На телефон пришло сообщение.
Всего лишь номер мобильного телефона, одиннадцать букв, записанных в виде ровной строки, — а значат почему-то так много.
Однако следом пришло ещё одно. «Обычно до семи вечера Елена занята, не думаю, что следует беспокоить ее, тем более сейчас».
Я ничего не ответила.
И прислушиваться к совету Яра не собиралась.
Я не беспокоила матушку почти восемь лет, она довольно долго жила в свое удовольствие, и я, на правах родственной связи, от которой невозможно отказаться, могу звонить матушке, когда мне будет нужно.
Тем более что звонить я ей собралась не чтобы поболтать о жизни. Дела, понимаете ли. Хотя сомневаюсь, поймет ли матушка что-нибудь. Говорили, что она тоже не любит отступать. Но, если так подумать, кто я ей такая, чтобы матушка хоть пальцем ради меня пошевелила?..
Я долго разглядывала эти несчастные цифры, до тех самых пор, пока не осознала, что приближается моя остановка. Бросив телефон в карман, выскочила из автобуса и направилась в сторону общежития.
Соседки спали. Ни одна из них даже не шевельнулась, когда я зашла в комнату. Я, не выдержав, тоже рухнула на кровать. И уснула случайно. Спасибо Марине — около восьми утра она что-то уронила, и я мгновенно подскочила с кровати.
— Привет, — Марина заметила меня.
— Привет.
— Где пропадала? Я вставала в пять утра, тебя ещё не было.
— Так, — я пожала плечами.
Лера, уже почти собравшаяся, молча следила за нашим разговором.
— Уж не тот ли парень, что подвозил тебя в прошлый раз, во всем виноват? — полюбопытствовала Марина, внимательно посмотрев на меня.
И я — о ужас — покраснела.
Как будто была не черной ведьмой, которой весной исполняется девятнадцать, а четырнадцатилетней девчонкой, что впервые в жизни поцеловалась с мальчиком на школьной дискотеке. Никогда не ходила на школьные дискотеки.
— Ты была с ним? — вмешалась Лера.
— Расскажи о нем хотя бы немного. Про моего Андрея ты все знаешь…
Видимо, тема была действительно животрепещущей, раз соседки оживились ни на шутку. А я вдруг подумала, что, на самом деле, не так далека от них, как пытаюсь считать. Это я ушла вместе с Яром, я предпочла его теплые руки холодной ночной зиме, данному самой себе обещанию. Черная ведьма, конечно. А сама туда же. Непонятно даже, что более безрассудно: ходить по темноте в поисках охотника на души или проводить время с Яром… вот так.
Как думать о каких-то там чувствах, когда вокруг творится такое?
И почему я думаю?..
— Мне нужно собираться на пары, — отмахнулась я.
— Вчера ты об этом не вспоминала.
— Да, — не стала спорить. — Вчера я повела себя очень глупо. Что вам ещё нужно? Да, я была с ним, и да, мы не просто вели светские беседы. Но он не требует от меня ничего и принимает такой, какая я есть, со всеми недостатками, и вчера я посчитала, что мне этого достаточно.
Лера посмотрела на меня растерянно, зато Марина вдруг заметила:
— Это правильно. Мы… рады за тебя.
— Зато я за себя не рада.
И, подхватив принадлежности для умывания, исчезла за дверью.
На первую лекцию мы втроем почти опоздали. Я всеми силами пыталась прогнать соседок из комнаты: специально собиралась медленно, чтобы хотя бы немного побыть одной (и решиться на кое-что). Но соседки, такие принципиальные, уходить не собирались. То ли чувствовали вину, то ли что, не знаю. Как итог, вышли мы из комнаты вместе за пять минут до пары. И до универа мчались, точно на крыльях.
Хотя лектору оказалось абсолютно плевать на трех студенток, влетевших в аудиторию одновременно со звонком.
А мне было абсолютно плевать на лекцию.
Насчет остальных не скажу, но я вдруг выяснила, что абсолютно точно не хочу вникать в основы экологии для химиков и слушать лектора перестала минуты через две.
Да и в целом этот учебный день прошел странно. Заставлять людей учиться в субботу это в целом садизм, а если эта суббота к тому же темная, холодная и состоит сплошь из нудных лекций, то я и вовсе сомневаюсь, можно ли ждать от студентов хоть от какого-то отклика.
А я ещё и постоянно думала обо всем, что произошло за последние сутки, раз за разом прокручивая в голове случившиеся события, и с каждым разом ругалась на себя все больше.
Но даже этот учебный день подошел к концу.
Сразу после универа я решила зайти в супермаркет.
Есть у меня такая особенность — временами забываю о том, что нужно есть, чтобы жить. Вчера вот ограничилась тремя чашками кофе (одной неполной) и двумя бутербродами с утра. Сегодня количество чашек кофе сократилось до одной, остальное осталось прежнем. Короче говоря, узнай об этом какой-нибудь последователь здорового образа жизни, он бы долго на меня ругался.
В простые супермаркеты я тоже не ходила, выбирала бюджетные. Ближайший из них находился в двадцати минутах ходьбы, так что у меня вполне хватало времени, чтобы позвонить…
Тем более, почти семь. Послушная какая оказалась.
И на улицах пусто, только фонари горят. Никто не подхватит случайно оброненные мной слова. Да и не то чтобы кому-то хотелось.
Руки дрожали.
Я за всю свою жизнь успела много чего обдумать, но ни разу не представляла себе, что я вот так вот просто беру телефон и звоню матушке, чтобы попросить у нее нечто неординарное. Скажу больше: звонить ей мне очень сильно не хотелось, и я даже начала задумываться о том, чтобы забросить всю эту идею… Но потом напомнила себе: я отступать не должна. Потому что это я. Сбегать может лишь моя матушка, а мне хотелось верить, что мы с ней, несмотря на похожую внешность, отличаемся внутри.
Позвонила я лишь спустя половину пути.
Приложила телефон к уху.
Матушка ответила почти сразу, а ведь где-то глубоко внутри я смела надеяться, что она не ответит.
— Здравствуйте, — произнесла я тихо.
— Здравствуй, — сказала матушка ничуть не удивленным голосом. О Всевышняя, этот голос!.. Меня разрывает на две части: он напоминает одновременно и о моем детстве, вполне счастливом, и о предательстве, и я не знаю, от чего боль сильнее. — Я ждала, пока ты мне позвонишь, Яна.
А как же я ждала!.. Ты даже не можешь себе представить, как я, почти совсем ещё ребенок, сжимала телефон в руках, ожидая, пока вспыхнет дисплей с одним-единственным словом: «Мама».
— Яр предупредил? — поинтересовалась. — Не умеет хранить секреты.
— О, Ярослав очень не хотел ничего мне говорить, — поделилась матушка. — Через него я пыталась выйти на тебя, но Ярослав отказался тебя выдавать. Лишь признался, что ты сама свяжешься со мной, когда посчитаешь нужным. Ты давно с ним знакома? Такое удивительное совпадение.
И никакого раскаяния.
— Меньше, чем вы. Я звоню вам по делу.
— Я всегда буду рада помочь тебе, но, Яна… Ты можешь обращаться ко мне на «ты»…
Наш разговор должен был стать другим. Клянусь.
— Вы мне никто, чтобы я обращалась к вам с подобной просьбой. И звоню я вам лишь потому, что не так давно живу в этом городе, и, к сожалению, обратиться мне больше не к кому.
Мне казалось, будто что-то внутри меня ломалось.
Я тяжело дышала, стараясь, чтобы матушка этого не услышала. Я не хотела, чтобы она узнала, насколько мне плохо.
— Яр сказал, что ты приехала сюда учиться.
— Проведите меня к Элле.
Кажется, матушка хотела сказать что-то ещё, но в последнее мгновение передумала.
— К Элле?
— Верно. Вы наверняка знаете, что похожие нападения совершались в городе, где мы обе когда-то жили. Мне нужно уточнить пару деталей. Вы должны обладать для этого достаточной властью.
Мне показалось, что матушка вздохнула.
— Завтра сделать это не получится, — заметила она медленно. — В понедельник попытаться можно. Например, вечером. Во сколько у тебя заканчиваются занятия?
— Проблему с занятиями я решу сама. Отправьте в течение завтрашнего дня мне точное время и адрес. Буду благодарна.
— Да, конечно, но…
— Что-то ещё, что мне необходимо знать?
— Завтра мы можем встретиться с тобой просто так, посидеть за чашкой чая, обсудить что-нибудь интересное…
— Исключено. Не хочется быть грубой, но за восемь лет я немного изменилась. И Янтарная, — заметила я, — даже она вышла на меня раньше, чем я абсолютно случайно вас повстречала.
— Ты знакома с Янтарной? Как… она?
Матушка искренне удивилась.
— Была знакома. Алина мертва… Вам следовало бы знать, вы ведь когда-то считались сестрами. Ах, совсем забыла, что родственные связи ничего для вас не значат.
Наговорила лишнего — сознаю.
Но молчать больше не могла.
Прервала вызов и расплакалась. Чуть ли не выть начала — смогла вовремя себя остановить, к счастью. Еще несколько минут пришлось стоять перед супермаркетом, вытирая слезы с глаз. И только потом прошла внутрь.
Как хорошо, когда тебе есть восемнадцать и в покупках можно себя не ограничивать. Если бы только они действительно дарили спокойствие, эти покупки… Ведь следует проснуться, и груз прожитого снова опустится на плечи.
А я ведь просто не хочу быть одна.
Но этому не суждено сбыться.
Несмотря на небольшую недомолвку, случившуюся между нами, матушка мою просьбу выполнила. И ещё в воскресенье утром я получила сообщение с адресом и временем.
Район, расположившийся между моим и Яриковым.
И да, последнюю пару придется прогулять (хорошее решение вопроса).
Все воскресенье я планировала потратить на подготовку к следующей учебной неделе. Ехать в город смысла не было: охотник за душами не совершает свои нападения подряд, встреча с пострадавшей лишь завтра. Однако же половину дня я пролежала на кровати, тщательно всех игнорируя.
Хотя всех — это, конечно, слегка преувеличено.
На разговор меня пытались вывести лишь соседки. Я молчала. И ещё Яр звонил и писал, но ему я отвечать тоже не собиралась.
К вечеру поднялась приготовить себе ужин.
К ночи разошлась не на шутку в изучении неорганической химии, физики и прочих любопытных вещей, да так, что вновь легла лишь к утру.
Почти целые сутки я провела в иллюзии, что нормальная жизнь вернулась. Нормальная в моем понимании, конечно же. Такая, когда ты ночи напролет сидишь за учебой, размышляешь о вечных вопросах магии и тщательно сторонишься людей…
Однако четвертая пара понедельника подошла к концу, и я сорвалась с места. Спасибо, что пятой парой шла лекция и неделю назад лектор признался прямо, что на посещаемость ему плевать. Не придется отрабатывать. Будь дальше семинар, пришлось бы хуже.
В общем-то, время на то, чтобы добраться до матушки, у меня было категорически ограничено. Я ещё и в очередь перед гардеробной влипла, когда получала куртку. Очередь, наполовину состоящую из моих собственных однокурсников… Не продумала этот момент…
Я вылетала из универа разозлившаяся — опоздать не хотелось. Но перед собой все равно смотрела, есть такая привычка. И все же на самом крыльце передо мной из ниоткуда возник высокий мужской силуэт, и я резко затормозила, чтобы его не сбить.
Мужчина обернулся и внимательно посмотрел на меня. Я бы дала ему лет двадцать семь, но я совсем не умею угадывать возраст.
Свободная черная куртка, темные джинсы.
Он был под метр девяносто ростом и с широкими плечами. Лицо красивое, мужественное. Черные волосы, щетина на подбородке, и глаза… Наши взгляды на пару мгновений пересеклись, и я заметила, что глаза у него разного цвета: один карамельно-карий, другой кристально-голубой.
А в следующую секунду совсем рядом прозвучал знакомый голос:
— Ох, Яна, это ты? Привет!
Я отвела глаза, посмотрела вниз. Сцепленные руки. Подняла взгляд чуть выше. Софа. Так она… с ним?
— Привет, — я кивнула. Опомнилась и качнула головой: — Очень спешу.
И убежала прежде, чем Софа успела что-либо спросить. Или пока не успела ляпнуть какую-нибудь глупость я сама. Не знала, что у Софы есть молодой человек… Причем довольно взрослый.
Впрочем, что я вообще про нее знаю?..
Автобус тоже меня подвел.
Причем вообще-то автобусы останавливались на моей остановке постоянно, ни минуты одиночества, но ни один из них мне не подходил. Не доберешься до Ярикового райончика, даже если очень захочешь. В этом плане очень удобно иметь машину. Или хотя бы знакомого с машиной.
Надо ему ответить. Но не сегодня. Сегодня у меня дела.
Да и что отвечать? Все сообщения Яра (которые я читала через экран блокировки, не открывая диалог, такая вот трусливая) сводились примерно к следующим вопросам: где ты, как ты, когда мы можем пересечься. А мне опасно пересекаться с Яром. Слишком опасно.
Автобус соизволил заявиться, когда до назначенной встречи оставалось полчаса. Ехать минимум сорок минут. А данный экземпляр, по-моему скромному мнению, планировал ехать весь час: когда я вошла внутрь, двери за мной закрылись с таким жалобным скрипом, что тут же захотелось выбраться наружу и прогуляться пешком (бесконечно сильно замерзнуть все равно невозможно, я надеюсь).
Я разглядывала проползающие мимо дома, прижимаясь лбом к стеклу, пыталась придумать, что буду говорить, и постоянно сверкала экраном телефона. Время отслеживала. Конечно. Я же волновалось…
Когда до встречи оставалось пять минут и целых четыре остановки, на экране высветилось новое сообщение. Номер отправителя телефон не распознал, зато мне на это потребовалась половина секунды.
Я успела выучить этот номер наизусть.
Матушка.
Зачем любить, если после обязательно приходится ненавидеть?..
«Здравствуй, Яна. Задерживаюсь. Минут через пятнадцать постараюсь быть. Давно ждешь?».
Ну конечно. Я-то, наивная, надеялась с матушкой вживую больше не пересечься. Но кто пропустит какую-то там непонятную черную ведьму, только недавно прибывшую в город, к пострадавшей белой, такой ценной для всего магического общества?..
Удивительно даже, что матушка вообще умудрилась как-то это провернуть.
Впрочем, моя матушка всегда отличалась оригинальностью и нестандартным подходом к проблемам. Не удивлюсь, если она и в этот раз придумала нечто, во что сложно поверить. Непонятно, правда, зачем ей было так стараться. Я не жалуюсь, — но зачем? Ради меня? Ради успокоения совести? Или это эксперимент? Белые любят эксперименты.
«Я еще еду», — напечатала я, подумав немного.
«Аналогично. Хорошей дороги!»
Слабо верилось, что матушка сейчас сидит в каком-нибудь похожем умирающем автобусе, переписывается с любимой доченькой и печально улыбается. Скорее, матушка сейчас в дорогой машине с персональным водителем возлегает и скучает. Так что благодарить матушку за пожелание я не стала. Тоже мне, лампочка доброты. Мы, черные, вообще-то свет не любим.
Удивительно, но я все же успела прибыть раньше. Вот так и доверяй персональным водителям.
Здание, стоящее по указанному матушкой адресу, представляло из себя аккуратную двухэтажную новостройку в одном из дворов дома. Пластиковые окна, светлые стены. Понятно, частники. Не удивлюсь, если учредитель этой больнички к тому же как-то связан с белыми. Может, даже и напрямую. Вдруг это белый семейный бизнес. Белые любят быть врачами. Да, я имею право судить.
Одну меня внутрь не пустили. Суровый мужчина на входе (естественно, белый маг) объявил, что вход только по приглашению. Или для определенных лиц, а я лицом не вышла.
Поэтому я вновь стояла и ждала. Опиралась на перила крылечка. Белый смотрел на меня очень неодобрительно, но не прогонял. Знакомая ситуация. Прямо-таки вечер дежавю.
Матушку долго ждать не пришлось.
Всего лишь номер мобильного телефона, одиннадцать букв, записанных в виде ровной строки, — а значат почему-то так много.
Однако следом пришло ещё одно. «Обычно до семи вечера Елена занята, не думаю, что следует беспокоить ее, тем более сейчас».
Я ничего не ответила.
И прислушиваться к совету Яра не собиралась.
Я не беспокоила матушку почти восемь лет, она довольно долго жила в свое удовольствие, и я, на правах родственной связи, от которой невозможно отказаться, могу звонить матушке, когда мне будет нужно.
Тем более что звонить я ей собралась не чтобы поболтать о жизни. Дела, понимаете ли. Хотя сомневаюсь, поймет ли матушка что-нибудь. Говорили, что она тоже не любит отступать. Но, если так подумать, кто я ей такая, чтобы матушка хоть пальцем ради меня пошевелила?..
Я долго разглядывала эти несчастные цифры, до тех самых пор, пока не осознала, что приближается моя остановка. Бросив телефон в карман, выскочила из автобуса и направилась в сторону общежития.
Соседки спали. Ни одна из них даже не шевельнулась, когда я зашла в комнату. Я, не выдержав, тоже рухнула на кровать. И уснула случайно. Спасибо Марине — около восьми утра она что-то уронила, и я мгновенно подскочила с кровати.
— Привет, — Марина заметила меня.
— Привет.
— Где пропадала? Я вставала в пять утра, тебя ещё не было.
— Так, — я пожала плечами.
Лера, уже почти собравшаяся, молча следила за нашим разговором.
— Уж не тот ли парень, что подвозил тебя в прошлый раз, во всем виноват? — полюбопытствовала Марина, внимательно посмотрев на меня.
И я — о ужас — покраснела.
Как будто была не черной ведьмой, которой весной исполняется девятнадцать, а четырнадцатилетней девчонкой, что впервые в жизни поцеловалась с мальчиком на школьной дискотеке. Никогда не ходила на школьные дискотеки.
— Ты была с ним? — вмешалась Лера.
— Расскажи о нем хотя бы немного. Про моего Андрея ты все знаешь…
Видимо, тема была действительно животрепещущей, раз соседки оживились ни на шутку. А я вдруг подумала, что, на самом деле, не так далека от них, как пытаюсь считать. Это я ушла вместе с Яром, я предпочла его теплые руки холодной ночной зиме, данному самой себе обещанию. Черная ведьма, конечно. А сама туда же. Непонятно даже, что более безрассудно: ходить по темноте в поисках охотника на души или проводить время с Яром… вот так.
Как думать о каких-то там чувствах, когда вокруг творится такое?
И почему я думаю?..
— Мне нужно собираться на пары, — отмахнулась я.
— Вчера ты об этом не вспоминала.
— Да, — не стала спорить. — Вчера я повела себя очень глупо. Что вам ещё нужно? Да, я была с ним, и да, мы не просто вели светские беседы. Но он не требует от меня ничего и принимает такой, какая я есть, со всеми недостатками, и вчера я посчитала, что мне этого достаточно.
Лера посмотрела на меня растерянно, зато Марина вдруг заметила:
— Это правильно. Мы… рады за тебя.
— Зато я за себя не рада.
И, подхватив принадлежности для умывания, исчезла за дверью.
На первую лекцию мы втроем почти опоздали. Я всеми силами пыталась прогнать соседок из комнаты: специально собиралась медленно, чтобы хотя бы немного побыть одной (и решиться на кое-что). Но соседки, такие принципиальные, уходить не собирались. То ли чувствовали вину, то ли что, не знаю. Как итог, вышли мы из комнаты вместе за пять минут до пары. И до универа мчались, точно на крыльях.
Хотя лектору оказалось абсолютно плевать на трех студенток, влетевших в аудиторию одновременно со звонком.
А мне было абсолютно плевать на лекцию.
Насчет остальных не скажу, но я вдруг выяснила, что абсолютно точно не хочу вникать в основы экологии для химиков и слушать лектора перестала минуты через две.
Да и в целом этот учебный день прошел странно. Заставлять людей учиться в субботу это в целом садизм, а если эта суббота к тому же темная, холодная и состоит сплошь из нудных лекций, то я и вовсе сомневаюсь, можно ли ждать от студентов хоть от какого-то отклика.
А я ещё и постоянно думала обо всем, что произошло за последние сутки, раз за разом прокручивая в голове случившиеся события, и с каждым разом ругалась на себя все больше.
Но даже этот учебный день подошел к концу.
Сразу после универа я решила зайти в супермаркет.
Есть у меня такая особенность — временами забываю о том, что нужно есть, чтобы жить. Вчера вот ограничилась тремя чашками кофе (одной неполной) и двумя бутербродами с утра. Сегодня количество чашек кофе сократилось до одной, остальное осталось прежнем. Короче говоря, узнай об этом какой-нибудь последователь здорового образа жизни, он бы долго на меня ругался.
В простые супермаркеты я тоже не ходила, выбирала бюджетные. Ближайший из них находился в двадцати минутах ходьбы, так что у меня вполне хватало времени, чтобы позвонить…
Тем более, почти семь. Послушная какая оказалась.
И на улицах пусто, только фонари горят. Никто не подхватит случайно оброненные мной слова. Да и не то чтобы кому-то хотелось.
Руки дрожали.
Я за всю свою жизнь успела много чего обдумать, но ни разу не представляла себе, что я вот так вот просто беру телефон и звоню матушке, чтобы попросить у нее нечто неординарное. Скажу больше: звонить ей мне очень сильно не хотелось, и я даже начала задумываться о том, чтобы забросить всю эту идею… Но потом напомнила себе: я отступать не должна. Потому что это я. Сбегать может лишь моя матушка, а мне хотелось верить, что мы с ней, несмотря на похожую внешность, отличаемся внутри.
Позвонила я лишь спустя половину пути.
Приложила телефон к уху.
Матушка ответила почти сразу, а ведь где-то глубоко внутри я смела надеяться, что она не ответит.
— Здравствуйте, — произнесла я тихо.
— Здравствуй, — сказала матушка ничуть не удивленным голосом. О Всевышняя, этот голос!.. Меня разрывает на две части: он напоминает одновременно и о моем детстве, вполне счастливом, и о предательстве, и я не знаю, от чего боль сильнее. — Я ждала, пока ты мне позвонишь, Яна.
А как же я ждала!.. Ты даже не можешь себе представить, как я, почти совсем ещё ребенок, сжимала телефон в руках, ожидая, пока вспыхнет дисплей с одним-единственным словом: «Мама».
— Яр предупредил? — поинтересовалась. — Не умеет хранить секреты.
— О, Ярослав очень не хотел ничего мне говорить, — поделилась матушка. — Через него я пыталась выйти на тебя, но Ярослав отказался тебя выдавать. Лишь признался, что ты сама свяжешься со мной, когда посчитаешь нужным. Ты давно с ним знакома? Такое удивительное совпадение.
И никакого раскаяния.
— Меньше, чем вы. Я звоню вам по делу.
— Я всегда буду рада помочь тебе, но, Яна… Ты можешь обращаться ко мне на «ты»…
Наш разговор должен был стать другим. Клянусь.
— Вы мне никто, чтобы я обращалась к вам с подобной просьбой. И звоню я вам лишь потому, что не так давно живу в этом городе, и, к сожалению, обратиться мне больше не к кому.
Мне казалось, будто что-то внутри меня ломалось.
Я тяжело дышала, стараясь, чтобы матушка этого не услышала. Я не хотела, чтобы она узнала, насколько мне плохо.
— Яр сказал, что ты приехала сюда учиться.
— Проведите меня к Элле.
Кажется, матушка хотела сказать что-то ещё, но в последнее мгновение передумала.
— К Элле?
— Верно. Вы наверняка знаете, что похожие нападения совершались в городе, где мы обе когда-то жили. Мне нужно уточнить пару деталей. Вы должны обладать для этого достаточной властью.
Мне показалось, что матушка вздохнула.
— Завтра сделать это не получится, — заметила она медленно. — В понедельник попытаться можно. Например, вечером. Во сколько у тебя заканчиваются занятия?
— Проблему с занятиями я решу сама. Отправьте в течение завтрашнего дня мне точное время и адрес. Буду благодарна.
— Да, конечно, но…
— Что-то ещё, что мне необходимо знать?
— Завтра мы можем встретиться с тобой просто так, посидеть за чашкой чая, обсудить что-нибудь интересное…
— Исключено. Не хочется быть грубой, но за восемь лет я немного изменилась. И Янтарная, — заметила я, — даже она вышла на меня раньше, чем я абсолютно случайно вас повстречала.
— Ты знакома с Янтарной? Как… она?
Матушка искренне удивилась.
— Была знакома. Алина мертва… Вам следовало бы знать, вы ведь когда-то считались сестрами. Ах, совсем забыла, что родственные связи ничего для вас не значат.
Наговорила лишнего — сознаю.
Но молчать больше не могла.
Прервала вызов и расплакалась. Чуть ли не выть начала — смогла вовремя себя остановить, к счастью. Еще несколько минут пришлось стоять перед супермаркетом, вытирая слезы с глаз. И только потом прошла внутрь.
Как хорошо, когда тебе есть восемнадцать и в покупках можно себя не ограничивать. Если бы только они действительно дарили спокойствие, эти покупки… Ведь следует проснуться, и груз прожитого снова опустится на плечи.
А я ведь просто не хочу быть одна.
Но этому не суждено сбыться.
***
Несмотря на небольшую недомолвку, случившуюся между нами, матушка мою просьбу выполнила. И ещё в воскресенье утром я получила сообщение с адресом и временем.
Район, расположившийся между моим и Яриковым.
И да, последнюю пару придется прогулять (хорошее решение вопроса).
Все воскресенье я планировала потратить на подготовку к следующей учебной неделе. Ехать в город смысла не было: охотник за душами не совершает свои нападения подряд, встреча с пострадавшей лишь завтра. Однако же половину дня я пролежала на кровати, тщательно всех игнорируя.
Хотя всех — это, конечно, слегка преувеличено.
На разговор меня пытались вывести лишь соседки. Я молчала. И ещё Яр звонил и писал, но ему я отвечать тоже не собиралась.
К вечеру поднялась приготовить себе ужин.
К ночи разошлась не на шутку в изучении неорганической химии, физики и прочих любопытных вещей, да так, что вновь легла лишь к утру.
Почти целые сутки я провела в иллюзии, что нормальная жизнь вернулась. Нормальная в моем понимании, конечно же. Такая, когда ты ночи напролет сидишь за учебой, размышляешь о вечных вопросах магии и тщательно сторонишься людей…
Однако четвертая пара понедельника подошла к концу, и я сорвалась с места. Спасибо, что пятой парой шла лекция и неделю назад лектор признался прямо, что на посещаемость ему плевать. Не придется отрабатывать. Будь дальше семинар, пришлось бы хуже.
В общем-то, время на то, чтобы добраться до матушки, у меня было категорически ограничено. Я ещё и в очередь перед гардеробной влипла, когда получала куртку. Очередь, наполовину состоящую из моих собственных однокурсников… Не продумала этот момент…
Я вылетала из универа разозлившаяся — опоздать не хотелось. Но перед собой все равно смотрела, есть такая привычка. И все же на самом крыльце передо мной из ниоткуда возник высокий мужской силуэт, и я резко затормозила, чтобы его не сбить.
Мужчина обернулся и внимательно посмотрел на меня. Я бы дала ему лет двадцать семь, но я совсем не умею угадывать возраст.
Свободная черная куртка, темные джинсы.
Он был под метр девяносто ростом и с широкими плечами. Лицо красивое, мужественное. Черные волосы, щетина на подбородке, и глаза… Наши взгляды на пару мгновений пересеклись, и я заметила, что глаза у него разного цвета: один карамельно-карий, другой кристально-голубой.
А в следующую секунду совсем рядом прозвучал знакомый голос:
— Ох, Яна, это ты? Привет!
Я отвела глаза, посмотрела вниз. Сцепленные руки. Подняла взгляд чуть выше. Софа. Так она… с ним?
— Привет, — я кивнула. Опомнилась и качнула головой: — Очень спешу.
И убежала прежде, чем Софа успела что-либо спросить. Или пока не успела ляпнуть какую-нибудь глупость я сама. Не знала, что у Софы есть молодой человек… Причем довольно взрослый.
Впрочем, что я вообще про нее знаю?..
Глава 12. Очертания вдалеке
Автобус тоже меня подвел.
Причем вообще-то автобусы останавливались на моей остановке постоянно, ни минуты одиночества, но ни один из них мне не подходил. Не доберешься до Ярикового райончика, даже если очень захочешь. В этом плане очень удобно иметь машину. Или хотя бы знакомого с машиной.
Надо ему ответить. Но не сегодня. Сегодня у меня дела.
Да и что отвечать? Все сообщения Яра (которые я читала через экран блокировки, не открывая диалог, такая вот трусливая) сводились примерно к следующим вопросам: где ты, как ты, когда мы можем пересечься. А мне опасно пересекаться с Яром. Слишком опасно.
Автобус соизволил заявиться, когда до назначенной встречи оставалось полчаса. Ехать минимум сорок минут. А данный экземпляр, по-моему скромному мнению, планировал ехать весь час: когда я вошла внутрь, двери за мной закрылись с таким жалобным скрипом, что тут же захотелось выбраться наружу и прогуляться пешком (бесконечно сильно замерзнуть все равно невозможно, я надеюсь).
Я разглядывала проползающие мимо дома, прижимаясь лбом к стеклу, пыталась придумать, что буду говорить, и постоянно сверкала экраном телефона. Время отслеживала. Конечно. Я же волновалось…
Когда до встречи оставалось пять минут и целых четыре остановки, на экране высветилось новое сообщение. Номер отправителя телефон не распознал, зато мне на это потребовалась половина секунды.
Я успела выучить этот номер наизусть.
Матушка.
Зачем любить, если после обязательно приходится ненавидеть?..
«Здравствуй, Яна. Задерживаюсь. Минут через пятнадцать постараюсь быть. Давно ждешь?».
Ну конечно. Я-то, наивная, надеялась с матушкой вживую больше не пересечься. Но кто пропустит какую-то там непонятную черную ведьму, только недавно прибывшую в город, к пострадавшей белой, такой ценной для всего магического общества?..
Удивительно даже, что матушка вообще умудрилась как-то это провернуть.
Впрочем, моя матушка всегда отличалась оригинальностью и нестандартным подходом к проблемам. Не удивлюсь, если она и в этот раз придумала нечто, во что сложно поверить. Непонятно, правда, зачем ей было так стараться. Я не жалуюсь, — но зачем? Ради меня? Ради успокоения совести? Или это эксперимент? Белые любят эксперименты.
«Я еще еду», — напечатала я, подумав немного.
«Аналогично. Хорошей дороги!»
Слабо верилось, что матушка сейчас сидит в каком-нибудь похожем умирающем автобусе, переписывается с любимой доченькой и печально улыбается. Скорее, матушка сейчас в дорогой машине с персональным водителем возлегает и скучает. Так что благодарить матушку за пожелание я не стала. Тоже мне, лампочка доброты. Мы, черные, вообще-то свет не любим.
Удивительно, но я все же успела прибыть раньше. Вот так и доверяй персональным водителям.
Здание, стоящее по указанному матушкой адресу, представляло из себя аккуратную двухэтажную новостройку в одном из дворов дома. Пластиковые окна, светлые стены. Понятно, частники. Не удивлюсь, если учредитель этой больнички к тому же как-то связан с белыми. Может, даже и напрямую. Вдруг это белый семейный бизнес. Белые любят быть врачами. Да, я имею право судить.
Одну меня внутрь не пустили. Суровый мужчина на входе (естественно, белый маг) объявил, что вход только по приглашению. Или для определенных лиц, а я лицом не вышла.
Поэтому я вновь стояла и ждала. Опиралась на перила крылечка. Белый смотрел на меня очень неодобрительно, но не прогонял. Знакомая ситуация. Прямо-таки вечер дежавю.
Матушку долго ждать не пришлось.
