Но он заботится о ней, по-настоящему нежно. Так, что сердце сжимается от восторга, сбивая дыхание, и внутри становилось пьяняще легко. Словно ему не все равно, как она себя чувствует. И слушать противный голос, что Саладин просто привык решать проблемы и заботиться о подопечных, не хочется. В Красном Фонтане все продумано и оптимизировано. Забота директора о качестве жизни и безопасности учеников не помешала… сделать выбор не в их пользу в критический миг. Оставить одних в неравном бою. Не собой же жертвовать на самом деле. Он у себя один, а учеников в школу можно набрать сколько угодно. Да и Магикс лишился бы единственной надежды. Уступки и компромиссы неизбежны почти всегда, понимает она все. Не маленькая.
И ее… их тоже, он может? Или это другое? Думать, способен ли Саладин отдать ее и их детей Лилис — высасывающее силы бесполезное занятие. Он просто не окажется перед таким выбором, вот и все. Она все это сама придумала и сама обиделась. И они будут жить счастливо и долго… всегда.
<i>— Ты мне поможешь… сделать их безопаснее, да? Более управляемыми. Чтобы не создавали ненужных проблем.</i>
<i>«Всем, и особенно тебе. Это исключительно щедрое предложение… для Магикса. Не думала, что дойду до такого, но вот».
— Так устала от безумных сестричек? Что готова сломать систему и оставить от трех одну?
«Втроем вы не имеете равных в Волшебном Измерении. А ты одна… как знать».</i>
<i>— Они заебали. Выражения твоего ученика прекрасны. Кратко, емко и легче становится.
«Жаль потерять их силу, ты прав. Приобретая, всегда теряешь — даже когда думаешь, что нет. И незаменимых нет, не только людей.</i>
<i>Миели потерла глаза и чуть не вскрикнула, увидев в знакомом до мельчайших подробностей кабинете тень своего кошмара. В почти обычном человеческом облике на этот раз. Элегантно одетой стройной девушки с копной густых темно-каштановых волос и ясными глазами, почти такой же, как юные студентки Облачной башни. Вульгарность и эпатаж самая разумная из сестер оставила Белладонне, предпочитая неяркие краски, легкий макияж и классический фасон. Выпендриваться незачем и не перед кем, все правильно. Все свои, Саладин тоже не любит при ней старичком прикидываться. </i>
<i>Лилис дружелюбно улыбнулась накрашенными неброской лилово-розовой помадой тонковатыми губами. Можно было поверить, что искренне, будь Древние Ведьмы способны на такие чувства. Но как же похоже… и даже заполненные чуть заметно пульсирующими зрачками глаза потеплели. </i>
<i>— Методики коррекции личности вряд ли действуют на таких, как вы. Но я попробую.</i>
<i>Босс не напрягся и не удивился, словно визит бывшей наставницы не был неприятным сюрпризом. И чем-то непривычным. Вежливо поклонился, чуть склонив голову и задумался над поставленной задачей, отрешенно подняв взгляд на потолок. Как он всегда делает.
— Сотри полностью, так даже лучше. Если силы останутся.
Желто-карие глаза ведьмы оживились, вспыхнув искренним злорадством… зеркальным отражением промелькнувшего во взгляде ученика. </i>
<center>***</center>
— С кем ты собралась сражаться? Опять с туфлями?
<i>Для лазерного меча нужно чувство равновесия и ненарушенный центр тяжести. Займись лучше йогой для беременных.</i>
«С тобой» звучит ужасно, она не будет об этом думать. Потому что не хочет, и все равно не сумеет. Что-то всерьез противопоставить наставнику, даже в своей лучшей форме. Если он станет… тем, от кого нужно пытаться спастись. И спасти своих детей. Как в навеянных полуденным жаром дурных снах. Что целый день прошел незаметно… или Саладин вернулся совсем рано?
И напомнил до слез милый случай. А она… не может избавиться от сомнений, постыдных и предательских. Заказывать туфли на головокружительно высокой шпильке было не лучшей идеей, она сама быстро поняла. Как только померила и попыталась пройтись изящной походкой… хотя бы какой-нибудь. Но признавать ошибку не хотелось. Позволить себе модель от кутюр индивидуального изготовления можно только с картой Саладина, у них с мамой таких денег на обувь нет. Они не нуждаются… благодаря субсидиям от государства. И кто их выделил всем известно. Саладин… по доброте душевной, или ему было за что-то неловко? После того, как Древние Ведьмы разрушили Линфею, состояние их семьи почти обнулилось. И вернуть все как было удастся нескоро. Восстановить экономику и переселить на опустевшую планету новых жителей ничуть не легче, чем вывести скверну Древникса.
И девушки-массажистки, к которым ходит Саладин, иногда вместе с Мэлько (как же бесит), носят похожие босоножки. Не брендовые, конечно. Как тут удержаться? Обновку было невыразимо приятно держать в руках, такой мягкой и особенной на ощупь кожи она еще не трогала. И маленькие искусственные бриллианты обвивали каблук изящной змейкой. Но ходить в чудесных туфельках оказалось труднее, чем стоять на крыле истребителя в полете.
И очаровать Саладина не вышло. Только испугать, в первую минуту. Что с ней что-то случилось, раз не может сдвинуться с места. Красоту стриптизных туфель и глубокий вырез шелковой сорочки он даже не заметил, или не подал вида. Пришлось послушать, почему беременным нельзя носить высокие каблуки. И лучше выбрать модель с натуральными камнями, если ей нравятся стразы. Нужно что-то удобное и из эластичного материала, потому что ножки будут отекать. Так и сказал, и помог снять впившиеся в ступни туфли. Не может же он… взять и отдать ее на растерзание Лилис? Вместе с бедными отекающими из-за беременности ножками. Или убить сам. Зачем тогда их массировать и называть так ласково? Словно она маленькая. Это бывает обидно, и приятно, и все вместе.
Миели беспомощно прищурилась, прикрывая глаза рукой. Ослепительно-золотое солнце обжигало сквозь веки пробившимися сквозь пальмовые листья лучами. Растения чувствуют в ней родство с наследниками природной магии, оберегая от солнечных ожогов? Как будто да, а может, просто удачно посажены. Она опять заснула в шезлонге без зонтика, спасаясь от посетившего наяву кошмара. И увидела другие, не столь пробирающе жуткие. В них почти получилось поверить… а сейчас?
— Адепты культа Матери Природы утверждали, что каждый получит по своей вере. Но это им не помогло.
В материальном мире, а насчет загробного никто не знает. И есть ли он вообще. Даже научным методикам Саладина такое неподвластно.
— Смерть — временное явление, как и все остальное. Если все моменты прошлого продолжают существовать. А Вселенная, достигнув предела развития, схлопывается в сингулярность и рождается заново.
Только живые создания не факт, что повторятся в прежнем составе, но это уже мелочи. И справедливо, если подумать. Не одним и тем же всегда жить, другим тоже хочется. Нашел время читать лекции, она слишком в растрепанных чувствах для умных разговоров. Поняла только, что Саладин обиделся, раз начал про «каждый получит по вере своей». Это угроза? И ей очень хочется его обнять, как обычно. А ему? Она задержалась с этим сегодня, из-за дурных снов и видений. Испугалась в первый миг, а потом — что он ее оттолкнет. За все эти мысли и сомнения. Саладин не мог их не прочитать, как обычно.
— Нет, и даже не аксиома. Одной веры недостаточно, и любви тоже.
Сила в правде — кто сильнее, тот и прав. Анекдот про фею и ведьму на крыше все слышали<footnote>В оригинале он звучит примерно так: «Добрая и злая девочка плевали с крыши в прохожих. Добрая попала больше раз и выиграла, потому что добро всегда побеждает зло»</footnote>. Но она хочет верить, что все не так грустно. И будет. Саладину тоже не настолько пофиг, как он хочет показать… всегда было. Переживал в глубине души, потому и выпил море вискаря. Как она могла всерьез поверить, что ее любимый такой же бездушный манипулятор, как и Лилис? Это неправда, даже если он не любит ее по-настоящему.
Миели зажмурилась, удобнее устраиваясь на коленях. Боссу не тяжело ее держать? Все равно, потерпит. Сам виноват, если все-таки устроился с ней на шезлонге, как раньше. Главное, горькая колючая льдинка поддалась и растаяла в потоке разлившегося внутри тепла. Неважно, что говорят на ухо, мягко поддерживая сомкнутыми на животе руками. Все равно приятно. Тепло осторожно касающихся уха и шеи губ, и объятия. Он может сказать что угодно, самую горькую и злую правду, или ложь. Так.
— Лилис на самом деле просила меня помочь ей с сестрами. Навсегда закрыть вопрос, кто все решает, а кто лишь ударная сила. Послушная и управляемая. Она даже подумывала избавиться от них, после особенно опасных и бессмысленных проделок. Но оставила этот вариант на крайний случай. И была со мной откровенна, не опасаясь возможного предательства. Связываться с Белладонной и Тхармой — самоубийственная затея, договариваться и сосуществовать возможно только с ней. Мы оба это знаем.
А про Линфею тоже правда? Мэлько неизвестно как отнесется, если узнает. Расстроится… если не разозлится. Наставника он любит, но гибель их Королевства и родных воспринял острее, чем она. Ей тоже грустно, и больно, но не настолько. Потому что она не фея и не адепт природной магии? Может, брату и маме лучше не знать… о том, что не исправить? Саладин с Гриффин хотели, как лучше, и не смогли предвидеть будущее.
— Ты можешь погостить у мамы… если там спокойнее.
Откровенничать про свою причастность к гибели Линфеи Саладин не захотел, только напрягся и разжал руки, больше не удерживая ее. Захотел снять стресс и неприятные воспоминания любимым способом… понятно все, на лице написано. Не нужно ей его мысли читать. Ну и ладно. Он же не предлагает уйти насовсем, или да?
— Ну что такое? Дом теперь твоя собственность.
<i>Золотая карта и ветролет тоже, не переживай.</i>
Она может предложить ему уйти, а не наоборот. И все, что нужно для счастья, ее — не о чем переживать. Саладин с покерфейсом сложил руки на груди, не давая шанса понять, троллит он или зверски серьезен. Бедный он был лучше, не такой противный. Без золотых карт, элитной недвижимости и остальных понтов.
— Правда?
Саладин наконец улыбнулся, совсем не издевательски, и снова обнял ее, притягивая к себе. Он заметил, что списаний с карты все нет — странно, что его девочка не заказала поесть и очередной бабской ерунды. Потому и пришел раньше, студентам повезло. Они съездят в ресторан, раз так получилось, только сначала надо сделать кое-что важное. Это недолго.
— Чего?
Миели удобно прислонилась к нему, снова погружаясь в транс от прикосновений. Так ничего не страшно, не волнует и обижаться не хочется. И не важно, куда собрался отвезти ее Саладин. Не на пустынный берег, чтобы утопить в мешке? Хотелось бы верить, а остальное не страшно. А это кто… опять глюки, ну за что? Пофиг, с Саладином и они ерунда. Три женских фигуры — не Ведьм Прародительниц, ттт, их силуэты ни с чем не перепутать — сгустились из воздуха у дальнего края бассейна. Только что, или уже давно? Дрожащие, как полуденное марево, и полупрозрачные. На фоне странной пустоты — деревья и стена дома стерлись, как ластиком, чтобы как ни в чем не бывало продолжиться за пределом круга. Портала, или кротовой норы?
Глава 80
— Вы с Лилис были заодно, да?
Или есть, что еще хуже. Странно, но ей так быстро стало пофиг, даже на это. Огорчительный и возмутительный факт, но удивляться нечему. Все в духе шефа и его понятий, и она хочет его поддержать, а не осуждать. И боится за него, до сковывающей все внутри ледяной тяжести. Даже аппетит отшибает напрочь. Она умрет, если с ним случится что-то плохое и необратимое… и не будет даже пытаться представить чего. Одно средство от лишнего веса нашлось, но лучше бы не надо. Он точно уверен, что не станет очередным, кого мастерица иллюзий сожрет и не подавится? Может быть, но она нет. Саладин сам всех учит, что доверять Лилис и играть с ней в ее игры нельзя — проиграешь. У праматери коварства карты крапленые и козыри в рукаве. Хуже — казино всегда в выигрыше. Мэлько это втирал и был прав на миллион процентов. Но ему-то можно, потому что умнее их всех вместе взятых, Великий маг и это другое (нет). Какой же он невозможный, и противный. Так бы и…
Миели мысленно запнулась, так и не поняв, чего бы сделала с любимым. Мужем, очень хотелось сказать, но язык не поворачивается. Они пока не женаты, и слишком свежи воспоминания о школьных приколах, двойках, карцере и субординации. Саладин не звал ее замуж и не подавал виду, что прочитал мысли о кольце с черным бриллиантовым сердечком, белом многоярусном торте, шампанском, цветах, поцелуях и медовом месяце у теплого океана. Кружевной фате, роскошном платье с корсетом или эпатажном мини (она никогда не определится) и украшенных бриллиантами белых туфлях на шпильке. Не с таким животом, понятно. Только брак зарегистрировать в цифровом архиве, без этого всего.
Морок страхов и сомнений развеялся, оставив лишь чистую радость близости. Стоило согреться в ласково-крепких объятиях и попасть в надежно защищенный от всего салон суперкара. От прямого попадания авиабомбы, ядерного взрыва и почти любой магии — последнее особенно радует, на бомбы и взрывы пофиг. Бархатно-черный, с мерцающими под потолком звездной россыпью светильниками. Совсем не похоже на положенный светлому магу антураж, но ей безумно нравится. Шеф любит ведьм и черное, и элитный вискарик — у каждого свои слабости. Хорошо, что ей повезло родиться черноволосой ведьмочкой.
Поэтому она теперь спит с ним, удобно положив голову на плечо, и наслаждается прикосновениями, аккуратными и невыразимо приятными. Саладин напоминает Лилис в этом — его наставница тоже любит делать все мягко и аккуратно, точно выверенными движениями. Но с ним она чувствует тепло. И заботу, а осторожные и… точно такие, какие нужно ласки одуряюще приятны.
Да в общем и было все равно, почти — не он такой, жизнь такая, понятно все. Хреново ему жилось в детстве и юности, и не до принципов было. Спасибо, что живой. Но все равно наставник старался, как мог — позаботиться о Магиксе и о себе. Последнее естественно, и не стыдно. Легко осуждать, ничего не сделав и понятия не имея… о том, о чем лучше и дальше его не иметь. Саладин рос с ведьмами, терпел издевки и чего похуже от злобных сестер Лилис, помогал, чем скажут. В чем можно помочь Прародительницам? Никак не в чем-то хорошем. От их делишек тошнит и ужас берет. И постигал премудрости Лилис, искусство иллюзий и обмана. Повелительница Иллюзий слишком умная и на пафосе, и кровавыми развлекушками Белладонны брезгует. Не хочет тратить время зря и пачкать руки. Но хорошему точно не научит, чистенькое и аккуратное продуманное зло только страшнее. Что босс мог с этим поделать? Да ничего.
В теории все знают, как правильно и кто чего должен, но на практике сложнее. Не выйдет не запачкаться. И не принять тяжелых решений — из некоторых ситуаций другого выхода нет. Только выбрать меньшее зло. Мэлько считает иначе и всегда высмеивал рассуждения босса. Даже на уроках не боялся намекнуть, что это философия трусов. Она обожает брата и в критической ситуации поступит, как он, без вариантов. Но сравнивать Мэлько и Саладина не будет. Можно считать, что они несравнимы — не сравнивают же теплое с мягким.
