Даже то, что вместо трех солнц осталось только одно – никого не удивляло. Все считали, что так и было. Все, кроме Клима, Лизы, Антонины Васильевны, Призрака Школы и гостей из других миров. Впрочем, вскоре выяснилось, что еще двое учащихся Самой Средней Школы осознавали изменения, происходящие в мире, хотя и не так отчетливо. Это были соученики Клима и Лизы.
– И Света, и Миша думали тогда, что сошли с ума, – напомнил математик.
– Вот кто настоящие герои! Им-то никто не объяснял происходящее, – раздалось опять из люстры
– Это ты их нашла?
– Было не сложно, – ответила Антонина Васильевна. – Один все время молился за спасение своей души, а кто молится в старших классах? Другая – громко спорила сама с собой в бойлерной.
– И о чем спорила?
– О субъективном идеализме и о своих галлюцинациях, по большей части.
Клим допивал крепкий чай и не очень внимательно слушал болтовню старших товарищей, если так можно было назвать программу и призрака. Впрочем, все-таки слушал, и признание ими того факта, что им увлечена девушка, льстило его самолюбию.
– Миша теперь тоже от Лизы не отходит, – произнес Константин Кириллович, поправляя волосы перед зеркальной стеной.
Клим стал слушать внимательней.
– Вчера они в парке гуляли, – продолжил математик.
– На симуляторах играли?
– Да. Миша везде старался победить Лизу.
– Получалось?
– Да, хотя она и не поняла, мне кажется, что они соревновались.
– Кстати, вот и она со мной связалась, – проинформировала Антонина Васильевна.
– Пожалуй, и я ее навещу, – сказал Константин Кириллович, продолжая осматривать себя в зеркале и поправляя халат.
– Привет передавайте, – бросил ему Клим.
Лиза тем временем уже позавтракала и посмотрела новости в гаджете. Завтрак был для нее чем-то вроде зоны прилета в аэропорту – переход от сновидений к обыденному миру. За едой она осмысливала сон, а за кофе с пирожным – забывала о нем. Правда некоторые из них, обладающие особой силой и особой энергетикой, не забывались никогда. Но сейчас Лиза была удивлена и напугана утренними новостями, и поэтому так же, как и Клим, обратилась к Антонине Васильевне. Хотя со стороны могло показаться, что она разговаривает с холодильником.
– А что происходит в городе? Я ничего не поняла.
– Парные случаи участились. Да что там участились – какая-то эпидемия парных случаев, – отвечала ей Антонина Васильевна.
– Это если ты на кого-то разозлился, то и на тебя кто-нибудь разозлится?
– Что-то вроде этого, – раздался голос Константина Кирилловича.
Математик, в том же халате, пытался найти себе место теперь на Лизиной кухне, после того как исчез из квартиры Клима. Если Антонина Васильевна могла одновременно поддерживать множество разговоров в разных местах, то Призрак школы мог или присутствовать в одном конкретном месте, или растворяться в пространстве и быть везде, но при этом без возможности какого-то общения. Разговор он мог поддерживать только в своем человеческом облике.
– Привет тебе от Клима.
– Вы от него? – спросила Лиза.
– Да, он как раз на улице был, когда все эти странности начались.
– Он в порядке?
– С ним все очень хорошо, – ответил математик.
– Сейчас сам расскажет, – добавила Антонина Васильевна.
Когда после прошлого приключения и стирания мира выяснилось, что из всех их знакомых только они помнили произошедшее, то Клим и Лиза очень сблизились. Но потом оказалось, что они не были единственными, кто смог осознать недавний конец света. И Михаил и Света тоже смутно помнили произошедшее, хотя и не понимали, что это было. К тому же тот факт, что другие ничего не заметили, сбивало их с толку и пугало. Михаил почти смирился с мыслью, что все это ему померещилось. А Света убедила себя в том, что попала под влияния лекарств, которые в то время принимала, и которые, по всей видимости, в каком-то редком сочетании привели к странным видениям. По крайней мере, это было единственное рациональное объяснение, которое она смогла придумать.
Поэтому, когда они, не без помощи Антонины Васильевны, познакомились ближе с Лизой и Климом, которые могли все объяснить, и которые сами были активными действующими лицами тех событий, то сразу стали их боготворить. Михаил не отходил от Лизы, а Свете нравилось общество Клима. Они почти стали парами.
Но теперь Климу нужно было поговорить именно с Лизой, и он набрал ее, допив чай.
– Ты видел, что делается? – вместо приветствия спросила Лиза.
– Я был там.
– Так это правда?
– Что говорят в новостях? Да, на этот раз.
Возникла пауза. До последнего Лизе хотелось считать, что то, о чем сообщали в новостях и что обсуждалось в сетях, какой-то глобальный розыгрыш. Так было бы проще.
– Значит, все повторяется, – севшим от волнения голосом произнесла девушка.
– Да, парные случаи, – не совсем понял ее Клим.
– Конец света повторяется, – неожиданно твердо сказала Лиза.
– С чего ты взяла?
– Не знаю. А что это тогда?
– Еще не понял.
– Нужно с нашими встретиться.
– Да. Всем бы собраться.
– Вы только к тестам не забывайте готовиться, – Антонина Васильевна решила вспомнить о своих прямых школьных обязанностях.
– Особенно к самой из абстрактных из наук, – добавил Константин Кириллович, вытирая краешком салфетки рот, как после еды.
– Ладно. Пошел тогда учиться, – улыбнулся Клим, прежде чем отключиться.
– Знаем, как ты готовишься! – почти хором прокричали вдогонку математик и Антонина Васильевна.
Поглощённая своими мыслями, вернее предчувствиями, Лиза машинально убирала на кухне после завтрака и также машинально попрощалась с Призраком школы и искусственным интеллектом.
Оставшись одна, Лиза продолжила смотреть новости. Со всего мира приходили сообщения об эпидемии повторяющихся случаев.
Она поговорила со своей мамой и с Мишей. Оба волновались за нее и просили никуда не выходить. Вскоре последовало и официальное введение в городе чрезвычайного положения. Всем настоятельно рекомендовалось оставаться дома. Только в некоторых случаях это разрешалось. А вот вождение личного транспорта запрещалось категорически, после того как на всех дорогах мира образовались заторы и произошли массовые аварии.
Лиза снова вернулась к учебе, потому что учить еще предстояло очень много. Министерство Образования считало, что единственным способом научиться мыслить действительно самостоятельно, а не по навязанным схемам и алгоритмам, является необходимость усваивать очень большие объемы информации. Тогда разум автоматически и самостоятельно ищет закономерности и связи в обилии фактов и правил, чтобы максимально сжать информацию и упорядочить ее, потому что просто запомнить – либо слишком сложно, либо невозможно.
Активисты из числа родителей и некоторые состоятельные предприниматели пытались внедрить в образование альтернативные программы, призванные научить детей думать. Необходимость которых они аргументировали тем, что без подобных программ совершенно невозможно научиться мыслить свободно и правильно, и тем, что сами они были начисто лишены этого в детстве. Однако махровые консерваторы из Министерства Образования, и особенно Высший Педсовет, помешали этим нововведениям, то есть не стали заставлять школы внедрять их повсеместно.
Среда
Лиза продолжала поглощать информацию по современной истории, виртуально блуждая по полям последних сражений и революций, в надежде, что каша в ее голове из имен и терминов сама как-нибудь упорядочится. А через два часа занятий она сняла учебные очки дополненной реальности и снова включила информационные каналы. Все сюжеты были посвящены наблюдаемой, уже по всему миру, аномалии.
На некоторых ток-шоу пытались вызвать волны парных случаев, но этого почти никогда не происходило, если пытались вызвать их специально. Они возникали сами по себе, никем не планируемые.
В одной из студий ведущие и чихали, и наступали друг другу на ногу, но волны не было. Однако, когда кто-то неловко опрокинул осветительный прибор, все начали что-то ронять, и передачу пришлось прекратить.
На другой передаче муж с женой признались друг другу в любви, но на другие приглашенные супружеские пары это никак не подействовало. Но все начали возвращать друг другу долги, потому что это сделал оператор. Правда те, кто его хорошо знал или кто одалживал ему денег, утверждали, что для него вернуть долг – все равно что признаться в любви.
Лизе позвонил Михаил.
– Смотришь новости?
– Да включила, а то уже голова взрывается от истории.
– Я общался в церкви, некоторые начинают о конце света говорить.
– И я так сказала.
– Хочешь я приду? – сразу предложил Михаил.
– Не нужно. Лучше меньше выходить сейчас.
– Хорошо, а с Климом разговаривала?
– Да, но он тоже ничего не понимает. Вот, кстати, и он звонит.
Лиза села ровнее и поправила волосы, что не осталось незамеченным Михаилом, и приняла вызов.
– Добрый … день, – поздоровался Клим, не ожидая встретить в чате еще кого-нибудь кроме Лизы.
– Привет. Что ты думаешь, это похоже на то, что тогда было? – сразу перешел к вопросам Миша
– Тогда, – Клим понял, о чем он спрашивает, – ничего похожего не было.
– Кто насылает эти эпидемии?
– Похоже, что просто закон парных случаев …. усилился.
– Одна и та же ситуация повторяется несколько раз подряд. Да, такое и раньше часто встречалось, – продемонстрировал свою осведомленность Михаил.
– А я не замечала, – честно призналась девушка.
– Мне достаточно было описать ситуацию и парного случая обычно не наступало, – продолжил Клим, которому вдруг тоже захотелось выглядеть не последним специалистом в этом вопросе.
– Но у тебя же дар, – сказал Михаил обычным тоном, словно просто констатировал факт, хотя нотку зависти все-таки можно было услышать.
– Ну да, или проклятие, – польщенно произнес Клим.
– А батюшка наш говорил о конце света, – продолжил Михаил.
– Может быть, но мы с Лизой знаем, что конец – иногда только начало.
– Да. Я все знаю, – опять поспешил заявить о своей осведомленности Миша.
В этот момент Климу позвонила Света.
– О, все здесь. Всем здравствуйте!
– Обсуждаем события последние, – сказал Клим.
– И я ждала, что ты мне позвонишь, чтобы обсудить.
– Я и сам еще ничего не понял, а ты что про это думаешь?
– Какая-то эпидемия парных случаев. Как у нас с тобой в кафе помнишь?
– И со мной так часто было, – добавил Михаил.
– А мне кажется, это какое-то дурацкое совпадение, – сказала Лиза, которую немного стало раздражать, что про парные случаи знают все кроме нее.
– Когда у всех, то это уже закономерность, – возразила Света тоном заядлого спорщика, почувствовавшего возможность побороться за свою точку зрения.
Во время всего разговора Константин Кириллович перемещался по кухне, стараясь не попадать в камеру. Общение с ним и с Антониной Васильевной вне школы, по их же просьбе, оставалось личным секретом Клима и Лизы.
– Я тоже так думаю, что это не совпадение, – согласился со Светой Михаил.
– Все равно никто не понимает, что происходит, – почти обижено бросила Лиза.
– Но тогда это закономерные случайности, как в квантовой механике, – продолжала развивать свою мысль Света, не замечая раздражения подруги.
Лизе захотелось прекратить разговор – обсуждение начинало ее тяготить. С одной стороны, она чувствовала приближение чего-то значительного и пугающего, а с другой – она также чувствовала, что ее попытка объяснить происходящее случайностями неуклюжа и ничего не объясняет. Но и ничего лучшего она не могла придумать. Остальные разом замолчали, видимо тоже желая завершить разговор. Возникла длинная неловкая пауза, когда каждый надеялся, что кто-то другой предложит разойтись. Чем не парный случай?
– Может быть, Клим, мы с тобой встретимся в кафе, – предложила Света.
– Кафе закрыто сейчас.
– А точно! Сейчас и так дома сидим – к тестам готовимся. Так и забываешь, что нельзя выходить.
И как бы подтверждая факт окончательной победы закона парного случая, все изъявили желание встретиться друг с другом, как только снимут запреты, после чего одновременно отключились.
Четверг
Лиза смотрела новостные каналы после того, как уже два часа позанималась. Паника достигла своего пика. Страны обвиняли друг друга в кознях и терроризме, причем одновременно и в совершенно одинаковых выражениях. Новостные агентства только меняли имена и названия стран, в совершенно одинаковых обличающих заявлениях. Постиндустриальная политика только на время превратилась в искусство оскорблений, а потом и оскорбления стали безыскусными.
Рестораны и курорты подсчитывали текущие и грядущие убытки. Религиозные деятели и мистики выступали с заявлением о скором конце света.
Лиза поболтала по видео с Дашей. Говорили об учебе и немного о парнях. Девушки продолжали считать себя подругами, но поскольку Даша ничего не помнила о своих превращениях и исчезновении, то Лиза не могла быть с ней такой же откровенной, как раньше. И это не могло не сказаться на их отношениях. Подругой можно считать лишь ту, кто рассказывает тебе больше, чем другим, а у Лизы появились свои секреты. Даша, конечно, чувствовала некоторое отчуждение между ними, но не понимала причины. После того, как они всех обсудили и попрощались, Лиза решила поговорить с математиком о своих предчувствиях и опасениях.
– Константин Кириллович! – позвала она.
– Что случилось? – появился математик в костюме для уроков и с планшетом в руках.
– Это точно конец света, опять? – сразу перешла к сути девушка.
– И да, и нет. А ты что-то чувствуешь?
– Не знаю. Когда начинаю об этом думать – мне все кажется каким-то розыгрышем. А когда не думаю – просто очень страшно.
– Тогда нам стоит готовиться к худшему. Снилось ли что-нибудь необычное?
– Был особенный сон …. , – Лиза вспомнила о Ермакове.
– Только не рассказывай.
– Почему это?
– Потому что, если сон особенный – в него можно и вернуться, а расскажешь – не найдешь его потом.
Математик в модном коричневом костюме, в котором вел занятия, прогуливался по комнате Лизы и рассматривал фотографии. В основном это были кадры из детства девушки. На одной – она со своей собакой, на других – со своими родителями, с обоими. Там, где она уже была постарше – она фотографировалась или одна, или только с мамой. В большинстве семей фотографии в таких фоторамках все время менялись, и сидя перед ними можно было за полчаса ознакомиться со всей семейной историей, но эти фото замерли на года.
– Отец тебе часто снится? – спросил математик.
– Не очень. А вот он постоянно, – Лиза показала на фотографию с собакой.
– Совсем забыла сказать …. Константин Кирилович?! – раздался удивленный возглас Даши.
Лиза не отключила видеосвязь после разговора с Дашей. И когда та решила вернуться, то увидела слоняющегося по квартире Лизы, как у себя дома, учителя.
– Значит, Антонина Васильевна, мы все обсудили? – нарочито громко и официально произнес Константин Кириллович, и бросил в сторону экрана с вытянутым от удивления лицом Даши. – Здравствуй, Дарья.
– Да, конечно, – тут же отозвалась Антонина Васильевна из колонок. – А что именно?
– То, что с Лизой дополнительно позанимается кто-нибудь из соучеников.
– А, конечно. И хорошо, что вы проходили мимо и решили зайти, чтобы это обсудить.
– Что обсудить? – еще не пришла в себя от неожиданности Лиза.
– Дополнительные занятия по математике, – снова почти хором ответили математик и школьный искусственный интеллект.
– И Света, и Миша думали тогда, что сошли с ума, – напомнил математик.
– Вот кто настоящие герои! Им-то никто не объяснял происходящее, – раздалось опять из люстры
– Это ты их нашла?
– Было не сложно, – ответила Антонина Васильевна. – Один все время молился за спасение своей души, а кто молится в старших классах? Другая – громко спорила сама с собой в бойлерной.
– И о чем спорила?
– О субъективном идеализме и о своих галлюцинациях, по большей части.
Клим допивал крепкий чай и не очень внимательно слушал болтовню старших товарищей, если так можно было назвать программу и призрака. Впрочем, все-таки слушал, и признание ими того факта, что им увлечена девушка, льстило его самолюбию.
– Миша теперь тоже от Лизы не отходит, – произнес Константин Кириллович, поправляя волосы перед зеркальной стеной.
Клим стал слушать внимательней.
– Вчера они в парке гуляли, – продолжил математик.
– На симуляторах играли?
– Да. Миша везде старался победить Лизу.
– Получалось?
– Да, хотя она и не поняла, мне кажется, что они соревновались.
– Кстати, вот и она со мной связалась, – проинформировала Антонина Васильевна.
– Пожалуй, и я ее навещу, – сказал Константин Кириллович, продолжая осматривать себя в зеркале и поправляя халат.
– Привет передавайте, – бросил ему Клим.
Лиза тем временем уже позавтракала и посмотрела новости в гаджете. Завтрак был для нее чем-то вроде зоны прилета в аэропорту – переход от сновидений к обыденному миру. За едой она осмысливала сон, а за кофе с пирожным – забывала о нем. Правда некоторые из них, обладающие особой силой и особой энергетикой, не забывались никогда. Но сейчас Лиза была удивлена и напугана утренними новостями, и поэтому так же, как и Клим, обратилась к Антонине Васильевне. Хотя со стороны могло показаться, что она разговаривает с холодильником.
– А что происходит в городе? Я ничего не поняла.
– Парные случаи участились. Да что там участились – какая-то эпидемия парных случаев, – отвечала ей Антонина Васильевна.
– Это если ты на кого-то разозлился, то и на тебя кто-нибудь разозлится?
– Что-то вроде этого, – раздался голос Константина Кирилловича.
Математик, в том же халате, пытался найти себе место теперь на Лизиной кухне, после того как исчез из квартиры Клима. Если Антонина Васильевна могла одновременно поддерживать множество разговоров в разных местах, то Призрак школы мог или присутствовать в одном конкретном месте, или растворяться в пространстве и быть везде, но при этом без возможности какого-то общения. Разговор он мог поддерживать только в своем человеческом облике.
– Привет тебе от Клима.
– Вы от него? – спросила Лиза.
– Да, он как раз на улице был, когда все эти странности начались.
– Он в порядке?
– С ним все очень хорошо, – ответил математик.
– Сейчас сам расскажет, – добавила Антонина Васильевна.
Когда после прошлого приключения и стирания мира выяснилось, что из всех их знакомых только они помнили произошедшее, то Клим и Лиза очень сблизились. Но потом оказалось, что они не были единственными, кто смог осознать недавний конец света. И Михаил и Света тоже смутно помнили произошедшее, хотя и не понимали, что это было. К тому же тот факт, что другие ничего не заметили, сбивало их с толку и пугало. Михаил почти смирился с мыслью, что все это ему померещилось. А Света убедила себя в том, что попала под влияния лекарств, которые в то время принимала, и которые, по всей видимости, в каком-то редком сочетании привели к странным видениям. По крайней мере, это было единственное рациональное объяснение, которое она смогла придумать.
Поэтому, когда они, не без помощи Антонины Васильевны, познакомились ближе с Лизой и Климом, которые могли все объяснить, и которые сами были активными действующими лицами тех событий, то сразу стали их боготворить. Михаил не отходил от Лизы, а Свете нравилось общество Клима. Они почти стали парами.
Но теперь Климу нужно было поговорить именно с Лизой, и он набрал ее, допив чай.
– Ты видел, что делается? – вместо приветствия спросила Лиза.
– Я был там.
– Так это правда?
– Что говорят в новостях? Да, на этот раз.
Возникла пауза. До последнего Лизе хотелось считать, что то, о чем сообщали в новостях и что обсуждалось в сетях, какой-то глобальный розыгрыш. Так было бы проще.
– Значит, все повторяется, – севшим от волнения голосом произнесла девушка.
– Да, парные случаи, – не совсем понял ее Клим.
– Конец света повторяется, – неожиданно твердо сказала Лиза.
– С чего ты взяла?
– Не знаю. А что это тогда?
– Еще не понял.
– Нужно с нашими встретиться.
– Да. Всем бы собраться.
– Вы только к тестам не забывайте готовиться, – Антонина Васильевна решила вспомнить о своих прямых школьных обязанностях.
– Особенно к самой из абстрактных из наук, – добавил Константин Кириллович, вытирая краешком салфетки рот, как после еды.
– Ладно. Пошел тогда учиться, – улыбнулся Клим, прежде чем отключиться.
– Знаем, как ты готовишься! – почти хором прокричали вдогонку математик и Антонина Васильевна.
Поглощённая своими мыслями, вернее предчувствиями, Лиза машинально убирала на кухне после завтрака и также машинально попрощалась с Призраком школы и искусственным интеллектом.
Оставшись одна, Лиза продолжила смотреть новости. Со всего мира приходили сообщения об эпидемии повторяющихся случаев.
Она поговорила со своей мамой и с Мишей. Оба волновались за нее и просили никуда не выходить. Вскоре последовало и официальное введение в городе чрезвычайного положения. Всем настоятельно рекомендовалось оставаться дома. Только в некоторых случаях это разрешалось. А вот вождение личного транспорта запрещалось категорически, после того как на всех дорогах мира образовались заторы и произошли массовые аварии.
Лиза снова вернулась к учебе, потому что учить еще предстояло очень много. Министерство Образования считало, что единственным способом научиться мыслить действительно самостоятельно, а не по навязанным схемам и алгоритмам, является необходимость усваивать очень большие объемы информации. Тогда разум автоматически и самостоятельно ищет закономерности и связи в обилии фактов и правил, чтобы максимально сжать информацию и упорядочить ее, потому что просто запомнить – либо слишком сложно, либо невозможно.
Активисты из числа родителей и некоторые состоятельные предприниматели пытались внедрить в образование альтернативные программы, призванные научить детей думать. Необходимость которых они аргументировали тем, что без подобных программ совершенно невозможно научиться мыслить свободно и правильно, и тем, что сами они были начисто лишены этого в детстве. Однако махровые консерваторы из Министерства Образования, и особенно Высший Педсовет, помешали этим нововведениям, то есть не стали заставлять школы внедрять их повсеместно.
Среда
Лиза продолжала поглощать информацию по современной истории, виртуально блуждая по полям последних сражений и революций, в надежде, что каша в ее голове из имен и терминов сама как-нибудь упорядочится. А через два часа занятий она сняла учебные очки дополненной реальности и снова включила информационные каналы. Все сюжеты были посвящены наблюдаемой, уже по всему миру, аномалии.
На некоторых ток-шоу пытались вызвать волны парных случаев, но этого почти никогда не происходило, если пытались вызвать их специально. Они возникали сами по себе, никем не планируемые.
В одной из студий ведущие и чихали, и наступали друг другу на ногу, но волны не было. Однако, когда кто-то неловко опрокинул осветительный прибор, все начали что-то ронять, и передачу пришлось прекратить.
На другой передаче муж с женой признались друг другу в любви, но на другие приглашенные супружеские пары это никак не подействовало. Но все начали возвращать друг другу долги, потому что это сделал оператор. Правда те, кто его хорошо знал или кто одалживал ему денег, утверждали, что для него вернуть долг – все равно что признаться в любви.
Лизе позвонил Михаил.
– Смотришь новости?
– Да включила, а то уже голова взрывается от истории.
– Я общался в церкви, некоторые начинают о конце света говорить.
– И я так сказала.
– Хочешь я приду? – сразу предложил Михаил.
– Не нужно. Лучше меньше выходить сейчас.
– Хорошо, а с Климом разговаривала?
– Да, но он тоже ничего не понимает. Вот, кстати, и он звонит.
Лиза села ровнее и поправила волосы, что не осталось незамеченным Михаилом, и приняла вызов.
– Добрый … день, – поздоровался Клим, не ожидая встретить в чате еще кого-нибудь кроме Лизы.
– Привет. Что ты думаешь, это похоже на то, что тогда было? – сразу перешел к вопросам Миша
– Тогда, – Клим понял, о чем он спрашивает, – ничего похожего не было.
– Кто насылает эти эпидемии?
– Похоже, что просто закон парных случаев …. усилился.
– Одна и та же ситуация повторяется несколько раз подряд. Да, такое и раньше часто встречалось, – продемонстрировал свою осведомленность Михаил.
– А я не замечала, – честно призналась девушка.
– Мне достаточно было описать ситуацию и парного случая обычно не наступало, – продолжил Клим, которому вдруг тоже захотелось выглядеть не последним специалистом в этом вопросе.
– Но у тебя же дар, – сказал Михаил обычным тоном, словно просто констатировал факт, хотя нотку зависти все-таки можно было услышать.
– Ну да, или проклятие, – польщенно произнес Клим.
– А батюшка наш говорил о конце света, – продолжил Михаил.
– Может быть, но мы с Лизой знаем, что конец – иногда только начало.
– Да. Я все знаю, – опять поспешил заявить о своей осведомленности Миша.
В этот момент Климу позвонила Света.
– О, все здесь. Всем здравствуйте!
– Обсуждаем события последние, – сказал Клим.
– И я ждала, что ты мне позвонишь, чтобы обсудить.
– Я и сам еще ничего не понял, а ты что про это думаешь?
– Какая-то эпидемия парных случаев. Как у нас с тобой в кафе помнишь?
– И со мной так часто было, – добавил Михаил.
– А мне кажется, это какое-то дурацкое совпадение, – сказала Лиза, которую немного стало раздражать, что про парные случаи знают все кроме нее.
– Когда у всех, то это уже закономерность, – возразила Света тоном заядлого спорщика, почувствовавшего возможность побороться за свою точку зрения.
Во время всего разговора Константин Кириллович перемещался по кухне, стараясь не попадать в камеру. Общение с ним и с Антониной Васильевной вне школы, по их же просьбе, оставалось личным секретом Клима и Лизы.
– Я тоже так думаю, что это не совпадение, – согласился со Светой Михаил.
– Все равно никто не понимает, что происходит, – почти обижено бросила Лиза.
– Но тогда это закономерные случайности, как в квантовой механике, – продолжала развивать свою мысль Света, не замечая раздражения подруги.
Лизе захотелось прекратить разговор – обсуждение начинало ее тяготить. С одной стороны, она чувствовала приближение чего-то значительного и пугающего, а с другой – она также чувствовала, что ее попытка объяснить происходящее случайностями неуклюжа и ничего не объясняет. Но и ничего лучшего она не могла придумать. Остальные разом замолчали, видимо тоже желая завершить разговор. Возникла длинная неловкая пауза, когда каждый надеялся, что кто-то другой предложит разойтись. Чем не парный случай?
– Может быть, Клим, мы с тобой встретимся в кафе, – предложила Света.
– Кафе закрыто сейчас.
– А точно! Сейчас и так дома сидим – к тестам готовимся. Так и забываешь, что нельзя выходить.
И как бы подтверждая факт окончательной победы закона парного случая, все изъявили желание встретиться друг с другом, как только снимут запреты, после чего одновременно отключились.
Четверг
Лиза смотрела новостные каналы после того, как уже два часа позанималась. Паника достигла своего пика. Страны обвиняли друг друга в кознях и терроризме, причем одновременно и в совершенно одинаковых выражениях. Новостные агентства только меняли имена и названия стран, в совершенно одинаковых обличающих заявлениях. Постиндустриальная политика только на время превратилась в искусство оскорблений, а потом и оскорбления стали безыскусными.
Рестораны и курорты подсчитывали текущие и грядущие убытки. Религиозные деятели и мистики выступали с заявлением о скором конце света.
Лиза поболтала по видео с Дашей. Говорили об учебе и немного о парнях. Девушки продолжали считать себя подругами, но поскольку Даша ничего не помнила о своих превращениях и исчезновении, то Лиза не могла быть с ней такой же откровенной, как раньше. И это не могло не сказаться на их отношениях. Подругой можно считать лишь ту, кто рассказывает тебе больше, чем другим, а у Лизы появились свои секреты. Даша, конечно, чувствовала некоторое отчуждение между ними, но не понимала причины. После того, как они всех обсудили и попрощались, Лиза решила поговорить с математиком о своих предчувствиях и опасениях.
– Константин Кириллович! – позвала она.
– Что случилось? – появился математик в костюме для уроков и с планшетом в руках.
– Это точно конец света, опять? – сразу перешла к сути девушка.
– И да, и нет. А ты что-то чувствуешь?
– Не знаю. Когда начинаю об этом думать – мне все кажется каким-то розыгрышем. А когда не думаю – просто очень страшно.
– Тогда нам стоит готовиться к худшему. Снилось ли что-нибудь необычное?
– Был особенный сон …. , – Лиза вспомнила о Ермакове.
– Только не рассказывай.
– Почему это?
– Потому что, если сон особенный – в него можно и вернуться, а расскажешь – не найдешь его потом.
Математик в модном коричневом костюме, в котором вел занятия, прогуливался по комнате Лизы и рассматривал фотографии. В основном это были кадры из детства девушки. На одной – она со своей собакой, на других – со своими родителями, с обоими. Там, где она уже была постарше – она фотографировалась или одна, или только с мамой. В большинстве семей фотографии в таких фоторамках все время менялись, и сидя перед ними можно было за полчаса ознакомиться со всей семейной историей, но эти фото замерли на года.
– Отец тебе часто снится? – спросил математик.
– Не очень. А вот он постоянно, – Лиза показала на фотографию с собакой.
– Совсем забыла сказать …. Константин Кирилович?! – раздался удивленный возглас Даши.
Лиза не отключила видеосвязь после разговора с Дашей. И когда та решила вернуться, то увидела слоняющегося по квартире Лизы, как у себя дома, учителя.
– Значит, Антонина Васильевна, мы все обсудили? – нарочито громко и официально произнес Константин Кириллович, и бросил в сторону экрана с вытянутым от удивления лицом Даши. – Здравствуй, Дарья.
– Да, конечно, – тут же отозвалась Антонина Васильевна из колонок. – А что именно?
– То, что с Лизой дополнительно позанимается кто-нибудь из соучеников.
– А, конечно. И хорошо, что вы проходили мимо и решили зайти, чтобы это обсудить.
– Что обсудить? – еще не пришла в себя от неожиданности Лиза.
– Дополнительные занятия по математике, – снова почти хором ответили математик и школьный искусственный интеллект.
