Талли поморщился, Альга фыркнула, а вот Крис с самым серьезным выражением лица попросил прощения за недоверие. Риту хватило и этого, чтобы окончательно растаять и еще раз, но уже более дружелюбным тоном, напомнить, дабы в следующий раз его слушали.
Плохого точно не посоветует.
После сытного ужина они долго и безрезультатно пытались хоть немного поспать, но сон не шел. Уж что в этом было виновато -- узкие, неудобные лавки, пустая, пугающая деревня, или же бродящие за забором твари, вряд ли кто-нибудь смог определить. Однако, отлежав бока и пересчитав всех овец, любезно предложенных воображением, они снова зажгли свет, надеясь занять себя чем-нибудь на оставшееся до рассвета время.
-- Княжна... -- К скучающей Юльтиниэль подсел Алек.
-- Ты можешь называть меня по имени, -- в который раз пробормотала Юля, не сильно веря в то, что защитник наконец-то прислушается к ее словам. -- Или вообще, как Альга, использовать сокращение.
-- Ну-у... -- привычно протянул парень, отводя взгляд. -- Я хотел попросить...
-- Да? -- девушка попыталась поторопить Алека с его просьбой.
-- Ты не могла бы рассказать про Светлолесье? Говорят, там волшебно красиво!
Юльтиниэль нахмурилась, пытаясь припомнить, что она может рассказать об эльфийском лесе, -- получалось до обидного мало. Покосилась на Таллиэля, который что-то тихо обсуждал с Крисом, вдруг она что-нибудь не так скажет и выдаст себя?
-- Только если немного -- в общих чертах описать. -- Юльтиниэль посмотрела на погрустневшего защитника и поспешно добавила: -- Просто это надо видеть своими глазами. Хочешь как-нибудь приехать к нам?
-- Ой! Рэль, а мне можно? -- К Юльтиниэль сбоку подсела Альга. -- Я тоже хочу: и послушать, и съездить. А то нам Талли не рассказывает, будто сам ничего про Светлолесье не знает, -- наябедничала воровка.
Эльф оскорбленно фыркнул, но от разговора с Крисом отвлекаться не стал.
Юльтиниэль с удовольствием описала дядин дворец: высокие потолки, украшенные растительным узором, полы больших залов, по краям которых прямо из мрамора росли фруктовые деревья; огромные витражные окна, светлые, просторные комнаты, магическое освещение, роскошный дворцовый парк, а заодно и хвальную комнату, куда они с Крисом и свалились.
Полуэльфийке удавалось выбирать отдельные фрагменты из воспоминаний и описывать их как можно детальнее, чтобы получилось ярко и образно, а заодно потратилось больше времени. На середине рассказа к ним подсел Оррен, попросив пригласить в Светлолесье и его. При этом у младшего герцога оказался настолько уморительный вид, что Юльтиниэль, не выдержав, захихикала. Рит стоически выдержал издевательство и все-таки получил приглашение.
-- Вот решишь свои проблемы в герцогстве -- приезжай, -- предложила Юля.
Оррен скривился, словно его пронзила резкая зубная боль.
-- Так прямо меня и отпустят, если я домой вернусь...
-- А что тебе там делать?! -- удивилась девушка. -- Ты же не наследник...
Рит махнул рукой, прося не задавать такие вопросы, на которые он не сможет ответить, и Юльтиниэль послушно сменила тему, продолжив рассказывать о Светлолесье.
-- По сути, лес -- это огромный город. У границы, конечно, никто не живет, а так мы стараемся ставить дома, не причиняя вреда деревьям, -- они сами расступаются, если правильно попросить, открывая площадку для строительства. Получаются целые улицы и кварталы. Очень красиво. Небольшие домики -- в основном двухэтажные, и то вторые этажи строятся только ради больших библиотек: мы, эльфы, жуткие книголюбы.
Юльтиниэль очаровательно улыбнулась, заправляя белоснежную прядь за длинное ушко. Хорошо, что волосы у нее росли быстро, -- раньше раз в месяц приходилось себя саму обстригать, чтобы сохранять привычную, неровную прическу, а теперь трогать волосы Юля не решалась, вот они и отросли, укрывая плечи и спускаясь к лопаткам. Девушка успокаивала себя тем, что, вернувшись в родное время, обязательно подстрижется, как можно короче -- можно даже под мальчика. Вот они с Крисом забавную пару составят: император со своей густой, длинной шевелюрой и полуэльфийка с коротким "ежиком" на голове. Юля уже размечталась, что они обязательно помирятся, как Альга прервала ее мысли:
-- Что-то не замечала у Талли любви к книгам...
Эльф вздохнул, погрозив воровке кулаком, -- про Светлолесье не рассказывает, будто не знает, гору книг с собой не таскает... Ну куда такое годится? Обидно же!
-- Неправильный он у вас эльф -- вот и все, -- не удержалась Юля, показав Таллиэлю язык. -- Хотя Эльрад не лучше... -- то-то они быстро спелись!
Однако от немедленной расправы полуэльфийку спасла Альга -- она вскочила на ноги, глядя в темноту за окном с нарастающим ужасом, и помертвевшим голосом сообщила:
-- Они зашли...
У окна все желающие рассмотреть гостей не поместились -- Алека и Альгу оттеснили назад, а зато Юле, несмотря на недовольство Оррена, удалось протиснуться в первый ряд, дабы хорошенько рассмотреть интересных зверюшек.
В ночной темноте, слегка разбавленной лунным светом, огромные красные глаза приближающихся животных смотрелись весьма колоритно и в тоже время смешно, напоминая магические шарики, которыми развлекали детей балаганные фокусники. Хотя, кажется, такое сравнение пришло в голову только Юле, так как Крис, ознакомившись с содержимым ее мыслей, наградил девушку убийственным взглядом, говорящим: "Если горбатого хоть могила исправит, то тебе, Юльтиниэль Рит, и это не поможет...".
Настроив заклинание ночного зрения, полуэльфийка убедилась, что монстрики на первый взгляд и правда напоминали отощавших лисиц -- особенно вытянутой формой мордочек. Цвет свалявшейся шерсти определению не поддавался, а кое-где так и вовсе отсутствовали целые клоки шкуры, обнажая белые костяки ребёр, а те, что все-таки оставались на своих местах, были откровенно гнилыми. Зрелище было совсем не из приятных, но любопытство Юльтиниэль оказалось намного сильнее отвращения.
-- А если изменить узлы привязки, получится замечательная домашняя зверюшка! -- брякнула она, как обычно до того, как успела подумать.
И реакция не заставила себя ждать -- друзья уставились на девушку так, будто она неожиданно отрастила клыки, рога и хвост, или же вовсе превратилась в Хель и собиралась наброситься на охотников, в мгновение превратившихся в добычу. "Лисы" за окном, по сравнению с княжной, сразу перестали казаться угрозой.
-- Что? -- фыркнула Юля. -- Шкурку починить, запах разложения убрать, собственно и его само замедлить, а лучше заморозить, -- и идеальный питомец выйдет... Зато по ночам гулять одной не страшно!
-- М-дя... -- крякнул Оррен, возвращая слегка сместившуюся в сторону пола челюсть на место. -- Ты, Лареллин, оказывается, полна сюрпризов. Не ожидал, что созерцание мертвой материи может привести в эйфорию лучезарную княжну...
-- А еще меня неправильным эльфом назвала! -- возмущенно буркнул Талли и неожиданно спросил: -- Ты же не хочешь сказать, что князь преподавал тебе основы некромантии?!
Юльтиниэль застенчиво улыбнулась, не зная, что можно ответить, но, кажется, улыбка, больше похожая на оскал, сказала все сама за себя.
-- Ну что, зададим им трепку? -- предложил Крис.
И тут друзья вдруг поняли, что странная выходка Лареллин вытеснила страх, оставив только предвкушение скорой схватки. До дома старосты оставалось несколько метров, когда Таллиэль, смочив какую-то тряпку пряно-пахнувшим настоем, велел обтереть ей оружие.
-- После сегодняшней ночи я явно полюблю выражение "мертвее мертвого", -- ухмыльнулся Оррен.
"Лисы" оказались весьма озадачены, когда изначально пугливая добыча сама с грозным гиканьем выбежала им навстречу, -- первая тварь даже пасть разинула, словно ожидала, будто Рит сам в нее заберется и поможет себя пережевать. Однако вместо вкусного мяса горло неприятно резануло сталью. Бедная "лисичка" так и отправилась в мир иной, не поужинав последний раз в своей немертвой жизни.
Но удачное начало драки не принесло-таки быстрого конца схватки в пользу команды охотников. Сориентировавшись, "лисы" ловко избегали столкновений с оружием, приносящим им окончательную смерть. Даже большие магические светильники, созданные Юльтиниэль, не до конца развеивали плотную ночную завесу, позволяя лисицам нырять в тень, уходя от ударов, и появляться прямо перед чьим-нибудь носом, кровожадно щелкая зубами -- пока, правда, безрезультатно, -- реакция у членов команды оказалась отменной.
За двадцать минут им удалось убить всего с десяток "лисиц", при этом обзаведясь целой коллекцией укусов -- хорошо хоть слюна тварей не была ядовитой. И это при том, что количество противников заметно не уменьшилось. Казалось, что вся улица за несколько минут до отказа заполнилась созданиями Хель.
-- Кажется, мы слегка погорячились с тем, чтобы устраивать такое... -- заметил "корректный" Крис, пытаясь огненным заклинанием поджарить сразу несколько зверюшек. Получиться-то получилось, но при этом так завоняло, что сам император почувствовал, как его замутило от запаха, и лишь в последний момент увернулся от "лисицы", желающей вцепиться в его шею. Он пронзил легкое тело твари ледяной иглой, пришпилив к земле, и добил уже мечом, чтобы точно больше не поднялась.
Вот Алеку повезло меньше -- в какой-то момент его окружили сразу пять "лисиц", безошибочно учуяв свою цель. Одна ловко кинулась сбоку, роняя парня на землю, две другие вцепились в ноги, не позволяя защитнику вывернуться, а третья уже прыгнула на него сверху, дабы завершить земной путь человека...
И никто из команды не успевал его спасти...
Но помощь Алеку не потребовалась: за мгновение до того, как судьба решилась не в его пользу, тело парня охватил яркий зеленоватый свет, пронзив тонким, ослепляющим лучом напавшую тварь. Следом сгорели остальные "лисицы", удерживающие защитника. Легкая дымка на миг заполнила собой деревню, кажется, даже немного отступив за ее пределы, и твари, встречающиеся на ее пути, покорно рассыпались серым пеплом.
-- Эх... не видать мне ни питомца, ни даже оригинального коврика, -- огорчилась Юлька, уже примеряющаяся к парочке убитых "лис".
-- Извини, я случайно... -- совершенно искреннее раскаялся Алек, пытаясь подняться на ноги и, слабо улыбнувшись, закатил глаза, потеряв сознание. Крис успел подхватить защитника у самой земли, не дав ему испачкаться в том, что осталось от созданий Хель.
***
Вэр сухо повторил правила и, сказав, сколько нужно выждать времени после того, как доброволец выпьет предоставленный им настой, удалился. Видимо, вампир страшно обиделся на то, что ему не показали того самого "добровольца". Ну, уж прошу прощения, -- музейным экспонатом я, кажется, не нанимался.
Маришка с ужасом уставилась на стакан, до краев наполненный серой субстанцией, которую мне предстояло в себя влить.
-- И вы выпьете это ради меня? -- поразилась она.
-- Именно ради тебя, -- я улыбнулся Маришке, опасливо принюхиваясь к содержимому стакана.
Пахло вроде сносно, и с закрытыми глазами я принялся быстро пить, постепенно замедлившись, и уже последние глотки откровенно смаковал -- у омерзительного на вид настоя оказался освежающе-кисловатый вкус с непонятными, но совершенно бесподобными нотами.
-- Ммм... интересно, а добавки Вэр не предусмотрел? -- Я с сожалением отставил опустевший стакан на тумбочку и засек время.
-- Потом закажешь для себя отдельно... Как самочувствие? Голова не кружится? В глазах не двоится? Никаких симптомов отравления нет?
-- Альга, ну зачем меня травить? Не переживай... Зелья ты все принесла, посмотришь, чтобы все прошло нормально, а завтра я как новенький буду. И к Маришке сила вернется.
Женщина повела плечами, но продолжать партию заботливой наседки не стала.
-- А может... -- пискнула Маришка, косясь на дверь, будто в нее вот-вот мог вломиться Ливий со своими послушниками, чтобы немедля тащить нас на костер.
-- Боишься? -- я покачал головой.
-- Ага.
-- Все будет хорошо. Не трусь. Сейчас уже и время подойдет. Кинжал приготовила?
Маришка продемонстрировала мне ритуальное оружие с искривленным в восточной манере лезвием, которое выдал Вэр. Деревянная короткая рукоять, будто сделанная под детскую ладонь, с аккуратными подпальцевыми выемками, тонкая пластина гарды, а вот желобка не было. Странная голубоватая сталь притягивала к себе взгляд, заставляя восхищаться работой мастера. Я не фанат оружия -- уже успел им переболеть, хотя и питаю слабость к отдельным экземплярам, но этот кинжал был произведением искусства, хотя и немного странноватым, -- принять смерть от такого, как получить долгожданное прощение с отпущением всех совершенных грехов.
Я закатал рукав рубашки, протянув девушке руку, а сам поерзал в кресле, стараясь устроиться ка можно удачнее. К сожалению, в покоях проводить ритуал было не слишком удобно, и Маришке пришлось расположиться на ковре у кресла, забрав себе для мягкости несколько подушек.
Альга заняла почетный пост наблюдателя -- второе кресло. Наверное, с ее точки зрения смотрелись мы необычно: немолодой мужчина и девушка у его ног, с зажатым в тонкой ладони кинжалом.
Маришка несмело дотронулась до моей руки.
-- Не смотри так, я ее, честно, хорошо помыл... -- постарался хоть чуть притупить Маришкин страх довольно-таки глупой шуткой.
Маришка улыбнулась, примериваясь, где лучше делать разрез.
-- А я...
-- Давай, -- почти приказал я, и девушка не посмела ослушаться.
Возможно благодаря настою Вэра, но я совершенно не почувствовал боли, словно рука не принадлежала мне. Темная кровь выступила из раны неохотно, будто бы раздумывая: стоит ли покидать мое тело, -- метка Хель надежно удерживала ее. Сосредоточившись, я мысленно попросил проклятие ослабить контроль. Несколько капель скатились вниз, задержавшись на запястье, после чего упали на ковер.
-- Собираешься любоваться? Смотри, если передумаешь сейчас, потом придется искать кого-нибудь другого, -- пригрозил скорее для вида. Внутренне я был полностью уверен, что столько раз позволю кромсать себя кинжалом, сколько это понадобится Маришке.
Однако девушка приняла мои слова всерьез.
Она изо всех сил зажмурилась и приблизилась к ране. Я решил Маришку не смущать и также прикрыл глаза, отклоняясь на мягкую спинку кресла. Альга издала какой-то странный булькающий звук, непонятно что означающий, -- то ли волнение, то ли еле сдерживаемый смех, но быстро смогла взять себя в руки, понимая, что ритуал лучше не прерывать.
Время тянулось медленно, то скручиваясь в тугие спирали, когда на меня накатывали дурнота и слабость от потери крови, то выстреливая яркими лучами, когда казалось -- совсем немного, и я стану настолько легким, что смогу расстаться с телом и ощутить полет. А еще мне мерещилось, что в мире не осталось ни единого звука, кроме стука моего сердца. Оно билось глухо и редко, и я зачем-то считал его удары, сбиваясь и начиная заново.
А время всё тянулось и тянулось, превращаясь в шелковую нить, готовую порваться в любую секунду... Я видел, как она исчезает в густой темноте, в которой далеко впереди проступают очертания каких-то причудливых городов, или целых систем чужих реальностей, нанизанных на цепочки торцов.
Плохого точно не посоветует.
После сытного ужина они долго и безрезультатно пытались хоть немного поспать, но сон не шел. Уж что в этом было виновато -- узкие, неудобные лавки, пустая, пугающая деревня, или же бродящие за забором твари, вряд ли кто-нибудь смог определить. Однако, отлежав бока и пересчитав всех овец, любезно предложенных воображением, они снова зажгли свет, надеясь занять себя чем-нибудь на оставшееся до рассвета время.
-- Княжна... -- К скучающей Юльтиниэль подсел Алек.
-- Ты можешь называть меня по имени, -- в который раз пробормотала Юля, не сильно веря в то, что защитник наконец-то прислушается к ее словам. -- Или вообще, как Альга, использовать сокращение.
-- Ну-у... -- привычно протянул парень, отводя взгляд. -- Я хотел попросить...
-- Да? -- девушка попыталась поторопить Алека с его просьбой.
-- Ты не могла бы рассказать про Светлолесье? Говорят, там волшебно красиво!
Юльтиниэль нахмурилась, пытаясь припомнить, что она может рассказать об эльфийском лесе, -- получалось до обидного мало. Покосилась на Таллиэля, который что-то тихо обсуждал с Крисом, вдруг она что-нибудь не так скажет и выдаст себя?
-- Только если немного -- в общих чертах описать. -- Юльтиниэль посмотрела на погрустневшего защитника и поспешно добавила: -- Просто это надо видеть своими глазами. Хочешь как-нибудь приехать к нам?
-- Ой! Рэль, а мне можно? -- К Юльтиниэль сбоку подсела Альга. -- Я тоже хочу: и послушать, и съездить. А то нам Талли не рассказывает, будто сам ничего про Светлолесье не знает, -- наябедничала воровка.
Эльф оскорбленно фыркнул, но от разговора с Крисом отвлекаться не стал.
Юльтиниэль с удовольствием описала дядин дворец: высокие потолки, украшенные растительным узором, полы больших залов, по краям которых прямо из мрамора росли фруктовые деревья; огромные витражные окна, светлые, просторные комнаты, магическое освещение, роскошный дворцовый парк, а заодно и хвальную комнату, куда они с Крисом и свалились.
Полуэльфийке удавалось выбирать отдельные фрагменты из воспоминаний и описывать их как можно детальнее, чтобы получилось ярко и образно, а заодно потратилось больше времени. На середине рассказа к ним подсел Оррен, попросив пригласить в Светлолесье и его. При этом у младшего герцога оказался настолько уморительный вид, что Юльтиниэль, не выдержав, захихикала. Рит стоически выдержал издевательство и все-таки получил приглашение.
-- Вот решишь свои проблемы в герцогстве -- приезжай, -- предложила Юля.
Оррен скривился, словно его пронзила резкая зубная боль.
-- Так прямо меня и отпустят, если я домой вернусь...
-- А что тебе там делать?! -- удивилась девушка. -- Ты же не наследник...
Рит махнул рукой, прося не задавать такие вопросы, на которые он не сможет ответить, и Юльтиниэль послушно сменила тему, продолжив рассказывать о Светлолесье.
-- По сути, лес -- это огромный город. У границы, конечно, никто не живет, а так мы стараемся ставить дома, не причиняя вреда деревьям, -- они сами расступаются, если правильно попросить, открывая площадку для строительства. Получаются целые улицы и кварталы. Очень красиво. Небольшие домики -- в основном двухэтажные, и то вторые этажи строятся только ради больших библиотек: мы, эльфы, жуткие книголюбы.
Юльтиниэль очаровательно улыбнулась, заправляя белоснежную прядь за длинное ушко. Хорошо, что волосы у нее росли быстро, -- раньше раз в месяц приходилось себя саму обстригать, чтобы сохранять привычную, неровную прическу, а теперь трогать волосы Юля не решалась, вот они и отросли, укрывая плечи и спускаясь к лопаткам. Девушка успокаивала себя тем, что, вернувшись в родное время, обязательно подстрижется, как можно короче -- можно даже под мальчика. Вот они с Крисом забавную пару составят: император со своей густой, длинной шевелюрой и полуэльфийка с коротким "ежиком" на голове. Юля уже размечталась, что они обязательно помирятся, как Альга прервала ее мысли:
-- Что-то не замечала у Талли любви к книгам...
Эльф вздохнул, погрозив воровке кулаком, -- про Светлолесье не рассказывает, будто не знает, гору книг с собой не таскает... Ну куда такое годится? Обидно же!
-- Неправильный он у вас эльф -- вот и все, -- не удержалась Юля, показав Таллиэлю язык. -- Хотя Эльрад не лучше... -- то-то они быстро спелись!
Однако от немедленной расправы полуэльфийку спасла Альга -- она вскочила на ноги, глядя в темноту за окном с нарастающим ужасом, и помертвевшим голосом сообщила:
-- Они зашли...
У окна все желающие рассмотреть гостей не поместились -- Алека и Альгу оттеснили назад, а зато Юле, несмотря на недовольство Оррена, удалось протиснуться в первый ряд, дабы хорошенько рассмотреть интересных зверюшек.
В ночной темноте, слегка разбавленной лунным светом, огромные красные глаза приближающихся животных смотрелись весьма колоритно и в тоже время смешно, напоминая магические шарики, которыми развлекали детей балаганные фокусники. Хотя, кажется, такое сравнение пришло в голову только Юле, так как Крис, ознакомившись с содержимым ее мыслей, наградил девушку убийственным взглядом, говорящим: "Если горбатого хоть могила исправит, то тебе, Юльтиниэль Рит, и это не поможет...".
Настроив заклинание ночного зрения, полуэльфийка убедилась, что монстрики на первый взгляд и правда напоминали отощавших лисиц -- особенно вытянутой формой мордочек. Цвет свалявшейся шерсти определению не поддавался, а кое-где так и вовсе отсутствовали целые клоки шкуры, обнажая белые костяки ребёр, а те, что все-таки оставались на своих местах, были откровенно гнилыми. Зрелище было совсем не из приятных, но любопытство Юльтиниэль оказалось намного сильнее отвращения.
-- А если изменить узлы привязки, получится замечательная домашняя зверюшка! -- брякнула она, как обычно до того, как успела подумать.
И реакция не заставила себя ждать -- друзья уставились на девушку так, будто она неожиданно отрастила клыки, рога и хвост, или же вовсе превратилась в Хель и собиралась наброситься на охотников, в мгновение превратившихся в добычу. "Лисы" за окном, по сравнению с княжной, сразу перестали казаться угрозой.
-- Что? -- фыркнула Юля. -- Шкурку починить, запах разложения убрать, собственно и его само замедлить, а лучше заморозить, -- и идеальный питомец выйдет... Зато по ночам гулять одной не страшно!
-- М-дя... -- крякнул Оррен, возвращая слегка сместившуюся в сторону пола челюсть на место. -- Ты, Лареллин, оказывается, полна сюрпризов. Не ожидал, что созерцание мертвой материи может привести в эйфорию лучезарную княжну...
-- А еще меня неправильным эльфом назвала! -- возмущенно буркнул Талли и неожиданно спросил: -- Ты же не хочешь сказать, что князь преподавал тебе основы некромантии?!
Юльтиниэль застенчиво улыбнулась, не зная, что можно ответить, но, кажется, улыбка, больше похожая на оскал, сказала все сама за себя.
-- Ну что, зададим им трепку? -- предложил Крис.
И тут друзья вдруг поняли, что странная выходка Лареллин вытеснила страх, оставив только предвкушение скорой схватки. До дома старосты оставалось несколько метров, когда Таллиэль, смочив какую-то тряпку пряно-пахнувшим настоем, велел обтереть ей оружие.
-- После сегодняшней ночи я явно полюблю выражение "мертвее мертвого", -- ухмыльнулся Оррен.
"Лисы" оказались весьма озадачены, когда изначально пугливая добыча сама с грозным гиканьем выбежала им навстречу, -- первая тварь даже пасть разинула, словно ожидала, будто Рит сам в нее заберется и поможет себя пережевать. Однако вместо вкусного мяса горло неприятно резануло сталью. Бедная "лисичка" так и отправилась в мир иной, не поужинав последний раз в своей немертвой жизни.
Но удачное начало драки не принесло-таки быстрого конца схватки в пользу команды охотников. Сориентировавшись, "лисы" ловко избегали столкновений с оружием, приносящим им окончательную смерть. Даже большие магические светильники, созданные Юльтиниэль, не до конца развеивали плотную ночную завесу, позволяя лисицам нырять в тень, уходя от ударов, и появляться прямо перед чьим-нибудь носом, кровожадно щелкая зубами -- пока, правда, безрезультатно, -- реакция у членов команды оказалась отменной.
За двадцать минут им удалось убить всего с десяток "лисиц", при этом обзаведясь целой коллекцией укусов -- хорошо хоть слюна тварей не была ядовитой. И это при том, что количество противников заметно не уменьшилось. Казалось, что вся улица за несколько минут до отказа заполнилась созданиями Хель.
-- Кажется, мы слегка погорячились с тем, чтобы устраивать такое... -- заметил "корректный" Крис, пытаясь огненным заклинанием поджарить сразу несколько зверюшек. Получиться-то получилось, но при этом так завоняло, что сам император почувствовал, как его замутило от запаха, и лишь в последний момент увернулся от "лисицы", желающей вцепиться в его шею. Он пронзил легкое тело твари ледяной иглой, пришпилив к земле, и добил уже мечом, чтобы точно больше не поднялась.
Вот Алеку повезло меньше -- в какой-то момент его окружили сразу пять "лисиц", безошибочно учуяв свою цель. Одна ловко кинулась сбоку, роняя парня на землю, две другие вцепились в ноги, не позволяя защитнику вывернуться, а третья уже прыгнула на него сверху, дабы завершить земной путь человека...
И никто из команды не успевал его спасти...
Но помощь Алеку не потребовалась: за мгновение до того, как судьба решилась не в его пользу, тело парня охватил яркий зеленоватый свет, пронзив тонким, ослепляющим лучом напавшую тварь. Следом сгорели остальные "лисицы", удерживающие защитника. Легкая дымка на миг заполнила собой деревню, кажется, даже немного отступив за ее пределы, и твари, встречающиеся на ее пути, покорно рассыпались серым пеплом.
-- Эх... не видать мне ни питомца, ни даже оригинального коврика, -- огорчилась Юлька, уже примеряющаяся к парочке убитых "лис".
-- Извини, я случайно... -- совершенно искреннее раскаялся Алек, пытаясь подняться на ноги и, слабо улыбнувшись, закатил глаза, потеряв сознание. Крис успел подхватить защитника у самой земли, не дав ему испачкаться в том, что осталось от созданий Хель.
***
Вэр сухо повторил правила и, сказав, сколько нужно выждать времени после того, как доброволец выпьет предоставленный им настой, удалился. Видимо, вампир страшно обиделся на то, что ему не показали того самого "добровольца". Ну, уж прошу прощения, -- музейным экспонатом я, кажется, не нанимался.
Маришка с ужасом уставилась на стакан, до краев наполненный серой субстанцией, которую мне предстояло в себя влить.
-- И вы выпьете это ради меня? -- поразилась она.
-- Именно ради тебя, -- я улыбнулся Маришке, опасливо принюхиваясь к содержимому стакана.
Пахло вроде сносно, и с закрытыми глазами я принялся быстро пить, постепенно замедлившись, и уже последние глотки откровенно смаковал -- у омерзительного на вид настоя оказался освежающе-кисловатый вкус с непонятными, но совершенно бесподобными нотами.
-- Ммм... интересно, а добавки Вэр не предусмотрел? -- Я с сожалением отставил опустевший стакан на тумбочку и засек время.
-- Потом закажешь для себя отдельно... Как самочувствие? Голова не кружится? В глазах не двоится? Никаких симптомов отравления нет?
-- Альга, ну зачем меня травить? Не переживай... Зелья ты все принесла, посмотришь, чтобы все прошло нормально, а завтра я как новенький буду. И к Маришке сила вернется.
Женщина повела плечами, но продолжать партию заботливой наседки не стала.
-- А может... -- пискнула Маришка, косясь на дверь, будто в нее вот-вот мог вломиться Ливий со своими послушниками, чтобы немедля тащить нас на костер.
-- Боишься? -- я покачал головой.
-- Ага.
-- Все будет хорошо. Не трусь. Сейчас уже и время подойдет. Кинжал приготовила?
Маришка продемонстрировала мне ритуальное оружие с искривленным в восточной манере лезвием, которое выдал Вэр. Деревянная короткая рукоять, будто сделанная под детскую ладонь, с аккуратными подпальцевыми выемками, тонкая пластина гарды, а вот желобка не было. Странная голубоватая сталь притягивала к себе взгляд, заставляя восхищаться работой мастера. Я не фанат оружия -- уже успел им переболеть, хотя и питаю слабость к отдельным экземплярам, но этот кинжал был произведением искусства, хотя и немного странноватым, -- принять смерть от такого, как получить долгожданное прощение с отпущением всех совершенных грехов.
Я закатал рукав рубашки, протянув девушке руку, а сам поерзал в кресле, стараясь устроиться ка можно удачнее. К сожалению, в покоях проводить ритуал было не слишком удобно, и Маришке пришлось расположиться на ковре у кресла, забрав себе для мягкости несколько подушек.
Альга заняла почетный пост наблюдателя -- второе кресло. Наверное, с ее точки зрения смотрелись мы необычно: немолодой мужчина и девушка у его ног, с зажатым в тонкой ладони кинжалом.
Маришка несмело дотронулась до моей руки.
-- Не смотри так, я ее, честно, хорошо помыл... -- постарался хоть чуть притупить Маришкин страх довольно-таки глупой шуткой.
Маришка улыбнулась, примериваясь, где лучше делать разрез.
-- А я...
-- Давай, -- почти приказал я, и девушка не посмела ослушаться.
Возможно благодаря настою Вэра, но я совершенно не почувствовал боли, словно рука не принадлежала мне. Темная кровь выступила из раны неохотно, будто бы раздумывая: стоит ли покидать мое тело, -- метка Хель надежно удерживала ее. Сосредоточившись, я мысленно попросил проклятие ослабить контроль. Несколько капель скатились вниз, задержавшись на запястье, после чего упали на ковер.
-- Собираешься любоваться? Смотри, если передумаешь сейчас, потом придется искать кого-нибудь другого, -- пригрозил скорее для вида. Внутренне я был полностью уверен, что столько раз позволю кромсать себя кинжалом, сколько это понадобится Маришке.
Однако девушка приняла мои слова всерьез.
Она изо всех сил зажмурилась и приблизилась к ране. Я решил Маришку не смущать и также прикрыл глаза, отклоняясь на мягкую спинку кресла. Альга издала какой-то странный булькающий звук, непонятно что означающий, -- то ли волнение, то ли еле сдерживаемый смех, но быстро смогла взять себя в руки, понимая, что ритуал лучше не прерывать.
Время тянулось медленно, то скручиваясь в тугие спирали, когда на меня накатывали дурнота и слабость от потери крови, то выстреливая яркими лучами, когда казалось -- совсем немного, и я стану настолько легким, что смогу расстаться с телом и ощутить полет. А еще мне мерещилось, что в мире не осталось ни единого звука, кроме стука моего сердца. Оно билось глухо и редко, и я зачем-то считал его удары, сбиваясь и начиная заново.
А время всё тянулось и тянулось, превращаясь в шелковую нить, готовую порваться в любую секунду... Я видел, как она исчезает в густой темноте, в которой далеко впереди проступают очертания каких-то причудливых городов, или целых систем чужих реальностей, нанизанных на цепочки торцов.
