- Ладно, конечно, но…
- Здесь пост охраны, никто не сунется, - заверил Тэр.
- А ты как же, выйдешь отсюда? А если они нас всё-таки выследили?
- Обо мне не беспокойся. Приготовишь пока завтрак?..
Нэрис долго боялся подступиться к плитке. В доме, где он вырос, была дровяная печь, и он, пожалуй, погорячился, сказав, что справится с готовкой. Однако через некоторое время всё же разобрался и сумел подогреть воды.
Только прошло полчаса, а затем ещё полчаса, а Тэр-гао не возвращался. Завтракать без брата Нэрис не решался, и каша остыла, а затем и вовсе превратилась в несъедобного вида блинчик. Юношу начали посещать совершенно неприятные мысли. Не совладав с ними, Нэрис решительно встал и вышел из муравья.
- Эй! – крикнул он, увидев на посту людей в форме Вольных. – Вы не видели, куда пошёл парень отсюда? Такой худой, высокий…
Настроение у Бурого было прескверное. Подумать только, угробил столько времени, сил и топлива, промок, замёрз, и всё - из-за какой-то республиканской дуры. Если б знал…
- Нет, я это всё выдумала, - сказала она в глупой последней надежде.
- Одевайся и убирайся.
Она сгребла в охапку свою одежду, всё ещё абсолютно мокрую, и попыталась дрожащими руками натянуть на себя бесформенные брюки. Влажная тряпка упорно прилипала к коже; в отчаянии девушка рванула штанину на себя слишком сильно, потеряла равновесие и плюхнулась обратно на сиденье.
Несмотря на отвратительное настроение, Бурый не сдержал смешок. Девушка казалась бы такой очаровательной в своей беззащитной неуклюжести. Он мог бы быстро съездить по своим делам, а потом вернуться за ней. Вообще-то местные тщательно берегли своих дочерей от лишнего внимания, но кто откажет Бурому?.. Только все успевшие проскользнуть мысли разбились: она вовсе не была селянкой. Чья-то рабыня, рождённая в Республике.
- Возьми, - Бурый достал из ящика и бросил девушке свою шерстяную рубашку и пару носков. Согреться этом вряд ли удастся, зато не мокрое – до деревни добежит.
Рубашка на ней превратилась в подобие не то платья, не то банного халата. Из-под широкого края торчали тощие девичьи ноги, и девушка была похожа на продрогшую птичку.
- Не вздумай идти тряпки собирать, - сказал он напоследок. – Я завтра вернусь, выплачу твоему хозяину. Скажи, Бурый обещал возместить - из-за меня упала.
Маленькая деревушка расположилась на невысоком холме посреди когда-то густого леса, теперь заметно поредевшего. Говорят, поселение пережило и Катаклизмы, и все войны перед ним; стойко продержалось Великую Зиму и осталось до сих пор.
Возле одного из домов, прислонившись к бревенчатой стене, стояли двое мужчин. Старшему было на вид лет тридцать, может, чуть больше; его короткие волосы были какого-то невзрачного бледно-рыжеватого цвета, жёсткие, стоявшие торчком – точь-в-точь стерня после уборки полей. Может, поэтому товарищи и прозвали Гречкой. Больше в его внешности совсем не нашлось, за что уцепиться.
Второй, помладше, был и посимпатичнее, и покрепче на вид; приятное лицо, широкие прямые плечи и спокойный взгляд серо-стальных глаз. Несмотря на морозное утро ранней весны, он не надел ничего, кроме тонкой футболки и холщовых штанов. И выглядел вполне довольным, подставляясь лучам солнца.
- Оделся бы, Сарыч, - зевнув, проворчал Гречка. – Заболеешь, помрёшь, чем от батьки твоего откупимся?
- А пошёл ты, - ничуть не менее дружелюбно ответил Сарыч, щурясь на свету.
Нэйвин по прозвищу Сарыч был любимым сыном Седого Луня, главаря рода Птиц. Вообще-то детей у Луня было множество, но только двое родились от законной жены, которую Лунь обожал до безумия. А так как второй была дочь, все считали наследником именно Сарыча.
Как ни странно, Гречка и Сарыч действительно дружили. Гречка был сводным брата Бурого, главаря рода Медведей, и своим влиянием на брата защищал Сарыча, жившего здесь в качестве заложника. Сарыч свободно бродил по деревне, общался с жителями и даже закуривал с бойцами. Поначалу к Сарычу относились настороженно, ведь Медведи многого натерпелись от Птиц. Но постепенно привыкли. То ли с Гречкой никто не хотел ссориться, то ли Сарыч в самом деле был приятным собеседником…
Долгая зима, как всегда, отступала тяжело и неохотно. Прорвавшиеся сквозь дымку лучи пригревали землю, черневшую в первых проталинах. Уже третью неделю Сарыч с тоской слушал чириканье пташек, пытаясь угадать оставшийся до возвращения срок. Его привезли сюда ранней весной, в самое половодье. Значит, год почти прошёл. Свобода близко.
- Весна в этом году ранняя, - заметил Гречка. - Никто не ждал, чтобы настолько.
- Это ты к чему?
- Ничего. Просто говорю.
- Ты никогда и ничего не говоришь просто так.
- Отсчитываешь дни?
Сарыч помолчал. Он надеялся, что ручейки и неумолкающее щебетанье означало май - то есть, что уже истёк год с того момента, как он прибыл к Медведям.
- Календаря ж ты мне не выдал.
- Я и так выдал тебе куда больше, чем ты мог ожидать. Бурый бы тебя держал на хлебе и воде. И то вряд ли.
Что правда, то правда. Гречка сделал всё возможное, чтобы Сарыч чувствовал себя почётным гостем, а не пленником. Бурый Медведь подобного рвения не разделял.
- Он, кстати, скоро приедет.
- А мне-то что?
- Поговорить с тобой хочет.
- Сказать пару ласковых?
- Да, и надеюсь, тебе хватит ума пропустить всё мимо ушей.
-А не лучше ему наконец морду набить? – нахмурился Сарыч. – А то вернусь домой, так всю жизнь и буду жалеть, что не приложился.
- Я серьёзно, Нэйв. Последний месяц. Через месяц отвезём к твоим. Продержись уж.
- Братцу своему это скажи, - машинально отозвался Сарыч, задумавшись, однако, о другой части фразы. И сам удивился, что его волнует не только скорое возвращение домой. Сарыч припомнил долгое бабье лето и поспевшие ещё на ветвях плоды, дождь в октябре и казавшиеся бесконечными размышления Гречки о том, что мир меняется.
- Это что же, ещё только апрель? – вдруг осознал он, глядя на блеск солнца в тонком ручейке.
Гречка хмыкнул и снова сказал:
- Мир меняется. Это будет очень тёплый и очень хреновый год.
Обычно главарями кланов становились одним из двух верных способов – либо унаследовав власть от родственника, чаще всего отца или брата, либо убив предшествующего лидера. Раньше существовал и третий способ – собрать отряд и создать свой собственный клан. Это работало только тогда, когда мир ещё с трудом переживал последствия Катаклизмов. Независимых людей и свободных земель давно уже никто не находил.
Тандри стал главой Медведей, убив предыдущего Бурого – разом приобретя и новое имя, и новое положение. Ловкий тактик, удачливый командир, умелый пилот и сильный боец – примерно так думали о нём и друзья, и враги. Вот только друзья считали Тандри Бурого человеком добрым и простодушным, в то время как враги слагали легенды о его жестокости и хитрости.
Волею судьбы Нэйвин Сарыч не стал ни врагом, ни другом Тандри, – а может, стал и тем, и другим – так что ему сполна открывались обе ипостаси Бурого. А ещё достаточно тесно сдружился с его сводным братом Гречкой, чтобы понять: большинство решений Бурого – по крайней мере, удачных – были на самом деле решениями Гречки.
И всё же не считаться с мнением самого Бурого было бы ошибкой. Хоть он и доверял уму Гречки почти без сомнений, Бурый всё же отличался вспыльчивостью и в порыве мог принципиально не слушать увещеваний.
Так что Сарыч принял предупреждение Гречки всерьёз и ссориться или в чём-либо перечить главному Медведю не собирался. К тому же потерпеть оставалось действительно недолго.
Бурый явился на два дня раньше, чем обещал. И, ко всеобщему удивлению, не сказал Сарычу ни слова. Кратко переговорив о чём-то с Гречкой и на бегу поприветствовав товарищей, он вернулся в свою машину и ещё долго там сидел. Гречка тоже вскоре удалился; Сарыч снова коротал остаток дня в одиночестве в привычном уже сарае, листая где-то добытую пачку республиканских газет.
- Что-то ты загрустил, - заметил Сарыч, когда Гречка снова возвратился к пленнику. – Случилось чего?
- Завтра утром поедем, - не ответив на вопрос, хмуро буркнул Гречка. - Бурый уже с вашими связался, место назначили.
Сарыч не знал, можно ли радоваться. С одной стороны, пара дней в пути, и он дома, с другой – Гречка чуть раньше точно сказал, что ждать ещё месяц, а Гречка не из тех, кто что-то путает или забывает. И недовольно-задумчивое лицо приятеля тоже не нравилось.
- Что случилось? – повторил вопрос Сарыч.
- Ничего.
- Рэнн, ну блин! - Сарыч назвал Гречку по имени, отчего тот чуть скривился, выглядывая в окно и проверяя, что никто не подслушивает.
- Один мой друг сообщил интересное, - чуть тише, чем обычно, сказал Гречка. – Несколько ваших машин прислали к Лесникам.
- Отец не будет мириться с Лесниками! – тут же уверенно и зло ответил Сарыч.
- Не знаю насчёт Луня, а вот Сокол у них, это точно. Мои источники не ошибаются.
- Тогда странно, что вы хотите отправить меня раньше, - настороженно отозвался Сарыч.
- Это я хочу. Бурый ещё не знает. Знаю я. И если он узнает раньше, чем мы тебя вернём…
- Тогда я согласен ехать и сегодня. Ночью даже веселей.
Гречка невесело посмеялся над шуткой, ещё раз осмотрелся и ушёл. Сарыч вернулся к чтению газеты, но буквы перед глазами расплывались в бессмысленный узор.
Тэр, конечно, знал, что рано или поздно и в Республике поймут: честному торговцу новейший муравей не по карману. И всё же надеялся, что это будет очень поздно.
Когда позвонил старый приятель из республиканских пограничников и сообщил о доносе на Тэра, Тэр более чем огорчился. Да ещё так не вовремя – когда надо везти брата подальше от опасностей.
Что самое обидно, анонимный доносчик заявил, будто Тэр-гао занимается работорговлей. И с точки зрения законов оспорить это было бы трудно – ведь Тэр в самом деле несколько раз появлялся на невольничьих рынках. Объяснить, что он искал пропавших людей по просьбе их родственников и друзей, конечно, можно, но без хороших свидетельств на оправдание не потянет. А если вспомнить события позапрошлого года – а срок давности за работорговлю куда дольше – доказательства вины будут. Тогда Тэр не сдержался и купил двоих рабов. Он многократно корил себя за слабость, но перебороть минутную жалость в пользу далёкого светлого будущего не мог. Да, Тэр знал, что любой контакт с работорговцами, пусть даже из благих побуждений, поддерживал их ремесло. И всё же не смог поступить иначе.
В общем, факт остаётся фактом: Тэр-гао Браннон действительно совершал незаконные и аморальные сделки.
Стоило проверить, насколько серьёзно всё это обернётся. Собрать свидетелей, чтобы доказать, что речь идёт только о покупке рабов – за это, в отличие от продажи, хотя бы не казнили. Впрочем, отправляться в тюрьму Тэр тоже не хотел. Если как-то убедить, что речь шла об одном, максимум двух инцидентах, убедить, что был в товарищеских отношениях с выкупленными… Кто знает, может, этому делу вообще не дадут ход – вряд ли обвинитель мог набрать достаточно доказательств, ведь Тэр всегда старался быть незаметным и осторожным.
Выкрутится, нужно только время. Но республиканский суд не любил давать время – сперва приговор, а уж потом расследование. Учитывая сложные времена, это можно было понять, если бы только речь не шла о тебе самом.
Итак, возвращаться в Республику и даже приближаться к её границам сейчас не стоило. Лучший вариант – отправляться к Птицам, как и собирался. Койя Сова, командир клана и дочь главаря, была старой приятельницей Тэра и охотно позволила бы ему задержаться в секторе Птиц, пока всё не разрешится. Друзья Тэра тем временем успеют найти свидетельства, которые защитят его в суде.
Но вот брать с собой Нэриса, пожалуй, не стоило. И Тэр решил договориться с кем-нибудь, кто мог бы отвезти Нэриса вместо него.
Здесь как раз поблизости жил человек по имени Вальгар, который часто торговал с республиканцами. Вряд ли можно было бы назвать его в полной мере другом Тэра, поскольку их интересы часто сталкивались, но всё же Вальгар и Тэр уважали друг друга и старались по возможности уступать конкуренту какие-то не слишком значительные сделки. Буквально на днях они встречались на одной из стоянок и долго болтали, так что Тэр знал, что Вальгар должен быть сейчас дома.
Тэр думал, что успеет сбегать до дома Вальгара и договориться минут за десять, пока Нэрис готовит завтрак; на всякий случай округлил до получаса, чтобы точно не опоздать. Но всё пошло не так ещё на пороге.
- Вальт, привет, это Тэр Браннон, - набрав на коммуникаторе подъезда номер комнаты Вальгара, представился Тэр.
Представился громко и чётко, потому что здешняя техника всё время барахлила, съедая половину громкости и изрядную часть букв. Достаточно громко и чётко, чтобы его услышал не только Вальгар, почти сразу открывший дверь, но и тот, кто уже был у него в гостях.
Комната Вальгара была на втором этаже, сразу над общей кухней, так что уже через несколько секунд после звонка Тэр перешагнул её порог. Вальгар принял знакомого вежливо, хоть и без восторга – похоже, он о чём-то пытался договориться с другим своим гостем, стоявшим тут же, в коридоре, а внезапный визит Тэра помешал.
Этого второго человека Тэр-гао не знал, никогда прежде не видел; но чутьё, никогда не обманывавшее молодого торговца, сразу забило тревогу. Едва незнакомец ушёл – а ушёл он сразу, сказав, что не хочет мешать беседе друзей – Тэр спросил у Вальта:
- Слушай, кто это?
- С каких пор я рассказываю, с кем торгую? – буркнул Вальгар. – Давай к делу, с чем пришёл?
Тэр выглянул в окно, ища взглядом ушедшего незнакомца. Вальгар недовольно закряхтел.
- Извини. Он как-то странно на меня смотрел. Как будто знает. Но я точно его не знаю. Ты знаешь, я всегда хорошо помню лица.
- От меня тебе что надо?
- Я хотел попросить отвезти одного человека в Республику.
Вальт был куда больше похож на торговца, чем Тэр – лет на пятнадцать старше, с кривым прищуром, на вид – сильно потрёпанный жизнью. Если бы незнающий человек искал контрабандиста в этой комнате, он уверенно указал бы на коварно усмехающегося Вальтгара, а не на невинно распахнувшего круглые светлые глаза Тэра.
- Это мой брат, - пояснил Тэр-гао. – Ему надо доехать…
- У тебя нет братьев, - ещё сильнее сощурился Вальгар.
- А вот нашёлся. Потом объясню, ладно? – Тэр ещё раз взглянул в окно и снова не нашёл там незнакомца. – Я не могу отвезти сам. Поможешь? Все расходы оплачу, конечно.
- Он республиканец?
- Получает гражданство. С документами проблем никаких.
- Ты в этом точно уверен?
- Ну, почти никаких. Половина пропала, по клановым землям ехал, грабанули. Но выписка есть. Просто я сейчас не могу ехать сам. Дела тут кое-какие…
- Так-так. Что за дела?
Тэр вздохнул. И врать не хотелось, и открывать правду как-то тревожно.
- Та-ак. Тебя прижали, да?
- Кто-то настрочил анонимку.
- И что пишет?
- Работорговлю, - буркнул Тэр.
Вальгар рассмеялся в голос. Он знал Тэр-гао достаточно хорошо.
- Ладно, с этим ты разберёшься, - признал он. – А где брата-то нашёл вдруг?
Тэр-гао вкратце рассказал историю появления Нэриса, и Вальгар встревожился.
- Здесь пост охраны, никто не сунется, - заверил Тэр.
- А ты как же, выйдешь отсюда? А если они нас всё-таки выследили?
- Обо мне не беспокойся. Приготовишь пока завтрак?..
Нэрис долго боялся подступиться к плитке. В доме, где он вырос, была дровяная печь, и он, пожалуй, погорячился, сказав, что справится с готовкой. Однако через некоторое время всё же разобрался и сумел подогреть воды.
Только прошло полчаса, а затем ещё полчаса, а Тэр-гао не возвращался. Завтракать без брата Нэрис не решался, и каша остыла, а затем и вовсе превратилась в несъедобного вида блинчик. Юношу начали посещать совершенно неприятные мысли. Не совладав с ними, Нэрис решительно встал и вышел из муравья.
- Эй! – крикнул он, увидев на посту людей в форме Вольных. – Вы не видели, куда пошёл парень отсюда? Такой худой, высокий…
Глава 4. Ранняя весна
Настроение у Бурого было прескверное. Подумать только, угробил столько времени, сил и топлива, промок, замёрз, и всё - из-за какой-то республиканской дуры. Если б знал…
- Нет, я это всё выдумала, - сказала она в глупой последней надежде.
- Одевайся и убирайся.
Она сгребла в охапку свою одежду, всё ещё абсолютно мокрую, и попыталась дрожащими руками натянуть на себя бесформенные брюки. Влажная тряпка упорно прилипала к коже; в отчаянии девушка рванула штанину на себя слишком сильно, потеряла равновесие и плюхнулась обратно на сиденье.
Несмотря на отвратительное настроение, Бурый не сдержал смешок. Девушка казалась бы такой очаровательной в своей беззащитной неуклюжести. Он мог бы быстро съездить по своим делам, а потом вернуться за ней. Вообще-то местные тщательно берегли своих дочерей от лишнего внимания, но кто откажет Бурому?.. Только все успевшие проскользнуть мысли разбились: она вовсе не была селянкой. Чья-то рабыня, рождённая в Республике.
- Возьми, - Бурый достал из ящика и бросил девушке свою шерстяную рубашку и пару носков. Согреться этом вряд ли удастся, зато не мокрое – до деревни добежит.
Рубашка на ней превратилась в подобие не то платья, не то банного халата. Из-под широкого края торчали тощие девичьи ноги, и девушка была похожа на продрогшую птичку.
- Не вздумай идти тряпки собирать, - сказал он напоследок. – Я завтра вернусь, выплачу твоему хозяину. Скажи, Бурый обещал возместить - из-за меня упала.
***
Маленькая деревушка расположилась на невысоком холме посреди когда-то густого леса, теперь заметно поредевшего. Говорят, поселение пережило и Катаклизмы, и все войны перед ним; стойко продержалось Великую Зиму и осталось до сих пор.
Возле одного из домов, прислонившись к бревенчатой стене, стояли двое мужчин. Старшему было на вид лет тридцать, может, чуть больше; его короткие волосы были какого-то невзрачного бледно-рыжеватого цвета, жёсткие, стоявшие торчком – точь-в-точь стерня после уборки полей. Может, поэтому товарищи и прозвали Гречкой. Больше в его внешности совсем не нашлось, за что уцепиться.
Второй, помладше, был и посимпатичнее, и покрепче на вид; приятное лицо, широкие прямые плечи и спокойный взгляд серо-стальных глаз. Несмотря на морозное утро ранней весны, он не надел ничего, кроме тонкой футболки и холщовых штанов. И выглядел вполне довольным, подставляясь лучам солнца.
- Оделся бы, Сарыч, - зевнув, проворчал Гречка. – Заболеешь, помрёшь, чем от батьки твоего откупимся?
- А пошёл ты, - ничуть не менее дружелюбно ответил Сарыч, щурясь на свету.
Нэйвин по прозвищу Сарыч был любимым сыном Седого Луня, главаря рода Птиц. Вообще-то детей у Луня было множество, но только двое родились от законной жены, которую Лунь обожал до безумия. А так как второй была дочь, все считали наследником именно Сарыча.
Как ни странно, Гречка и Сарыч действительно дружили. Гречка был сводным брата Бурого, главаря рода Медведей, и своим влиянием на брата защищал Сарыча, жившего здесь в качестве заложника. Сарыч свободно бродил по деревне, общался с жителями и даже закуривал с бойцами. Поначалу к Сарычу относились настороженно, ведь Медведи многого натерпелись от Птиц. Но постепенно привыкли. То ли с Гречкой никто не хотел ссориться, то ли Сарыч в самом деле был приятным собеседником…
Долгая зима, как всегда, отступала тяжело и неохотно. Прорвавшиеся сквозь дымку лучи пригревали землю, черневшую в первых проталинах. Уже третью неделю Сарыч с тоской слушал чириканье пташек, пытаясь угадать оставшийся до возвращения срок. Его привезли сюда ранней весной, в самое половодье. Значит, год почти прошёл. Свобода близко.
- Весна в этом году ранняя, - заметил Гречка. - Никто не ждал, чтобы настолько.
- Это ты к чему?
- Ничего. Просто говорю.
- Ты никогда и ничего не говоришь просто так.
- Отсчитываешь дни?
Сарыч помолчал. Он надеялся, что ручейки и неумолкающее щебетанье означало май - то есть, что уже истёк год с того момента, как он прибыл к Медведям.
- Календаря ж ты мне не выдал.
- Я и так выдал тебе куда больше, чем ты мог ожидать. Бурый бы тебя держал на хлебе и воде. И то вряд ли.
Что правда, то правда. Гречка сделал всё возможное, чтобы Сарыч чувствовал себя почётным гостем, а не пленником. Бурый Медведь подобного рвения не разделял.
- Он, кстати, скоро приедет.
- А мне-то что?
- Поговорить с тобой хочет.
- Сказать пару ласковых?
- Да, и надеюсь, тебе хватит ума пропустить всё мимо ушей.
-А не лучше ему наконец морду набить? – нахмурился Сарыч. – А то вернусь домой, так всю жизнь и буду жалеть, что не приложился.
- Я серьёзно, Нэйв. Последний месяц. Через месяц отвезём к твоим. Продержись уж.
- Братцу своему это скажи, - машинально отозвался Сарыч, задумавшись, однако, о другой части фразы. И сам удивился, что его волнует не только скорое возвращение домой. Сарыч припомнил долгое бабье лето и поспевшие ещё на ветвях плоды, дождь в октябре и казавшиеся бесконечными размышления Гречки о том, что мир меняется.
- Это что же, ещё только апрель? – вдруг осознал он, глядя на блеск солнца в тонком ручейке.
Гречка хмыкнул и снова сказал:
- Мир меняется. Это будет очень тёплый и очень хреновый год.
***
Обычно главарями кланов становились одним из двух верных способов – либо унаследовав власть от родственника, чаще всего отца или брата, либо убив предшествующего лидера. Раньше существовал и третий способ – собрать отряд и создать свой собственный клан. Это работало только тогда, когда мир ещё с трудом переживал последствия Катаклизмов. Независимых людей и свободных земель давно уже никто не находил.
Тандри стал главой Медведей, убив предыдущего Бурого – разом приобретя и новое имя, и новое положение. Ловкий тактик, удачливый командир, умелый пилот и сильный боец – примерно так думали о нём и друзья, и враги. Вот только друзья считали Тандри Бурого человеком добрым и простодушным, в то время как враги слагали легенды о его жестокости и хитрости.
Волею судьбы Нэйвин Сарыч не стал ни врагом, ни другом Тандри, – а может, стал и тем, и другим – так что ему сполна открывались обе ипостаси Бурого. А ещё достаточно тесно сдружился с его сводным братом Гречкой, чтобы понять: большинство решений Бурого – по крайней мере, удачных – были на самом деле решениями Гречки.
И всё же не считаться с мнением самого Бурого было бы ошибкой. Хоть он и доверял уму Гречки почти без сомнений, Бурый всё же отличался вспыльчивостью и в порыве мог принципиально не слушать увещеваний.
Так что Сарыч принял предупреждение Гречки всерьёз и ссориться или в чём-либо перечить главному Медведю не собирался. К тому же потерпеть оставалось действительно недолго.
Бурый явился на два дня раньше, чем обещал. И, ко всеобщему удивлению, не сказал Сарычу ни слова. Кратко переговорив о чём-то с Гречкой и на бегу поприветствовав товарищей, он вернулся в свою машину и ещё долго там сидел. Гречка тоже вскоре удалился; Сарыч снова коротал остаток дня в одиночестве в привычном уже сарае, листая где-то добытую пачку республиканских газет.
- Что-то ты загрустил, - заметил Сарыч, когда Гречка снова возвратился к пленнику. – Случилось чего?
- Завтра утром поедем, - не ответив на вопрос, хмуро буркнул Гречка. - Бурый уже с вашими связался, место назначили.
Сарыч не знал, можно ли радоваться. С одной стороны, пара дней в пути, и он дома, с другой – Гречка чуть раньше точно сказал, что ждать ещё месяц, а Гречка не из тех, кто что-то путает или забывает. И недовольно-задумчивое лицо приятеля тоже не нравилось.
- Что случилось? – повторил вопрос Сарыч.
- Ничего.
- Рэнн, ну блин! - Сарыч назвал Гречку по имени, отчего тот чуть скривился, выглядывая в окно и проверяя, что никто не подслушивает.
- Один мой друг сообщил интересное, - чуть тише, чем обычно, сказал Гречка. – Несколько ваших машин прислали к Лесникам.
- Отец не будет мириться с Лесниками! – тут же уверенно и зло ответил Сарыч.
- Не знаю насчёт Луня, а вот Сокол у них, это точно. Мои источники не ошибаются.
- Тогда странно, что вы хотите отправить меня раньше, - настороженно отозвался Сарыч.
- Это я хочу. Бурый ещё не знает. Знаю я. И если он узнает раньше, чем мы тебя вернём…
- Тогда я согласен ехать и сегодня. Ночью даже веселей.
Гречка невесело посмеялся над шуткой, ещё раз осмотрелся и ушёл. Сарыч вернулся к чтению газеты, но буквы перед глазами расплывались в бессмысленный узор.
Глава 5. Маленькие проблемы Тэра
Тэр, конечно, знал, что рано или поздно и в Республике поймут: честному торговцу новейший муравей не по карману. И всё же надеялся, что это будет очень поздно.
Когда позвонил старый приятель из республиканских пограничников и сообщил о доносе на Тэра, Тэр более чем огорчился. Да ещё так не вовремя – когда надо везти брата подальше от опасностей.
Что самое обидно, анонимный доносчик заявил, будто Тэр-гао занимается работорговлей. И с точки зрения законов оспорить это было бы трудно – ведь Тэр в самом деле несколько раз появлялся на невольничьих рынках. Объяснить, что он искал пропавших людей по просьбе их родственников и друзей, конечно, можно, но без хороших свидетельств на оправдание не потянет. А если вспомнить события позапрошлого года – а срок давности за работорговлю куда дольше – доказательства вины будут. Тогда Тэр не сдержался и купил двоих рабов. Он многократно корил себя за слабость, но перебороть минутную жалость в пользу далёкого светлого будущего не мог. Да, Тэр знал, что любой контакт с работорговцами, пусть даже из благих побуждений, поддерживал их ремесло. И всё же не смог поступить иначе.
В общем, факт остаётся фактом: Тэр-гао Браннон действительно совершал незаконные и аморальные сделки.
Стоило проверить, насколько серьёзно всё это обернётся. Собрать свидетелей, чтобы доказать, что речь идёт только о покупке рабов – за это, в отличие от продажи, хотя бы не казнили. Впрочем, отправляться в тюрьму Тэр тоже не хотел. Если как-то убедить, что речь шла об одном, максимум двух инцидентах, убедить, что был в товарищеских отношениях с выкупленными… Кто знает, может, этому делу вообще не дадут ход – вряд ли обвинитель мог набрать достаточно доказательств, ведь Тэр всегда старался быть незаметным и осторожным.
Выкрутится, нужно только время. Но республиканский суд не любил давать время – сперва приговор, а уж потом расследование. Учитывая сложные времена, это можно было понять, если бы только речь не шла о тебе самом.
Итак, возвращаться в Республику и даже приближаться к её границам сейчас не стоило. Лучший вариант – отправляться к Птицам, как и собирался. Койя Сова, командир клана и дочь главаря, была старой приятельницей Тэра и охотно позволила бы ему задержаться в секторе Птиц, пока всё не разрешится. Друзья Тэра тем временем успеют найти свидетельства, которые защитят его в суде.
Но вот брать с собой Нэриса, пожалуй, не стоило. И Тэр решил договориться с кем-нибудь, кто мог бы отвезти Нэриса вместо него.
Здесь как раз поблизости жил человек по имени Вальгар, который часто торговал с республиканцами. Вряд ли можно было бы назвать его в полной мере другом Тэра, поскольку их интересы часто сталкивались, но всё же Вальгар и Тэр уважали друг друга и старались по возможности уступать конкуренту какие-то не слишком значительные сделки. Буквально на днях они встречались на одной из стоянок и долго болтали, так что Тэр знал, что Вальгар должен быть сейчас дома.
Тэр думал, что успеет сбегать до дома Вальгара и договориться минут за десять, пока Нэрис готовит завтрак; на всякий случай округлил до получаса, чтобы точно не опоздать. Но всё пошло не так ещё на пороге.
- Вальт, привет, это Тэр Браннон, - набрав на коммуникаторе подъезда номер комнаты Вальгара, представился Тэр.
Представился громко и чётко, потому что здешняя техника всё время барахлила, съедая половину громкости и изрядную часть букв. Достаточно громко и чётко, чтобы его услышал не только Вальгар, почти сразу открывший дверь, но и тот, кто уже был у него в гостях.
Комната Вальгара была на втором этаже, сразу над общей кухней, так что уже через несколько секунд после звонка Тэр перешагнул её порог. Вальгар принял знакомого вежливо, хоть и без восторга – похоже, он о чём-то пытался договориться с другим своим гостем, стоявшим тут же, в коридоре, а внезапный визит Тэра помешал.
Этого второго человека Тэр-гао не знал, никогда прежде не видел; но чутьё, никогда не обманывавшее молодого торговца, сразу забило тревогу. Едва незнакомец ушёл – а ушёл он сразу, сказав, что не хочет мешать беседе друзей – Тэр спросил у Вальта:
- Слушай, кто это?
- С каких пор я рассказываю, с кем торгую? – буркнул Вальгар. – Давай к делу, с чем пришёл?
Тэр выглянул в окно, ища взглядом ушедшего незнакомца. Вальгар недовольно закряхтел.
- Извини. Он как-то странно на меня смотрел. Как будто знает. Но я точно его не знаю. Ты знаешь, я всегда хорошо помню лица.
- От меня тебе что надо?
- Я хотел попросить отвезти одного человека в Республику.
Вальт был куда больше похож на торговца, чем Тэр – лет на пятнадцать старше, с кривым прищуром, на вид – сильно потрёпанный жизнью. Если бы незнающий человек искал контрабандиста в этой комнате, он уверенно указал бы на коварно усмехающегося Вальтгара, а не на невинно распахнувшего круглые светлые глаза Тэра.
- Это мой брат, - пояснил Тэр-гао. – Ему надо доехать…
- У тебя нет братьев, - ещё сильнее сощурился Вальгар.
- А вот нашёлся. Потом объясню, ладно? – Тэр ещё раз взглянул в окно и снова не нашёл там незнакомца. – Я не могу отвезти сам. Поможешь? Все расходы оплачу, конечно.
- Он республиканец?
- Получает гражданство. С документами проблем никаких.
- Ты в этом точно уверен?
- Ну, почти никаких. Половина пропала, по клановым землям ехал, грабанули. Но выписка есть. Просто я сейчас не могу ехать сам. Дела тут кое-какие…
- Так-так. Что за дела?
Тэр вздохнул. И врать не хотелось, и открывать правду как-то тревожно.
- Та-ак. Тебя прижали, да?
- Кто-то настрочил анонимку.
- И что пишет?
- Работорговлю, - буркнул Тэр.
Вальгар рассмеялся в голос. Он знал Тэр-гао достаточно хорошо.
- Ладно, с этим ты разберёшься, - признал он. – А где брата-то нашёл вдруг?
Тэр-гао вкратце рассказал историю появления Нэриса, и Вальгар встревожился.
