Потом нервно хмыкнул и подвел итог: — Вот теперь понял. Магии нет, силы нет, внутри меня грубый камень, хоть и волшебный. Причем волшебства в нем как кот наплакал: только и могу, что разговаривать. И то недолго.
— Ну, уж что было, то и вставила, — развела я руками, прислонив посох к краю стола.
— И на том спасибо. А теперь рассказывай, давай, подробнее, что случилось, — потребовал Яр. — Как-то мне не по себе от этих внутренних ощущений.
И я рассказала. Все-все с того момента, как Белогор обратился в Наволода и не смог обратно вернуть свой человеческий облик.
— Дела-а, — протянул мрачно Яр, когда я закончила. — И прям вот Карачун сам пожаловал, говоришь?
— Ага. — Я заходила по комнате, которая словно сжимала вокруг меня свои стены. — Через наш мир. Так и вижу, как он золотом, да драгоценными камнями расплачивается за свою логистику. Наверное, глаза у МЧС-ников на лоб вылезли. Однако, заметь — никто не отказался и не заявил, куда следует, что, мол, вот, дед подозрительный прямо с Северного полюса ходит. Да не просто ходит, а еще и при драгоценном металле, который без государственной пробы является насквозь незаконным, кстати…
— Марья, не части, — оборвал меня череп. — Язык у тебя, что помело, и все не по делу.
Я опомнилась и выдохнула:
— Извини. Волнуюсь. Очень.
После чего попыталась взять себя в руки. Даже сердито ругнулась про себя. Ишь, нюни распустила! Не к лицу такое царевне! Да не какой-то там, а, во-первых, бессмертной, что само по себе достаточно круто. И во-вторых — невесте князя Нави. Который сейчас, между прочим, мир спасает. Во всяком случае, пытается.
Злость помогла. Я перестала кружить по комнате и уселась за стол.
— Успокоилась? — осведомился Яр. — Ну и ладушки. Есть у меня, что сказать. Вот только волнуюсь, воспримешь ли? Или повторять два раза придется?
Я с подозрением покосилась на посох. Это сейчас что было? Он надо мной смеется что ли?
— А ты глазами на меня не сверкай, — хмыкнул тот. — Влюбленность — это болезнь, что сродни помешательству. Фраза моя, кстати, — добавил он.
— Вот сейчас вытащу кристалл и замолкнешь, — пригрозила я.
— Пальцы откушу, — предупредил череп. Подумал и добавил: — Во всяком случае, попробую. Но ты лучше все же послушай сначала. Ошибается ведь Карачун.
— То есть как? — я почувствовала, как по спине пробежали мурашки.
Дурное предчувствие постаралось вновь сдернуть меня со стула, но я усилием воли осталась на месте и потребовала:
— Говори, не тяни!
— Не все желания Исток исполняет, — сообщил Яр. — Солгал тут Карачун. А может и сам не знал. Есть ограничения. И они непреодолимы.
— И что это за ограничения? — Я слегка расслабилась, чувствуя, что вот прямо сейчас никакая беда Наволоду не грозит.
— Старый колдовской закон гласит: чем могущественней сила, тем больше у нее запретов. Например, нельзя потребовать от Истока подчинить себе чужой Источник, а то и все разом. Нельзя пожелать, чтобы кто-то умер. Как нельзя, чтобы желание напрямую способствовало отнятию жизни…
— То есть, загадать, чтобы, ну, Моргана, например, начала стареть ускоренными темпами, нельзя? Типа, день за десять лет и все такое? — с сожалением протянула я.
Череп уважительно хмыкнул:
— Вот смотрю я на тебя иногда, Марья, и прямо вот Кощея перед собой вижу. Нет, нельзя.
— А ты уверен?
— Абсолютно. Законы колдовские нерушимы, — важно подтвердил Яр. Потом хмыкнул и добавил: — Ну и я пробовал загадать. Ничего не вышло.
— Ты? — Я пораженно уставилась на него. — Ты прошел по Трояновой тропе?!
— Да, было дело. Иначе откуда, думаешь, я такую магическую силу получил, не обладая ни одним из Источников? — напомнил посох. — Потому и знаю об Истоке достаточно, что сам там был. И желаний ему озвучивал у-у сколько! Сначала Источники все отобрать хотел. Потом хотя бы один. Но нет, не сработало. Тогда попытался хитростью взять: загадал, чтоб хозяева Источников померли. Или заболели и померли. Или враги на них напали и убили. Однако опять ничего не вышло. Тогда уж со злости, да досады и пожелал, чтобы сравнялись мои силы с магами, которые Источниками владеют. Правда вот подумать тогда не мог, что эти Источники можно желанием закрыть.
— Ничего себе! — Я изумленно цокнула языком. — Ты не перестаешь меня удивлять.
— Да я и сам порой себе удивляюсь, — довольно сказал Яр. — Столько всего знаю… — он вдруг осекся, а потом произнес уже с тревогой: — Марья, а ведь то, что именно Наволод к Истоку отправился — это нехорошо. Ума не приложу, зачем именно его Карачун Трояновой тропой сманивал.
Вот! Вот оно! Адреналин ударил в кровь, заставляя судорожно втянуть носом воздух, а сердце застучало, как сумасшедшее. Я знала! Чувствовала, что не все так просто!
Я сжала руки в кулаки, успокаивая нервную дрожь и твердо потребовала:
— Говори!
И Яр сказал:
— Беда в том, царевна, что даже если Наволод сможет дойти до Истока, то обратно вернуться ему не суждено. Навек там останется, даже если магию в мир вернет.
— Почему? — мой голос звучал спокойно. Кто бы знал, каких усилий мне это стоило.
— Потому что тело, которое на земле остается, является якорем для странствующей души. Оно словно маяк, не дает душе потеряться, да и обратно притянет, когда потребуется. А Наволод-то весь ушел. Полностью. И никакого якоря не оставил.
— Что?!
— Есть, конечно, простой выход из ситуации. Белый князь вполне может, дойдя до Истока, загадать себе легкий путь обратно. И Исток с легкостью выполнит это желание. Вот только, сама понимаешь, загадает-то он другое…
Дальше я уже не слушала. Вскочив с места, стрелой бросилась к двери, но тут навстречу прямо из стены выступила статная фигура Хозяйки Медной горы. С застывшим лицом она взглянула на меня и медленно сказала:
— Он уже ушел. Я не успела.
У меня аж руки опустились, а в душе разлилось отчаяние.
— А если Финиста отправить? — Хозяйка с надеждой посмотрела на Яра. — Пусть желание загадает, чтобы Наволод вернулся!
— Не получится, — тихо ответил тот. — Я ведь говорил про ограничения. Как умертвить желанием никого нельзя, так и воскресить тоже. Иначе многих великих магов в мир обратно призывали бы, включая бывших владельцев Источников. Так что душа с тропы Трояновой либо сама возвращается, либо там остается навеки.
— Жаль, Карачун уже убрался восвояси. Ведь он точно об этом знал. Не мог не знать! — не выдержав, воскликнула Хозяйка и по одной из стен зазмеилась большая такая трещина, а пол ощутимо тряхнуло. Так, что я даже пошатнулась.
Опомнившись, та бросила на меня извиняющийся взгляд и посмотрела на стену. Появившаяся, было, на ней трещина тут же исчезла.
А мне эта встряска пошла на пользу. При имени виновника эмоции беспомощности и отчаяния тотчас вытеснила злость.
— То есть этот дед не только магию хочет в мир вернуть, а еще и от Наволода избавиться, — процедила я. — И не зря он обещание со всех нас взял, чтобы вреда ему не причинять?
Хозяйка кивнула в ответ.
— Вот ведь ледышка мерзкая! Глобального потепления на него нету! — зашипела я. — Самым хитрым себя посчитал? А вот фиг! Не спасет Карачуна наша клятва, кода до него Мертвый огонь через Навь доберется! И…
И тут посох громко щелкнул, привлекая к себе внимание.
— Погоди планы мести строить, Марья. Сначала помочь Наволоду попытаться надо.
— Как?! — Я подскочила к нему.
— Видишь ли, мир мертвых любую возможность использует, чтобы душу к себе притянуть, — начал объяснять Яр. — Вот почему я, например, не могу в своем виде по Нави путешествовать? Не отпустит она меня, вырвет дух мой из посоха этого, да поглотит окончательно. Так вот, надо землей с Нави разжиться, хоть небольшим мешочком. А потом сплести венок из разнотравья всякого. Чертополох, девясил, крапива… все сойдет. Главное, надобно, чтобы травы эти Мертвой водой напитаны были и смогли связь мешочка с Навью удержать. Ну а потом мешочек к венку прикрепить, а венок этот на князя набросить, — завершил свой рассказ Яр. — Тут его Навь к себе и притянет. А уж из Нави он выберется.
Я с трудом уместила у себя в голове порядок действий и подвела итог:
— Значит, так. Сначала в Кощеево царство. Пойду через Навь, так быстрее. Заодно там и земли наберу. Потом плету венок, нарвав указанного сена у самого Источника, и отправляюсь Трояновой тропой к Истоку. Нахожу там Наволода, надеваю ему этот смертоубийственный венок на голову, мы возвращаемся. Хэппи энд. Мне все ясно, я пошла.
Череп надсадно кашлянул.
— Куда, Марья? — на лице Хозяйки промелькнула растерянность.
— Как куда? В Навь, — ответила я. — За землей и вот этим вот всем дальше по списку.
— Так Навь горит, — напомнила та. — По спокойной-то Нави ходить, дело опасное, а сейчас… я хочу спасти сына не меньше твоего, но пропадешь ведь, царевна! Зазря пропадешь! Погоди, мы обоз снарядим…
Она впервые назвала меня царевной. Вскользь отметив это, я упрямо прищурилась и твердо отчеканила:
— Он. Мой. Жених. И никакая горящая Навь меня не остановит. А «годить» некогда, время дорого. Вдруг Наволод на тропе не устоит? Там каждая секунда ценна будет. Так что лучше несколько часов по Нави, чем пару месяцев своим ходом!
— Ладно, Навь! Но на тропу-то зачем тебе соваться?! — не выдержал тут уже Яр. — Давай Финиста попросим! Он друга в беде не оставит! К тому же, если Наволод первым до Истока дойдет, магия вернется, а вместе с ней и твое бессмертие. И тропа закроется!
— Финист-то не оставит, — согласилась я. — Вот только через Навь со мной за венком не пройдет. Меня-то кольцо обручальное защищает, а вот его уже некому. А смогу ли я не только туда дойти, но и обратно вернуться — понятия не имею. Навь ведь действительно горит. Конечно, можно подождать, когда магия вернется, и уж потом идти, но… а если не вернется? Это возвращает нас к тому, что время дорого как никогда. Так что давайте уж сначала я попробую, а Финист потом пойдет. Если понадобится.
Хозяйка, немного подумав, кивнула:
— Хорошо рассуждаешь, царевна. Правда в твоих словах есть немалая, умна ты, да решительна. Понимаю теперь своего сына. А ведь поначалу не обрадовал меня его выбор, что уж таить.
Хм. Очень своевременное признание, нечего сказать. Вроде и комплимент отвесила, а вроде и сообщила, что до сего момента ровней меня Наволоду не считала.
— И отчего же? — не удержалась от вопроса я.
На самом деле обидно стало. Я все ж царевна как-никак!
— Не держи зла, Марья, но слишком ты другая. — Хозяйка, извиняясь, развела руками. — Вот Белоснежка, к примеру, с жителями горными ладит, и без гор жизни своей не представляет. Родная душа Наволоду была бы. Да даже сестра твоя, Василиса, и то больше ему подходит — все ж чародейка и сильная, да Премудрая. А ты не нашим миром воспитана, ведешь себя странно, разговариваешь… не получалось у меня увидеть тебя рядом с сыном. Думала, нет между вами связующей нити, только прихоть его на старом предсказании основанная.
— Предсказание? Какое? — Несмотря на хоть и честные, но неприятные слова, я все же постаралась не обижаться. Ведь все в прошлом, верно? А вот о предсказании я уже от самого Наволода слышала и, признаться, считала его выдумкой для красного словца. То, что оно действительно существует, для меня оказалось сюрпризом.
— Сын мой хоть и обладает большой силой, но, как и отец его, всегда хотел большего. — Хозяйка вздохнула. — Поэтому искал способ получить полный контроль над Источником Мертвого огня. Чтобы узнать, как это сделать, он отправился аж в дальние горы далеко на востоке, и там, в Храме Судьбы, получил ответ на свой вопрос. Ответ… и предсказание. Что, мол, получит он то, что хочет, но только благодаря своей суженой. И с ней разделит и силу, и власть, и жизнь, ибо суженая та тоже с мертвым царством связана.
— Указание действительно точное, — пробормотал Яр. — Любопытно, что за чародей на столь сильное предвидение способен. У нас только Яга, помнится, в будущее зрила, но и то лишь для Кощея, с которым давней клятвой связана. А чтоб для чужого? О таких колдунах не ведаю.
Удивление посоха я полностью разделяла. У самой в голове не укладывалось, что подобное возможно, пусть мы и находились в магическом мире. Да только не было смысла сейчас Хозяйке лгать.
— Увы, не знаю я, что это за колдун, — ответила та. — То место от взора моего сокрыто, а сын напрочь отказался о нем рассказывать.
— Жаль, — протянул посох.
— Ага. Жаль. Верну Наволода с тропы, расспрошу подробнее, — пообещала ему я. — А сейчас, если никто не против, мне пора в путь.
— Конечно. Только возьми это. — Хозяйка кивнула на дверь, в которую тотчас проскользнул один из слуг с шубкой в руках. — Она согреет тебя в Нави и не будет сковывать движения.
— Спасибо! Вот это действительно кстати, — поблагодарила я, мигом вспомнив леденящий холод мира мертвых, и быстро накинула шубу, которая и впрямь оказалась практически невесомой. — Ну, я пошла?
— Погоди, — остановил Яр. — Перед тем, как войти в Навь, тебе необходимо вытащить из меня кристалл.
— В смысле? — не поняла я. — Ты ведь отключишься!
— Верно. И это весьма неприятно осознавать, — буркнул посох. — Но иначе никак. Если дух мой попадет в Навь, обратно уже не выйдет.
— А-а, да, точно. — Я вспомнила, что раньше он мне уже об этом говорил. Принять решение и лишиться друга снова, пусть даже на время, оказалось неожиданно тяжело. Но надо было идти, поэтому я выдавила: — Что ж… тогда встретимся на той стороне?
— Встретимся на той стороне, — подтвердил Яр и открыл челюсть.
Глубоко вздохнув, я вытащила кристалл, и глазницы черепа потухли.
Чтобы задавить в себе ненужные сейчас эмоции, я с силой стиснула зубы. Не время переживать! Время действовать!
Убрав кристалл в карман, я покрепче сжала посох в левой руке, а правой рублено взмахнула снизу вверх, рассекая воздух. Раздался знакомый треск и пространство передо мной разошлось. В черную щель задул ледяной ветер Нави, отчего малахитовые стены моментально покрылись изморосью.
А еще вместе с мертвенным холодом в комнату ворвался тяжелый запах… не гари. Нет. Гарь — это когда горит лес, трава, ну или дом, в конце концов. Там же Мертвое пламя пожирало сам мир, неумолимо разрастаясь и обращая в пепел абсолютно все. И запаху, который проник вместе с ледяным ветром, у меня нашлось только одно определение — агония.
Навь корчилась в муках, и виновата в том была я.
Надеюсь, что сумею все исправить!
Резко выдохнув, я зажмурилась и бросилась в Навь.
Ледяной ветер агонизирующей Нави ударил в меня сразу со всех сторон. Привычных снежно-пепельных равнин вокруг уже не было. Земля то тут, то там вздыбливалась огромными крутоярами, словно после коврового бомбометания. Широкие трещины трескуче разламывали поверхность, подсвечивая из глубины Мертвым огнем, который никак не мог насытиться, уничтожая на своем пути все, до чего мог достать.
А достать он мог практически до всего. Даже небеса пылали, расчерченные огненными струями. Темные вихрящиеся воронки дымного пламени появлялись прямо в воздухе, чтобы также быстро исчезнуть, откусив от Нави еще кусочек. Горизонт, который теперь был виден, пылал мертвенным бело-голубым заревом.
Дышать было трудно. Дым и мельчайшие частицы пепла так и норовили пролезть в легкие. Земля под ногами мелко дрожала, и эта дрожь словно электрический разряд пронзила и меня, едва не свалив на землю. Навь страдала и стремилась сполна наградить своей болью ее виновницу. Меня.
— Ну, уж что было, то и вставила, — развела я руками, прислонив посох к краю стола.
— И на том спасибо. А теперь рассказывай, давай, подробнее, что случилось, — потребовал Яр. — Как-то мне не по себе от этих внутренних ощущений.
И я рассказала. Все-все с того момента, как Белогор обратился в Наволода и не смог обратно вернуть свой человеческий облик.
— Дела-а, — протянул мрачно Яр, когда я закончила. — И прям вот Карачун сам пожаловал, говоришь?
— Ага. — Я заходила по комнате, которая словно сжимала вокруг меня свои стены. — Через наш мир. Так и вижу, как он золотом, да драгоценными камнями расплачивается за свою логистику. Наверное, глаза у МЧС-ников на лоб вылезли. Однако, заметь — никто не отказался и не заявил, куда следует, что, мол, вот, дед подозрительный прямо с Северного полюса ходит. Да не просто ходит, а еще и при драгоценном металле, который без государственной пробы является насквозь незаконным, кстати…
— Марья, не части, — оборвал меня череп. — Язык у тебя, что помело, и все не по делу.
Я опомнилась и выдохнула:
— Извини. Волнуюсь. Очень.
После чего попыталась взять себя в руки. Даже сердито ругнулась про себя. Ишь, нюни распустила! Не к лицу такое царевне! Да не какой-то там, а, во-первых, бессмертной, что само по себе достаточно круто. И во-вторых — невесте князя Нави. Который сейчас, между прочим, мир спасает. Во всяком случае, пытается.
Злость помогла. Я перестала кружить по комнате и уселась за стол.
— Успокоилась? — осведомился Яр. — Ну и ладушки. Есть у меня, что сказать. Вот только волнуюсь, воспримешь ли? Или повторять два раза придется?
Я с подозрением покосилась на посох. Это сейчас что было? Он надо мной смеется что ли?
— А ты глазами на меня не сверкай, — хмыкнул тот. — Влюбленность — это болезнь, что сродни помешательству. Фраза моя, кстати, — добавил он.
— Вот сейчас вытащу кристалл и замолкнешь, — пригрозила я.
— Пальцы откушу, — предупредил череп. Подумал и добавил: — Во всяком случае, попробую. Но ты лучше все же послушай сначала. Ошибается ведь Карачун.
— То есть как? — я почувствовала, как по спине пробежали мурашки.
Дурное предчувствие постаралось вновь сдернуть меня со стула, но я усилием воли осталась на месте и потребовала:
— Говори, не тяни!
— Не все желания Исток исполняет, — сообщил Яр. — Солгал тут Карачун. А может и сам не знал. Есть ограничения. И они непреодолимы.
— И что это за ограничения? — Я слегка расслабилась, чувствуя, что вот прямо сейчас никакая беда Наволоду не грозит.
— Старый колдовской закон гласит: чем могущественней сила, тем больше у нее запретов. Например, нельзя потребовать от Истока подчинить себе чужой Источник, а то и все разом. Нельзя пожелать, чтобы кто-то умер. Как нельзя, чтобы желание напрямую способствовало отнятию жизни…
— То есть, загадать, чтобы, ну, Моргана, например, начала стареть ускоренными темпами, нельзя? Типа, день за десять лет и все такое? — с сожалением протянула я.
Череп уважительно хмыкнул:
— Вот смотрю я на тебя иногда, Марья, и прямо вот Кощея перед собой вижу. Нет, нельзя.
— А ты уверен?
— Абсолютно. Законы колдовские нерушимы, — важно подтвердил Яр. Потом хмыкнул и добавил: — Ну и я пробовал загадать. Ничего не вышло.
— Ты? — Я пораженно уставилась на него. — Ты прошел по Трояновой тропе?!
— Да, было дело. Иначе откуда, думаешь, я такую магическую силу получил, не обладая ни одним из Источников? — напомнил посох. — Потому и знаю об Истоке достаточно, что сам там был. И желаний ему озвучивал у-у сколько! Сначала Источники все отобрать хотел. Потом хотя бы один. Но нет, не сработало. Тогда попытался хитростью взять: загадал, чтоб хозяева Источников померли. Или заболели и померли. Или враги на них напали и убили. Однако опять ничего не вышло. Тогда уж со злости, да досады и пожелал, чтобы сравнялись мои силы с магами, которые Источниками владеют. Правда вот подумать тогда не мог, что эти Источники можно желанием закрыть.
— Ничего себе! — Я изумленно цокнула языком. — Ты не перестаешь меня удивлять.
— Да я и сам порой себе удивляюсь, — довольно сказал Яр. — Столько всего знаю… — он вдруг осекся, а потом произнес уже с тревогой: — Марья, а ведь то, что именно Наволод к Истоку отправился — это нехорошо. Ума не приложу, зачем именно его Карачун Трояновой тропой сманивал.
Вот! Вот оно! Адреналин ударил в кровь, заставляя судорожно втянуть носом воздух, а сердце застучало, как сумасшедшее. Я знала! Чувствовала, что не все так просто!
Я сжала руки в кулаки, успокаивая нервную дрожь и твердо потребовала:
— Говори!
И Яр сказал:
— Беда в том, царевна, что даже если Наволод сможет дойти до Истока, то обратно вернуться ему не суждено. Навек там останется, даже если магию в мир вернет.
— Почему? — мой голос звучал спокойно. Кто бы знал, каких усилий мне это стоило.
— Потому что тело, которое на земле остается, является якорем для странствующей души. Оно словно маяк, не дает душе потеряться, да и обратно притянет, когда потребуется. А Наволод-то весь ушел. Полностью. И никакого якоря не оставил.
— Что?!
— Есть, конечно, простой выход из ситуации. Белый князь вполне может, дойдя до Истока, загадать себе легкий путь обратно. И Исток с легкостью выполнит это желание. Вот только, сама понимаешь, загадает-то он другое…
Дальше я уже не слушала. Вскочив с места, стрелой бросилась к двери, но тут навстречу прямо из стены выступила статная фигура Хозяйки Медной горы. С застывшим лицом она взглянула на меня и медленно сказала:
— Он уже ушел. Я не успела.
У меня аж руки опустились, а в душе разлилось отчаяние.
— А если Финиста отправить? — Хозяйка с надеждой посмотрела на Яра. — Пусть желание загадает, чтобы Наволод вернулся!
— Не получится, — тихо ответил тот. — Я ведь говорил про ограничения. Как умертвить желанием никого нельзя, так и воскресить тоже. Иначе многих великих магов в мир обратно призывали бы, включая бывших владельцев Источников. Так что душа с тропы Трояновой либо сама возвращается, либо там остается навеки.
— Жаль, Карачун уже убрался восвояси. Ведь он точно об этом знал. Не мог не знать! — не выдержав, воскликнула Хозяйка и по одной из стен зазмеилась большая такая трещина, а пол ощутимо тряхнуло. Так, что я даже пошатнулась.
Опомнившись, та бросила на меня извиняющийся взгляд и посмотрела на стену. Появившаяся, было, на ней трещина тут же исчезла.
А мне эта встряска пошла на пользу. При имени виновника эмоции беспомощности и отчаяния тотчас вытеснила злость.
— То есть этот дед не только магию хочет в мир вернуть, а еще и от Наволода избавиться, — процедила я. — И не зря он обещание со всех нас взял, чтобы вреда ему не причинять?
Хозяйка кивнула в ответ.
— Вот ведь ледышка мерзкая! Глобального потепления на него нету! — зашипела я. — Самым хитрым себя посчитал? А вот фиг! Не спасет Карачуна наша клятва, кода до него Мертвый огонь через Навь доберется! И…
И тут посох громко щелкнул, привлекая к себе внимание.
— Погоди планы мести строить, Марья. Сначала помочь Наволоду попытаться надо.
— Как?! — Я подскочила к нему.
— Видишь ли, мир мертвых любую возможность использует, чтобы душу к себе притянуть, — начал объяснять Яр. — Вот почему я, например, не могу в своем виде по Нави путешествовать? Не отпустит она меня, вырвет дух мой из посоха этого, да поглотит окончательно. Так вот, надо землей с Нави разжиться, хоть небольшим мешочком. А потом сплести венок из разнотравья всякого. Чертополох, девясил, крапива… все сойдет. Главное, надобно, чтобы травы эти Мертвой водой напитаны были и смогли связь мешочка с Навью удержать. Ну а потом мешочек к венку прикрепить, а венок этот на князя набросить, — завершил свой рассказ Яр. — Тут его Навь к себе и притянет. А уж из Нави он выберется.
Я с трудом уместила у себя в голове порядок действий и подвела итог:
— Значит, так. Сначала в Кощеево царство. Пойду через Навь, так быстрее. Заодно там и земли наберу. Потом плету венок, нарвав указанного сена у самого Источника, и отправляюсь Трояновой тропой к Истоку. Нахожу там Наволода, надеваю ему этот смертоубийственный венок на голову, мы возвращаемся. Хэппи энд. Мне все ясно, я пошла.
Череп надсадно кашлянул.
— Куда, Марья? — на лице Хозяйки промелькнула растерянность.
— Как куда? В Навь, — ответила я. — За землей и вот этим вот всем дальше по списку.
— Так Навь горит, — напомнила та. — По спокойной-то Нави ходить, дело опасное, а сейчас… я хочу спасти сына не меньше твоего, но пропадешь ведь, царевна! Зазря пропадешь! Погоди, мы обоз снарядим…
Она впервые назвала меня царевной. Вскользь отметив это, я упрямо прищурилась и твердо отчеканила:
— Он. Мой. Жених. И никакая горящая Навь меня не остановит. А «годить» некогда, время дорого. Вдруг Наволод на тропе не устоит? Там каждая секунда ценна будет. Так что лучше несколько часов по Нави, чем пару месяцев своим ходом!
— Ладно, Навь! Но на тропу-то зачем тебе соваться?! — не выдержал тут уже Яр. — Давай Финиста попросим! Он друга в беде не оставит! К тому же, если Наволод первым до Истока дойдет, магия вернется, а вместе с ней и твое бессмертие. И тропа закроется!
— Финист-то не оставит, — согласилась я. — Вот только через Навь со мной за венком не пройдет. Меня-то кольцо обручальное защищает, а вот его уже некому. А смогу ли я не только туда дойти, но и обратно вернуться — понятия не имею. Навь ведь действительно горит. Конечно, можно подождать, когда магия вернется, и уж потом идти, но… а если не вернется? Это возвращает нас к тому, что время дорого как никогда. Так что давайте уж сначала я попробую, а Финист потом пойдет. Если понадобится.
Хозяйка, немного подумав, кивнула:
— Хорошо рассуждаешь, царевна. Правда в твоих словах есть немалая, умна ты, да решительна. Понимаю теперь своего сына. А ведь поначалу не обрадовал меня его выбор, что уж таить.
Хм. Очень своевременное признание, нечего сказать. Вроде и комплимент отвесила, а вроде и сообщила, что до сего момента ровней меня Наволоду не считала.
— И отчего же? — не удержалась от вопроса я.
На самом деле обидно стало. Я все ж царевна как-никак!
— Не держи зла, Марья, но слишком ты другая. — Хозяйка, извиняясь, развела руками. — Вот Белоснежка, к примеру, с жителями горными ладит, и без гор жизни своей не представляет. Родная душа Наволоду была бы. Да даже сестра твоя, Василиса, и то больше ему подходит — все ж чародейка и сильная, да Премудрая. А ты не нашим миром воспитана, ведешь себя странно, разговариваешь… не получалось у меня увидеть тебя рядом с сыном. Думала, нет между вами связующей нити, только прихоть его на старом предсказании основанная.
— Предсказание? Какое? — Несмотря на хоть и честные, но неприятные слова, я все же постаралась не обижаться. Ведь все в прошлом, верно? А вот о предсказании я уже от самого Наволода слышала и, признаться, считала его выдумкой для красного словца. То, что оно действительно существует, для меня оказалось сюрпризом.
— Сын мой хоть и обладает большой силой, но, как и отец его, всегда хотел большего. — Хозяйка вздохнула. — Поэтому искал способ получить полный контроль над Источником Мертвого огня. Чтобы узнать, как это сделать, он отправился аж в дальние горы далеко на востоке, и там, в Храме Судьбы, получил ответ на свой вопрос. Ответ… и предсказание. Что, мол, получит он то, что хочет, но только благодаря своей суженой. И с ней разделит и силу, и власть, и жизнь, ибо суженая та тоже с мертвым царством связана.
— Указание действительно точное, — пробормотал Яр. — Любопытно, что за чародей на столь сильное предвидение способен. У нас только Яга, помнится, в будущее зрила, но и то лишь для Кощея, с которым давней клятвой связана. А чтоб для чужого? О таких колдунах не ведаю.
Удивление посоха я полностью разделяла. У самой в голове не укладывалось, что подобное возможно, пусть мы и находились в магическом мире. Да только не было смысла сейчас Хозяйке лгать.
— Увы, не знаю я, что это за колдун, — ответила та. — То место от взора моего сокрыто, а сын напрочь отказался о нем рассказывать.
— Жаль, — протянул посох.
— Ага. Жаль. Верну Наволода с тропы, расспрошу подробнее, — пообещала ему я. — А сейчас, если никто не против, мне пора в путь.
— Конечно. Только возьми это. — Хозяйка кивнула на дверь, в которую тотчас проскользнул один из слуг с шубкой в руках. — Она согреет тебя в Нави и не будет сковывать движения.
— Спасибо! Вот это действительно кстати, — поблагодарила я, мигом вспомнив леденящий холод мира мертвых, и быстро накинула шубу, которая и впрямь оказалась практически невесомой. — Ну, я пошла?
— Погоди, — остановил Яр. — Перед тем, как войти в Навь, тебе необходимо вытащить из меня кристалл.
— В смысле? — не поняла я. — Ты ведь отключишься!
— Верно. И это весьма неприятно осознавать, — буркнул посох. — Но иначе никак. Если дух мой попадет в Навь, обратно уже не выйдет.
— А-а, да, точно. — Я вспомнила, что раньше он мне уже об этом говорил. Принять решение и лишиться друга снова, пусть даже на время, оказалось неожиданно тяжело. Но надо было идти, поэтому я выдавила: — Что ж… тогда встретимся на той стороне?
— Встретимся на той стороне, — подтвердил Яр и открыл челюсть.
Глубоко вздохнув, я вытащила кристалл, и глазницы черепа потухли.
Чтобы задавить в себе ненужные сейчас эмоции, я с силой стиснула зубы. Не время переживать! Время действовать!
Убрав кристалл в карман, я покрепче сжала посох в левой руке, а правой рублено взмахнула снизу вверх, рассекая воздух. Раздался знакомый треск и пространство передо мной разошлось. В черную щель задул ледяной ветер Нави, отчего малахитовые стены моментально покрылись изморосью.
А еще вместе с мертвенным холодом в комнату ворвался тяжелый запах… не гари. Нет. Гарь — это когда горит лес, трава, ну или дом, в конце концов. Там же Мертвое пламя пожирало сам мир, неумолимо разрастаясь и обращая в пепел абсолютно все. И запаху, который проник вместе с ледяным ветром, у меня нашлось только одно определение — агония.
Навь корчилась в муках, и виновата в том была я.
Надеюсь, что сумею все исправить!
Резко выдохнув, я зажмурилась и бросилась в Навь.
Глава 10
Ледяной ветер агонизирующей Нави ударил в меня сразу со всех сторон. Привычных снежно-пепельных равнин вокруг уже не было. Земля то тут, то там вздыбливалась огромными крутоярами, словно после коврового бомбометания. Широкие трещины трескуче разламывали поверхность, подсвечивая из глубины Мертвым огнем, который никак не мог насытиться, уничтожая на своем пути все, до чего мог достать.
А достать он мог практически до всего. Даже небеса пылали, расчерченные огненными струями. Темные вихрящиеся воронки дымного пламени появлялись прямо в воздухе, чтобы также быстро исчезнуть, откусив от Нави еще кусочек. Горизонт, который теперь был виден, пылал мертвенным бело-голубым заревом.
Дышать было трудно. Дым и мельчайшие частицы пепла так и норовили пролезть в легкие. Земля под ногами мелко дрожала, и эта дрожь словно электрический разряд пронзила и меня, едва не свалив на землю. Навь страдала и стремилась сполна наградить своей болью ее виновницу. Меня.
