
12 Шуанцзян (кит. «выпадение инея) — в китайском календаре последний сезон осени. Традиционно приходится на 20-е числа октября.
13 Вторая часть чэнъюя (фразеологизма) «жить вечно, сохранив имя в истории» — великие деяния и величие духа существуют всегда; слава будет жить в веках.
14 Лян (кит.) — мера веса и денежная единица в Юго-Восточной Азии. Раньше вес одного серебряного ляна составлял около 40 гр.
15 «Продвинуться на цунь, отступить на чи» (кит.) — погнавшись за малым, потерять большое.
...
Как только заклинатели вышли, Ши Юаньчжун с облегчением выдохнул и облокотился о стол. Фраза, которую напоследок обронил Тан Чжао, не предвещала ничего хорошего — несмотря на вежливость посланца, она гораздо больше походила на угрозу, чем на дружеское предупреждение. «На устах мёд, а за пазухой меч»1,— услужливо подсказала память. Сейчас оставалось лишь гадать, как поведёт себя клан Тан после отказа, но было ясно: просто так он этого не оставит.
— Что скажешь, Юань-гэ2? — прервал его размышления голос вернувшегося Фэн Сяньцзяна. — Едва нам стоило поселиться в Фэнхуане, как благосклонные соседи тут же предложили добровольное рабство.
— Не то чтобы рабство, но приятного тут и правда мало... Я бы, скорее, назвал это прямой зависимостью, которую господин Тан любезно преподнёс под видом «покровительства влиятельного клана», — с досадой откликнулся Ши Юаньчжун.
В ответ Фэн Сяньцзян понимающе хмыкнул и покачал головой. Стоило ли говорить о том, что гость не понравился ему с первых минут знакомства? Тан Чжао был вежлив и не совершал ничего предосудительного, но его приветливая улыбка совсем не сочеталась с цепким взглядом, проскользнувшим едва ли не по каждому цуню имения. Заметив это, старший ученик клана Ши — и без того недоверчивый — ещё больше укрепился в своих подозрениях, а беседа в главном доме полностью их подтвердила. Сомнений в намерениях клана Тан больше не было — равно как и желания Фэн Сяньцзяна идти ему навстречу.
— Знаешь, можно называть это чем угодно — рабством, зависимостью, покровительством — но заискивать и выслуживаться перед другим кланом я не собираюсь. Даже перед кланом Тан. Я не хочу, чтобы кто-то смотрел на меня свысока лишь потому, что он родился в богатой семье.
Высказавшись, Фэн Сяньцзян опустился за стол и начал беспокойно постукивать пальцами по деревянной поверхности, наблюдая за своим главой. Тот по обыкновению занялся уборкой после чаепития и с невозмутимым видом составлял пиалы на поднос. После того, как посланец ушёл, забрав с собой гнетущее напряжение переговоров, всё возвращалось на свои места и казалось таким привычным...
...Они оба происходили из простых семей, и даже обретя более высокий статус так и не научились перекладывать домашние хлопоты на прислугу. Быть может, для молодых господ было несколько несолидно заниматься уборкой, работать в саду и чистить конюшни, но сейчас это помогало сохранить время и силы других обитателей Байхэюаня. Его восстановление требовало сплочённой работы, а потому младшие старались помогать старшим, старшие поддерживали младших, и до сих пор жизнь в клане протекала достаточно мирно. Неудивительно, что вскоре нагрянули неприятности — уж слишком безоблачными оказались первые дни в Фэнхуане, чтобы так продолжалось и дальше.
— А разве я этого хочу? Или кто-то из наших людей? — после долгого молчания ответил Ши Юаньчжун. — Будь добр, прекрати стучать по столу.
Обладая большой властью в клане, глава нёс за него такую же большую ответственность, потому должен был оставаться спокойным и сдержанным, несмотря на собственное негодование. После прямолинейных и немного наивных, но всё же справедливых речей Фэн Сяньцзяна буря в душе лишь усилилась, и Ши Юаньчжун не находил себе места от беспокойства. В очередной раз переставив поднос, он попытался сменить тему и со вздохом спросил:
— Хочешь, я попрошу заварить свежий чай? А-Цзи3 обещала принести второй чайник, когда мы закончим беседовать с гостем, но что-то она задерживается.
С губ Фэн Сяньцзяна тут же сорвался невесёлый смешок:
— Мне бы чего-нибудь покрепче сейчас.
— Только рисовое вино4, — улыбнулся Ши Юаньчжун. — Если, конечно, ты будешь его пить.
— Юань-гэ, ты бы ещё соевый соус предложил. Ни за что не поверю, что у нас закончилось нормальное вино, — скривился в ответ Фэн Сяньцзян, на что Ши Юаньчжун лишь пожал плечами и философски заметил:
— Кажется, ты выпил его ещё на прошлой неделе. Потому что во всём клане никто, кроме молодого господина по фамилии Фэн, не испытывает такой искренней привязанности к крепким напиткам.
Старательно делая вид, что не расслышал конец фразы, «молодой господин по фамилии Фэн» ухватился за последнюю возможность добыть себе вина и с надеждой спросил:
— Может, у тебя где-нибудь осталось?
— Ни одного кувшина. Я пью редко, а потому запасов вина у себя не держу.
— И зря. Пил бы чаще — был бы веселее.
На это Ши Юаньчжун лишь отмахнулся — «не суди по себе», а его собеседник фыркнул и театрально закатил глаза. Видимо, сегодня и правда придётся пить чай.
Шуточная перепалка немного отвлекла от мрачных мыслей, но вопрос с кланом Тан по-прежнему, словно назойливое насекомое, не давал покоя. Бесконечно откладывать его — до тех пор, пока соседи сами не напомнят о себе — было бы плохой идеей, но и сходу решить, как избежать гнева более сильного клана, не навредив своему, казалось чем-то утопическим.
— Знаешь, я поразмыслил... — задумчиво произнёс Ши Юаньчжун, незаметно для себя начиная постукивать по столу пальцами, — что, если наш отказ всё же был ошибкой? Сейчас мы и правда не можем обеспечить Ханьшоу людьми или ценностями, но слухи разлетаются подобно птицам, и я не думаю, что посылая своего человека, Тан Сюаньлин надеялся обнаружить здесь богатый и процветающий клан. Что же, всё-таки, у него на уме?..
Фэн Сяньцзян пару мгновений наблюдал, как пальцы Ши Юаньчжуна выстукивают беспокойный ритм, и, не удержавшись, с ехидной улыбкой перехватил его руку, повторяя недавнее замечание:
— Будь добр, прекрати стучать по столу. Тебе же прямо сказали, что Тан Сюаньлин исправляет промахи своего отца.
— Манеры, господин Фэн! Где ваше почтение к главе клана — к тому же, старшему по возрасту?
— По правде говоря, не настолько ты старше. Мы почти ровесники, и это значит, что...
— ...слишком много я тебе позволяю, — хмуро перебил Ши Юаньчжун, напрасно пытаясь высвободить руку. — А ну отпусти...
Крепкая ладонь Фэн Сяньцзяна нехотя разжалась, а лицо его тут же поскучнело:
— Ох, не будь занудой, Юань-гэ. Разве так уж много ты мне позволяешь?
На это Ши Юаньчжун иронично заметил:
— А разве ты спрашиваешь? Если бы не годы, которые мы провели бок о бок, я бы проявлял гораздо меньше снисхождения к твоим вольностям.
— Если бы не годы, которые мы провели бок о бок — ты бы даже и не подумал приглашать в клан такого человека, как я, — подхватил Фэн Сяньцзян. — И правильно бы сделал. Но поверь: даже если мои манеры и поведение небезупречны, я не произнесу ни одного слова, которое бы очернило тебя, и никогда не направлю меч в твою сторону.
— Вот же хитрый лис... — едва слышно пробормотал Ши Юаньчжун, чувствуя, что больше не может сердиться на этого подхалима. — Сыплешь красивыми речами и клятвами, а между тем до сих пор не решено, как нам быть с предложением клана Тан. Чего, в конце концов, он хочет?
— Тут всё просто: ему нужны земли и подданные. Незачем зря ломать голову, если ответ — вот он, прямо под носом.
— Но подумай сам: людей у нас мало, а Байхэюань невелик и весьма запущен. Стоит ли так утруждаться ради десятка человек и клочка земли, у которого до недавних пор даже не было имени?
— Знаешь, ведь обычно для знакомств и переговоров кланы посылают целые делегации, — беспечно отозвался Фэн Сяньцзян, пожимая плечами. — А в Ханьшоу решили, что для торжественного приёма хватит и одного человека. Нас считают мелкими сошками, с которыми можно обойтись без лишних церемоний — вот и всё.
Ситуация складывалась и вправду неприглядная.
Долгое время заклинатели молчали, погружённые в свои мысли — до тех пор, пока заскучавший Фэн Сяньцзян не нарушил тишину:
— Выходит, клан Тан хорошо осведомлён о нас? А вот что мы сами знаем о нём?
Ши Юаньчжун тут же принялся бойко перечислять:
— Фамилия Тан была известна в Ханьшоу много лет назад, и уже тогда семья, носившая её, имела обширные земли в пределах уезда. Со временем эта семья и её влияние выросли настолько, что образовался целый клан, собравший немало последователей. Сейчас клан Тан — один из самых богатых и уважаемых кланов провинции, контролирующий все уезды на её севере, и ещё несколько — на северо-западе.
— Даже не буду спрашивать, где и зачем ты вычитал это, — проворчал Фэн Сяньцзян, — хотя догадываюсь. Но раз так — неужели Тан Сюаньлин боится, что мы приберём к рукам весь Фэнхуан? Или надеется найти какие-нибудь редкие артефакты в этом захолустье?
— Не думаю, что заклинатели из Ханьшоу позарятся на охранные амулеты 5 и духовное оружие6, — возразил Ши Юаньчжун. —У нас не так много вещей подобного рода, способных вызвать настоящий интерес — разве только твой ключ... Правда, если кто-то посягнёт на него, ты не побрезгуешь пойти по головам.
Ши Юаньчжун нахмурился. Добром это дело явно не кончится.
— Ваше предложение звучит очень заманчиво, господин Тан…но что, всё-таки, потребуется от нас?
— Ничего сложного, глава Ши: в благодарность вы будете уплачивать по сто лянов14 серебра в год и принимать у себя подданных клана Тан, а также предоставлять в его распоряжение свои земли и людей, если в том будет необходимость. Поверьте, это совсем небольшая цена за наше покровительство.
Наступила тишина. Тан Чжао терпеливо выжидал; молодые господа молча переглядывались между собой. Вот к чему всё это время вёл «доверенный человек главы клана Тан». Клятва верности, которую он предлагал принести, на деле оказалась этакой шкатулкой с двойным дном — при согласии заклинатели из Фэнхуана получали защиту, но теряли независимость, а Байхэюань становился одной из многочисленных «кормушек» клана Тан. Такой исход был бы малоприятным, но вполне очевидным — небольшие кланы и школы часто попадали в зависимость от более крупных и постепенно поглощались ими.
Фэн Сяньцзян язвительно усмехнулся, поглядывая на посланца сверху вниз:
— А ведь неплохо придумано! Раз ваш клан сам не может получить желаемое — почему бы ему не использовать в своих целях кого-то другого? Так вы не теряете ничего, зато получаете в два раза больше — и земли, и подданных, которых облагаете несколькими повинностями. И всё это в обмен на туманные обещания, которыми вы так же легко можете пренебречь.
— Постой, — осадил его Ши Юаньчжун. Пусть речи старшего ученика были справедливы, начав отстаивать честь клана и школы, он мог вспылить, что только усугубило бы проблему. Призвав на помощь всё своё самообладание, глава попытался изобразить приветливую улыбку и обратился уже к Тан Чжао:
— Приношу извинения за несдержанность моего человека, господин Тан. Но, боюсь, его слова не лишены смысла, и обмен, который вы предлагаете, выйдет неравноценным.
— Молодые господа, — терпеливо улыбнулся Тан Чжао, — порой важно не забывать о том, кто стоит выше и обладает большим могуществом. Глава клана Тан благосклонен к вам, а вы так неразумно пренебрегаете его добротой.
— От лица всех учеников Байхэюаня я благодарю главу Тан за проявленное великодушие, — в тон собеседнику ответил Ши Юаньчжун, всё так же натянуто улыбаясь, — но, к сожалению, не могу принять его предложение. Вы правы: пока что и клан Ши, и его школа слишком слабы, а такие обязательства перед Ханьшоу лишь усугубят положение. Впереди нас ждёт ещё немало важных дел — в том числе восстановление резиденции и начало серьёзного обучения юных учеников — поэтому ради своего же блага мы хотели бы сохранить независимость.
— Независимость не всегда есть благо, — заметил Тан Чжао. — Подумайте сами: разве станет кто-то вступаться за вас в случае опасности? Сомневаюсь, что другим заклинателям будет дело до вашей судьбы.
— О нашей судьбе мы позаботимся сами, — отрезал Фэн Сяньцзян и с громким стуком поставил свою чашу на стол, — а из всех возможных опасностей самую большую пока что представляет только ваш клан.
— Вы так считаете? — изогнул бровь Тан Чжао. — Будьте осторожнее в своих речах, господин Фэн. Как бы то, о чём вы говорите, не стало явью…
— Господа, не нужно начинать ссору, — предупредил Ши Юаньчжун. — Господин Тан, надеюсь, мы смогли ответить на ваш вопрос?
Всё это было сказано самым учтивым тоном, но посланец с лёгкостью уловил намёк на завершение разговора и, незаметно оправив складки на одежде, поднялся из-за стола. Более причин задерживаться у него не было.
— Я действительно получил все необходимые ответы, глава Ши, — разочарованно произнёс он, — но, думаю, вам требуется больше времени на размышления. Пока что я не буду считать ваше решение окончательным и дам вам две луны на то, чтобы пересмотреть его — или же оставить неизменным. Не забывайте, что делая выбор, всегда нужно думать о будущем. А сейчас мне пора возвращаться. Благодарю за гостеприимство, глава клана Ши — свидимся по истечении указанного срока.
— Я запомню ваши слова о будущем, господин Тан. Надеюсь, следующая наша встреча не вызовет таких разногласий. Господин Фэн вас проводит. Передайте мои пожелания благополучия и долгих лет жизни главе клана Тан.
На прощание заклинатели обменялись вежливыми поклонами, и Фэн Сяньцзян выжидающе замер у дверей, чтобы проводить гостя. Тан Чжао ещё раз окинул приёмную взглядом, задержал его на главе Ши и, перед тем, как покинуть главный дом, сочувственно покачал головой:
— Будьте осторожнее, молодые господа. Отказываясь от покровительства клана Тан, вы пытаетесь продвинуться на цунь, но отступите на чи15.
...
1 Провинция на юго-востоке Китая.
2 Совершенствующийся/заклинатель — в контексте романа: человек с выдающимися способностями, стремящийся путём развития физических и духовных сил достичь идеала (бессмертия).
3 Не относится к реально существующей реке Байхэ на северо-востоке Китая.
4 Здесь подразумевается также уезд Фэнхуан, провинция Хунань.
5 Провинция на юго-западе Китая.
6 Здесь в значении направления, объединённого взглядами, принципами и методами.
7 (кит.) «исток реки Байхэ»
8 Сезон Цинмин (кит. «ясно и светло»; также «сезон ясного неба/чистого света») — пятый из 24-х сезонов китайского календаря. Традиционно приходится на начало апреля.
9 Цинмин (кит.) — традиционный китайский праздник наступления весны и поминовения усопших.
10 Старинная единица измерения расстояния. 1 ли = 571,5 м.
11 Уезд на севере провинции Хунань.
12 Шуанцзян (кит. «выпадение инея) — в китайском календаре последний сезон осени. Традиционно приходится на 20-е числа октября.
13 Вторая часть чэнъюя (фразеологизма) «жить вечно, сохранив имя в истории» — великие деяния и величие духа существуют всегда; слава будет жить в веках.
14 Лян (кит.) — мера веса и денежная единица в Юго-Восточной Азии. Раньше вес одного серебряного ляна составлял около 40 гр.
15 «Продвинуться на цунь, отступить на чи» (кит.) — погнавшись за малым, потерять большое.
...
Глава 2. Сомнения
Как только заклинатели вышли, Ши Юаньчжун с облегчением выдохнул и облокотился о стол. Фраза, которую напоследок обронил Тан Чжао, не предвещала ничего хорошего — несмотря на вежливость посланца, она гораздо больше походила на угрозу, чем на дружеское предупреждение. «На устах мёд, а за пазухой меч»1,— услужливо подсказала память. Сейчас оставалось лишь гадать, как поведёт себя клан Тан после отказа, но было ясно: просто так он этого не оставит.
— Что скажешь, Юань-гэ2? — прервал его размышления голос вернувшегося Фэн Сяньцзяна. — Едва нам стоило поселиться в Фэнхуане, как благосклонные соседи тут же предложили добровольное рабство.
— Не то чтобы рабство, но приятного тут и правда мало... Я бы, скорее, назвал это прямой зависимостью, которую господин Тан любезно преподнёс под видом «покровительства влиятельного клана», — с досадой откликнулся Ши Юаньчжун.
В ответ Фэн Сяньцзян понимающе хмыкнул и покачал головой. Стоило ли говорить о том, что гость не понравился ему с первых минут знакомства? Тан Чжао был вежлив и не совершал ничего предосудительного, но его приветливая улыбка совсем не сочеталась с цепким взглядом, проскользнувшим едва ли не по каждому цуню имения. Заметив это, старший ученик клана Ши — и без того недоверчивый — ещё больше укрепился в своих подозрениях, а беседа в главном доме полностью их подтвердила. Сомнений в намерениях клана Тан больше не было — равно как и желания Фэн Сяньцзяна идти ему навстречу.
— Знаешь, можно называть это чем угодно — рабством, зависимостью, покровительством — но заискивать и выслуживаться перед другим кланом я не собираюсь. Даже перед кланом Тан. Я не хочу, чтобы кто-то смотрел на меня свысока лишь потому, что он родился в богатой семье.
Высказавшись, Фэн Сяньцзян опустился за стол и начал беспокойно постукивать пальцами по деревянной поверхности, наблюдая за своим главой. Тот по обыкновению занялся уборкой после чаепития и с невозмутимым видом составлял пиалы на поднос. После того, как посланец ушёл, забрав с собой гнетущее напряжение переговоров, всё возвращалось на свои места и казалось таким привычным...
...Они оба происходили из простых семей, и даже обретя более высокий статус так и не научились перекладывать домашние хлопоты на прислугу. Быть может, для молодых господ было несколько несолидно заниматься уборкой, работать в саду и чистить конюшни, но сейчас это помогало сохранить время и силы других обитателей Байхэюаня. Его восстановление требовало сплочённой работы, а потому младшие старались помогать старшим, старшие поддерживали младших, и до сих пор жизнь в клане протекала достаточно мирно. Неудивительно, что вскоре нагрянули неприятности — уж слишком безоблачными оказались первые дни в Фэнхуане, чтобы так продолжалось и дальше.
— А разве я этого хочу? Или кто-то из наших людей? — после долгого молчания ответил Ши Юаньчжун. — Будь добр, прекрати стучать по столу.
Обладая большой властью в клане, глава нёс за него такую же большую ответственность, потому должен был оставаться спокойным и сдержанным, несмотря на собственное негодование. После прямолинейных и немного наивных, но всё же справедливых речей Фэн Сяньцзяна буря в душе лишь усилилась, и Ши Юаньчжун не находил себе места от беспокойства. В очередной раз переставив поднос, он попытался сменить тему и со вздохом спросил:
— Хочешь, я попрошу заварить свежий чай? А-Цзи3 обещала принести второй чайник, когда мы закончим беседовать с гостем, но что-то она задерживается.
С губ Фэн Сяньцзяна тут же сорвался невесёлый смешок:
— Мне бы чего-нибудь покрепче сейчас.
— Только рисовое вино4, — улыбнулся Ши Юаньчжун. — Если, конечно, ты будешь его пить.
— Юань-гэ, ты бы ещё соевый соус предложил. Ни за что не поверю, что у нас закончилось нормальное вино, — скривился в ответ Фэн Сяньцзян, на что Ши Юаньчжун лишь пожал плечами и философски заметил:
— Кажется, ты выпил его ещё на прошлой неделе. Потому что во всём клане никто, кроме молодого господина по фамилии Фэн, не испытывает такой искренней привязанности к крепким напиткам.
Старательно делая вид, что не расслышал конец фразы, «молодой господин по фамилии Фэн» ухватился за последнюю возможность добыть себе вина и с надеждой спросил:
— Может, у тебя где-нибудь осталось?
— Ни одного кувшина. Я пью редко, а потому запасов вина у себя не держу.
— И зря. Пил бы чаще — был бы веселее.
На это Ши Юаньчжун лишь отмахнулся — «не суди по себе», а его собеседник фыркнул и театрально закатил глаза. Видимо, сегодня и правда придётся пить чай.
Шуточная перепалка немного отвлекла от мрачных мыслей, но вопрос с кланом Тан по-прежнему, словно назойливое насекомое, не давал покоя. Бесконечно откладывать его — до тех пор, пока соседи сами не напомнят о себе — было бы плохой идеей, но и сходу решить, как избежать гнева более сильного клана, не навредив своему, казалось чем-то утопическим.
— Знаешь, я поразмыслил... — задумчиво произнёс Ши Юаньчжун, незаметно для себя начиная постукивать по столу пальцами, — что, если наш отказ всё же был ошибкой? Сейчас мы и правда не можем обеспечить Ханьшоу людьми или ценностями, но слухи разлетаются подобно птицам, и я не думаю, что посылая своего человека, Тан Сюаньлин надеялся обнаружить здесь богатый и процветающий клан. Что же, всё-таки, у него на уме?..
Фэн Сяньцзян пару мгновений наблюдал, как пальцы Ши Юаньчжуна выстукивают беспокойный ритм, и, не удержавшись, с ехидной улыбкой перехватил его руку, повторяя недавнее замечание:
— Будь добр, прекрати стучать по столу. Тебе же прямо сказали, что Тан Сюаньлин исправляет промахи своего отца.
— Манеры, господин Фэн! Где ваше почтение к главе клана — к тому же, старшему по возрасту?
— По правде говоря, не настолько ты старше. Мы почти ровесники, и это значит, что...
— ...слишком много я тебе позволяю, — хмуро перебил Ши Юаньчжун, напрасно пытаясь высвободить руку. — А ну отпусти...
Крепкая ладонь Фэн Сяньцзяна нехотя разжалась, а лицо его тут же поскучнело:
— Ох, не будь занудой, Юань-гэ. Разве так уж много ты мне позволяешь?
На это Ши Юаньчжун иронично заметил:
— А разве ты спрашиваешь? Если бы не годы, которые мы провели бок о бок, я бы проявлял гораздо меньше снисхождения к твоим вольностям.
— Если бы не годы, которые мы провели бок о бок — ты бы даже и не подумал приглашать в клан такого человека, как я, — подхватил Фэн Сяньцзян. — И правильно бы сделал. Но поверь: даже если мои манеры и поведение небезупречны, я не произнесу ни одного слова, которое бы очернило тебя, и никогда не направлю меч в твою сторону.
— Вот же хитрый лис... — едва слышно пробормотал Ши Юаньчжун, чувствуя, что больше не может сердиться на этого подхалима. — Сыплешь красивыми речами и клятвами, а между тем до сих пор не решено, как нам быть с предложением клана Тан. Чего, в конце концов, он хочет?
— Тут всё просто: ему нужны земли и подданные. Незачем зря ломать голову, если ответ — вот он, прямо под носом.
— Но подумай сам: людей у нас мало, а Байхэюань невелик и весьма запущен. Стоит ли так утруждаться ради десятка человек и клочка земли, у которого до недавних пор даже не было имени?
— Знаешь, ведь обычно для знакомств и переговоров кланы посылают целые делегации, — беспечно отозвался Фэн Сяньцзян, пожимая плечами. — А в Ханьшоу решили, что для торжественного приёма хватит и одного человека. Нас считают мелкими сошками, с которыми можно обойтись без лишних церемоний — вот и всё.
Ситуация складывалась и вправду неприглядная.
Долгое время заклинатели молчали, погружённые в свои мысли — до тех пор, пока заскучавший Фэн Сяньцзян не нарушил тишину:
— Выходит, клан Тан хорошо осведомлён о нас? А вот что мы сами знаем о нём?
Ши Юаньчжун тут же принялся бойко перечислять:
— Фамилия Тан была известна в Ханьшоу много лет назад, и уже тогда семья, носившая её, имела обширные земли в пределах уезда. Со временем эта семья и её влияние выросли настолько, что образовался целый клан, собравший немало последователей. Сейчас клан Тан — один из самых богатых и уважаемых кланов провинции, контролирующий все уезды на её севере, и ещё несколько — на северо-западе.
— Даже не буду спрашивать, где и зачем ты вычитал это, — проворчал Фэн Сяньцзян, — хотя догадываюсь. Но раз так — неужели Тан Сюаньлин боится, что мы приберём к рукам весь Фэнхуан? Или надеется найти какие-нибудь редкие артефакты в этом захолустье?
— Не думаю, что заклинатели из Ханьшоу позарятся на охранные амулеты 5 и духовное оружие6, — возразил Ши Юаньчжун. —У нас не так много вещей подобного рода, способных вызвать настоящий интерес — разве только твой ключ... Правда, если кто-то посягнёт на него, ты не побрезгуешь пойти по головам.
