Денис попытался закричать, но смог выдавить из себя лишь слабый хрип. Глаза полезли из орбит, во рту мгновенно пересохло так, что засаднило, а в том месте, где была его пустая «чаша», словно образовался вакуум — все его внутренности будто потянуло туда, чтобы хоть чем-нибудь заполнить эту зияющую болью пустоту.
Вероятно, он висел связанным уже какое-то время. И не творил заклятий много дольше, чем когда-либо до этого. Вдобавок, он только что был «высосан» досуха проклятым ростком. А потому его новый, обещанный Источником Неутолимый Голод не заставил себя ждать.
Тиа говорила, что это будет невыносимо. Что ж… она выразилась слишком мягко.
Вслед за физической волной накрыло и разум. Сознание выжгло до основания одной-единственной ослепительно яркой мыслью: «Магия! Сотвори магию! Любое заклинание! Сейчас!!!».
Но силы не было ни капли.
Кажется, Денис закричал и закачался, трепыхаясь, на лианах, как пойманная рыба на крючке. Но ничего этого он не чувствовал. Всепоглощающий животный зов внутри заполнил его до краёв, выплеснулся через край, и мир вокруг перестал существовать.
* * *
Кажется, он снова отключился. Потому что через какое-то время маг снова пришёл в себя от того, что вверху живота больно пульсировало. Он разлепил глаза и скосил их туда. Из раны, зиявшей там, где раньше торчал вросший побег, сочилась кровь. Денис почувствовал, что под костюмом его грудь уже стала липкой и теперь кровь стекала по шее к подбородку.
Маг тихо застонал. Он всё ещё ощущал отголоски приступа, оставшегося с ним в виде лёгких судорог и помутнённого рассудка. Но те понемногу отступали, и сознание вновь заволакивало красным туманом теперь казавшимся таким милосердным.
Проморгавшись и вывернув голову, маг увидел, что уже начинало смеркаться. И что прямо под ним собралось десятка полтора четырёхглазых рыжих аборигенов, возглавляемых ещё одним — таким же рыжим, но с пятью глазами, последний из которых находился на самой макушке его несуразно вытянутой головы. Этот пятиглазый был одет куда лучше остальных. В накидки из голубоватой шкуры, покрытой короткими волосками, с чем-то вроде браслетов из черепов мелких животных на четырёх из шести руконог.
«Шаман», — подумал Денис.
Кто бы он ни был, в консилиуме, который развернули внизу рыжие, слово «шамана» явно имело вес. Оглушительно галдя на своём языке, пару минут аборигены что-то обсуждали, а тот лишь изредка вставлял отдельные вскрики или короткие реплики. Но когда пришло время подводить итог, он поднял три руконоги — и все умолкли.
Шаман немного поклекотал, то и дело указывая в сторону Дениса, а потом снова воздел руконоги — и всё собрание дружно заорало и запрыгало. Похоже, решение было принято.
Пятиглазый воздел руконоги в третий раз — и рыжие выпростали из-под соломенных «юбок» кожаные мешочки, из которых каждый поочерёдно высыпал в четыре свободные ладони по внушительной горке измельчённой серой глины из карьера. Последним это сделал сам шаман.
И после очередного его вскрика вся группа начала остервенело втирать эту глину себе в глаза — по горке на каждый из четырёх. Завершающим аккордом церемонии шаман подставил свою макушку одному из стоявших возле него — и получил пятую втёртую горку в глаз на макушке.
Как только это случилось, он резко развернулся, запрокинув голову, и уставился на Дениса. То же самое сделали и остальные.
И тут маг увидел, что после втирания глины угольно-чёрные глаза аборигенов стали стремительно менять цвет, с каждой секундой всё больше наливаясь изнутри жёлтым свечением.
Ах вон оно что! Эти создания выкапывали магическую пыль из почвы, догадался Денис! Это объясняло и то, для чего его собственную магическую энергию они слили в ту же матушку-землю, родящую для них магию!
Сияя жёлтыми огоньками множества глаз, рыжие выстроились под ним в круг. Шаман взмахнул руконогами — и над магом сверкнуло яркое лезвие, обрубившее лиану, на которой он висел. Остальные тут же подхватили Дениса своими заклятиями и так плотно сжали его, что он всё ещё едва мог вздохнуть. Но по крайне мере, маг очутился в горизонтальным положении — тело благодарно заныло, разгоняя застоявшуюся кровь. Красный туман стал мало-помалу отступать.
Галдящей толпой рыжие во главе с шаманом понесли его через всё поселение прямо по воздуху на вершину пирамиды.
Каменная фигура, стоявшая на краю платформы, венчавшей монумент, оказалась высокой статуей такого же шестилапого. Только вместо четырёх глаз, как у них, или пяти, как у их шамана, у неё их было семь — на лице они красовались в два ряда. Непропорционально большой рот щерился частоколом зубов.
Все рыжие, кроме шамана, выйдя на противоположный край платформы, одновременно припали на все шесть лап и с клёкотом обратили лица к небу, приветствуя статую. Шаман же лишь гордо и молчаливо посмотрел в её многоглазое лицо. Похоже, он был ей если не ровня, то как минимум на короткой ноге.
В середине платформы обнаружилась глубокая прямоугольная яма, дно которой покрывал толстый слой золы и пепла.
Что за?!..
Поняв, что его, похоже, сейчас будут ритуально сжигать заживо, Денис в панике замычал, безуспешно пытаясь хоть немного дёрнуться. Изо всех немногих оставшихся сил он упёрся в охватившие его магические тиски, бешено вращая глазами и издавая сдавленные стоны. Но тщетно — заклятия держали во много раз крепче лиан…
Тем временем шаман вовсю готовил ритуал.
Он взмахнул руконогой — и по периметру прямоугольной ямы синим огнём зажглись факелы, встроенные прямо в камень. Ещё взмах — и откуда-то в яму перелетели аккуратно нарезанные тонкие брёвна, складываясь в высокую, полую внутри башню. Третий взмах — и по башне вверх взобралась рябь синего пламени, в следующую же секунду охватив её полностью и превратив в исполинский факел.
Почувствовав, как жар от башни даже с приличного расстояния опаляет ему волосы, Денис снова забился в каменной хватке невидимых заклятий, сдавленно стеная, но никто, конечно, не обратил внимания.
Пятиглазый предводитель рыжих спокойно подошёл к стонущему магу вплотную, скомандовав подручным опустить его ниже.
Глядя Денису в глаза своими яркими жёлтыми угольками, он торжественно что-то проклетокал, ещё раз взмахнул одной из руконог — и в ней с пронзительным свистом возникла зажжённая прямая ветвь с заострённым концом.
Маг напрягся из последних сил и истошно заверещал, краснея и чувствуя, как по лицу размазываются прижатые магическими тисками слёзы…
А шаман, схватив ветвь, вдруг вздрогнул, остекленел взглядом — и с размаху вонзил горящий острый конец прямо в рану у Дениса на животе.
Мир вспыхнул и распался на мелкие фрагменты. И маг — вместе с ним.
Клочки его сознания словно разлетелись в стороны и, бумерангами вернувшись обратно, собрались снова.
Боль была такой, что Денис не запомнил ни свой нечеловеческий, исступлённый вопль, ни ликующий клёкот рыжих, ни то, как они по команде шамана широко качнули мага и, взмахнув руконогами, зашвырнули его по высокой траектории внутрь пылающей башни.
Блёкло, на самой кромке восприятия, он больше почувствовал, чем заметил, что как только синее пламя на конце палки шамана вонзилось ему в живот и прижгло рану, что-то в маге изменилось. Словно бы криво, с огромным шрамом, срослось.
— Тиа… — безо всякой надежды, машинально позвал он.
И даже не нашёл в себе сил удивиться, когда вместо запаха горелого мяса ему в нос пахнуло морской свежестью, а мягкий и ласковый голос прямо над ухом тихо сказал:
— Да, любимый Ари. Наконец-то ты пришёл.
* * *
Впервые за всё время Тиа не сидела, спокойно глядя за горизонт, а встречала его стоя.
В выражении её прекрасного лица, в её позе, сквозило волнение. Она, бесплотная и бескрайняя древняя Сила, пронизывающая всё сущее, переживала за Дениса.
Увидев это, маг свалился перед ней на колени и разрыдался.
Тиа аккуратно села рядом на траву и принялась шептать ему на ухо слова поддержки, мягко поглаживая его руки, плечи и лицо тёплыми потоками воздуха, как умела только она.
Часы так прошли или минуты — Денис не знал. С рыданиями он даже не боролся. Вместе со слезами из него медленно, нехотя выходили боль и нервное напряжение.
И Тиа, умница Тиа лишь понимающе шептала и гладила его, делая ровно то, что было нужнее всего, не больше и не меньше.
Наконец, глаза Дениса высохли, а воспоминания о бессилии и боли поблекли достаточно, чтобы он снова смог нормально мыслить.
— Ты волновалась за меня, милая Тиа?.. — всё ещё слабым, но уже набиравшим силу голосом спросил он.
— На короткое время я перестала тебя чувствовать, — обеспокоенно ответила Тиа. — С тобой всё хорошо, любимый?
В её взгляде всё ещё ощущалась тревога.
— Бывало и лучше… — растерянно пробормотал Денис, чуть не сказав и ей, что не знает, зачем во всё это ввязался.
Прекрасная Тиа была, наверное, единственным, что маг действительно приобрёл с момента провала на Боцерве. Она была его светом и теплом, его поддержкой и источником силы… В прямом и переносном смысле. И каждый раз, оказываясь здесь, рядом с ней, он точно знал, что именно тут его ждёт заслуженная награда за всё, что приходится пережить во внешнем мире, безжалостном и враждебном…
Денис прикрыл глаза и глубоко вдохнул.
— Там, снаружи, в моём мире меня ждёт бой, — сказал он глухо, выдохнув. — Я почти погиб, неведомым образом оторвавшись от тебя, моя прекрасная Тиа… — маг опустил взгляд, чувствуя, как воспоминания о недавних ужасах подкатывают снова. — Но теперь мы снова вместе. И всё будет хорошо. Теперь — точно.
И он счастливо улыбнулся, видя её смягчившийся взгляд. А она улыбнулась ему в ответ.
— Ты хочешь ещё ненадолго остаться здесь, со мной, милый Ари? — взъерошив ему волосы тёплым воздухом, спросила Тиа. — У нас есть ещё немного времени.
— Спасибо за приглашение, любимая, — задумавшись на секунду, ответил Денис, — и в любой другой момент я бы остался здесь с тобой хоть на годы… Но в этот раз мне нужно быть максимально готовым к схватке, чтобы оставался шанс выйти из неё живым. Ты же знаешь, с тобой я могу забыть обо всём, даже о неминуемой смерти…
Без единого возражения Тиа вновь одарила его прекраснейшей из возможных улыбок.
— Тебе нужна Сила Источника, милый Ари. И ты получишь её по праву, — кивнув, проговорила она, запечатав формулу поцелуем.
И Денис, открыв заслонку накопленным злобе и ярости, вывалился из умиротворённого рая обратно в битву за жизнь.
* * *
Несмотря на мгновенность прыжка и возврата из межмирья, рыжие, кажется, успели что-то почувствовать.
На их задранных к сумеречному небу лицах даже начали проступать какие-то новые эмоции, но Денис не стал вглядываться. Он уже был на полпути в пекло пылающей башни, а потому времени оставалось в обрез.
Его первый, мощный удар пришёлся в магический блок, стиснувший тело. Денису могло не повезти — будь шестилапые более сильными магами, заклятие бы устояло, а он — просто потратил силы и драгоценные доли секунды. Но судьба дала передышку — блок разлетелся в клочья с первой попытки.
Не теряя ни мгновения, маг на полную мощность замедлил время и затормозил сгустившимся воздухом собственный полёт.
Теперь можно и слегка перевести дух.
Всё ещё оставался риск, что кто-то из противников окажется достаточно силён, чтобы синхронизироваться с ним и атаковать, но на этот случай Денис, неожиданно для себя самого, повинуясь чистой интуиции, вызвал Поглощающий щит — и тот пришёл!
«Девяностый уровень!..» — ошеломлённо подумал маг, таращась на переливающуюся сферу вокруг.
Поглощающий щит! Заклинание, разделявшее магов ниже и выше этого уровня глубокой расселиной. Непробиваемый без редкой степени магического искусства, либо просто уровня силы выше девяностого, этот щит гарантировал бесполезность атак любого противника, не знавшего, как с ним иметь дело. И не просто бесполезность — истощение оппонента до полной потери способностей.
И вот оно — мерило его нового уровня! И силы ещё осталось прилично! Ай да Тиа, заботливо накачала энергией под такую завязку, что «чаша» растянулась до новых размеров!..
Но долго упиваться ликованием у Дениса не получилось. Пятиглазый шаман оказался силён.
Шестиногий коротышка вдруг «разморозился» и вихрем замахал руконогами, одно за другим посылая в мага диковинные заклятия, которых тот никогда раньше не видел — светящиеся колья и диски, разворачивающиеся сети и плевки синего огня. А как только это всё было брошено, все четыре руконоги шамана одновременно обратились к Денису — и тот почувствовал, как вокруг него сгущается какое-то искрящее разрядами облако.
Снова повинуясь скорее инстинкту, чем разуму, — ну какова вероятность, что этот мелкий урод сильнее девяностого уровня? — маг резко переместился из облака, отбил почти всё, что в него летело, серией плотных экранов, а потом в последний момент отшатнулся в сторону от пары пышущих жаром кольев из чистого света.
И инстинкт не подвёл. Разбив на осколки Поглощающий щит, колья прошипели в сантиметрах от него и ушли в тёмное небо.
Что за птица этот пятиглазый?! Что за чёртову глину втёрли в его глаза?!
Пока Денис ужасался тому, как близко от него вновь прошла неминуемая смерть, его рефлексы продолжали работать — он обернулся усиленным Трёхслойным щитом и тут же ударил сам. Самым мощным, что было в арсенале.
Из его вытянутых рук, словно державших невидимый шар, в пятиглазого конусом ударила сотня тонких фиолетовых лучей. Маг всё ещё висел над пирамидой, падая в замедленном времени, а потому внизу лучами накрыло круг метра три в диаметре. Четверых попавших под лучи рыжих аборигенов испарило мгновенно, а шамана накрыло так, что его перестало быть видно.
Пятиглазый, похоже, не знал этого заклятия, а потому с истошным клёкотом инстинктивно выставил ему навстречу самый сильный щит, какой мог. И хорошо.
Денис, которого Бури не снабжал названиями изучаемых заклятий, называл это — «Спагетти». Помимо неслабой ударной мощи, оно «высасывало» защиту противника. Это работало не с каждым щитом, но с простыми и мощными выручало отменно.
Шаман укрылся именно таким экраном. И теперь стремительно терял силу, безуспешно пытаясь понять, из-за чего. Убрать щит он не мог, а более сложного, похоже, либо не знал, либо уже не мог сотворить.
Пару раз он попытался отпрыгнуть в сторону и бросить в Дениса какое-то атакующее заклятие, но все они были слишком слабыми и просто отскакивали от Трёхслойного щита, эхом причиняя боль самому шаману.
Хладнокровно и безжалостно, с горящими жаждой мести глазами закачивая энергию в концы тонких жёлтых лучей, Денис дождался, когда у противника кончатся силы. Их хватило ненадолго — в какие-то пятнадцать секунд щит погас, и шаман, испустив пронзительный, преисполненный паники и страдания крик, загорелся и истаял в воздухе так же, как и его сородичи.
И только тогда, погасив «Спагетти», маг глубоко и с облегчением вдохнул воздух с запахом палёного мяса и, оттолкнувшись в сторону от башни, вернул темп времени на место.
Для стоявших с задранными головами рыжих всё произошло мгновенно. В одну секунду обездвиженный пленный маг летит в пылающую башню, вот уже почти становясь королевской жертвой Богине Силы. А уже в следующую он стоит перед ними, а рядом дымятся чёрные пятна на месте соплеменников и самого Великого шамана!
Вероятно, он висел связанным уже какое-то время. И не творил заклятий много дольше, чем когда-либо до этого. Вдобавок, он только что был «высосан» досуха проклятым ростком. А потому его новый, обещанный Источником Неутолимый Голод не заставил себя ждать.
Тиа говорила, что это будет невыносимо. Что ж… она выразилась слишком мягко.
Вслед за физической волной накрыло и разум. Сознание выжгло до основания одной-единственной ослепительно яркой мыслью: «Магия! Сотвори магию! Любое заклинание! Сейчас!!!».
Но силы не было ни капли.
Кажется, Денис закричал и закачался, трепыхаясь, на лианах, как пойманная рыба на крючке. Но ничего этого он не чувствовал. Всепоглощающий животный зов внутри заполнил его до краёв, выплеснулся через край, и мир вокруг перестал существовать.
* * *
Кажется, он снова отключился. Потому что через какое-то время маг снова пришёл в себя от того, что вверху живота больно пульсировало. Он разлепил глаза и скосил их туда. Из раны, зиявшей там, где раньше торчал вросший побег, сочилась кровь. Денис почувствовал, что под костюмом его грудь уже стала липкой и теперь кровь стекала по шее к подбородку.
Маг тихо застонал. Он всё ещё ощущал отголоски приступа, оставшегося с ним в виде лёгких судорог и помутнённого рассудка. Но те понемногу отступали, и сознание вновь заволакивало красным туманом теперь казавшимся таким милосердным.
Проморгавшись и вывернув голову, маг увидел, что уже начинало смеркаться. И что прямо под ним собралось десятка полтора четырёхглазых рыжих аборигенов, возглавляемых ещё одним — таким же рыжим, но с пятью глазами, последний из которых находился на самой макушке его несуразно вытянутой головы. Этот пятиглазый был одет куда лучше остальных. В накидки из голубоватой шкуры, покрытой короткими волосками, с чем-то вроде браслетов из черепов мелких животных на четырёх из шести руконог.
«Шаман», — подумал Денис.
Кто бы он ни был, в консилиуме, который развернули внизу рыжие, слово «шамана» явно имело вес. Оглушительно галдя на своём языке, пару минут аборигены что-то обсуждали, а тот лишь изредка вставлял отдельные вскрики или короткие реплики. Но когда пришло время подводить итог, он поднял три руконоги — и все умолкли.
Шаман немного поклекотал, то и дело указывая в сторону Дениса, а потом снова воздел руконоги — и всё собрание дружно заорало и запрыгало. Похоже, решение было принято.
Пятиглазый воздел руконоги в третий раз — и рыжие выпростали из-под соломенных «юбок» кожаные мешочки, из которых каждый поочерёдно высыпал в четыре свободные ладони по внушительной горке измельчённой серой глины из карьера. Последним это сделал сам шаман.
И после очередного его вскрика вся группа начала остервенело втирать эту глину себе в глаза — по горке на каждый из четырёх. Завершающим аккордом церемонии шаман подставил свою макушку одному из стоявших возле него — и получил пятую втёртую горку в глаз на макушке.
Как только это случилось, он резко развернулся, запрокинув голову, и уставился на Дениса. То же самое сделали и остальные.
И тут маг увидел, что после втирания глины угольно-чёрные глаза аборигенов стали стремительно менять цвет, с каждой секундой всё больше наливаясь изнутри жёлтым свечением.
Ах вон оно что! Эти создания выкапывали магическую пыль из почвы, догадался Денис! Это объясняло и то, для чего его собственную магическую энергию они слили в ту же матушку-землю, родящую для них магию!
Сияя жёлтыми огоньками множества глаз, рыжие выстроились под ним в круг. Шаман взмахнул руконогами — и над магом сверкнуло яркое лезвие, обрубившее лиану, на которой он висел. Остальные тут же подхватили Дениса своими заклятиями и так плотно сжали его, что он всё ещё едва мог вздохнуть. Но по крайне мере, маг очутился в горизонтальным положении — тело благодарно заныло, разгоняя застоявшуюся кровь. Красный туман стал мало-помалу отступать.
Галдящей толпой рыжие во главе с шаманом понесли его через всё поселение прямо по воздуху на вершину пирамиды.
Каменная фигура, стоявшая на краю платформы, венчавшей монумент, оказалась высокой статуей такого же шестилапого. Только вместо четырёх глаз, как у них, или пяти, как у их шамана, у неё их было семь — на лице они красовались в два ряда. Непропорционально большой рот щерился частоколом зубов.
Все рыжие, кроме шамана, выйдя на противоположный край платформы, одновременно припали на все шесть лап и с клёкотом обратили лица к небу, приветствуя статую. Шаман же лишь гордо и молчаливо посмотрел в её многоглазое лицо. Похоже, он был ей если не ровня, то как минимум на короткой ноге.
В середине платформы обнаружилась глубокая прямоугольная яма, дно которой покрывал толстый слой золы и пепла.
Что за?!..
Поняв, что его, похоже, сейчас будут ритуально сжигать заживо, Денис в панике замычал, безуспешно пытаясь хоть немного дёрнуться. Изо всех немногих оставшихся сил он упёрся в охватившие его магические тиски, бешено вращая глазами и издавая сдавленные стоны. Но тщетно — заклятия держали во много раз крепче лиан…
Тем временем шаман вовсю готовил ритуал.
Он взмахнул руконогой — и по периметру прямоугольной ямы синим огнём зажглись факелы, встроенные прямо в камень. Ещё взмах — и откуда-то в яму перелетели аккуратно нарезанные тонкие брёвна, складываясь в высокую, полую внутри башню. Третий взмах — и по башне вверх взобралась рябь синего пламени, в следующую же секунду охватив её полностью и превратив в исполинский факел.
Почувствовав, как жар от башни даже с приличного расстояния опаляет ему волосы, Денис снова забился в каменной хватке невидимых заклятий, сдавленно стеная, но никто, конечно, не обратил внимания.
Пятиглазый предводитель рыжих спокойно подошёл к стонущему магу вплотную, скомандовав подручным опустить его ниже.
Глядя Денису в глаза своими яркими жёлтыми угольками, он торжественно что-то проклетокал, ещё раз взмахнул одной из руконог — и в ней с пронзительным свистом возникла зажжённая прямая ветвь с заострённым концом.
Маг напрягся из последних сил и истошно заверещал, краснея и чувствуя, как по лицу размазываются прижатые магическими тисками слёзы…
А шаман, схватив ветвь, вдруг вздрогнул, остекленел взглядом — и с размаху вонзил горящий острый конец прямо в рану у Дениса на животе.
Мир вспыхнул и распался на мелкие фрагменты. И маг — вместе с ним.
Клочки его сознания словно разлетелись в стороны и, бумерангами вернувшись обратно, собрались снова.
Боль была такой, что Денис не запомнил ни свой нечеловеческий, исступлённый вопль, ни ликующий клёкот рыжих, ни то, как они по команде шамана широко качнули мага и, взмахнув руконогами, зашвырнули его по высокой траектории внутрь пылающей башни.
Блёкло, на самой кромке восприятия, он больше почувствовал, чем заметил, что как только синее пламя на конце палки шамана вонзилось ему в живот и прижгло рану, что-то в маге изменилось. Словно бы криво, с огромным шрамом, срослось.
— Тиа… — безо всякой надежды, машинально позвал он.
И даже не нашёл в себе сил удивиться, когда вместо запаха горелого мяса ему в нос пахнуло морской свежестью, а мягкий и ласковый голос прямо над ухом тихо сказал:
— Да, любимый Ари. Наконец-то ты пришёл.
* * *
Впервые за всё время Тиа не сидела, спокойно глядя за горизонт, а встречала его стоя.
В выражении её прекрасного лица, в её позе, сквозило волнение. Она, бесплотная и бескрайняя древняя Сила, пронизывающая всё сущее, переживала за Дениса.
Увидев это, маг свалился перед ней на колени и разрыдался.
Тиа аккуратно села рядом на траву и принялась шептать ему на ухо слова поддержки, мягко поглаживая его руки, плечи и лицо тёплыми потоками воздуха, как умела только она.
Часы так прошли или минуты — Денис не знал. С рыданиями он даже не боролся. Вместе со слезами из него медленно, нехотя выходили боль и нервное напряжение.
И Тиа, умница Тиа лишь понимающе шептала и гладила его, делая ровно то, что было нужнее всего, не больше и не меньше.
Наконец, глаза Дениса высохли, а воспоминания о бессилии и боли поблекли достаточно, чтобы он снова смог нормально мыслить.
— Ты волновалась за меня, милая Тиа?.. — всё ещё слабым, но уже набиравшим силу голосом спросил он.
— На короткое время я перестала тебя чувствовать, — обеспокоенно ответила Тиа. — С тобой всё хорошо, любимый?
В её взгляде всё ещё ощущалась тревога.
— Бывало и лучше… — растерянно пробормотал Денис, чуть не сказав и ей, что не знает, зачем во всё это ввязался.
Прекрасная Тиа была, наверное, единственным, что маг действительно приобрёл с момента провала на Боцерве. Она была его светом и теплом, его поддержкой и источником силы… В прямом и переносном смысле. И каждый раз, оказываясь здесь, рядом с ней, он точно знал, что именно тут его ждёт заслуженная награда за всё, что приходится пережить во внешнем мире, безжалостном и враждебном…
Денис прикрыл глаза и глубоко вдохнул.
— Там, снаружи, в моём мире меня ждёт бой, — сказал он глухо, выдохнув. — Я почти погиб, неведомым образом оторвавшись от тебя, моя прекрасная Тиа… — маг опустил взгляд, чувствуя, как воспоминания о недавних ужасах подкатывают снова. — Но теперь мы снова вместе. И всё будет хорошо. Теперь — точно.
И он счастливо улыбнулся, видя её смягчившийся взгляд. А она улыбнулась ему в ответ.
— Ты хочешь ещё ненадолго остаться здесь, со мной, милый Ари? — взъерошив ему волосы тёплым воздухом, спросила Тиа. — У нас есть ещё немного времени.
— Спасибо за приглашение, любимая, — задумавшись на секунду, ответил Денис, — и в любой другой момент я бы остался здесь с тобой хоть на годы… Но в этот раз мне нужно быть максимально готовым к схватке, чтобы оставался шанс выйти из неё живым. Ты же знаешь, с тобой я могу забыть обо всём, даже о неминуемой смерти…
Без единого возражения Тиа вновь одарила его прекраснейшей из возможных улыбок.
— Тебе нужна Сила Источника, милый Ари. И ты получишь её по праву, — кивнув, проговорила она, запечатав формулу поцелуем.
И Денис, открыв заслонку накопленным злобе и ярости, вывалился из умиротворённого рая обратно в битву за жизнь.
* * *
Несмотря на мгновенность прыжка и возврата из межмирья, рыжие, кажется, успели что-то почувствовать.
На их задранных к сумеречному небу лицах даже начали проступать какие-то новые эмоции, но Денис не стал вглядываться. Он уже был на полпути в пекло пылающей башни, а потому времени оставалось в обрез.
Его первый, мощный удар пришёлся в магический блок, стиснувший тело. Денису могло не повезти — будь шестилапые более сильными магами, заклятие бы устояло, а он — просто потратил силы и драгоценные доли секунды. Но судьба дала передышку — блок разлетелся в клочья с первой попытки.
Не теряя ни мгновения, маг на полную мощность замедлил время и затормозил сгустившимся воздухом собственный полёт.
Теперь можно и слегка перевести дух.
Всё ещё оставался риск, что кто-то из противников окажется достаточно силён, чтобы синхронизироваться с ним и атаковать, но на этот случай Денис, неожиданно для себя самого, повинуясь чистой интуиции, вызвал Поглощающий щит — и тот пришёл!
«Девяностый уровень!..» — ошеломлённо подумал маг, таращась на переливающуюся сферу вокруг.
Поглощающий щит! Заклинание, разделявшее магов ниже и выше этого уровня глубокой расселиной. Непробиваемый без редкой степени магического искусства, либо просто уровня силы выше девяностого, этот щит гарантировал бесполезность атак любого противника, не знавшего, как с ним иметь дело. И не просто бесполезность — истощение оппонента до полной потери способностей.
И вот оно — мерило его нового уровня! И силы ещё осталось прилично! Ай да Тиа, заботливо накачала энергией под такую завязку, что «чаша» растянулась до новых размеров!..
Но долго упиваться ликованием у Дениса не получилось. Пятиглазый шаман оказался силён.
Шестиногий коротышка вдруг «разморозился» и вихрем замахал руконогами, одно за другим посылая в мага диковинные заклятия, которых тот никогда раньше не видел — светящиеся колья и диски, разворачивающиеся сети и плевки синего огня. А как только это всё было брошено, все четыре руконоги шамана одновременно обратились к Денису — и тот почувствовал, как вокруг него сгущается какое-то искрящее разрядами облако.
Снова повинуясь скорее инстинкту, чем разуму, — ну какова вероятность, что этот мелкий урод сильнее девяностого уровня? — маг резко переместился из облака, отбил почти всё, что в него летело, серией плотных экранов, а потом в последний момент отшатнулся в сторону от пары пышущих жаром кольев из чистого света.
И инстинкт не подвёл. Разбив на осколки Поглощающий щит, колья прошипели в сантиметрах от него и ушли в тёмное небо.
Что за птица этот пятиглазый?! Что за чёртову глину втёрли в его глаза?!
Пока Денис ужасался тому, как близко от него вновь прошла неминуемая смерть, его рефлексы продолжали работать — он обернулся усиленным Трёхслойным щитом и тут же ударил сам. Самым мощным, что было в арсенале.
Из его вытянутых рук, словно державших невидимый шар, в пятиглазого конусом ударила сотня тонких фиолетовых лучей. Маг всё ещё висел над пирамидой, падая в замедленном времени, а потому внизу лучами накрыло круг метра три в диаметре. Четверых попавших под лучи рыжих аборигенов испарило мгновенно, а шамана накрыло так, что его перестало быть видно.
Пятиглазый, похоже, не знал этого заклятия, а потому с истошным клёкотом инстинктивно выставил ему навстречу самый сильный щит, какой мог. И хорошо.
Денис, которого Бури не снабжал названиями изучаемых заклятий, называл это — «Спагетти». Помимо неслабой ударной мощи, оно «высасывало» защиту противника. Это работало не с каждым щитом, но с простыми и мощными выручало отменно.
Шаман укрылся именно таким экраном. И теперь стремительно терял силу, безуспешно пытаясь понять, из-за чего. Убрать щит он не мог, а более сложного, похоже, либо не знал, либо уже не мог сотворить.
Пару раз он попытался отпрыгнуть в сторону и бросить в Дениса какое-то атакующее заклятие, но все они были слишком слабыми и просто отскакивали от Трёхслойного щита, эхом причиняя боль самому шаману.
Хладнокровно и безжалостно, с горящими жаждой мести глазами закачивая энергию в концы тонких жёлтых лучей, Денис дождался, когда у противника кончатся силы. Их хватило ненадолго — в какие-то пятнадцать секунд щит погас, и шаман, испустив пронзительный, преисполненный паники и страдания крик, загорелся и истаял в воздухе так же, как и его сородичи.
И только тогда, погасив «Спагетти», маг глубоко и с облегчением вдохнул воздух с запахом палёного мяса и, оттолкнувшись в сторону от башни, вернул темп времени на место.
Для стоявших с задранными головами рыжих всё произошло мгновенно. В одну секунду обездвиженный пленный маг летит в пылающую башню, вот уже почти становясь королевской жертвой Богине Силы. А уже в следующую он стоит перед ними, а рядом дымятся чёрные пятна на месте соплеменников и самого Великого шамана!
