— Я так рада за тебя, Брун! — воскликнула я и обняла его порывисто. Это было искренне от самого сердца. И мне хотелось чтобы Дан это знал. Чтобы они оба знали.
— Подожди радоваться, Мирра, — строго одёрнул меня Дан, и впился глазами в Бруна. — Почему я должен дать свое благословение? — Дан когда хотел, мог напустить на себя грозный вид, но я незаметно пихнула его в бок, чтобы прекратил. Он не отреагировал, притворившись, что не заметил.
— Я люблю Ому и хочу всегда быть с ней рядом, — храбро ответил Брун. Он был полон решимости бороться до конца за свое счастье.
— А она?
— Что она?
— Моя сестра любит тебя? — мое лицо вытянулось и я еле сдерживалась, чтобы не прыснуть от смеха. Это похоже на допрос, но мой друг держался с честью.
— Да, мне кажется, да. Она так по крайней мере сказала.
— Если моя сестра и правда любит тебя, она вправе сама принять любое решение, которое подсказывает ей сердце. И мое благословение ей не нужно. — Дан выдержал паузу. —Но если это так важно для вас, то я только рад, что рядом с ней будет кто-то, кто защитит ее. Я как оказалось, с этой ролью справлялся из рук вон плохо. — Я представляла, что стоило ему произнести последнюю фразу, но Брун все понял и просиял.
— Я буду беречь ее!
Когда Брун ушел, а вернее сказать улетел на крыльях любви, Дан медленно произнес:
— Моя сестра выйдет замуж за оленя… — при этих словах я все-таки пихнула его в бок с возмущенным воплем.
— Вот не повезло ей! Ведь в придачу к этому у нее братья: один — грозный волк, а второй — ворчливый медведь! — парировала я и уже не сдерживаясь начала хохотать в голос, увидев, как вытянулось лицо Дана.
— Вот и шуточки у Праматери! — фыркнул он. Но уже через мгновение Дан снова принял серьезный вид и заглянув мне в глаза, спросил:
— Ты правда рада за него? За них?
Он все еще не верил. И мне нужно было его скорее разубедить.
— Всем сердцем! — Я вложила в эти слова всю свою веру. — Посмотри какой он счастливый! Его даже сила земли больше не держит. Это большая удача найти человека, который так на тебя действует. И ты можешь быть спокоен за Ому, Брун очень хороший, я знаю его с рождения, он никогда не обидит ее. Я видела, как он на нее смотрел. — И подумав, добавила про себя, что на меня он так никогда бы не глядел. Да и я на него. Он мой друг и пусть не кровный, но брат. И от одной мысли, чтобы коснуться его и прижаться к губам, как я раньше мечтала, стало как-то даже неловко. Вместо этого там возник другой образ. Зеленые глаза с карими крапинками, как будто в них притаилось осеннее солнце. Эти глаза я желала видеть перед собой всегда.
— Брун для меня очень важен, этого не отнять, но в Пути я смогла посмотреть на свои чувства под другим углом. Страх потерять я приняла за… любовь, а потом идя на поводу у него чуть не испортила самому близкому человеку жизнь. И мне понадобилось уйти так далеко и пройти через многое, чтобы с расстояния увидеть все это. Путь помог мне. И ты.— Дан слушал внимательно, ловя каждое мое слово и в его глазах загорался огонек надежды. — Я рада за них, правда.
— Ну хорошо, — выдохнул он, но тут же добавил. — А то я бы переживал за Ому… ты же так метко стреляешь из лука!
Теперь вытянулось моё лицо. Но заметив искры смеха в его глазах, я улыбнулась. Было радостно видеть его расслабленным и, кажется… Счастливым?
— Ну, и вообще-то он оказался не такой болван, как ты рассказывала.
— Дан!
— Да, шучу я. Шучу! — поднял он руки в примирительном жесте. — Пойдем, там, кажется, уже звали к ужину.
Я огляделась. На поляне горели костры, вокруг грелись и смеялись люди, они щедро делились пищей и историями. Ясное небо над головой было усыпано миллиардами звезд, которые стали свидетелями еще одной закончившейся истории. Или только начавшейся? Мне хотелось верить, что второе. Конечно, впереди еще огромный путь, но, возможно, именно сегодня на этой поляне у Ледовой Пустоши вытащили первые камни у основания непроницаемой стены недоверия и страха между людьми. И кто знает, к чему приведут трещины, что уже пошли в разные стороны.
Беллита пришла в себя только к вечеру четвертого дня, она опустошила свой резерв дара до дна и была очень слаба, как цветок, что сорвали и бросили под палящие лучи. Генри настоял чтобы ее разместили в его шатре, где были лучшие условия и тепло, так необходимое больной. Сам принц перебрался в обычную палатку к своим командирам, чтобы не тревожить ее. Пока она была без сознания вокруг шатра сквозь толщу снега пробились крошечные белые цветы, что заставляли коситься на это воинов, со странной смесью подозрения и удивления. Но мы знали, что это верный признак того, что сила возвращается и девушка идет на поправку.
Руми часто заходила навещать Чуткую, хотя за ней и так был приставлен лекарь короля. Они даже подружились с Руми, хотя седобородый старец сначала не воспринимал ее всерьез, глядя на юный возраст. Но уже на следующий день Руми учила его как лучше перетирать травы, чтобы получить от них больше пользы, а лекарь показал как правильно накладывать швы, чтобы кожа срасталась без шрамов.
Когда Беллита окрепла, Яро пошел поговорить, предлагая ей пойти с нами в Долину, где ей будут рады и больше не придется скрывать свой дар. Но девушка к нашему удивлению наотрез отказалась.
Яро, Ика и новоиспеченный король Генри очень много беседовали в дни после битвы. Старейшины делились с ним своими знаниями и легендами, в основе которых была истина. Генри внимательно слушал, задавал много вопросов, ходил часами задумчивый и вновь задавал вопросы, но я видела по взглядам Ики и Яро, что они в тайне верят в нового короля, что он принесет мир на все земли Севера. Но время покажет.
Через семь дней, когда большинство оправились от битвы, мы собрались двинуться в обратный путь. С раннего утра уложили вещи в заплечные сумки и приготовили еду для коротких остановок. Имон перекинувшись в сокола вылетел с первыми лучами солнца, чтобы предупредить остальных в Долине, мы не хотели чтобы они там мучались неведением, пока мы доберемся домой.
Путь был неблизкий, на дорогу уйдет около восьми дней. Я тоже могла бы взмыть в небо вместе с Имоном, но не у всех такой же быстроходный зверь. Той же Руми в тотеме полевки никогда не преодолеть это расстояние, поэтому мы шли в темпе человеческого шага.
Принц Генри с отрядом тоже готовились вернуться в Варгард. Атли предали земле тут же, на одном из склонов у Пустоши. Генри тяжело далось это решение, но он не пожелал осквернять телом брата семейный склеп и память доблестных предков.
Горстку наемников, что выжила, он тоже заключил под стражу и собирался передать на суд в Варгарде.
Когда мы уже были готовы пуститься в дорогу, Яро вновь обратился к Белите:
— Мы всегда будем рады тебе у нас в Долине, так что если ты передумала, то можешь отправиться с нами. Тебе не нужно возвращаться за Белую Гряду.
Она на секунду замялась, а затем бросила смущенный взгляд на принца. Он сделал шаг вперед.
— Я пригласил Беллиту быть моей гостьей во дворце. После смерти отца сад, который он так любил, увядает с каждым годом. Нам очень нужен ее дар, чтобы вернуть его к жизни, —сказал Генри и после короткой паузы добавил. — Никто больше не причинит вреда людям с даром в моем королевстве!
— Но вы же понимаете, что по одному вашему приказу люди не перестанут смотреть косо или бояться тех, кто отличается от них? — спросил Йенс.
Не все из обращенных Морой волков решились вернуться домой, так как боялись увидеть ненависть или страх в глазах родных или односельчан. Они просто послали весточки с отрядом короля, что с ними все хорошо.
— Да, я все понимаю, нас ждет долгий Путь, но я не отступлюсь! — Что-то мне подсказывало, что он будет верен до конца своему слову.
— Мы желаем вам удачи в этом. Но пока мы не готовы раскрывать тайну местонахождения нашего Источника и как и прежде будем его защищать от посторонних глаз.
— Я и не надеялся на это. И уважаю ваше решение. Мы не будем утаивать ничего, что произошло тут, а главное почему. Народ должен знать правду. И передайте это Море, если еще увидите ее.
— Спасибо, — поблагодарил Йенс пожимая Генри руку.
Мы распрощались и тронулись в обратный путь. Было решено держаться в стороне от основных дорог и по возможности обходить стороной поселения. Нет, не потому что мы боялись, просто все были настолько измотаны, что просто хотелось укрыться от любопытных глаз. Тем более весть о битве на Ледовой Пустоши уже наверняка облетела пол королевства и многие желали своими глазами увидеть стаю.
Путь домой был не близок, многие из клана впервые так далеко от Долины и уже жаждали вернуться домой. Для меня же после путешествия за Гряду, путь домой показался легкой прогулкой, но я с благодарностью вспоминала все, что случилось за последние два оборота. Это помогло мне многое осознать и принять. Это путешествие навсегда изменило меня. Возможно, даже больше, чем я пока сама осознавала. И дело даже не в таком долгожданном и желаемом обретении тотема. Это как волны расходящиеся по воде от брошенного камня, они придут, но не сразу. Одна за одной. И теперь моя задача не пропустить ни одну их них, подставляя ладони для щедрых даров.
Вместе с тем я предвкушала возвращение в Долину. Как обниму маму, вдохну родные запахи, которые своими воспоминаниями могут разорвать легкие, наполняя изнутри. Как ступлю на извилистые тропы, которыми ходила сотни раз. Как окину взглядам до боли любимые холмы, что как стены всегда защищали нас. И еще недавно я не знала ничего роднее их.
Сейчас они еще укрыты снегом, как нежным покрывалом, но уже через оборот-другой все начнет меняться, под действием вечного танца жизни. Круг никогда не разрывается, не разорвется он и на этот раз. Не смотря на наши горести и радости , встречи и расставания, потери и обретения, и единственное, что нам остается сделать, это встроиться в его ритм и идти. Обязательно идти вперед, даже если порой кажется, что ты замер или увяз в трясине, растерян или заблудился. Можно остановиться ненадолго, чтобы вдохнуть поглубже и сверить направление, но затем снова сделать шаг.
И именно это сделала Мора.
Второй день пути в Долину клонился к сумеркам, солнце уже почти скрылось за горами, подсвечивая лиловым горизонт. Впереди маячил лес, в котором мы предполагали заночевать. Я шла рядом с сестрой, Граном и Шиппом, мы болтали о всяких пустяках, вернее Бланка с Граном как всегда препирались и спорили, а мы следили, чтобы это не переросло в катастрофу. Благодушие сестры закончилось, как только парень снова окреп, для совместных схваток. Я смотрела на них с улыбкой. Эти двое не исправимы, как, я надеялась, и чувство между ними, которое они еще сами не осознавали.
Неожиданно Гран замер на полуслове и прислушался, как и все его братья-волки, а затем перевел взгляд на кромку леса. Человеческому глазу это было еще недоступно, но волчье чутье не обманешь. Большая белая волчица с шерстью отливающей серебром вышла из-за деревьев и застыла, не решаясь двинуться дальше. Но это не было нужно. Парни без звука сорвались с места на ходу перекидываясь. Невообразимый вихрь из волков, которые своей неподдельной чистой радостью затягивали Мору в водоворот.
Лишь Йенс остался стоять не отводя от нее взгляда и, кажется, на его щеках появилась какая-то предательская влага. Он не стал перекидываться, а медленно пошел ей на встречу. Мора увидев его, перекинулась и замерла. Остальные расступились, осознавая, что есть моменты, когда лучше постоять в стороне, пока между двумя идет немой диалог, понятный только им. Губы Моры дрогнули и она слегка пошатнулась. Я испугалась, что она сейчас упадет без сознания, но в следующую секунду девушка сорвалась с места и уткнулась в грудь Йенса. Мы лишь видели как подрагивают ее узкие плечи, сотрясаемые беззвучными рыданиями, а сильные руки мужчины прижимают ее к себе, боясь потерять.
Удивительно, но именно Бланка первая тихонько начала всех подталкивать в сторону, чтобы мы перестали глазеть и оставили пару наедине, им точно было о чем поговорить без посторонних глаз. Мы ушли примерно на лигу, прежде чем остановились разбить лагерь на ночь.
Весь путь Дан держался от меня на расстоянии, хотя, если быть честной, он сохранял дистанцию со всеми. Когда к нему обращались, то, конечно, он отвечал, но сам ни с кем не заводил разговоры. Исключением был только Юрн.
Иногда я ловила на себе его задумчивый взгляд, но не решалась заговорить первая. Сейчас когда на него не давил груз ответственности за семью, он должен сам решить, что делать дальше. Потому что когда есть кто-то кто в зависимости от тебя, о ком ты должен заботиться и оберегать, то твои желания отходят на задний план и покрываются толстым слоем пыли. Ты запираешь их в дальний чулан и пытаешься забыть, но они все равно иногда предательски стучат робко в дверь или норовят вскрыть засов. Сейчас для Дана пришло время пойти и отпереть свой чулан, чтобы посмотреть, что же там хранится на его полках.
Поэтому я не хотела мешать ему услышать себя, не хотела лезть со своими чувствами, о взаимности которых подозревала, но не знала, достаточно ли их. Я вспоминала наш единственный поцелуй тогда на прощание. Это был порыв, но не пожалел ли он об этом? Я нет. И что уж скрывать, хотела бы ощутить это вновь.
Еще у меня осталось одно незавершенное дело, которое я обещала себе выполнить, чего бы мне это не стоило дальше. Гряда открыла мне глаза на еще одну вещь — в дружбе нет места недомолвкам и секретам. Страх быть отвергнутым силен, но что если рискнуть и риск оправдается? Кажется, поход на Алаид напрочь отморозил мне мозги, раз я стала такая бесстрашная, но мне это определённо нравилось. Да и как можно предлагать человеку довериться тебе, если сам стережешь свои тайны словно цепной пес. Поэтому сразу после ужина я подошла к Бруну и попросила его прогуляться со мной. Он глянул удивлено, но вопросов задавать не стал.
Редкий лес в густых сумерках окутывал тишиной, за спиной раздавались тихие голоса у костра, а сердце мое все равно предательски заходилось в скачке. Брун почувствовал мое волнение, взял меня за руку, как делал это в детстве и продолжил спокойно идти рядом, без слов передавая мне свою поддержку.
— Я ведь все чуть не разрушила, Брун! — выпалила я первое, что пришло в голову. Нужно было как-то начать, иначе я могла вовсе не начать этот разговор. — Я должна тебе все рассказать! Я так перед тобой виновата… Если бы ты только знал!
Выпалила это и замерла, ожидая вопросов. Он же глянул на меня спокойно, давая возможность продолжить. Я вздохнула поглубже, как перед прыжком в холодную реку.
— Тогда на праздновании Самой Длинной Ночи я в своем видении видела, как ты целуешь Ому под аркой. Я оставила Грана и Юрна без присмотра, чтобы помешать этому, а когда вернулась они уже испили напиток из волчьего Источника. Это из-за моей ошибки Мора увела их! Мы могли их потерять из-за меня!
— Но зачем? Почему? — только и нахмурился Брун.
— Из-за… ревности… — слова пришлось выталкивать силой. Это в мыслях я была смелой, что бесстрашно все ему расскажу, но на деле правда вставала острой костью поперек горла.
— Мирра?
— Я видела, как ты смотрел на Ому, что она приглянулась тебе.
— Подожди радоваться, Мирра, — строго одёрнул меня Дан, и впился глазами в Бруна. — Почему я должен дать свое благословение? — Дан когда хотел, мог напустить на себя грозный вид, но я незаметно пихнула его в бок, чтобы прекратил. Он не отреагировал, притворившись, что не заметил.
— Я люблю Ому и хочу всегда быть с ней рядом, — храбро ответил Брун. Он был полон решимости бороться до конца за свое счастье.
— А она?
— Что она?
— Моя сестра любит тебя? — мое лицо вытянулось и я еле сдерживалась, чтобы не прыснуть от смеха. Это похоже на допрос, но мой друг держался с честью.
— Да, мне кажется, да. Она так по крайней мере сказала.
— Если моя сестра и правда любит тебя, она вправе сама принять любое решение, которое подсказывает ей сердце. И мое благословение ей не нужно. — Дан выдержал паузу. —Но если это так важно для вас, то я только рад, что рядом с ней будет кто-то, кто защитит ее. Я как оказалось, с этой ролью справлялся из рук вон плохо. — Я представляла, что стоило ему произнести последнюю фразу, но Брун все понял и просиял.
— Я буду беречь ее!
Когда Брун ушел, а вернее сказать улетел на крыльях любви, Дан медленно произнес:
— Моя сестра выйдет замуж за оленя… — при этих словах я все-таки пихнула его в бок с возмущенным воплем.
— Вот не повезло ей! Ведь в придачу к этому у нее братья: один — грозный волк, а второй — ворчливый медведь! — парировала я и уже не сдерживаясь начала хохотать в голос, увидев, как вытянулось лицо Дана.
— Вот и шуточки у Праматери! — фыркнул он. Но уже через мгновение Дан снова принял серьезный вид и заглянув мне в глаза, спросил:
— Ты правда рада за него? За них?
Он все еще не верил. И мне нужно было его скорее разубедить.
— Всем сердцем! — Я вложила в эти слова всю свою веру. — Посмотри какой он счастливый! Его даже сила земли больше не держит. Это большая удача найти человека, который так на тебя действует. И ты можешь быть спокоен за Ому, Брун очень хороший, я знаю его с рождения, он никогда не обидит ее. Я видела, как он на нее смотрел. — И подумав, добавила про себя, что на меня он так никогда бы не глядел. Да и я на него. Он мой друг и пусть не кровный, но брат. И от одной мысли, чтобы коснуться его и прижаться к губам, как я раньше мечтала, стало как-то даже неловко. Вместо этого там возник другой образ. Зеленые глаза с карими крапинками, как будто в них притаилось осеннее солнце. Эти глаза я желала видеть перед собой всегда.
— Брун для меня очень важен, этого не отнять, но в Пути я смогла посмотреть на свои чувства под другим углом. Страх потерять я приняла за… любовь, а потом идя на поводу у него чуть не испортила самому близкому человеку жизнь. И мне понадобилось уйти так далеко и пройти через многое, чтобы с расстояния увидеть все это. Путь помог мне. И ты.— Дан слушал внимательно, ловя каждое мое слово и в его глазах загорался огонек надежды. — Я рада за них, правда.
— Ну хорошо, — выдохнул он, но тут же добавил. — А то я бы переживал за Ому… ты же так метко стреляешь из лука!
Теперь вытянулось моё лицо. Но заметив искры смеха в его глазах, я улыбнулась. Было радостно видеть его расслабленным и, кажется… Счастливым?
— Ну, и вообще-то он оказался не такой болван, как ты рассказывала.
— Дан!
— Да, шучу я. Шучу! — поднял он руки в примирительном жесте. — Пойдем, там, кажется, уже звали к ужину.
Я огляделась. На поляне горели костры, вокруг грелись и смеялись люди, они щедро делились пищей и историями. Ясное небо над головой было усыпано миллиардами звезд, которые стали свидетелями еще одной закончившейся истории. Или только начавшейся? Мне хотелось верить, что второе. Конечно, впереди еще огромный путь, но, возможно, именно сегодня на этой поляне у Ледовой Пустоши вытащили первые камни у основания непроницаемой стены недоверия и страха между людьми. И кто знает, к чему приведут трещины, что уже пошли в разные стороны.
***
Беллита пришла в себя только к вечеру четвертого дня, она опустошила свой резерв дара до дна и была очень слаба, как цветок, что сорвали и бросили под палящие лучи. Генри настоял чтобы ее разместили в его шатре, где были лучшие условия и тепло, так необходимое больной. Сам принц перебрался в обычную палатку к своим командирам, чтобы не тревожить ее. Пока она была без сознания вокруг шатра сквозь толщу снега пробились крошечные белые цветы, что заставляли коситься на это воинов, со странной смесью подозрения и удивления. Но мы знали, что это верный признак того, что сила возвращается и девушка идет на поправку.
Руми часто заходила навещать Чуткую, хотя за ней и так был приставлен лекарь короля. Они даже подружились с Руми, хотя седобородый старец сначала не воспринимал ее всерьез, глядя на юный возраст. Но уже на следующий день Руми учила его как лучше перетирать травы, чтобы получить от них больше пользы, а лекарь показал как правильно накладывать швы, чтобы кожа срасталась без шрамов.
Когда Беллита окрепла, Яро пошел поговорить, предлагая ей пойти с нами в Долину, где ей будут рады и больше не придется скрывать свой дар. Но девушка к нашему удивлению наотрез отказалась.
Яро, Ика и новоиспеченный король Генри очень много беседовали в дни после битвы. Старейшины делились с ним своими знаниями и легендами, в основе которых была истина. Генри внимательно слушал, задавал много вопросов, ходил часами задумчивый и вновь задавал вопросы, но я видела по взглядам Ики и Яро, что они в тайне верят в нового короля, что он принесет мир на все земли Севера. Но время покажет.
Глава 12
Через семь дней, когда большинство оправились от битвы, мы собрались двинуться в обратный путь. С раннего утра уложили вещи в заплечные сумки и приготовили еду для коротких остановок. Имон перекинувшись в сокола вылетел с первыми лучами солнца, чтобы предупредить остальных в Долине, мы не хотели чтобы они там мучались неведением, пока мы доберемся домой.
Путь был неблизкий, на дорогу уйдет около восьми дней. Я тоже могла бы взмыть в небо вместе с Имоном, но не у всех такой же быстроходный зверь. Той же Руми в тотеме полевки никогда не преодолеть это расстояние, поэтому мы шли в темпе человеческого шага.
Принц Генри с отрядом тоже готовились вернуться в Варгард. Атли предали земле тут же, на одном из склонов у Пустоши. Генри тяжело далось это решение, но он не пожелал осквернять телом брата семейный склеп и память доблестных предков.
Горстку наемников, что выжила, он тоже заключил под стражу и собирался передать на суд в Варгарде.
Когда мы уже были готовы пуститься в дорогу, Яро вновь обратился к Белите:
— Мы всегда будем рады тебе у нас в Долине, так что если ты передумала, то можешь отправиться с нами. Тебе не нужно возвращаться за Белую Гряду.
Она на секунду замялась, а затем бросила смущенный взгляд на принца. Он сделал шаг вперед.
— Я пригласил Беллиту быть моей гостьей во дворце. После смерти отца сад, который он так любил, увядает с каждым годом. Нам очень нужен ее дар, чтобы вернуть его к жизни, —сказал Генри и после короткой паузы добавил. — Никто больше не причинит вреда людям с даром в моем королевстве!
— Но вы же понимаете, что по одному вашему приказу люди не перестанут смотреть косо или бояться тех, кто отличается от них? — спросил Йенс.
Не все из обращенных Морой волков решились вернуться домой, так как боялись увидеть ненависть или страх в глазах родных или односельчан. Они просто послали весточки с отрядом короля, что с ними все хорошо.
— Да, я все понимаю, нас ждет долгий Путь, но я не отступлюсь! — Что-то мне подсказывало, что он будет верен до конца своему слову.
— Мы желаем вам удачи в этом. Но пока мы не готовы раскрывать тайну местонахождения нашего Источника и как и прежде будем его защищать от посторонних глаз.
— Я и не надеялся на это. И уважаю ваше решение. Мы не будем утаивать ничего, что произошло тут, а главное почему. Народ должен знать правду. И передайте это Море, если еще увидите ее.
— Спасибо, — поблагодарил Йенс пожимая Генри руку.
Мы распрощались и тронулись в обратный путь. Было решено держаться в стороне от основных дорог и по возможности обходить стороной поселения. Нет, не потому что мы боялись, просто все были настолько измотаны, что просто хотелось укрыться от любопытных глаз. Тем более весть о битве на Ледовой Пустоши уже наверняка облетела пол королевства и многие желали своими глазами увидеть стаю.
Путь домой был не близок, многие из клана впервые так далеко от Долины и уже жаждали вернуться домой. Для меня же после путешествия за Гряду, путь домой показался легкой прогулкой, но я с благодарностью вспоминала все, что случилось за последние два оборота. Это помогло мне многое осознать и принять. Это путешествие навсегда изменило меня. Возможно, даже больше, чем я пока сама осознавала. И дело даже не в таком долгожданном и желаемом обретении тотема. Это как волны расходящиеся по воде от брошенного камня, они придут, но не сразу. Одна за одной. И теперь моя задача не пропустить ни одну их них, подставляя ладони для щедрых даров.
Вместе с тем я предвкушала возвращение в Долину. Как обниму маму, вдохну родные запахи, которые своими воспоминаниями могут разорвать легкие, наполняя изнутри. Как ступлю на извилистые тропы, которыми ходила сотни раз. Как окину взглядам до боли любимые холмы, что как стены всегда защищали нас. И еще недавно я не знала ничего роднее их.
Сейчас они еще укрыты снегом, как нежным покрывалом, но уже через оборот-другой все начнет меняться, под действием вечного танца жизни. Круг никогда не разрывается, не разорвется он и на этот раз. Не смотря на наши горести и радости , встречи и расставания, потери и обретения, и единственное, что нам остается сделать, это встроиться в его ритм и идти. Обязательно идти вперед, даже если порой кажется, что ты замер или увяз в трясине, растерян или заблудился. Можно остановиться ненадолго, чтобы вдохнуть поглубже и сверить направление, но затем снова сделать шаг.
И именно это сделала Мора.
***
Второй день пути в Долину клонился к сумеркам, солнце уже почти скрылось за горами, подсвечивая лиловым горизонт. Впереди маячил лес, в котором мы предполагали заночевать. Я шла рядом с сестрой, Граном и Шиппом, мы болтали о всяких пустяках, вернее Бланка с Граном как всегда препирались и спорили, а мы следили, чтобы это не переросло в катастрофу. Благодушие сестры закончилось, как только парень снова окреп, для совместных схваток. Я смотрела на них с улыбкой. Эти двое не исправимы, как, я надеялась, и чувство между ними, которое они еще сами не осознавали.
Неожиданно Гран замер на полуслове и прислушался, как и все его братья-волки, а затем перевел взгляд на кромку леса. Человеческому глазу это было еще недоступно, но волчье чутье не обманешь. Большая белая волчица с шерстью отливающей серебром вышла из-за деревьев и застыла, не решаясь двинуться дальше. Но это не было нужно. Парни без звука сорвались с места на ходу перекидываясь. Невообразимый вихрь из волков, которые своей неподдельной чистой радостью затягивали Мору в водоворот.
Лишь Йенс остался стоять не отводя от нее взгляда и, кажется, на его щеках появилась какая-то предательская влага. Он не стал перекидываться, а медленно пошел ей на встречу. Мора увидев его, перекинулась и замерла. Остальные расступились, осознавая, что есть моменты, когда лучше постоять в стороне, пока между двумя идет немой диалог, понятный только им. Губы Моры дрогнули и она слегка пошатнулась. Я испугалась, что она сейчас упадет без сознания, но в следующую секунду девушка сорвалась с места и уткнулась в грудь Йенса. Мы лишь видели как подрагивают ее узкие плечи, сотрясаемые беззвучными рыданиями, а сильные руки мужчины прижимают ее к себе, боясь потерять.
Удивительно, но именно Бланка первая тихонько начала всех подталкивать в сторону, чтобы мы перестали глазеть и оставили пару наедине, им точно было о чем поговорить без посторонних глаз. Мы ушли примерно на лигу, прежде чем остановились разбить лагерь на ночь.
Весь путь Дан держался от меня на расстоянии, хотя, если быть честной, он сохранял дистанцию со всеми. Когда к нему обращались, то, конечно, он отвечал, но сам ни с кем не заводил разговоры. Исключением был только Юрн.
Иногда я ловила на себе его задумчивый взгляд, но не решалась заговорить первая. Сейчас когда на него не давил груз ответственности за семью, он должен сам решить, что делать дальше. Потому что когда есть кто-то кто в зависимости от тебя, о ком ты должен заботиться и оберегать, то твои желания отходят на задний план и покрываются толстым слоем пыли. Ты запираешь их в дальний чулан и пытаешься забыть, но они все равно иногда предательски стучат робко в дверь или норовят вскрыть засов. Сейчас для Дана пришло время пойти и отпереть свой чулан, чтобы посмотреть, что же там хранится на его полках.
Поэтому я не хотела мешать ему услышать себя, не хотела лезть со своими чувствами, о взаимности которых подозревала, но не знала, достаточно ли их. Я вспоминала наш единственный поцелуй тогда на прощание. Это был порыв, но не пожалел ли он об этом? Я нет. И что уж скрывать, хотела бы ощутить это вновь.
***
Еще у меня осталось одно незавершенное дело, которое я обещала себе выполнить, чего бы мне это не стоило дальше. Гряда открыла мне глаза на еще одну вещь — в дружбе нет места недомолвкам и секретам. Страх быть отвергнутым силен, но что если рискнуть и риск оправдается? Кажется, поход на Алаид напрочь отморозил мне мозги, раз я стала такая бесстрашная, но мне это определённо нравилось. Да и как можно предлагать человеку довериться тебе, если сам стережешь свои тайны словно цепной пес. Поэтому сразу после ужина я подошла к Бруну и попросила его прогуляться со мной. Он глянул удивлено, но вопросов задавать не стал.
Редкий лес в густых сумерках окутывал тишиной, за спиной раздавались тихие голоса у костра, а сердце мое все равно предательски заходилось в скачке. Брун почувствовал мое волнение, взял меня за руку, как делал это в детстве и продолжил спокойно идти рядом, без слов передавая мне свою поддержку.
— Я ведь все чуть не разрушила, Брун! — выпалила я первое, что пришло в голову. Нужно было как-то начать, иначе я могла вовсе не начать этот разговор. — Я должна тебе все рассказать! Я так перед тобой виновата… Если бы ты только знал!
Выпалила это и замерла, ожидая вопросов. Он же глянул на меня спокойно, давая возможность продолжить. Я вздохнула поглубже, как перед прыжком в холодную реку.
— Тогда на праздновании Самой Длинной Ночи я в своем видении видела, как ты целуешь Ому под аркой. Я оставила Грана и Юрна без присмотра, чтобы помешать этому, а когда вернулась они уже испили напиток из волчьего Источника. Это из-за моей ошибки Мора увела их! Мы могли их потерять из-за меня!
— Но зачем? Почему? — только и нахмурился Брун.
— Из-за… ревности… — слова пришлось выталкивать силой. Это в мыслях я была смелой, что бесстрашно все ему расскажу, но на деле правда вставала острой костью поперек горла.
— Мирра?
— Я видела, как ты смотрел на Ому, что она приглянулась тебе.
