Я покаянно внимала и раскаивалась. Обещала навести порядок в служебной квартирке, куда в основном забегала, только чтобы помыться и поспать. Клялась больше внимания уделять внешнему виду и начать, наконец вести себя, как женщина, а не как трущобный оборванец. Мужественно терпела походы по модным салонам за обновлением гардероба. Потом получала благословительный поцелуй в маковку и могла вздохнуть свободно на целый месяц, до следующего визита.
Обычно матушка график не нарушала. Но, видимо, не в этот раз. Потому что, распахнув дверь, я имела честь лицезреть ее особу на пороге. В прокурорском мундире, что было странно, поскольку обычно она предпочитала навещать меня в светском платье.
Строгий синий китель по фигуре, к нему узкая юбка-карандаш. На ногах тонкие чулочки и туфли на высоком каблуке. На голове берет с кокардой и козырьком, под который заправлены черные, как смоль волосы. Как она умудрялась выглядеть красивой женщиной неопределенного возраста даже в униформе, для меня всегда оставалось загадкой. А вот я в папу пошла. Что являлось для родительницы вечным поводом для негодования.
Госпожа Государственный советник юстиции первого класса стояла на пороге с поднятой рукой, собираясь видимо постучать в дверь. В другой руке она держала мой запыленный планшет. Впав в совершенное обалдение, я потеряла дар устной речи. Под ее взглядом привычно почувствовала себя в чем-то виноватой и по этой причине, заодно утратила возможность соображать. Последней разумной мыслью в цепенеющем сознании мелькнуло, что за сумкой выбегать уже не надо. И я отступила в сторону, пропуская матушку в дом.
Войдя, госпожа прокурор брезгливо уронила мой многострадальный планшет на шляпную тумбу у порога. После чего, с презрительным любопытством оглядываясь, прошагала в комнату, нашла взглядом храпящего, как носорог Тайгена, удовлетворенно хмыкнула и уселась за стол. Стряхнула несуществующие крошки со скатерти и вместо приветствия выдала:
- И вот ты снова здесь.
Она это сказала так, как будто застала меня не во вполне приличном доме старшего следователя, а по меньшей мере на помойке, подбирающей объедки.
- Здравствуй, мама, - спокойно, с оттенком укоризны, произнесла я. После привычного чувства вины, во мне неизменно просыпалась злость. Эта злость остужала разум, возвращая способность трезво мыслить и нормально разговаривать. В конце концов, я не делала ничего предосудительного!
- Здравствуй, ребенок, - мама насмешливо склонила голову.
- Чем обязана твоему визиту? – с неприкрытым намеком, на то, что так рано ее не ждала, осведомилась я, усаживаясь на соседний стул. С этой женщиной необходимо всегда держать ухо в остро, иначе не заметишь, как подавит харизмой и заставит плясать под свою дудку. Из самых лучших побуждений, естественно.
- До меня дошли известия, что ты упорно отказываешься менять наставника, наплевав тем самым на продвижение собственной карьеры, - в ответ на мое невежливое приветствие, с не меньшей укоризной, проговорила госпожа советник юстиции, начав постукивать пальцем по столу. Жест нервический, обычно ей несвойственный.
- Отказываюсь, - совершенно честно повинилась я, нагло глядя в глаза матери, давая понять, что именно так все и собираюсь оставить в дальнейшем.
- Исходя из этого…, - она перевела взгляд на скатерть, задумчиво кивнула собственным мыслям и решительно продолжила. – Вам, с господином Звёром придется пожениться.
Целую минуту я пыталась осознать смысл произнесенной фразы. Мысленно несколько раз повторила то, что услышала. Уверилась, что мне не послышалось. После чего, вытаращив глаза, абсолютно плебейским образом проорала:
- Чего?!
Я всякое могла от нее ожидать, но не такое! Это же… идиотизм?!
- Ну, а на что ты рассчитывала, проводя все свободное время в обществе этого господина? – в матушкином холодном взоре читалась непоколебимость. Обычно это означало, что переубедить ее не получится никаким образом. Хоть наизнанку вывернись. – Тебе двадцать три, ты и так переросла приличный для брака возраст на два года.
А сейчас у меня значит возраст неприличный? Для брака. Что-то неуловимо изменилось в атмосфере комнаты и начало меня напрягать. Словно стало холоднее. Интересно, а в Тивойском царстве случайно не нужны следователи, окончившие с отличием Академию Правопорядка Ройской империи?
- Поверь, ребенок, быть незамужней старой девой или быть почтенной свободной вдовой, это два абсолютно разных статуса, - в голосе госпожи прокурора зазвучала непреклонная убедительность. Еще в детстве она мне таким же образом прописные истины объясняла.
Вдовой, стало быть. Видимо, в матушкиной ближайшей перспективе, Тайген уже упился до смерти. Ну, а что, вполне реальная, кстати перспектива. Даже знаменитая регенерация рода Звёр, не давала старшему следователю бесконечный запас здоровья. А учитывая, сколько лет без продыху он пьет…
- Господин Звёр, единственный сын главы Тайной канцелярии. Пусть и незаконнорожденный, но отцом признанный. В твоем положении лучшая партия, - мать, без зазрения совести открыто смотрела мне в глаза. Ну, конечно, ведь ни одного предложения о замужестве ее бесцветная, совершенно ничем не примечательная дочь, так и не получила. И без мамочкиного участия вряд ли получит. Где-то в груди больно кольнуло – вероятно там, где обитали остатки гордости. - Через год окончишь стажировку, переведешься в Центральный округ и с такой протекцией за пару лет дослужишься до начальника криминального отдела. А это самые громкие преступления, самые интересные расследования!
И коварно замолчала, давая мне время обдумать открывающиеся перспективы.
Моя душа все-таки дрогнула. Внутри отчетливо зашевелилось любопытство. Знает матушка, чем меня заинтересовать!
В наступившей звенящей тишине, я вдруг поняла, какие изменения в атмосфере комнаты меня так напрягли недавно: больше не было слышно богатырского храпа Тайгена. Почувствовав накатывающую дурноту, я стремительно обернулась.
Он лежал на том же диване, только уже закинув ногу на ногу, сложив на груди руки и очень внимательно разглядывал мою родительницу почти прозрачными, совершенно трезвыми глазами.
- Очень интересные… инсинуации! – немного сиплым со сна, но тоже абсолютно трезвым голосом оповестил он.
Медленно, но неумолимо заливаясь краской, я попыталась прикинуть, насколько давно он мог проснуться и сколько успел услышать. Одно дело выслушивать матушкины тактические проекты человеку, закаленному многими годами совместного проживания, и другое дело Тайгену, знакомому с ней весьма поверхностно, к тому же ослабленному трехдневным запоем. Вон, даже протрезвел похоже с перепугу, бедолага. Стыдно-то как!
Госпожа прокурор, нисколько не смущаясь насмешливого взгляда старшего следователя и собственных изречений по поводу моего предстоящего вдовства, холодно улыбнулась:
- Вам эти инсинуации тоже могут оказаться весьма выгодны, господин Звёр. С момента заключения брака с моей дочерью, можете на службу больше не являться. Должность за Вами сохраняется пожизненно, как и жалование. Гуляйте, отдыхайте сколько Вашей душе будет угодно! Никто Вас больше не побеспокоит.
Ну, да. Например, следователь-стажер Дастарен, вытаскивающая из всех злачных мест на районе, заставляющая просматривать и подписывать отчеты, а потом противоестественно трезвому являться пред очи начальства, чтобы их сдать. Хороший стимул!
- Даже так? – разом утратив всю насмешливость и расслабленность, Тайген одним плавным движением перетек из лежачего положения в сидячее. Огненная бездна! Я не пью, не курю, регулярно тренируюсь, но все равно не способна на такую звериную грацию! Как ему, пекло побери, это удается? – Я так понимаю – высочайшее распоряжение?
Стоп. А вот на это я как-то внимания не обратила. А еще следователем называюсь! Получается, у матушки все ходы были заранее просчитаны и задобрены? Еще до нашего решения? Как это на нее похоже!
- Совершенно верно, - подтвердила госпожа советник юстиции. А потом добила… последний гвоздь в крышку гроба моей свободной жизни: - И, конечно же, подтверждать консумацию, а также в дальнейшем делить ложе с супругой Вас никто не обязывает. Даже напротив, это будет совершенно излишне.
Тайген, не пошевелившись, скосил на меня взгляд и криво усмехнулся:
- И как скоро необходимо подать заявление? – полюбопытствовал он.
- Желательно прямо сегодня, - матушка невозмутимо достала из нагрудного кармана изящные золотые часики на цепочке, подарок моего отца, посмотрела на циферблат и продолжила. – Сейчас час пополудни, до двух в Ратуше обед. У вас будет время привести себя в порядок. Мне бы хотелось вернуться в Управление засветло.
- У меня еще отчеты и ночное дежурррство, мать! – прорычала я, чувствуя, что меня втягивают во что-то очень нехорошее, о чем я потом сильно пожалею.
- Освобождена! – не обратив внимания на грубое обращение «мать», которое я позволяла себе только в крайней степени расстройства, госпожа прокурор поднялась и величественно проследовала к выходу. И перед тем, как закрыть за собой дверь, добавила:
- Пришлю за вами экипаж.
Как только она вышла, я метнулась к окну и осторожно отодвинув занавеску, выглянула во двор. Матушка усаживалась в служебную карету на магической тягловой силе новой гномской разработки. Мужчина, в форме офицера охраны Верховной прокуратуры захлопнул за ней дверцу и чеканя шаг, вернулся к калитке, присоединившись к двум, стоявшим там воякам, чином помладше. Что-то сказал им, и они рассредоточились по периметру. Пекло! Так и знала!
- Обложили! – расстроенно выдохнула я, развернувшись. И увидела перед носом китель Тайгена, весь в грязных разводах. Оказывается, напарник тоже неслышно подошел к окну и поверх моей головы разглядывал разворачивающееся во дворе действо.
- Какая грандиозная женщина! – с оттенком злого восхищения, выдал он. Потом перевел взгляд на меня и поинтересовался: - В кого-ты-то такая?
- Ну, спасибо! – ядовито ответила я, выразительно оглядывая весь его помятый облик. – Вам бы помыться и переодеться. А то пахнете, как псина, извалявшаяся в тухляке!
- Ай-ай-ай! Как не стыдно? - Тайген беззлобно ухмыльнулся. - Что-то с матерью ты такой красноречивой не была!
- Открытая конфронтация может вызвать неадекватную реакцию с ее стороны, - заучено выговорила я, - Гораздо разумнее дать ей высказаться, чтобы иметь возможность скорректировать свои действия.
- Чья цитата? – поинтересовался напарник.
- Отца, - не стала лукавить я.
Тайген уважительно покачал головой:
- А кто у нас отец?
- Офицер военно-морского флота, - я обошла своего дурно пахнувшего наставника и нацепила на плечо планшет.
- Понятно… дальние плавания, длительные командировки… - задумчиво протянул старший офицер. – Иначе такую красоту и не пережить!
Я хмыкнула. Никогда об этом не задумывалась, но что-то в его словах было – похожее на правду.
- Собирайтесь! Иначе ведь под конвоем поведут, - посоветовала я и вышла за дверь. Чтобы в сопровождении одного из офицеров охраны отправиться в свою служебную квартиру, располагающуюся в общежитии для госслужащих.
Заявление мы подали без приключений. Тайген не подвел: в назначенное время был чисто вымыт, причесан, даже парадный мундир нацепил. Правда тот был слегка потерт и совсем не слегка великоват, отчего напарник казался еще худее, чем был на самом деле. Как высушенная мумия поднятая из гробницы. И зеленовато-желтоватый цвет лица советовал образу. Да, похоже подводит печень знаменитого следователя! И побриться, видимо не успел. Хорошо хоть в щетине никакой налипшей гадости видно не было, и то хлеб! И вонять тухлятиной перестал.
Я переоделась в одно из купленных мамой платьев – знала, что ей будет приятно. Длинные светлые волосы, которые родительница называла серыми, просто скрутила в узел и спрятала под шляпку, а красные от недосыпа глаза под сеточку, с этой шляпы спускающуюся.
К нашему приезду все бумаги были заполнены, нам оставалось их только подписать. Что мы, не глядя друг на друга и сделали. После чего были отпущены на все четыре стороны. Тайген, скорее всего, в ближайшую корчму. А я, в кои-то веки, спать!
К утру, выспавшаяся и бодрая явилась в свое отделение при Управлении правопорядка Северного округа, чтобы заполнить, наконец отчеты по делу о Зелусском табаке. Была приятно удивлена, что мама никому о свершившемся акте подачи заявления не сказала. И очень неприятно удивлена наличием храпящего за своим столом Тайгена. На полу валялись пустые бутылки, а в воздухе витал удушливый запах перегара и табачного дыма. Похоже, напарник, не мудрствуя лукаво, решил заменить корчму нашим общим кабинетом. Козлина!
Не придумав сходу ничего более оригинального, я снова выбила из-под него стул, и с неизменным мстительным удовольствием проследила, как он валится на пол, прямо в кучу зазвеневших бутылок.
- Подъем! – как в казарме, заорала я в заспанное лицо напарника. - На построение готовсь!
Проходившие мимо сослуживцы, заглянули в открытую дверь и дежурно заржали. Наши вечные баталии со старшим следователем были здесь тоже, чем-то вроде развлечения.
Поморщившись, Тайген заткнул уши руками:
- Сука ты, Шука! – простонал он, с трудом поднимаясь с пола. Всячески коверкать мое имя являлось лишь его привилегией. Все другие обращались исключительно по фамилии.
- Чем скромная стажерка заслужила высокую честь лицезреть Вашу особу? – ядовито поинтересовалась я, раскрывая настежь окно.
Наставник поднял упавший стул, уселся на него и с усилием протер лицо руками:
- Решил с отчетами разобраться, - и кивнул на ровно сложенную высокую стопку бумаг на моем столе, которую сейчас раздувало сквозняком. Так он что, всю ночь тут не просто пил, а еще и с бумагами возился?
- С чего это такие милости? – подозрительно разглядывая напарника, спросила я. Выглядел он не таким уж сильно похмельным, как должен был.
Подобрав одну из бутылок, я посмотрела на этикетку. Слабоалкогольный эльфийский мёд. Все страннее и страннее!
- Да вот, посмотрел вчера на твою матушку и что-то так жалко тебя стало! – хитро блеснув глазами, ответил Тайген.
-А! – успокоилась я. – Это с непривычки. Она у всех поначалу такие эмоции вызывает.
- Слушай, я тут подумал, что совсем ничего про тебя не знаю, - наставник сложил на столе руки, уместил на них свою лохматую белобрысую голову и с любопытством принялся меня разглядывать.
- Аналогично, - буркнула я. У некоторых тоже есть кое какие секреты, которые мне бы хотелось знать.
- Мать прокурор, отец морской офицер. Жесткая дисциплина. Хорошая строевая подготовка, - прищурив один глаз, он обвел меня с головы до ног оценивающим взглядом. – Понятно, почему только ты настолько органично можешь выглядеть в брючном мундире.
Это он сейчас про отсутствие у меня тех округлых форм, что обязательны у всех приличных женщин?
- Вы не Звёр, Вы скотина бестактная! – высказалась я, закрывая окно, пока сквозняк не разбросал всю аккуратно сложенную стопку бумаг окончательно. Перегар уже, вроде бы, выветрился.
- Это был комплимент, между прочим! – возмутился Тайген. – Слушай, ну расскажи мне о себе побольше! Братья, сестры есть? Как получилось, что ты в следователи пошла, а не по материнской стезе? Или к отцу в море не сбежала? Должен же я хоть что-то знать о своей невесте?
Обычно матушка график не нарушала. Но, видимо, не в этот раз. Потому что, распахнув дверь, я имела честь лицезреть ее особу на пороге. В прокурорском мундире, что было странно, поскольку обычно она предпочитала навещать меня в светском платье.
Строгий синий китель по фигуре, к нему узкая юбка-карандаш. На ногах тонкие чулочки и туфли на высоком каблуке. На голове берет с кокардой и козырьком, под который заправлены черные, как смоль волосы. Как она умудрялась выглядеть красивой женщиной неопределенного возраста даже в униформе, для меня всегда оставалось загадкой. А вот я в папу пошла. Что являлось для родительницы вечным поводом для негодования.
Госпожа Государственный советник юстиции первого класса стояла на пороге с поднятой рукой, собираясь видимо постучать в дверь. В другой руке она держала мой запыленный планшет. Впав в совершенное обалдение, я потеряла дар устной речи. Под ее взглядом привычно почувствовала себя в чем-то виноватой и по этой причине, заодно утратила возможность соображать. Последней разумной мыслью в цепенеющем сознании мелькнуло, что за сумкой выбегать уже не надо. И я отступила в сторону, пропуская матушку в дом.
Войдя, госпожа прокурор брезгливо уронила мой многострадальный планшет на шляпную тумбу у порога. После чего, с презрительным любопытством оглядываясь, прошагала в комнату, нашла взглядом храпящего, как носорог Тайгена, удовлетворенно хмыкнула и уселась за стол. Стряхнула несуществующие крошки со скатерти и вместо приветствия выдала:
- И вот ты снова здесь.
Она это сказала так, как будто застала меня не во вполне приличном доме старшего следователя, а по меньшей мере на помойке, подбирающей объедки.
- Здравствуй, мама, - спокойно, с оттенком укоризны, произнесла я. После привычного чувства вины, во мне неизменно просыпалась злость. Эта злость остужала разум, возвращая способность трезво мыслить и нормально разговаривать. В конце концов, я не делала ничего предосудительного!
- Здравствуй, ребенок, - мама насмешливо склонила голову.
- Чем обязана твоему визиту? – с неприкрытым намеком, на то, что так рано ее не ждала, осведомилась я, усаживаясь на соседний стул. С этой женщиной необходимо всегда держать ухо в остро, иначе не заметишь, как подавит харизмой и заставит плясать под свою дудку. Из самых лучших побуждений, естественно.
- До меня дошли известия, что ты упорно отказываешься менять наставника, наплевав тем самым на продвижение собственной карьеры, - в ответ на мое невежливое приветствие, с не меньшей укоризной, проговорила госпожа советник юстиции, начав постукивать пальцем по столу. Жест нервический, обычно ей несвойственный.
- Отказываюсь, - совершенно честно повинилась я, нагло глядя в глаза матери, давая понять, что именно так все и собираюсь оставить в дальнейшем.
- Исходя из этого…, - она перевела взгляд на скатерть, задумчиво кивнула собственным мыслям и решительно продолжила. – Вам, с господином Звёром придется пожениться.
Целую минуту я пыталась осознать смысл произнесенной фразы. Мысленно несколько раз повторила то, что услышала. Уверилась, что мне не послышалось. После чего, вытаращив глаза, абсолютно плебейским образом проорала:
- Чего?!
Я всякое могла от нее ожидать, но не такое! Это же… идиотизм?!
- Ну, а на что ты рассчитывала, проводя все свободное время в обществе этого господина? – в матушкином холодном взоре читалась непоколебимость. Обычно это означало, что переубедить ее не получится никаким образом. Хоть наизнанку вывернись. – Тебе двадцать три, ты и так переросла приличный для брака возраст на два года.
А сейчас у меня значит возраст неприличный? Для брака. Что-то неуловимо изменилось в атмосфере комнаты и начало меня напрягать. Словно стало холоднее. Интересно, а в Тивойском царстве случайно не нужны следователи, окончившие с отличием Академию Правопорядка Ройской империи?
- Поверь, ребенок, быть незамужней старой девой или быть почтенной свободной вдовой, это два абсолютно разных статуса, - в голосе госпожи прокурора зазвучала непреклонная убедительность. Еще в детстве она мне таким же образом прописные истины объясняла.
Вдовой, стало быть. Видимо, в матушкиной ближайшей перспективе, Тайген уже упился до смерти. Ну, а что, вполне реальная, кстати перспектива. Даже знаменитая регенерация рода Звёр, не давала старшему следователю бесконечный запас здоровья. А учитывая, сколько лет без продыху он пьет…
- Господин Звёр, единственный сын главы Тайной канцелярии. Пусть и незаконнорожденный, но отцом признанный. В твоем положении лучшая партия, - мать, без зазрения совести открыто смотрела мне в глаза. Ну, конечно, ведь ни одного предложения о замужестве ее бесцветная, совершенно ничем не примечательная дочь, так и не получила. И без мамочкиного участия вряд ли получит. Где-то в груди больно кольнуло – вероятно там, где обитали остатки гордости. - Через год окончишь стажировку, переведешься в Центральный округ и с такой протекцией за пару лет дослужишься до начальника криминального отдела. А это самые громкие преступления, самые интересные расследования!
И коварно замолчала, давая мне время обдумать открывающиеся перспективы.
Моя душа все-таки дрогнула. Внутри отчетливо зашевелилось любопытство. Знает матушка, чем меня заинтересовать!
В наступившей звенящей тишине, я вдруг поняла, какие изменения в атмосфере комнаты меня так напрягли недавно: больше не было слышно богатырского храпа Тайгена. Почувствовав накатывающую дурноту, я стремительно обернулась.
Он лежал на том же диване, только уже закинув ногу на ногу, сложив на груди руки и очень внимательно разглядывал мою родительницу почти прозрачными, совершенно трезвыми глазами.
- Очень интересные… инсинуации! – немного сиплым со сна, но тоже абсолютно трезвым голосом оповестил он.
Медленно, но неумолимо заливаясь краской, я попыталась прикинуть, насколько давно он мог проснуться и сколько успел услышать. Одно дело выслушивать матушкины тактические проекты человеку, закаленному многими годами совместного проживания, и другое дело Тайгену, знакомому с ней весьма поверхностно, к тому же ослабленному трехдневным запоем. Вон, даже протрезвел похоже с перепугу, бедолага. Стыдно-то как!
Госпожа прокурор, нисколько не смущаясь насмешливого взгляда старшего следователя и собственных изречений по поводу моего предстоящего вдовства, холодно улыбнулась:
- Вам эти инсинуации тоже могут оказаться весьма выгодны, господин Звёр. С момента заключения брака с моей дочерью, можете на службу больше не являться. Должность за Вами сохраняется пожизненно, как и жалование. Гуляйте, отдыхайте сколько Вашей душе будет угодно! Никто Вас больше не побеспокоит.
Ну, да. Например, следователь-стажер Дастарен, вытаскивающая из всех злачных мест на районе, заставляющая просматривать и подписывать отчеты, а потом противоестественно трезвому являться пред очи начальства, чтобы их сдать. Хороший стимул!
- Даже так? – разом утратив всю насмешливость и расслабленность, Тайген одним плавным движением перетек из лежачего положения в сидячее. Огненная бездна! Я не пью, не курю, регулярно тренируюсь, но все равно не способна на такую звериную грацию! Как ему, пекло побери, это удается? – Я так понимаю – высочайшее распоряжение?
Стоп. А вот на это я как-то внимания не обратила. А еще следователем называюсь! Получается, у матушки все ходы были заранее просчитаны и задобрены? Еще до нашего решения? Как это на нее похоже!
- Совершенно верно, - подтвердила госпожа советник юстиции. А потом добила… последний гвоздь в крышку гроба моей свободной жизни: - И, конечно же, подтверждать консумацию, а также в дальнейшем делить ложе с супругой Вас никто не обязывает. Даже напротив, это будет совершенно излишне.
Тайген, не пошевелившись, скосил на меня взгляд и криво усмехнулся:
- И как скоро необходимо подать заявление? – полюбопытствовал он.
- Желательно прямо сегодня, - матушка невозмутимо достала из нагрудного кармана изящные золотые часики на цепочке, подарок моего отца, посмотрела на циферблат и продолжила. – Сейчас час пополудни, до двух в Ратуше обед. У вас будет время привести себя в порядок. Мне бы хотелось вернуться в Управление засветло.
- У меня еще отчеты и ночное дежурррство, мать! – прорычала я, чувствуя, что меня втягивают во что-то очень нехорошее, о чем я потом сильно пожалею.
- Освобождена! – не обратив внимания на грубое обращение «мать», которое я позволяла себе только в крайней степени расстройства, госпожа прокурор поднялась и величественно проследовала к выходу. И перед тем, как закрыть за собой дверь, добавила:
- Пришлю за вами экипаж.
Как только она вышла, я метнулась к окну и осторожно отодвинув занавеску, выглянула во двор. Матушка усаживалась в служебную карету на магической тягловой силе новой гномской разработки. Мужчина, в форме офицера охраны Верховной прокуратуры захлопнул за ней дверцу и чеканя шаг, вернулся к калитке, присоединившись к двум, стоявшим там воякам, чином помладше. Что-то сказал им, и они рассредоточились по периметру. Пекло! Так и знала!
- Обложили! – расстроенно выдохнула я, развернувшись. И увидела перед носом китель Тайгена, весь в грязных разводах. Оказывается, напарник тоже неслышно подошел к окну и поверх моей головы разглядывал разворачивающееся во дворе действо.
- Какая грандиозная женщина! – с оттенком злого восхищения, выдал он. Потом перевел взгляд на меня и поинтересовался: - В кого-ты-то такая?
- Ну, спасибо! – ядовито ответила я, выразительно оглядывая весь его помятый облик. – Вам бы помыться и переодеться. А то пахнете, как псина, извалявшаяся в тухляке!
- Ай-ай-ай! Как не стыдно? - Тайген беззлобно ухмыльнулся. - Что-то с матерью ты такой красноречивой не была!
- Открытая конфронтация может вызвать неадекватную реакцию с ее стороны, - заучено выговорила я, - Гораздо разумнее дать ей высказаться, чтобы иметь возможность скорректировать свои действия.
- Чья цитата? – поинтересовался напарник.
- Отца, - не стала лукавить я.
Тайген уважительно покачал головой:
- А кто у нас отец?
- Офицер военно-морского флота, - я обошла своего дурно пахнувшего наставника и нацепила на плечо планшет.
- Понятно… дальние плавания, длительные командировки… - задумчиво протянул старший офицер. – Иначе такую красоту и не пережить!
Я хмыкнула. Никогда об этом не задумывалась, но что-то в его словах было – похожее на правду.
- Собирайтесь! Иначе ведь под конвоем поведут, - посоветовала я и вышла за дверь. Чтобы в сопровождении одного из офицеров охраны отправиться в свою служебную квартиру, располагающуюся в общежитии для госслужащих.
Глава 3
Заявление мы подали без приключений. Тайген не подвел: в назначенное время был чисто вымыт, причесан, даже парадный мундир нацепил. Правда тот был слегка потерт и совсем не слегка великоват, отчего напарник казался еще худее, чем был на самом деле. Как высушенная мумия поднятая из гробницы. И зеленовато-желтоватый цвет лица советовал образу. Да, похоже подводит печень знаменитого следователя! И побриться, видимо не успел. Хорошо хоть в щетине никакой налипшей гадости видно не было, и то хлеб! И вонять тухлятиной перестал.
Я переоделась в одно из купленных мамой платьев – знала, что ей будет приятно. Длинные светлые волосы, которые родительница называла серыми, просто скрутила в узел и спрятала под шляпку, а красные от недосыпа глаза под сеточку, с этой шляпы спускающуюся.
К нашему приезду все бумаги были заполнены, нам оставалось их только подписать. Что мы, не глядя друг на друга и сделали. После чего были отпущены на все четыре стороны. Тайген, скорее всего, в ближайшую корчму. А я, в кои-то веки, спать!
К утру, выспавшаяся и бодрая явилась в свое отделение при Управлении правопорядка Северного округа, чтобы заполнить, наконец отчеты по делу о Зелусском табаке. Была приятно удивлена, что мама никому о свершившемся акте подачи заявления не сказала. И очень неприятно удивлена наличием храпящего за своим столом Тайгена. На полу валялись пустые бутылки, а в воздухе витал удушливый запах перегара и табачного дыма. Похоже, напарник, не мудрствуя лукаво, решил заменить корчму нашим общим кабинетом. Козлина!
Не придумав сходу ничего более оригинального, я снова выбила из-под него стул, и с неизменным мстительным удовольствием проследила, как он валится на пол, прямо в кучу зазвеневших бутылок.
- Подъем! – как в казарме, заорала я в заспанное лицо напарника. - На построение готовсь!
Проходившие мимо сослуживцы, заглянули в открытую дверь и дежурно заржали. Наши вечные баталии со старшим следователем были здесь тоже, чем-то вроде развлечения.
Поморщившись, Тайген заткнул уши руками:
- Сука ты, Шука! – простонал он, с трудом поднимаясь с пола. Всячески коверкать мое имя являлось лишь его привилегией. Все другие обращались исключительно по фамилии.
- Чем скромная стажерка заслужила высокую честь лицезреть Вашу особу? – ядовито поинтересовалась я, раскрывая настежь окно.
Наставник поднял упавший стул, уселся на него и с усилием протер лицо руками:
- Решил с отчетами разобраться, - и кивнул на ровно сложенную высокую стопку бумаг на моем столе, которую сейчас раздувало сквозняком. Так он что, всю ночь тут не просто пил, а еще и с бумагами возился?
- С чего это такие милости? – подозрительно разглядывая напарника, спросила я. Выглядел он не таким уж сильно похмельным, как должен был.
Подобрав одну из бутылок, я посмотрела на этикетку. Слабоалкогольный эльфийский мёд. Все страннее и страннее!
- Да вот, посмотрел вчера на твою матушку и что-то так жалко тебя стало! – хитро блеснув глазами, ответил Тайген.
-А! – успокоилась я. – Это с непривычки. Она у всех поначалу такие эмоции вызывает.
- Слушай, я тут подумал, что совсем ничего про тебя не знаю, - наставник сложил на столе руки, уместил на них свою лохматую белобрысую голову и с любопытством принялся меня разглядывать.
- Аналогично, - буркнула я. У некоторых тоже есть кое какие секреты, которые мне бы хотелось знать.
- Мать прокурор, отец морской офицер. Жесткая дисциплина. Хорошая строевая подготовка, - прищурив один глаз, он обвел меня с головы до ног оценивающим взглядом. – Понятно, почему только ты настолько органично можешь выглядеть в брючном мундире.
Это он сейчас про отсутствие у меня тех округлых форм, что обязательны у всех приличных женщин?
- Вы не Звёр, Вы скотина бестактная! – высказалась я, закрывая окно, пока сквозняк не разбросал всю аккуратно сложенную стопку бумаг окончательно. Перегар уже, вроде бы, выветрился.
- Это был комплимент, между прочим! – возмутился Тайген. – Слушай, ну расскажи мне о себе побольше! Братья, сестры есть? Как получилось, что ты в следователи пошла, а не по материнской стезе? Или к отцу в море не сбежала? Должен же я хоть что-то знать о своей невесте?
