Преподаватели не собираются заваливать весь наш курс, сейчас их задача — отсеять слабых и необязательных студентов, чтобы не краснеть впоследствии.
— Скорее, чтобы не выплачивать родственникам компенсации за погибших двоечников, — уточнила Энтони. — У нас еще десять минут, и разбегаемся по факультетам. Одра, оставь ты эту педагогику. У тебя основы безопасности сегодня и зачет по психологии служебной деятельности.
— Первое я назубок знаю. Второе тоже вытяну. А вот Черкусон нас просто так не отпустит…
Александр, отлично помнивший об угрозе Аластрионы Ростиславовны, на это только вздохнул и закончил переписывать даты, после чего быстро просмотрел список вопросов по основам судебной экспертизы и обвел два, которые еще не успел прочитать.
— На ходу повторю. А у вас как?
Энтони показала большой палец. Патологическая анатомия была ее любимым предметом и серьезных затрат на подготовку не потребовала. Кестер неопределенно пожал плечами: с одной стороны, в своих знаниях и умениях он был уверен, но с другой — ритуал вошел в завершающую стадию, и сейчас восемьдесят процентов резерва Тео тратил на внутренний контроль.
— Эй, чего копаетесь? — в «Жареный тетерев» заглянул Готхольд, напоминающий огромный пушистый сугроб. — Готовы?
За ним тут же влез, едва не уронив Корфа, Мстислав.
— Кестер, объясни двадцать третий вопрос!
Одра посмотрела на часы, висящие над барной стойкой.
— И правда копаемся… Давайте в темпе, хочется быстрее на сегодня отстреляться.
Похватав куртки и шарфы, ребята расплатились за завтрак и поспешили в МПГУ за группами Кехта и Корфа. Если с Готхольдом они контактировали хотя бы из-за Лада, опекающего их, то Диан и его ребята присоединились к общей компании чуть позже. Доставшийся им куратор оказался безалаберным, а вторая группа провалила практическое задание на полигоне и уже была отчислена. Посовещавшись, Диан, Власта, Тодд, Офер и Бергтора решили держаться поближе к тем, кто действительно учится, а не режется в карты на задних рядах.
Кехт вроде бы даже подходил к Ладу с просьбой взять под опеку их группу. На что куратор, по словам очевидцев, схватился за голову и телепортировался с воплем, что так он сойдет с ума в два раза быстрее.
Хотя тем же вечером в м-поле Диана свалилось сообщение от Лисовского с обещанием подумать.
Разделившись по специальностям, ребята пожелали друг другу удачи.
Демонологи свернули налево сразу за главными воротами — их факультет был ближе всего. Остальные продолжили брести по плохо очищенной главной аллее.
Ловец рядом с высокими Теодором и Бергторой смотрелся совсем мелким и щуплым. Зато и резерв у него был на зависть многим, и сам дар имел ярко выраженную направленность.
— Никто не слышал, как профессор Сапож проводит зачеты? Вопросов вроде немного, но старшие курсы очень уж подозрительно улыбались и отмалчивались.
— Они всегда улыбаются, — Тора плотнее закуталась в толстый шерстяной шарф.
Несмотря на свой высокий рост и массивную фигуру Сванлауг все равно выглядела довольно гармонично и приятно. Статная, с крупной грудью, округлыми бедрами, она была ниже Тео всего на пяток сантиметров. Особую изюминку добавляла шикарная золотистая коса до пояса. Многие парни заглядывались на Бергтору, но подходить не решались. Особенный ужас у потенциальных претендентов на внимание девушки вызывали размышления на тему — какого же роста и размера у нее отец и что такой великан сделает с тем, кто обидит его дочурку.
— Списка вопросов, который нам выдали, должно хватить, чтобы сдать предмет. А если вдруг что-то выйдет за пределы начитанного нам материала, мы будем вправе сообщить об этом в ректорат, — Кестер сильно сомневался в желании профессора «завалить» их, однако лорд Сапож действительно производил впечатление мага неприятного и очень вредного. Поэтому ожидать можно было все, что угодно, и при этом надеяться, что после зачета выживет хоть кто-нибудь, чтобы пожаловаться ректору.
— Жаль, что профессор Кау до сих пор в больнице, — вздохнула Бергтора, едва не поскользнувшись на обледенелых ступенях крыльца, — он бы точно объяснил, как будет проводить зачет.
Они подошли к аудитории, у которой уже томилась большая часть специалитета демонологии. Однокурсники напряженно прислушивались к странным царапающим звукам, доносившимся из-за плотно прикрытой двери. Парочка человек в стороне, не обращая ни на что внимания, быстро дорезала шторы и распихивала по карманам и рукавам. Несколько человек неуверенно предложили решить, кто и в какой очередности пойдет сдаваться.
— Заходите все вместе, — донеслось из аудитории, и высокий плотный профессор открыл двери: — Занимайте свои места.
Даже сумки не потребовал оставить у входа, как это делали остальные преподаватели!
Первокурсники, косясь то друг на друга, то на учительский стол, где почему-то не лежало ни одного билета, то на октограмму, нарисованную на доске, расположились за партами, ожидая дальнейших указаний
Под предвкушающим и очень недобрым взглядом лорда Сапожа в светлой аудитории-амфитеатре резко стало неуютно:
— Для своих курсов я уже давно упростил процедуру зачета. Все-таки, несмотря на важность теоретических знаний, для демонолога залогом выживания является умение применить их на практике. Поэтому у вас не будет ни вопросов, ни билетов.
Профессор щелкнул пальцами, активируя октограмму. Ее лучи вспыхнули неестественно-ярким синим цветом, а затем реальность исказилась. Из открывшегося разреза медленно засочилась темная сукровица, а следом полезли бесы, вываливая полупрозрачные туши на пол аудитории, несколько гончих и даже парочка низших демонов.
— Сдаст тот, кто выйдет из аудитории живым. Кстати, через два часа здесь будет проходить зачет у танатологов второго курса. И им очень нужен рабочий материал.
Лорд Сапож легко отпихнул носком сапога особенно наглого беса и спокойно вышел из аудитории, запечатав двери. Кто-то на заднем ряду упал в обморок, парочка прогульщиков бросилась к окну, надеясь выбраться через него. Но не успели демоны обрадоваться, почуяв страх своих жертв, как столкнулись с предвкушающими улыбками Бергторы и Теодора.
— Отличный зачет! — оценила Сванлауг, легко сплетая пальцами атакующую сеть: — Мне нравится! Кестер, возьмешь на себя демонов?
— Легко! — согласился Тео, которому такой подход тоже очень понравился. — На тебе гончие?
Тора кивнула.
— Ловец…
Мстислав, примерившийся к особенно крупному бесу, отозвался:
— Уже понял, сейчас займусь.
Остальные демонологи оценили, с каким энтузиазмом троица бросилась в бой, и поняли, что еще немного — им просто не достанется противников. А потому, недолго раздумывая, поспешили следом, надеясь урвать себе хоть завалявшегося беса — тех оказалось не так уж и много. Обители Инферно, сообразив, что жертвы настроены самым решительным и кровожадным образом, сами попытались выбраться через окно.
Профессор Сапож как раз заканчивал раздавать указания группам целителей и демонологов с третьего курса, чтобы те подстраховали первогодок, когда двери аудитории распахнулись, и из них выглянули Кестер и Сванлауг, собственно, и ответственные за снятие запечатывающего заклинания.
— Мы можем быть свободны? — поинтересовалась Тора, предложив лорду-профессору осмотреть разгромленную аудиторию и погашенную октограмму. — Тео закрыл переход, ребята заканчивают заращивать разрез реальности…
Маг, покосившись на часы, несколько охрип от волнения:
— За семь минут?
— Так вы ограничений по времени не устанавливали… — раздалось с задних парт, где компания прогульщиков ожесточенно делила шкуру худощавого беса, подозревая, что такую жалкую добычу всем им не зачтут.
Старшекурсники таращились на них, будто бы специалитет демонологии в полном составе поотращивал себе хвосты и крылья.
— Предполагалось, что мы испугаемся, растеряемся, запаникуем?.. — предположил Теодор и усмехнулся. Тень за его спиной, сегодня особенно густая и темная, покачнулась из стороны в сторону, игнорируя свет ламп, а потом и вовсе подобралась ближе к своему хозяину.
— Уверен, без вас троих так бы и случилось, — проворчал Сапож, размашисто расписываясь в собранных зачетках.
— Извините, что все испортили… — неискренне раскаялся Мстислав. — Хотя резерв пришлось сильно потратить.
Бергтора, оценив уровень своей магии, хмуро кивнула.
Тео также промолчал, чувствуя, как вместе с опустевшим резервом тает и контроль над собственным телом. Ему срочно требовалось найти тихое и уединенное место, чтобы успокоиться и вновь выстроить внутренние барьеры.
Увы, стоило ему найти пустой закуток и попытаться сконцентрироваться, в м-поле раздался требовательный вызов от Бастиана.
— Тео, у нас очень большие проблемы.
— Неужели больше, чем пробуждение Темного? — настроив связь, Теодор увидел напряженного отца. Его породистое, чуть вытянутое лицо было словно сковано льдом и походило на гипсовую маску.
— Мой знакомый в инквизиции едва перехватил письмо Эллен в комиссию по противодействию запрещенным практикам. К счастью, письмо не прочли, а просто вернули мне.
— И что там? — Тео ощутил, как внутри, рядом с сердцем, стремительно похолодело.
Бастиан сжал губы и несколько мгновений смотрел на сына совершенно больным взглядом, а потом глухо, с трудом выдавив кривую ухмылку, ответил:
— Бедная госпожа Кестер в своем письме поведала, как над ней издевался муж-язычник; что ее насильно заставили выносить и родить сына-монстра, лишили магии; неоднократно угрожали расправой над ней и ее родственниками. Но она больше не может терпеть и готова рискнуть жизнью, лишь бы справедливость восторжествовала. Так что госпожа Кестер готова оказать содействие Святому престолу и полноправным представителям Всеединого…
Контроль треснул.
— Тварь… — тихо прорычал Теодор.
Бастиан дернулся.
— Сын, я сейчас точно с тобой разговариваю?
Барьеры рушились один за другим. Тео судорожно накидывал новые ментальные щиты поверх бесполезных обломков; он чувствовал, что проигрывает, и не остается ничего, что еще можно было бы противопоставить древнему богу, рвущемуся на волю из тесной клетки души Кестера. За его спиной довольно заворочалась густая тень, раздался тихий злорадный смех.
— Не уверен. Кажется, уже не со мной… — признался парень.
— Знаешь, как это ни горько признавать, но я согласен — действительно, тварь. Очень скоро Эллен поймет, что ее письмо не дошло до адресата, и начнет искать другие пути, чтобы связаться с инквизицией. Не исключено, что даже не побоится нанести личный визит. Я не знаю, что делать… не в подвале же ее запереть? Да и нужно ли, вообще, с учетом ситуации что-то делать. Я действительно виноват.
— Ты не выбирал род и честно предупредил Эллен. Отец, инквизиция скоро и так узнает о моем существовании, если мы не остановим ритуал. Извини, сейчас мне сложно думать… Нужно как-то восстановить контроль.
— Эй, Кестер! У нас второй зачет, ты об этом помнишь? — раздался звучный голос Бергторы.
— Хорошо, подумаем позже. Мне тоже сейчас больно думать, — в голосе отца послышалась грусть. Они втроем, конечно, мало напоминали нормальную семью, но это все равно единственное, что еще оставалось у Бастиана Кестера.
Но гораздо хуже ожидаемого предательства Эллен было то, что Тео окончательно утратил контроль над ситуацией и самим собой.
Он зашел в аудиторию последним, не глядя, схватил билет, и попытался вчитаться в вопросы, однако слова перед глазами разбегались в разные стороны, а аудитория неприятно покачивалась из стороны в сторону, будто бы Теодор стоял в лодке.
— Кестер, с вами все в порядке? — преподаватель по магическим проклятиям, леди Нойз, наградила студента подозрительным взглядом.
— Нет, — честно сознался Тео, — но я бы хотел сдать зачет вместе со всеми.
Профессор передернула плечами.
— Билет вы уже взяли, даю пятнадцать минут на подготовку, — леди указала Теодору на свободное место прямо перед преподавательским столом и вернулась к наблюдению за остальными первокурсниками.
Кестер постарался сосредоточиться на вопросах, но в голове продолжал звучать голос отца, и заставить его замолкнуть никак не получалось. Кое-как набросав краткий план ответа, Теодор сообщил, что готов отвечать.
— Даже пяти минут не просидели… — удивилась профессор, — Кестер, вы уверены в своей готовности?
Теодор кивнул.
— Слушаю.
— Первый вопрос «Родовые проклятия, их классификация по трем демонологическим школам на выбор. Особенности наложения». В данный момент начитывается пятнадцать школ, однако все они произошли из единой классической концепции, предложенной темным проклятийником виконтом Бальтазаром Томасом Грейром в шестом столетии второго тысячелетия до Исхода. Она заключается…
Леди Нойз довольно кивала в такт словам Кестера, явно наслаждаясь достойным и наиболее развернутым ответом. Но на втором вопросе Тео почувствовал, как его сознание вытесняет чужая сущность, заполняя разум чем-то темным, липким и усыпляющим.
Он запнулся, уговаривая себя, продержаться еще хотя бы пару минут.
— Итак, у вас практический вопрос по снятию родовых проклятий «Черная вдова» и «Мертвые корни», — профессор, заметив, что Кестера начала бить крупная дрожь, чуть смягчилась: — продемонстрируйте деактивационную формулу одного из них, и я поставлю вам зачет.
Тео тяжело выдохнул и сконцентрировал в ладонях магию, приготовившись сплести заклинание. Но вместо плавного движения пальцы свело судорогой, и почти готовая формула сорвалась, выплеснувшись из Тео потоком силы. Леди Нойз едва успела подавить выброс, однако преподавательский стол заметно сдвинуло в сторону, а в аудитории стремительно повысилась температура, обдав первокурсников сухим жаром.
— Теодор Кестер, вам не кажется, что вы переоценили собственные силы? — строго спросила волшебница. — Несмотря на то, что вы явно больны, все равно использовали дар… верх самонадеянности! Я, конечно, поставлю зачет, так как на вопрос вы ответили и идеально посещали мои занятия, но впредь, если замечу неконтролируемые выбросы, буду вынуждена оповестить об этом ректорат.
— Прошу меня простить, профессор, — Теодор дышал тяжело и рвано, едва проталкивая непослушный воздух в легкие, — подобное не повторится.
— Я вызвала вашего куратора, лорд Лисовский ждет вас за дверью.
Тео ссутулился и пошел получать заслуженный нагоняй.
— Господин Терлег, вы исчерпали время для подготовки, — профессор Ивенсон с улыбкой наблюдал, как Карл упрямо продолжает строчить ответ.
— Но я еще не все написал!
Увы, преподаватель был неумолим.
— Номер билета? — маг спокойно выбрал из стопки зачеток принадлежащую Карлу и поднял взгляд на целителя, который медленно и обреченно плелся к преподавательскому столу.
— Восемнадцатый.
— Я слушаю, что вы успели написать.
Карл, ожидавший, что исписанные им листы отнимут, посмотрел на профессора с недоверчивой надеждой, а затем, набрав в легкие побольше воздуха, принялся рассказывать. За последующие семь с половиной минут лорд Ивенсон и вся аудитория прослушала ответ не только на восемнадцатый билет, но и семнадцатый, девятнадцатый, двадцатый, а также почему-то — второй, хотя, казалось бы, общей темой этих вопросов являлся разве что только сам Рейвель.
Под это дело активизировались и несколько страдальцев на задних партах, которые не смогли воспользоваться шпаргалками и за все время вымучили из себя едва ли пару предложений.
— Скорее, чтобы не выплачивать родственникам компенсации за погибших двоечников, — уточнила Энтони. — У нас еще десять минут, и разбегаемся по факультетам. Одра, оставь ты эту педагогику. У тебя основы безопасности сегодня и зачет по психологии служебной деятельности.
— Первое я назубок знаю. Второе тоже вытяну. А вот Черкусон нас просто так не отпустит…
Александр, отлично помнивший об угрозе Аластрионы Ростиславовны, на это только вздохнул и закончил переписывать даты, после чего быстро просмотрел список вопросов по основам судебной экспертизы и обвел два, которые еще не успел прочитать.
— На ходу повторю. А у вас как?
Энтони показала большой палец. Патологическая анатомия была ее любимым предметом и серьезных затрат на подготовку не потребовала. Кестер неопределенно пожал плечами: с одной стороны, в своих знаниях и умениях он был уверен, но с другой — ритуал вошел в завершающую стадию, и сейчас восемьдесят процентов резерва Тео тратил на внутренний контроль.
— Эй, чего копаетесь? — в «Жареный тетерев» заглянул Готхольд, напоминающий огромный пушистый сугроб. — Готовы?
За ним тут же влез, едва не уронив Корфа, Мстислав.
— Кестер, объясни двадцать третий вопрос!
Одра посмотрела на часы, висящие над барной стойкой.
— И правда копаемся… Давайте в темпе, хочется быстрее на сегодня отстреляться.
Похватав куртки и шарфы, ребята расплатились за завтрак и поспешили в МПГУ за группами Кехта и Корфа. Если с Готхольдом они контактировали хотя бы из-за Лада, опекающего их, то Диан и его ребята присоединились к общей компании чуть позже. Доставшийся им куратор оказался безалаберным, а вторая группа провалила практическое задание на полигоне и уже была отчислена. Посовещавшись, Диан, Власта, Тодд, Офер и Бергтора решили держаться поближе к тем, кто действительно учится, а не режется в карты на задних рядах.
Кехт вроде бы даже подходил к Ладу с просьбой взять под опеку их группу. На что куратор, по словам очевидцев, схватился за голову и телепортировался с воплем, что так он сойдет с ума в два раза быстрее.
Хотя тем же вечером в м-поле Диана свалилось сообщение от Лисовского с обещанием подумать.
Разделившись по специальностям, ребята пожелали друг другу удачи.
Демонологи свернули налево сразу за главными воротами — их факультет был ближе всего. Остальные продолжили брести по плохо очищенной главной аллее.
Ловец рядом с высокими Теодором и Бергторой смотрелся совсем мелким и щуплым. Зато и резерв у него был на зависть многим, и сам дар имел ярко выраженную направленность.
— Никто не слышал, как профессор Сапож проводит зачеты? Вопросов вроде немного, но старшие курсы очень уж подозрительно улыбались и отмалчивались.
— Они всегда улыбаются, — Тора плотнее закуталась в толстый шерстяной шарф.
Несмотря на свой высокий рост и массивную фигуру Сванлауг все равно выглядела довольно гармонично и приятно. Статная, с крупной грудью, округлыми бедрами, она была ниже Тео всего на пяток сантиметров. Особую изюминку добавляла шикарная золотистая коса до пояса. Многие парни заглядывались на Бергтору, но подходить не решались. Особенный ужас у потенциальных претендентов на внимание девушки вызывали размышления на тему — какого же роста и размера у нее отец и что такой великан сделает с тем, кто обидит его дочурку.
— Списка вопросов, который нам выдали, должно хватить, чтобы сдать предмет. А если вдруг что-то выйдет за пределы начитанного нам материала, мы будем вправе сообщить об этом в ректорат, — Кестер сильно сомневался в желании профессора «завалить» их, однако лорд Сапож действительно производил впечатление мага неприятного и очень вредного. Поэтому ожидать можно было все, что угодно, и при этом надеяться, что после зачета выживет хоть кто-нибудь, чтобы пожаловаться ректору.
— Жаль, что профессор Кау до сих пор в больнице, — вздохнула Бергтора, едва не поскользнувшись на обледенелых ступенях крыльца, — он бы точно объяснил, как будет проводить зачет.
Они подошли к аудитории, у которой уже томилась большая часть специалитета демонологии. Однокурсники напряженно прислушивались к странным царапающим звукам, доносившимся из-за плотно прикрытой двери. Парочка человек в стороне, не обращая ни на что внимания, быстро дорезала шторы и распихивала по карманам и рукавам. Несколько человек неуверенно предложили решить, кто и в какой очередности пойдет сдаваться.
— Заходите все вместе, — донеслось из аудитории, и высокий плотный профессор открыл двери: — Занимайте свои места.
Даже сумки не потребовал оставить у входа, как это делали остальные преподаватели!
Первокурсники, косясь то друг на друга, то на учительский стол, где почему-то не лежало ни одного билета, то на октограмму, нарисованную на доске, расположились за партами, ожидая дальнейших указаний
Под предвкушающим и очень недобрым взглядом лорда Сапожа в светлой аудитории-амфитеатре резко стало неуютно:
— Для своих курсов я уже давно упростил процедуру зачета. Все-таки, несмотря на важность теоретических знаний, для демонолога залогом выживания является умение применить их на практике. Поэтому у вас не будет ни вопросов, ни билетов.
Профессор щелкнул пальцами, активируя октограмму. Ее лучи вспыхнули неестественно-ярким синим цветом, а затем реальность исказилась. Из открывшегося разреза медленно засочилась темная сукровица, а следом полезли бесы, вываливая полупрозрачные туши на пол аудитории, несколько гончих и даже парочка низших демонов.
— Сдаст тот, кто выйдет из аудитории живым. Кстати, через два часа здесь будет проходить зачет у танатологов второго курса. И им очень нужен рабочий материал.
Лорд Сапож легко отпихнул носком сапога особенно наглого беса и спокойно вышел из аудитории, запечатав двери. Кто-то на заднем ряду упал в обморок, парочка прогульщиков бросилась к окну, надеясь выбраться через него. Но не успели демоны обрадоваться, почуяв страх своих жертв, как столкнулись с предвкушающими улыбками Бергторы и Теодора.
— Отличный зачет! — оценила Сванлауг, легко сплетая пальцами атакующую сеть: — Мне нравится! Кестер, возьмешь на себя демонов?
— Легко! — согласился Тео, которому такой подход тоже очень понравился. — На тебе гончие?
Тора кивнула.
— Ловец…
Мстислав, примерившийся к особенно крупному бесу, отозвался:
— Уже понял, сейчас займусь.
Остальные демонологи оценили, с каким энтузиазмом троица бросилась в бой, и поняли, что еще немного — им просто не достанется противников. А потому, недолго раздумывая, поспешили следом, надеясь урвать себе хоть завалявшегося беса — тех оказалось не так уж и много. Обители Инферно, сообразив, что жертвы настроены самым решительным и кровожадным образом, сами попытались выбраться через окно.
Профессор Сапож как раз заканчивал раздавать указания группам целителей и демонологов с третьего курса, чтобы те подстраховали первогодок, когда двери аудитории распахнулись, и из них выглянули Кестер и Сванлауг, собственно, и ответственные за снятие запечатывающего заклинания.
— Мы можем быть свободны? — поинтересовалась Тора, предложив лорду-профессору осмотреть разгромленную аудиторию и погашенную октограмму. — Тео закрыл переход, ребята заканчивают заращивать разрез реальности…
Маг, покосившись на часы, несколько охрип от волнения:
— За семь минут?
— Так вы ограничений по времени не устанавливали… — раздалось с задних парт, где компания прогульщиков ожесточенно делила шкуру худощавого беса, подозревая, что такую жалкую добычу всем им не зачтут.
Старшекурсники таращились на них, будто бы специалитет демонологии в полном составе поотращивал себе хвосты и крылья.
— Предполагалось, что мы испугаемся, растеряемся, запаникуем?.. — предположил Теодор и усмехнулся. Тень за его спиной, сегодня особенно густая и темная, покачнулась из стороны в сторону, игнорируя свет ламп, а потом и вовсе подобралась ближе к своему хозяину.
— Уверен, без вас троих так бы и случилось, — проворчал Сапож, размашисто расписываясь в собранных зачетках.
— Извините, что все испортили… — неискренне раскаялся Мстислав. — Хотя резерв пришлось сильно потратить.
Бергтора, оценив уровень своей магии, хмуро кивнула.
Тео также промолчал, чувствуя, как вместе с опустевшим резервом тает и контроль над собственным телом. Ему срочно требовалось найти тихое и уединенное место, чтобы успокоиться и вновь выстроить внутренние барьеры.
Увы, стоило ему найти пустой закуток и попытаться сконцентрироваться, в м-поле раздался требовательный вызов от Бастиана.
— Тео, у нас очень большие проблемы.
— Неужели больше, чем пробуждение Темного? — настроив связь, Теодор увидел напряженного отца. Его породистое, чуть вытянутое лицо было словно сковано льдом и походило на гипсовую маску.
— Мой знакомый в инквизиции едва перехватил письмо Эллен в комиссию по противодействию запрещенным практикам. К счастью, письмо не прочли, а просто вернули мне.
— И что там? — Тео ощутил, как внутри, рядом с сердцем, стремительно похолодело.
Бастиан сжал губы и несколько мгновений смотрел на сына совершенно больным взглядом, а потом глухо, с трудом выдавив кривую ухмылку, ответил:
— Бедная госпожа Кестер в своем письме поведала, как над ней издевался муж-язычник; что ее насильно заставили выносить и родить сына-монстра, лишили магии; неоднократно угрожали расправой над ней и ее родственниками. Но она больше не может терпеть и готова рискнуть жизнью, лишь бы справедливость восторжествовала. Так что госпожа Кестер готова оказать содействие Святому престолу и полноправным представителям Всеединого…
Контроль треснул.
— Тварь… — тихо прорычал Теодор.
Бастиан дернулся.
— Сын, я сейчас точно с тобой разговариваю?
Барьеры рушились один за другим. Тео судорожно накидывал новые ментальные щиты поверх бесполезных обломков; он чувствовал, что проигрывает, и не остается ничего, что еще можно было бы противопоставить древнему богу, рвущемуся на волю из тесной клетки души Кестера. За его спиной довольно заворочалась густая тень, раздался тихий злорадный смех.
— Не уверен. Кажется, уже не со мной… — признался парень.
— Знаешь, как это ни горько признавать, но я согласен — действительно, тварь. Очень скоро Эллен поймет, что ее письмо не дошло до адресата, и начнет искать другие пути, чтобы связаться с инквизицией. Не исключено, что даже не побоится нанести личный визит. Я не знаю, что делать… не в подвале же ее запереть? Да и нужно ли, вообще, с учетом ситуации что-то делать. Я действительно виноват.
— Ты не выбирал род и честно предупредил Эллен. Отец, инквизиция скоро и так узнает о моем существовании, если мы не остановим ритуал. Извини, сейчас мне сложно думать… Нужно как-то восстановить контроль.
— Эй, Кестер! У нас второй зачет, ты об этом помнишь? — раздался звучный голос Бергторы.
— Хорошо, подумаем позже. Мне тоже сейчас больно думать, — в голосе отца послышалась грусть. Они втроем, конечно, мало напоминали нормальную семью, но это все равно единственное, что еще оставалось у Бастиана Кестера.
Но гораздо хуже ожидаемого предательства Эллен было то, что Тео окончательно утратил контроль над ситуацией и самим собой.
Он зашел в аудиторию последним, не глядя, схватил билет, и попытался вчитаться в вопросы, однако слова перед глазами разбегались в разные стороны, а аудитория неприятно покачивалась из стороны в сторону, будто бы Теодор стоял в лодке.
— Кестер, с вами все в порядке? — преподаватель по магическим проклятиям, леди Нойз, наградила студента подозрительным взглядом.
— Нет, — честно сознался Тео, — но я бы хотел сдать зачет вместе со всеми.
Профессор передернула плечами.
— Билет вы уже взяли, даю пятнадцать минут на подготовку, — леди указала Теодору на свободное место прямо перед преподавательским столом и вернулась к наблюдению за остальными первокурсниками.
Кестер постарался сосредоточиться на вопросах, но в голове продолжал звучать голос отца, и заставить его замолкнуть никак не получалось. Кое-как набросав краткий план ответа, Теодор сообщил, что готов отвечать.
— Даже пяти минут не просидели… — удивилась профессор, — Кестер, вы уверены в своей готовности?
Теодор кивнул.
— Слушаю.
— Первый вопрос «Родовые проклятия, их классификация по трем демонологическим школам на выбор. Особенности наложения». В данный момент начитывается пятнадцать школ, однако все они произошли из единой классической концепции, предложенной темным проклятийником виконтом Бальтазаром Томасом Грейром в шестом столетии второго тысячелетия до Исхода. Она заключается…
Леди Нойз довольно кивала в такт словам Кестера, явно наслаждаясь достойным и наиболее развернутым ответом. Но на втором вопросе Тео почувствовал, как его сознание вытесняет чужая сущность, заполняя разум чем-то темным, липким и усыпляющим.
Он запнулся, уговаривая себя, продержаться еще хотя бы пару минут.
— Итак, у вас практический вопрос по снятию родовых проклятий «Черная вдова» и «Мертвые корни», — профессор, заметив, что Кестера начала бить крупная дрожь, чуть смягчилась: — продемонстрируйте деактивационную формулу одного из них, и я поставлю вам зачет.
Тео тяжело выдохнул и сконцентрировал в ладонях магию, приготовившись сплести заклинание. Но вместо плавного движения пальцы свело судорогой, и почти готовая формула сорвалась, выплеснувшись из Тео потоком силы. Леди Нойз едва успела подавить выброс, однако преподавательский стол заметно сдвинуло в сторону, а в аудитории стремительно повысилась температура, обдав первокурсников сухим жаром.
— Теодор Кестер, вам не кажется, что вы переоценили собственные силы? — строго спросила волшебница. — Несмотря на то, что вы явно больны, все равно использовали дар… верх самонадеянности! Я, конечно, поставлю зачет, так как на вопрос вы ответили и идеально посещали мои занятия, но впредь, если замечу неконтролируемые выбросы, буду вынуждена оповестить об этом ректорат.
— Прошу меня простить, профессор, — Теодор дышал тяжело и рвано, едва проталкивая непослушный воздух в легкие, — подобное не повторится.
— Я вызвала вашего куратора, лорд Лисовский ждет вас за дверью.
Тео ссутулился и пошел получать заслуженный нагоняй.
***
— Господин Терлег, вы исчерпали время для подготовки, — профессор Ивенсон с улыбкой наблюдал, как Карл упрямо продолжает строчить ответ.
— Но я еще не все написал!
Увы, преподаватель был неумолим.
— Номер билета? — маг спокойно выбрал из стопки зачеток принадлежащую Карлу и поднял взгляд на целителя, который медленно и обреченно плелся к преподавательскому столу.
— Восемнадцатый.
— Я слушаю, что вы успели написать.
Карл, ожидавший, что исписанные им листы отнимут, посмотрел на профессора с недоверчивой надеждой, а затем, набрав в легкие побольше воздуха, принялся рассказывать. За последующие семь с половиной минут лорд Ивенсон и вся аудитория прослушала ответ не только на восемнадцатый билет, но и семнадцатый, девятнадцатый, двадцатый, а также почему-то — второй, хотя, казалось бы, общей темой этих вопросов являлся разве что только сам Рейвель.
Под это дело активизировались и несколько страдальцев на задних партах, которые не смогли воспользоваться шпаргалками и за все время вымучили из себя едва ли пару предложений.
