- Так вот теперь как всё происходит у тебя? Ты сам мне говорил, что не собираешься играть всяких… Мы обсуждали с тобой роль искусства, и тут я вижу это… Это низкопробное… убогое… совершенно непотребное…. к-к-кино! Если его вообще так можно назвать. Я согласна с тобой, что роли должны быть разноплановые, но почему ты даже со мной не посоветовался? Помнится, когда-то в павильоне мы твою роль даже репетировали вместе. А сейчас? Ты отдаляешься от меня! Ты стал каким-то молчаливым. Сам себе на уме. Ты постоянно закрываешься в своём кабинете, часами проводя у ноутбука. Мы уже не обсуждаем ничего. Потом я иду на премьеру и вижу там то, чего совершенно не ожидала увидеть. Это что? Такой сюрприз что ли? Ещё этот фонд! Ты действительно собираешься этим заниматься? Что дальше, Джонни? Разойдёмся по разным комнатам и забудем о существовании друг друга?
Эти душераздирающие претензии разъедали Джона изнутри. Крик души рвался наружу, но застревал где-то в горле. Джон понимал, что нет никакого смысла пытаться кричать и звать о помощи, хоть и очень хотелось. Если бы можно было ничего не объяснять? Если бы она просто поверила ему без слов?
- Милая, - Джонни подошёл к жене и попытался её обнять.
- Нет, не трогай меня, Джонни! Ты… Ты… Я не могу… Не сейчас… Оставь меня! Оставь меня, пожалуйста. Мне нужно побыть одной.
Джон не стал проявлять настойчивость, так как в данной ситуации она была явно неуместной. Он решил, что им необходимо обоим сделать передышку. Он молча собрался и ушёл. К тому же у него были дела: требовалось заехать в «Дримс Пикчерз» и прояснить там парочку вопросов по поводу вчерашнего выступления.
После того, как Джон ушёл, Джиллиан, немного успокоившись, направилась в его кабинет. Она не поверила ни единому слову мужа. Она успела прекрасно изучить его. Взгляды, характер, ценностные ориентиры, отношение к профессии – всё говорило о том, что Джон никогда не согласился бы играть эту роль просто так. И дело было совершенно не в деньгах и новом амплуа - это было слишком противоестественно его природе. Он бы просто не смог её сыграть, тем более так талантливо, как это выглядело вчера. Но он всё-таки согласился, даже не посоветовавшись с ней. Кроме того, Джиллиан вспомнила, как он возмущался, когда первый раз читал сценарий. Он говорил, что не будет играть в этом фильме. Она хорошо это запомнила. И почему он тогда не рассказал ей всей правды? Помнится, он говорил совершенно о другом фильме, с другим сценарием. Все эти витиеватые фразочки насчёт роли - Джон постоянно подсовывал ей пустышки, не сообщая ничего конкретного. Зачем это понадобилось? Условия контракта? И только? Слишком слабый мотив. Джон точно намекнул бы более прозрачно о своей работе. Резкие перемены в настроении, которые она наблюдала перед премьерой и после неё. Всё это собиралось в какой-то странный комок загадок непонятной субстанции и формы. Что-то тут было нечисто, и это необходимо было выяснить.
Сначала Джиллиан принялась за ноутбук Джона. Она добралась до истории посещений в браузере и стала по очереди открывать вкладки. Надо сказать, что интересы Джона были действительно странными. Он почти не читал о себе, не интересовался критикой своих ролей и фильмов, его совсем не волновали рейтинги и сборы. Больше всего его занимали вопросы, связанные с самой компанией «Дримс Пикчерз». Он читал финансовые отчёты, изучал юридические документы: договоры, распоряжения, акты, контракты и так далее. Также особый интерес для него, по всей видимости, представляла личность самого мистера Рейнольда Моргана, биография которого явно штудировалась не один десяток раз. И всё это не выглядело просто времяпрепровождением: создавалось впечатление, что Джон упорно что-то искал. Но с какой целью? Зачем ему нужно было знать столько о компании, в которой он работает?
Другой стороной его интереса были некоторые звёзды. Сначала Джилл не поняла избирательности Джона в отношении актёров, актрис, рок- и поп-исполнителей. Но потом всё-таки удалось заметить одну общую закономерность в их биографии: абсолютно все эти звёзды покончили жизнь самоубийством. В их числе особое место занимал Роберт Шаферз. Парочку материалов про него Джиллиан нашла уже в закладках. Тут, вроде бы, не было ничего необычного, так как Джон работал с Робертом в проекте «Поющие мечты». Возможно, он успел с ним познакомиться и пообщаться. Однако Джиллиан решила не спешить с выводами, а подробно ознакомиться со всем, что интересовало Джона.
Она долго вчитывалась во всё то, что сохранил себе её муж. Ничего особенного на первый взгляд как бы не было, но Джилл всё-таки заметила один любопытный нюанс. До того момента, как Роберт попал в «Дримс Пикчерз», далеко не все его роли были удачными. Парочку фильмов, где он снялся, можно было бы даже назвать провальными. Но затем, после одной блестящей роли, он начинает работать в «Дримс Пикчерз». После чего его актёрская игра возрастает многократно. Он становится самым успешным актёром Голливуда: деньги текут рекой, награды сыплются на голову пачками. Критики в один голос кричат, что Роберт Шаферз уже вписал своё имя в историю кино и что он настоящая легенда.
Эта история Шаферза напомнила Джиллиан историю самого Джона. Сначала он сыграл удачную роль Энтони в фильме «Книжная любовь», затем начал работать в «Дримс Пикчерз». Джилл вспомнила, как у него не получалась роль Микки в «Поющих мечтах», как он не ладил с Питером Уоллбергом, но потом всё вдруг как-то резко устаканилось, и Микки Джон отыграл на пять с плюсом. Не то чтобы Джиллиан сомневалась в его актёрских способностях - просто такой резкий скачок было сложно не заметить. Неужели это Питер Уоллберг вытянул из него всё это? Неужели этот режиссёр способен так раскрывать актёров? Роберт Шаферз, Джон Вайер… Может, кто-то ещё? Ну и последняя роль Джона не укладывалась в голове Джиллиан. Конечно, возможно, многое из её догадок выглядело притянутым за уши, но если учесть тот факт, что Роберт Шаферз, карьеру которого Джон повторяет словно под копирку, покончил с собой, то поводы для беспокойства, безусловно, были.
Далее Джиллиан направилась к письменному столу Джона. Она с удивлением обнаружила, что муж стал закрывать его на ключ. Благо Джилл прекрасно знала, где он лежит, поэтому вскоре уже вовсю рылась в его полках. В основном там были какие-то личные заметки, выписки из книг, цитаты, документы – в целом всякий творческий хлам. Вдруг её внимание привлекла одна небольшая записка. Она была написана от руки, и подчерк был явно не Джона.
В руки Джиллиан попалась предсмертная записка Роберта Шаферза, но она этого, конечно же, не знала, так как записка была анонимной. Она несколько раз прочитала её, некоторые фразы произнося вслух и делая таким образом акцент на них:
- Скоро всё изменится… создатели ниток нашли себе нового кумира. Эксперимент удался… После стольких неудачных попыток! Стереть все грани… Энтони станет проводником, Энтони подарит людям веру в идею. Ощущение грядущего… Не сон, но явь! Танцуйте, маски, под музыку новой эры! Играйте в игры, которые для вас придумал сам дьявол…
- Хм, странно. Очень странно. Куда же ты влез, Джонни?
Джиллиан достала телефон и сфотографировала записку, посчитав её ценной находкой. Далее она всё вернула на свои места, выключила ноутбук и покинула кабинет.
- Алло, пап. Привет.
- Привет, Джилли. Как раз собирался тебе позвонить. Смотрел вчера на твоего парня… Даже не знаю, что тебе сказать по этому поводу... Я бы сказал… Э-э… Очень экспрессивно, - Кристофер Фокс всегда прибегал к таким замысловатым словечкам, когда хотел смягчить критику. Он явно был в шоке от увиденного.
- Слушай, пап, давай не будет ходить вокруг да около – роль ужасная. Я как раз поэтому тебе и звоню. Знаешь, мне кажется, Джонни попал в беду. Он никогда не согласился бы играть это.
- Думаешь, что его вынудили?
- Не знаю, что-то неладное творится. Я тут кое-что нашла у него. Кое-что очень необычное. Возможно, так оно есть. Может, я ошибаюсь или что-то там выдумываю себе? Пока что это просто догадки, мои мысли, но я хочу, чтобы ты помог мне разобраться во всём.
- Я так понимаю, что это не телефонный разговор.
- Да, лучше бы нам встретиться.
- Заезжай домой сегодня вечером, и мы это обсудим. Часиков в восемь.
- Хорошо, я приеду.
Вечером, как и было условлено, Джиллиан приехала к отцу. Кристофер Фокс, как всегда, сидел у себя в кабинете, периодически переходя в небольшой, хорошо оборудованный кинозал, расположенный рядом. Джилл застала его читающим какую-то очередную рукопись. Он застыл в кресле и, спустив очки на самый кончик носа, изучал материал, отвлекаясь только на перелистывание страниц.
- А ты, как обычно, проводишь время за работой.
Отец спокойно посмотрел на неё.
- Вот, послушай, - и он начал читать с выражением: «Ради чего всё? А как же память? Что толку, если нельзя забрать или оставить? Просто куча фотографий разбросанных по полу. Снимки самых ярких моментов, которые вспышкой впечатались в твоё сознание. Ты ходишь между ними, рассматриваешь, боишься наступить, чтобы вдруг не испортить. Столько приходится делать ради того, чтобы сохранить их. Но время. Оно нещадно стирает всё. Стирает, стирает, стирает… Этот пожелтел. Этот стал блеклым и почти бесцветным. На этом коричневое пятно от разлитого кофе, а на этом мятая трещина искажает лицо. Моменты, ради которых жил, обречены исчезнуть вместе с обветшалой бумагой и слабеющим умом», - Кристофер закончил читать. – Что скажешь?
- Неплохо. Совсем неплохо. Может, слишком безнадёжно? Там что-нибудь будет про надежду или любовь?
- Ещё не дочитал, - отец снова внимательно посмотрел на неё. – Надеюсь, что будет, а то история останется слишком бедной.
- А так чувствуется стиль и любовь автора к философии.
- Хорошо, - Кристофер положил сценарий на стол. - Как дела твои?
- Не всё хорошо, пап, - Джилл опустила голову.
- Что случилось?
- Джонни. Я сильно переживаю за него.
- Но ты ведь его любишь. Конечно, ты будешь переживать. Иначе и быть не может.
- Нет, ты не понимаешь. Его последняя роль.
И Джиллиан рассказала отцу всё, что знала. Она рассказала ему о том, что сначала Джонни ей говорил о сценарии про полицейского, о том, что Джонни очень сильно интересуется гибелью Роберта Шаферза. Она показала отцу странную записку, которую нашла в столе Джона. Кристофер внимательно прочитал всё, что там написано:
- Ничего не понимаю. Какая-то тарабарщина.
- Это, очевидно, какое-то послание.
- И что оно значит?
- К сожалению, я пока не поняла. Думала, что ты мне поможешь.
- А кто писал, знаешь?
- Нет. Но я знаю, что Джонни вряд ли бы согласился играть эту роль только ради денег. Он совсем другой, пап. Ты же его видел. Ты веришь, что он вот так просто стал бы участвовать в этом? Да с его нравами и воспитанием он бы и близко к съёмочной площадке не подошёл. Я уже не говорю о таких откровенных сценах. Тут явно что-то ещё. Какой-то недостающий фактор. Какой-то скрытый мотив.
- Да, пожалуй, сейчас вынужден с тобой согласиться, моя деточка. Это совсем не похоже на Джона. Я вот думаю, почему руководство «Дримс Пикчерз» решило взять на эту роль именно его. Ведь он совершенно другой. Не сказать что роль совсем не его, но можно было бы найти и более подходящего кандидата, - отец Джилл рассуждал, как режиссёр, каким был до мозга костей.
- Я подумала, ты более вхож в эти круги. Может, ты что-нибудь узнаешь?
- Хорошо, попробуем уцепиться за хвост этой ускользающей змеи...
- Здравствуйте, мистер Морган. Я бы хотел прояснить парочку моментов. Это касается вчерашнего выступления, которое Вы почему-то никак не согласовали со мной? – Джон начал сразу в лоб, желая максимально надавить на главу компании. Однако сделать это было совсем не просто.
- Здравствуйте, мистер Вайер. Рад, что Вы к нам заглянули, - мистер Морган пребывал, как обычно, в хорошем настроении. Его ни капли не смутил тон актёра: он прекрасно знал, кто сейчас хозяин положения. – Мы как раз собирались обсудить это с Вами.
- Почему Вы не предупредили, о чём оно будет? - перебил вдруг Джон мистера Моргана. Ему очень не хотелось снова выслушивать его нравоучения. – Вы же прекрасно знаете, как я отношусь к этому. И я точно не собираюсь заниматься созданием какого-то там фонда.
- Чего Вы так испугались, Джон? В действительности в этом деле Ваша роль не такая уж и значимая. Вам совершенно не придётся прилагать никаких усилий. Просто иногда появляться на публике, делать кое-какие заявления. Машина СМИ будет работать сама по себе. Фонд будем делать мы, и всеми делами будем заниматься тоже мы.
- Я ни копейки не дам в этот ваш фонд, - наконец-то Джон выдал главный аргумент против, надеясь переломить ситуацию в свою пользу.
- Так вот что Вас волнует, - хитро улыбнулся мистер Морган. – О нет. Об этом можете не беспокоиться. Ваши деньги нам абсолютно не нужны. Все растраты мы берём на себя. Единственное, что в этом фонде будет от Вас, – это имя в графе главного учредителя. Так что на этот счёт можете быть спокойны.
- Зачем тогда Вам нужен я?
- Информационная поддержка, не более того. Предположим, откроем мы какой-то фонд. Кто об этом будет знать? В наш век всему необходима реклама. И чем больший охват эта реклама будет иметь, тем лучше, тем больше шансов попасть в нужную аудиторию. А если ещё и рекламировать продукт будет хорошо известное публичное лицо - продукт имеет все шансы быть крайне востребованным в обществе. Подпишете пару бумаг, дадите интервью – ничего сложного. Тем более и интервью мы можем сделать за Вас. Ровным счётом никаких усилий.
Джона коробило от мысли, что он станет рекламировать фонд по поддержке содомитов, коими считал все без исключения ЛГБТ-сообщества, но, похоже, объяснять это мистеру Моргану, пытаться его как-то убедить было совершенно бесполезно. Это всё уже обсудили прошлый раз. Роль Джона определена, и он должен играть по указке этого невидимого режиссёра под названием «мы». Пока у него не было выбора. Точнее, он был, но не лежал в плоскости диалога с руководством компании. Решить проблему можно было только одним путём: избавиться от «Эмоушен Диджитал» хотя бы на время. Настал момент действовать…
Джон вышел из кабинета мистера Моргана. На этот раз его никто не провожал. Он сел в лифт и начал спускаться с небес в мир простых смертных. По пути лифт сделал остановку, и к Джону присоединился молодой человек с ярко выкрашенными волосами и татуировкой на шее в виде какого-то странного символа. Он стал лицом к Джону, опёршись на стенку, и начал внимательно его изучать. Сначала Джону было всё равно, кто и как на него смотрит, но затем от такого пристального внимания появился определённый дискомфорт. Наконец, Джон сам не выдержал и нарушил молчание:
- Извините, мы знакомы?
- Вряд ли.
- Тогда в чём дело? Почему Вы так пристально смотрите на меня? Разве Вы не знаете, что это неприлично?
Молодой человек абсолютно никак не отреагировал, если только слегка улыбнулся. Замечания Джона совершенно на него не подействовали – он продолжил внимательно смотреть на попутчика.
- Не подскажете, который сейчас час? Телефон оставил на столе, - спросил молодой человек.
Эти душераздирающие претензии разъедали Джона изнутри. Крик души рвался наружу, но застревал где-то в горле. Джон понимал, что нет никакого смысла пытаться кричать и звать о помощи, хоть и очень хотелось. Если бы можно было ничего не объяснять? Если бы она просто поверила ему без слов?
- Милая, - Джонни подошёл к жене и попытался её обнять.
- Нет, не трогай меня, Джонни! Ты… Ты… Я не могу… Не сейчас… Оставь меня! Оставь меня, пожалуйста. Мне нужно побыть одной.
Джон не стал проявлять настойчивость, так как в данной ситуации она была явно неуместной. Он решил, что им необходимо обоим сделать передышку. Он молча собрался и ушёл. К тому же у него были дела: требовалось заехать в «Дримс Пикчерз» и прояснить там парочку вопросов по поводу вчерашнего выступления.
***
После того, как Джон ушёл, Джиллиан, немного успокоившись, направилась в его кабинет. Она не поверила ни единому слову мужа. Она успела прекрасно изучить его. Взгляды, характер, ценностные ориентиры, отношение к профессии – всё говорило о том, что Джон никогда не согласился бы играть эту роль просто так. И дело было совершенно не в деньгах и новом амплуа - это было слишком противоестественно его природе. Он бы просто не смог её сыграть, тем более так талантливо, как это выглядело вчера. Но он всё-таки согласился, даже не посоветовавшись с ней. Кроме того, Джиллиан вспомнила, как он возмущался, когда первый раз читал сценарий. Он говорил, что не будет играть в этом фильме. Она хорошо это запомнила. И почему он тогда не рассказал ей всей правды? Помнится, он говорил совершенно о другом фильме, с другим сценарием. Все эти витиеватые фразочки насчёт роли - Джон постоянно подсовывал ей пустышки, не сообщая ничего конкретного. Зачем это понадобилось? Условия контракта? И только? Слишком слабый мотив. Джон точно намекнул бы более прозрачно о своей работе. Резкие перемены в настроении, которые она наблюдала перед премьерой и после неё. Всё это собиралось в какой-то странный комок загадок непонятной субстанции и формы. Что-то тут было нечисто, и это необходимо было выяснить.
Сначала Джиллиан принялась за ноутбук Джона. Она добралась до истории посещений в браузере и стала по очереди открывать вкладки. Надо сказать, что интересы Джона были действительно странными. Он почти не читал о себе, не интересовался критикой своих ролей и фильмов, его совсем не волновали рейтинги и сборы. Больше всего его занимали вопросы, связанные с самой компанией «Дримс Пикчерз». Он читал финансовые отчёты, изучал юридические документы: договоры, распоряжения, акты, контракты и так далее. Также особый интерес для него, по всей видимости, представляла личность самого мистера Рейнольда Моргана, биография которого явно штудировалась не один десяток раз. И всё это не выглядело просто времяпрепровождением: создавалось впечатление, что Джон упорно что-то искал. Но с какой целью? Зачем ему нужно было знать столько о компании, в которой он работает?
Другой стороной его интереса были некоторые звёзды. Сначала Джилл не поняла избирательности Джона в отношении актёров, актрис, рок- и поп-исполнителей. Но потом всё-таки удалось заметить одну общую закономерность в их биографии: абсолютно все эти звёзды покончили жизнь самоубийством. В их числе особое место занимал Роберт Шаферз. Парочку материалов про него Джиллиан нашла уже в закладках. Тут, вроде бы, не было ничего необычного, так как Джон работал с Робертом в проекте «Поющие мечты». Возможно, он успел с ним познакомиться и пообщаться. Однако Джиллиан решила не спешить с выводами, а подробно ознакомиться со всем, что интересовало Джона.
Она долго вчитывалась во всё то, что сохранил себе её муж. Ничего особенного на первый взгляд как бы не было, но Джилл всё-таки заметила один любопытный нюанс. До того момента, как Роберт попал в «Дримс Пикчерз», далеко не все его роли были удачными. Парочку фильмов, где он снялся, можно было бы даже назвать провальными. Но затем, после одной блестящей роли, он начинает работать в «Дримс Пикчерз». После чего его актёрская игра возрастает многократно. Он становится самым успешным актёром Голливуда: деньги текут рекой, награды сыплются на голову пачками. Критики в один голос кричат, что Роберт Шаферз уже вписал своё имя в историю кино и что он настоящая легенда.
Эта история Шаферза напомнила Джиллиан историю самого Джона. Сначала он сыграл удачную роль Энтони в фильме «Книжная любовь», затем начал работать в «Дримс Пикчерз». Джилл вспомнила, как у него не получалась роль Микки в «Поющих мечтах», как он не ладил с Питером Уоллбергом, но потом всё вдруг как-то резко устаканилось, и Микки Джон отыграл на пять с плюсом. Не то чтобы Джиллиан сомневалась в его актёрских способностях - просто такой резкий скачок было сложно не заметить. Неужели это Питер Уоллберг вытянул из него всё это? Неужели этот режиссёр способен так раскрывать актёров? Роберт Шаферз, Джон Вайер… Может, кто-то ещё? Ну и последняя роль Джона не укладывалась в голове Джиллиан. Конечно, возможно, многое из её догадок выглядело притянутым за уши, но если учесть тот факт, что Роберт Шаферз, карьеру которого Джон повторяет словно под копирку, покончил с собой, то поводы для беспокойства, безусловно, были.
Далее Джиллиан направилась к письменному столу Джона. Она с удивлением обнаружила, что муж стал закрывать его на ключ. Благо Джилл прекрасно знала, где он лежит, поэтому вскоре уже вовсю рылась в его полках. В основном там были какие-то личные заметки, выписки из книг, цитаты, документы – в целом всякий творческий хлам. Вдруг её внимание привлекла одна небольшая записка. Она была написана от руки, и подчерк был явно не Джона.
В руки Джиллиан попалась предсмертная записка Роберта Шаферза, но она этого, конечно же, не знала, так как записка была анонимной. Она несколько раз прочитала её, некоторые фразы произнося вслух и делая таким образом акцент на них:
- Скоро всё изменится… создатели ниток нашли себе нового кумира. Эксперимент удался… После стольких неудачных попыток! Стереть все грани… Энтони станет проводником, Энтони подарит людям веру в идею. Ощущение грядущего… Не сон, но явь! Танцуйте, маски, под музыку новой эры! Играйте в игры, которые для вас придумал сам дьявол…
- Хм, странно. Очень странно. Куда же ты влез, Джонни?
Джиллиан достала телефон и сфотографировала записку, посчитав её ценной находкой. Далее она всё вернула на свои места, выключила ноутбук и покинула кабинет.
- Алло, пап. Привет.
- Привет, Джилли. Как раз собирался тебе позвонить. Смотрел вчера на твоего парня… Даже не знаю, что тебе сказать по этому поводу... Я бы сказал… Э-э… Очень экспрессивно, - Кристофер Фокс всегда прибегал к таким замысловатым словечкам, когда хотел смягчить критику. Он явно был в шоке от увиденного.
- Слушай, пап, давай не будет ходить вокруг да около – роль ужасная. Я как раз поэтому тебе и звоню. Знаешь, мне кажется, Джонни попал в беду. Он никогда не согласился бы играть это.
- Думаешь, что его вынудили?
- Не знаю, что-то неладное творится. Я тут кое-что нашла у него. Кое-что очень необычное. Возможно, так оно есть. Может, я ошибаюсь или что-то там выдумываю себе? Пока что это просто догадки, мои мысли, но я хочу, чтобы ты помог мне разобраться во всём.
- Я так понимаю, что это не телефонный разговор.
- Да, лучше бы нам встретиться.
- Заезжай домой сегодня вечером, и мы это обсудим. Часиков в восемь.
- Хорошо, я приеду.
Глава 48. Джиллиан сообщает отцу о своих подозрениях
Вечером, как и было условлено, Джиллиан приехала к отцу. Кристофер Фокс, как всегда, сидел у себя в кабинете, периодически переходя в небольшой, хорошо оборудованный кинозал, расположенный рядом. Джилл застала его читающим какую-то очередную рукопись. Он застыл в кресле и, спустив очки на самый кончик носа, изучал материал, отвлекаясь только на перелистывание страниц.
- А ты, как обычно, проводишь время за работой.
Отец спокойно посмотрел на неё.
- Вот, послушай, - и он начал читать с выражением: «Ради чего всё? А как же память? Что толку, если нельзя забрать или оставить? Просто куча фотографий разбросанных по полу. Снимки самых ярких моментов, которые вспышкой впечатались в твоё сознание. Ты ходишь между ними, рассматриваешь, боишься наступить, чтобы вдруг не испортить. Столько приходится делать ради того, чтобы сохранить их. Но время. Оно нещадно стирает всё. Стирает, стирает, стирает… Этот пожелтел. Этот стал блеклым и почти бесцветным. На этом коричневое пятно от разлитого кофе, а на этом мятая трещина искажает лицо. Моменты, ради которых жил, обречены исчезнуть вместе с обветшалой бумагой и слабеющим умом», - Кристофер закончил читать. – Что скажешь?
- Неплохо. Совсем неплохо. Может, слишком безнадёжно? Там что-нибудь будет про надежду или любовь?
- Ещё не дочитал, - отец снова внимательно посмотрел на неё. – Надеюсь, что будет, а то история останется слишком бедной.
- А так чувствуется стиль и любовь автора к философии.
- Хорошо, - Кристофер положил сценарий на стол. - Как дела твои?
- Не всё хорошо, пап, - Джилл опустила голову.
- Что случилось?
- Джонни. Я сильно переживаю за него.
- Но ты ведь его любишь. Конечно, ты будешь переживать. Иначе и быть не может.
- Нет, ты не понимаешь. Его последняя роль.
И Джиллиан рассказала отцу всё, что знала. Она рассказала ему о том, что сначала Джонни ей говорил о сценарии про полицейского, о том, что Джонни очень сильно интересуется гибелью Роберта Шаферза. Она показала отцу странную записку, которую нашла в столе Джона. Кристофер внимательно прочитал всё, что там написано:
- Ничего не понимаю. Какая-то тарабарщина.
- Это, очевидно, какое-то послание.
- И что оно значит?
- К сожалению, я пока не поняла. Думала, что ты мне поможешь.
- А кто писал, знаешь?
- Нет. Но я знаю, что Джонни вряд ли бы согласился играть эту роль только ради денег. Он совсем другой, пап. Ты же его видел. Ты веришь, что он вот так просто стал бы участвовать в этом? Да с его нравами и воспитанием он бы и близко к съёмочной площадке не подошёл. Я уже не говорю о таких откровенных сценах. Тут явно что-то ещё. Какой-то недостающий фактор. Какой-то скрытый мотив.
- Да, пожалуй, сейчас вынужден с тобой согласиться, моя деточка. Это совсем не похоже на Джона. Я вот думаю, почему руководство «Дримс Пикчерз» решило взять на эту роль именно его. Ведь он совершенно другой. Не сказать что роль совсем не его, но можно было бы найти и более подходящего кандидата, - отец Джилл рассуждал, как режиссёр, каким был до мозга костей.
- Я подумала, ты более вхож в эти круги. Может, ты что-нибудь узнаешь?
- Хорошо, попробуем уцепиться за хвост этой ускользающей змеи...
Глава 49. Снова у мистера Моргана
- Здравствуйте, мистер Морган. Я бы хотел прояснить парочку моментов. Это касается вчерашнего выступления, которое Вы почему-то никак не согласовали со мной? – Джон начал сразу в лоб, желая максимально надавить на главу компании. Однако сделать это было совсем не просто.
- Здравствуйте, мистер Вайер. Рад, что Вы к нам заглянули, - мистер Морган пребывал, как обычно, в хорошем настроении. Его ни капли не смутил тон актёра: он прекрасно знал, кто сейчас хозяин положения. – Мы как раз собирались обсудить это с Вами.
- Почему Вы не предупредили, о чём оно будет? - перебил вдруг Джон мистера Моргана. Ему очень не хотелось снова выслушивать его нравоучения. – Вы же прекрасно знаете, как я отношусь к этому. И я точно не собираюсь заниматься созданием какого-то там фонда.
- Чего Вы так испугались, Джон? В действительности в этом деле Ваша роль не такая уж и значимая. Вам совершенно не придётся прилагать никаких усилий. Просто иногда появляться на публике, делать кое-какие заявления. Машина СМИ будет работать сама по себе. Фонд будем делать мы, и всеми делами будем заниматься тоже мы.
- Я ни копейки не дам в этот ваш фонд, - наконец-то Джон выдал главный аргумент против, надеясь переломить ситуацию в свою пользу.
- Так вот что Вас волнует, - хитро улыбнулся мистер Морган. – О нет. Об этом можете не беспокоиться. Ваши деньги нам абсолютно не нужны. Все растраты мы берём на себя. Единственное, что в этом фонде будет от Вас, – это имя в графе главного учредителя. Так что на этот счёт можете быть спокойны.
- Зачем тогда Вам нужен я?
- Информационная поддержка, не более того. Предположим, откроем мы какой-то фонд. Кто об этом будет знать? В наш век всему необходима реклама. И чем больший охват эта реклама будет иметь, тем лучше, тем больше шансов попасть в нужную аудиторию. А если ещё и рекламировать продукт будет хорошо известное публичное лицо - продукт имеет все шансы быть крайне востребованным в обществе. Подпишете пару бумаг, дадите интервью – ничего сложного. Тем более и интервью мы можем сделать за Вас. Ровным счётом никаких усилий.
Джона коробило от мысли, что он станет рекламировать фонд по поддержке содомитов, коими считал все без исключения ЛГБТ-сообщества, но, похоже, объяснять это мистеру Моргану, пытаться его как-то убедить было совершенно бесполезно. Это всё уже обсудили прошлый раз. Роль Джона определена, и он должен играть по указке этого невидимого режиссёра под названием «мы». Пока у него не было выбора. Точнее, он был, но не лежал в плоскости диалога с руководством компании. Решить проблему можно было только одним путём: избавиться от «Эмоушен Диджитал» хотя бы на время. Настал момент действовать…
Глава 50. Происшествие в лифте
Джон вышел из кабинета мистера Моргана. На этот раз его никто не провожал. Он сел в лифт и начал спускаться с небес в мир простых смертных. По пути лифт сделал остановку, и к Джону присоединился молодой человек с ярко выкрашенными волосами и татуировкой на шее в виде какого-то странного символа. Он стал лицом к Джону, опёршись на стенку, и начал внимательно его изучать. Сначала Джону было всё равно, кто и как на него смотрит, но затем от такого пристального внимания появился определённый дискомфорт. Наконец, Джон сам не выдержал и нарушил молчание:
- Извините, мы знакомы?
- Вряд ли.
- Тогда в чём дело? Почему Вы так пристально смотрите на меня? Разве Вы не знаете, что это неприлично?
Молодой человек абсолютно никак не отреагировал, если только слегка улыбнулся. Замечания Джона совершенно на него не подействовали – он продолжил внимательно смотреть на попутчика.
- Не подскажете, который сейчас час? Телефон оставил на столе, - спросил молодой человек.
