- Если мы действительно друзья, то зачем стесняться? – резонно заметил Виктус. – Снимай. Или сдаёшься?
- Нет, не сдаюсь. – заробела Абатта. – Отвернись.
- Господи. – вздохнул Виктус, но удовлетворил просьбу проигравшей.
Абатта резко сняла блузку, оставшись лишь в нижнем белье.
Когда Виктус обернулся, женщина прикрывала тело руками, глядя на друга, как загнанная газель на льва. Мужчину эта реакция позабавила, и он не упустил возможности, проговорив «Господи», но уже с ноткой насмешки.
Несмотря на «риск», Абатта не переставала проявлять упорство, а может и упрямство, и последующая игра состоялась.
- Хочешь немного вина? – спросил посередине партии Виктус, из-за карточного веера поглядывая на подругу. – Раздеваться будет проще, а лишаться невинности – не так больно. - добавил он с издёвкой.
Женщина приподняла голову и посмотрела в глаза вопрошающего.
- В таком случае, это тебе следует выпить. – не уступала она.
- Хорошо. Я и не против, раз уж честно.
- А про то, что «не так больно» - это миф. – перебила его Абатта.
- Ну, не мне судить… - не переставал он показывать свою красивую улыбку.
- Ха-ха-ха
- Не смейся.
- Ха-ха-ха, и кто из нас проигравший?
- …
- …Ха-ха-ха. Ну ладно, продолжай свой стриптиз; я жду. – проговорил мужчина, подперев рукой подбородок и смотря в упор на неудачницу.
- Нет. Я пошла.
- Нет.
- Это ещё почему?
- Ты проиграла. Выполняй условие.
- Не буду. – сказала Абатта и направилась к двери.
Виктус ринулся за ней. Преградив молодой красивой женщине дорогу, он заставил её волноваться ещё больше.
- Отойди. – только и оставалось произнести ей.
Но мужчина не отходил.
Абатта повторила своё требование более приказным тоном.
Виктус не шелохнулся.
- Тебе помочь? – с улыбкой промолвил он спустя мгновение.
Абатта растерянно стояла, так ничего и не ответив.
Они смотрели друг на друга так, как будто ожидали действий со стороны объекта наблюдения.
Идеальный, но волнующий момент тишины первым прервал Виктус. Он обнял прелестную знакомую и тяжестью своего тела уронил её на стоящий рядом насыщенно-зелёный диван. Встретив предсказываемое сопротивление со стороны давней подруги, а также громкое заявление собственного недовольства, мужчина закрыл нежный рот своей жертвы, а руки её распростёр поперёк дивана. Осознав, что преимущество в силе на стороне соперника, Абатта растворилась в процессе и отдалась мужчине, которого она, конечно, любила, но только как милого ей друга.
Виктус мечтал об этом все восемь долгих лет, в течение которых он пребывал приятелем, чья роль его не устраивала почти с самого начала. Наконец, грёзы переродились в реальность.
Абатта беспрекословно дарила Виктусу врождённую нежность, но в уголках её души играла песня спланированного будущего:
Горячие прикосновения друга
Разрушают мой безмятежный покой.
Закономерная наша разлука
Бесповоротна. А потому спешу я домой.
Не имеют значения больше слова.
Они пусты. За суть всегда говорили поступки.
Я плачу от счастья: вновь буду одна.
«Благодаря» тебе выпали мечи, а не кубки
Ты сделал мне больно; обманул меня.
Несправедливо наложил крепкие руки на тело.
Так вот знай: я ненавижу тебя.
Я возвращаю всё то, что ранее было.
Кому можно верить в мире обмана?
Между нами инцест; ведь ты мне как брат.
Я плачу от горечи: глубокая рана.
Теперь посмотри на себя. И кто здесь дурак?
10.02.19 г.
Ночное купе
За окном поезда, движущегося в Морпассьон, проносились бескрайние поля, высокие деревья, старинные здания, за которыми задумчиво наблюдала мадемуазель X. Поезд медленно затормозил, и спустя пару минут в вагоне послышались громкие голоса, приближение которых взбудоражило девушку. Весёлость, проскальзывающая в этих возгласах, давала понять, что пришедшие употребили горячительный напиток. Наконец таинственный гул прекратился с появлением в дверях трёх неизвестных мужчин в военной форме.
- Ой, здрасте. Это кто это у нас? Какая женщина! – произнёс первый возникший в дверном проёме стройный господин.
- Здравствуйте. – ответила мадемуазель, повернув голову в сторону мужчин, с любопытством осматривая каждого с головы до ног.
Парни поочерёдно ввалились в купе. Один, который первым заговорил с барышней, присел напротив неё, но повернул голову, однако, в сторону окна: девушка совершенно не интересовала его. Второй быстро влез на «верхнюю палубу», прилёг и незамедлительно уснул. Третий же изначально решил пристроиться ближе к незнакомке – это было ясно по его пронзительному взгляду, устремлённому в слегка испуганные глаза мадемуазель, но в последний момент развернулся и робко сел на кровать к своему другу.
Успело резко стемнеть; на улице стояли глубокие сумерки. Молодые мужчины уже свыклись с присутствием дамы и разговаривали на самые разные темы, параллельно с тем играя в карты – типичное развлечение пребывающих в поезде. Девушка же, в свою очередь, с увлечением читала очередной роман какого-то неизвестного автора. В купе царил раздражающий шум, который не мешал m-lle X., в отличие от многих пассажиров поезда, а потому неожиданно (а для кого-то вполне ожидаемо) заявившаяся проводница сделала группе людей замечание.
С наступлением первого часа ночи весёлые ребята утихомирили свой пыл и легли наконец спать. Мадемуазель X, в свою очередь, уснуть не могла. Она лежала в темноте и размышляла о волнующих её вещах. Вдруг она услышала, а затем, приоткрыв из-под вуали век усталые карие глаза, увидела, как один из мужчин спустился с полки, находящейся над ней. Она поняла, что это парень, заходивший в купе третьим, когда тот оказался в лунном проницательном свете. Мужчина медленно подходил к незнакомке, ощупывая сначала край одеяла, а после – дамские ножки.
- Что вы делаете? – прошептала девушка.
- Ой, так вы не спите. - смутился ночной гость.
- Не сплю. – произнесла она уже более спокойно.
Теперь в мужчине чувствовалось нарастание уверенности. Он прижал хрупкую девушку и с любовью и нежностью, которой между незнакомыми людьми никогда не существовало, обнимал спутницу, погрузив в необыкновенный мир и себя, и её.
На следующий день мадемуазель проснулась в полном одиночестве. Солдатов будто и не было, а за окном стоял всё тот же пейзаж: проносящиеся бескрайние поля, высокие деревья, старинные здания.
16.02.19 г.
Дети дуба
Начало XX века. Незаметно подкрался май 1903 года. О, будто вчера увидел свет «Герой нашего времени», виги впервые выиграли выборы, а королева Виктория входила в храм в роскошном жемчужном платье! Но сейчас все читают «Вишнёвый сад», правителем Британской империи является развратник-Эдуард, а нерушимой Америки – Теодор Рузвельт. Однако, к чему политика, когда среди бескрайних полей пшеницы, вдали от благ цивилизации, прячутся безвестные дети. Им от одиннадцати до восемнадцати лет. Остаётся загадкой, кто они и откуда, но сие, вероятно, не имеет значения. У этих детей нет ни дома, ни родственников, а что уж говорить о гувернантках. О них никто не знает, и никто их не ждёт. Но, может, им этого и не нужно, ведь мы не задумываемся о недостатке чего-либо, если никогда об этом не знали и не слышали. Так и эти дети живут спокойно, питаясь, чем придётся, – преимущественно желудями с находящегося неподалёку дуба - живя дружной семьёй в окружении золотого бескрайнего поля, олицетворяющего дух свободы, к которому стремятся «истинные» либералы, что боятся запачкать брюки или уронить в лужу драгоценную шляпу.
Но здесь, в прекрасной долине, не найдётся места буржуазному духу, ибо местность эта далека от города столько же, сколько изящная птичка колибри от ужасающего полярного медведя. Неизменная компания ребят состоит из пяти юных созданий, пятерых оборванцев. Самый младший – Миша. Это худенький одиннадцатилетний мальчик с серо-голубыми глазами и с выделяющимися на его бледном, почти прозрачном и тонком лице чёрными волосами, которые всегда тщательно острижены в удобную и красивую – насколько это возможно в данных условиях – укладку товарищем по судьбе – Кларой. Клара – девушка лет шестнадцати – хотя некоторые считают, что ей, судя по виду, тринадцать, но сама Клара в справедливости этого не уверена – с рыжими, короткими и слегка волнистыми волосами и карими миндалевидными глазами импалы. Активное участие в делах команды принимали два других подростка: Женя – четырнадцатилетний блондин с причёской, отдалённо напоминающей желудь, – также работа Клары – с голубыми глазами округлённой формы и очень смуглой для его типажа кожи – основными работами занимался исключительно он; а также неизменный глава «семьи» - восемнадцатилетний, хорошо сложенный парень Виктор – кареглазый шатен, на измождённом и взрослом лице которого больше всего выделялись ясные, чистые глаза и изящная линия рубиновых губ. Его вечно звали полным именем за производимое им впечатление, пропитанное обаянием, и незаменимый вклад в безбедное – насколько то было возможно – существование каждого члена «семьи», благодаря которым Виктор пользовался безграничным доверием и уважением со стороны детей.
Вокруг уже упомянутой группировки вилась тринадцатилетняя девочка Лаванда – таким именем её нарекла Клара, которой данное слово, прочитанное в одной книге, найденной у близкопроходящей от поля железной дороги, очень понравилось вследствие изысканности его звучания. Имена «младшим» по обыкновению давала Клара, частенько находившая скомканные страницы произведений поэтов-эмигрантов. В свои тринадцать Лаванда выглядела не больше, чем на девять: была также мила и инфантильна, не запятнана дымом и грязью городских улиц. У девочки были светлые, выгоревшие на солнце волосы и смуглая, относительно солнечного нимба белокурых волос, кожа. Кроме собирания желудей время от времени, занятий у Лаванды более не было. Однако прелестница не теряла столь мимолётную жизнь зря: она неустанно выдумывала что-то интересное, привнося новое не только в собственное существование, но и в существование окружающих её ребят. Частенько бывало, что она увязывалась за Кларой, ища расположения последней, но рыжеволосая Венера, будучи подозрительной, не всегда внимала в мольбы преследующей её девчонки, так и норовившей погнаться навстречу приключениям с подругой грёз своих.
Однажды, гуляя вдоль железной дороги, месте загадочном и оттого привлекательном, Клара, юная искательница приключений, лишённая родительских предостережений, которыми нас поучают с малолетства, нашла очередную измятую, пожелтевшую от времени бумагу с текстом. У детей был самостоятельный язык, и привычного для страны, на территории которой они находились, английского беспризорники, по большей части, не понимали. «Старые» могли распознать лишь некоторые слова, потому что слышали их в раннем детстве, до того, как оказались в этой пшеничной пустыне.
Алфавит их был крайне сложен для понимания образованным человеком, однако дети без малейших проблем пользовались им, но, из уважения к читателю, я возьму на себя роль переводчика. Хотя вряд ли данная помощь потребуется, ведь алфавит был создан больше из интереса, а не для постоянного общения. Алфавит:
Поэтому неудивительно, что Клара не сумела прочесть сию записку:
August 10, 1899
I was a conformist.
I loved simple things.
The world is dishonest.
Now I`m a nihilist.
I don`t care happiness.
Read through the list.
I`m loveless.
I hate the man
In my head.
My ideology is cape.
The routine is lake.
Waiting by the train.
What is the date
Of our bang?
Black Jack
Девушка разобрала только «read», «train», и «loveless». Клара принесла клочок чьего-то письма к одиноко стоящему дубу. Пробыв пару минут в состоянии задумчивости, она приняла решение закопать листок, чтобы никто его не нашёл, что по итогу и сделала.
Возвращалась к остальным Клара в той же лёгкой прострации, в какой и пришла. Она думала: «Жизнь, как поезд, а ты – человек, бегущий рядом с этим поездом. Ты его никогда не догонишь, но, если остановишься, окончательно упустишь». А что же делает она? Бегает по необъятному полю изо дня в день. Что находится за его пределами? Вероятно, другая жизнь, другие люди. Изорванное небесно-голубое платье, ставшее от времени серым, развевалось под действием неуёмного ветра. Лимонные лучики ясного солнца ласкали огненные девичьи кудри. Клара остановилась, заметив вблизи себя романский камень, у основания которого виднелись густые кусты цветущего можжевельника. Девушка приблизилась к громадному творению природы и взобралась на первую его ступень. Ей не хотелось больше жить среди товарищей; её душа жаждала новых знакомств. Она вспоминала ранее детство. В её памяти пронеслось выражение доброго лилийного лица красивой женщины с локонами рамбутанового цвета и яркими зелёными глазами. Женщина улыбалась и что-то говорила. Кларе хотелось увидеть её ещё… но это было невозможно.
Смеркалось. Клара возвращалась к любимой и единственной «семье», в то время как затейливый ветер играл огненными прядками её чудесных волос. Вдруг к девушке подбежала Лаванда, за радушной улыбкой которой скрывалось искреннее переживание, вызванное долгим отсутствием Клары.
- Клара, где ты была? – донесся по ветру волнительный вопрос до ушей рыжеволосой красавицы, напоминающих своим плавным изгибом устричные раковины.
- А? Да, здесь,- тихо проговорила она и описала рукой полукруг, открывая окружающее её пространство бескрайних полей.
- Это и так понятно. – немного обиженно сказала подбежавшая девочка, явно недовольная ответом подруги.
Клара устало шаркала босыми ступнями по рыхлой земле так, что походила на бесплотный призрак обманутой невесты. Лаванда же, глядя на лицо «старшей», боясь вымолвить хоть слово, последовала за тонкой необыкновенно светлой фигурой.
Более расспросов не следовало.
- Почему здесь никого нет? Почему? Почему? Мы же появились откуда-то! Мы не можем быть одни! Где все? – не унималась уже который день Лаванда, кружась то рядом с Виктором, то вокруг Клары, то проносясь мимо Жени.
- Лаванда, мы знаем не больше тебя… - начал Виктор.
- Нет! Нет! Ты мне врёшь! Ты врёшь! Ты лгун! – бодро продолжала надоедливая девчонка. - Клара! Клара! Ну скажи ты! Ты всё знаешь!
- Ничем не могу помочь, – раздался по ту сторону дуба голос Клары. – Лучше помоги собрать нам обед.
- Женя!..
- Нет.
- Какие вы все злые! – произнесла Лаванда с чувством обиды, после чего мигом села на твёрдую почву, скрестив руки на груди и придав лицу выражение, не шедшее никому из людей.
- Мы не злые, просто… ты слишком драматизируешь. – откровенно сказал Виктор, не забывая о такте.
Лаванда в ответ лишь отвернулась, старательно показывая всем своим видом нерасположенность к общению.
«Глупая девочка,» - пронеслось в голове Виктора, внимательно смотрящего на юную капризницу. После он перевёл взгляд на удивительно серый небосвод, застилаемый множеством мрачных и угрожающих туч.
В этот момент Миша подошёл к Виктору и дёрнул того за руку, оторвав парня от созерцания надвигающейся грозы:
- Виктор, а почему Клара сегодня плакала?
Виктор широко раскрыл и без того яркие карие глаза:
- Клара плакала?
- Да, сегодня утром. Ты тогда ушёл в поле.
- Я пойду к Кларе… Стоп. Где она?
- У дуба.
- Нет, не сдаюсь. – заробела Абатта. – Отвернись.
- Господи. – вздохнул Виктус, но удовлетворил просьбу проигравшей.
Абатта резко сняла блузку, оставшись лишь в нижнем белье.
Когда Виктус обернулся, женщина прикрывала тело руками, глядя на друга, как загнанная газель на льва. Мужчину эта реакция позабавила, и он не упустил возможности, проговорив «Господи», но уже с ноткой насмешки.
Несмотря на «риск», Абатта не переставала проявлять упорство, а может и упрямство, и последующая игра состоялась.
***
- Хочешь немного вина? – спросил посередине партии Виктус, из-за карточного веера поглядывая на подругу. – Раздеваться будет проще, а лишаться невинности – не так больно. - добавил он с издёвкой.
Женщина приподняла голову и посмотрела в глаза вопрошающего.
- В таком случае, это тебе следует выпить. – не уступала она.
- Хорошо. Я и не против, раз уж честно.
- А про то, что «не так больно» - это миф. – перебила его Абатта.
- Ну, не мне судить… - не переставал он показывать свою красивую улыбку.
***
- Ха-ха-ха
- Не смейся.
- Ха-ха-ха, и кто из нас проигравший?
- …
- …Ха-ха-ха. Ну ладно, продолжай свой стриптиз; я жду. – проговорил мужчина, подперев рукой подбородок и смотря в упор на неудачницу.
- Нет. Я пошла.
- Нет.
- Это ещё почему?
- Ты проиграла. Выполняй условие.
- Не буду. – сказала Абатта и направилась к двери.
Виктус ринулся за ней. Преградив молодой красивой женщине дорогу, он заставил её волноваться ещё больше.
- Отойди. – только и оставалось произнести ей.
Но мужчина не отходил.
Абатта повторила своё требование более приказным тоном.
Виктус не шелохнулся.
- Тебе помочь? – с улыбкой промолвил он спустя мгновение.
Абатта растерянно стояла, так ничего и не ответив.
Они смотрели друг на друга так, как будто ожидали действий со стороны объекта наблюдения.
Идеальный, но волнующий момент тишины первым прервал Виктус. Он обнял прелестную знакомую и тяжестью своего тела уронил её на стоящий рядом насыщенно-зелёный диван. Встретив предсказываемое сопротивление со стороны давней подруги, а также громкое заявление собственного недовольства, мужчина закрыл нежный рот своей жертвы, а руки её распростёр поперёк дивана. Осознав, что преимущество в силе на стороне соперника, Абатта растворилась в процессе и отдалась мужчине, которого она, конечно, любила, но только как милого ей друга.
Виктус мечтал об этом все восемь долгих лет, в течение которых он пребывал приятелем, чья роль его не устраивала почти с самого начала. Наконец, грёзы переродились в реальность.
Абатта беспрекословно дарила Виктусу врождённую нежность, но в уголках её души играла песня спланированного будущего:
Горячие прикосновения друга
Разрушают мой безмятежный покой.
Закономерная наша разлука
Бесповоротна. А потому спешу я домой.
Не имеют значения больше слова.
Они пусты. За суть всегда говорили поступки.
Я плачу от счастья: вновь буду одна.
«Благодаря» тебе выпали мечи, а не кубки
Ты сделал мне больно; обманул меня.
Несправедливо наложил крепкие руки на тело.
Так вот знай: я ненавижу тебя.
Я возвращаю всё то, что ранее было.
Кому можно верить в мире обмана?
Между нами инцест; ведь ты мне как брат.
Я плачу от горечи: глубокая рана.
Теперь посмотри на себя. И кто здесь дурак?
10.02.19 г.
Ночное купе
За окном поезда, движущегося в Морпассьон, проносились бескрайние поля, высокие деревья, старинные здания, за которыми задумчиво наблюдала мадемуазель X. Поезд медленно затормозил, и спустя пару минут в вагоне послышались громкие голоса, приближение которых взбудоражило девушку. Весёлость, проскальзывающая в этих возгласах, давала понять, что пришедшие употребили горячительный напиток. Наконец таинственный гул прекратился с появлением в дверях трёх неизвестных мужчин в военной форме.
- Ой, здрасте. Это кто это у нас? Какая женщина! – произнёс первый возникший в дверном проёме стройный господин.
- Здравствуйте. – ответила мадемуазель, повернув голову в сторону мужчин, с любопытством осматривая каждого с головы до ног.
Парни поочерёдно ввалились в купе. Один, который первым заговорил с барышней, присел напротив неё, но повернул голову, однако, в сторону окна: девушка совершенно не интересовала его. Второй быстро влез на «верхнюю палубу», прилёг и незамедлительно уснул. Третий же изначально решил пристроиться ближе к незнакомке – это было ясно по его пронзительному взгляду, устремлённому в слегка испуганные глаза мадемуазель, но в последний момент развернулся и робко сел на кровать к своему другу.
***
Успело резко стемнеть; на улице стояли глубокие сумерки. Молодые мужчины уже свыклись с присутствием дамы и разговаривали на самые разные темы, параллельно с тем играя в карты – типичное развлечение пребывающих в поезде. Девушка же, в свою очередь, с увлечением читала очередной роман какого-то неизвестного автора. В купе царил раздражающий шум, который не мешал m-lle X., в отличие от многих пассажиров поезда, а потому неожиданно (а для кого-то вполне ожидаемо) заявившаяся проводница сделала группе людей замечание.
С наступлением первого часа ночи весёлые ребята утихомирили свой пыл и легли наконец спать. Мадемуазель X, в свою очередь, уснуть не могла. Она лежала в темноте и размышляла о волнующих её вещах. Вдруг она услышала, а затем, приоткрыв из-под вуали век усталые карие глаза, увидела, как один из мужчин спустился с полки, находящейся над ней. Она поняла, что это парень, заходивший в купе третьим, когда тот оказался в лунном проницательном свете. Мужчина медленно подходил к незнакомке, ощупывая сначала край одеяла, а после – дамские ножки.
- Что вы делаете? – прошептала девушка.
- Ой, так вы не спите. - смутился ночной гость.
- Не сплю. – произнесла она уже более спокойно.
Теперь в мужчине чувствовалось нарастание уверенности. Он прижал хрупкую девушку и с любовью и нежностью, которой между незнакомыми людьми никогда не существовало, обнимал спутницу, погрузив в необыкновенный мир и себя, и её.
***
На следующий день мадемуазель проснулась в полном одиночестве. Солдатов будто и не было, а за окном стоял всё тот же пейзаж: проносящиеся бескрайние поля, высокие деревья, старинные здания.
16.02.19 г.
Дети дуба
Начало XX века. Незаметно подкрался май 1903 года. О, будто вчера увидел свет «Герой нашего времени», виги впервые выиграли выборы, а королева Виктория входила в храм в роскошном жемчужном платье! Но сейчас все читают «Вишнёвый сад», правителем Британской империи является развратник-Эдуард, а нерушимой Америки – Теодор Рузвельт. Однако, к чему политика, когда среди бескрайних полей пшеницы, вдали от благ цивилизации, прячутся безвестные дети. Им от одиннадцати до восемнадцати лет. Остаётся загадкой, кто они и откуда, но сие, вероятно, не имеет значения. У этих детей нет ни дома, ни родственников, а что уж говорить о гувернантках. О них никто не знает, и никто их не ждёт. Но, может, им этого и не нужно, ведь мы не задумываемся о недостатке чего-либо, если никогда об этом не знали и не слышали. Так и эти дети живут спокойно, питаясь, чем придётся, – преимущественно желудями с находящегося неподалёку дуба - живя дружной семьёй в окружении золотого бескрайнего поля, олицетворяющего дух свободы, к которому стремятся «истинные» либералы, что боятся запачкать брюки или уронить в лужу драгоценную шляпу.
Но здесь, в прекрасной долине, не найдётся места буржуазному духу, ибо местность эта далека от города столько же, сколько изящная птичка колибри от ужасающего полярного медведя. Неизменная компания ребят состоит из пяти юных созданий, пятерых оборванцев. Самый младший – Миша. Это худенький одиннадцатилетний мальчик с серо-голубыми глазами и с выделяющимися на его бледном, почти прозрачном и тонком лице чёрными волосами, которые всегда тщательно острижены в удобную и красивую – насколько это возможно в данных условиях – укладку товарищем по судьбе – Кларой. Клара – девушка лет шестнадцати – хотя некоторые считают, что ей, судя по виду, тринадцать, но сама Клара в справедливости этого не уверена – с рыжими, короткими и слегка волнистыми волосами и карими миндалевидными глазами импалы. Активное участие в делах команды принимали два других подростка: Женя – четырнадцатилетний блондин с причёской, отдалённо напоминающей желудь, – также работа Клары – с голубыми глазами округлённой формы и очень смуглой для его типажа кожи – основными работами занимался исключительно он; а также неизменный глава «семьи» - восемнадцатилетний, хорошо сложенный парень Виктор – кареглазый шатен, на измождённом и взрослом лице которого больше всего выделялись ясные, чистые глаза и изящная линия рубиновых губ. Его вечно звали полным именем за производимое им впечатление, пропитанное обаянием, и незаменимый вклад в безбедное – насколько то было возможно – существование каждого члена «семьи», благодаря которым Виктор пользовался безграничным доверием и уважением со стороны детей.
Вокруг уже упомянутой группировки вилась тринадцатилетняя девочка Лаванда – таким именем её нарекла Клара, которой данное слово, прочитанное в одной книге, найденной у близкопроходящей от поля железной дороги, очень понравилось вследствие изысканности его звучания. Имена «младшим» по обыкновению давала Клара, частенько находившая скомканные страницы произведений поэтов-эмигрантов. В свои тринадцать Лаванда выглядела не больше, чем на девять: была также мила и инфантильна, не запятнана дымом и грязью городских улиц. У девочки были светлые, выгоревшие на солнце волосы и смуглая, относительно солнечного нимба белокурых волос, кожа. Кроме собирания желудей время от времени, занятий у Лаванды более не было. Однако прелестница не теряла столь мимолётную жизнь зря: она неустанно выдумывала что-то интересное, привнося новое не только в собственное существование, но и в существование окружающих её ребят. Частенько бывало, что она увязывалась за Кларой, ища расположения последней, но рыжеволосая Венера, будучи подозрительной, не всегда внимала в мольбы преследующей её девчонки, так и норовившей погнаться навстречу приключениям с подругой грёз своих.
***
Однажды, гуляя вдоль железной дороги, месте загадочном и оттого привлекательном, Клара, юная искательница приключений, лишённая родительских предостережений, которыми нас поучают с малолетства, нашла очередную измятую, пожелтевшую от времени бумагу с текстом. У детей был самостоятельный язык, и привычного для страны, на территории которой они находились, английского беспризорники, по большей части, не понимали. «Старые» могли распознать лишь некоторые слова, потому что слышали их в раннем детстве, до того, как оказались в этой пшеничной пустыне.
Алфавит их был крайне сложен для понимания образованным человеком, однако дети без малейших проблем пользовались им, но, из уважения к читателю, я возьму на себя роль переводчика. Хотя вряд ли данная помощь потребуется, ведь алфавит был создан больше из интереса, а не для постоянного общения. Алфавит:
Поэтому неудивительно, что Клара не сумела прочесть сию записку:
August 10, 1899
I was a conformist.
I loved simple things.
The world is dishonest.
Now I`m a nihilist.
I don`t care happiness.
Read through the list.
I`m loveless.
I hate the man
In my head.
My ideology is cape.
The routine is lake.
Waiting by the train.
What is the date
Of our bang?
Black Jack
Девушка разобрала только «read», «train», и «loveless». Клара принесла клочок чьего-то письма к одиноко стоящему дубу. Пробыв пару минут в состоянии задумчивости, она приняла решение закопать листок, чтобы никто его не нашёл, что по итогу и сделала.
Возвращалась к остальным Клара в той же лёгкой прострации, в какой и пришла. Она думала: «Жизнь, как поезд, а ты – человек, бегущий рядом с этим поездом. Ты его никогда не догонишь, но, если остановишься, окончательно упустишь». А что же делает она? Бегает по необъятному полю изо дня в день. Что находится за его пределами? Вероятно, другая жизнь, другие люди. Изорванное небесно-голубое платье, ставшее от времени серым, развевалось под действием неуёмного ветра. Лимонные лучики ясного солнца ласкали огненные девичьи кудри. Клара остановилась, заметив вблизи себя романский камень, у основания которого виднелись густые кусты цветущего можжевельника. Девушка приблизилась к громадному творению природы и взобралась на первую его ступень. Ей не хотелось больше жить среди товарищей; её душа жаждала новых знакомств. Она вспоминала ранее детство. В её памяти пронеслось выражение доброго лилийного лица красивой женщины с локонами рамбутанового цвета и яркими зелёными глазами. Женщина улыбалась и что-то говорила. Кларе хотелось увидеть её ещё… но это было невозможно.
Смеркалось. Клара возвращалась к любимой и единственной «семье», в то время как затейливый ветер играл огненными прядками её чудесных волос. Вдруг к девушке подбежала Лаванда, за радушной улыбкой которой скрывалось искреннее переживание, вызванное долгим отсутствием Клары.
- Клара, где ты была? – донесся по ветру волнительный вопрос до ушей рыжеволосой красавицы, напоминающих своим плавным изгибом устричные раковины.
- А? Да, здесь,- тихо проговорила она и описала рукой полукруг, открывая окружающее её пространство бескрайних полей.
- Это и так понятно. – немного обиженно сказала подбежавшая девочка, явно недовольная ответом подруги.
Клара устало шаркала босыми ступнями по рыхлой земле так, что походила на бесплотный призрак обманутой невесты. Лаванда же, глядя на лицо «старшей», боясь вымолвить хоть слово, последовала за тонкой необыкновенно светлой фигурой.
Более расспросов не следовало.
***
- Почему здесь никого нет? Почему? Почему? Мы же появились откуда-то! Мы не можем быть одни! Где все? – не унималась уже который день Лаванда, кружась то рядом с Виктором, то вокруг Клары, то проносясь мимо Жени.
- Лаванда, мы знаем не больше тебя… - начал Виктор.
- Нет! Нет! Ты мне врёшь! Ты врёшь! Ты лгун! – бодро продолжала надоедливая девчонка. - Клара! Клара! Ну скажи ты! Ты всё знаешь!
- Ничем не могу помочь, – раздался по ту сторону дуба голос Клары. – Лучше помоги собрать нам обед.
- Женя!..
- Нет.
- Какие вы все злые! – произнесла Лаванда с чувством обиды, после чего мигом села на твёрдую почву, скрестив руки на груди и придав лицу выражение, не шедшее никому из людей.
- Мы не злые, просто… ты слишком драматизируешь. – откровенно сказал Виктор, не забывая о такте.
Лаванда в ответ лишь отвернулась, старательно показывая всем своим видом нерасположенность к общению.
«Глупая девочка,» - пронеслось в голове Виктора, внимательно смотрящего на юную капризницу. После он перевёл взгляд на удивительно серый небосвод, застилаемый множеством мрачных и угрожающих туч.
В этот момент Миша подошёл к Виктору и дёрнул того за руку, оторвав парня от созерцания надвигающейся грозы:
- Виктор, а почему Клара сегодня плакала?
Виктор широко раскрыл и без того яркие карие глаза:
- Клара плакала?
- Да, сегодня утром. Ты тогда ушёл в поле.
- Я пойду к Кларе… Стоп. Где она?
- У дуба.
