Кифель встала, оправила платье и убрала разметавшиеся по плечам волосы нескольки-ми движениями, полными неловкости.
- Спокойной ночи… Ваше Величество, - сказала она, через секунду уже улыбнулась, сделала полный достоинства кивок и удалилась к лестнице вниз, сохраняя царственную осанку благородной леди.
Белобрысый проводил ее взглядом, собирая раскиданное оружие. Красивые ножки, и бедра тоже хороши. После подхватил кувшин с яблочной водой и подошел к парапету. Отсюда открывался волшебный вид. Почему не взял ее? Все, как он любит. Красивая и сильная, ценит риск и горазда пустить кровь, не упадет в припадке, если при ней размозжить несколько черепов. Пара, достойная короля.
Все это проносилось в голове, но чувствовал он совсем другое. Что хочет спуститься, найти Кьяру, затащить в постель и быть таким, каким она пожелает, а после сказать какую-нибудь глупую чушь, словно ему меньше ста, а она его первая в жизни страсть. “Какой ты дурак, Эридан”, - подумал он. “Что может быть глупей, чем влюбиться в кошку?”.
Альбинос сделал еще глоток и вздохнул, оглядев лес в пламени заката. Как давно небо не было настолько красивым!
Эридан еще немного полюбовался им, затем спустился, нашел Кьяру и настойчиво по-тянул в спальню. Он ласкал ее, желая видеть на любимом лице радость, услышать довольное мурлыканье. В груди полыхнуло огромное солнце в зените. Чувство, на которое, как ему казалось, его сердце больше не способно, и слова сами сорвались с губ:
- Милая, с тобой я снова жив.
Вечер. Разведчики доложили, что войска Мэб в паре дней пути от Сеннальесса, но она пришла не ради длительной осады. Несколько военных советников наперебой твердили королю, что ему стоит оставаться во дворце, под охраной и защитными полями. Архифея хочет заполучить трон по Праву Сильного, а для этого нужно прикончить врага своими чертовыми руками.
- Я не собираюсь ждать и надеяться на крепость стен, - сказал Эридан, нахмурившись. - Предпочитаю превентивный удар, обезглавить эту гидру, и ее войска рассыпятся, словно карточный домик.
Кьяра слегка улыбнулась. Она не сомневалась, что он скажет что-то подобное, да и си-деть за стенами было ей не по нраву. Лучше напасть, вложив все силы в первый удар, ошело-мить врага, а там - будь что будет.
- Если завтра станет известно местонахождение Мэб, мы с гвардией сами обезглавим ее армию, - добавил альбинос, и его заглушила волна шума, поднятого советниками.
- Слишком много напрасного риска и слишком большая вероятность вашей смерти. И что тогда? - спросил один, со шрамом через правый глаз.
- Ничего, - спокойно ответил Эридан. - Элледин следующий после меня. Затем Арум, Лафус, Меллот, Суман, Лаемар, Корлиан. В общем, война не прекратится с моей смертью. Она прекратиться только со смертью Мэб.
Советники притихли, переглянувшись. Видимо, не ожидали от короля такого простого отношения к собственной смерти. Эридан добавил:
- Если мы так и не обнаружим ее местонахождение, то следуем старой тактике: занима-ем выжидательную позицию и вступаем в бой непосредственно с ней и ее ближайшим окружением. Остальное сделают основные силы.
Тифлингесса задумалась, что будет, если эльф умрет. Его душа перейдет в собствен-ность к Маммону, но и это еще не конец. Главное убить Мэб, поработить ее дух, и можно было бы поторговаться с Лордом Преисподней. Как Эридан тогда с Королевой Воронов, за ее собственную душу.
После совещания, Кьяра тихонько шепнула ему:
- Не сомневаюсь, что Элледин способен вести войска вместо тебя, но занять твое место на престоле… Он слишком добрый, ему будет трудно замарать руки, уничтожая бунтовщиков и казня предателей.
- И кого же мне оставить? - спросил Эридан.
- В том-то и дело, что некого. Это можешь сделать только ты.
- Я умею только убивать, - возразил он, словно прячась за этот аргумент, но Кьяра не унималась.
- Это ты, безусловно, умеешь хорошо, но, может, настало время поучиться чему-то но-вому? У тебя впереди долгая жизнь, - сказала она. - Я знаю, что эладрины тебе противны, но посмотри на Фистиль и Кифель. Кем они были и кем стали, когда получили свободу, которую ты им дал? Как много еще эладринов тайно мечтают изменить свою жизнь, но по праву рождения вынуждены следовать старым заветам? Сломать старый мир недостаточно, нужно дать новый направление, а никто, кроме тебя, его не видит.
Она осеклась и вдруг с горечью хмыкнула:
- Забавно, я уговариваю тебя сделать то, что мне самой не нравится. С другой стороны, даже меня ты заставил работать планомерно и методично.
- Ты верно говоришь, но от этого мне становится горько, - эльф устало прикрыл глаза. - Чем больше я ввязываюсь, тем тяжелее мне бросить, и я чувствую, что теряю свободу выбора. Как же я ненавижу это место! И больше всего за то, что оно никак не может оставить меня равнодушным…
Кьяра грустно кивнула:
- Ты признаешь мою правоту, а мне впервые от этого грустно. Только не вздумайте умереть специально. Договорились?
- Отличная идея, и решать ничего не нужно.
Он, конечно, насмехался, и тифлингесса в шутливой ярости поколотила его, а затем об-няла, с неожиданной нежностью положив голову на грудь. До слуха донесся мягкий стук сердца, обрывающийся резким звоном стали.
- Оно снова звенит, - прошептала тифлингесса.
Эльф обнял ее:
- Я уже и сам слышу, как оно звенит.
- Сегодня я не хочу об этом думать, - сказала Кьяра. - Хочу просто побыть с тобой. Да-же если скоро все закончится, я жалею только, что Мышу не забрала и Эрту не воскресила.
- Ты не умрёшь, - уверенно ответил эльф, сжав ее руку, - ты для этого слишком силь-ная.
- А ещё азартная, так что оставь случаю и удаче решать мою судьбу. На коронации ты сказал, если все будет плохо, нам с Арумом лучше уйти, но мы с ним приняли решение, что останемся в любом случае.
Он не смог скрыть удивления:
- Мне вы, конечно, решили об этом не говорить. Какой был бы толк в вашей гибели? - эльф покачал головой. - Постарайся не лезть в откровенное пекло.
- Ну как мне не лезть в пекло, это так напоминает родину, - попыталась пошутить Кья-ра, и в голову Эридана закрались крамольные мысли. Зариллон мог бы сварить отличное сонное зелье, и уснувшую девушку можно было бы спрятать, только куда? Самым безопасным местом был бы Фаерун. Он заставил себя прогнать эту соблазнительную мысль. Без её магии шансы на победу существенно ниже. Эридан привык рисковать и ставить на кон все. Как же сейчас это было тяжело.
- А если ты умрёшь, и я потеряю из-за этого концентрацию? – воскликнул эльф. - А ес-ли умрет Арум, и некому будет возродить нас? Мне хотелось бы заставить тебя или вовсе не пустить сражаться, но это против твоей природы, которая так мне нравится. Однако своими словами ты искушаешь меня, Кьяра.
Тифлингесса ненадолго задумалась.
- Хорошо, я постараюсь быть осторожной и рисковать, только если буду уверена, что другого выхода нет.
- Это немного успокаивает.
Кивнув, Кьяра нежно поцеловала его, и они отправились в спальню. Лежали в постели и думали, что же будет с ними, а после пытались уснуть, чтобы начать новый день сильными.
Утром замок был похож на потревоженный улей. Еще до завтрака Кьяра выпила отвар, почувствовав, как к горлу подкатила тревожная дурнота. За трапезой выслушали доклад разведчиков. Мэб до сих пор скрывалась от зорких глаз, а вот войска ее уже почти подступили к стенам Сеннальесса. Поток беженцев, ищущих защиты короля, все никак не иссякал. Эридан позволил им укрыться за стенами. Он подозревал, что Мэб владела могущественной некромантией. Незачем было пополнять ее войска.
После завтрака, прямо на столе расположили карту местности и начали обсуждать стратегию. Эридан сделал несколько пометок цветными чернилами:
- Я предлагаю приманить ее и накрыть небольшим отрядом. Не тут, это очевидно от-крытое место. Вот здесь. Я мог бы послужить приманкой, у кошмарки бешеная скорость. Будет неплохо установить несколько ловушек с триггером и несколько магических сенсоров для наблюдения. Будет не важно, выйдет она или нет. Главное, увидеть, откуда идет атака.
Началось обсуждение плана. Кто-то был за, кто-то против. Кьяра вставила несколько слов:
- Если собираешься лететь на кошмарке, возьми меня с собой. Если тебе навяжут бой, будет кому прикрыть.
Эльф немного обдумал ее предложение и покачал головой:
- Пока я на кошмаре, я могу избежать боя, уйдя на Эфирный план, но ты, Кьяра, не сможешь атаковать оттуда. Я бы предпочел, чтобы твоя ударная мощь пошла в дело.
- Как скажете, Ваше Величество
Ей было немного досадно, но он был прав. От нее больше пользы, когда она может ис-пользовать свою магию.
- На том и решили, - продолжил Эридан. - Нужно проработать алгоритм. Я приманю, а ты, Кьяра, накроешь. Я уйду в Эфир, и меня не заденет. …
Они продолжили обсуждение, какие еще заклинатели годятся для магического залпа, а кому лучше заняться ловушками. Весь оставшийся день они потратили на проработку этого плана, установку ловушек, создание свитков. Хатаэ помогла Кьяре наполнить жезл поглоще-ния магическими зарядами.
Они с Эриданом вновь решили лечь пораньше. Долго лежали в обнимку и все никак не могли наговориться. Разговор потихоньку зашел о семье.
- У тебя же был брат? - спросила тифлингесса. - Он был старшим? Они все погибли от твоей руки?
Кьяра вспомнила тронный зал Эйлевара, полный замороженных тел.
- Младший, - ответил Эридан. - Я не знаю, как умер отец. Возможно, от старости, ведь ему уже было почти семьсот. А мать и брата я убил сам.
Тифлингесса смолкла, и эльф тихо спросил:
- Ты ужаснулась?
- Да, это ужасно, - согласилась тифлингесса, - но могу тебя понять. Ты был почти бе-зумен, предан родными и близкими. Мы видели твою тюрьму, врагу не пожелаешь оказаться в таком месте, гуманнее было убить или изгнать.
Да и может ли она осуждать? Сама ведь убила того полуэльфа, который предал ее до-верие и обокрал не столько материально, сколько эмоционально.
- Спасибо брату, - продолжил белобрысый. - Это было его предложение. Со стороны выглядело гуманно, а на деле это была пытка.
- Забавно, - протянула чародейка, - Титания и Дхоэль так боялись твоей инаковости, что взрастили яростное чудовище себе на погибель.
Эридан задумался. Если бы не попытка убить, он бы, возможно, до сих пор был лордом Эйлевара. Он не стремился к трону и даже помыслить себе не мог, что когда-нибудь наденет корону владычицы лета.
- Нет, я бы не хотел другой жизни, - признался он. - Да и разве это жизнь? Идеальный мир, выстроенный вокруг меня. Тюрьма без цепей и стен. Мне больше по душе тот жестокий мир, где есть настоящие чувства… и ты.
Надо же! Кьяра, циничная до мозга костей и презирающая телячьи нежности, подтаяла от его слов. Она поспешила вставить что-нибудь едкое:
- Я и сама хотела тебя убить, за злобу и жестокость, и если бы Аурил у того дерева не вмешалась, то обменяла бы твою душу на свою и стала свободной.
Эльф приподнялся над кроватью, посмотрел на нее и ошарашено произнес:
- Ах ты … Обманщица. Беру свои слова назад, ты тоже иногда змея коварная.
- Я коварна с врагами, а ты для меня тогда был чужим, жестоким, несговорчивым, вы-сокомерным эльфийским…
Он смолкла, и эльф возмущенно насупился:
- Договаривай. Кто-кто?
Взгляд из под сведенных бровей возмущенно поблескивал.
- Прекрасно, - пробурчал он. - Убила бы и никогда не узнала меня лучше.
Тифлингесса погладила его по плечу и ласково прильнула, желая погасить огонек воз-мущения. Эльф немного расслабился от её мягкости:
- Даже если я останусь и сяду править, давай начистоту… Ты же не останешься.
- Я уже начала привыкать к Стране Фей. И я зря что-ли учила эльфийский?
Она сказала это как бы невзначай, превращая в шутку.
- Чтобы на Фаеруне соблазнять эльфов и ругаться изящно? - в ответ пошутил Эридан, а затем серьезно добавил. - Если останешься, я буду рад.
Ну вот, опять он это сказал. Кьяра чувствовала, какая это опасная тема, как легко было поддаться на эти слова и упасть в омут с головой. Она вновь заставила себя перевести тему и стать циничней.
- Они там зачастую ещё более высокомерные, - фыркнул она. - А если вам будет не до меня, найду кого-то из местных, посимпатичнее.
- Ты серьезно надеешься найти кого-то лучше меня? Это как от хорошего вина перейти на дешевые помои, а потом удивляться, что голова болит.
Опять самоуверенность.
- Голова у меня болеть не будет, а по вкусу, может, и буду скучать, - бросила она.
- Кошка, которая гуляет по дворцу, а когда ей скучно, ночует в чужих комнатах - угрю-мо проговорил он. - Даже не думай, что я тебе это спущу с рук.
Рука, приобнимающая Кьяру, исчезла.
- Прости. Я не собиралась так делать, - она мягко потерлась об него, словно желая, что-бы он вновь положил руку, погладил, но он этого не сделал. Вместо этого сказал, отвернув-шись:
- Это неважно. Мы говорим о призрачном будущем, которое, возможно, не настанет. Я меняюсь. Встаю утром, иду к зеркалу и вижу, как пробегает сияние по венам. Иногда что-то двигается странным образом, стоит мне протянуть руку. Вижу кошмары, в которых меня убивают. Иногда это происходит в Эйлеваре, а порой в странном месте, где все парит в воздухе, даже земля и корабли. Слышу слова на незнакомом языке, но почему-то все пони-маю.
“Почему он не рассказал?” - подумала девушка, а вслух сказала:
- Надеюсь, что когда они получат свой меч, ты это переживаешь…
- Нужно быть готовым к худшему. Что не переживу.
Кьяра грустно промолчала в ответ, а затем добавила с обидой:
- Ты ничего не сказал…
- Не хотел беспокоить.
Он вдруг обернулся к ней, словно опомнившись.
- А знаешь, забудь. Все будет хорошо.
Кьяра дернула хвостом от досады.
- Пойду, полетаю, подышу свежим воздухом, - проронила она, вскочив с постели.
Быстро накинула одежду и побежала вниз, к подъемнику. Шаг за край, распахнутые крылья и невесомость полета. Как же он иногда бесит и обижает своей странной заботой. Не хотел беспокоить!
Полетав часок, она успокоилась. Вернувшись в спальню, скользнула под одеяло, свер-нувшись клубком под боком у своего эльфа, и мысленно взмолилась Кереске. Когда должен пробудиться меч, какова будет цена? Выживет ли Эридан после этого?
Богиня ответила в свойственной ею манере: туманом и загадочными видениями. “Меч пробудится очень скоро”, - сказала она, - “Ты должна сберечь его. Иначе это”.
Тифлингесса вновь оказалась во сне, где ей отрубали крылья, и она падала на стеклян-ные зубцы, где лежали тела всех, к кому успела прикипеть всей душой. Элледин, Арум, Эридан. Она вновь пережила этот ужас, и голос богини выхватил ее из видения: “Или это”. Кьяра увидела одинокого серебряного дракона, бредущего по ледяной пустыне, пока беско-нечная пурга укрывает погибающий мир. “Выживание носителя важно, пока меч куется".
Тифлингесса проснулась в дурном настроении. Кьяре не нравилось, когда ей угрожа-ли, это была именно угроза, она в этом не сомневалась. От этих мыслей стало плохо, и она вновь напилась отвара. Так можно и подсесть. Эридан раздавал последние распоряжения в тронном зале, а Кьяра забежала в сокровищницу забрать несколько полезных зелий, в лазарет за несколькими рулонами марли и склянками с зельями лечения и эликсирами здоровья. Спустившись к подъемнику, поздоровалась с Элледином и Сехтеном.
- Спокойной ночи… Ваше Величество, - сказала она, через секунду уже улыбнулась, сделала полный достоинства кивок и удалилась к лестнице вниз, сохраняя царственную осанку благородной леди.
Белобрысый проводил ее взглядом, собирая раскиданное оружие. Красивые ножки, и бедра тоже хороши. После подхватил кувшин с яблочной водой и подошел к парапету. Отсюда открывался волшебный вид. Почему не взял ее? Все, как он любит. Красивая и сильная, ценит риск и горазда пустить кровь, не упадет в припадке, если при ней размозжить несколько черепов. Пара, достойная короля.
Все это проносилось в голове, но чувствовал он совсем другое. Что хочет спуститься, найти Кьяру, затащить в постель и быть таким, каким она пожелает, а после сказать какую-нибудь глупую чушь, словно ему меньше ста, а она его первая в жизни страсть. “Какой ты дурак, Эридан”, - подумал он. “Что может быть глупей, чем влюбиться в кошку?”.
Альбинос сделал еще глоток и вздохнул, оглядев лес в пламени заката. Как давно небо не было настолько красивым!
Эридан еще немного полюбовался им, затем спустился, нашел Кьяру и настойчиво по-тянул в спальню. Он ласкал ее, желая видеть на любимом лице радость, услышать довольное мурлыканье. В груди полыхнуло огромное солнце в зените. Чувство, на которое, как ему казалось, его сердце больше не способно, и слова сами сорвались с губ:
- Милая, с тобой я снова жив.
***
Вечер. Разведчики доложили, что войска Мэб в паре дней пути от Сеннальесса, но она пришла не ради длительной осады. Несколько военных советников наперебой твердили королю, что ему стоит оставаться во дворце, под охраной и защитными полями. Архифея хочет заполучить трон по Праву Сильного, а для этого нужно прикончить врага своими чертовыми руками.
- Я не собираюсь ждать и надеяться на крепость стен, - сказал Эридан, нахмурившись. - Предпочитаю превентивный удар, обезглавить эту гидру, и ее войска рассыпятся, словно карточный домик.
Кьяра слегка улыбнулась. Она не сомневалась, что он скажет что-то подобное, да и си-деть за стенами было ей не по нраву. Лучше напасть, вложив все силы в первый удар, ошело-мить врага, а там - будь что будет.
- Если завтра станет известно местонахождение Мэб, мы с гвардией сами обезглавим ее армию, - добавил альбинос, и его заглушила волна шума, поднятого советниками.
- Слишком много напрасного риска и слишком большая вероятность вашей смерти. И что тогда? - спросил один, со шрамом через правый глаз.
- Ничего, - спокойно ответил Эридан. - Элледин следующий после меня. Затем Арум, Лафус, Меллот, Суман, Лаемар, Корлиан. В общем, война не прекратится с моей смертью. Она прекратиться только со смертью Мэб.
Советники притихли, переглянувшись. Видимо, не ожидали от короля такого простого отношения к собственной смерти. Эридан добавил:
- Если мы так и не обнаружим ее местонахождение, то следуем старой тактике: занима-ем выжидательную позицию и вступаем в бой непосредственно с ней и ее ближайшим окружением. Остальное сделают основные силы.
Тифлингесса задумалась, что будет, если эльф умрет. Его душа перейдет в собствен-ность к Маммону, но и это еще не конец. Главное убить Мэб, поработить ее дух, и можно было бы поторговаться с Лордом Преисподней. Как Эридан тогда с Королевой Воронов, за ее собственную душу.
После совещания, Кьяра тихонько шепнула ему:
- Не сомневаюсь, что Элледин способен вести войска вместо тебя, но занять твое место на престоле… Он слишком добрый, ему будет трудно замарать руки, уничтожая бунтовщиков и казня предателей.
- И кого же мне оставить? - спросил Эридан.
- В том-то и дело, что некого. Это можешь сделать только ты.
- Я умею только убивать, - возразил он, словно прячась за этот аргумент, но Кьяра не унималась.
- Это ты, безусловно, умеешь хорошо, но, может, настало время поучиться чему-то но-вому? У тебя впереди долгая жизнь, - сказала она. - Я знаю, что эладрины тебе противны, но посмотри на Фистиль и Кифель. Кем они были и кем стали, когда получили свободу, которую ты им дал? Как много еще эладринов тайно мечтают изменить свою жизнь, но по праву рождения вынуждены следовать старым заветам? Сломать старый мир недостаточно, нужно дать новый направление, а никто, кроме тебя, его не видит.
Она осеклась и вдруг с горечью хмыкнула:
- Забавно, я уговариваю тебя сделать то, что мне самой не нравится. С другой стороны, даже меня ты заставил работать планомерно и методично.
- Ты верно говоришь, но от этого мне становится горько, - эльф устало прикрыл глаза. - Чем больше я ввязываюсь, тем тяжелее мне бросить, и я чувствую, что теряю свободу выбора. Как же я ненавижу это место! И больше всего за то, что оно никак не может оставить меня равнодушным…
Кьяра грустно кивнула:
- Ты признаешь мою правоту, а мне впервые от этого грустно. Только не вздумайте умереть специально. Договорились?
- Отличная идея, и решать ничего не нужно.
Он, конечно, насмехался, и тифлингесса в шутливой ярости поколотила его, а затем об-няла, с неожиданной нежностью положив голову на грудь. До слуха донесся мягкий стук сердца, обрывающийся резким звоном стали.
- Оно снова звенит, - прошептала тифлингесса.
Эльф обнял ее:
- Я уже и сам слышу, как оно звенит.
- Сегодня я не хочу об этом думать, - сказала Кьяра. - Хочу просто побыть с тобой. Да-же если скоро все закончится, я жалею только, что Мышу не забрала и Эрту не воскресила.
- Ты не умрёшь, - уверенно ответил эльф, сжав ее руку, - ты для этого слишком силь-ная.
- А ещё азартная, так что оставь случаю и удаче решать мою судьбу. На коронации ты сказал, если все будет плохо, нам с Арумом лучше уйти, но мы с ним приняли решение, что останемся в любом случае.
Он не смог скрыть удивления:
- Мне вы, конечно, решили об этом не говорить. Какой был бы толк в вашей гибели? - эльф покачал головой. - Постарайся не лезть в откровенное пекло.
- Ну как мне не лезть в пекло, это так напоминает родину, - попыталась пошутить Кья-ра, и в голову Эридана закрались крамольные мысли. Зариллон мог бы сварить отличное сонное зелье, и уснувшую девушку можно было бы спрятать, только куда? Самым безопасным местом был бы Фаерун. Он заставил себя прогнать эту соблазнительную мысль. Без её магии шансы на победу существенно ниже. Эридан привык рисковать и ставить на кон все. Как же сейчас это было тяжело.
- А если ты умрёшь, и я потеряю из-за этого концентрацию? – воскликнул эльф. - А ес-ли умрет Арум, и некому будет возродить нас? Мне хотелось бы заставить тебя или вовсе не пустить сражаться, но это против твоей природы, которая так мне нравится. Однако своими словами ты искушаешь меня, Кьяра.
Тифлингесса ненадолго задумалась.
- Хорошо, я постараюсь быть осторожной и рисковать, только если буду уверена, что другого выхода нет.
- Это немного успокаивает.
Кивнув, Кьяра нежно поцеловала его, и они отправились в спальню. Лежали в постели и думали, что же будет с ними, а после пытались уснуть, чтобы начать новый день сильными.
Утром замок был похож на потревоженный улей. Еще до завтрака Кьяра выпила отвар, почувствовав, как к горлу подкатила тревожная дурнота. За трапезой выслушали доклад разведчиков. Мэб до сих пор скрывалась от зорких глаз, а вот войска ее уже почти подступили к стенам Сеннальесса. Поток беженцев, ищущих защиты короля, все никак не иссякал. Эридан позволил им укрыться за стенами. Он подозревал, что Мэб владела могущественной некромантией. Незачем было пополнять ее войска.
После завтрака, прямо на столе расположили карту местности и начали обсуждать стратегию. Эридан сделал несколько пометок цветными чернилами:
- Я предлагаю приманить ее и накрыть небольшим отрядом. Не тут, это очевидно от-крытое место. Вот здесь. Я мог бы послужить приманкой, у кошмарки бешеная скорость. Будет неплохо установить несколько ловушек с триггером и несколько магических сенсоров для наблюдения. Будет не важно, выйдет она или нет. Главное, увидеть, откуда идет атака.
Началось обсуждение плана. Кто-то был за, кто-то против. Кьяра вставила несколько слов:
- Если собираешься лететь на кошмарке, возьми меня с собой. Если тебе навяжут бой, будет кому прикрыть.
Эльф немного обдумал ее предложение и покачал головой:
- Пока я на кошмаре, я могу избежать боя, уйдя на Эфирный план, но ты, Кьяра, не сможешь атаковать оттуда. Я бы предпочел, чтобы твоя ударная мощь пошла в дело.
- Как скажете, Ваше Величество
Ей было немного досадно, но он был прав. От нее больше пользы, когда она может ис-пользовать свою магию.
- На том и решили, - продолжил Эридан. - Нужно проработать алгоритм. Я приманю, а ты, Кьяра, накроешь. Я уйду в Эфир, и меня не заденет. …
Они продолжили обсуждение, какие еще заклинатели годятся для магического залпа, а кому лучше заняться ловушками. Весь оставшийся день они потратили на проработку этого плана, установку ловушек, создание свитков. Хатаэ помогла Кьяре наполнить жезл поглоще-ния магическими зарядами.
Они с Эриданом вновь решили лечь пораньше. Долго лежали в обнимку и все никак не могли наговориться. Разговор потихоньку зашел о семье.
- У тебя же был брат? - спросила тифлингесса. - Он был старшим? Они все погибли от твоей руки?
Кьяра вспомнила тронный зал Эйлевара, полный замороженных тел.
- Младший, - ответил Эридан. - Я не знаю, как умер отец. Возможно, от старости, ведь ему уже было почти семьсот. А мать и брата я убил сам.
Тифлингесса смолкла, и эльф тихо спросил:
- Ты ужаснулась?
- Да, это ужасно, - согласилась тифлингесса, - но могу тебя понять. Ты был почти бе-зумен, предан родными и близкими. Мы видели твою тюрьму, врагу не пожелаешь оказаться в таком месте, гуманнее было убить или изгнать.
Да и может ли она осуждать? Сама ведь убила того полуэльфа, который предал ее до-верие и обокрал не столько материально, сколько эмоционально.
- Спасибо брату, - продолжил белобрысый. - Это было его предложение. Со стороны выглядело гуманно, а на деле это была пытка.
- Забавно, - протянула чародейка, - Титания и Дхоэль так боялись твоей инаковости, что взрастили яростное чудовище себе на погибель.
Эридан задумался. Если бы не попытка убить, он бы, возможно, до сих пор был лордом Эйлевара. Он не стремился к трону и даже помыслить себе не мог, что когда-нибудь наденет корону владычицы лета.
- Нет, я бы не хотел другой жизни, - признался он. - Да и разве это жизнь? Идеальный мир, выстроенный вокруг меня. Тюрьма без цепей и стен. Мне больше по душе тот жестокий мир, где есть настоящие чувства… и ты.
Надо же! Кьяра, циничная до мозга костей и презирающая телячьи нежности, подтаяла от его слов. Она поспешила вставить что-нибудь едкое:
- Я и сама хотела тебя убить, за злобу и жестокость, и если бы Аурил у того дерева не вмешалась, то обменяла бы твою душу на свою и стала свободной.
Эльф приподнялся над кроватью, посмотрел на нее и ошарашено произнес:
- Ах ты … Обманщица. Беру свои слова назад, ты тоже иногда змея коварная.
- Я коварна с врагами, а ты для меня тогда был чужим, жестоким, несговорчивым, вы-сокомерным эльфийским…
Он смолкла, и эльф возмущенно насупился:
- Договаривай. Кто-кто?
Взгляд из под сведенных бровей возмущенно поблескивал.
- Прекрасно, - пробурчал он. - Убила бы и никогда не узнала меня лучше.
Тифлингесса погладила его по плечу и ласково прильнула, желая погасить огонек воз-мущения. Эльф немного расслабился от её мягкости:
- Даже если я останусь и сяду править, давай начистоту… Ты же не останешься.
- Я уже начала привыкать к Стране Фей. И я зря что-ли учила эльфийский?
Она сказала это как бы невзначай, превращая в шутку.
- Чтобы на Фаеруне соблазнять эльфов и ругаться изящно? - в ответ пошутил Эридан, а затем серьезно добавил. - Если останешься, я буду рад.
Ну вот, опять он это сказал. Кьяра чувствовала, какая это опасная тема, как легко было поддаться на эти слова и упасть в омут с головой. Она вновь заставила себя перевести тему и стать циничней.
- Они там зачастую ещё более высокомерные, - фыркнул она. - А если вам будет не до меня, найду кого-то из местных, посимпатичнее.
- Ты серьезно надеешься найти кого-то лучше меня? Это как от хорошего вина перейти на дешевые помои, а потом удивляться, что голова болит.
Опять самоуверенность.
- Голова у меня болеть не будет, а по вкусу, может, и буду скучать, - бросила она.
- Кошка, которая гуляет по дворцу, а когда ей скучно, ночует в чужих комнатах - угрю-мо проговорил он. - Даже не думай, что я тебе это спущу с рук.
Рука, приобнимающая Кьяру, исчезла.
- Прости. Я не собиралась так делать, - она мягко потерлась об него, словно желая, что-бы он вновь положил руку, погладил, но он этого не сделал. Вместо этого сказал, отвернув-шись:
- Это неважно. Мы говорим о призрачном будущем, которое, возможно, не настанет. Я меняюсь. Встаю утром, иду к зеркалу и вижу, как пробегает сияние по венам. Иногда что-то двигается странным образом, стоит мне протянуть руку. Вижу кошмары, в которых меня убивают. Иногда это происходит в Эйлеваре, а порой в странном месте, где все парит в воздухе, даже земля и корабли. Слышу слова на незнакомом языке, но почему-то все пони-маю.
“Почему он не рассказал?” - подумала девушка, а вслух сказала:
- Надеюсь, что когда они получат свой меч, ты это переживаешь…
- Нужно быть готовым к худшему. Что не переживу.
Кьяра грустно промолчала в ответ, а затем добавила с обидой:
- Ты ничего не сказал…
- Не хотел беспокоить.
Он вдруг обернулся к ней, словно опомнившись.
- А знаешь, забудь. Все будет хорошо.
Кьяра дернула хвостом от досады.
- Пойду, полетаю, подышу свежим воздухом, - проронила она, вскочив с постели.
Быстро накинула одежду и побежала вниз, к подъемнику. Шаг за край, распахнутые крылья и невесомость полета. Как же он иногда бесит и обижает своей странной заботой. Не хотел беспокоить!
Полетав часок, она успокоилась. Вернувшись в спальню, скользнула под одеяло, свер-нувшись клубком под боком у своего эльфа, и мысленно взмолилась Кереске. Когда должен пробудиться меч, какова будет цена? Выживет ли Эридан после этого?
Богиня ответила в свойственной ею манере: туманом и загадочными видениями. “Меч пробудится очень скоро”, - сказала она, - “Ты должна сберечь его. Иначе это”.
Тифлингесса вновь оказалась во сне, где ей отрубали крылья, и она падала на стеклян-ные зубцы, где лежали тела всех, к кому успела прикипеть всей душой. Элледин, Арум, Эридан. Она вновь пережила этот ужас, и голос богини выхватил ее из видения: “Или это”. Кьяра увидела одинокого серебряного дракона, бредущего по ледяной пустыне, пока беско-нечная пурга укрывает погибающий мир. “Выживание носителя важно, пока меч куется".
Тифлингесса проснулась в дурном настроении. Кьяре не нравилось, когда ей угрожа-ли, это была именно угроза, она в этом не сомневалась. От этих мыслей стало плохо, и она вновь напилась отвара. Так можно и подсесть. Эридан раздавал последние распоряжения в тронном зале, а Кьяра забежала в сокровищницу забрать несколько полезных зелий, в лазарет за несколькими рулонами марли и склянками с зельями лечения и эликсирами здоровья. Спустившись к подъемнику, поздоровалась с Элледином и Сехтеном.
