Эта нить тянула меня за собой, предлагая показать все это по-настоящему -- в цвете, со звуками и запахами. Нужно было только устремиться вперед, держась за нее... Но когда желание стало почти нестерпимым, кто-то невидимый легко дотронулся до моих плеч. "Еще не скоро..." -- прошептал чужой голос, и всё закончилось.
Маришка с довольным вздохом оторвалась от моей руки. Я открыл глаза, смотря, как девушка, замерев, чутко прислушивается к себе. На ее лбу виднелись маленькие капельки пота, а испачканные в крови губы кривила непонятная улыбка.
-- Возвращается... -- хрипло прошептала Маришка и распахнула глаза, уставившись на меня как на какое-то чудо. -- Спасибо! -- Вдруг она вздрогнула. -- Ваша светлость? Что с вами?! Как вы себя чувствуете?! Альга...
Однако подруга и без этого уже подбежала ко мне, принявшись перевязывать поврежденную руку.
-- Маришка! Ты же из него почти всю кровь выпила! Неужели сложно было себя сдерживать?! Оррен, ты меня слышишь? Хель... кровь не останавливается. Немедленно верни контроль над меткой! Что за ребячество?!
-- Все хорошо... это просто слабость. Вот высплюсь, и станет замечательно. -- Я смотрел на обеспокоенное лицо Альги и думал, что ужасно, просто смертельно устал. Перевел взгляд на полувампирку: -- Я рад, что обряд прошел так, как надо, и к тебе возвращается магия. Только, пожалуйста, Маришка, дождись, когда резерв полностью восстановится. Не экспериментируй и не рискуй. Договорились?
-- Конечно, ваша светлость. Обещаю, -- Маришка обернулась к Альге. -- Я могу чем-нибудь помочь?
-- Не стоит, -- уже более дружелюбно отозвалась женщина. -- Лучше иди -- поспи. Я тут и сама справлюсь, только перетащу его на кровать... Оррен, ты точно меня слышишь? Под словом "перетащу" я подразумевала то, что ты сейчас поднимешься на ноги и самостоятельно доберёшься до постели. И, так уж и быть, раздену тебя я...
Маришка осторожно хихикнула и, уже стоя на пороге, сказала, залившись краской смущения:
-- А мне понравилось... -- Девушка улыбнулась и добавила: -- Было вкусно!
Как только за ней закрылась дверь, Альга разразилась гомерическим хохотом
Жаловаться на жизнь поздно, если ты уже родился.
NN
Остальные тяготы пути, поджидавшие компанию охотников за пределами пустой деревни, показались им детскими забавами. С укусами "лисиц" замечательно справилась мазь, приготовленная Таллиэлем, и уже через пару дней от них ни у кого не осталось и следа. Странный дар Алека больше не проявлялся после того, как уничтожил всю нападавшую на них нежить. Правда, полуэльфийке иногда казалось, будто она видит вокруг парня легкий зеленоватый ореол, но он так быстро исчезал, что Юля бы не поручилась -- в самом ли деле это сила Алив, или же причудливая игра света. Зато больше никто из компании не сомневался, что Алек -- защитник. И хоть пылинки с него теперь и не сдували, но оберегать старались как большую ценность.
Самого парня это ужасно обижало.
-- Я же не лучезарная княжна! -- возмутился он.
-- И слава Алив! -- закатила глаза Юльтиниэль.
-- Э-э, я не хотел тебя задеть, Рэль, -- спохватился Алек, к этому времени уже привыкший спокойно тыкать полуэльфийке и сокращать ее имя. Ну да... поживешь с ними, герцога начнешь за пивом посылать (и побежит же!)...
-- Я поняла, к тому же, как видишь, надо мной не больно-то и трясутся, -- успокоила защитника Юля, безмятежно переплетая порядком отросшую косу, которая теперь в точности соответствовала статусу княжны, неприятно оттягивая голову и продлевая возню с их расчесыванием, мытьем и приведением в нормальный вид. Зато, когда она их распускала, -- сама не могла сдержать вздоха восхищения. Юльтиниэль уже представляла, как на какой-нибудь бал в столице, куда его величество обязательно их пригласит, сделает себе шикарную прическу на зависть придворным дамам.
-- Тогда давай поменяемся местами? -- с надеждой предложил Алек.
Полуэльфийка весело фыркнула и отвечать на это не стала.
В одну из ночевок Юлю и императора навестила Хель. Посетовав, что времени им выделено не так уж и много, творец дала весьма необычное (и неприятное для Юльтиниэль) задание. Заключалось оно в том, что за предельно короткий срок девушке предстояло на твердое "хорошо" выучить эльфийский язык и обычаи этого народа. А педагогом пришлось стать Крису, который хоть и пытался в своем времени всеми силами отлынивать от нудной учебы, тем не менее, в этом разбирался. Все-таки императорский статус требовалось подтверждать хотя бы парой фраз, переброшенных с послом на его родном языке. Так что Юля с Крисом покривились, поныли, поворчали, но аргументы Хель оказались куда весомее их нежелания выполнять задание:
-- Ты помнишь, как вы пытались вылечить Квера? -- неожиданно спросила творец, после того как спокойно позволила выплеснуть Юле ее негодование.
-- Помню... -- Юльтиниэль замялась, постепенно понимая, к чему именно ее собирается подвести Убийца. -- Папа мне тогда помог учебник перевести... Но ведь у нас ничего не получилось! -- возмутилась она.
-- Ошибаешься, -- оскалилась Хель, -- если бы не вы, мальчишка не пережил бы ту ночь. Так что познания Оррена вам очень и очень пригодились. А кто научил его основам эльфийского?
-- Он говорил, что мама... -- ляпнула Юля и тут же замолчала.
-- Не "мама", а Лареллин, -- бестактно поправила полуэльфийку творец, и ее оскал стал еще злораднее, словно напоминать Юльтиниэль о тайне ее появления на свет и причинять этим боль, для Хель было верхом наслаждения. -- Так что если ты сама не выучишь язык своих остроухих сородичей, за ваше будущее я не дам и ломаного гроша. Понятно?
Смерти Квера, также как и потери своего времени, не желали ни Юльтиниэль, ни Кристиан, поэтому, переглянувшись, они пообещали Убийце, что будут очень стараться. Хель важно кивнула, будто в их благоразумии не сомневалась, и исчезла в густом, душном сумраке.
А император с полуэльфийкой принялись разбирать эльфийские глаголы, времена, падежи, рода и прочую (по мнению Юли) чепуху, жертвуя сном и добрым настроением. Хорошо -- Юльтиниэль понимала этот язык с пятого на десятое: его уже пытался вдолбить в прелестную голову племянницы лучезарный князь, когда она гостила у него в Светлолесье, да и в академии множество полезных магических импульсов, требующих подкреплений в виде произносимых вслух заклинаний, строились именно на эльфийском. Так что Юле поневоле приходилось делать переводы, чтобы как-нибудь вместо букета роз не наколдовать себе собачий хвост. К счастью (а может, и с помощью Хель), пока об этих уроках никто из остальных членов команды не узнал.
Так что дело, пусть и медленно, но продвигалось, благо из Кристиана учитель получился вполне сносный. И скучать по дороге им не приходилось. Особенно когда дела, на которые подписывался Оррен, оказывались не только денежными, но и весьма забавными.
В одной из деревень к ним осторожно подошел низенький, уморительно пузатый священник. Он неодобрительно осмотрел их веселую, разношерстную компанию, удостоив особенно подозрительным взглядом Кристиана, а потом, смущаясь, переминаясь с ноги на ногу и беспрестанно одергивая рясу, попросил оказать ему небольшую услугу, естественно, за определённо вознаграждение.
-- Завелся у меня в церкви дух -- каждую ночь пририсовывает образу Пресветлой матери разные... э-э... непотребные детали. Едва успеваю до прихода людей все прибирать. И ведь, зараза, на глаза не показывается. Я уже пытался его даром прогонять: не вышло, а старосте говорить стыдно -- засмеют, мол, зачем священник, не сумевший справитсья с каким-то духом-пакостником.
По взгляду Оррена, он был полностью солидарен с таким выводом старосты, но дальнейшая судьба деревни под присмотром такого священнослужителя Рита мало волновала, а озвученная сумма приятно обласкала слух, чтобы не спорить и не идти кому-нибудь жаловаться на орденца-неумеху.
-- Вы только не афишируйте, что я вас нанял, лучше задержитесь после вечерней службы... -- попросил священник.
Кажется, эта была худшая служба в жизни Оррена, после которой он дал себе зарок еще долго не появляться на вознесении хвалы Алив. Юлька с Крисом, припомнив, как безобразничали в Заверене, напевали себе под нос какую-то оркскую песенку, как ни странно, но к ним присоединился и Талли, знающий слова и мотив. Альга корчила рожицы, показывая, что могла ожидать подобное от кого угодно, но только не от светлых эльфов. Алек послушно возносил хвалу, лишь изредка хмурясь на особо забористых куплетах, а Оррен, закрыв лицо ладонями, выглядел так, будто мечтал провалиться под землю, прямиком к Хель -- чуть сгорбленные плечи Рита подрагивали от еле сдерживаемого смеха.
Ночное дежурство принесло свои плоды: духом оказался молоденький послушник, которого в служение Алив отдали принудительно чересчур увлеченные верой родители, и, пририсовывая Пресветлой рога и хвост, тем самым паренек пытался хоть чуть исправить вселенскую несправедливость. От охотников он получил нагоняй, но сдавать его орденцу друзья, посоветовавшись, не стали -- только взяли клятву, что подобное не повторится. Отчитавшись перед священником на следующее утро о непростой битве со злобным призраком-убийцепоклонником, они получили кошель с вознаграждением и двинулись дальше.
...В этот раз подъезжали к Шейлеру с другой стороны, и Юле представился замечательный шанс посмотреть на юго-восточную часть империи. Крис где только не побывал, но ему положено было знать каждый куст вверенной ему страны. А вот девушка, совершившая самое большое путешествие в том году, как раз в столицу, очень обрадовалась возможности увидеть хоть что-нибудь новое. Любопытство лучезарной княжны, впервые увидевшей человеческие земли, удавалось Юльтиниэль на ура. Оррен и Альга поглядывали на нее снисходительно и даже изредка рассказывали про человеческий быт с таким видом, будто Лареллин не должна была знать, что такое корова или колодец.
Впрочем, ничего нового Юля так и не увидела. Деревни мало чем отличались от привычных селений: длинные узкие окна, углы домов по обычаю стесаны, чтобы Хель не смогла дом проклятьем окружить. Так же как и в северных герцогствах, дикий виноград оплетал поручни лестниц, крыльца и их козырьки, пробираясь к нависающим пузатым балкончикам вторых этажей, на входных дверях виднелись знаки земель, по которым они проезжали. Разве что выглядели дома беднее -- то ли из-за тяжелого времени, то ли впрямь отец не просто так говорил, что земли Ритов богаче всех прочих. Не было привычных черепичных крыш, которых здешние жители и в глаза не видели, а само слово "черепица" принимали либо за обидное оскорбление, либо за изощренное проклятие. А вот заборы ставили высокие и прочные: только не от нежити, а от соседей, чтобы те в чужой огород не заглядывали и урожай не пересчитывали. И вместо любимых Юльтиниэль яблонь из-за плотно сбитых досок выглядывали тонкие ветви вишен, украшенных еще не собранными аппетитными ягодами.
И люди такие же были: трусоватые, жадные, склочные, иногда добрые и любопытные, а иногда и злые. Одевались проще, но со вкусом. Если на севере чаще всего можно было встретить русый цвет волос (опять же Риты, не считая отца, были скорее исключением из правил), то здесь преобладали темные оттенки, либо же излюбленные Алив -- рыжие. Бусы на девушках большей частью красовались деревянные, если вообще имелись, но зато очень тонкой, изящной резьбы. Основное же различие заключалось в том, что разбойников оказалось куда больше -- никакая нежить их не брала, не пугала и, кажется, даже подходить близко брезговала, чтобы не дай Хель кого-нибудь не съесть и не умереть от отравления. Зато сами разбойники проезжающими мимо отрядами и обозами не брезговали. Пока им не попадалась дружная компания Юльтиниэль... Периодически даже казалось, что в окрестностях не осталось ни одного перелеска, который бы не занимала очередная шайка.
Куда только смотрели командиры гарнизонов, приставленных к селениям? Хотя после посещения сих мест друзьями, груз работы стражей порядка заметно убавлялся...
В общем, дорога у охотников на нечисть, а теперь уже почетного сопровождения защитника, получалась веселой. И когда в один из дней Оррен неожиданно заявил, что завтра к вечеру они будут уже в Шейлере, Юля испытала разочарование и жуткую тревогу: уже совсем скоро Алека похитят, чтобы... чтобы...
Юльтиниэль до крови закусила губу. Когда они только выбирались из эльфийского леса, казалось, что впереди целая вечность, и лето будет тянуться и тянуться, а теперь, не успела полуэльфийка нормально сдружиться с Альгой, узнать своего будущего отца, как оно подходило к концу, обещая скоро открыть все тайны. И хуже всего: Юля все чаще и чаще думала о Таллиэле, для которого эта история тоже должна была закончиться печально. И мысли о том, что вот-вот случится, угнетали полуэльфийку так, что хотелось выть оборотнем и бежать куда-нибудь без оглядки.
Слишком на многое за это время пришлось посмотреть по-другому.
Крис, как мог, поддерживал подругу, мысленно посылая волны тепла.
-- А ты не думал, что мы можем все изменить? -- спросила Юля у императора.
-- Думал... и понял, что если мы это сделаем, -- по голове нас точно не погладят, -- хмыкнул Кристиан. -- А чтобы ты хотела изменить?
-- Алека спасти, конечно! -- сразу же выпалила Юльтиниэль, косясь в сторону мужского номера.
Они с императором устроились в конце коридора на втором этаже добротного постоялого двора. Юля сидела на подоконнике, смешно болтая босыми ногами, а Крис стоял рядом, прислонившись к стене, и как-то равнодушно смотрел на обесцвеченную полосу тракта, ведущего к Шейлеру. Раскинувшееся вперед поле переливалось всеми оттенками серого и серебряного, перетекая в темно-синие и черные цвета в тусклом лунном свете. То и дело по сочной, высокой траве пробегали белые волны, поднимаемые ветром, а дальше, где поле сливалось с контурами облаков и тонуло за горизонтом, небо подсвечивали волшебные огни столицы, не гаснущие даже на ночь. Под окном тихо поскрипывал старый ясень, скребясь сухой веткой в окно, на первом этаже были слышны голоса засидевшихся допоздна посетителей.
-- Тогда бы твоему отцу не удалось назвать защитником себя и, возможно, его казнили бы еще до твоего рождения. И вряд ли Оррену удалось бы наладить дружеские отношения с новым наместником. И... в общем, таких вот "бы" я тебе с ходу десяток назову, если захочешь. Но, думаю, ты это сама прекрасно понимаешь. -- Император зевнул, прикрывшись рукой, и сонно моргнул, пытаясь сосредоточиться на нити разговора.
Юля согласно вздохнула, вспоминая, что Крис не знает о Рике -- старшем брате Оррена. Если бы не ее отец -- все безумие Хель досталось бы старшему сыну Норта. И кошмар начался бы по новому кругу...
Император оказался прав -- полуэльфийка прекрасно понимала, что даже самый малейший сдвиг способен изменить всё, перекраивая время и направляя его течение по новому руслу, но ничего не могла с собой поделать. Добрый и милый Алек уж точно не заслуживал смерти.
-- Тебе не кажется, что всё это очень знакомо? Папа рассказывал, что Алека на балу похитили, как и меня. И тогда мы также ехали в Шейлер.
Маришка с довольным вздохом оторвалась от моей руки. Я открыл глаза, смотря, как девушка, замерев, чутко прислушивается к себе. На ее лбу виднелись маленькие капельки пота, а испачканные в крови губы кривила непонятная улыбка.
-- Возвращается... -- хрипло прошептала Маришка и распахнула глаза, уставившись на меня как на какое-то чудо. -- Спасибо! -- Вдруг она вздрогнула. -- Ваша светлость? Что с вами?! Как вы себя чувствуете?! Альга...
Однако подруга и без этого уже подбежала ко мне, принявшись перевязывать поврежденную руку.
-- Маришка! Ты же из него почти всю кровь выпила! Неужели сложно было себя сдерживать?! Оррен, ты меня слышишь? Хель... кровь не останавливается. Немедленно верни контроль над меткой! Что за ребячество?!
-- Все хорошо... это просто слабость. Вот высплюсь, и станет замечательно. -- Я смотрел на обеспокоенное лицо Альги и думал, что ужасно, просто смертельно устал. Перевел взгляд на полувампирку: -- Я рад, что обряд прошел так, как надо, и к тебе возвращается магия. Только, пожалуйста, Маришка, дождись, когда резерв полностью восстановится. Не экспериментируй и не рискуй. Договорились?
-- Конечно, ваша светлость. Обещаю, -- Маришка обернулась к Альге. -- Я могу чем-нибудь помочь?
-- Не стоит, -- уже более дружелюбно отозвалась женщина. -- Лучше иди -- поспи. Я тут и сама справлюсь, только перетащу его на кровать... Оррен, ты точно меня слышишь? Под словом "перетащу" я подразумевала то, что ты сейчас поднимешься на ноги и самостоятельно доберёшься до постели. И, так уж и быть, раздену тебя я...
Маришка осторожно хихикнула и, уже стоя на пороге, сказала, залившись краской смущения:
-- А мне понравилось... -- Девушка улыбнулась и добавила: -- Было вкусно!
Как только за ней закрылась дверь, Альга разразилась гомерическим хохотом
Глава 18. Другой взгляд
Жаловаться на жизнь поздно, если ты уже родился.
NN
Остальные тяготы пути, поджидавшие компанию охотников за пределами пустой деревни, показались им детскими забавами. С укусами "лисиц" замечательно справилась мазь, приготовленная Таллиэлем, и уже через пару дней от них ни у кого не осталось и следа. Странный дар Алека больше не проявлялся после того, как уничтожил всю нападавшую на них нежить. Правда, полуэльфийке иногда казалось, будто она видит вокруг парня легкий зеленоватый ореол, но он так быстро исчезал, что Юля бы не поручилась -- в самом ли деле это сила Алив, или же причудливая игра света. Зато больше никто из компании не сомневался, что Алек -- защитник. И хоть пылинки с него теперь и не сдували, но оберегать старались как большую ценность.
Самого парня это ужасно обижало.
-- Я же не лучезарная княжна! -- возмутился он.
-- И слава Алив! -- закатила глаза Юльтиниэль.
-- Э-э, я не хотел тебя задеть, Рэль, -- спохватился Алек, к этому времени уже привыкший спокойно тыкать полуэльфийке и сокращать ее имя. Ну да... поживешь с ними, герцога начнешь за пивом посылать (и побежит же!)...
-- Я поняла, к тому же, как видишь, надо мной не больно-то и трясутся, -- успокоила защитника Юля, безмятежно переплетая порядком отросшую косу, которая теперь в точности соответствовала статусу княжны, неприятно оттягивая голову и продлевая возню с их расчесыванием, мытьем и приведением в нормальный вид. Зато, когда она их распускала, -- сама не могла сдержать вздоха восхищения. Юльтиниэль уже представляла, как на какой-нибудь бал в столице, куда его величество обязательно их пригласит, сделает себе шикарную прическу на зависть придворным дамам.
-- Тогда давай поменяемся местами? -- с надеждой предложил Алек.
Полуэльфийка весело фыркнула и отвечать на это не стала.
В одну из ночевок Юлю и императора навестила Хель. Посетовав, что времени им выделено не так уж и много, творец дала весьма необычное (и неприятное для Юльтиниэль) задание. Заключалось оно в том, что за предельно короткий срок девушке предстояло на твердое "хорошо" выучить эльфийский язык и обычаи этого народа. А педагогом пришлось стать Крису, который хоть и пытался в своем времени всеми силами отлынивать от нудной учебы, тем не менее, в этом разбирался. Все-таки императорский статус требовалось подтверждать хотя бы парой фраз, переброшенных с послом на его родном языке. Так что Юля с Крисом покривились, поныли, поворчали, но аргументы Хель оказались куда весомее их нежелания выполнять задание:
-- Ты помнишь, как вы пытались вылечить Квера? -- неожиданно спросила творец, после того как спокойно позволила выплеснуть Юле ее негодование.
-- Помню... -- Юльтиниэль замялась, постепенно понимая, к чему именно ее собирается подвести Убийца. -- Папа мне тогда помог учебник перевести... Но ведь у нас ничего не получилось! -- возмутилась она.
-- Ошибаешься, -- оскалилась Хель, -- если бы не вы, мальчишка не пережил бы ту ночь. Так что познания Оррена вам очень и очень пригодились. А кто научил его основам эльфийского?
-- Он говорил, что мама... -- ляпнула Юля и тут же замолчала.
-- Не "мама", а Лареллин, -- бестактно поправила полуэльфийку творец, и ее оскал стал еще злораднее, словно напоминать Юльтиниэль о тайне ее появления на свет и причинять этим боль, для Хель было верхом наслаждения. -- Так что если ты сама не выучишь язык своих остроухих сородичей, за ваше будущее я не дам и ломаного гроша. Понятно?
Смерти Квера, также как и потери своего времени, не желали ни Юльтиниэль, ни Кристиан, поэтому, переглянувшись, они пообещали Убийце, что будут очень стараться. Хель важно кивнула, будто в их благоразумии не сомневалась, и исчезла в густом, душном сумраке.
А император с полуэльфийкой принялись разбирать эльфийские глаголы, времена, падежи, рода и прочую (по мнению Юли) чепуху, жертвуя сном и добрым настроением. Хорошо -- Юльтиниэль понимала этот язык с пятого на десятое: его уже пытался вдолбить в прелестную голову племянницы лучезарный князь, когда она гостила у него в Светлолесье, да и в академии множество полезных магических импульсов, требующих подкреплений в виде произносимых вслух заклинаний, строились именно на эльфийском. Так что Юле поневоле приходилось делать переводы, чтобы как-нибудь вместо букета роз не наколдовать себе собачий хвост. К счастью (а может, и с помощью Хель), пока об этих уроках никто из остальных членов команды не узнал.
Так что дело, пусть и медленно, но продвигалось, благо из Кристиана учитель получился вполне сносный. И скучать по дороге им не приходилось. Особенно когда дела, на которые подписывался Оррен, оказывались не только денежными, но и весьма забавными.
В одной из деревень к ним осторожно подошел низенький, уморительно пузатый священник. Он неодобрительно осмотрел их веселую, разношерстную компанию, удостоив особенно подозрительным взглядом Кристиана, а потом, смущаясь, переминаясь с ноги на ногу и беспрестанно одергивая рясу, попросил оказать ему небольшую услугу, естественно, за определённо вознаграждение.
-- Завелся у меня в церкви дух -- каждую ночь пририсовывает образу Пресветлой матери разные... э-э... непотребные детали. Едва успеваю до прихода людей все прибирать. И ведь, зараза, на глаза не показывается. Я уже пытался его даром прогонять: не вышло, а старосте говорить стыдно -- засмеют, мол, зачем священник, не сумевший справитсья с каким-то духом-пакостником.
По взгляду Оррена, он был полностью солидарен с таким выводом старосты, но дальнейшая судьба деревни под присмотром такого священнослужителя Рита мало волновала, а озвученная сумма приятно обласкала слух, чтобы не спорить и не идти кому-нибудь жаловаться на орденца-неумеху.
-- Вы только не афишируйте, что я вас нанял, лучше задержитесь после вечерней службы... -- попросил священник.
Кажется, эта была худшая служба в жизни Оррена, после которой он дал себе зарок еще долго не появляться на вознесении хвалы Алив. Юлька с Крисом, припомнив, как безобразничали в Заверене, напевали себе под нос какую-то оркскую песенку, как ни странно, но к ним присоединился и Талли, знающий слова и мотив. Альга корчила рожицы, показывая, что могла ожидать подобное от кого угодно, но только не от светлых эльфов. Алек послушно возносил хвалу, лишь изредка хмурясь на особо забористых куплетах, а Оррен, закрыв лицо ладонями, выглядел так, будто мечтал провалиться под землю, прямиком к Хель -- чуть сгорбленные плечи Рита подрагивали от еле сдерживаемого смеха.
Ночное дежурство принесло свои плоды: духом оказался молоденький послушник, которого в служение Алив отдали принудительно чересчур увлеченные верой родители, и, пририсовывая Пресветлой рога и хвост, тем самым паренек пытался хоть чуть исправить вселенскую несправедливость. От охотников он получил нагоняй, но сдавать его орденцу друзья, посоветовавшись, не стали -- только взяли клятву, что подобное не повторится. Отчитавшись перед священником на следующее утро о непростой битве со злобным призраком-убийцепоклонником, они получили кошель с вознаграждением и двинулись дальше.
...В этот раз подъезжали к Шейлеру с другой стороны, и Юле представился замечательный шанс посмотреть на юго-восточную часть империи. Крис где только не побывал, но ему положено было знать каждый куст вверенной ему страны. А вот девушка, совершившая самое большое путешествие в том году, как раз в столицу, очень обрадовалась возможности увидеть хоть что-нибудь новое. Любопытство лучезарной княжны, впервые увидевшей человеческие земли, удавалось Юльтиниэль на ура. Оррен и Альга поглядывали на нее снисходительно и даже изредка рассказывали про человеческий быт с таким видом, будто Лареллин не должна была знать, что такое корова или колодец.
Впрочем, ничего нового Юля так и не увидела. Деревни мало чем отличались от привычных селений: длинные узкие окна, углы домов по обычаю стесаны, чтобы Хель не смогла дом проклятьем окружить. Так же как и в северных герцогствах, дикий виноград оплетал поручни лестниц, крыльца и их козырьки, пробираясь к нависающим пузатым балкончикам вторых этажей, на входных дверях виднелись знаки земель, по которым они проезжали. Разве что выглядели дома беднее -- то ли из-за тяжелого времени, то ли впрямь отец не просто так говорил, что земли Ритов богаче всех прочих. Не было привычных черепичных крыш, которых здешние жители и в глаза не видели, а само слово "черепица" принимали либо за обидное оскорбление, либо за изощренное проклятие. А вот заборы ставили высокие и прочные: только не от нежити, а от соседей, чтобы те в чужой огород не заглядывали и урожай не пересчитывали. И вместо любимых Юльтиниэль яблонь из-за плотно сбитых досок выглядывали тонкие ветви вишен, украшенных еще не собранными аппетитными ягодами.
И люди такие же были: трусоватые, жадные, склочные, иногда добрые и любопытные, а иногда и злые. Одевались проще, но со вкусом. Если на севере чаще всего можно было встретить русый цвет волос (опять же Риты, не считая отца, были скорее исключением из правил), то здесь преобладали темные оттенки, либо же излюбленные Алив -- рыжие. Бусы на девушках большей частью красовались деревянные, если вообще имелись, но зато очень тонкой, изящной резьбы. Основное же различие заключалось в том, что разбойников оказалось куда больше -- никакая нежить их не брала, не пугала и, кажется, даже подходить близко брезговала, чтобы не дай Хель кого-нибудь не съесть и не умереть от отравления. Зато сами разбойники проезжающими мимо отрядами и обозами не брезговали. Пока им не попадалась дружная компания Юльтиниэль... Периодически даже казалось, что в окрестностях не осталось ни одного перелеска, который бы не занимала очередная шайка.
Куда только смотрели командиры гарнизонов, приставленных к селениям? Хотя после посещения сих мест друзьями, груз работы стражей порядка заметно убавлялся...
В общем, дорога у охотников на нечисть, а теперь уже почетного сопровождения защитника, получалась веселой. И когда в один из дней Оррен неожиданно заявил, что завтра к вечеру они будут уже в Шейлере, Юля испытала разочарование и жуткую тревогу: уже совсем скоро Алека похитят, чтобы... чтобы...
Юльтиниэль до крови закусила губу. Когда они только выбирались из эльфийского леса, казалось, что впереди целая вечность, и лето будет тянуться и тянуться, а теперь, не успела полуэльфийка нормально сдружиться с Альгой, узнать своего будущего отца, как оно подходило к концу, обещая скоро открыть все тайны. И хуже всего: Юля все чаще и чаще думала о Таллиэле, для которого эта история тоже должна была закончиться печально. И мысли о том, что вот-вот случится, угнетали полуэльфийку так, что хотелось выть оборотнем и бежать куда-нибудь без оглядки.
Слишком на многое за это время пришлось посмотреть по-другому.
Крис, как мог, поддерживал подругу, мысленно посылая волны тепла.
-- А ты не думал, что мы можем все изменить? -- спросила Юля у императора.
-- Думал... и понял, что если мы это сделаем, -- по голове нас точно не погладят, -- хмыкнул Кристиан. -- А чтобы ты хотела изменить?
-- Алека спасти, конечно! -- сразу же выпалила Юльтиниэль, косясь в сторону мужского номера.
Они с императором устроились в конце коридора на втором этаже добротного постоялого двора. Юля сидела на подоконнике, смешно болтая босыми ногами, а Крис стоял рядом, прислонившись к стене, и как-то равнодушно смотрел на обесцвеченную полосу тракта, ведущего к Шейлеру. Раскинувшееся вперед поле переливалось всеми оттенками серого и серебряного, перетекая в темно-синие и черные цвета в тусклом лунном свете. То и дело по сочной, высокой траве пробегали белые волны, поднимаемые ветром, а дальше, где поле сливалось с контурами облаков и тонуло за горизонтом, небо подсвечивали волшебные огни столицы, не гаснущие даже на ночь. Под окном тихо поскрипывал старый ясень, скребясь сухой веткой в окно, на первом этаже были слышны голоса засидевшихся допоздна посетителей.
-- Тогда бы твоему отцу не удалось назвать защитником себя и, возможно, его казнили бы еще до твоего рождения. И вряд ли Оррену удалось бы наладить дружеские отношения с новым наместником. И... в общем, таких вот "бы" я тебе с ходу десяток назову, если захочешь. Но, думаю, ты это сама прекрасно понимаешь. -- Император зевнул, прикрывшись рукой, и сонно моргнул, пытаясь сосредоточиться на нити разговора.
Юля согласно вздохнула, вспоминая, что Крис не знает о Рике -- старшем брате Оррена. Если бы не ее отец -- все безумие Хель досталось бы старшему сыну Норта. И кошмар начался бы по новому кругу...
Император оказался прав -- полуэльфийка прекрасно понимала, что даже самый малейший сдвиг способен изменить всё, перекраивая время и направляя его течение по новому руслу, но ничего не могла с собой поделать. Добрый и милый Алек уж точно не заслуживал смерти.
-- Тебе не кажется, что всё это очень знакомо? Папа рассказывал, что Алека на балу похитили, как и меня. И тогда мы также ехали в Шейлер.
