Тэризан возил Марину в районы, о существовании которых она даже не подозревала. К примеру, старая набережная на юге города, которой пользовались небогатые горожане и которая, по мнению ведьмы, была гораздо красивее и романтичней помпезной восточной. Или заброшенный парк на окраине столицы, где они с блондином несколько часов слушали виртуозную игру городского оркестра, поедая вкуснейшее домашнее мороженое, и даже танцевали вместе с парой десятков горожан, таких же любителей старинных песен и плясок.
А чего стоили развалины древней людской обсерватории вблизи города! Марина никогда не забудет впечатления, которое на нее произвел этот исторический памятник. Монументальность строений и неизвестные науке огромные механизмы поражали воображение; вырезанные в камне изображения невиданных аппаратов, напоминающих гигантских подводных рыб с пассажирами внутри или подобно птицам летающих среди звезд, заставляли задуматься: кем же на самом деле были древние люди, и какими технологиями и знаниями они обладали?
— Мариш, о чем мечтаешь? – Тэризан подтянул девушку ближе к себе, привычно уткнувшись носом ей в макушку.
Пара снова ехала на гнедой кобыле по кличке Вредина (правда, блондин просил Марину не произносить это имя при лошади – та на него слишком буйно реагировала) по широкой грунтовой дороге вдоль подсолнечного поля по направлению к лесному массиву, уже видневшемуся на горизонте.
— Вспомнила про обсерваторию, – ответила ведьма, устраиваясь поудобнее в кольце обнимающих ее рук.
— А-а-а, – протянул Тэризан. – И что же тебя там так сильно заинтересовало?
— Вот думаю, неужели они действительно могли передвигаться под водой и летать к звездам?
Мужчина за спиной магини громко хмыкнул.
— Нет, Мариш, не могли. Иначе мы бы нашли доказательства этому, хоть какие-нибудь. А так… скорее всего, это были их мечты и фантазии, такие же, как и владение магией, насильно отнятой у других.
— Но…
— Никаких «но», Марина! – тон блондина прозвучал чересчур гневно. – Люди навеки прокляты за свои злодеяния! Не стоит думать о них лучше, чем они были на самом деле.
— Как ты можешь так говорить?! Мы же их потомки! – возмутилась магиня.
Блондин не ответил, лишь чаще задышал ей в затылок.
— Между прочим, – продолжила девушка с вызовом, – мое имя на древнем людском языке означает – морская. И этим именем называли многих представительниц женского пола в роду моего отца. А коли традиция сохранилась до сих пор, считаю, что не так уж прародительница была и плоха, раз память о ней таким образом увековечили, не находишь?
— Вполне возможно, – отозвался Тэризан, пожимая плечами, – ведь не все люди были уничтожены Богами за преступления. Я даже уверен, что первая носительница имени в твоем роду была женщиной неординарной и достойной, но это вовсе не умаляет злодеяний людей и их отвратительных поступков, вызванных завистью к другим расам. И то, что вы… эм, то есть мы… То, что маги фактически потомки людей, но по сути ими не являются, лишь доказывает справедливость утверждения.
Марина услышала заминку в речи Тэризана, но не придала ей значения.
— Ты прав, – примирительно ответила она.
Ведьме вдруг совсем расхотелось продолжать разговор о древних людях. Достаточно того, что она наслышалась за время обучения. Каких только эпитетов некоторые студенты в адрес магов не высказывали, обвиняя их предков во всех грехах! Особенно старались велеры – вот уж действительно заносчивая и непримиримая раса!
Марина часто задавалась вопросами: почему оборотни-волки так сильно ненавидят людей? Неужели пращуры оборотней больше всех пострадали? Но ведь этого не могло быть – велеры одна из самых сильных рас Вентерры и, как никто другой, была способна за себя постоять в той бойне! Или у перевертышей презрение к другим народам в крови, как у эльфов и элинов? И самое обидное, велеры относились к магам не лучше, чем к пыли под своими сапогами, но при этом за девушками-человечками увивались, да еще как, напрочь забывая об их потомственной сущности. Правда, ни одна из связей оборотня и магини чем бы то ни было серьезным так никогда и не закончилась – несовместимость рас никто не отменял. Однако романы были довольно громкие, и в прямом смысле этого слова в том числе (тонкие стены общежития неоднократно это доказывали). Но… к сожалению для магинь, скоро пылкие поклонники переключались на других представительниц слабого пола, притом неважно какой расы и с тем же неизменным успехом. Благо саму Марину сия участь миновала. Еще на первом курсе ведьма наотрез отказывалась от любых свиданий, тем более с оборотнями, иногда даже в грубой форме, а к середине учебного года прослыла зазнайкой и недотрогой, что ее вполне устраивало и предохраняло от возможной боли (не раз слышала стенания брошенных магинь, да и не магинь тоже).
— Мариш, давно хотел спросить, как получилось, что ты осталась совсем одна в явно неродном тебе городе? Заранее прости, если лезу куда не следует, – отвлек ведьму от печальных воспоминаний Тэризан.
— Тебе не за что извиняться – никакого секрета нет, – Марина обрадовалась, что мужчина первый завел разговор на интересующую ее тему, и теперь она в полной мере могла воспользоваться шансом узнать и его биографию. – Я расскажу, если и ты пообещаешь ответить на ряд моих вопросов.
Блондин глубоко вздохнул и тихо произнес:
— Хорошо, отвечу, если тебе интересно.
— Мне интересно, а как же иначе?! – отозвалась Марина. – Вообще, странно, что мы совсем не говорим о родных и прошлой жизни, не находишь?
— Угу, – ответ прозвучал настолько тихо, что если бы ведьма не сидела плотно прижавшись спиной к груди мужчины, то вряд ли бы услышала его.
— С чего бы начать?.. – задумалась она. – Ты прав, я действительно не из Имервита. Родилась на северо-востоке Зании в поместье недалеко от Рейниса – это небольшой городок на побережье. Фамилия моего отца – Ленадаз, а Минисье – фамилия моей матери.
— Ты не взяла фамилию отца? Почему?! – перебил ее Тэризан.
— Давай, я буду рассказывать по порядку, тогда тебе станет понятно, – Марина дождалась, когда мужчина пробурчал утвердительный ответ, и продолжила. — Род моего отца очень богат. Семья владеет огромными территориями на северо-востоке. Часть земли используется под пашни или пастбища, а часть сдается в аренду под различные цели. В самом Рейнисе у Ленадазов много недвижимости, которая тоже приносит доход. Есть здания даже в Имервите, но я точно не знаю, какие именно. Так что, сам понимаешь, семья не бедствуют… – Марина немного помолчала, собираясь с мыслями. – Два старших брата моего отца сейчас управляют родовым имуществом, а сестра выгодно вышла замуж и живет где-то на севере. А из моего папы дельца не получилось. Он всегда увлекался наукой и развивал свой дар колдуна, вместо того чтобы строить планы по увеличению урожайности и доходности общего хозяйства.
Однажды на курсах подготовки магов Ковена (до открытия Академии сертификат стража или колдуна можно было получить только окончив специализированные школы) папа познакомился с мамой. Она выросла в приюте, ничего не зная о своей родне, а зарабатывать на жизнь собиралась службой стражем Ковена со стихией огня. Родители полюбили друг друга и решили пожениться, но мой дед наотрез отказались принимать в род простую магиню без приданного и связей и пригрозили папе отлучением от богатства семьи и лишением наследства, если он не бросит маму. А он не бросил, он ее очень сильно любил… – Марина всхлипнула и замолчала, пытаясь взять себя в руки.
— Мариш, если тебе тяжело…
— Все нормально, я сейчас… – девушка вздохнула и продолжила. – Родители поженились, и в тот же день отца выгнали из дома. Благо мать деда – моя прабабушка, не была столь жестока к любимому внуку. Она позвала отца к себе в небольшое поместье, расположенное также рядом с Рейнисом, и это же имущество оставила ему в наследство.
Так они и жили: папа работал колдуном Ковена, очень быстро заслужив себе репутацию сильного зельеварца и артефактора, а мама служила в городской страже боевым магом огня. И хотя их специализации были разные, как небо и земля, дома все несоответствия стирались и принимали привычный окружающим вид: отец становился уверенным главой семьи, а мама мягкой и покладистой женой, – Марина заулыбалась. – К моменту моего рождения родители сумели заработать неплохой капитал, плюс доходы от поместья, которые бабушка отдавала отцу, хоть он и отказывался, но она настаивала… может, этим хотела компенсировать поступок своего сына, не знаю… В общем, жили мы хорошо, пока не случилась беда… – Марина надолго замолчала, а сидящий позади нее мужчина терпеливо ждал продолжения. Наконец ведьма вновь заговорила. – Мне было пятнадцать, когда мама погибла. Я точно не знаю, что случилось… В одну из ночей ее отряд нарвался на банду магов. Был бой… и мама, как сказал отец, она кого-то из своих прикрывала и не заметила ледяную стрелу, которая попала прямо в сердце… спасти маму не смогли…
— Мне очень жаль, Марина, – прошептал Тэризан, плотнее прижимая девушку к себе.
— Это было больше двадцати лет назад… – ведьма снова помолчала, пытаясь вернуть утраченное душевное равновесие. – Отец очень тяжело перенес мамину смерть. Я думаю, он так и не смирился с ней: ушел из Ковена, стал пить… поначалу немного, потом были запои… А когда мне исполнилось двадцать пять, меня отправили в Академию магии. Отец заплатил сразу за все шесть лет обучения. Я тогда не знала, что он отдал почти все средства, накопленные еще при жизни мамы. Казалось, что папа успокоился и взялся за ум. Наверное, так бы и было, если бы через год не умерла прабабушка, и отец остался совсем один.
— И что случилось? – тихим голосом спросил Тэризан.
— Я была на втором курсе, когда мне сообщили, что папу нашли мертвым недалеко от очередной таверны. Сказали, что отравился алкоголем. Но я не верю, полагаю, он принял яд, ведь был одним из лучших колдунов и знал такие рецепты, остаточный след которых ни одна экспертиза не обнаружит, а алкоголь, скорее всего, стал прикрытием, чтобы не искали других причин…
— Как ты все это выдержала?
— Так и выдержала… Я думаю, папа потерял желание жить в тот день, когда в дом принесли тело мамы. А я… – Марина запнулась, – а я обрадовалась, когда они с бабушкой решили отправить меня в Академию. Помню, мне настолько к тому времени надоело чуть ли не ежедневно вытаскивать отца из рюмочных. Умом я понимала, что оставлять его нельзя, но малодушно приняла несколько трезвых дней за хорошую тенденцию, а папа не собирался останавливаться. Если бы я не уехала… – она закрыла лицо руками и заплакала. – Я должна была быть с ним, должна была предотвратить…
— Мариша, твой отец был зрелым мужчиной и решения принимал взвешенно. Уверен, он бы не хотел, чтобы ты всю свою жизнь растратила, следуя за ним, словно за неразумным ребенком, поэтому позаботился о твоем будущем, дал возможность получить образование. А то, что сам не смог пережить смерть любимой женщины… иногда так бывает… Любовь – чувство сложное, никогда не знаешь, до какой грани оно может довести.
— Во-о-от! – Марина всхлипнула. – А ты говорил, что герой из пьесы проявил слабость, когда покончил с собой…
— Ну ты и сравнила! Твой отец совершал поступки ради любимой: отказался от богатства семьи, позволил твоей матери работать боевым магом, когда мог на корню пресечь это крайне опасное занятие. Редкий муж разрешит жене сутками бродить по улицам и вступать в драки и потасовки, но твой отец терпел, потому что любимой это было важно…
Марина утвердительно кивнула.
— Да, мама с детства хотела быть боевым магом и очень переживала, что их брак со стороны выглядел несуразно: муж спокойный ученый и домосед, а жена лучше него владеет оружием, но поделать с собой ничего не могла. А папа маму поддерживал и успокаивал… может, поэтому ему так сложно было смириться с ее гибелью, и он винил себя, что не сберег, не помешал рисковать жизнью.
— Твой отец был волевым человеком, потому что нет в мире врага неодолимее, чем ты сам. А он смог справиться с собой, позволив супруге заниматься тем, чем она хотела, не шантажируя и не давя. Так поступают только сильные личности, и ты не должна иначе о нем думать, Мариша.
— Я и не думаю. Я их обоих очень любила и люблю, и ни в чем не виню…
— Вот и хорошо, – Тэризан погладил ведьму по волосам. – А на кого из родителей ты похожа?
— На маму, – Марина улыбнулась, – я ее точная копия. Папа был высоким шатеном с карими глазами. Он всегда говорил, что самый счастливый мужчина на свете, потому что такая красавица обратила на него внимание. Отец лукавил, конечно, мама тоже считала его безумно красивым и любила не меньше. А я от них взяла всего понемногу: магия огня у меня слабая, хотя диплом боевого мага я получила, правда, интересно мне всегда было зельеварение, но и провидческого дара едва-едва хватило, чтобы пройти вступительный тест. А занятие мне это очень нравится, да и папа, когда еще мог, многому научил.
— Хорошо, что ты не стала боевым магом, – Тэризан развернул Марину лицом к себе. – Я бы, Мариша, уж прости, не позволил тебе работать стражем, – он смотрел на девушку так сосредоточенно, будто ждал, что она возмутится и скажет какую-нибудь колкость.
— А я и сама не хочу, – проговорила Марина на грани слышимости и потянулась к губам мужчины.
Блондин ответил на поцелуй, отпустив поводья. Вредина, едва почувствовав, что наездник отвлекся, потопала к выбранной сочной травке на опушке леса. А Марина в который раз с блаженством окунулась в наслаждение. Умелые действия Тэризана дурманили сознание и уносили мысли далеко от реальности, но в тот момент ведьме именно это и было нужно. Хватит хандрить и придаваться грустным воспоминаниям – впереди ждет приятный день в дубовом лесу, где магине крайне редко выпадал случай побывать.
Пара расположилась на тенистой поляне недалеко от ручья. Марина принялась расстилать привезенное одеяло и расставлять закуски, а Тэризан отправился осматривать окрестности.
И посмотреть было на что: мощные развесистые дубы буйной кроной дарили тень и прохладу; местами поляна освещалась мягким солнечным светом, играя с листвой и травой в «зайчики» и заряжая гостей леса озорным летним настроением; у неглубокого ручья многовековые деревья стояли плотнее друг к другу, а на земле и морщинистых стволах вольготно устроился мох насыщенного темно-зеленого цвета.
Велер любил лес всем сердцем. Кладовые природы, будь то березовые или дубовые рощи, или хвойный бор, всегда одинаково вкусно пахли. Оттого пока ведьма была занята организацией застолья, Тэризан отключил все сдерживающие барьеры и полной грудью вдохнул потрясающий аромат – терпкий, бодрящий, вязкий, наполненный жизнью леса – прошлой, настоящей и будущей.
— Тэри, все готово, – донесся до мужчины голос Марины.
Велер обернулся и посмотрел на самое прекрасное создание в мире. Ведьма сидела на краю одеяла и улыбалась бесподобной улыбкой, вызывающей в оборотне желание урчать и скалиться от счастья. Ну и пусть Марина – магиня и пока не знает о сущности ухаживающего за ней мужчины. Ну и пусть отношения дальше поцелуев не зашли. Зато Тэризан может видеть ведьму каждый день, чувствовать изумительный аромат и прикасаться, хоть и не так, как ему хотелось бы.
А чего стоили развалины древней людской обсерватории вблизи города! Марина никогда не забудет впечатления, которое на нее произвел этот исторический памятник. Монументальность строений и неизвестные науке огромные механизмы поражали воображение; вырезанные в камне изображения невиданных аппаратов, напоминающих гигантских подводных рыб с пассажирами внутри или подобно птицам летающих среди звезд, заставляли задуматься: кем же на самом деле были древние люди, и какими технологиями и знаниями они обладали?
— Мариш, о чем мечтаешь? – Тэризан подтянул девушку ближе к себе, привычно уткнувшись носом ей в макушку.
Пара снова ехала на гнедой кобыле по кличке Вредина (правда, блондин просил Марину не произносить это имя при лошади – та на него слишком буйно реагировала) по широкой грунтовой дороге вдоль подсолнечного поля по направлению к лесному массиву, уже видневшемуся на горизонте.
— Вспомнила про обсерваторию, – ответила ведьма, устраиваясь поудобнее в кольце обнимающих ее рук.
— А-а-а, – протянул Тэризан. – И что же тебя там так сильно заинтересовало?
— Вот думаю, неужели они действительно могли передвигаться под водой и летать к звездам?
Мужчина за спиной магини громко хмыкнул.
— Нет, Мариш, не могли. Иначе мы бы нашли доказательства этому, хоть какие-нибудь. А так… скорее всего, это были их мечты и фантазии, такие же, как и владение магией, насильно отнятой у других.
— Но…
— Никаких «но», Марина! – тон блондина прозвучал чересчур гневно. – Люди навеки прокляты за свои злодеяния! Не стоит думать о них лучше, чем они были на самом деле.
— Как ты можешь так говорить?! Мы же их потомки! – возмутилась магиня.
Блондин не ответил, лишь чаще задышал ей в затылок.
— Между прочим, – продолжила девушка с вызовом, – мое имя на древнем людском языке означает – морская. И этим именем называли многих представительниц женского пола в роду моего отца. А коли традиция сохранилась до сих пор, считаю, что не так уж прародительница была и плоха, раз память о ней таким образом увековечили, не находишь?
— Вполне возможно, – отозвался Тэризан, пожимая плечами, – ведь не все люди были уничтожены Богами за преступления. Я даже уверен, что первая носительница имени в твоем роду была женщиной неординарной и достойной, но это вовсе не умаляет злодеяний людей и их отвратительных поступков, вызванных завистью к другим расам. И то, что вы… эм, то есть мы… То, что маги фактически потомки людей, но по сути ими не являются, лишь доказывает справедливость утверждения.
Марина услышала заминку в речи Тэризана, но не придала ей значения.
— Ты прав, – примирительно ответила она.
Ведьме вдруг совсем расхотелось продолжать разговор о древних людях. Достаточно того, что она наслышалась за время обучения. Каких только эпитетов некоторые студенты в адрес магов не высказывали, обвиняя их предков во всех грехах! Особенно старались велеры – вот уж действительно заносчивая и непримиримая раса!
Марина часто задавалась вопросами: почему оборотни-волки так сильно ненавидят людей? Неужели пращуры оборотней больше всех пострадали? Но ведь этого не могло быть – велеры одна из самых сильных рас Вентерры и, как никто другой, была способна за себя постоять в той бойне! Или у перевертышей презрение к другим народам в крови, как у эльфов и элинов? И самое обидное, велеры относились к магам не лучше, чем к пыли под своими сапогами, но при этом за девушками-человечками увивались, да еще как, напрочь забывая об их потомственной сущности. Правда, ни одна из связей оборотня и магини чем бы то ни было серьезным так никогда и не закончилась – несовместимость рас никто не отменял. Однако романы были довольно громкие, и в прямом смысле этого слова в том числе (тонкие стены общежития неоднократно это доказывали). Но… к сожалению для магинь, скоро пылкие поклонники переключались на других представительниц слабого пола, притом неважно какой расы и с тем же неизменным успехом. Благо саму Марину сия участь миновала. Еще на первом курсе ведьма наотрез отказывалась от любых свиданий, тем более с оборотнями, иногда даже в грубой форме, а к середине учебного года прослыла зазнайкой и недотрогой, что ее вполне устраивало и предохраняло от возможной боли (не раз слышала стенания брошенных магинь, да и не магинь тоже).
— Мариш, давно хотел спросить, как получилось, что ты осталась совсем одна в явно неродном тебе городе? Заранее прости, если лезу куда не следует, – отвлек ведьму от печальных воспоминаний Тэризан.
— Тебе не за что извиняться – никакого секрета нет, – Марина обрадовалась, что мужчина первый завел разговор на интересующую ее тему, и теперь она в полной мере могла воспользоваться шансом узнать и его биографию. – Я расскажу, если и ты пообещаешь ответить на ряд моих вопросов.
Блондин глубоко вздохнул и тихо произнес:
— Хорошо, отвечу, если тебе интересно.
— Мне интересно, а как же иначе?! – отозвалась Марина. – Вообще, странно, что мы совсем не говорим о родных и прошлой жизни, не находишь?
— Угу, – ответ прозвучал настолько тихо, что если бы ведьма не сидела плотно прижавшись спиной к груди мужчины, то вряд ли бы услышала его.
— С чего бы начать?.. – задумалась она. – Ты прав, я действительно не из Имервита. Родилась на северо-востоке Зании в поместье недалеко от Рейниса – это небольшой городок на побережье. Фамилия моего отца – Ленадаз, а Минисье – фамилия моей матери.
— Ты не взяла фамилию отца? Почему?! – перебил ее Тэризан.
— Давай, я буду рассказывать по порядку, тогда тебе станет понятно, – Марина дождалась, когда мужчина пробурчал утвердительный ответ, и продолжила. — Род моего отца очень богат. Семья владеет огромными территориями на северо-востоке. Часть земли используется под пашни или пастбища, а часть сдается в аренду под различные цели. В самом Рейнисе у Ленадазов много недвижимости, которая тоже приносит доход. Есть здания даже в Имервите, но я точно не знаю, какие именно. Так что, сам понимаешь, семья не бедствуют… – Марина немного помолчала, собираясь с мыслями. – Два старших брата моего отца сейчас управляют родовым имуществом, а сестра выгодно вышла замуж и живет где-то на севере. А из моего папы дельца не получилось. Он всегда увлекался наукой и развивал свой дар колдуна, вместо того чтобы строить планы по увеличению урожайности и доходности общего хозяйства.
Однажды на курсах подготовки магов Ковена (до открытия Академии сертификат стража или колдуна можно было получить только окончив специализированные школы) папа познакомился с мамой. Она выросла в приюте, ничего не зная о своей родне, а зарабатывать на жизнь собиралась службой стражем Ковена со стихией огня. Родители полюбили друг друга и решили пожениться, но мой дед наотрез отказались принимать в род простую магиню без приданного и связей и пригрозили папе отлучением от богатства семьи и лишением наследства, если он не бросит маму. А он не бросил, он ее очень сильно любил… – Марина всхлипнула и замолчала, пытаясь взять себя в руки.
— Мариш, если тебе тяжело…
— Все нормально, я сейчас… – девушка вздохнула и продолжила. – Родители поженились, и в тот же день отца выгнали из дома. Благо мать деда – моя прабабушка, не была столь жестока к любимому внуку. Она позвала отца к себе в небольшое поместье, расположенное также рядом с Рейнисом, и это же имущество оставила ему в наследство.
Так они и жили: папа работал колдуном Ковена, очень быстро заслужив себе репутацию сильного зельеварца и артефактора, а мама служила в городской страже боевым магом огня. И хотя их специализации были разные, как небо и земля, дома все несоответствия стирались и принимали привычный окружающим вид: отец становился уверенным главой семьи, а мама мягкой и покладистой женой, – Марина заулыбалась. – К моменту моего рождения родители сумели заработать неплохой капитал, плюс доходы от поместья, которые бабушка отдавала отцу, хоть он и отказывался, но она настаивала… может, этим хотела компенсировать поступок своего сына, не знаю… В общем, жили мы хорошо, пока не случилась беда… – Марина надолго замолчала, а сидящий позади нее мужчина терпеливо ждал продолжения. Наконец ведьма вновь заговорила. – Мне было пятнадцать, когда мама погибла. Я точно не знаю, что случилось… В одну из ночей ее отряд нарвался на банду магов. Был бой… и мама, как сказал отец, она кого-то из своих прикрывала и не заметила ледяную стрелу, которая попала прямо в сердце… спасти маму не смогли…
— Мне очень жаль, Марина, – прошептал Тэризан, плотнее прижимая девушку к себе.
— Это было больше двадцати лет назад… – ведьма снова помолчала, пытаясь вернуть утраченное душевное равновесие. – Отец очень тяжело перенес мамину смерть. Я думаю, он так и не смирился с ней: ушел из Ковена, стал пить… поначалу немного, потом были запои… А когда мне исполнилось двадцать пять, меня отправили в Академию магии. Отец заплатил сразу за все шесть лет обучения. Я тогда не знала, что он отдал почти все средства, накопленные еще при жизни мамы. Казалось, что папа успокоился и взялся за ум. Наверное, так бы и было, если бы через год не умерла прабабушка, и отец остался совсем один.
— И что случилось? – тихим голосом спросил Тэризан.
— Я была на втором курсе, когда мне сообщили, что папу нашли мертвым недалеко от очередной таверны. Сказали, что отравился алкоголем. Но я не верю, полагаю, он принял яд, ведь был одним из лучших колдунов и знал такие рецепты, остаточный след которых ни одна экспертиза не обнаружит, а алкоголь, скорее всего, стал прикрытием, чтобы не искали других причин…
— Как ты все это выдержала?
— Так и выдержала… Я думаю, папа потерял желание жить в тот день, когда в дом принесли тело мамы. А я… – Марина запнулась, – а я обрадовалась, когда они с бабушкой решили отправить меня в Академию. Помню, мне настолько к тому времени надоело чуть ли не ежедневно вытаскивать отца из рюмочных. Умом я понимала, что оставлять его нельзя, но малодушно приняла несколько трезвых дней за хорошую тенденцию, а папа не собирался останавливаться. Если бы я не уехала… – она закрыла лицо руками и заплакала. – Я должна была быть с ним, должна была предотвратить…
— Мариша, твой отец был зрелым мужчиной и решения принимал взвешенно. Уверен, он бы не хотел, чтобы ты всю свою жизнь растратила, следуя за ним, словно за неразумным ребенком, поэтому позаботился о твоем будущем, дал возможность получить образование. А то, что сам не смог пережить смерть любимой женщины… иногда так бывает… Любовь – чувство сложное, никогда не знаешь, до какой грани оно может довести.
— Во-о-от! – Марина всхлипнула. – А ты говорил, что герой из пьесы проявил слабость, когда покончил с собой…
— Ну ты и сравнила! Твой отец совершал поступки ради любимой: отказался от богатства семьи, позволил твоей матери работать боевым магом, когда мог на корню пресечь это крайне опасное занятие. Редкий муж разрешит жене сутками бродить по улицам и вступать в драки и потасовки, но твой отец терпел, потому что любимой это было важно…
Марина утвердительно кивнула.
— Да, мама с детства хотела быть боевым магом и очень переживала, что их брак со стороны выглядел несуразно: муж спокойный ученый и домосед, а жена лучше него владеет оружием, но поделать с собой ничего не могла. А папа маму поддерживал и успокаивал… может, поэтому ему так сложно было смириться с ее гибелью, и он винил себя, что не сберег, не помешал рисковать жизнью.
— Твой отец был волевым человеком, потому что нет в мире врага неодолимее, чем ты сам. А он смог справиться с собой, позволив супруге заниматься тем, чем она хотела, не шантажируя и не давя. Так поступают только сильные личности, и ты не должна иначе о нем думать, Мариша.
— Я и не думаю. Я их обоих очень любила и люблю, и ни в чем не виню…
— Вот и хорошо, – Тэризан погладил ведьму по волосам. – А на кого из родителей ты похожа?
— На маму, – Марина улыбнулась, – я ее точная копия. Папа был высоким шатеном с карими глазами. Он всегда говорил, что самый счастливый мужчина на свете, потому что такая красавица обратила на него внимание. Отец лукавил, конечно, мама тоже считала его безумно красивым и любила не меньше. А я от них взяла всего понемногу: магия огня у меня слабая, хотя диплом боевого мага я получила, правда, интересно мне всегда было зельеварение, но и провидческого дара едва-едва хватило, чтобы пройти вступительный тест. А занятие мне это очень нравится, да и папа, когда еще мог, многому научил.
— Хорошо, что ты не стала боевым магом, – Тэризан развернул Марину лицом к себе. – Я бы, Мариша, уж прости, не позволил тебе работать стражем, – он смотрел на девушку так сосредоточенно, будто ждал, что она возмутится и скажет какую-нибудь колкость.
— А я и сама не хочу, – проговорила Марина на грани слышимости и потянулась к губам мужчины.
Блондин ответил на поцелуй, отпустив поводья. Вредина, едва почувствовав, что наездник отвлекся, потопала к выбранной сочной травке на опушке леса. А Марина в который раз с блаженством окунулась в наслаждение. Умелые действия Тэризана дурманили сознание и уносили мысли далеко от реальности, но в тот момент ведьме именно это и было нужно. Хватит хандрить и придаваться грустным воспоминаниям – впереди ждет приятный день в дубовом лесу, где магине крайне редко выпадал случай побывать.
ГЛАВА 9
Пара расположилась на тенистой поляне недалеко от ручья. Марина принялась расстилать привезенное одеяло и расставлять закуски, а Тэризан отправился осматривать окрестности.
И посмотреть было на что: мощные развесистые дубы буйной кроной дарили тень и прохладу; местами поляна освещалась мягким солнечным светом, играя с листвой и травой в «зайчики» и заряжая гостей леса озорным летним настроением; у неглубокого ручья многовековые деревья стояли плотнее друг к другу, а на земле и морщинистых стволах вольготно устроился мох насыщенного темно-зеленого цвета.
Велер любил лес всем сердцем. Кладовые природы, будь то березовые или дубовые рощи, или хвойный бор, всегда одинаково вкусно пахли. Оттого пока ведьма была занята организацией застолья, Тэризан отключил все сдерживающие барьеры и полной грудью вдохнул потрясающий аромат – терпкий, бодрящий, вязкий, наполненный жизнью леса – прошлой, настоящей и будущей.
— Тэри, все готово, – донесся до мужчины голос Марины.
Велер обернулся и посмотрел на самое прекрасное создание в мире. Ведьма сидела на краю одеяла и улыбалась бесподобной улыбкой, вызывающей в оборотне желание урчать и скалиться от счастья. Ну и пусть Марина – магиня и пока не знает о сущности ухаживающего за ней мужчины. Ну и пусть отношения дальше поцелуев не зашли. Зато Тэризан может видеть ведьму каждый день, чувствовать изумительный аромат и прикасаться, хоть и не так, как ему хотелось бы.
