Секундой раньше на столе Хорски снова замигал детектор магических всплесков. Кто-то ещё пришёл с визитом. Кто-то сильный.
Утианец громко раздал всем приказы оставаться на местах, а на увещевания адвокатов, ещё ярче желтея, ответил таким взглядом, что те заткнулись и только проверили, идет ли запись в нагрудных самописцах.
«Надо будет уволить их к чертям за такую беззубость, как только это всё закончится…» — подумал Хорски.
Четверть часа спустя в его кабинет вошёл невысокий, черноволосый и смуглый маг в чёрной форме жандармерии с четырёхцветной радугой поперёк груди. Маг был явно измождён, но глазами, как и его шестирукий коллега, мог прожигать стены.
— Все — вон из кабинета! — приказал он вместо приветствия.
— Я хочу официально заявить, что ваши действия… — робко начал один из адвокатов, но сразу же осёкся.
Вошедший резко повернулся к нему и сощурил глаза — самописцы в нагрудных модулях всех троих защитников бизнесмена хрустнули и задымились.
— Я сказал — все вон! — с нажимом повторил невысокий. — Ричард Хорски — вы остаётесь. У меня к вам разговор.
Широкими шагами он подошёл к столу и жестом руки заставил стоявший у одной из стен стул подлететь прямо ему за спину, едва не задев одного из адвокатов.
— У меня нет времени никого уговаривать, господа, — процедил вошедший, видя, что никто не двигается с места, — поэтому я считаю до трёх, и если моя просьба так и останется проигнорированной, применю магию. На аккуратность с ней у меня тоже времени нет. Выбор за вами.
Адвокаты посмотрели на неработающие самописцы, быстро подхватили свои пожитки и припустили из кабинета, не издав больше ни звука.
«Точно уволю», — хмуро подумал Хорски.
Вслед за адвокатами комнату покинули и жандармы. Бизнесмен с агрессивным посетителем остались одни.
— Ренцини, — коротко представился тот. — Вы сделали из мага пятого уровня высшего. Восемьдесят два уровня вверх просто за счёт химического «буста». Это так?
— Да, — осторожно согласился Хорски, — в одной из лабораторий станции провели такой эксперимент…
— Не надо кормить меня этим вашим юридически правильным бредом, — резко оборвал его Ренцини. — Я здесь не за тем, чтобы вас арестовывать. Мне нужен ваш «буст».
Магнат медленно и всё так же осторожно кивнул.
— Я уже согласился на полное сотрудничество, Гильдия Магов получит все технологии, все результаты, которых учёным моих лабораторий удалось…
— Мне он нужен прямо сейчас. Сию секунду. Весь, какой есть. И экстракт-десятитысячник, все запасы.
— Но…
— Взамен я закрою дело. Шевелев будет виновен во взрыве на Диамее. Лаборатории продолжат официально не существовать. Вы сами откроете их Гильдии через ка-год.
Ричард Хорски поморгал и пристально посмотрел в горящие глаза жандарма.
— Почему я должен верить, что это в ваших полномочиях? Я не слышал о вас до сегодняшнего дня.
— Если бы раньше совершили тяжкое магическое преступление… или раньше попались — услышали бы, — холодно ответил Ренцини. — Я — будущий глава Жандармерии. Гуудер уходит в отставку. Но в этом вам всё равно придётся положиться на моё слово. Потому что если нет… — он едва уловимо дёрнул пальцами одной из ладоней — и стол, стоявший между ними с громким шипением развалился пополам, вырванный из пола. — Я понятно объясняю?
Хорски молча кивнул, глядя на торчащие из пола кабели. Куда уж понятнее.
— Я полагаю, ваш уровень — совсем не пятый, господин Ренцини, — помолчав, тихо сказал он. — Мы никогда не тестировали наши разработки на сильном маге, сами понимаете. Но согласно теории, нашего «супербуста» на вас, скорее всего, едва хватит. Кроме того, в вашем случае он подействует мгновенно, буквально за доли секунды. А потом, когда действие истечёт или ваша магическая энергия закончится, вы либо «опустеете», либо умрёте — зависит от организма. Если бы вы дали себя обследовать, подобрать дозировку и состав ингибиторов, то через день-два мы бы обеспечили вам куда более безопасный препарат…
— Нет. Проклятье…
Ренцини точно хотел услышать другой ответ. На его скулах заиграли желваки, он шумно выдохнул, но остался непреклонен:
— У меня нет ни дня, ни, тем более, двух. Мне всё равно нужны все запасы, какие у вас есть. Условия те же. Прямо сейчас. И это — не просьба.
Ричард Хорски, вздохнув, пожал плечами и жестом пригласил жандарма к потайной двери в стене, за которой скрывалась его личная транспортная капсула.
За долгие годы в бизнесе он очень хорошо научился говорить «нет». Но главное — он научился точно определять, когда «нет» говорить нельзя ни при каких обстоятельствах.
* * *
Самуилу повезло. Когда над его наручным голо-модулем зажглось сообщение от Великого Председателя о срочном сборе, на Верофонте он уже закончил. А это значило, что даже с тем, что его время утекало вдесятеро быстрее времени в штабе Легиона, шанс успеть был.
Жандарм срочно телепортировался в ту же комнату роботов-уборщиков, вмяв их полурассыпавшиеся останки в стены, и побежал в сторону зала Совета.
Когда он, пытаясь отдышаться, притормозил перед дверями в зал, туда заходили последние двое магов, и Самуил протиснулся между уже закрывавшихся створок.
Внутри было намного больше магов, чем на последнем заседании Совета. Учитывая исключение из Гильдии, грозившее каждому, не откликнувшемуся на призыв Аль-Атраша, в этом не было ничего удивительного.
Из сильнейших магов Конфедерации не было только Кру-Цив Гуудера. Уже бывший глава Магической жандармерии с удовольствием принял от своих сородичей на Шуэнде пост Сиятельного и всеобщее поклонение. И об исключении из Гильдии, вероятно, не жалел. Теперь всё, что отделяло Самуила от поста руководителя Жандармерии, это лишь подступавший конец цивилизации…
В этот раз все без исключения в зале Совета были взбудоражены так, как, вероятно, никогда до этого за все века заседаний.
Великие и высшие жарко обсуждали друг с другом то, чему их успела научить Луатариан, вспоминали случаи связанных с магами кризисов из истории Гильдии, и раз за разом успокаивали друг друга тем, что кризисы приходят и уходят, а Гильдия Магов остаётся и лишь крепнет.
Измождённый, заметно постаревший Фахри Аль-Атраш стоял за своей трибуной и молча водил по залу взглядом. Вместо Председателя Коулмана по его правую руку в кресле с украшенной тридцатиконечной звездой высокой спинкой восседала гестерианка Луатариан, маршал возрождённого из пепла Великого Легиона.
Боевые тренировки с ней дали этим почти трём сотням очень сильных магов гораздо больше, чем просто боеспособность. Они дали им веру в собственные силы. И даже уничтоженный поражением Дармо Ратсанари был теперь преисполнен злой энергии и едва не потирал руки от нетерпения взять у врага реванш. Великая гестерианка, на которую Аль-Атраш смотрел с теплом в потускневшем взгляде, постаралась на славу.
Наконец, Председатель подал ей знак, великая встала за соседнюю с ним трибуну и, помогая голосу магией, прогремела:
— Прошу садиться, Великий Легион.
Маги вмиг затихли и расселись по своим местам. Самуил занял своё обычное кресло в секторе экспертов, с неожиданной смесью удивления и понимания отметив, что Пранава Гупты там не было. Великий Легион будет сражаться, чтобы маг-теоретик мог и дальше разрабатывать свои теории. А в бою он бы точно был бесполезен, даже после ускоренного курса от великой Луатариан. Слишком мягкотел.
— Уважаемый Легион, — слабый голос Фахри Аль-Атраша, усиленный магией гестерианки, звучал совсем не так, как большинство собравшихся привыкли его слышать. — Нам с вами предстоит, возможно, самое важное сражение в истории всей Конфедерации, если не всей Вселенной. Гильдия Магов и я лично безмерно благодарны вам всем за то, что вы отозвались на мой призыв.
Председатель почтенно склонил голову и замолчал на секунду.
— Да, мы знаем, что наш противник беспрецедентно силён, — продолжил он, оглядывая зал. — Но и этот Легион — боевая единица беспрецедентной мощи. Ещё никогда в истории магии такое количество великих, высших и просто очень сильных магов не собиралось вместе против одного врага. И никогда ещё враг не был настолько дерзок, чтобы угрожать нам истреблением.
Глаза Великого Фахри зажглись гневом, а узловатые похудевшие пальцы стиснули края трибуны.
— У нас есть всё, чтобы победить. Двести восемьдесят семь отборных, тренированных магов. «Буст» для каждого, на кого он подействует. Ресурсы экстракта, которых хватит на десять таких сражений. Эффект внезапности. Отлаженная тактика. И справедливая ярость, — он почти процедил эту фразу сквозь зубы. — И поэтому мы покажем, что никому, ни-ко-му нельзя так просто взять и сбросить нас с доски! Мы развеем этих магов-выскочек в пыль!
И Великий Председатель яростно хлопнул рукой по трибуне.
— Хэй! Хэй! Хэй! — синхронно прогрохотав по столам, ответил ему Легион.
Муштра Луатариан включала и этот элемент, который магам Легиона приглянулся не меньше диковинных и мощных заклятий. Единое дыхание войска начиналось именно с таких простых вещей.
Аль-Атраш удовлетворённо кивнул:
— Так держать, Легион! Вы — гордость и сила Гильдии. Непобедимая сила, — он снова склонил голову. — А теперь я передам слово великой Луатариан, чтобы мы ещё один, последний раз обсудили ключевое — тактику. Прошу, великая.
Он сделал скупой жест рукой в сторону гестерианки и на полшага отступил от трибуны, показывая, что закончил.
Следующие два часа маги Легиона, затаив дыхание, слушали своего маршала, лишь утвердительно кивая в ответ на вопрос: «Всё ли понятно?». Все знали, что их единственный шанс победить — это следовать плану до мелочей. И каждый знал, что должен был делать.
Потом Фахри Аль-Атраш объявил конец заседания и отпустил Легион на последний, самый длинный и важный сон перед битвой.
Когда Самуил поднялся и пошёл к выходу, чтобы не тратить энергию на магические прыжки, он почувствовал, что Великий Председатель пристально смотрит на него, и повернул голову. Но, встретившись взглядом с ввалившимися и тусклыми глазами Аль-Атраша, жандарм тут же отвернулся, поспешив покинуть зал. Великий маг безусловно знал о его отсутствии. И, возможно, даже о том, где он пропадал. Оставалось лишь надеяться, что больше он не знал о визите Самуила на Верофонт ничего… Хотя бы пока.
* * *
С модуляторами сна можно было настраивать многое — и длительность сна, и глубину, и даже тип сновидения, который хотелось увидеть. Жандарм, как и все, поставил нужное время окончания, а потом выбрал «чистый» режим. Чтобы никакого сна не было — закрыл глаза, а потом открыл, уже полный сил. Так было проще сохранить сосредоточенность на главном.
И поэтому, когда в темноте комнаты отдыха все маги улеглись плотными рядами и затихли, а он активировал свой модулятор, визуально ничего не изменилось. Словно он просто ускорил время и в один момент переместился на десять часов вперёд.
В телепортационный зал, где был назначен общий сбор, маги пришли молча. Там они, всё так же практически не разговаривая, выстроились отрядами так, как их разделила Луатариан — по полтора десятка в каждом, скрупулёзно скомпонованные по силе и умению. Между этими группами сновали более слабые маги, обслуживавшие Легион. Они молча и с пиететом раздавали именные, чётко рассчитанные порции «буста» и экстракта.
Устранитель благодарно принял свои и постарался так незаметно, как мог, отправить их во внутренний карман костюма. У него с собой была своя, особенная порция.
Жандарм оказался в отряде, возглавляемым Борисом Барши, «сотником» с Земли. У них был ещё один «сотник» — магиня Дотраентис с Кнекайлы, огромная разумная паучиха, закованная в панцирь, похожий на хитин, но в разы крепче. Сам Самуил был в их отряде «вторым эшелоном». Несмотря на то, что звучало это не так почётно, как ему бы хотелось, роль именно «вторых эшелонов» была в тактике Легиона ключевой. И это немного грело душу.
Когда с раздачей содержимого для инфузоров было покончено, в зал вошли Аль-Атраш и Луатариан. Они остановились на пандусе у входа, словно на сцене. Великий Председатель теперь выглядел намного лучше, чем прежде: бледное лицо, ввалившиеся глаза, усталая сутулость — всё это стало менее заметным.
«Стимуляторы, — догадался Самуил. — Как же долго тебе придётся после этого восстанавливаться, Великий Фахри…»
И мысленно осёкся, вздрогнув. Очень могло так сложиться, что восстанавливаться не понадобится никому во всём зале.
— Великий Легион! — прогудел Аль-Атраш своим снова обычным, властным и узнаваемым баритоном. — Мы с вами в шаге от схватки, решающей наши судьбы. Мы сильны, как никогда прежде. Мы подготовлены, как не были ни разу в истории. И да, мы не знаем, чем обернётся для нас этот день, — Председатель обвёл зал взглядом, заглядывая на миг в глаза каждому из стоявших перед ним. — Но одно мы знаем точно. Об этой схватке и о каждом из вас будут слагать легенды наши потомки.
Великий маг сделал шаг вперёд, остановившись на краю пандуса.
— Мы не просто пишем сегодня историю. Мы, как титаны, держим историю на своих плечах. И всё, что случится во Вселенной после этого момента, случится лишь благодаря нам! Маги! Впишем же наши имена во все анналы Конфедерации, разорвав нашего врага на атомы!
— Хэй! Хэй! Хэй! — трижды дружно топнув в подкрепление его слов, ответил Легион.
Аль-Атраш склонил голову и традиционно отступил на шаг, передавая слово Луатариан.
«Пора!» — мелькнуло в голове у Самуила, и колени сами собой дрогнули, слабея.
— Легион, ввести «буст»! — гестерианка достала свою порцию и заправила в инфузор, сразу же нажав кнопку.
Защёлкали инфузоры магов по всей зале, после чего её заполнило нестройное шипение — «буст» вошёл в кровоток.
— Экстракт! — скомандовала маршал и вновь первой ввела инъекцию.
И снова шипение наполнило зал.
Как только оно стихло, Луатариан прогремела:
— Руку вверх по готовности!
Тут и там вразнобой начали подниматься в воздух руки, щупальца, ноги и другие конечности. Если экстракт давал энергию всем практически сразу, то «буст» действовал на каждого по-своему. Разброс был до нескольких минут, поэтому нужно было ждать.
Самуил лишь сделал вид, что ввёл «буст», использовав вместо него лёгкую «боевую» смесь — для фокусировки, ускорения работы мозга и прочего. На их лидера, Бориса, инъекция подействовала за минуту, и жандарм поднял руку почти одновременно с ним. Последней же в их отряде воздела вверх бронированную паучью ногу Дотраентис.
— Отряд семнадцать готов! — громко доложил Борис.
Великий Легион был составлен исключительно из сильных магов. А потому «буст» прибавил им немного. Кому-то, кто, как и Самуил, не был даже высшим магом, накинул с десяток уровней. Кому-то, кто и так был очень силён, как, например, Дармо Ратсанари, он добавил всего три-пять. А «сотники» получили от одного до трёх уровней. Но даже на их высотах каждый новый уровень означал одно-два очень мощных заклятия дополнительно. И потому этот прирост был значимым для всех.
— Отряд три готов!.. Отряд восемь готов!.. Отряд четырнадцать готов!.. — слышалось со всех сторон.
И когда все двадцать отрядов отрапортовали о готовности, Аль-Атраш развёл в стороны руки и резко свёл их вместе.
Раздался низкий, гудящий звук, подобный удару в исполинский гонг. Великий Фахри, не произнеся ни слова, простёр руки в сторону Луатариан. Всё. Теперь Легион был на войне, и именно гестерианка правила этот бал.
Утианец громко раздал всем приказы оставаться на местах, а на увещевания адвокатов, ещё ярче желтея, ответил таким взглядом, что те заткнулись и только проверили, идет ли запись в нагрудных самописцах.
«Надо будет уволить их к чертям за такую беззубость, как только это всё закончится…» — подумал Хорски.
Четверть часа спустя в его кабинет вошёл невысокий, черноволосый и смуглый маг в чёрной форме жандармерии с четырёхцветной радугой поперёк груди. Маг был явно измождён, но глазами, как и его шестирукий коллега, мог прожигать стены.
— Все — вон из кабинета! — приказал он вместо приветствия.
— Я хочу официально заявить, что ваши действия… — робко начал один из адвокатов, но сразу же осёкся.
Вошедший резко повернулся к нему и сощурил глаза — самописцы в нагрудных модулях всех троих защитников бизнесмена хрустнули и задымились.
— Я сказал — все вон! — с нажимом повторил невысокий. — Ричард Хорски — вы остаётесь. У меня к вам разговор.
Широкими шагами он подошёл к столу и жестом руки заставил стоявший у одной из стен стул подлететь прямо ему за спину, едва не задев одного из адвокатов.
— У меня нет времени никого уговаривать, господа, — процедил вошедший, видя, что никто не двигается с места, — поэтому я считаю до трёх, и если моя просьба так и останется проигнорированной, применю магию. На аккуратность с ней у меня тоже времени нет. Выбор за вами.
Адвокаты посмотрели на неработающие самописцы, быстро подхватили свои пожитки и припустили из кабинета, не издав больше ни звука.
«Точно уволю», — хмуро подумал Хорски.
Вслед за адвокатами комнату покинули и жандармы. Бизнесмен с агрессивным посетителем остались одни.
— Ренцини, — коротко представился тот. — Вы сделали из мага пятого уровня высшего. Восемьдесят два уровня вверх просто за счёт химического «буста». Это так?
— Да, — осторожно согласился Хорски, — в одной из лабораторий станции провели такой эксперимент…
— Не надо кормить меня этим вашим юридически правильным бредом, — резко оборвал его Ренцини. — Я здесь не за тем, чтобы вас арестовывать. Мне нужен ваш «буст».
Магнат медленно и всё так же осторожно кивнул.
— Я уже согласился на полное сотрудничество, Гильдия Магов получит все технологии, все результаты, которых учёным моих лабораторий удалось…
— Мне он нужен прямо сейчас. Сию секунду. Весь, какой есть. И экстракт-десятитысячник, все запасы.
— Но…
— Взамен я закрою дело. Шевелев будет виновен во взрыве на Диамее. Лаборатории продолжат официально не существовать. Вы сами откроете их Гильдии через ка-год.
Ричард Хорски поморгал и пристально посмотрел в горящие глаза жандарма.
— Почему я должен верить, что это в ваших полномочиях? Я не слышал о вас до сегодняшнего дня.
— Если бы раньше совершили тяжкое магическое преступление… или раньше попались — услышали бы, — холодно ответил Ренцини. — Я — будущий глава Жандармерии. Гуудер уходит в отставку. Но в этом вам всё равно придётся положиться на моё слово. Потому что если нет… — он едва уловимо дёрнул пальцами одной из ладоней — и стол, стоявший между ними с громким шипением развалился пополам, вырванный из пола. — Я понятно объясняю?
Хорски молча кивнул, глядя на торчащие из пола кабели. Куда уж понятнее.
— Я полагаю, ваш уровень — совсем не пятый, господин Ренцини, — помолчав, тихо сказал он. — Мы никогда не тестировали наши разработки на сильном маге, сами понимаете. Но согласно теории, нашего «супербуста» на вас, скорее всего, едва хватит. Кроме того, в вашем случае он подействует мгновенно, буквально за доли секунды. А потом, когда действие истечёт или ваша магическая энергия закончится, вы либо «опустеете», либо умрёте — зависит от организма. Если бы вы дали себя обследовать, подобрать дозировку и состав ингибиторов, то через день-два мы бы обеспечили вам куда более безопасный препарат…
— Нет. Проклятье…
Ренцини точно хотел услышать другой ответ. На его скулах заиграли желваки, он шумно выдохнул, но остался непреклонен:
— У меня нет ни дня, ни, тем более, двух. Мне всё равно нужны все запасы, какие у вас есть. Условия те же. Прямо сейчас. И это — не просьба.
Ричард Хорски, вздохнув, пожал плечами и жестом пригласил жандарма к потайной двери в стене, за которой скрывалась его личная транспортная капсула.
За долгие годы в бизнесе он очень хорошо научился говорить «нет». Но главное — он научился точно определять, когда «нет» говорить нельзя ни при каких обстоятельствах.
* * *
Самуилу повезло. Когда над его наручным голо-модулем зажглось сообщение от Великого Председателя о срочном сборе, на Верофонте он уже закончил. А это значило, что даже с тем, что его время утекало вдесятеро быстрее времени в штабе Легиона, шанс успеть был.
Жандарм срочно телепортировался в ту же комнату роботов-уборщиков, вмяв их полурассыпавшиеся останки в стены, и побежал в сторону зала Совета.
Когда он, пытаясь отдышаться, притормозил перед дверями в зал, туда заходили последние двое магов, и Самуил протиснулся между уже закрывавшихся створок.
Внутри было намного больше магов, чем на последнем заседании Совета. Учитывая исключение из Гильдии, грозившее каждому, не откликнувшемуся на призыв Аль-Атраша, в этом не было ничего удивительного.
Из сильнейших магов Конфедерации не было только Кру-Цив Гуудера. Уже бывший глава Магической жандармерии с удовольствием принял от своих сородичей на Шуэнде пост Сиятельного и всеобщее поклонение. И об исключении из Гильдии, вероятно, не жалел. Теперь всё, что отделяло Самуила от поста руководителя Жандармерии, это лишь подступавший конец цивилизации…
В этот раз все без исключения в зале Совета были взбудоражены так, как, вероятно, никогда до этого за все века заседаний.
Великие и высшие жарко обсуждали друг с другом то, чему их успела научить Луатариан, вспоминали случаи связанных с магами кризисов из истории Гильдии, и раз за разом успокаивали друг друга тем, что кризисы приходят и уходят, а Гильдия Магов остаётся и лишь крепнет.
Измождённый, заметно постаревший Фахри Аль-Атраш стоял за своей трибуной и молча водил по залу взглядом. Вместо Председателя Коулмана по его правую руку в кресле с украшенной тридцатиконечной звездой высокой спинкой восседала гестерианка Луатариан, маршал возрождённого из пепла Великого Легиона.
Боевые тренировки с ней дали этим почти трём сотням очень сильных магов гораздо больше, чем просто боеспособность. Они дали им веру в собственные силы. И даже уничтоженный поражением Дармо Ратсанари был теперь преисполнен злой энергии и едва не потирал руки от нетерпения взять у врага реванш. Великая гестерианка, на которую Аль-Атраш смотрел с теплом в потускневшем взгляде, постаралась на славу.
Наконец, Председатель подал ей знак, великая встала за соседнюю с ним трибуну и, помогая голосу магией, прогремела:
— Прошу садиться, Великий Легион.
Маги вмиг затихли и расселись по своим местам. Самуил занял своё обычное кресло в секторе экспертов, с неожиданной смесью удивления и понимания отметив, что Пранава Гупты там не было. Великий Легион будет сражаться, чтобы маг-теоретик мог и дальше разрабатывать свои теории. А в бою он бы точно был бесполезен, даже после ускоренного курса от великой Луатариан. Слишком мягкотел.
— Уважаемый Легион, — слабый голос Фахри Аль-Атраша, усиленный магией гестерианки, звучал совсем не так, как большинство собравшихся привыкли его слышать. — Нам с вами предстоит, возможно, самое важное сражение в истории всей Конфедерации, если не всей Вселенной. Гильдия Магов и я лично безмерно благодарны вам всем за то, что вы отозвались на мой призыв.
Председатель почтенно склонил голову и замолчал на секунду.
— Да, мы знаем, что наш противник беспрецедентно силён, — продолжил он, оглядывая зал. — Но и этот Легион — боевая единица беспрецедентной мощи. Ещё никогда в истории магии такое количество великих, высших и просто очень сильных магов не собиралось вместе против одного врага. И никогда ещё враг не был настолько дерзок, чтобы угрожать нам истреблением.
Глаза Великого Фахри зажглись гневом, а узловатые похудевшие пальцы стиснули края трибуны.
— У нас есть всё, чтобы победить. Двести восемьдесят семь отборных, тренированных магов. «Буст» для каждого, на кого он подействует. Ресурсы экстракта, которых хватит на десять таких сражений. Эффект внезапности. Отлаженная тактика. И справедливая ярость, — он почти процедил эту фразу сквозь зубы. — И поэтому мы покажем, что никому, ни-ко-му нельзя так просто взять и сбросить нас с доски! Мы развеем этих магов-выскочек в пыль!
И Великий Председатель яростно хлопнул рукой по трибуне.
— Хэй! Хэй! Хэй! — синхронно прогрохотав по столам, ответил ему Легион.
Муштра Луатариан включала и этот элемент, который магам Легиона приглянулся не меньше диковинных и мощных заклятий. Единое дыхание войска начиналось именно с таких простых вещей.
Аль-Атраш удовлетворённо кивнул:
— Так держать, Легион! Вы — гордость и сила Гильдии. Непобедимая сила, — он снова склонил голову. — А теперь я передам слово великой Луатариан, чтобы мы ещё один, последний раз обсудили ключевое — тактику. Прошу, великая.
Он сделал скупой жест рукой в сторону гестерианки и на полшага отступил от трибуны, показывая, что закончил.
Следующие два часа маги Легиона, затаив дыхание, слушали своего маршала, лишь утвердительно кивая в ответ на вопрос: «Всё ли понятно?». Все знали, что их единственный шанс победить — это следовать плану до мелочей. И каждый знал, что должен был делать.
Потом Фахри Аль-Атраш объявил конец заседания и отпустил Легион на последний, самый длинный и важный сон перед битвой.
Когда Самуил поднялся и пошёл к выходу, чтобы не тратить энергию на магические прыжки, он почувствовал, что Великий Председатель пристально смотрит на него, и повернул голову. Но, встретившись взглядом с ввалившимися и тусклыми глазами Аль-Атраша, жандарм тут же отвернулся, поспешив покинуть зал. Великий маг безусловно знал о его отсутствии. И, возможно, даже о том, где он пропадал. Оставалось лишь надеяться, что больше он не знал о визите Самуила на Верофонт ничего… Хотя бы пока.
* * *
С модуляторами сна можно было настраивать многое — и длительность сна, и глубину, и даже тип сновидения, который хотелось увидеть. Жандарм, как и все, поставил нужное время окончания, а потом выбрал «чистый» режим. Чтобы никакого сна не было — закрыл глаза, а потом открыл, уже полный сил. Так было проще сохранить сосредоточенность на главном.
И поэтому, когда в темноте комнаты отдыха все маги улеглись плотными рядами и затихли, а он активировал свой модулятор, визуально ничего не изменилось. Словно он просто ускорил время и в один момент переместился на десять часов вперёд.
В телепортационный зал, где был назначен общий сбор, маги пришли молча. Там они, всё так же практически не разговаривая, выстроились отрядами так, как их разделила Луатариан — по полтора десятка в каждом, скрупулёзно скомпонованные по силе и умению. Между этими группами сновали более слабые маги, обслуживавшие Легион. Они молча и с пиететом раздавали именные, чётко рассчитанные порции «буста» и экстракта.
Устранитель благодарно принял свои и постарался так незаметно, как мог, отправить их во внутренний карман костюма. У него с собой была своя, особенная порция.
Жандарм оказался в отряде, возглавляемым Борисом Барши, «сотником» с Земли. У них был ещё один «сотник» — магиня Дотраентис с Кнекайлы, огромная разумная паучиха, закованная в панцирь, похожий на хитин, но в разы крепче. Сам Самуил был в их отряде «вторым эшелоном». Несмотря на то, что звучало это не так почётно, как ему бы хотелось, роль именно «вторых эшелонов» была в тактике Легиона ключевой. И это немного грело душу.
Когда с раздачей содержимого для инфузоров было покончено, в зал вошли Аль-Атраш и Луатариан. Они остановились на пандусе у входа, словно на сцене. Великий Председатель теперь выглядел намного лучше, чем прежде: бледное лицо, ввалившиеся глаза, усталая сутулость — всё это стало менее заметным.
«Стимуляторы, — догадался Самуил. — Как же долго тебе придётся после этого восстанавливаться, Великий Фахри…»
И мысленно осёкся, вздрогнув. Очень могло так сложиться, что восстанавливаться не понадобится никому во всём зале.
— Великий Легион! — прогудел Аль-Атраш своим снова обычным, властным и узнаваемым баритоном. — Мы с вами в шаге от схватки, решающей наши судьбы. Мы сильны, как никогда прежде. Мы подготовлены, как не были ни разу в истории. И да, мы не знаем, чем обернётся для нас этот день, — Председатель обвёл зал взглядом, заглядывая на миг в глаза каждому из стоявших перед ним. — Но одно мы знаем точно. Об этой схватке и о каждом из вас будут слагать легенды наши потомки.
Великий маг сделал шаг вперёд, остановившись на краю пандуса.
— Мы не просто пишем сегодня историю. Мы, как титаны, держим историю на своих плечах. И всё, что случится во Вселенной после этого момента, случится лишь благодаря нам! Маги! Впишем же наши имена во все анналы Конфедерации, разорвав нашего врага на атомы!
— Хэй! Хэй! Хэй! — трижды дружно топнув в подкрепление его слов, ответил Легион.
Аль-Атраш склонил голову и традиционно отступил на шаг, передавая слово Луатариан.
«Пора!» — мелькнуло в голове у Самуила, и колени сами собой дрогнули, слабея.
— Легион, ввести «буст»! — гестерианка достала свою порцию и заправила в инфузор, сразу же нажав кнопку.
Защёлкали инфузоры магов по всей зале, после чего её заполнило нестройное шипение — «буст» вошёл в кровоток.
— Экстракт! — скомандовала маршал и вновь первой ввела инъекцию.
И снова шипение наполнило зал.
Как только оно стихло, Луатариан прогремела:
— Руку вверх по готовности!
Тут и там вразнобой начали подниматься в воздух руки, щупальца, ноги и другие конечности. Если экстракт давал энергию всем практически сразу, то «буст» действовал на каждого по-своему. Разброс был до нескольких минут, поэтому нужно было ждать.
Самуил лишь сделал вид, что ввёл «буст», использовав вместо него лёгкую «боевую» смесь — для фокусировки, ускорения работы мозга и прочего. На их лидера, Бориса, инъекция подействовала за минуту, и жандарм поднял руку почти одновременно с ним. Последней же в их отряде воздела вверх бронированную паучью ногу Дотраентис.
— Отряд семнадцать готов! — громко доложил Борис.
Великий Легион был составлен исключительно из сильных магов. А потому «буст» прибавил им немного. Кому-то, кто, как и Самуил, не был даже высшим магом, накинул с десяток уровней. Кому-то, кто и так был очень силён, как, например, Дармо Ратсанари, он добавил всего три-пять. А «сотники» получили от одного до трёх уровней. Но даже на их высотах каждый новый уровень означал одно-два очень мощных заклятия дополнительно. И потому этот прирост был значимым для всех.
— Отряд три готов!.. Отряд восемь готов!.. Отряд четырнадцать готов!.. — слышалось со всех сторон.
И когда все двадцать отрядов отрапортовали о готовности, Аль-Атраш развёл в стороны руки и резко свёл их вместе.
Раздался низкий, гудящий звук, подобный удару в исполинский гонг. Великий Фахри, не произнеся ни слова, простёр руки в сторону Луатариан. Всё. Теперь Легион был на войне, и именно гестерианка правила этот бал.
