И в этот же миг передо мной упал на подоконник небольшой бумажный конверт.
- Что там?
Джар подтащил ближе один из стульев, что стояли у стола, и уселся на него верхом, положив руки на спинку. Я машинально отметила, в который раз удивившись, насколько у него красивые пальцы. Длинные тонкие и в тоже время сильные.
- Твой отец написал это письмо для тебя в день побега. Он попросил передать тебе после того, как все закончится.
- Что – всё? – ком сдавил горло, но я заставила себя успокоиться и не заплакать.
Джар не ответил, лишь кивнул на конверт. Я взяла его дрожащими не то от холода, не то от сдерживаемых чувств пальцами и вскрыла. Из конверта на колени выпала пара небольших тонких листков. Я знала эту бумагу – на ней отец обычно писал составы своих зелий для продажи. Развернула письмо. Джар встал, подошел к столу и взял один из подсвечников. Поставил рядом со мной на подоконник, чтобы было светлей читать.
"Девочка моя! Ты знаешь, как я тебя люблю, и я хочу еще раз тебе это сказать.
Моя любимая доченька!
Я очень стар, слаб и болен. И, к моему глубочайшему сожалению, знаю, что не смогу доехать с тобой до Ламарры. Поэтому прости своего старого глупого отца, что он оставляет тебя вот так, посреди дороги. Но я постарался найти для тебя самого лучшего проводника и охранника. Джару ди Лиандару верил мастер Хармис, а значит верю и я.
Мы с мастером Джаром долго обсуждали план побега. Другого варианта не нашлось, поэтому не вини его в моей смерти. Я сам настоял на том, чтобы увести погоню в другую сторону. Твоя безопасность для меня важнее всего, а со мной вас бы очень быстро поймали.
Девочка моя! Господин Джар – человек достойный, он не обидит и не обесчестит тебя. Я видел, как вы смотрите друг на друга, поэтому, если у вас с ним все сложится хорошо, то я дарю тебе свое благословление. Если нет, то он готов позаботиться о твоем будущем, как ближайший живой родственник.
Прошу об одном – не забывай о могиле матери. Отнеси ей букет алых семилистников и скажи, что я очень любил ее.
Прости за все, девочка. Помни, я люблю тебя!"
Джар благородно выждал, пока я наревусь вдосталь по отцу и по своей злосчастной судьбе, и, лишь когда безудержный рев перешел в икоту, подал мне кружку воды.
Я выпила до дна, вытерла платком щеки и нос:
- Я не смогу здесь больше оставаться, Джар. У меня нет денег.
- За комнату оплачено на неделю вперед, тебя никто не побеспокоит. А насчет денег…, - наемник вытащил из-за пояса тот холщовый мешочек с монетами, что отец отдал ему на привале в оплату нашего сопровождения, - Я не собираюсь брать деньги у людей, попавших в беду.
Он положил мешочек мне на колени рядом с письмом.
Сто крон. Сто проклятых золотых крон.
Именно в такую сумму наместник Уррла оценил наши с отцом жизни. Жизни одного городского торговца травами и его красавицы дочери. Я покачала головой и вернула мешочек обратно.
- Этими деньгами отец оплатил тебе наш побег. Ты дело сделал, оплата заслужена.
Джар сжал мою ладонь.
- Сейчас не время для пафосного благородства. Мы с твоим отцом обговорили все заранее, поэтому просто прими то, что возвращают.
- Но отец...
- Я с самого начала сказал ему, что денег за помощь вам не возьму. Это, - он кивнул на мешочек, - было лишь для того, чтобы ты не протестовала против моего присутствия, - и Джар пытливо посмотрел на меня, - Ты ведь почему-то перестала мне доверять, Рейя, так?
Согласно кивнула:
- Так.
- Почему?
Я перевела взгляд на закат. Солнце почти село, лишь несколько алых лучей пробивались сквозь надвигающиеся черные тучи. Птицы в небе уже не летали, а насекомые, предчувствуя ливень, перестали стрекотать и забились в щели.
- Я слышала ваш разговор с караванщиком несколько дней назад. Ты интересовался у него, кто мы с отцом и от кого скрываемся.
Джар понятливо кивнул. Длинная прядь темных волос упала ему на лоб и он раздраженно смахнул ее в сторону:
- Догадывался, что нас подслушивали, но не знал, что это была ты, - он чуть помолчал и затем, словно боясь ответа, спросил, - Ты все еще мне не доверяешь?
А я и не знала, что ему на это ответить.
У меня не осталось никого, кроме него.
Ночью, когда я истерично рыдала без остановки, он сидел рядом на стуле и одним своим присутствием успокаивал и утешал. Когда я забылась во сне, он все так же сидел рядом. Когда я проснулась – он снова был рядом. Джар оставлял меня лишь, чтобы заказать завтрак, договориться с хозяйкой о ванной для меня и обговорить наше проживание на несколько дней.
Доверяла ли я ему? Не знаю. Но я была искренне благодарна, что в эти тяжелые дни он не оставлял меня одну. Именно тогда мы и перешли с официального тона «мастер-госпожа» на более близкое «ты».
- Я, наверное, отправлюсь в Ламарру. Этих денег, - я бросила взгляд на золото, - должно хватить на первое время.
Джар коротко усмехнулся и кивнул, понимая, что я не готова пока отвечать на такие сложные вопросы.
- На эти деньги в Ламарре мы сможем купить небольшой домик.
- Мы? – я пытливо уставилась на наемника, как несколько минут назад он на меня.
- Конечно. Твой отец взял с меня клятву, что я о тебе позабочусь, - он лукаво подмигнул, - и эту клятву я намерен сдержать.
В Ламарре Джар, как и обещал, купил в ремесленном квартале небольшой домик с огороженным палисадником. Квартал населяли в основном пекари и ткачи, поэтому по утрам в воздухе расплывались одуряюще вкусные ароматы свежей выпечки, а соседки на улице щеголяли в цветастых платьях.
Ламарра была небольшим приморским городком, выстроенным в Циритинской бухте лет двести назад. Мягкий климат и теплое море притягивали много желающих погреться на белом песочке и покупаться в ласковых волнах. Кто-то приезжал просто на несколько дней, кто-то снимал жилье для долгого проживания. Поэтому молодая пара, купившая целый дом, никого из соседей не удивила. Знакомиться подходили, но особо, кто мы и откуда, не расспрашивали. А смысл? Не сегодня-завтра продадим дом и уедем, а на наше место заедут другие. Не запоминать же каждый раз новых?
Домик и правда был небольшим, но уютным, на четыре комнаты, не считая кухни и ванной. Одну Джар сразу облюбовал как собственную спальню. Я же выбрала себе комнату с видом на улицу и выходом на маленький балкончик. Еще из одной комнаты мы сделали столовую, а в другой Джар установил несколько книжных стеллажей, поставил пару кресел, кушетку, большой письменный стол и обозвал это странным словом «библиотека».
Мы вели жизнь обычной семейной пары. Я занималась домом: готовила, убирала и стирала, Джар нанимался на временные работы кому в пекарне помочь, кому в ткацкой. Порой он уезжал на два-три дня, а то и на неделю, но куда – не говорил. Я догадывалась, что он зарабатывал деньги сопровождением торговых караванов на небольшие расстояния. Из своих поездок мужчина всегда привозил для меня подарки: редкие ткани на платья, безделушки, украшения и книги. Им я особенно радовалась. Отец научил меня читать и без чтения я жизни себе не представляла. Поэтому наши с Джаром домашние вечера обычно проходили в домашней библиотеке за очередным романом. А когда время подходило ко сну, мы желали друг другу спокойной ночи и расходились по собственным спальням.
Кто мы друг другу, я не понимала. Мы не были женаты и любовные отношения нас не связывали. Мы не были друг другу братом и сестрой, потому что те взгляды, которыми мы порой обменивались, на братско-сестринские точно не походили. У нас оказались одинаковые интересы, взгляды на жизнь и нам было о чем поговорить. Мы практически не ругались, а сложные вопросы решали сообща. Наверное, со временем мы стали настоящими друзьями, но мне порой очень хотелось видеть Джара гораздо бОльшим, чем просто другом. Полагаю, ему тоже, учитывая некоторые знаки внимания, что он мне иногда оказывал. Я ведь женщина, я прекрасно понимала, что нравлюсь Джару не только как собеседница. Но, тем не менее, сделать следующий шаг в отношениях что-то нас обоих останавливало.
Джар знал, что Тирос никогда не считался с чужими интересами. Он всегда делал только то, что сам хотел. Правда, стоило ему столкнуться с серьезным сопротивлением, Тирос остывал и бросал затею, переключаясь на новую. Но Джэрехан искренне надеялся, что просьба лучшего друга и родного брата все-таки будет для Тироса что-то значить и ее сложность его не остановит.
- Нет! – аспект Земли лениво развалился в кресле.
Они сидели во дворце Тироса в ШаарТарене. Высоченные потолки со свисающими сталактитами, пещерные залы с кристаллическими колоннами, по которым струились журчащие водопады, а вокруг них вместо насекомых летали разноцветные друзы драгоценных камней. Мебель, правда, была не каменной, а деревянной, но изготовлена лучшими зарнийскими мастерами из редкого звенящего ясеня – подарок Найи любимому брату.
Джэрехана Тирос принимал в зеленой гостиной. Специально для самых дорогих гостей она была вырезана целиком пещерой и благодаря Шэмму привезена из глубоких недр Ашталита. Рыжевато-зеленый серебряными прожилками малахит стен с составлял интересную цветовую гамму с антрацитово-черным мрамором пола. Свет многочисленных свечей отражался от изломанных граней сталактитов и создавал причудливые тени.
Джар сидел напротив и напряженно буравил брата взглядом.
- Даже не уговаривай!
- Почему? – Огненный не ожидал такого резкого отказа.
Тирос отставил бокал с вином на стеклянный столик рядом с креслом.
- Тебе полную причину или короткую?
- Обе.
Тот фальшиво вздохнул, как будто удивляясь тому, что брат сам не додумался до очевидных вещей.
- Во-первых, у меня нет гарантий, что можно взрастить зерно третьего столпа созидания в завершенном объекте без опасных для жизни повреждений. Проще говоря, я не уверен, что твоя … как там ее…?
- Рейяна, - хмуро напомнил Джар, крутя в руках свой бокал.
- Да, Рейяна. Что она выживет после того, как в ней начнет зарождаться магия. Будь она ребенком, можно было бы попробовать, но взрослое тело уже сформировано.
Да, это была серьезная проблема и Джар давно ломал голову, размышляя, как её решить. Проще вырастить пшеницу в обугленной пустыне, чем сделать из обычного человека – мага.
- А во-вторых?
- Во-вторых, я просто не буду этого делать. Отец на днях уже объявил, что венец Первого достанется тебе. И как бы я к этому ни относился, есть определенные принципы, которые нарушать нельзя. Мы боги, Джар, аспекты высочайшей магии. Твоя Рейяна всего лишь смертная. Она тебе не пара.
Джар с силой сжал ножку хрустального бокала.
- Я сам буду решать, кто мне пара, а кто нет.
- Брат! Она - смертная! Ей осталось жить всего… сколько ей сейчас? Двадцать один? – и после молчаливого кивка брата, Тирос продолжил, - Она умрет через пятьдесят лет. Что такое для нас пятьдесят лет? Открыть и закрыть глаза! А для нее – вся жизнь!
- Именно поэтому я прошу дать ей немного магии, Тир! Тогда я смогу сделать ее эллери! Своей эллери! Она будет жить бесконечно, а со мной – счастливо!
- Жить счастливо с тобой она может и сейчас, - цинично заметил Тирос, - У Рантари несколько смертных любовниц и его не беспокоит, сколько каждая из них проживет!
- Я не Рантари! Я хочу сделать ее своей женой! Я хочу прожить жизнь с ней!
- Да живи так, кто тебе мешает?!
- Сколько? Пятьдесят лет? Открыть и закрыть глаза? – психанул Джар. Он вскочил на ноги и заходил по гостиной взад-вперед. К нему подлетела сапфировая друза, но Джар в раздражении отбросил ее в сторону. Друза ударилась с силой об острый край выступа на стене и, жалобно прозвенев, разбилась на мелкие осколки.
- Мы бессмертные, - безразлично пожал плечами Земной, - Рейяна – нет.
-Тир, прошу как друга, как брата, дай ей магию! Если нужно, я заплачу! Все, что захочешь! Ты давно просил миралитовые шахты на Линдаре в разработку – забирай. Шельфовая зона – твоя. Я прошу мизер – пару капель магии для моей Рейи! Этого достаточно, чтобы сделать ее эллери!
- Нет, Джар! Есть несколько принципов, которые я не нарушаю, и это один из них: смертная не пара бессмертному!
- Ну так дай мне сделать ее бессмертной!
- Нет!
Джар ругался, орал, умолял и настаивал, но Тирос был непреклонен. Магию Рейяне он не подарит.
Изменилось все в один момент.
Рынок в Ламарре был не очень большим, со столичным не сравнится. Но здесь из-за близости к морю продавались свежайший улов морских животных и рыб, а Джар, как я успела заметить, очень любил мясо синежабрых каракатиц. Он как раз уехал в свою очередную тайную поездку и должен был вернуться к вечеру следующего дня (но я-то догадывалась, что наемник поехал сопровождать небольшой караван до ближайшего Саринта). И решила порадовать дорогого друга, приготовив ему любимое блюдо. Рецепт узнала у соседки, сложностей возникнуть не должно было, к тому же она обещала помочь выбрать самых лучших каракатиц.
И вот ранним утром (а в рыбные ряды надо было идти спозаранку) мы с Мелис подходили к рынку. Несмотря на то, что рассвет только-только начал раскрашивать ночное небо яркими малиновыми красками, в торговых рядах вовсю кипела и бурлила толпа. Что только не выкладывали на прилавки – и мелкую рыбешку сарейку, которую чуть подсушить на солнце, посыпать солью и получалась отличная закуска к росатте, слабому алкогольному напитку, которым в Ламарре было принято утолять жажду. И большие туши стеклянных карпов, которые весили подчас как два, а то и три человека. Их продавали по кускам, и большую часть свежевыловленных карпов забирали многочисленные ресторанчики, что выстроились вдоль морского пляжного побережья. И различные креветки с крабами, и морские ежи, и подводные белки, и даже водоросли, которые называли здесь «тиросанкой». За что нашему богу так прилетело, что в его честь назвали донную травку, не знаю. Я попробовала ее как-то, но не впечатлилась – кисленькая с приятным послевкусием, но без восторгов. А местные ее очень любили добавлять и гарниром к рыбе, и в сушено-соленом виде, и даже кошкам порой в мисочки подкладывали. Те мурчали от удовольствия и угощались ею, а потом орали по ночам свои кошачьи песни на крышах.
Единственное, что я не любила в рыбных рядах, – яркий, свежий, морской и одновременно одуряюще зловонный запах рыбы. После походов за морепродуктами мне всегда казалось, что этой вонью я пропахла надолго и даже ежедневные купания не могли выветрить противный запах из волос и одежды.
На рынке меня уже достаточно неплохо знали, поэтому со мной, как и с Мелис, здоровались, желали хорошего дня, предлагали самые лучшие и свежайшие кусочки. Но Мелис упорно тащила меня вперед, не давая ни минуты соблазниться дарами моря. Там, у дальнего края была та самая палатка того самого рыбака, который привозил самых лучших и отборных каракатиц.
И только мы свернули за очередной угол, как на нас вылетела запыхавшаяся Фирента Саркат. Она жила через дом от меня и Мелис и мы втроем, будучи самыми молодыми женщинами на улице, старались поддерживать дружеские отношения.
- Рейя! Рейя!! – Фирента схватила меня за руку и потащила в обратную от вожделенной лавки сторону, - Где твой муж? Давно он уехал? Куда?
- Джар? – я почти бежала за соседкой, пытаясь на бегу сообразить, что она хочет мне сказать, - Так вчера вечером. Куда - не сказал… Фирента, да стой ты!
- Что там?
Джар подтащил ближе один из стульев, что стояли у стола, и уселся на него верхом, положив руки на спинку. Я машинально отметила, в который раз удивившись, насколько у него красивые пальцы. Длинные тонкие и в тоже время сильные.
- Твой отец написал это письмо для тебя в день побега. Он попросил передать тебе после того, как все закончится.
- Что – всё? – ком сдавил горло, но я заставила себя успокоиться и не заплакать.
Джар не ответил, лишь кивнул на конверт. Я взяла его дрожащими не то от холода, не то от сдерживаемых чувств пальцами и вскрыла. Из конверта на колени выпала пара небольших тонких листков. Я знала эту бумагу – на ней отец обычно писал составы своих зелий для продажи. Развернула письмо. Джар встал, подошел к столу и взял один из подсвечников. Поставил рядом со мной на подоконник, чтобы было светлей читать.
"Девочка моя! Ты знаешь, как я тебя люблю, и я хочу еще раз тебе это сказать.
Моя любимая доченька!
Я очень стар, слаб и болен. И, к моему глубочайшему сожалению, знаю, что не смогу доехать с тобой до Ламарры. Поэтому прости своего старого глупого отца, что он оставляет тебя вот так, посреди дороги. Но я постарался найти для тебя самого лучшего проводника и охранника. Джару ди Лиандару верил мастер Хармис, а значит верю и я.
Мы с мастером Джаром долго обсуждали план побега. Другого варианта не нашлось, поэтому не вини его в моей смерти. Я сам настоял на том, чтобы увести погоню в другую сторону. Твоя безопасность для меня важнее всего, а со мной вас бы очень быстро поймали.
Девочка моя! Господин Джар – человек достойный, он не обидит и не обесчестит тебя. Я видел, как вы смотрите друг на друга, поэтому, если у вас с ним все сложится хорошо, то я дарю тебе свое благословление. Если нет, то он готов позаботиться о твоем будущем, как ближайший живой родственник.
Прошу об одном – не забывай о могиле матери. Отнеси ей букет алых семилистников и скажи, что я очень любил ее.
Прости за все, девочка. Помни, я люблю тебя!"
Джар благородно выждал, пока я наревусь вдосталь по отцу и по своей злосчастной судьбе, и, лишь когда безудержный рев перешел в икоту, подал мне кружку воды.
Я выпила до дна, вытерла платком щеки и нос:
- Я не смогу здесь больше оставаться, Джар. У меня нет денег.
- За комнату оплачено на неделю вперед, тебя никто не побеспокоит. А насчет денег…, - наемник вытащил из-за пояса тот холщовый мешочек с монетами, что отец отдал ему на привале в оплату нашего сопровождения, - Я не собираюсь брать деньги у людей, попавших в беду.
Он положил мешочек мне на колени рядом с письмом.
Сто крон. Сто проклятых золотых крон.
Именно в такую сумму наместник Уррла оценил наши с отцом жизни. Жизни одного городского торговца травами и его красавицы дочери. Я покачала головой и вернула мешочек обратно.
- Этими деньгами отец оплатил тебе наш побег. Ты дело сделал, оплата заслужена.
Джар сжал мою ладонь.
- Сейчас не время для пафосного благородства. Мы с твоим отцом обговорили все заранее, поэтому просто прими то, что возвращают.
- Но отец...
- Я с самого начала сказал ему, что денег за помощь вам не возьму. Это, - он кивнул на мешочек, - было лишь для того, чтобы ты не протестовала против моего присутствия, - и Джар пытливо посмотрел на меня, - Ты ведь почему-то перестала мне доверять, Рейя, так?
Согласно кивнула:
- Так.
- Почему?
Я перевела взгляд на закат. Солнце почти село, лишь несколько алых лучей пробивались сквозь надвигающиеся черные тучи. Птицы в небе уже не летали, а насекомые, предчувствуя ливень, перестали стрекотать и забились в щели.
- Я слышала ваш разговор с караванщиком несколько дней назад. Ты интересовался у него, кто мы с отцом и от кого скрываемся.
Джар понятливо кивнул. Длинная прядь темных волос упала ему на лоб и он раздраженно смахнул ее в сторону:
- Догадывался, что нас подслушивали, но не знал, что это была ты, - он чуть помолчал и затем, словно боясь ответа, спросил, - Ты все еще мне не доверяешь?
А я и не знала, что ему на это ответить.
У меня не осталось никого, кроме него.
Ночью, когда я истерично рыдала без остановки, он сидел рядом на стуле и одним своим присутствием успокаивал и утешал. Когда я забылась во сне, он все так же сидел рядом. Когда я проснулась – он снова был рядом. Джар оставлял меня лишь, чтобы заказать завтрак, договориться с хозяйкой о ванной для меня и обговорить наше проживание на несколько дней.
Доверяла ли я ему? Не знаю. Но я была искренне благодарна, что в эти тяжелые дни он не оставлял меня одну. Именно тогда мы и перешли с официального тона «мастер-госпожа» на более близкое «ты».
- Я, наверное, отправлюсь в Ламарру. Этих денег, - я бросила взгляд на золото, - должно хватить на первое время.
Джар коротко усмехнулся и кивнул, понимая, что я не готова пока отвечать на такие сложные вопросы.
- На эти деньги в Ламарре мы сможем купить небольшой домик.
- Мы? – я пытливо уставилась на наемника, как несколько минут назад он на меня.
- Конечно. Твой отец взял с меня клятву, что я о тебе позабочусь, - он лукаво подмигнул, - и эту клятву я намерен сдержать.
***
В Ламарре Джар, как и обещал, купил в ремесленном квартале небольшой домик с огороженным палисадником. Квартал населяли в основном пекари и ткачи, поэтому по утрам в воздухе расплывались одуряюще вкусные ароматы свежей выпечки, а соседки на улице щеголяли в цветастых платьях.
Ламарра была небольшим приморским городком, выстроенным в Циритинской бухте лет двести назад. Мягкий климат и теплое море притягивали много желающих погреться на белом песочке и покупаться в ласковых волнах. Кто-то приезжал просто на несколько дней, кто-то снимал жилье для долгого проживания. Поэтому молодая пара, купившая целый дом, никого из соседей не удивила. Знакомиться подходили, но особо, кто мы и откуда, не расспрашивали. А смысл? Не сегодня-завтра продадим дом и уедем, а на наше место заедут другие. Не запоминать же каждый раз новых?
Домик и правда был небольшим, но уютным, на четыре комнаты, не считая кухни и ванной. Одну Джар сразу облюбовал как собственную спальню. Я же выбрала себе комнату с видом на улицу и выходом на маленький балкончик. Еще из одной комнаты мы сделали столовую, а в другой Джар установил несколько книжных стеллажей, поставил пару кресел, кушетку, большой письменный стол и обозвал это странным словом «библиотека».
Мы вели жизнь обычной семейной пары. Я занималась домом: готовила, убирала и стирала, Джар нанимался на временные работы кому в пекарне помочь, кому в ткацкой. Порой он уезжал на два-три дня, а то и на неделю, но куда – не говорил. Я догадывалась, что он зарабатывал деньги сопровождением торговых караванов на небольшие расстояния. Из своих поездок мужчина всегда привозил для меня подарки: редкие ткани на платья, безделушки, украшения и книги. Им я особенно радовалась. Отец научил меня читать и без чтения я жизни себе не представляла. Поэтому наши с Джаром домашние вечера обычно проходили в домашней библиотеке за очередным романом. А когда время подходило ко сну, мы желали друг другу спокойной ночи и расходились по собственным спальням.
Кто мы друг другу, я не понимала. Мы не были женаты и любовные отношения нас не связывали. Мы не были друг другу братом и сестрой, потому что те взгляды, которыми мы порой обменивались, на братско-сестринские точно не походили. У нас оказались одинаковые интересы, взгляды на жизнь и нам было о чем поговорить. Мы практически не ругались, а сложные вопросы решали сообща. Наверное, со временем мы стали настоящими друзьями, но мне порой очень хотелось видеть Джара гораздо бОльшим, чем просто другом. Полагаю, ему тоже, учитывая некоторые знаки внимания, что он мне иногда оказывал. Я ведь женщина, я прекрасно понимала, что нравлюсь Джару не только как собеседница. Но, тем не менее, сделать следующий шаг в отношениях что-то нас обоих останавливало.
Глава 13
Джар знал, что Тирос никогда не считался с чужими интересами. Он всегда делал только то, что сам хотел. Правда, стоило ему столкнуться с серьезным сопротивлением, Тирос остывал и бросал затею, переключаясь на новую. Но Джэрехан искренне надеялся, что просьба лучшего друга и родного брата все-таки будет для Тироса что-то значить и ее сложность его не остановит.
- Нет! – аспект Земли лениво развалился в кресле.
Они сидели во дворце Тироса в ШаарТарене. Высоченные потолки со свисающими сталактитами, пещерные залы с кристаллическими колоннами, по которым струились журчащие водопады, а вокруг них вместо насекомых летали разноцветные друзы драгоценных камней. Мебель, правда, была не каменной, а деревянной, но изготовлена лучшими зарнийскими мастерами из редкого звенящего ясеня – подарок Найи любимому брату.
Джэрехана Тирос принимал в зеленой гостиной. Специально для самых дорогих гостей она была вырезана целиком пещерой и благодаря Шэмму привезена из глубоких недр Ашталита. Рыжевато-зеленый серебряными прожилками малахит стен с составлял интересную цветовую гамму с антрацитово-черным мрамором пола. Свет многочисленных свечей отражался от изломанных граней сталактитов и создавал причудливые тени.
Джар сидел напротив и напряженно буравил брата взглядом.
- Даже не уговаривай!
- Почему? – Огненный не ожидал такого резкого отказа.
Тирос отставил бокал с вином на стеклянный столик рядом с креслом.
- Тебе полную причину или короткую?
- Обе.
Тот фальшиво вздохнул, как будто удивляясь тому, что брат сам не додумался до очевидных вещей.
- Во-первых, у меня нет гарантий, что можно взрастить зерно третьего столпа созидания в завершенном объекте без опасных для жизни повреждений. Проще говоря, я не уверен, что твоя … как там ее…?
- Рейяна, - хмуро напомнил Джар, крутя в руках свой бокал.
- Да, Рейяна. Что она выживет после того, как в ней начнет зарождаться магия. Будь она ребенком, можно было бы попробовать, но взрослое тело уже сформировано.
Да, это была серьезная проблема и Джар давно ломал голову, размышляя, как её решить. Проще вырастить пшеницу в обугленной пустыне, чем сделать из обычного человека – мага.
- А во-вторых?
- Во-вторых, я просто не буду этого делать. Отец на днях уже объявил, что венец Первого достанется тебе. И как бы я к этому ни относился, есть определенные принципы, которые нарушать нельзя. Мы боги, Джар, аспекты высочайшей магии. Твоя Рейяна всего лишь смертная. Она тебе не пара.
Джар с силой сжал ножку хрустального бокала.
- Я сам буду решать, кто мне пара, а кто нет.
- Брат! Она - смертная! Ей осталось жить всего… сколько ей сейчас? Двадцать один? – и после молчаливого кивка брата, Тирос продолжил, - Она умрет через пятьдесят лет. Что такое для нас пятьдесят лет? Открыть и закрыть глаза! А для нее – вся жизнь!
- Именно поэтому я прошу дать ей немного магии, Тир! Тогда я смогу сделать ее эллери! Своей эллери! Она будет жить бесконечно, а со мной – счастливо!
- Жить счастливо с тобой она может и сейчас, - цинично заметил Тирос, - У Рантари несколько смертных любовниц и его не беспокоит, сколько каждая из них проживет!
- Я не Рантари! Я хочу сделать ее своей женой! Я хочу прожить жизнь с ней!
- Да живи так, кто тебе мешает?!
- Сколько? Пятьдесят лет? Открыть и закрыть глаза? – психанул Джар. Он вскочил на ноги и заходил по гостиной взад-вперед. К нему подлетела сапфировая друза, но Джар в раздражении отбросил ее в сторону. Друза ударилась с силой об острый край выступа на стене и, жалобно прозвенев, разбилась на мелкие осколки.
- Мы бессмертные, - безразлично пожал плечами Земной, - Рейяна – нет.
-Тир, прошу как друга, как брата, дай ей магию! Если нужно, я заплачу! Все, что захочешь! Ты давно просил миралитовые шахты на Линдаре в разработку – забирай. Шельфовая зона – твоя. Я прошу мизер – пару капель магии для моей Рейи! Этого достаточно, чтобы сделать ее эллери!
- Нет, Джар! Есть несколько принципов, которые я не нарушаю, и это один из них: смертная не пара бессмертному!
- Ну так дай мне сделать ее бессмертной!
- Нет!
Джар ругался, орал, умолял и настаивал, но Тирос был непреклонен. Магию Рейяне он не подарит.
***
Изменилось все в один момент.
Рынок в Ламарре был не очень большим, со столичным не сравнится. Но здесь из-за близости к морю продавались свежайший улов морских животных и рыб, а Джар, как я успела заметить, очень любил мясо синежабрых каракатиц. Он как раз уехал в свою очередную тайную поездку и должен был вернуться к вечеру следующего дня (но я-то догадывалась, что наемник поехал сопровождать небольшой караван до ближайшего Саринта). И решила порадовать дорогого друга, приготовив ему любимое блюдо. Рецепт узнала у соседки, сложностей возникнуть не должно было, к тому же она обещала помочь выбрать самых лучших каракатиц.
И вот ранним утром (а в рыбные ряды надо было идти спозаранку) мы с Мелис подходили к рынку. Несмотря на то, что рассвет только-только начал раскрашивать ночное небо яркими малиновыми красками, в торговых рядах вовсю кипела и бурлила толпа. Что только не выкладывали на прилавки – и мелкую рыбешку сарейку, которую чуть подсушить на солнце, посыпать солью и получалась отличная закуска к росатте, слабому алкогольному напитку, которым в Ламарре было принято утолять жажду. И большие туши стеклянных карпов, которые весили подчас как два, а то и три человека. Их продавали по кускам, и большую часть свежевыловленных карпов забирали многочисленные ресторанчики, что выстроились вдоль морского пляжного побережья. И различные креветки с крабами, и морские ежи, и подводные белки, и даже водоросли, которые называли здесь «тиросанкой». За что нашему богу так прилетело, что в его честь назвали донную травку, не знаю. Я попробовала ее как-то, но не впечатлилась – кисленькая с приятным послевкусием, но без восторгов. А местные ее очень любили добавлять и гарниром к рыбе, и в сушено-соленом виде, и даже кошкам порой в мисочки подкладывали. Те мурчали от удовольствия и угощались ею, а потом орали по ночам свои кошачьи песни на крышах.
Единственное, что я не любила в рыбных рядах, – яркий, свежий, морской и одновременно одуряюще зловонный запах рыбы. После походов за морепродуктами мне всегда казалось, что этой вонью я пропахла надолго и даже ежедневные купания не могли выветрить противный запах из волос и одежды.
На рынке меня уже достаточно неплохо знали, поэтому со мной, как и с Мелис, здоровались, желали хорошего дня, предлагали самые лучшие и свежайшие кусочки. Но Мелис упорно тащила меня вперед, не давая ни минуты соблазниться дарами моря. Там, у дальнего края была та самая палатка того самого рыбака, который привозил самых лучших и отборных каракатиц.
И только мы свернули за очередной угол, как на нас вылетела запыхавшаяся Фирента Саркат. Она жила через дом от меня и Мелис и мы втроем, будучи самыми молодыми женщинами на улице, старались поддерживать дружеские отношения.
- Рейя! Рейя!! – Фирента схватила меня за руку и потащила в обратную от вожделенной лавки сторону, - Где твой муж? Давно он уехал? Куда?
- Джар? – я почти бежала за соседкой, пытаясь на бегу сообразить, что она хочет мне сказать, - Так вчера вечером. Куда - не сказал… Фирента, да стой ты!
