— Я понимаю тебя. И сама не сумела бы… почувствовать иначе. Но ее человечность временна, лишь в этом смертном теле. Она пропадет после воплощения, и все станет как прежде. Неужели можно позволить…
— Воплощения?
Элронд потер виски, вновь погружаясь в прозрачную, как дающее путь на Запад Благословенное море, глубину глаз Галадриэль. Владычица не может… на самом деле находиться в плену столь мучительных заблуждений. Или она права, и это он… Но как же тогда…
— Да, Элронд. — Галадриэль подошла ближе и взяла его за руку, прикрыв глаза, словно искала поддержки и утешения. — Сила возвращается к ней, и она сможет воплотиться в своем истинном облике. Уже сейчас смогла бы, если бы не…
— Если бы не что? — переспросил Элронд, ответ не так уж интересовал его, был отнюдь не самым важным в услышанном.
Он был уверен, что перерождение и жизнь в человеческом теле необратимо изменили ее и всепоглощающая разрушительная ненависть ко всему сущему больше не вернется. Человечность навсегда останется с ней и поможет обрести гармонию с миром, не причиняя ему заметного вреда. Кто был человеком, не сможет уже об этом забыть. Элронд почувствовал это, ясно и совершенно точно.
Галадриэль напугана и подавлена наступлением Тьмы, уже проникающей за границы ее мира. Нужно просто успокоить ее… Или он мог ошибиться?
— Не важно. Ты это узнаешь, когда придет время. Если она… умрет в смертном теле, — с еще большим трудом продолжила Галадриэль. Заставлять себя говорить стоило ей огромных усилий. Она до боли сжала его руку и облокотилась на нее всем телом, ища опоры, — то уже не сумеет воплотиться и попадет туда, откуда не должна была являться. Она не имела права… на эту жизнь.
— Что ты от меня хочешь, Галадриэль?
Больше всего Элронду хотелось смочить пересохшие губы водой из стекающего по каменной стене ручья, умыться и выпить несколько глотков, чтобы хоть немного избавиться от сдавившей лоб тугим обручем боли.
— Я должен был убить ее?
Владычица пошатнулась, побледнев еще больше. Она, судя по брошенному на тихо журчащий ручей взгляду заплаканных глаз, тоже отчаянно нуждалась в живительной влаге.
— Ты еще сможешь спасти ее жизнь, Элронд… или не делать этого.
— Осторожно, Фродо!
Если бы не ухвативший в последний момент за руку Сэм, поход мог неожиданно и бесславно завершиться для него в нескольких последних, самых трудных и опасных шагах от цели. Кольцо изнурило его, незаметно и коварно выпивая все соки и отбирая остатки сил, туман перед глазами становился все гуще.
В отличие от Морин, ей, наоборот, лишь Прелесть помогла поддержать силы и не умереть в пути. Наверное, она была права… как всегда. Но преодолеть неизъяснимое внутреннее сопротивление все никак не получалось, и не могло получиться. Он мог давать Прелесть ей, и только ей, сделать то, о чем она говорила, казалось, уже вечность назад посреди угнетающего взгляд бесконечными тупиками, расселинами и хаотичными нагромождениями голых серых камней нагорья Эмин Муил, выше его сил.
<center>***</center>
— Отдай кольцо Сэму, Фродо… Чуть позже, но можно и прямо сейчас.
— Зачем?
Удивленный неожиданным и невозможным предложением, Фродо вздрогнул и внимательнее взглянул на нее. На фоне теряющего последние краски дня неба и изломанных темных утесов ее точеные, всегда кажущиеся надменными черты, теперь болезненно заострившиеся, все больше скрадывались всепобеждающей темнотой. Никак не желающие заканчиваться бесплодные странствия по лабиринту расселин и скал совсем вымотали ее. И наверное не только это.
Фродо, несмотря на пугающее его самого в минуты просветления, с каждым днем усиливающееся равнодушие ко всему, кроме Прелести, расстраивал и тревожил ее все более нездоровый вид. Румяной, упитанной и пышущей здоровьем, как добрая хоббитянка, она не выглядела никогда, но в последнее время стала совсем уж бледной, порой даже с каким-то зеленоватым оттенком. С ней же не может произойти ничего плохого… как с обычным человеком? Такие, как она, не болеют, как простые смертные.
— Послушай меня, Фродо…
Ему показалось, или в голосе Морин правда прозвучали нотки непривычной и совершенно невозможной для нее нежности? Этот разговор был похож на сон… тревожный, мучительный и странно приятный. Фродо потом спрашивал себя, не спал ли он тогда на самом деле и не нашептал ли ему все это собственный нездоровый разум.
Вместо того, чтобы попытаться хоть чуть-чуть отдохнуть перед еще одним кошмарным днем (может быть, он и на самом деле просто увидел сон?), они сидели на узкой площадке у вершины скалистой возвышенности, глядя на усыпанное мелкими тусклыми звездами небо. Казалось, близость покрытых ядовитым туманом мертвых болот и светящегося за ними алым заревом над темными вершинами Изгарных гор края ужаса и зла Мордора почти погасила их.
Девушка надолго замолчала, закрыв глаза и плотно прижавшись затылком к неровной каменной поверхности, словно заснула или отключилась, темные круги под ее глазами казались отбрасываемой длинными загнутыми ресницами тенью, но, к сожалению, не были ею.
— Морин… ты… тебе плохо?
Потеряв нить разговора, Фродо потрепал ее по щеке и чуть потряс, стараясь не ударить о камень.
— Немного… сейчас пройдет. Дай мне воды.
Жадно сделав пару глотков из фляжки, она болезненно поморщилась, прижимая ладонь ко рту и в упор уставилась на него лихорадочно заблестевшими глазами.
— Ты не сможешь сам… бросить кольцо в Ородруин, Фродо. Оно стало слишком дорого тебе, и с этим ничего не поделать. Отдай его Сэму, и почувствуешь себя лучше. А там… — Морин, не отводя взгляда, осторожно отпила еще немного воды. Фродо, как завороженный, тонул в ее зрачках, не в силах ни согласиться, ни возразить. — Столкни его вниз, вместе с кольцом. Тебе придется… или ничего не выйдет. Колечко достанется Майрону, можно прямо сейчас идти домой.
— Я… я не могу, — с трудом прошептал Фродо непослушными губами, не в состоянии уточнить даже для самого себя, что именно невозможно. Он не мог… и не хотел это узнавать.
— Мне жаль, Фродо, — с той же поразившей его смутной нежностью в голосе закончила она, придвигаясь вплотную. Фродо закрыл глаза и глубоко вздохнул, наслаждаясь теплом ее тела. — Очень жаль. Но у тебя нет… другого выхода.
— А ты… ты же можешь бросить его туда! Ты все можешь…
Хоббит неловко положил голову ей на плечо, блаженное ощущение близости сразу сделало все нестрашным и несерьезным.
— Не все… — Морин погладила его по волосам, засмеяться у нее не получилось, даже вымученно. — Это-то смогу, конечно. Даже вместе с вами, если понадобится. Но вы можете оказаться там без меня, понимаешь? Поэтому — сделай, что я тебе сказала… если хочешь уничтожить кольцо. И не бойся… ты ни в чем не будешь виноват. Это я… ввергла тебя во зло, и ты не смог противиться искажению. Все так скажут, и поддержат тебя…
Она вдруг замолчала и отвела взгляд, глядя то ли на из последних сил мерцающие звезды, то ли на темно-алое огненное зарево на горизонте.
— Здорово, правда? — дрогнувшим голосом добавила она, криво улыбнувшись. — Иди спать, Фродо. Мы завтра обязательно должны дойти до Мертвых болот.
— А ты… пойдём вместе.
Охотнее всего Фродо лёг бы спать прямо здесь рядом с ней, но не решился озвучить дерзкое желание.
— Мне надо… найти дорогу. Постараться увидеть.
Морин медленно встала, опираясь на скалу и тут же пошатнулась, прижав руку ко лбу. Фродо еле успел поддержать ее и оттеснить подальше от края.
— На… возьми его!
Кольцо незаметно оказалось в руке, он чуть не разорвал цепочку, зацепившись за давно не стриженные волосы.
— Может, оно поможет тебе?
— Наверное…
Прелесть засветилась собственным светом, как светлячок в темноте, радостно реагируя на бОльшую Прелесть. Улыбка на ее выхваченном из темноты сиянием золота лице впервые за последние дни стала искренней и счастливой.
Сдавленный то ли стон, то ли всхлип, полный зависти, бессильной ненависти и страха донёсся из темноты, несколько мелких камушков с легким шуршанием сорвались с соседней гряды, отделенной глубоким разломом.
— Что это? — Фродо поспешил выдвинуть Терн из ножен, но клинок не светился голубым, лишь еле заметно блеснул в исходящем от кольца золотом сиянии.
— Это не орки, — не оборачиваясь, спокойно ответила Морин, ласково перекатывая в ладонях кольцо. — Голлум… он будет преследовать нас, пока не сдохнет, или не получит своё. Он боится меня… и не решается подойти. Когда-то он был таким же, как ты, пока Прелесть не погубила его. И ты станешь, как он… если не расстанешься с ней.
<center>***</center>
Да что же за наказание, Вечная Тьма! Она даже начала думать, что это тело собирается умереть… не спросив ее согласия. Смутно помнится, как в конце предыдущей жизни ее тоже постоянно мучила боль от неизлечивающихся ран. Но тогда она хоть понимала, что болит и из-за чего, и жить с этим было можно, пусть и нерадостно. И оно было намного, намного легче.
Ужасный рыбный суп Сэм больше не готовил, но через несколько дней ее стало тошнить от всего, даже от воды, и просто так тоже. Мысль, что похожему на лабиринт из смутных предутренних кошмаров нагорью суждено стать местом упокоения ее смертного тела, почти не напугала… Обидно, конечно, очень, что все настолько бессмысленно вышло, но и только. Вечный покой, или что там ее ждёт, хотя бы избавит от невыносимых мучений и даст отдохнуть.
Хоббиты станут утруждаться рытьем могилы, или оставят ее просто так? Не тратить драгоценное время и силы на бессмысленный ритуал — самое правильное решение, тем более, вокруг одни камни.
К счастью, сообщить коротышкам свою последнюю волю случая так и не представилось, и человеческое тело оказалось на удивление живучим. Кольцо, с которым она почти не расставалась после ночного разговора с Фродо, увы, совсем не помогало от тошноты, но идти стало легче и в голове прояснилось. Внутри наконец зажегся огонек, позволивший почувствовать дорогу… Найти путь в Мордор естественно для нее — так же, как и заставить светиться и явить сокрытую надпись кольцо, и не требует усилий. Достаточно только чуть-чуть получше себя почувствовать.
Удушливые испарения покрытых мертвенным зеленоватым туманом топей оказались не так губительны, как она боялась. Хоббиты измучились и обессилили гораздо больше нее, Морин все сильнее ощущала оказавшуюся непонятно почему живительной близость вотчины Майрона. Приближение Черных Врат и залитых дымящейся лавой выжженных пустошей странно действовало на нее.
Откровенно не нравилось человеческой части, открывшей для себя очарование зеленых лесов, не оскверненных гор и Великой реки. Да даже эльфийский край гор и водопадов, Раздол, был, пожалуй, красив. Раздражали только сами эльфы. И в то же время ужаса и отвращения хоббитов она совсем не разделяла — Мордор по-своему восхищал ее, и определенно придавал сил. Сделать такой всю Арду она уже не стремится, это совершенно лишнее. Но жить здесь могла бы и даже, наверное, хотела.
Только не в Моргуле — назгулы и мертвая долина у Минас-Моргул, поросшая сочащимися могильным тлением тускло-белыми цветами, ни малейшей симпатии не вызвали. Мертвецам самое место в земле, а не портить настроение живым. Здесь все не только выглядит мертвым, но и пахнет — от кладбищенского запаха начало подташнивать даже Сэма и Фродо. Она выведет эту мерзость… если станет здесь хозяйкой, и сумеет пройти мимо сейчас, не извергнув наружу собственный желудок.
Неожиданно забивший из вершины зияющей пустыми глазницами окон башни столб зеленого пламени привел в ужас хоббитов и заставил от души выругаться Морин. Напугать ее такой ерундой назгулы не смогли, конечно, но споткнуться и чуть не упасть от неожиданности все же заставили. Они еле успели спрятаться за валунами у подножия горы, как отряды вооруженных орков замаршировали по мосту через ров, подчиняясь команде кольценосца на летающей твари.
Армия Мордора шла на войну… на Гондор и другие еще не павшие государства людей. Морин решительно оборвала готовую опять зашевелиться в груди тревогу и ранящие воспоминания. Только ей стало более-менее спокойно, как сразу гадкие мертвецы с их смрадом и это.
А орки… что с ними со всеми будет? Морин невольно проводила взглядом неказистых коротконогих с оскаленными кривыми желтыми клыками на злобных темных лицах воинов Майрона, а некогда и ее. Почти всех этих созданий наверняка ждет смерть, но некоторые все же переживут войну. Слишком исковерканные, они уже не нравились ей, но, в отличие от назгулов, их было жаль. Они почти как… как ее дети. Наверное, она ядовитых паров надышалась, еще на болотах, и здесь тоже, запаха мертвечины, раз до этого додумалась и готова всплакнуть… от жалости к бедным маленьким оркам.
И хоббиты… такие маленькие, особенно если колечко надеть. Можно взять на ручки и покачать. Как же жалко, что без ее помощи уничтожить Прелесть Майрона можно лишь ценой жизни одного из них. Она точно заплачет, если это увидит… или представит. Вообще никогда еще такого с ней не случалось.
— Шевелитесь, мелкие! — небрежно прикрикнула она на зачарованно смотрящих вслед почти скрывшимся из виду оркам коротышек, незаметно вытерев глаза рукой. — И под ноги смотрите.
И чтобы вас не съел паучок. Хотя это вряд ли… Ненавижу пауков!
<center>***</center>
Кирит Унгол… вырубленная в скале лестница, по спирали уходящая круто вверх, должна привести их совсем близко к цели. Только смогут ли Сэм и Фродо найти в себе силы пройти по выжженной равнине, вдыхая все сгущающиеся ядовитые испарения вулканических газов?
Полустертые ступеньки так и норовили раскрошиться под ногами, а кое-где полностью разрушились, вынуждая висеть над бездной, держась за больно режущие пальцы каменные уступы. А впереди ждало… коротышкам лучше пока не знать, пусть долезут сначала без потерь.
Тяжелый запах гари и пепла, принесенный ветром из глубины долины Горгорота, заставлял хоббитов кашлять и недовольно морщиться. Ночь застала их на середине подъема, они лишь наскоро перекусили на ходу лембасом и попили воды, которой осталось уже не так много. Тревожный красный свет вершины сторожевой башни и никогда не гаснущие в небе над Мордором огненные отсветы позволяли видеть ступеньки под ногами и двигаться дальше.
— Рыбы бы сейчас, жареной… или соленой с пивом, — неосмотрительно размечтался Сэм и тут же осекся, опасливо косясь на Морин и закрывая затылок рукой. — Прости, я забыл!
Паршивая мелочь издевается… сейчас она его вниз сбросит. Как можно вспоминать про… Она же такая… Морин попыталась представить вкус соленой рыбы. Она вкусная, да, гораздо лучше сухой лепешки… и соленая. Как же ей ее хочется, и еще чего-нибудь нормального, и побольше… Нет, они точно издеваются!
— Заткнись, Сэм… — стараясь вложить в голос максимум нежности, прошептала она, пристально и совершенно серьезно глядя хоббиту в глаза. — А то мы тебя съедим.
Нет, на такое она не способна, конечно, и вряд ли он вкусный. Но как коротышка-то испугался, красота. Будет знать, как ее дразнить.
— Чем здесь пахнет? — Фродо зажал рот рукой, борясь со рвотным позывом. — Как в Минас-Моргул, только сильнее.
— Да! — зло ответила Морин, стараясь не дышать. — Пошли быстрее дальше.
— Воплощения?
Элронд потер виски, вновь погружаясь в прозрачную, как дающее путь на Запад Благословенное море, глубину глаз Галадриэль. Владычица не может… на самом деле находиться в плену столь мучительных заблуждений. Или она права, и это он… Но как же тогда…
— Да, Элронд. — Галадриэль подошла ближе и взяла его за руку, прикрыв глаза, словно искала поддержки и утешения. — Сила возвращается к ней, и она сможет воплотиться в своем истинном облике. Уже сейчас смогла бы, если бы не…
— Если бы не что? — переспросил Элронд, ответ не так уж интересовал его, был отнюдь не самым важным в услышанном.
Он был уверен, что перерождение и жизнь в человеческом теле необратимо изменили ее и всепоглощающая разрушительная ненависть ко всему сущему больше не вернется. Человечность навсегда останется с ней и поможет обрести гармонию с миром, не причиняя ему заметного вреда. Кто был человеком, не сможет уже об этом забыть. Элронд почувствовал это, ясно и совершенно точно.
Галадриэль напугана и подавлена наступлением Тьмы, уже проникающей за границы ее мира. Нужно просто успокоить ее… Или он мог ошибиться?
— Не важно. Ты это узнаешь, когда придет время. Если она… умрет в смертном теле, — с еще большим трудом продолжила Галадриэль. Заставлять себя говорить стоило ей огромных усилий. Она до боли сжала его руку и облокотилась на нее всем телом, ища опоры, — то уже не сумеет воплотиться и попадет туда, откуда не должна была являться. Она не имела права… на эту жизнь.
— Что ты от меня хочешь, Галадриэль?
Больше всего Элронду хотелось смочить пересохшие губы водой из стекающего по каменной стене ручья, умыться и выпить несколько глотков, чтобы хоть немного избавиться от сдавившей лоб тугим обручем боли.
— Я должен был убить ее?
Владычица пошатнулась, побледнев еще больше. Она, судя по брошенному на тихо журчащий ручей взгляду заплаканных глаз, тоже отчаянно нуждалась в живительной влаге.
— Ты еще сможешь спасти ее жизнь, Элронд… или не делать этого.
Глава 15
— Осторожно, Фродо!
Если бы не ухвативший в последний момент за руку Сэм, поход мог неожиданно и бесславно завершиться для него в нескольких последних, самых трудных и опасных шагах от цели. Кольцо изнурило его, незаметно и коварно выпивая все соки и отбирая остатки сил, туман перед глазами становился все гуще.
В отличие от Морин, ей, наоборот, лишь Прелесть помогла поддержать силы и не умереть в пути. Наверное, она была права… как всегда. Но преодолеть неизъяснимое внутреннее сопротивление все никак не получалось, и не могло получиться. Он мог давать Прелесть ей, и только ей, сделать то, о чем она говорила, казалось, уже вечность назад посреди угнетающего взгляд бесконечными тупиками, расселинами и хаотичными нагромождениями голых серых камней нагорья Эмин Муил, выше его сил.
<center>***</center>
— Отдай кольцо Сэму, Фродо… Чуть позже, но можно и прямо сейчас.
— Зачем?
Удивленный неожиданным и невозможным предложением, Фродо вздрогнул и внимательнее взглянул на нее. На фоне теряющего последние краски дня неба и изломанных темных утесов ее точеные, всегда кажущиеся надменными черты, теперь болезненно заострившиеся, все больше скрадывались всепобеждающей темнотой. Никак не желающие заканчиваться бесплодные странствия по лабиринту расселин и скал совсем вымотали ее. И наверное не только это.
Фродо, несмотря на пугающее его самого в минуты просветления, с каждым днем усиливающееся равнодушие ко всему, кроме Прелести, расстраивал и тревожил ее все более нездоровый вид. Румяной, упитанной и пышущей здоровьем, как добрая хоббитянка, она не выглядела никогда, но в последнее время стала совсем уж бледной, порой даже с каким-то зеленоватым оттенком. С ней же не может произойти ничего плохого… как с обычным человеком? Такие, как она, не болеют, как простые смертные.
— Послушай меня, Фродо…
Ему показалось, или в голосе Морин правда прозвучали нотки непривычной и совершенно невозможной для нее нежности? Этот разговор был похож на сон… тревожный, мучительный и странно приятный. Фродо потом спрашивал себя, не спал ли он тогда на самом деле и не нашептал ли ему все это собственный нездоровый разум.
Вместо того, чтобы попытаться хоть чуть-чуть отдохнуть перед еще одним кошмарным днем (может быть, он и на самом деле просто увидел сон?), они сидели на узкой площадке у вершины скалистой возвышенности, глядя на усыпанное мелкими тусклыми звездами небо. Казалось, близость покрытых ядовитым туманом мертвых болот и светящегося за ними алым заревом над темными вершинами Изгарных гор края ужаса и зла Мордора почти погасила их.
Девушка надолго замолчала, закрыв глаза и плотно прижавшись затылком к неровной каменной поверхности, словно заснула или отключилась, темные круги под ее глазами казались отбрасываемой длинными загнутыми ресницами тенью, но, к сожалению, не были ею.
— Морин… ты… тебе плохо?
Потеряв нить разговора, Фродо потрепал ее по щеке и чуть потряс, стараясь не ударить о камень.
— Немного… сейчас пройдет. Дай мне воды.
Жадно сделав пару глотков из фляжки, она болезненно поморщилась, прижимая ладонь ко рту и в упор уставилась на него лихорадочно заблестевшими глазами.
— Ты не сможешь сам… бросить кольцо в Ородруин, Фродо. Оно стало слишком дорого тебе, и с этим ничего не поделать. Отдай его Сэму, и почувствуешь себя лучше. А там… — Морин, не отводя взгляда, осторожно отпила еще немного воды. Фродо, как завороженный, тонул в ее зрачках, не в силах ни согласиться, ни возразить. — Столкни его вниз, вместе с кольцом. Тебе придется… или ничего не выйдет. Колечко достанется Майрону, можно прямо сейчас идти домой.
— Я… я не могу, — с трудом прошептал Фродо непослушными губами, не в состоянии уточнить даже для самого себя, что именно невозможно. Он не мог… и не хотел это узнавать.
— Мне жаль, Фродо, — с той же поразившей его смутной нежностью в голосе закончила она, придвигаясь вплотную. Фродо закрыл глаза и глубоко вздохнул, наслаждаясь теплом ее тела. — Очень жаль. Но у тебя нет… другого выхода.
— А ты… ты же можешь бросить его туда! Ты все можешь…
Хоббит неловко положил голову ей на плечо, блаженное ощущение близости сразу сделало все нестрашным и несерьезным.
— Не все… — Морин погладила его по волосам, засмеяться у нее не получилось, даже вымученно. — Это-то смогу, конечно. Даже вместе с вами, если понадобится. Но вы можете оказаться там без меня, понимаешь? Поэтому — сделай, что я тебе сказала… если хочешь уничтожить кольцо. И не бойся… ты ни в чем не будешь виноват. Это я… ввергла тебя во зло, и ты не смог противиться искажению. Все так скажут, и поддержат тебя…
Она вдруг замолчала и отвела взгляд, глядя то ли на из последних сил мерцающие звезды, то ли на темно-алое огненное зарево на горизонте.
— Здорово, правда? — дрогнувшим голосом добавила она, криво улыбнувшись. — Иди спать, Фродо. Мы завтра обязательно должны дойти до Мертвых болот.
— А ты… пойдём вместе.
Охотнее всего Фродо лёг бы спать прямо здесь рядом с ней, но не решился озвучить дерзкое желание.
— Мне надо… найти дорогу. Постараться увидеть.
Морин медленно встала, опираясь на скалу и тут же пошатнулась, прижав руку ко лбу. Фродо еле успел поддержать ее и оттеснить подальше от края.
— На… возьми его!
Кольцо незаметно оказалось в руке, он чуть не разорвал цепочку, зацепившись за давно не стриженные волосы.
— Может, оно поможет тебе?
— Наверное…
Прелесть засветилась собственным светом, как светлячок в темноте, радостно реагируя на бОльшую Прелесть. Улыбка на ее выхваченном из темноты сиянием золота лице впервые за последние дни стала искренней и счастливой.
Сдавленный то ли стон, то ли всхлип, полный зависти, бессильной ненависти и страха донёсся из темноты, несколько мелких камушков с легким шуршанием сорвались с соседней гряды, отделенной глубоким разломом.
— Что это? — Фродо поспешил выдвинуть Терн из ножен, но клинок не светился голубым, лишь еле заметно блеснул в исходящем от кольца золотом сиянии.
— Это не орки, — не оборачиваясь, спокойно ответила Морин, ласково перекатывая в ладонях кольцо. — Голлум… он будет преследовать нас, пока не сдохнет, или не получит своё. Он боится меня… и не решается подойти. Когда-то он был таким же, как ты, пока Прелесть не погубила его. И ты станешь, как он… если не расстанешься с ней.
<center>***</center>
Да что же за наказание, Вечная Тьма! Она даже начала думать, что это тело собирается умереть… не спросив ее согласия. Смутно помнится, как в конце предыдущей жизни ее тоже постоянно мучила боль от неизлечивающихся ран. Но тогда она хоть понимала, что болит и из-за чего, и жить с этим было можно, пусть и нерадостно. И оно было намного, намного легче.
Ужасный рыбный суп Сэм больше не готовил, но через несколько дней ее стало тошнить от всего, даже от воды, и просто так тоже. Мысль, что похожему на лабиринт из смутных предутренних кошмаров нагорью суждено стать местом упокоения ее смертного тела, почти не напугала… Обидно, конечно, очень, что все настолько бессмысленно вышло, но и только. Вечный покой, или что там ее ждёт, хотя бы избавит от невыносимых мучений и даст отдохнуть.
Хоббиты станут утруждаться рытьем могилы, или оставят ее просто так? Не тратить драгоценное время и силы на бессмысленный ритуал — самое правильное решение, тем более, вокруг одни камни.
К счастью, сообщить коротышкам свою последнюю волю случая так и не представилось, и человеческое тело оказалось на удивление живучим. Кольцо, с которым она почти не расставалась после ночного разговора с Фродо, увы, совсем не помогало от тошноты, но идти стало легче и в голове прояснилось. Внутри наконец зажегся огонек, позволивший почувствовать дорогу… Найти путь в Мордор естественно для нее — так же, как и заставить светиться и явить сокрытую надпись кольцо, и не требует усилий. Достаточно только чуть-чуть получше себя почувствовать.
Удушливые испарения покрытых мертвенным зеленоватым туманом топей оказались не так губительны, как она боялась. Хоббиты измучились и обессилили гораздо больше нее, Морин все сильнее ощущала оказавшуюся непонятно почему живительной близость вотчины Майрона. Приближение Черных Врат и залитых дымящейся лавой выжженных пустошей странно действовало на нее.
Откровенно не нравилось человеческой части, открывшей для себя очарование зеленых лесов, не оскверненных гор и Великой реки. Да даже эльфийский край гор и водопадов, Раздол, был, пожалуй, красив. Раздражали только сами эльфы. И в то же время ужаса и отвращения хоббитов она совсем не разделяла — Мордор по-своему восхищал ее, и определенно придавал сил. Сделать такой всю Арду она уже не стремится, это совершенно лишнее. Но жить здесь могла бы и даже, наверное, хотела.
Только не в Моргуле — назгулы и мертвая долина у Минас-Моргул, поросшая сочащимися могильным тлением тускло-белыми цветами, ни малейшей симпатии не вызвали. Мертвецам самое место в земле, а не портить настроение живым. Здесь все не только выглядит мертвым, но и пахнет — от кладбищенского запаха начало подташнивать даже Сэма и Фродо. Она выведет эту мерзость… если станет здесь хозяйкой, и сумеет пройти мимо сейчас, не извергнув наружу собственный желудок.
Неожиданно забивший из вершины зияющей пустыми глазницами окон башни столб зеленого пламени привел в ужас хоббитов и заставил от души выругаться Морин. Напугать ее такой ерундой назгулы не смогли, конечно, но споткнуться и чуть не упасть от неожиданности все же заставили. Они еле успели спрятаться за валунами у подножия горы, как отряды вооруженных орков замаршировали по мосту через ров, подчиняясь команде кольценосца на летающей твари.
Армия Мордора шла на войну… на Гондор и другие еще не павшие государства людей. Морин решительно оборвала готовую опять зашевелиться в груди тревогу и ранящие воспоминания. Только ей стало более-менее спокойно, как сразу гадкие мертвецы с их смрадом и это.
А орки… что с ними со всеми будет? Морин невольно проводила взглядом неказистых коротконогих с оскаленными кривыми желтыми клыками на злобных темных лицах воинов Майрона, а некогда и ее. Почти всех этих созданий наверняка ждет смерть, но некоторые все же переживут войну. Слишком исковерканные, они уже не нравились ей, но, в отличие от назгулов, их было жаль. Они почти как… как ее дети. Наверное, она ядовитых паров надышалась, еще на болотах, и здесь тоже, запаха мертвечины, раз до этого додумалась и готова всплакнуть… от жалости к бедным маленьким оркам.
И хоббиты… такие маленькие, особенно если колечко надеть. Можно взять на ручки и покачать. Как же жалко, что без ее помощи уничтожить Прелесть Майрона можно лишь ценой жизни одного из них. Она точно заплачет, если это увидит… или представит. Вообще никогда еще такого с ней не случалось.
— Шевелитесь, мелкие! — небрежно прикрикнула она на зачарованно смотрящих вслед почти скрывшимся из виду оркам коротышек, незаметно вытерев глаза рукой. — И под ноги смотрите.
И чтобы вас не съел паучок. Хотя это вряд ли… Ненавижу пауков!
<center>***</center>
Кирит Унгол… вырубленная в скале лестница, по спирали уходящая круто вверх, должна привести их совсем близко к цели. Только смогут ли Сэм и Фродо найти в себе силы пройти по выжженной равнине, вдыхая все сгущающиеся ядовитые испарения вулканических газов?
Полустертые ступеньки так и норовили раскрошиться под ногами, а кое-где полностью разрушились, вынуждая висеть над бездной, держась за больно режущие пальцы каменные уступы. А впереди ждало… коротышкам лучше пока не знать, пусть долезут сначала без потерь.
Тяжелый запах гари и пепла, принесенный ветром из глубины долины Горгорота, заставлял хоббитов кашлять и недовольно морщиться. Ночь застала их на середине подъема, они лишь наскоро перекусили на ходу лембасом и попили воды, которой осталось уже не так много. Тревожный красный свет вершины сторожевой башни и никогда не гаснущие в небе над Мордором огненные отсветы позволяли видеть ступеньки под ногами и двигаться дальше.
— Рыбы бы сейчас, жареной… или соленой с пивом, — неосмотрительно размечтался Сэм и тут же осекся, опасливо косясь на Морин и закрывая затылок рукой. — Прости, я забыл!
Паршивая мелочь издевается… сейчас она его вниз сбросит. Как можно вспоминать про… Она же такая… Морин попыталась представить вкус соленой рыбы. Она вкусная, да, гораздо лучше сухой лепешки… и соленая. Как же ей ее хочется, и еще чего-нибудь нормального, и побольше… Нет, они точно издеваются!
— Заткнись, Сэм… — стараясь вложить в голос максимум нежности, прошептала она, пристально и совершенно серьезно глядя хоббиту в глаза. — А то мы тебя съедим.
Нет, на такое она не способна, конечно, и вряд ли он вкусный. Но как коротышка-то испугался, красота. Будет знать, как ее дразнить.
— Чем здесь пахнет? — Фродо зажал рот рукой, борясь со рвотным позывом. — Как в Минас-Моргул, только сильнее.
— Да! — зло ответила Морин, стараясь не дышать. — Пошли быстрее дальше.
