врагов, что там еще в списке самых серьезных для героини происшествий?! Я ведь должна ее пожалеть, проникнутся, посочувствовать! Ах, она бедная-несчастная, ах, она не имела другого выхода, так что ли?
А обо мне эта героиня подумала, когда сбегала от гнева папеньки?
«Любимая» матушка обязана была предполагать, как он отреагирует на ее побег и кому в итоге достанется за этот поступок.
Да отец же меня всю жизнь ненавидит и гнобит: что где случилось - Трис виновата! Она же вся в мать, яблочко от яблоньки… и все в таком духе!
Ненавижу! Их обоих ненавижу! Одну – за то, что бросила, второго – за то, что оставил!
Дымку надоело, что я постоянно дергаю его поводья, и он в итоге упрямо встал. И место выбрал замечательное: прямо посреди проезжей части. Я, вся в эмоциях от сказанного травницей, поначалу не обратила на это внимание, но затем - один раздраженный возглас, второй, потом меня довольно ощутимо ударили по лодыжке.
- Эй, ты, чего встала?! Двигайся! – услышала я сквозь кровавое облако бешенства, - Слышь, ты, кобыла!? И мерина своего убери отсюда!
Мы застыли в узкой улочке в окружении толпы прохожих. Люди сновали туда –сюда: торговцы, покупатели, просто глазеющие по сторонам, кто с тяжелыми свертками в руках, кто налегке, но со слугами. Впереди показались две повозки, доверху набитые товарами, которым уж точно не понравится стоящая на дороге лошадь. Я повела Дымка в сторону и прижалась к стене. Глубоко вздохнула, приходя в себя, и обняла жеребца за шею.
- Прости, я не хотела тебя обидеть.
Конь постриг ушами и сделал вид, что ничего не заметил. Я хмыкнула – упрямец какой! Как будто я не знаю, что он вовсе не тупая скотина, которую начал демонстрировать.
- Дым, с меня тазик яблок! – он скосил на меня обиженный взгляд, - И сухарики! Вот как приедем домой – так сразу! – клятвенно пообещала я, приложив ладонь к груди.
Дымок чуть подумал, помотал головой и, решив, что такого угощения достаточно, чтобы меня простить, шумно фыркнул
Я облегченно выдохнула - кажется, мы помирились.
И выкинуть эту знахарку из головы!
Мало ли что она еще понапридумывает, мне теперь каждый раз из-за этого психовать так?
Но, вообще – я бестолочь. Уж должна была бы привыкнуть к тому, что шпынять матушкой меня будут частенько, а все равно – стоит кому-то о ней вспомнить, так я бешусь до огненных кругов в глазах.
Надо успокаиваться и переключаться на что-то хорошее.
Я оглянулась, чтобы понять, куда меня завез упрямый зверь. Увидела позади вывеску: рулоны, пронзенные иглой - лавка торговца тканями. И меня осенило – я ведь как раз хотела купить тетушке Мартине в подарок на грядущий день Зимнего Равноденствия большой отрез байковой ткани на нижние юбки.
В нашем герцогстве байку ткали только в долине Марран, что неподалеку от границ с Седыми горами. Овцы, что там паслись, обладали тонкой, пушистой и очень теплой шерстью, и марранские ткани всегда славились своей прочностью и мягкостью. Правда, цена у них была довольно высокая, не каждая благородная госпожа могла похвастаться нижним бельем из тонкой байки, что уж говорить о простой служанке, давно покинувшей двор его светлости.
Я спешилась, покрепче ухватила Дымка за узду и пошла вперед, стараясь не обращать внимания на бурную торговлю.
- Свежая рыба! Свежайшая! Еще утром плавала в реке…
Нет уж, спасибо, судя по запаху, если она и плавала, то брюхом вверх.
- Пирожки, горячие пирожки! А кому пирожка с мясом, с яблоком, капустой?! Госпожа, попробуйте вот этот, он с печенью…
Бобика или Мурзика? В такое время дня все нормальные пирожки на рынке давно бы раскупили. Впрочем, без разницы, мои вкусы не настолько экзотичны.
- Посмотрите, какие тарелочки, благородная госпожа! Какая тонкая роспись, настоящая картина, а не тарелка! На стену повестите, любоваться будете!
Зачем мне тарелка на стене? В голодные вечера облизываться на нее?
- Сапожки нужны? Нежнейшая телячья кожа, прочные швы, красивый каблучок! – тут я просто молча прошла мимо – мне ведь обещались к вечеру сделать туфельки по одному взгляду на ножку.
Дверь ткацкой лавки ударила меня по заду, отрезая от гомона рыночной площади.
Я оказалась в светлом просторном помещении. На длинной широкой стойке из темного дерева и в открытых шкафах за ней лежали рулоны тканей таким образом, чтобы выгодно показывать их качество и красоту. Тонкий полупрозрачный газ и жесткая парча на верхнее платье, мягкая шерсть для штанов и курток, переливающийся шелк и атлас, матовый бархат, золотое шитье и цветной хлопок. Батист, лен, сукно и фетр… Буйство ярких красок и мерцающий в солнечных лучах блеск на мгновение ослепили меня. Навстречу мне вышел тщедушный лысоватый мужичок с измерительной лентой на шее. К лацкану темно-коричневого камзола была приколота игольница, а из большого кармана торчали портняжьи ножницы. Увидев меня, он обрадовался словно давно потерянной родственнице. Ахнул, присел от восторга и затараторил:
- Великие боги, какая красота! Какая красота! - Он обошел меня пару раз, внимательно рассматривая со всех сторон, - Какая красота! - вспомнив, наконец, о правилах вежливости, он низко поклонился, - Я бесконечно рад приветствовать вас в своей лавке, моя благородная госпожа! – торговец хлопнул пару раз в ладоши, и из дальней двери выглянула вихрастая мальчишеская голова. Черные глазенки весело окинули меня взглядом с ног до головы, и голова, ничего не сказав, исчезла в недрах лавки.
- Я бы хотела…
- О-о-о, ничего не говорите, я знаю, что вам нужно! – перебил меня торговец.
И этот туда же? Тоже все про всех знает?! Я начала снова закипать.
- Вообще-то…
И не успела договорить, как меня неожиданно толкнули по многострадальному заду.
Я гневно обернулась.
- Извините, - натужно пропыхтел мальчишка, таща в руках четыре цветастых рулона, - Господин Вардис, я еще принесу «бежевую магнолию».
Сбросил их на стойку к остальным и снова умчался назад. Хозяин лавки одобрительно покивал головой и крикнул помощнику вслед:
- И найди мне «небесных ласточек»! Госпоже он подойдет.
Я недоуменно повернулась к Вардису, и он расплылся в подобострастной улыбке:
- Простите, благородная госпожа, Флин крайне бестолков, но у него отличный вкус, - подхватив край ближайшего рулона, господин Вардис набросил мне его на плечо и закрепил булавкой, - Изумительно! Просто великолепно! Алый цвет определенно ваш, госпожа!
Я категорично сдернула ткань с плеча, едва не уколовшись об острый кончик булавки.
- Мне нужна только марранская байка. Белая или на крайний случай синяя.
Торговец взялся было за рулон бархата изумрудного цвета, но услышав меня, ошарашенно выпустил его конец:
- И все??
- Все. Только байка! – планов у меня было на сегодня много и деньги могли понадобиться.
- Но, госпожа, скоро ведь бал!
- Все!
Флин, едва не надорвавшись, притащил еще несколько рулонов тканей, из которых мое внимание все-таки привлек бархат нежнейшего розового цвета и в тон к нему светло-бежевый тонкий флисс.
Тяжко вздохнув, Вардис уточнил у меня, сколько необходимо материала, и приказал Флину принести байку. Сам же направился к дальнему стеллажу.
Горестно приговаривая, что в моем возрасте надо покупать газ даже для нижнего белья, он начал перебирать товар. Вытащил несколько рулонов белого льна, положил на них яркий бирюзовый низерийский шелк, а поверх него парчу цвета морской волны. И хитро так посмотрел на меня.
Не сработало. Я лениво оглядывала ворох хильстийских кружев, недобрым словом вспоминая мистрис Ниллин, высокую стойку у окна с тонкими отделочными лентами и шнурами, витрину с булавками и пуговицами.
В ожидании мальчишки, торговец еще раз прошелся по магазину. Поправил один отрез, положил два других в более выгодном сочетании, провел руками по третьему, разглаживая складочки. Вернулся Флин с байкой, а господин Вардис все еще перебирал свой товар.
- Может, госпожа хотя бы к шелку присмотрится? Только ради вашей красоты отдам почти даром! – и вытянул на свет отрез василькового цвета. Приложил к нему белый газ и перевел на меня вопросительный взгляд.
Я держалась изо всех сил, но какая женщина не любит красивую одежду. Прикинула, сколько денег останется в кошельке после покупки байки, сколько еще нужно будет потратить на подарок для дядюшки Мариуса, и обреченно кивнула:
- Сначала байку.
Вардис аж просиял. Быстренько отмотал и отрезал нужное количество материала, упаковал в вощеную бумагу и прилепил сверху синий подарочный бантик.
А затем началось…
- Приложите этот нежнейший шелк, благородная госпожа, и вы увидите, как он идет к вашим глазам! Ага, ага, хорошо… Так, сюда еще темно-синий бархат… Газ… Флин, заверни!
- Серый? Серый - нет! Этот цвет вам не идет!...
- Фиолетовый? Тоже нет, он вас старит.
- А, ну-ка… парчу если? Приложите парчу, госпожа!... Да, отлично! Только оттенок нужен более светлый…
Алый, бордовый, темно-винный, лососевый и сиреневый, лазурный и аквамариновый...
Я прикладывала к себе отрезы совершенно различных и по фактуре, и по цвету материалов. В глазах уже мелькали цветные кругами, а Вардис все не успокаивался, подбирая мне наилучшие ткани на платья из своего ассортимента.
- Теперь сюда немного белого сатина... Флин! Флин! Куда ты запропастился, негодный мальчишка? Где «небесные ласточки»!
Ими оказался тот самый бирюзовый шелк, который я заприметила одним из первых. Изумительный материал, тонкий, гладкий, в лучах солнца он мягко переливался со светлого в более темный оттенок. Вардис одобрил мой выбор:
- Да, это то, что нужно. Поверьте, в таком платье вы превзойдете красотой саму Оливию Иллийскую! Ах, какая она удивительная красавица! – он в восхищении зацокал языком, - А какой вкус! Как тонко подбирает платья!
- Вы ее видели? – поинтересовалась я.
- Я видел ее портрет! Чудесней девушки не найти во всем герцогстве!
Я засмеялась и качнула головой. Помню я того художника, которого нанял папенька для увековечивания молодости и красоты своей наследницы. Ливи тогда как раз исполнилось шестнадцать лет и ей пора было искать мужа. Несчастный художник никак не мог заставить сестрицу сидеть прямо, она постоянно крутилась, вертелась и сбегала с помоста, на котором стояло кресло. Еще бы, ведь я дразнила ее изо всех сил.
- Вы ведь пойдете на бал?
- Бал? – я приняла два бумажных пакета и полезла в кошелек за деньгами, - Почему все вокруг говорят про бал?
- А вы не слышали? - ахнул Вардис, - Наш герцог, долгих и здравых ему лет, снова женится! Бал назначен на конец этой недели. Мало того, впервые за двести лет, его светлость собирает всех ближайших соседей. К нам едут даже драконы! Поговаривают, что они тоже выберут себе невест!
- Да ладно, - ахнула я, - драконы ведь не женятся на человеческих женщинах.
- Это лишь слухи, госпожа, - торговец аккуратно упаковывал низирийский шелк, - Рэя Шерлис, королева драконов, решила иначе. Вспомнила про какую-то древнюю традицию для укрепления взаимоотношений и отправила к нам, как к своим самым важным соседям, посольство. Говорят, - Вардис сделал таинственный вид, - что во главе этого посольства едут братья самой рэи. Они, конечно, не наследные, но…
Я его уже не слушала.
А ведь странная травница оказалась права, за повторной настойкой действительно теперь приедет тетушка Мартина. Потому что, как третья дочь герцога Иллийского, я обязана быть на балу, посвященному четвертой свадьбе моего дорогого папеньки.
Поздним вечером.
Он долго ждал в назначенном месте. Уже и стража дважды прошла мимо дозором, и собратья по гильдии прошмыгнули в дом напротив – его владелец как раз утречком выехал к родственникам погостить. Согильдейцы натренированным глазом заметили темную фигуру, застывшую в проулке между домами, но едва слышный предупреждающий свист подсказал им, что в чужие дела лучше не лезть.
Ждать он умел. Его сразу предупредили, что заказчик редко вовремя приходит.
Условленный знак свистом, повернуться спиной и позволить надеть на глаза темную повязку.
Тихий голос проводника указывал дорогу. Его вели недалеко, он считал шаги и следил за тем, как меняется дорога. Сначала это были мелкие камни и склизлая грязь с навозом, которой полно в трущобах, затем – недавно положенные свежие доски. Значит, это уже район ремесленников.
Второй этаж, комната вся пропахла тонкими женскими духами. Когда повязку сняли, он на мгновение прикрыл глаза рукой, давая им привыкнуть к освещению.
- Ты хорошо поработал.
Он развернулся и с его губ машинально слетело привычное «леата». Заказчица стояла перед ним, сложив руки на груди. В строгом сером платье с наглухо застегнутым воротником, с убранными гладко темными волосами. По внешнему виду не скажешь, но чутье мошенника буквально кричало – не человек. Дракон. Или сильфида.
Представителей только этих двух рас можно было спутать с человеком.
Дроу – темнокожие и беловолосые, почти седые, их длинные уши стали уже давно притчей во языцех. Дэвы тоже чернокожие, но телосложением более мощные, чем подземные эльфы, и все, как на подбор, кучерявые. Фейри слишком тонкие, почти тростиночки. Но их можно понять – живут на деревьях, пряча свои дома-гнездышки в кроне ветвей. Пойди, полазай по веткам, если ты весишь как хорошая свиноматка. Эльфы – обычно высокие и светловолосые, у них стало в моде носить длинные космы, что у мужиков, что у …
Мошенник кашлянул, скосив взгляд на женщину перед ним.
- Я всегда выполняю свою работу хорошо, благородная леата.
И натренированным взглядом заметил, как буквально на мгновение дрогнула ее щека.
Значит, угадал.
- Почему она не взяла кольцо?
- Почувствовала мою магию, леата. Девушка сразу на нее отреагировала, как кобель на…, - и замолчал под предупреждающим взглядом драконицы? Сильфиды?
Кем же была его заказчица?
- Придержи язык, - хлесткий приказ словно по щеке ударил. И вроде негромко сказала, а уши аж заложило.
- Простите, леата, - склонился он. - Издержки профессии, леата.
Драконица, точно! С сильфами наемник не встречался, но о драконьем характере был наслышан немало.
Она смерила его уничижительным взглядом и отошла к столу. Красивому и очень дорогому. Наметанным глазом мошенник тайком изучал обстановку в комнате и мог с уверенностью сказать, что хоть мебель и не выглядела по-королевски изысканной, но от нее так и веяло магией. А значит, здесь есть, что грабить. И хоть сам мошенник работал по другому профилю – обманывать и жульничать он умел великолепно, но наводку своим друзьям по гильдии он даст. Авось и с ним поделятся чем-нибудь интересным.
Леата взяла со стола кошелек и ловко бросила мошеннику. То поймал, тут же развязал шнур и пересчитал деньги.
- Как и договаривались – десять талеров. По пять за каждое заклинание.
Тот согласно кивнул и убрал кошелек за пазуху.
- Если благородная леата позволит, я мог бы поделиться своими … выводами?
Она лишь вскинула бровь, ожидая продолжения, но мошенник замолчал и красноречиво сложил пальцы домиком.
- Сколько? – леата скривила губы.
- Талер за каждую интересную для леаты информацию.
Драконица согласно кивнула, и мошенник начал рассказывать, старательно подбирая слова. Он не хотел, чтобы словесная пощечина стала настоящей.
А обо мне эта героиня подумала, когда сбегала от гнева папеньки?
«Любимая» матушка обязана была предполагать, как он отреагирует на ее побег и кому в итоге достанется за этот поступок.
Да отец же меня всю жизнь ненавидит и гнобит: что где случилось - Трис виновата! Она же вся в мать, яблочко от яблоньки… и все в таком духе!
Ненавижу! Их обоих ненавижу! Одну – за то, что бросила, второго – за то, что оставил!
Дымку надоело, что я постоянно дергаю его поводья, и он в итоге упрямо встал. И место выбрал замечательное: прямо посреди проезжей части. Я, вся в эмоциях от сказанного травницей, поначалу не обратила на это внимание, но затем - один раздраженный возглас, второй, потом меня довольно ощутимо ударили по лодыжке.
- Эй, ты, чего встала?! Двигайся! – услышала я сквозь кровавое облако бешенства, - Слышь, ты, кобыла!? И мерина своего убери отсюда!
Мы застыли в узкой улочке в окружении толпы прохожих. Люди сновали туда –сюда: торговцы, покупатели, просто глазеющие по сторонам, кто с тяжелыми свертками в руках, кто налегке, но со слугами. Впереди показались две повозки, доверху набитые товарами, которым уж точно не понравится стоящая на дороге лошадь. Я повела Дымка в сторону и прижалась к стене. Глубоко вздохнула, приходя в себя, и обняла жеребца за шею.
- Прости, я не хотела тебя обидеть.
Конь постриг ушами и сделал вид, что ничего не заметил. Я хмыкнула – упрямец какой! Как будто я не знаю, что он вовсе не тупая скотина, которую начал демонстрировать.
- Дым, с меня тазик яблок! – он скосил на меня обиженный взгляд, - И сухарики! Вот как приедем домой – так сразу! – клятвенно пообещала я, приложив ладонь к груди.
Дымок чуть подумал, помотал головой и, решив, что такого угощения достаточно, чтобы меня простить, шумно фыркнул
Я облегченно выдохнула - кажется, мы помирились.
И выкинуть эту знахарку из головы!
Мало ли что она еще понапридумывает, мне теперь каждый раз из-за этого психовать так?
Но, вообще – я бестолочь. Уж должна была бы привыкнуть к тому, что шпынять матушкой меня будут частенько, а все равно – стоит кому-то о ней вспомнить, так я бешусь до огненных кругов в глазах.
Надо успокаиваться и переключаться на что-то хорошее.
Я оглянулась, чтобы понять, куда меня завез упрямый зверь. Увидела позади вывеску: рулоны, пронзенные иглой - лавка торговца тканями. И меня осенило – я ведь как раз хотела купить тетушке Мартине в подарок на грядущий день Зимнего Равноденствия большой отрез байковой ткани на нижние юбки.
В нашем герцогстве байку ткали только в долине Марран, что неподалеку от границ с Седыми горами. Овцы, что там паслись, обладали тонкой, пушистой и очень теплой шерстью, и марранские ткани всегда славились своей прочностью и мягкостью. Правда, цена у них была довольно высокая, не каждая благородная госпожа могла похвастаться нижним бельем из тонкой байки, что уж говорить о простой служанке, давно покинувшей двор его светлости.
Я спешилась, покрепче ухватила Дымка за узду и пошла вперед, стараясь не обращать внимания на бурную торговлю.
- Свежая рыба! Свежайшая! Еще утром плавала в реке…
Нет уж, спасибо, судя по запаху, если она и плавала, то брюхом вверх.
- Пирожки, горячие пирожки! А кому пирожка с мясом, с яблоком, капустой?! Госпожа, попробуйте вот этот, он с печенью…
Бобика или Мурзика? В такое время дня все нормальные пирожки на рынке давно бы раскупили. Впрочем, без разницы, мои вкусы не настолько экзотичны.
- Посмотрите, какие тарелочки, благородная госпожа! Какая тонкая роспись, настоящая картина, а не тарелка! На стену повестите, любоваться будете!
Зачем мне тарелка на стене? В голодные вечера облизываться на нее?
- Сапожки нужны? Нежнейшая телячья кожа, прочные швы, красивый каблучок! – тут я просто молча прошла мимо – мне ведь обещались к вечеру сделать туфельки по одному взгляду на ножку.
Глава 4 (часть 2)
Дверь ткацкой лавки ударила меня по заду, отрезая от гомона рыночной площади.
Я оказалась в светлом просторном помещении. На длинной широкой стойке из темного дерева и в открытых шкафах за ней лежали рулоны тканей таким образом, чтобы выгодно показывать их качество и красоту. Тонкий полупрозрачный газ и жесткая парча на верхнее платье, мягкая шерсть для штанов и курток, переливающийся шелк и атлас, матовый бархат, золотое шитье и цветной хлопок. Батист, лен, сукно и фетр… Буйство ярких красок и мерцающий в солнечных лучах блеск на мгновение ослепили меня. Навстречу мне вышел тщедушный лысоватый мужичок с измерительной лентой на шее. К лацкану темно-коричневого камзола была приколота игольница, а из большого кармана торчали портняжьи ножницы. Увидев меня, он обрадовался словно давно потерянной родственнице. Ахнул, присел от восторга и затараторил:
- Великие боги, какая красота! Какая красота! - Он обошел меня пару раз, внимательно рассматривая со всех сторон, - Какая красота! - вспомнив, наконец, о правилах вежливости, он низко поклонился, - Я бесконечно рад приветствовать вас в своей лавке, моя благородная госпожа! – торговец хлопнул пару раз в ладоши, и из дальней двери выглянула вихрастая мальчишеская голова. Черные глазенки весело окинули меня взглядом с ног до головы, и голова, ничего не сказав, исчезла в недрах лавки.
- Я бы хотела…
- О-о-о, ничего не говорите, я знаю, что вам нужно! – перебил меня торговец.
И этот туда же? Тоже все про всех знает?! Я начала снова закипать.
- Вообще-то…
И не успела договорить, как меня неожиданно толкнули по многострадальному заду.
Я гневно обернулась.
- Извините, - натужно пропыхтел мальчишка, таща в руках четыре цветастых рулона, - Господин Вардис, я еще принесу «бежевую магнолию».
Сбросил их на стойку к остальным и снова умчался назад. Хозяин лавки одобрительно покивал головой и крикнул помощнику вслед:
- И найди мне «небесных ласточек»! Госпоже он подойдет.
Я недоуменно повернулась к Вардису, и он расплылся в подобострастной улыбке:
- Простите, благородная госпожа, Флин крайне бестолков, но у него отличный вкус, - подхватив край ближайшего рулона, господин Вардис набросил мне его на плечо и закрепил булавкой, - Изумительно! Просто великолепно! Алый цвет определенно ваш, госпожа!
Я категорично сдернула ткань с плеча, едва не уколовшись об острый кончик булавки.
- Мне нужна только марранская байка. Белая или на крайний случай синяя.
Торговец взялся было за рулон бархата изумрудного цвета, но услышав меня, ошарашенно выпустил его конец:
- И все??
- Все. Только байка! – планов у меня было на сегодня много и деньги могли понадобиться.
- Но, госпожа, скоро ведь бал!
- Все!
Флин, едва не надорвавшись, притащил еще несколько рулонов тканей, из которых мое внимание все-таки привлек бархат нежнейшего розового цвета и в тон к нему светло-бежевый тонкий флисс.
Тяжко вздохнув, Вардис уточнил у меня, сколько необходимо материала, и приказал Флину принести байку. Сам же направился к дальнему стеллажу.
Горестно приговаривая, что в моем возрасте надо покупать газ даже для нижнего белья, он начал перебирать товар. Вытащил несколько рулонов белого льна, положил на них яркий бирюзовый низерийский шелк, а поверх него парчу цвета морской волны. И хитро так посмотрел на меня.
Не сработало. Я лениво оглядывала ворох хильстийских кружев, недобрым словом вспоминая мистрис Ниллин, высокую стойку у окна с тонкими отделочными лентами и шнурами, витрину с булавками и пуговицами.
В ожидании мальчишки, торговец еще раз прошелся по магазину. Поправил один отрез, положил два других в более выгодном сочетании, провел руками по третьему, разглаживая складочки. Вернулся Флин с байкой, а господин Вардис все еще перебирал свой товар.
- Может, госпожа хотя бы к шелку присмотрится? Только ради вашей красоты отдам почти даром! – и вытянул на свет отрез василькового цвета. Приложил к нему белый газ и перевел на меня вопросительный взгляд.
Я держалась изо всех сил, но какая женщина не любит красивую одежду. Прикинула, сколько денег останется в кошельке после покупки байки, сколько еще нужно будет потратить на подарок для дядюшки Мариуса, и обреченно кивнула:
- Сначала байку.
Вардис аж просиял. Быстренько отмотал и отрезал нужное количество материала, упаковал в вощеную бумагу и прилепил сверху синий подарочный бантик.
А затем началось…
- Приложите этот нежнейший шелк, благородная госпожа, и вы увидите, как он идет к вашим глазам! Ага, ага, хорошо… Так, сюда еще темно-синий бархат… Газ… Флин, заверни!
- Серый? Серый - нет! Этот цвет вам не идет!...
- Фиолетовый? Тоже нет, он вас старит.
- А, ну-ка… парчу если? Приложите парчу, госпожа!... Да, отлично! Только оттенок нужен более светлый…
Алый, бордовый, темно-винный, лососевый и сиреневый, лазурный и аквамариновый...
Я прикладывала к себе отрезы совершенно различных и по фактуре, и по цвету материалов. В глазах уже мелькали цветные кругами, а Вардис все не успокаивался, подбирая мне наилучшие ткани на платья из своего ассортимента.
- Теперь сюда немного белого сатина... Флин! Флин! Куда ты запропастился, негодный мальчишка? Где «небесные ласточки»!
Ими оказался тот самый бирюзовый шелк, который я заприметила одним из первых. Изумительный материал, тонкий, гладкий, в лучах солнца он мягко переливался со светлого в более темный оттенок. Вардис одобрил мой выбор:
- Да, это то, что нужно. Поверьте, в таком платье вы превзойдете красотой саму Оливию Иллийскую! Ах, какая она удивительная красавица! – он в восхищении зацокал языком, - А какой вкус! Как тонко подбирает платья!
- Вы ее видели? – поинтересовалась я.
- Я видел ее портрет! Чудесней девушки не найти во всем герцогстве!
Я засмеялась и качнула головой. Помню я того художника, которого нанял папенька для увековечивания молодости и красоты своей наследницы. Ливи тогда как раз исполнилось шестнадцать лет и ей пора было искать мужа. Несчастный художник никак не мог заставить сестрицу сидеть прямо, она постоянно крутилась, вертелась и сбегала с помоста, на котором стояло кресло. Еще бы, ведь я дразнила ее изо всех сил.
- Вы ведь пойдете на бал?
- Бал? – я приняла два бумажных пакета и полезла в кошелек за деньгами, - Почему все вокруг говорят про бал?
- А вы не слышали? - ахнул Вардис, - Наш герцог, долгих и здравых ему лет, снова женится! Бал назначен на конец этой недели. Мало того, впервые за двести лет, его светлость собирает всех ближайших соседей. К нам едут даже драконы! Поговаривают, что они тоже выберут себе невест!
- Да ладно, - ахнула я, - драконы ведь не женятся на человеческих женщинах.
- Это лишь слухи, госпожа, - торговец аккуратно упаковывал низирийский шелк, - Рэя Шерлис, королева драконов, решила иначе. Вспомнила про какую-то древнюю традицию для укрепления взаимоотношений и отправила к нам, как к своим самым важным соседям, посольство. Говорят, - Вардис сделал таинственный вид, - что во главе этого посольства едут братья самой рэи. Они, конечно, не наследные, но…
Я его уже не слушала.
А ведь странная травница оказалась права, за повторной настойкой действительно теперь приедет тетушка Мартина. Потому что, как третья дочь герцога Иллийского, я обязана быть на балу, посвященному четвертой свадьбе моего дорогого папеньки.
Глава 5 (часть 1)
Поздним вечером.
Он долго ждал в назначенном месте. Уже и стража дважды прошла мимо дозором, и собратья по гильдии прошмыгнули в дом напротив – его владелец как раз утречком выехал к родственникам погостить. Согильдейцы натренированным глазом заметили темную фигуру, застывшую в проулке между домами, но едва слышный предупреждающий свист подсказал им, что в чужие дела лучше не лезть.
Ждать он умел. Его сразу предупредили, что заказчик редко вовремя приходит.
Условленный знак свистом, повернуться спиной и позволить надеть на глаза темную повязку.
Тихий голос проводника указывал дорогу. Его вели недалеко, он считал шаги и следил за тем, как меняется дорога. Сначала это были мелкие камни и склизлая грязь с навозом, которой полно в трущобах, затем – недавно положенные свежие доски. Значит, это уже район ремесленников.
Второй этаж, комната вся пропахла тонкими женскими духами. Когда повязку сняли, он на мгновение прикрыл глаза рукой, давая им привыкнуть к освещению.
- Ты хорошо поработал.
Он развернулся и с его губ машинально слетело привычное «леата». Заказчица стояла перед ним, сложив руки на груди. В строгом сером платье с наглухо застегнутым воротником, с убранными гладко темными волосами. По внешнему виду не скажешь, но чутье мошенника буквально кричало – не человек. Дракон. Или сильфида.
Представителей только этих двух рас можно было спутать с человеком.
Дроу – темнокожие и беловолосые, почти седые, их длинные уши стали уже давно притчей во языцех. Дэвы тоже чернокожие, но телосложением более мощные, чем подземные эльфы, и все, как на подбор, кучерявые. Фейри слишком тонкие, почти тростиночки. Но их можно понять – живут на деревьях, пряча свои дома-гнездышки в кроне ветвей. Пойди, полазай по веткам, если ты весишь как хорошая свиноматка. Эльфы – обычно высокие и светловолосые, у них стало в моде носить длинные космы, что у мужиков, что у …
Мошенник кашлянул, скосив взгляд на женщину перед ним.
- Я всегда выполняю свою работу хорошо, благородная леата.
И натренированным взглядом заметил, как буквально на мгновение дрогнула ее щека.
Значит, угадал.
- Почему она не взяла кольцо?
- Почувствовала мою магию, леата. Девушка сразу на нее отреагировала, как кобель на…, - и замолчал под предупреждающим взглядом драконицы? Сильфиды?
Кем же была его заказчица?
- Придержи язык, - хлесткий приказ словно по щеке ударил. И вроде негромко сказала, а уши аж заложило.
- Простите, леата, - склонился он. - Издержки профессии, леата.
Драконица, точно! С сильфами наемник не встречался, но о драконьем характере был наслышан немало.
Она смерила его уничижительным взглядом и отошла к столу. Красивому и очень дорогому. Наметанным глазом мошенник тайком изучал обстановку в комнате и мог с уверенностью сказать, что хоть мебель и не выглядела по-королевски изысканной, но от нее так и веяло магией. А значит, здесь есть, что грабить. И хоть сам мошенник работал по другому профилю – обманывать и жульничать он умел великолепно, но наводку своим друзьям по гильдии он даст. Авось и с ним поделятся чем-нибудь интересным.
Леата взяла со стола кошелек и ловко бросила мошеннику. То поймал, тут же развязал шнур и пересчитал деньги.
- Как и договаривались – десять талеров. По пять за каждое заклинание.
Тот согласно кивнул и убрал кошелек за пазуху.
- Если благородная леата позволит, я мог бы поделиться своими … выводами?
Она лишь вскинула бровь, ожидая продолжения, но мошенник замолчал и красноречиво сложил пальцы домиком.
- Сколько? – леата скривила губы.
- Талер за каждую интересную для леаты информацию.
Драконица согласно кивнула, и мошенник начал рассказывать, старательно подбирая слова. Он не хотел, чтобы словесная пощечина стала настоящей.
